Хорошо подготовленный разум - The Well Groomed Mind  (джен)

— Как вы думаете, сэр, сможете ли вы помочь мне навести порядок в моем разуме, чтобы я смог продержаться до лета? Я знаю, что только начал изучать Окклюменцию, но я генетический Легилимент, хотя даже не знаю, как ею пользоваться. Вы владеете заклинанием на приемлемом уровне, а у меня генетическая предрасположенность; не могли бы вы использовать мою магию, чтобы поддерживать мой разум от распада?

Он покачал головой, отвергая эту идею.

— Нет. Все не так просто. Я мог бы помочь тебе восстановить воспоминания, если бы они были на английском языке. Твой разум, привычный к парсельтангу, просто отвергнет их.

Мои плечи поникли. А какая была блестящая идея.

— Что вы думаете по поводу Северуса Снейпа? — спросил я, размышляя дальше.

— Он либо шпион, либо двойной агент. Поскольку он глубоко признателен Дамблдору за то, что тот вытащил его из Азкабана, я ставлю на то, что он его шпион в стане Темного Лорда, а не наоборот.

— Да, он человек Дамблдора, — согласился я с горечью, — и продажный.

Черт. У меня не осталось вариантов. Я призвал свой сейф и вытащил завещание своей матери.

— Мистер Нортон уже прочел его и все мне объяснил. Я не показывал его Сайласу, потому что мистер Нортон будет моим представителем в суде, если дело когда-нибудь дойдет до суда, в чем я не сомневаюсь. Особенно, если я стану оспаривать опекунство Дамблдора.

— Ладно, — сказал он медленно, не понимая, почему я резко сменил тему с лояльности Снейпа к завещанию своей матери.

— Прежде чем запечатать свое завещание в Министерстве, моя мама выплатила Гринготтсу 1000 галеонов авансом, чтобы они выступили в качестве ее исполнителя.

Он нахмурился.

— Гринготтс? Я знаю, что они занимаются такими делами за определенную плату, но даже самый отъявленный параноик обычно может найти поверенного среди близких друзей, который соблюдал бы его волю.

— Я верю — она знала, что Дамблдор может повлиять на любого волшебника, если, конечно, он не из стана Волдеморта. Она выбрала гоблинов, потому что они всегда остаются абсолютно нейтральными.

— Ты говоришь так, словно она включила в новый список опекунов Лестрейнджей.

— Да, они в списке.

— Что?

— Третьи, сразу после Малфоев и Тонксов. По крайней мере, пока вы не подсчитаете их баллы за ТРИТОН. — Он застыл, разевая рот как рыба. — Моя мать не занесла в список отца, Сириуса и Дамблдора. Она также исключила всех не-магических членов семьи. Видимо, она провела маленькое генеалогическое расследование перед смертью. Мои эвентуальные опекуны, согласно новому завещанию, это мои ближайшие волшебные родственники со стороны матери. В случае если найдутся более двух родственников с одинаковой степенью родства, опека переходит к тому, у кого будут более высокие баллы за ТРИТОН в целом. В случае отсутствия волшебников-родственников ближе, чем пятый кузен с ее стороны, те же условия распространяются на родственников Джеймса, которые имеют право быть опекунами, но только если они семейные пары.

— Но ведь Лестрейнджи родственники Малфоев, а насколько я знаю, Блэки отреклись от Андромеды.

— В завещании написано: «родственники по крови» — не имеет значения, отреклась ли от них семья или их изгнали. Главное, чтобы они были родственниками моей матери и соответствовали остальным ее требованиям.

Я развернул завещание и сложил двойной лист пергамента с генеалогическими древами на обороте.

— Она вложила семейные древа с обеих сторон моей семьи, заверенные Отделом по Семейным делам и Отделом по Родословной Детей-Волшебников.

— Это стоило нескольких кнатов.

— Я не знал, что они берут деньги за такие услуги.

— Берут, — коротко сказал он. — Я всегда удивлялся, почему твоим родителям разрешили вступить в брак. Поттеры не были ярыми противниками магглорожденных, но они всегда тщательно выбирали супругов для своих сыновей и дочерей: их родословная должна была быть достаточно чиста, чтобы исключить вероятность рождения в семье сквибов. Твоя мать была единственной магглорожденной, которая вошла в семью Поттеров, не имея, по крайней мере, двух братьев или сестер-волшебников. Держу пари, они провели тщательное расследование, прежде чем твой отец сделал ей предложение. Это также могло стать причиной подачи на развод. Если бы она знала, что может доказать свое магическое происхождение, она бы не боялась закона против магглорожденных. Лили могла развестись с твоим отцом, не боясь потерять опеку над тобой.

— Законы против магглорожденных? — спросил я, чувствуя тошноту. Она так сильно хотела избавиться от моего отца, что рискнула лишиться опеки надо мной?

— Все знали, что твоя мать была грязнокровкой. — Я ощетинился. — Магглорожденной, — поправился он. — Если бы она подала на развод без каких-либо доказательств в пользу своей родословной, суд бы передал опеку твоему отцу, до тех пор, пока он не откажется от сына-полукровки. В этом случае, он лишил бы тебя наследства. Даже тогда, ей нужно было иметь в родословной хотя бы одно поколение волшебников, чтобы выиграть дело у твоего отца.

— Я не понимаю, почему кровь значит так много.

— Поверь, она не спроста значит так много.

Я развернул древо семьи своей матери и приклеил края пергамента чарами, чтобы он не свернулся. Потом указал на линию со стороны матери.

— Первый муж моей бабушки Анны, Джонатан, погиб в автомобильной катастрофе, когда тете был год. Она вышла замуж за отца моей матери, Гарольда Эванса. Если вы проследите линию Анны, то найдете Мариуса Принца. Я провел по еще одной линии древа вниз до имени Северуса Снейпа. — Теперь вы знаете, почему я спросил, кому верен Снейп?

Он присвистнул.

— Вряд ли ваши отношения с ним стали бы лучше, чем сейчас.

— Хуже. Он либо порубил бы меня на ингредиенты для зелий, либо заставил бы меня выполнять любой каприз Дамблдора.

— Он первый в списке?

Я покачал головой.

— Он мой четвероюродный кузен, но всего лишь второй в списке и, в отличие от мистера Малфоя, обвинения против него не были сняты. Вместо этого он был официально выпущен под поручительство Дамблдора. Есть шанс, что они бы не предоставили ему опеки.

Я положил палец на имя своего дедушки.

— Вот здесь все становится очень сложным.

— Сложнее, чем твоя линия крови со стороны Поттеров, больше похожая на список Пожирателей смерти?

Я усмехнулся, чем немного разрядил обстановку в комнате.

— Я тоже так думаю, но не уверен, что вы согласитесь.

— Все настолько плохо?

— Гарольд Эванс был единственным ребенком Майи Эванс, предположительно сквибом.

— Захочу ли я когда-нибудь узнать, насколько высок был ее коэффициент инбридинга?

— Без понятия, но, поскольку семья матери, по заверениям нотариуса, заключала браки со своими двоюродными братьями и сестрами, и даже несколько раз — между единоутробными родственниками, я бы сказал, что инбридинг был в стиле Габсбургов.

Он поморщился.

— Ты хоть представляешь, как я был счастлив, когда понял, что семья моей матери не породнилась с Блэками?

— Счастлив?

— Очень. И буду впредь.

— Майю Эванс родила Майя Гонт, младшая дочь Марволо Гонта. Из того немногого, что я слышал о ней от Дурслей, ее выгнали, когда ей было двенадцать, затем она добралась до Лондона и нашла работу прислуги. Позже она вышла замуж за Питера Эванса, портового грузчика.

— Марволо?

— Это среднее имя вашего Лорда. Он был назван в честь своего деда.

— Черт! Вот, почему ты змееуст.

— Я змееуст, потому что я тоже потомок Салазара Слизерина, — сказал я, признавая вслух то, в чем не мог признаться никому другому. Барти не осудит меня. По крайней мере, я надеялся на это.

— Я подозреваю, что одна из закладок Дамблдора была предназначена для того, чтобы удержать меня от изучения собственного семейного древа. Мне было интересно узнать об этом до того, как я поступил в Хогвартс, но после, я ни разу не удосужился даже просмотреть родословную Поттеров, не говоря уже о родословной своей матери.

— Кто был первым? — прошептал он.

— Я внучатый племянник Томаса Марволо Риддла, графа Уичвуда, известного в школе, как Том Риддл, — я бросил взгляд на его левую руку, — но верю, что вы знаете его под другим именем.

— Милейшая Лили Эванс назвала Темного Лорда твоим опекуном?! — сказал он в недоумении.

Я хорошо его понимал, потому что у меня была такая же реакция, когда я впервые узнал об этом.

— Да. Его. Затем Снейпа, а дальше всех волшебников со стороны отца, включая Лестрейнджей, Малфоев и Тонксов. Итак, теперь вы видите, какая передо мной стоит дилемма. Я не могу вскрыть завещание. Снейп и Тонкс оба лояльны Дамблдору. Все, что Дамблдору нужно сделать, это поднажать на Снейпа. Если это не сработает, он надавит на Андромеду. Учитывая занимаемые Дамблдором посты, он может даже изменить их баллы за ТРИТОН, если это будет необходимо.

— Ничто из этого не смягчит твои отношения с Темным Лордом.

— Похоже на то, — согласился я. — Если бы я хотел остаться под пятой Дамблдора, но сбежать от Дурслей, все, что мне нужно было для этого сделать, это вскрыть завещание. Прямо сейчас ваш Лорд примерно такого же возраста, как трехгодовалый ребенок, явно не тот, кому бы отдали опеку над подростком.

Барти схватил меня за плечи и встряхнул.

— Поттер, это важно. Считаешь ли ты Темного Лорда своим врагом?

— Нет. Моим единственным врагом был и остается Альбус Дамблдор — человек, который отправил моих родителей на фронт, оставил меня в доме магоненавистников, вовлекал меня в смертельные игры и вторгался в мой разум, при этом настолько грубо, что моя личность сейчас разрушается. Я хотел бы вырваться из его когтей, я хотел бы быть абсолютно нейтральным, но подозреваю, что нейтралитет для меня сейчас непозволительная роскошь.

Мои внутренности сжались в тугой узел.

* * *

— Открой мне свой разум, — сказала Дифи, когда я позже разбудил ее, чтобы обсудить свою проблему. Я боялся, что был слишком откровенным.

* * *

Барти вскочил со своего кресла и принялся ходить взад-вперед, ругаясь себе под нос. Наконец, он остановился и потер виски.

— Дерьмо! Все усилия были направлены на реализацию плана, который никогда не сработает. Я планировал дождаться третьего тура и отправить тебя к Темному Лорду. Если его тело не выдержит, придется ждать еще три года, прежде чем он наберет достаточно сил, чтобы попытаться еще раз.

— Какой план? Он как-то связано с тем, что вы бросили мое имя в Кубок?

— Он полностью зависел от этого. Откуда ты вообще знаешь, что у него есть тело?

— Сны, — признался я, раскрывая еще один козырь, которым бы воспользоваться в будущем Дамблдор.

— Я должен сообщить об этом Темному Лорду.

— Я знаю, иначе бы не сказал вам.

Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

— Поскольку ты уже знаком с азами ритуала, я расскажу тебе более подробно. Темному Лорду нужна твоя кровь для «Ритуала Возрождения», чтобы воссоздать себе тело взрослого человека.

— Почему моя? — спросил я, вспоминая ритуал, который мы обсуждали, книгу доктора Лидса и несметное количество книг, которые Барти одолжил мне на праздники, когда мы рассмотрели основы ритуальной магии.

— Если мой хозяин использует твою кровь, он сможет обойти защиту кровных уз. В основном, это сведет на нет защитные заклинания Дамблдора, которые он наложил на тебя.

Мои глаза расширились. Интересно, хотя очень страшно.

— Что это за требования?

— Твоя кровь, то есть, кровь его врага.

— Если бы я знал наверняка, что это сработает, то помог бы вам похитить Дамблдора, но сила ритуала во многом зависит от силы врага, прошедшего через различные испытания, верно?

— Верно, — подтвердил он, и плечи его поникли.

— Неужели нет другого способа, чтобы он возродился?

— К сожалению, существует не так много ритуалов для того, чтобы воссоздать новое, взрослое тело. Мордред все побери! Я должен был предвидеть такой исход еще тогда, когда ты наорал на Дамблдора, обвинив его во всех смертных грехах.

— Вы уверены, что нет никаких других вариантов?

— Темный Лорд упомянул только три. Кровь врага, родственная кровь, и еще один — вселиться в мертвое тело, — сказал он, загибая пальцы по мере счета.

Я поморщился от последнего варианта.

— Родственная кровь?

— Да, Поттер, но Темный Лорд — сирота, как тебе хорошо известно. Даже кровь кузена будет не достаточно подходящей, но... — Он повернулся на каблуках и наклонился над столом. — Вы достаточно близки на ментальном и духовном уровне, и возможно, что это сработает.

Я рассматривал варианты, снова и снова. Дамблдор или Волдеморт? Дамблдор никогда бы не позволил мне сохранить нейтралитет. Волдеморт может и позволит. Весьма вероятно.

— Поттеры потомки Певереллов, так же, как и Гонты. Родство очень дальнее, но оно есть. Это повлияет на исход?

Он сел и развернул древо семьи Поттеров. Потом проследил взглядом вверх по линии, пока фамилия Поттер не сменилась на Певерелл. Древо обрывалось вскоре после этой точки, поэтому невозможно было проследить линию до основателя рода.

— Возможно. Я спрошу Лорда, но кровь должна быть отдана добровольно. Ты также должен захотеть, чтобы ритуал сработал.

— А мое участие в тримудром турнире добавит силы ритуалу?

— Да. Но почему ты хочешь помочь ему?

— Потому что я ненавижу Дамблдора за то, что он толкнул меня в Черное Озеро ни за что.

— Напомни мне, добавить немного маггловского рукопашного боя в твой график занятий на следующей неделе. Если бы ты знал его и немного потренировался, смог бы скинуть его в озеро, потянув за собой.

Я улыбнулся, вообразив, как Дамблдор падает в ледяную воду. Мило. Я колебался: интересно, имею ли я право требовать нечто подобное. Впрочем, почему бы и нет? И я решился.

— Если ритуал родственной крови может сработать, я охотно отдам свою кровь и от всей души пожелаю ему вернуться в тело взрослого человека, но у меня есть некоторые условия.

— Конечно, — сказал Барти так, будто ожидал чего-то подобного, что делает ему честь. Он знает меня лучше, чем кто-либо другой.

— Мне понадобится его помощь в восстановлении своей личности.

— Приемлемо.

— Нерушимая клятва, что он не убьет меня, не прикажет кому-нибудь другому убить меня, или не накажет меня каким-нибудь проклятьем, последствия которого не могут быть полностью излечены. Никаких непростительных.

— Я не знаю, согласится ли он на такую клятву.

— Я тоже принесу ее. Затем, каким бы ни был исход по вопросу опеки, никто из нас не сможет причинить вред другому, независимо от того, что хочет Дамблдор. Я хотел бы, чтобы он подал прошение на опеку, но понимаю, что слишком много прошу, учитывая, что я встречался с ним пару раз и закончились эти встречи далеко не так приятно для нас обоих. Я бы также хотел оставаться нейтральным, но понимаю, что это невозможно в данных обстоятельствах.

Барти задумчиво посмотрел на меня, в его глазах отражалась борьба. Наконец, он поднял палочку. Я думал, что он сейчас меня проклянет, но он всего лишь призвал свежий пергамент, который приземлился ему на стол.

— Напиши ему об этом сам. Я сделаю копию твоих записей, старых завещаний, и нового завещания Лили Эванс, чтобы ты мог приложить их к письму.

— Мои записи?

— Да. Твои записи — это не доказательство, но они дают пищу для размышлений. Я также пошлю ему свои воспоминания о сегодняшнем дне. Если хочешь, чтобы он принял твои условия, обращайся к нему уважительно и пиши в официально-деловом стиле. Не напоминай ему о той ночи, когда умерли твои родители. Это была плохая ночь для вас обоих. Будь настойчивым в своих требованиях, но не по-гриффиндорски глупым. Понял?

— Да, сэр. — Я снял колпачок с ручки. — Профессор, у вас будут проблемы, из-за того, что вы рассказали мне про ритуал?

— Нет, Поттер. Мы знаем, что остается возможность, что он не сработает. Он велел мне рассказать тебе об этом, если ты когда-нибудь захочешь сменить сторону.

— Я вовсе не меняю сторону.

— Оставаться нейтральным, но жить с ним под одной крышей — это почти одно и то же, Поттер. Начинай писать. Я прочту его, прежде чем отправить. Не хочу попасть под Круцио по твоей милости.