Лягушка Интриганка (джен)

Офицерский бал вызвал у меня ностальгию. Зал, где он проходил, был довольно большим, с высоким потолком в два этажа. В дальнем конце располагался оркестр, по уровню второго этажа тянулся балкон с балюстрадой, под которым в альковах стояли карточные столы. По паркету кружили в танце офицеры с дамами. Только форма на них была не синяя, а чёрная и красная. И ещё было ужасно накурено. Прямо дым коромыслом.

Видимо, настроения танцевать у дяди не было, так что на паркет он меня не потащил. Более того, прежде чем нас вообще успели заметить, он увёл меня в боковой коридор, в комнату отдыха, где мы встретились с его друзьями. И это оказались целые семьи — офицеры с жёнами и даже детьми. И во время знакомства сын полковника Брэйвхарда весьма недвусмысленно меня рассматривал.

— Даже не думай, Джорджи, — усмехнулся его отец, заметив его взгляд. — Маркиза — птица совершенно не твоего полёта.

— Но отец… — попытался возразить он, но тут же отвёл взгляд.

— Надеюсь, ваше сиятельство не воспримет поведение моего глупого сына как оскорбление, — улыбнулся мне полковник.

— Ну что вы, — я улыбнулась в ответ. — Я всё понимаю.

— Вы очень добры, леди, — заметил полковник. — Стоун немало о вас рассказывал с такой гордостью, будто вы его дочь, а не племянница. И честно говоря, вы так похожи, что я бы очень даже поверил в первое.

— Я похожа на матушку, — улыбка резко сползла с лица. — А они с дядюшкой были близнецами.

— О, прошу прощения, я не хотел вас огорчить, — беспокойно произнёс он.

— Ничего, — я мотнула головой.

После этого компания разделилась — мужчины остались в одном конце комнаты, попивая что-то крепкое, вспоминая былое и периодически начиная хохотать. А дамы вместе со мной отошли в другую её часть, где расположились на диванах. Я мрачно вздохнула: было похоже, что просьбу сэра Алексиса мне выполнить не удастся. По-хорошему, надо было бы улизнуть в общий зал и поболтаться там у альковов, прислушиваясь к разговорам, но дядя, казалось, пристально следил за мной, так что уйти незамеченной у меня не было ни малейшего шанса.

Впрочем, бегло обсудив столичную моду и вскользь коснувшись благотворительных мероприятий, в которых жёны офицеров участвовали, дамы резко свернули на тему гарнизона. До этого момента я в беседе участвовала — я ведь всё-таки жила в Лондоне и мне, как юной девице, полагалось интересоваться всякими женскими штуками. Хотя в действительности это Бальтазар готовил для меня сводку по моде и сплетням раз в неделю, и я читала всё это исключительно для того, чтобы иметь возможность подстроиться. Но когда речь зашла про гарнизон, я обратилась в слух и попыталась слиться с диваном.

Из разговоров жён офицеров я сделала вывод, что никаких особо радикальных настроений в гарнизоне их мужей не было. По крайней мере, на данный момент. Однако имелся целый ворох проблем, которые никак не решались, что вызывало заметное беспокойство. Ну такое, вялое довольно. Но я подумала, что об этом надо будет обязательно написать маркизу, ведь пожар может разгореться и от одной маленькой искры.

Четырнадцатого ко мне пришёл дворецкий графа с большим пакетом. Он застал меня за сочинением письма маркизу и не стал дожидаться ответа, так что я отложила инструкции на время. Изложив все описанные дамами на балу проблемы, я отправила Уилла в качестве курьера, а затем долго взирала на пакет, как на личного врага. Просьбы графа касательно помощи в его делах крайне редко были лёгкими и безобидными, и мне внезапно вообще расхотелось идти на приём. Но работа есть работа. Так что я заставила себя этот пакет всё-таки вскрыть.

Противно мне стало буквально с первой строки. Граф сообщал, что ему было поручено вывести на чистую воду, поймать и наказать одного барона, считавшего, что мир устроен для его удовольствия. Если быть точнее, развратного удовольствия. Насильника, короче. Граф решил использовать план, как при охоте на хищника: привязать козу, а когда появится тигр, выйдет и охотник. За козу должна была отыгрывать я, а за охотника сначала Уильям, а потом и сам Фантомхайв. Я дала прочитать план секретарю, и выражение его лица при этом благожелательным было не назвать. Впрочем, он промолчал. А я подумала, что раз уж на приёме снова будет мусолиться тема моей помолвки, то будет лучше попросить дядю героически меня спасти, чтобы не спровоцировать лишних слухов обо мне и Уильяме. Правда, посвящать в это дело Франкенштейна заранее я посчитала крайне дурной идеей — он бы придумал, как нам вообще на приём не ездить.

В особняк Фантомхайва мы приехали немного заранее — нам было что обсудить до того, как гости начнут собираться. Мы поехали туда впятером — со мной были дядя, Офелия, Уильям и Бальтазар. Куда ж я без них. Граф сначала уделил немного времени Франкенштейну, чтобы сойтись на том, как именно они будут отыгрывать второй акт пьесы «Помолвка моего сиятельства». И это не должно было вылиться в скандал. Закончив с этим, граф оставил дядю и Офелию на леди Рейчел, а нас с Уильямом пригласил в свой кабинет для приватной беседы. Пока подавали чай, я ещё раз просмотрела список гостей.

— Какую вы занимательную компанию собрали, сэр Винсент, — кисло улыбнулась я, когда его лакей вышел. — Как будто основательно потрясли дерево с мерзавцами и пригласили всё, что с него упало.

— Я старался, — он усмехнулся.

— И как же меня занесло в ваш список? — я сощурилась.

— Приличные люди тоже будут, — отозвался граф. — И потом, кто знает о том, что они мерзавцы, кроме нас с вами? Вы прочитали инструкции, которые я вам отправил?

— Разумеется, прочитала, — я поморщилась. — Только я полагаю, что лучше мне задействовать дядюшку, а не Уильяма. В такого рода делах стоит быть поаккуратнее. А вообще, вам не кажется, что использовать меня таким образом немного… как бы сказать? Некрасиво?

— Если бы у меня был выбор, я бы этого не делал, — изрёк граф с таким выражением лица, по которому было совершенно ясно, что он лжёт. — Однако в данном случае это не просто моя прихоть.

— Откровенно говоря, мне мерзко даже когда я просто думаю об этом, — меня передёрнуло. — Но будем честны — уж лучше я и хоть какой-то план, чем кто-то действительно пострадает.

— Кто-то ещё, — поправил он. — У барона уже есть некоторый послужной список.

— Восхитительно, — кисло заметила я. — Ах да, есть ещё кое-что, о чём я хотела сказать. Помните, недавно был убит Адриано Цукконе?

— Хочу забыть, как страшный сон, — граф тяжело вздохнул.

— Не выйдет, — я ехидно улыбнулась. — Вы ведь в курсе, что произошло? Хотя о чём я спрашиваю, это было в газетах. Так вот, помните того неприятного маркёра, который временами всплывает в нашем расследовании?

— Он как-то замешан? — он сощурился.

— Этот человек посещал Цукконе довольно часто и довольно долго, — я кивнула. — И я вряд ли очень сильно ошибусь, если предположу, что все три смерти произошли из-за этих визитов.

— У вас есть какие-то основания для подобных предположений? — граф пристально на меня уставился.

— Хм… Давайте подумаем, — я нахмурилась. — Да, Цукконе был племянником дона Венуччи, но разве он не был кем-то вроде паршивой овцы? Слишком мягкий, слишком трусливый и вообще не склонный к преступного рода деятельности. И тут он внезапно совершает нечто настолько отвратительное.

— Да, это странно, — кивнул он. — Похоже, и правда вмешался какой-то фактор, который запустил всю эту цепочку. Но к одним только встречам с бильярдным прислужником сильно не привяжешься.

— Для официального расследования этого, разумеется, недостаточно, — мои губы растянулись в неприятной улыбке. — Но мы с вами и не его ведём. Вы вроде хотели присматривать за этим маркёром. Есть, за что зацепиться?

— Нет, — граф мотнул головой. — Разве что он много где бывает.

— Если это будет не очень утомительно, напишите мне позже, где именно, — кивнула я. — Было бы неплохо сверить некоторые списки адресов.

— У вас есть шпион в доме Милвертона, — догадался он.

— И кто же тот добродетельный человек, который научил меня вести такую игру? — усмехнулась я. — Впрочем, уже время. Если мы с вами ещё задержимся…

— А что такое? — граф изогнул бровь. — У нас сегодня есть прекрасный повод для разговора — ваша помолвка.

— К слову, я не совсем понимаю, какие эмоции должна показать после такого разговора, — я нахмурилась. — Вроде как я должна быть не против, но не уверена, что должна источать счастье.

— Хм… — он задумчиво нахмурился. — Так… Честно говоря, я тоже не совсем уверен. Думаю, ваша реакция должна быть выражением мысли «По крайней мере, это не Мастэрдфилд».

Я кивнула и несколько раз повторила эту фразу про себя. На пятом повторении меня пробрал смех, и я совершенно не аристократически захихикала. И это был такой смех, который никак не унять — чем дальше, тем больше хотелось смеяться. Через пару минут, когда я наконец смогла успокоиться и отдышалась, граф покачал головой и вздохнул.

— Нет, эта мысль, видимо, не подходит.

— Ну, я примерно поняла, что вы имеете в виду, — улыбнулась я.

— Хорошо, — он поднялся. — Мы с вами вроде бы всё обсудили, так что можем возвращаться. В предстоящем деле с бароном я в любом случае вас подстрахую, так что всё должно пройти нормально. И вы правы, что будет лучше подключить вашего дядю. У него прекрасно выходит вести себя, как будто он ваш отец.

Я тоже поднялась, и мы покинули кабинет. Молчавший всю беседу Уильям тоже знал план, и этот план ему не нравился. Ну, я могла его понять — ни одному нормальному человеку он бы не понравился. Хотя граф был прав в том, что уж лучше наживкой буду я, чем кто-то действительно пострадает. Потому что подготовиться можно тогда, когда знаешь, чего ожидать, а не тогда, когда тебя застали врасплох. С другой стороны, приставания престарелого моржеподобного барона терпеть предстояло вовсе не ему.

Граф ушёл немного вперёд, а мы с Уильямом плелись медленно. Потому что озвученная мысль про Бастардфилда снова всплывала у меня в голове и вызывала хихиканье. Мне надо было привыкнуть к этой идее, чтобы не заржать как лошадь посреди приёма. И уже почти в конце коридора перед нами возник Бальтазар. Возможно, он вышел из бокового коридора или поднялся по лестнице, но мне показалось, будто он просто материализовался из воздуха. Нет, он мог. Но не стал бы.

— О, как ты вовремя. Уильям, иди вперёд, — улыбнулась я и, как только секретарь ушёл, понизила голос. — Сегодня Милвертон будет здесь. Как насчёт того, чтобы наведаться к нему домой и скопировать все его бумаги?

— Приоритет? — ласково спросил он.

— Зашифрованные материалы, — я нахмурилась. — Приём будет довольно продолжительным, но сколько у него сведений, я не знаю. Так что шифровки в первую очередь. Я передам тебе приказ возвращаться, как только он сам уедет или мы решим, что пора домой.

— Да, миледи, — дворецкий отвесил короткий поклон и исчез. Коперфилд, тоже мне.

Гости начали собираться уже минут через десять, но граф не спешил знакомить меня с каждым. Мы вообще сидели в углу, как будто получили билет в ложу на цирк мерзавцев. И чем больше прибывало гостей, тем сильнее я задавалась вопросом, а что, собственно, мы здесь забыли. Потому что чинно попивающая в уголке чай компашка не вязалась с публикой практически совсем. И когда я была на грани того, чтобы вскочить, возмутиться и убраться из особняка графа, начали прибывать упомянутые им приличные люди. Хотя когда вошли майор Синсер и мисс Блейкли, у меня, мягко говоря, вытянулось лицо. Вот их я точно не ожидала здесь увидеть. Да и в списке графа их не было…

И хотя появление леди Кэрол как таковое меня скорее порадовало — она, к слову, вняла моему совету и была в довольно непримечательном охровом платье и огромной потрясающей красоты шали, вышитой узорами осенних листьев — присутствие гостей, которых в списке не было, откровенно напрягло. Где-то в груди возникло тревожное чувство, и я заёрзала по дивану. На пару минут меня отвлекла Офелия, выразившая восторг по поводу шали мисс Блейкли, а когда я снова перевела взгляд на гостей, наткнулась на того, кого совершенно точно абсолютно не хотела видеть — виконта Бастардфилда. И прежде чем мы успели столкнуться взглядами, я отвернулась, молясь, чтобы он не подошёл. Боги меня не услышали, конечно.

— Здравствуйте, ваше сиятельство, — произнёс виконт.

Внутри меня передёрнуло. Снаружи я с трудом натянула улыбку и повернулась к нему. Вот только его здесь и не хватало! Если он будет пристально за мной следить, весь план графа пойдёт псу под хвост…

— Добрый вечер, — выдавила я. — Не знала, что сэр Винсент пригласил вас.

— О, его сиятельство не приглашал, — улыбнулся Бастардфилд и наклонился к моей руке. — Я знал, что вы будете здесь, и… Вы же понимаете, я не мог не прийти.

— Кажется, вы несколько затянули с приветствием, — заметил дядя, пристально глядя на мою руку, которая не была обслюнявлена только благодаря перчатке.

— Вы не должны так резко реагировать, мистер Стоун, — взялся поучать виконт. — Вам стоит начинать приучать себя к мысли, что скоро ваша драгоценная племянница выйдет замуж, и вам нужно будет построить хорошие отношения с новым маркизом. Иначе в доме Муркивинд вы окажетесь никем.

Мне захотелось сломать ему челюсть. Вот хорошо было быть Карой: не нравится кто-то — засадила ему меч поглубже и пошла себе дальше. А тут надо было сохранять лицо.

— И всё же не могли бы вы и в самом деле отпустить мою руку, — я очень старалась. У меня даже почти не дёргался глаз.

— Что-то я не припомню, чтобы приглашал вас, виконт, — возник за его спиной граф. Никогда ещё не была так сильно рада его видеть. — Если вы прибыли, чтобы вернуть мне долг, не стоило заходить в зал для приёмов. Слуга вывел бы меня к вам для решения всех вопросов.

— А, граф, — Бастардфилд сощурился. — Вот вашей ноги в моём доме точно не будет.

— Не представляю себе причину, по которой мне бы понадобилось посетить ваш дом, — изогнул бровь сэр Винсент.

— Вот как, — виконт многозначительно посмотрел на меня. — Может, вы действительно не пожелаете встречаться со мной, но, думаю, причина у вас вполне может появиться.

— Очень в этом сомневаюсь, — отрезал граф, а затем мягко перехватил мою руку и слегка потянул, чтобы я поднялась. — Леди Габриэль, надеюсь вы не сильно огорчены тем, что я договорился о вашей помолвке?

— Я… — я чуть не выдала «по крайней мере, это не Бастардфилд». — Я думаю, отец бы одобрил это.

— А я хотел бы поговорить об этом, — мрачно произнёс дядя.

— Ох, разумеется, — улыбнулся ему сэр Винсент. — Леди Габриэль, вы не могли пойти с Рейчел к детям? Они очень хотели вас видеть.

— Конечно, — я сделала книксен и быстренько ретировалась.

— Я бы тоже хотел поприсутствовать при разговоре об этой помолвке, — уже за моей спиной произнёс виконт.

— Это дело семейное, и вас оно никоим образом не касается, — отрезал дядя.

— Вас проводят, — почти что нежно добавил граф. — Я не привык, чтобы ко мне приходили без приглашения…

В этот момент я уже нашла леди Рейчел, и мы только ускорили шаг, покидая зал.

* * *

В гостиной было шумно. Граф Фантомхайв и сам был не в восторге от публики, которую собрал, и всё же его работа заставляла его общаться с подобным сбродом. Он стоял у камина, над которым висела картина Тёрнера «Последний рейс корабля “Отважный”». Смотреть на неё определённо было приятнее, чем на большую часть гостей.

— Наслаждаетесь живописью, граф? — раздался совсем рядом вкрадчивый, низкий голос.

— Ждал вас, мистер Милвертон, — отозвался Фантомхайв. — Вы подумали над моим предложением?

— Я всё ещё ожидаю ответа от заинтересованной персоны, — улыбнулся пожилой полноватый мужчина. — Было бы невежливо с моей стороны не дать и шанса выкупить письма.

— Занятно, — усмехнулся граф. — А я думал, вас в первую очередь интересуют деньги.

— Не думайте, что я столь же беспринципный злодей, как… — Милвертон сощурился. — Как некоторые ваши приятели.

— Лау, может, и беспринципный, но никто иной не сможет предложить вам вазу династии Мин, — на мгновение по лицу графа проскользнуло змеиное выражение. — Весьма хорошая плата за пару клочков жалкой бумаги.

— Не стоят ли эти клочки дороже, раз вы предлагаете столь щедро? — оценивающе осмотрел графа мужчина.

— Думаете, я буду торговаться и дальше? — Фантомхайв склонил голову набок. — Нет так нет. Они не настолько мне нужны.

Граф отвернулся от гостя и увидел то, чего видеть ему совершенно не хотелось — виконт Мастэрдфилд мало того, что заявился без приглашения, так ещё и успел уже дойти до маркизы Муркивинд и заговорить с ней. Даже отсюда сэр Винсент видел, насколько ей неприятно просто находиться в одном здании с этим человеком, но выставить его, будучи в гостях, она всё же не могла.

Беседа с Милвертоном оказалась почти что бесполезной и уже законченной, так что граф, пожелав гостю приятного вечера, направился прямо к дивану, где сидела леди Габриэль со своими домочадцами, и быстро отправил её прочь из зала. Самого виконта вывел дворецкий графа. Оставалось только разыграть пьесу о помолвке с участием мистера Стоуна.

— Вы хотите говорить об этом прямо здесь? — улыбнулся граф, глядя в глаза дядюшки маркизы.

— Разве место имеет какое-то значение? — отозвался он.

Фантомхайв сощурился, обдумывая этот вопрос. Мистер Стоун ему нравился. Разумеется, когда он только появился в окружении маркизы, граф разузнал о нём абсолютно всё, и если бы у него закралось хотя бы малейшее подозрение о том, что этот человек способен навредить его воспитаннице, Фантомхайв избавился бы от него без тени сожаления. Однако по всему выходило, что мистер Стоун действительно способен стать для неё настоящей семьёй, которой сам граф дать ей не мог.

— Мне бы не хотелось выносить семейные дрязги на всеобщее обозрение, — наконец произнёс Фантомхайв. — Поэтому давайте ненадолго отойдём.

Они вышли буквально в соседнюю комнату, оказавшуюся по смыслу курительной. Только ни граф, ни мистер Стоун не курили. Они расположились в больших кожаных креслах около камина и некоторое время просто молчали.

— Вы незаурядный человек, — задумчиво изрёк граф минут через пять. — И я рад, что вы появились в окружении леди Габриэль.

— Разве я мог оставить свою племянницу? — мрачно вздохнул мистер Стоун.

— Граф Розвелл так и сделал, — усмехнулся Фантомхайв. — Честно говоря, если бы не решительный отказ маркизы, я бы охотно привлёк вас к нашим делам.

— Я не один раз говорил ей, что готов помочь, — он покачал головой.

— Думаю, всё дело в том, что связанные с нашими делами люди имеют неприятное свойство умирать, а леди Габриэль вами дорожит, — улыбнулся граф.

— По нанятой охране я это уже понял, — кивнул мистер Стоун. — Однако я могу и сам за себя постоять.

— Вы же не намекаете, что готовы впутаться во всё это если не с её стороны, то с моей? — уточнил Фантомхайв и наткнулся на пристальный взгляд своего собеседника. — Нет уж. Разумеется, я убеждён что вы могли бы оказаться до крайности полезны, однако раз уж леди Габриэль сказала нет, так тому и быть. Она достаточно знает о том, что такое предательство, и мне бы не хотелось преподавать ей ещё один урок на эту тему.

— Зачем вы подняли этот вопрос, если в нём и так всё ясно? — нахмурился Фрэнк.

— Что ж… — граф сощурился. — Даже если леди Габриэль не хочет открыто привлекать вас к работе, порой ваша помощь всё равно будет нужна. И… Ради вас же леди может умолчать очень многие детали о том, почему и зачем просит вас сделать что-то. Поверьте, это не потому что она вам не доверяет. Скорее, чтобы вы сами оставались в каком-то смысле в безопасности. Поэтому… Если леди Габриэль попросит вас сделать что-то, не задавая вопросов, не отказывайте ей.

— Я поступил бы так и без вашей просьбы, — мрачно заметил мистер Стоун.

— И я бесконечно рад тому, что такой человек, как вы, на стороне маркизы, — улыбнулся Фантомхайв. — Думаю, мы просидели здесь достаточно. Можно возвращаться.

На входе в зал приёмов они как бы продолжали говорить о помолвке, и гости слышали о том, что мистер Стоун потребовал отложить её заключение до рождества, а граф с этим согласился. Всё выглядело так, как будто они со скрипом, но всё-таки договорились, сошедшись на мнении, что сэр Рональд Адэр всё же достойный молодой человек, однако окончательное решение останется за самой леди Габриэль.

* * *

С близнецами мы провели примерно полчаса. За это время мы успели покатать паровозик и прочитать сказку. Потом няня увела детей ужинать, а мы с леди Рейчел вернулись на приём. Графиня нашла взглядом мужа и поспешила к нему, а я почти что по стеночке, чтобы ни с кем не заговорить ненароком, пробралась в угол, где сидели мои домочадцы. Дядя с довольным видом сообщил, что добился отсрочки с помолвкой до рождества, давая мне и сэру Рональду возможность получше узнать друг друга, и я поблагодарила его. Люди вокруг нас, очевидно, получили достаточно пищи для сплетен и немного разошлись. И стоило только образоваться небольшому пространству около дивана, как я всей кожей ощутила липкий взгляд. Отклонившись назад, я нашла того, кто на меня пялился. Это был тучный, невысокий мужчина лет пятидесяти с моржовыми усами и сальными маленькими глазками. Барон Смуг. План графа касался именно его.

— Дядя, — тихо позвала я. — Ты можешь выполнить небольшую просьбу, не задавая мне никаких вопросов?

— Разумеется, — он озадаченно кивнул.

— Спасибо, — я улыбнулась. — Я сейчас выйду на террасу подышать воздухом. Через какое-то время за мной выйдет тип с моржовыми усами. Минуты через две выходи и ты.

— Мне это не нравится, — сощурился дядя.

— Мне тоже, но так нужно, — вздохнула я. — Пожалуйста, не спрашивай ни о чём.

— Я и не спрашиваю, я только прокомментировал, — он улыбнулся. — Этого ты не просила не делать.

— Конечно, — я кивнула и добавила уже громче. — Здесь очень душно. Я выйду не надолго.

От дивана до французского окна, ведущего на террасу, было шагов десять. Окна были закрыты портьерами, так что через них нельзя было увидеть, что происходило снаружи. Слуга открыл мне, и я окунулась в вечернюю осеннюю прохладу. Если быть точнее, снаружи был промозглый дубак. И я надеялась, что всё это закончится быстро — до того, как я успею замёрзнуть.

С минуту я была одна — стояла у балюстрады, облокотившись на неё, и взирала на сад. Было уже темно, так что рассматривать там было особо нечего, и я размышляла о том, как мне спланировать открытую охоту, когда за спиной раздались грузные шаги. Я обернулась. Ко мне неторопливо подходил барон Смуг.

— Тебе стоит научиться скрывать свои желания, юная прелесть, — осклабился он.

— Не понимаю, о чём вы, — резко отозвалась я. Хотелось бы отступить, но прямо за спиной была балюстрада.

— Ох, будешь строить недотрогу, — тучное тело надвигалось. — Мне такое очень даже по нраву.

Несмотря на почти что ночную свежесть, прохладный ветерок и запах сырости, с приближением барона подходил и кислый тошнотворный смрад пота и сивухи. Не, ну не граф же такой дрянью гостей поил… Я с трудом сдержала рвотный позыв и всё же сделала пару шагов в сторону, уворачиваясь от толстых рук.

— Что вам от меня нужно? — почти взвизгнула я. Как резаная порося, ё-моё.

— Ты прекрасно знаешь, — неожиданно быстро барон подскочил и схватил меня за запястья. — Ты же сама этого хочешь…

— Отпустите немедленно! — громко возмутилась я.

— Чудесный голосок, — он приблизил ко мне лицо, и сдерживать тошноту стало почти невозможно.

— Пустите! — повторила я и зажмурилась, отворачиваясь.

Через мгновение хватка ослабла, а ещё через секунду обе моих руки были свободны.

— Моя племянница просила её отпустить, — прозвучал голос Франкенштейна. Если бы голосом можно было резать, барона расщепило бы на слайсы.

— А вы, надо думать, мистер Стоун, — ухмыльнулся Смуг. — Но разве не она буквально звала меня за собой, выходя на террасу? Вы не должны были нам мешать…

— Барон Смуг! — раздался голос графа. — Разве я не предупреждал вас?

— Граф! — толстяк внезапно съёжился и растерял вообще всё своё бахвальство.

— Леди Габриэль, прошу вас простить меня, — Фантомхайв склонил голову. — Мой гость в моём доме имел наглость повести себя с вами подобным образом… Вы сильно напуганы?

— Я в порядке, — мне даже не пришлось имитировать дрожь в голосе — меня всё ещё подташнивало.

— Думаю, вам всё же стоит немного прийти в себя, — граф подошёл ко мне и бережно погладил по запястью. — Дворецкий проводит вас в комнату для гостей. А барон вас больше не побеспокоит.

И в его глазах довольно явно отразилось, почему именно барон меня больше не побеспокоит. Собственно, он уже больше никого не побеспокоит. Сложно кого-то беспокоить, когда кормишь рыб на дне Темзы. Я немного дёргано кивнула, и мы с дядей, накинувшим мне на плечи свой смокинг, следом за дворецким ушли на второй этаж, в просторную угловую комнату.

— Ты… Это было нарочно? — сощурился дядя, как только мы остались одни.

— Да, — я кивнула. — Всё как и планировалось. Только я не ожидала, что от него будет резко разить. Чуть не стошнило там.

— Понятно, — протянул он. — И как я понимаю, просить тебя больше так не делать бессмысленно?

— Это не то, что я в праве тебе обещать, — я глубоко вздохнула. — Поверь, мне тоже не хотелось в это влезать. Но… И я, и граф — мы оба знали, что так будет. Ну, была, конечно, слабая надежда на иное, но она не оправдалась. А раз мы знали, то смогли поймать его, и теперь он получит свою кару. За всё то, что он уже совершил. Однако подумай, если бы на моём месте оказалась другая девушка, которую никто бы не защитил?

— Как будто меня должна волновать какая-то другая девушка, — пробурчал Франкенштейн.

— Миледи, вы в порядке? — в комнату стремительно вошли Уильям и Офелия.

— Ну ты-то чего переполошился? — я изогнула бровь, глядя на секретаря. — Ты же читал инструкцию.

— Вот как… — дядя недовольно поджал губы.

— Если бы и ты был в курсе, мы бы в итоге вообще сюда не приехали, — скептически заметила я. — По плану графа меня должен был примчаться спасать именно Уильям. Но я подумала, что будет лучше не создавать элементов двусмысленности в то же время, когда вы будете обсуждать помолвку. Прости. Я не хотела, чтобы ты волновался.

— Совести у тебя нет, — мягче заметил Франкенштейн.

— Давай обсудим это немного позже, — я снова вздохнула. — Честно говоря, хочу попросить графа разрешить нам остаться на ночь. Меня почему-то терзает неприятное подозрение, что у особняка ошивается ещё один неприятный тип.

— Вполне возможно, — дядя кивнул.

Снаружи донёсся перестук копыт и затих, как будто экипаж остановился. Я метнулась к окну и успела увидеть, как Милвертон отъезжает от особняка. Чуть не забыла об этом. И глядя на то, как карета растворяется в вечернем мраке, я тихо передала Бальтазару приказ проверить незваных гостей дома, а потом возвращаться ко мне.