Империус (гет)

Сказать, что Нимфадора Тонкс была в плохом настроении — ничего не сказать.

«Ну что за фантастическое стечение обстоятельств, — с отвращением думала она, переводя взгляд с Гарри на Рона и Гермиону и стараясь подавить поднимающуюся в ней волну ярости и страха. — Это будет просто космическая спасательная операция. Вот она я в полнолуние в самом опасном во всей стране здании с тремя школьниками и разбитым порталом, зато без малейшей идеи, где искать Ремуса, и без возможности вытащить его отсюда, даже если отыщу. Прекрасно, чудесно, просто офигительно…»

Рука болела, и это ничем ей не помогало.

— Ох! — выдохнула Гермиона, привлекая ее внимание. — Твоя рука! О, Тонкс!

Да, крови было много, но Тонкс давно привыкла к таким мелким ранениям. С по-прежнему мрачным и злым лицом она села и, поморщившись, принялась изучать ладонь.

— Не смертельно, — пробормотала она тоном, полностью соответствующим настроению. Всего пара взмахов палочкой и заживляющих заклинаний, знакомых каждому мракоборцу, и вот уже осколки стекла были вынуты, а порезы затянулись, оставляя только некрасивые красноватые шрамы. К тому моменту, как она закончила, Гарри, Рон и Гермиона уже поднялись на ноги и теперь смотрели на нее кто вызывающе, кто виновато.

— Тонкс, — снова первой заговорила Гермиона, нервно наблюдая, как та с трудом встает. — Тонкс, нам правда жаль…

— За то, что сбили меня с ног опять? — ядовито перебила Тонкс тихим, но полным сдерживаемых эмоций голосом. — За то, что отнимаете у меня время, тогда как я пытаюсь спасти Ремуса? За то, что отправили меня в отключку, а затем уничтожили единственную надежду на то, что мы сможем выбраться отсюда? Жаль, что ведете себя, как чертовы глупцы?

Все трое поморщились. Гарри уже открыл рот, намереваясь сказать что-то в свое оправдание, но под взглядом Тонкс достаточно быстро осознал, что этого делать не стоит.

Тонкс же изо всех сил старалась вернуть себе хоть толику самоконтроля. Она знала, что распекать троицу за идиотское поведение в сложившихся условиях совершенно бессмысленно, но сдержать гнев было так же сложно, как заклеить протекающую дамбу волшебным скотчем.

«Мы все здесь ради Ремуса, а не для того, чтобы кричать друг на друга. И нравится мне это или нет, они здесь, так что придется за ними приглядывать».

Она сделала несколько глубоких вдохов.

— Вы себе даже не представляете, как мне сейчас хочется наорать на вас, — строго сообщила она. — И если бы у меня было на это время, клянусь, разносы Грозного Глаза показались бы вам детской игрой. Но если мы выберемся отсюда живыми, я все расскажу Молли Уизли, и тогда вы пожалеете, что выволочку не устроила вам я.

Судя по выражению чистейшего ужаса на лице Рона, ее слова были приняты к сведению. Уперев руки в бедра, Тонкс вздохнула.

— Но вы уже здесь, а так как пути назад больше не существует, мне придется терпеть вашу компанию. Думаю, нам лучше…

Она замолчала и замерла.

Шаги. Снаружи. Низкий гортанный смех.

Тонкс среагировала мгновенно.

— Тихо! Погаси свет! — выдохнула она резко и, схватив подростков, пихнула их в дальний угол.

— Нокс! — прошептала Гермиона, и кончик ее палочки погас, погружая помещение в темноту.

Замерев, они прислушивались.

— Не могу дождаться восхода луны, — сказал грубый и резкий мужской голос, чуть приглушенный из-за двери, но все равно достаточно четкий, чтобы расслышать на фоне шагов. — Как думаешь, сколько времени уйдет у Люпина, прежде чем он всех прикончит после трансформации?

Что-то словно бы оборвалось внутри у Тонкс. Стоящая рядом Гермиона с ужасом сглотнула, а Гарри сжал кулаки.

— Не знаю, — отозвался второй голос — выше, но более мерзкий. — Но это будет мясорубка. Там нет дверей и окон, просто стены и решетка на выходе из шахты. Некуда забраться, негде спрятаться, нечем защититься. Он покончит с ними в свое удовольствие.

Кто-то холодно хохотнул.

— И скоро все начнется?

В ответ второй собеседник фыркнул. Их голоса стали звучать тише, когда они удалились прочь по коридору.

— До восхода луны менее часа. Надеюсь, все сложится как нельзя лучше. Мне потребуется отвлечение, когда буду караулить дементоров и ждать, пока стая чертовых оборотней трансформируется обратно.

— Сочувствую. Предпочитаю проводить ночи по-другому…

Голоса окончательно стихли, как и шаги.

— Люмос.

Свет снова зажегся. Тонкс смотрела на Гарри. Гермиона — на них обоих.

Но первым заговорил Рон. Ступив вперед, он переводил взгляд с одного из своих друзей на другого, и в его голосе слышались тревога, страх и решительность.

— Может быть, нам лучше начинать? — спросил он.

Гермиона была белее простыни.

— Начинать с чего? — возразила она.

Но Тонкс уже знала.

Без дверей, без окон, доступ только через запечатанную шахту.

Бельевая шахта, запертая с помощью палочки на лестничной клетке. Других вариантов нет.

Решетка, упомянутая пожирателями смерти, вероятно, окажется зачарованной, но она знала как раз подходящее заклинание.

— Я знаю, куда идти, — сказала Тонкс, и, к ее собственному удивлению, а также к тревоге трех ее спутников, на ее лице появилось выражение мрачного удовольствия. — И я также знаю, что мы сделаем, когда доберемся до места. Следуйте за мной.

* * *

Было не так больно, как ожидал Ремус. Он всегда представлял себе, что умирать будет больно.

Он чувствовал обступающую его темноту и был рад ей. Ближе, сильнее, желаннее, темнота наступала, обещая долгожданное избавление, по мере того как пальцы осторожно стискивали его горло, лишая доступа воздуха. Он чувствовал, как легкие сжимаются в отчаянной нехватке кислорода, как сдавливается гортань под натиском. Ощущение пальцев на его шее казалось приглушенным, их прикосновение не такое отчетливое из-за большого по площади шрама, оставленного когтями Каина — еще одно близкое свидание со смертью. Но на этот раз все кончится. Должно кончиться.

Ощущения начали притупляться, головокружение усилилось.

Темнота была так близко, так близко…

— Ребекка! Что ты делаешь?

Сжимающие его горло пальцы дернулись, словно бы из сожаления, когда голос Фелиции разорвал блаженную темноту. Послышались приближающиеся быстрые шаги, и давление вдруг исчезло. Спасающие его руки пропали, и Ремус инстинктивно втянул в грудь воздух, проклиная в уме тот день, когда Фелиция Хэтауэй решила, что он ей нравится.

Он распахнул глаза, только чтобы увидеть обеспокоенное лицо Фелиции.

— Ремус! — воскликнула она вне себя от тревоги, осторожно поддерживая его за плечи. — Ремус, ты в порядке?

Ему так хотелось крикнуть «нет», каким-то образом вернуть темную тишину, которой ему довелось коснуться — тишину, обещающую, что он никогда не услышит воплей несчастных, которым будет одну за другой отрывать конечности. Но ее больше не было.

И он снова неотвратимо превратился в потенциального убийцу.

Горящими глазами он уставился на Фелицию.

— Зачем ты это сделала? — хрипло спросил он.

Фелиция недоуменно моргнула.

— Что, прости?

— Зачем ты это сделала? — повторил он все еще сдавленным голосом, в котором, тем не менее, уже слышалась яростная сила. — Зачем ты ее остановила?

Его подруга смотрела на него с изумлением и болью.

— Ремус, она душила тебя…

Ремус чуть не застонал от бессилия — он чувствовал, как волк рвался на свободу, разрушая границы между их разумами.

— Потому что я попросил ее об этом! — практически проревел он. — Ты что, не слушала меня ранее? Если кто-нибудь меня не убьет, я поубиваю или покусаю каждого из вас!

С дрожащими губами Фелиция неуверенно поднялась на ноги.

— Я знаю, — пробормотала она с отчаянием. — Но Ремус… еще рано. — Она медленно покачала головой. — У нас еще есть время, должен быть другой выход…

— Что ж, когда, по-твоему? — спросил Ремус, закрывая глаза и опираясь о стену. На мгновение он отдался во власть тупой пульсирующей боли в шее. — Когда, Фелиция?

— Если еще немного подождем, то, может быть, найдем выход…

— Не найдем! — воскликнул Ремус в иррациональной ярости, резко открывая глаза и глядя на Фелицию и встревоженные лица других. — Ты не понимаешь? Нет смысла откладывать это, Лиция! — Повышая голос, он с трудом поднялся на ноги и повернулся к глядящим на него людям. — Мне жаль, но нам нужно смириться с неизбежным! Мы не выберемся отсюда до восхода луны!

БАБАХ!

Показалось, что кто-то запустил фейерверк совсем рядом. Громкий взрыв, от которого закачались стены, был усилен многократным эхом. Множество пар глаз с недоверием наблюдали за тем, как решетка, закрывающая отверстие шахты, полыхнула огнем: белые огоньки побежали по прутьям, сжигая их, коряча. Металл застонал, будто от боли, изгибаясь и перекручиваясь, а затем решетка упала на пол с громким лязгом и осталась лежать — покореженная и почерневшая, источая дымок.

За этим происшествием последовала тишина. Не стоит и упоминать, что решетка стала центром всеобщего внимания.

Во всяком случае до тех пор, пока они не услышали голос.

— Черт! Да подержи же ее, я не могу… О нет, о нет, нет, нет…

Кто-то в шахте резко охнул, затем донесся весьма чувствительный удар, за которым последовали еще несколько.

— Черт!

И вот с этим нехитрым восклицанием в вихре мантии и мелькающих конечностей кто-то вывалился из теперь открытой шахты и шлепнулся на пол. Послышался стон и серия едких ругательств.

Знакомый стон. И очень знакомые ругательства.

Ремус практически инстинктивно двинулся вперед.

Нет. Нет, она не могла, она бы не стала…

Его взгляду предстало знакомое лицо под шапкой удивительно бесцветных волос, и темные глаза заглянули в его изумленные с раздражением и непередаваемым облегчением. И он знал, что она это сделала.

— Черт бы тебя побрал, Люпин, — проговорила она сухо. — На что я только не иду ради тебя!

С трудом Ремус взял себя в руки настолько, чтобы пробормотать:

— Тонкс?

Ее губы изогнулись, образуя выражение, напоминающее удовлетворение.

— Ну а ты кого ждал? — поинтересовалась она, пожимая плечами и вставая на колени, а затем — на ноги. — Может, Долорес Амбридж? Голую леди Ниневу, увитую плющом и с улыбкой? Салазара Слизерина в корсете и на шпильках?

Испытанное потрясение, превратившее его разум в кусок льда, начало отступать по мере того, как он осознавал происходящее перед ним. Тонкс здесь. Тонкс стояла перед ним. Тонкс улыбалась ему.

Тонкс была в Институте бешенства. Тонкс была в этой камере. А полнолуние продолжало приближаться.

И, учитывая сковывающее его тело напряжение в ожидании неминуемой трансформации и его беспомощность перед лицом сложившейся ситуации, он мог ответить ей только так.

— Нимфадора Тонкс, какого черта ты здесь делаешь? Ты с ума сошла?

Черты лица Тонкс окаменели, и теперь она буравила его взглядом.

— Ох, Тонкс! — воскликнула она манерным голосом. — Ты не представляешь, как я рад тебя видеть! Спасибо, что рискуешь жизнью ради спасения моей. Как я могу тебе отплатить?

— Сейчас не время для глупых шуток!

— А я и не шутила, черт возьми! — Теперь она смотрела на него с такой же злостью, как и он на нее. — Я пришла сюда, чтобы спасти тебя, Люпин, и что я получила в ответ? Чертов разнос! Не благодарность, не радость при виде меня, а нагоняй! Но я не твоя ученица, чтобы назначить мне наказание, профессор!

— Тогда, может, тебе не стоит вести себя, как школьница! — рявкнул Ремус в ответ, сжимая кулаки и представляя себе множество чудовищных сценариев. Тонкс ранена, Тонкс убита, Тонкс кричит, тогда как он клыками рвет ее тело… — Ты хоть осознаешь опасность, которой себя подвергаешь? Я этого не стою! Ты могла остаться в безопасности и…

— Я мракоборец! — бросила она резко, перебивая его. — Я не живу безопасно!

— Так, может, тебе стоит попробовать!

— Так, может, ты…

— Простите, — язвительно вклинился в их перепалку Кролл, и Ремус подпрыгнул — сконцентрировавшись на своем гневе на Тонкс, он позабыл, что в помещении есть еще кто-то. Несколько раз моргнув, он оторвал взгляд от также выглядящей застигнутой врасплох Тонкс и обернулся, только чтобы обнаружить около двадцати лиц, смотрящих на них со смесью недоумения, замешательства и недоверия. Фелиция смотрела на него, выгнув бровь, Эйвин — поджав губы, Ребекка — внимательно, а Унвин — с ухмылкой. Внезапное чувство смущения потушило его гнев, как ведро ледяной воды.

Кролл ухмыльнулся с презрением.

— Прошу простить, что прерываю эту милую и занимательную ссору, — с сарказмом протянул он. — Но, может быть, один из вас будет так любезен и объяснит нам, недостойным, что происходит?

Несмотря на то, что ее плечи все еще вздымались и опадали от обуревавшей ее ярости, Тонкс сумела быстро взять себя в руки.

— Я-то думала, это очевидно, — едко ответила она. — Я пришла его спасать. И это означает, что и тебя тоже.

Кролл с ухмылкой взирал на маленькую растрепанную молодую женщину.

— Ты?

— Она мракоборец, Кролл, — возмущенно сказал Ремус. — Она может многое.

Кролл хмыкнул.

— Ну да, твои слова так много значат, — заметил он. — Учитывая твое так громко высказанное недоверие к ее способностям.

Ремус покраснел, тогда как Тонкс одарила Кролла хмурым взглядом.

— Не хочешь, чтобы я тебя спасала? — пожав плечами, спросила она обыденным тоном. — Ладно. Можешь остаться здесь. Я заберу остальных. Уверена, пожиратели смерти, захватившие здание, не станут тебя мучить слишком сильно, чтобы узнать, куда мы все подевались. Наверняка они быстро тебя убьют. — Она задумчиво помолчала. — Или же расчудесный Дольф дождется полной луны и немного тебя пожует…

Несколько мгновений у Ремуса ушло на то, чтобы осознать значение сказанного Тонкс.

— Ты знаешь о Дольфе?

Тонкс хмуро улыбнулась.

— Адольф Минган-Мориц, если уж звать его по полному имени. Он пожиратель смерти, специалист по дементорам; я утром нашла его досье на работе. Я как раз хотела тебя предупредить, но ты уже оказался здесь, — объяснила она. Глянув на Ребекку, она добавила: — Но я не совсем понимаю, как здесь завязано оборотное зелье…

Ремус не стал рассказывать, а просто указал на изможденную и дрожащую Симону.

Лицо Тонкс осунулось.

— Ах ты ж черт.

— Вот именно. — Ремус постепенно возвращал себе самоконтроль и способность здраво мыслить. — Нам нужно всех отсюда вывести. Скоро взойдет луна.

Тонкс нахмурилась.

— Может, проще сначала вывести тебя?

Ремус вопросительно выгнул бровь.

— И куда? — спросил он, а затем вздохнул в ответ на выражение лица Тонкс. — Мы можем оставить это на крайний случай, но если что, я предпочту находиться здесь, подальше от остальных, нежели бесконтрольно носиться по коридорам. И нам нужно спешить. — Он постарался подавить зарождающееся чувство вины. — Я и так уже потратил кучу времени на пустую болтовню.

— Это твои слова, не мои, — заметила Тонкс обыденным голосом, но так, что все услышали. Закусив губу, она оглядела помещение. — Полагаю, у нас два выхода: поднять всех по воздуху через шахту или просто сломать стену.

Ремус подошел к ней, используя внезапный прилив надежды, чтобы подавить ураган разрозненных эмоций.

— Поднимать всех здесь находящихся по одному будет очень долго. Но взрыв стены привлечет нежелательное внимание крайне быстро, что тоже не очень хорошая идея.

Достав палочку, Тонкс рассеянно покрутила ее в пальцах.

— Нам не обязательно ничего взрывать, достаточно сделать аккуратную дверь — это должно пройти относительно незаметно.

Ремус посмотрел на нее.

— Но займет гораздо больше времени, — заметил он. — У нас всего одна палочка и очень мало времени.

Он заметил, как искривились ее губы, а на лице появилось раздраженное и вместе с тем смиренное выражение, и понял, что она чего-то не договаривает.

— Тонкс… — начал он, заключая весь свой вопрос в это единственное слово.

Она состроила гримасу.

— У нас больше палочек, — призналась она неохотно. — Я пришла не одна.

Ремус моргнул.

— Но это же хорошо, — неуверенно сказал он. — Не так ли? Это кто-то из Ордена? Кингсли или Грюм?

Выражение ее лица само по себе было ответом.

— Нет, не из Ордена.

Ремус вдруг понял, что ответ на его вопрос ему не понравится.

— Ты же не привела с собой Снейпа?

К его облегчению, Тонкс лишь фыркнула.

— Еще чего! Ты за кого меня принимаешь? К тому же Снейп в Ордене… — Она снова скривилась. — Ну, вроде того…

Ему это не понравится. Это было очевидно и бесспорно. Но вот насколько, оставалось загадкой.

Придется задать вопрос напрямик.

— Тогда… кого ты привела с собой?

Тонкс вздохнула и принялась изучать свои туфли.

— Строго говоря, я никого не приводила. Они вроде как пришли сами…

Ох, пожалуйста, только не это…

Сам того не замечая, он начал качать головой.

— Только не их. Пожалуйста, скажи, что ты не привела…

ПЛЮХ.

Подобно роющему норы червю маленький цилиндрической формы камень выпал из стены справа от них и, свалившись на пол, покатился в сторону. С ухнувшим куда-то вниз сердцем Ремус смотрел на выпавший камень, когда прозвучавший следом голос только усугубил испытываемый им ужас.

— Тонкс? Тонкс, ты здесь? Гермиона, ты уверена, что это нужное помещение?

— Конечно, уверена! Думаешь, я настолько глупа, что стану дырявить стены, не будучи уверенной?

Гарри. И если Гермиона с ним, то невозможно, чтобы Рон остался позади…

Ремус ощущал, как с таким трудом восстановленное спокойствие трещит по всем швам. Когда он заговорил, его голос звучал низко и с неприятным намеком.

— Ты привела детей? — мягко заметил он. — Ты привела сюда детей? Сейчас?

— Эй! — возмущенный голос Рона донесся из-за стены, не давая Тонкс и рта открыть. — Я вообще-то совершеннолетний!

— И не вините Тонкс, — перебил Гарри протесты Рона.

— Она запретила нам идти с ней. Она не виновата, что мы под мантией пошли следом и коснулись портала…

— Портала? — резко вклинилась в разговор Ребекка, снова заставив Ремуса подпрыгнуть на месте. Подбежав к Тонкс, она схватила ее за запястье. — У вас есть портал?

Тонкс смотрела на Ребекку с неуверенностью, и Ремус знал, почему: несколько месяцев подозрений не так-то просто сбросить со счетов. Она глянула на него, ища на его лице подтверждения.

— Она находилась под воздействием заклинания империус, — поспешил успокоить ее Ремус. — Теперь мы можем ей доверять.

Тонкс закатила глаза.

— Господи, это дело меняет направления неожиданнее, чем снитч со сломанным крылом. Даже я с трудом успеваю подстраиваться.

Ребекка смотрела на нее с плохо скрываемым нетерпением.

— У вас есть портал? — резко повторила она. — Рабочий портал?

Тонкс скривилась.

— Был. Он разбился, — пояснила она и бросила красноречивый взгляд на стену, предположительно имея в виду Гарри, Рона и Гермиону. — Это была одна из ваших сфер, которую я… сумела раздобыть. — Ремус заметил, как она старательно избегала смотреть на виновато выглядящую Фелицию. — Но одна небезызвестная троица толкнула меня, когда я активировала портал. Я потеряла равновесие по прибытии и упала, а портал разбился. Мне очень жаль.

На Ребекку было жалко смотреть.

— Вот почему мы использовали стекло, — проговорила она тихо, почти про себя. — Чтобы можно было их разбить в самом крайнем случае, чтобы не дать резидентам сбежать. Не ожидала я, что сама пострадаю от этой предосторожности.

— Кстати, раз уж мы говорим о предосторожностях. Разве я не велела вам троим ждать на лестнице?

Гермиона извиняющимся тоном принялась объяснять:

— Тонкс, по лестнице спускались пожиратели смерти. Прямо на нас. А лестница такая узкая, что нам не удалось бы разминуться с ними под мантией. Нам некуда было бежать, как только вниз. А потом я сообразила, где должно быть это помещение…

Тонкс закатила глаза, но не стала продолжать выволочку.

— Что ж, теперь, когда вы здесь, можете помочь. Нам нужно сделать дверь в стене — настолько быстро и тихо, насколько это возможно.

Теперь голос Гермионы звучал довольным.

— О, я знаю прекрасное заклинание для этого! Сейчас покажу…

— А я знаю идеальное место, — вклинился в разговор хмурый Александр Аливард. — Я покажу, где была дверь до того, как я ее запечатал.

— А мы ничего не забыли? — донесся до них ядовитый голос Кролла, и по помещению прокатился коллективный стон. — До восхода луны осталось менее часа. Как вы собираетесь успеть до общего запирания замков вывести больше двух десятков человек через центральный выход, тогда как он наверняка охраняется очень тщательно?

Ответом ему стала оглушающая тишина. Выражение ужасного осознания на лицах персонала Института бешенства не обнадеживало.

— Общее запирание замков? — переспросила Тонкс, выходя вперед и адресуя вопрос всем. — Что еще за запирание замков?

— Охранная мера предосторожности, — устало ответила ей Ребекка. — Каждое полнолуние все здание автоматически запирается, чтобы предотвратить возможные побеги. Каждая дверь, ведущая наружу, запирается и опечатывается охранными заклинаниями. Двери могут быть открыты только работником института. Эта процедура не может быть отменена, отложена или приостановлена без специальных авторизационных кодов, которые в секрете хранятся в Министерстве — даже мне они не известны. Если произойдет общее запирание замков, единственным выходом наружу до утра будут порталы. — Она вздохнула. — И, как я уверена, вы уже знаете, порталов у нас больше нет.

Тонкс заметно побледнела при словах Ребекки.

— Ну чудесно, — сокрушенно протянула она. — Значит, нам действительно надо поторапливаться. Ремус, можешь точно сказать, сколько осталось до восхода луны?

Ремус внимательно прислушался к состоянию своих тела и разума.

— Я немного на взводе, так что сложно сказать точно, — сообщил он, в значительной степени приуменьшая. — Вероятно, где-то полчаса, но я не могу сказать точнее, прости.

Тонкс уставилась в пол.

— Наши шансы с боем пробиваться к дверям всего с четырьмя палочками близки к нулю, — пробормотала она хмуро, а затем резко подняла взгляд. — Есть отсюда еще какие-то выходы?

— Есть эвакуационный туннель, — неожиданно ответил Аливард, и его глубокий голос отразился от каменных стен. — Даже недалеко отсюда.

Тонкс уцепилась за его слова.

— Что еще за эвакуационный туннель?

Но Ребекка уже качала головой.

— Он окажется запертым, как и все остальные двери, Александр. А вы ведь знаете, что у меня больше нет при себе палочки.

Но Тонкс не желала слушать оправдания.

— Что за туннель? — повторила она резко вопрос.

Ребекка снова вздохнула.

— Это секретный выход на случай массовой эвакуации. Например, когда необходимо быстро очистить здание от всех, находящихся в нем, включая резидентов, во время побега с уровня шесть. Только мы с Александром знаем о нем. Дольф не подозревает о его существовании — он никогда не спрашивал, так что и я не говорила.

Ремус присоединился к обсуждению.

— Куда ведет туннель?

— На другую сторону маггловской железной дороги — за пределы запрещающих трансгрессию чар.

— Но это как раз то, что нам надо! — с энтузиазмом воскликнула Тонкс. — Почему вы раньше не сказали?

— Потому что мы не сможем им воспользоваться, — хмуро сообщила Ребекка. — Туннель с обоих концов запечатан с помощью моей палочки. — Она сжала зубы. — А последний раз, когда я ее видела, она была в моем кабинете. С Дольфом.

Ремус похолодел. Он оглядел стоящих вокруг людей, из чьих глаз постепенно исчезала надежда, чьи плечи никли в осознании, что последний шанс на спасение только что исчез. С тяжелым сердцем Ремус понял, что для него в любом случае уже слишком поздно. Но для остальных?

— Значит, нам надо заполучить твою палочку, — сам того не ожидая, сказал он. — Мы небольшой группой поднимаемся в твой кабинет и забираем ее. До восхода луны.

Тонкс скривила губы.

— Ремус…

Он выразительно посмотрел на нее.

— У тебя есть идея получше?

Она приподняла бровь.

— Нет, поэтому я с тобой.

— А что насчет резидентов? — тихо, но твердо спросила Фелиция. — Мы просто оставим их ждать поцелуя дементоров?

Ребекка опередила Кролла, уже открывшего рот с выражением отвращения на лице.

— Их уже поздно спасать, — грустно заметила она. — Ты должна понимать это, Фелиция. Большее, что мы можем сделать, это поднять тревогу и сделать так, чтобы к моменту открытия замков у дверей поджидала армия мракоборцев. Я знаю, что Дольф собирается устроить все так, чтобы резидентов отдали дементорам сразу после заката луны, когда они будут еще слабы. — Она устало покачала головой. — Мы ничего больше не можем для них сделать. Наш побег отсюда — их единственная надежда.

— Она права, — согласился Ремус, глядя на бледные лица окружавших его людей и чувствуя себя совершенно обессиленным. — Проводить вас всех до туннеля будет и так невероятно трудно…

Он надеялся, что сумеет сказать это так, чтобы никто не заметил, но Нимфадору Тонкс провести было не так просто. Она прищурилась и холодно посмотрела на него, и он понял, что ему не избежать спора.

— Что ты имеешь в виду, говоря «вас всех»? Разве ты не подразумеваешь «нас всех»?

Ремус смотрел на нее. Смотрел в ее темные глаза, полные страха, решимости и злости. Она пришла сюда за ним, проникла в институт, наплевав на опасность и пожирателей смерти, чтобы спасти его, а теперь ему придется сказать ей, что то, ради чего она все это сделала — ради того, чтобы обеспечить ему безопасность — обречено на неудачу.

Потому что к тому моменту, когда она пришла, было уже слишком поздно.

— Я не пойду с вами, — ответил он, глядя ей в глаза.

Она вспыхнула.

— Ремус Люпин, если ты собираешься придумать какую-нибудь глупую отговорку, чтобы потешить свой мученический комплекс, то клянусь…

— Он слишком длинный, — резко прервал ее Ремус до того, как она успела разогнаться. — Туннель, — добавил он уже тише, когда она непонимающе уставилась на него. — Если он выходит на той стороне железной дороги, значит, его длина не менее мили. Ты должна понимать, что к тому моменту, как мы раздобудем палочку, времени, чтобы мне пересечь туннель до трансформации, уже не останется. А даже если я и успею пройти его, то мне негде будет запереться. — Он тяжело вздохнул. — Я не принял последнюю порцию волчьего противоядия, Тонкс. И я не готов выбраться из одного замкнутого пространства, полного невинных жертв, только чтобы оказаться в другом.

Он смотрел на нее, не отводя взгляда.

— Так что все просто. Либо мы найдем для меня порцию волчьего противоядия до полнолуния. Либо… — Он грустно улыбнулся. — Либо я останусь здесь.