Игры не для нас (джен)

Он озяб, его гонит луна

Он во власти неведомых сил

И теперь всего будет сполна

Будь что будет, спаси — пронеси.

Ты не знаешь, как сходят с ума

Как вода разольется точь — в — точь

Самый звонкий крик — тишина

Самый яркий свет — ночь.

Самый звонкий крик — тиша — Пикник

Засыпал Ин Хо совершенно мирно. Давно на душе не было так легко... Нет, там по-прежнему гряда булыжников имелась, но сегодня случился мощный обвал, и ему стало легче. Значительно легче.

Во-первых, Чун Хо вернулся. Да, он был пьян и расстроен... Но в целом в порядке ведь, да? Во-вторых, братец извинился. Да, под давлением вмешавшегося совершенно неожиданно Ки Хуна, но... Всё равно — это из области фантастики было... И внезапно стало реальностью, где у Чун Хо извинения читались и в голосе, и в лице, и в глазах.

Ин Хо уже получил больше, чем мог рассчитывать. И всё-таки безумно долгий день завершался именно так: он с покалеченным боком, обеими ногами и почти вырубающийся от усталости нежно убаюкивал совершенно чудесную малышку, которую Ки Хун ему доверял... Под бок скоро завалится сам Ки Хун, он не чурается спать с таким убивцем, как Ин Хо... За стенкой пьяно храпит младший брат, который, наконец, осознал, как паршиво ему было почти десять лет назад... Ин Хо засыпал очень легко.

И ночью спал отлично — он знал, что малышка в зоне ответственности Сона, поэтому почти не реагировал на быстро смолкающий плач. Да, Ки Хуна было жаль, но... Ему нужно было немного окрепнуть, потом он снова его сменит.

Окончательно проснулся Ин Хо от ощущения тепла и... очень близкого контакта. Честно, тепло было приятным, а вот осознания того факта, что Ки Хун практически оседлал его... Было странным. Ин Хо лежал на животе (снова, да!), а на нем сверху полулежал Ки Хун, пуская слюни куда-то в район плеча... Руки его, кажется, были плотно замотаны в кокон одеяла, а вот ноги... Одна по-хозяйски была перекинута через его пятую точку, вторая притёрлась рядом... А ещё в место пониже спины ему упиралось что-то твёрдое.

Приехали. Ужаснулся Ин Хо и попытался выбраться... Не тут-то было. Сон причмокнул во сне да притёрся к нему щекой посильнее. Хван замер. Ну и что тут поделаешь? Он попался. Ки Хун хоть и был обезврежен на верхние конечности, но шанса отцепить себя, не разбудив, не оставил.

Может, если Ин Хо полежит так ещё, то стояк упадёт, и пикантной ситуации удастся избежать. Ему совсем не нужно, чтоб Сон загнался вновь... Из-за подобной физиологической мелочи.

Кому как не самому Ин Хо знать, каково много лет без жены, да и просто человека рядом... Жить как призрак. Нет, то, что у Ки Хуна был стояк — это хорошо. Верный признак, что пошёл на поправку. И Хван был рад. Меньше всего он желал ему хвори какой продолжительной. Лучше — значит, не такой Ин Хо и паршивый доктор... Лучше — значит, они с братом не слишком довели Ки Хуна и испортили ему кровь.

Он скосил глаза — рядом на тумбочке стояла его кружка, наполненная до краёв почти чем-то похожим на их фирменный коктейль «Узбагоин для победителей Кальмаров». Внутри чуть кольнуло. Вот как... Ки Хун о нём позаботился. Наверное, он и перевернул на живот, и одеялом укрыл... Правда, сейчас они как-то оказались под одним тесно-тесно, но не суть. Главное, что когда его вырубило вместе с малышкой — совершенно недальновидно, ведь мог и задавить, не дай Ктулху, тот ему это принёс.

Ин Хо испытал прилив стыда. Он не заслужил такого доброго к себе отношения от Ки Хуна, не заслужил... Но он был благодарен и растроган. Уж десять лет прошло, как о нём никто не заботился.

Впрочем, все эти мысли отступили, стоило Ки Хуну заворочаться и потыкать ему своим настроенным инструментом... По спине пробежала дрожь, Ин Хо поспешил, неверно оценил обстановку, запаниковал и, стремясь свести всё в шутку, упомянул пистолет в пижамных штанах... Ки Хун кубарем с него скатился, кажется, больно ударившись о тумбочку.

Ин Хо прикусил губы. Ну вот зачем, а? Вряд ли тот пристраивался к нему? Скорее уж, пошевелился, чтоб слезть... После он долго пытался нивелировать загоны Сона. То, что сам он воспринимал легко — Ки Хун принимал близко к сердцу. А ещё его по-прежнему волновала такая вещь, как гетеросексуальность... Ну раз так... Наверное, тот всё же сможет жить дальше после игр. Ин Хо, например, давно на всё было фиолетово-черно. Он что-то чувствовать начал, только с Ки Хуном познакомившись.

Кое-как разобравшись и то, до конца Ки Хуна не убедив, он откинулся бессильно на подушки. Потом взгляд притянула кружка с коктейлем. Ин Хо было даже плевать, если то скисло, он выпил, когда к нему скользнул Чун Хо...

— Привет, — после минутного молчания сказал тот.

— Привет, Чун Хо, — кивнул напряжённо Ин Хо. Вчера брат сожалел... Сегодня похмелье было видно, как и то, что тот, несмотря на плохое самочувствие, приготовил им, судя по запаху, завтрак.

— Брат, я... — тот прикусил язык, а потом всё же докончил, воровато обернувшись. — Тебя Ки Хун не домогается? — выпалил покраснев. — А то я тут видел... многое. И сейчас тоже, — он почти проблеял это.

— Не мели ерунды, — хмыкнул Ин Хо. — Всё в порядке.

— Ты болен. Тебе пока нельзя таким заниматься. Особенно, — Чун Хо покраснел как варенный рак. — В принимающей позиции.

— Брат! — тут уже у Ин Хо брови наверх полезли. — Ты неправильно понял! И вообще! Я старший! Я сам разберусь, — более скованно договорил он последнее предложение.

— Сейчас ты ранен. И не можешь трезво оценивать ситуацию. Если Ки Хун эти пользуется... — Чун Хо угрожающе нахмурил лоб.

— Нет! — воровато обернувшись, чтоб бедняга Сон не зашёл сюда совсем не вовремя, ужаснулся Ин Хо. — Мы не спим вместе! То есть спим! Но не в сексуальном смысле, братец. — наконец, выдохнул он, кажется, совсем не убедив Чун Хо.

— Ладно, — тем не менее протянул тот. — Тогда скажи, зачем позвонил маме вчера? Ты её напугал! И она от тебя теперь не отстанет.

— Позвонил, — сцепил зубы Ин Хо. — Но лишь потому позвонил, что меня напугал ты. Я думал, ты с собой что-то сделал. Я звонил тебе. Оставлял сообщения. Ты игнорировал. Мне ничего больше не оставалось. А насчёт мамы... Мне жаль, но нам всё равно вскоре всем вместе придётся прятаться. За пределами Кореи, — со вздохом признался он.

— Прости... — Чун Хо опустил голову. — Мне правда было паршиво. Как подумаю наедине, с чем мы тебя тогда оставили... После того, что ты для нас сделал... Ин хо, — его губа дрожала. — Прости.

— Хватит, — старшему Хвану было неудобно. Он злодей, он гад, брат не должен так убиваться. — В самом главном виноват я и только я, но мне жаль. Я раскаиваюсь... Хоть это ничего и не решает. Ты не натворил глупостей, пока я не мог до тебя дозвониться? — неожиданно, словно что-то чуя, спросил он.

— Ин Хо... Я приехал в «Чёрную каракатицу». Напился там. Ко мне мой начальник подсел... Ну, ты помнишь, да? Ну и стыдить начал. Я сорвался, когда он тебя плохо помянул. Сказал, что это они во всём виноваты... Не разобравшись, тебя вынудили уволиться, Ин Хо... Я давно должен был там всем это сказать! И вот, наконец, сказал! И ни о чём не жалею! — глаза Чун Хо подозрительно блестели.

— Братец... — старший Хван не знал, что и думать. Одна часть его было горда и довольна, а вторая переживала. — Ты хоть не пояснил, в чём именно они виноваты?

— Я что, совсем дурак, по-твоему? — оскорбился Чун Хо.

— Я так и не говорил, — Ин Хо, наконец, улыбнулся. — Спасибо тебе, мелкий. — поправлять его Чун Хо не стал, а робко улыбнулся в ответ.

— Тебе помочь встать? — спросил он, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Я там завтрак приготовил.

— Я сам, спасибо. И за завтрак тоже. Пахнет вполне съедобно... Ты ведь до сих пор живёшь с мамой, неужели не забыл мою науку? — хмыкнул, не удержавшись, Ин Хо.

— Я ничего не забыл, хен, — покачал головой Чун Хо, а потом резко схватился за волосы. — Кроме бекона! Я его пережарил! — и мелкий помчался на кухню... Чтобы тут же уступить место у кровати вернувшемуся и приведшему свои дела в порядок Ки Хуну.

То, что случилось дальше, Ин Хо вообще отказывался понимать... Слишком сказочно. Слишком для такого пропащего человека, как он. И всё же было ясно: Ки Хун почему-то включил его в свой круг. В тот самый, за который готов был идти до конца. Наперекор общественному мнению, наперекор судьбе и логике... Чем Ин Хо заслужил такой чести — он не понимал... Но подозревал, что дело в малышке... Та стала его шансом и счастливым билетом спустя много лет несчастий и беспробудного тлена.

Как бы то ни было, а Сон ясно давал понять, что будет защищать его даже от него самого... Ин Хо правда плохо соображал. От радости, что всё же затопила его сердце. Пусть и синдром самозванца не отступал, но он не мог не... улыбаться. Заскок Ки Хуна с пробуждением они решили через договор о разделе ночи и постелей. Тягу Ин Хо к мазохизму тоже обговорили... Составили план действий, а раз так, то и двинули к неожиданно проявившему себя кухарочкой Чун Хо.

Всё было подозрительно хорошо, а Ин Хо, увы, привык доверять своей интуиции. Такому, как он, просто не могло повезти, а значит, скоро грядёт расплата.