Последний полёт над пропастью (джен)

— А Холли, Самхат, Карем, они к нам не присоединяться? — с надеждой спросил Остер, толкая застеклённую дверь и выходя в парк.

Грин покачал головой и резко схватив того за руку, крутанулся на месте и трансгрессировал.

— Какого Мерлина…

Его последние слова заглушила волна, окатившая песчаный берег. Они стояли на пустынном пляже, с двух сторон окружённым острыми скалами и холодным Северным морем.

— Здесь всегда так спокойно… — протянул Вермеер, опускаясь на камень.

— А мне казалось, что в школе нельзя трансгрессировать. — протянул Форест, следя за ним. Тот весело хмыкнул, вглядываясь в размытые очертания горизонта.

— Я умею трансгрессировать с трёх лет, и будь преградой хоть чары, хоть стены.

Юноша с уважением взглянул на него, и, помолчав немного, спросил

— А что, остальные не любят это место?

Тот снял ботинки и носки, и окунул ступни в зеркально чистую воду.

— Они репетируют. Холли и Самхат тоже играют. Ну, вобщем ты понял. А я не большой музыкальный поклонник. К тому же… — он понизил голос. — Пусть это останется между нами. Играют они, прямо скажем, паршиво.

Остер запоздало улыбнулся и на какое то время замолчал, тоже рассматривая еле различимые очертания далёких-далёких кораблей.

— А куда ты убежал тогда? — полюбопытствовал через несколько минут он, внимательно изучая реакцию собеседника.

Что-то в его лице напряглось, и он нахмурился.

— Убежал? Когда?

— Ну… — в замешательстве протянул Форест. Ему вдруг стало крайне не уютно. — Ты вдруг застыл, а потом…

Грин замер на камне, его зрачки превратились в щёлки, и он отвернулся.

— Давай сейчас… не будем говорить об этом… — глухо попросил юноша, и его голос надломился.

— Я вот недавно думал, как быстро летит время… — с внезапным приливом вдохновения продолжал Остер, решив сменить тему. — Вот я и на четвёртом курсе. Скоро моя сестра тоже в школу пойдёт, у тебя есть сестра? Или может брат?

Грин внезапно вскочил на ноги и бросился в воду.

— Эй, ты чего?

— Беги, Остер! — закричал он, удаляясь от берега, изо всех сил гребя к горизонту.

Форест пожал плечами и сделал несколько шагов назад. Вдруг юноша перестал плыть и с головой погрузился в воду. Остер испуганно раскрыл глаза, но не успел ничего предпринять, как в воздух взлетело что-то большое. Это чёрное существо напоминало огромное облако, движущееся в направлении школы.т Воздух прорезал истошный нечеловеческий вопль, облако странно заискрилось, и заметалось, словно не определившись, в каком направлении лучше лететь.

Что-то в груди у мальчика ёкнуло — друг не спешил выныривать.

Оно могло ранить его! — взметнулась взбудораженном сознании безумная мысль.

— Грин! Грин! Тут грозовая туча вопит, отзовись! Пожалуйста… — что-то холодное обдало его с головы до ног. Нет, не вода. Воздух странно густел, а боковое зрение отметило тёмное существо, совсем рядом.

Форест в последний раз глотнул влажного воздуха и нырнул.

Глаза разъедала морская соль, лёгкие отчаянно боролись с нехваткой кислорода, руки и ноги дёргались в странах конвульсиях, сознание отключалось… Он сделал пару слабых гребков и непроизвольно хлебнул холодной воды. Ещё и ещё…

Яркий солнечный луч ударил по глазам, он рванул за ним.

Судорожный вздох вырвался откуда-то изнутри, кашля и отплёвываясь, он едва снова не пошёл ко дну, но быстро заработал ногами, задыхась и оглядываясь вокруг в поисках того, что чуть не убило его.

Море у скал волновалось больше обычного, юноша пригляделся и уловил где-то около огромного булыжника какое-то движение.

Он поплыл туда, медленно, с трудом…

— Грин! — хрипло выдавил юноша и успел в последний момент ухватить друга за руку.

Ступни наконец отыскали дно, и он стал выбираться на берег, с неимоверным усилием утягивая за собой Вермеера, вытесняя леденящие душу мысли при виде алых капелек на его мокром лбу.

Форест задыхаясь опустился рядом на колени и стиснул зубы, не услышав чужого вздоха.

В промокшем насквозь теле Грина ещё теплилась жизнь, это точно, а в голову как назло не лезло ни одного нужного заклинания. И всё же…

Воздух взметнулся сноп красных искр, и юноша от души понадеялся, что хоть кто-нибудь опознает в этом знаке призыв о помощи, такой необходимой сейчас.

Мальчик обессилено лёг на холодные камни и закрыл глаза.

Он не знал, сколько прошло времени — может несколько минут, а может и дней… Веки не хотели подниматься, но мысли продолжали бешено мельтешить в голове, прокручивая ту или иную пугающую картину.

На небе одна за другой стали зажигаться звёзды, и корабли на горизонте тоже засветились тёплыми далёкими огнями.

Юноша продрог до костей, одежда всё не высыхала, мокрые волосы то и дело обдавало прохладным осенним ветром, и он погрузился в настоящее отчаяние.

Их не найдут, они погибнут здесь, на безлюдном пляже, замёрзшие, выбившиеся сил…

Вдруг ночную тишину прорезал страшный хрип.

Форест вздрогнул и приподнял голову, стараясь разглядеть хоть что-нибудь.

— Остер… Остёр, это ты?

— Да. Да, это я… — слабо прошептал он. — Боже, Грин… Я так рад… я думал… думал…

Рядом послышался сухой всхлип, и Грин тихо и беспомощно заплакал.

Прошло какое-то время, прежде чем он наконец смог взять себя в руки, смахнул слёзы и устало лёг на камни.

— Я… прости…я так… мне так… это снова… — его дрожащий голос оборвался негромким шипением — Остерпокачал головой.

— Не надо ничего говорить… Мы… ох…мы серьёзно вляпались. Нам главное не… не заснуть тут, иначе шансов, что мы выберемся, будет мало… Начинается прилив… Побереги силы…

Они вновь погрузились в успокаивающую, прохладную морскую тишину.

На камнях вдруг заиграли тёплые светлые пятнышки.

Где-то вдалеке послышались чьи-то взволнованные голоса, которых ни Грин, ни Остер, впрочем, уже не слышали.

* * *

Дикий вопль заставил его вскочить с постели. Он испуганно заморгал, стараясь понять, что случилось. На соседней кровати мирно спал Ричард, а черноволосая женщина рядом не могла отвезти от него остекленевший, полный слёз взгляд.

— Мама… — срывающимся голосом позвал мальчик. — Мамочка, что случилось?..

В спальню ворвался взъерошенный заспанный мужчина и зажёг свет.

— Лин, что произошло? — он приблизился к супруге, но та уткнулась в его ночной халат и тихо заплакала.

— Милая… — он беспомощно поглаживал её по спутанным волосам.

И тут Грин заметил. Грудь Ричарда не колыхалась от размеренного дыхания спящего, лицо белое как мрамор.

Грин подлетел к брату и потряс его за плечи. Слёзы брызнули из глаз, он упал на колени и закрыл лицо руками.

Он поднял веки и увидел очертание младшего на соседней кровати.

— Рик… — прошептал он, но тот не проснулся. — Мне тут такое приснилось… — мальчик всплеснул руками.

В люстре над головой что-то треснуло и блеснуло. Грин вздрогнул и забрался под одеяло.

По стенам заиграли холодные блики, и он зажмурился, пытаясь вновь погрузиться в сон. Что-то происходило, он чувствовал покалывание в пальцах, и нечто внутри согревало его, гулко пульсируя в жилах.

Окна задрожали, на одном из них появилась трещина. Грин заплакал.

— Мама… — тихо позвал он в темноту. — Мама, я не хочу…

Слепая белая вспышка ударила по глазам, и он больше ничего не видел.

Наконец мужчина тоже перевёл взгляд на постель сына, и сдавленный стон вырвался из его груди.

— Рик, что с Риком? — он отстранился от жены и дрожащей рукой обвил его запястье.

— Папочка, это не я… — всхлипывал Грин. — Я не хотел… Пожалуйста, Рик… Я не виноват…

* * *

Что-то защекотало ему лицо, и он открыл глаза.

Над ним склонилось приветливое личико, обрамлённое белоснежными волосами, на этот раз забранными в аккуратный пучок на затылке.

— Привет… Холли… — слабо пробормотал Остер и полусел, облокотившись на подушки.

— Очнулся? — к нему заспешила высокая седая женщина в лимонном халате. — Так, выпей вот это. — она протянула ему маленький пузырёк с голубоватой субстанции внутри.

— Что?.. О, ну нет… — устало протянул он. — Не буду я ничего пить, я уже из моря попил…

— Бред. — диагностировал Карем, подходя ближе.

— Это поможет тебе успокоиться и снимет напряжение, — ласково объяснила целительница, вручая ему зелье.

Он, зажмурившись залпом опорожнил пузырёк и расплылся в довольно устрашающей улыбке.

— А где Грин?..

Самхат, тоже оказавшийся здесь, молча указал на соседнюю койку.

Грин лежал с закрытыми глазами и не подавал никаких признаков жизни.

— Что с ним, он умер? — Остер хотел было вскочить на ноги, но колдомедик мягко придержал его за плечо.

— Он… с ним всё в порядке. Надо сказать, вы, юноши, заставили нас изрядно поволноваться.

— А как вы нашли нас? — спросил он, не отрывая взгляд от Вермеера. — Я уже думал, мы прямо там и помрём.

— Мы закончили репетировать и пошли на обед, — начала свой рассказ Холли. — Мы думали, вы погуляете, а потом к нам присоединитесь, но вы не пришли. Я и Самхат пошли в гостиную, а Карем искал вас в парке. Мы обратились к Кану и искали уже с ним. Я так переживала и за тебя и за него, а потом вспомнила, что Грин любит частенько сидеть на том пляже, вот так мы вас и нашли, — девочка замолчала и зачем-то вытерла глаза.

Воцарилась тишина. Целительница удалилась в свой кабинет, а остальные уютно расположились на койках рядом.

— А я так и не понял что произошло. — тихо произнёс Остер, не глядя на них. — Мы просто болтали, а потом Грин вдруг пошёл плавать, затем стал как будто тонуть, и из воды вылезло огромное чёрное облако. Я разумеется, пошёл вытаскивать Грина, но сам чуть не утонул, а потом нашёл его и вытащил на берег, — юноша прерывисто выдохнул и исподлобья глянул на друзей.

Холли прижал ладонь ко рту, Самхат выглядел не менее растерянным, Карем испуганно раскрыл глаза.

— Да тебе крупно повезло... — наконец произнёс он и нахмурился.

— Да, хорошо что вы нас нашли, — кивнул Форест, но тот покачал головой.

— Чёрт, надо было тебе раньше об этом рассказать. Послушай… — он понизил голос и наклонился вперёд, не отрывая серьёзного взгляда с недоумевающего лица юноши.

— Ты знаешь, что такое обскур? — он непроизвольно покосился на постель Грина.

Тот в замешательстве нахмурился.

— Ну… да. Это такая штука… — он вдруг замолчал и тоже взглянул на спящего Вермеера.

Он несколько раз открывал и закрывал рот, не в силах совладать со своим языком.

— Он… он… стойте, он …

Холли молча кивнула.

— Но как же это, ничего не понимаю… — бормотал мальчик, почёсывая затылок и шаря глазами по палате, словно ища утешение.

— Сейчас объясню. — успокоила его Холли и располагающе улыбнулась, закинув ногу на ногу.

— Понимаешь, с Грином однажды случилось… одно происшествие… — по её лицу пробежала тень. — Когда ему было пять лет, ты же знаешь, дети не умеют контролировать магию. — голос девочки отпустился до тревожного шёпота. — И она проявляется у всех по-разному. И один раз, ночью, он сам не понял что делает, он убил своего младшего брата, — она сделала паузу и её глаза скорбно заблестели.

Остер в ужасе застыл, не в силах издать ни звука.

— Его родители — мои дядя и тётя… им было так плохо… — тихо продолжала Саламандр. — И Грину тоже. Он не хотел больше колдовать, боялся причинить кому-то вред, и магия стала собираться у него внутри, постепенно превращаясь в обскура, — она взглянула на кузена.

— Тогда об этом узнал наш дедушка Ньют. Он поспешил к ним и понял, что уже слишком поздно. У него был только один выбор. — она бессознательно сцепила пальцы в замок. — Он стёр им всем память. Заставил забыть, что Ричард вообще когда-либо существовал. Деда забрал Грина к нам, изучал его, он хотел вытащить обскура, но потом понял, что тогда Грин умрёт. Он заперся у себя, что-жто изготовляя, а затем это «что-то» оказалось специальным зельем — Грин пьёт его каждый день, оно замедляет его приступы — ведь обычные обскуры превращается сразу, а он нет. Но однажды, когда он снова потерял контроль над собой, что-то произошло. — Холли глубоко вздохнула и закрыла глаза, собираясь с мыслями.

— Он вспомнил о Ричарде, вспомнил, что убил его. И это… это… — она всё никак не могла подобрать слова. — Это было так ужасно… Он неделями не выходил из своей комнаты, а дядя с тётей всё никак не могли понять, в чём же дело — ведь они-то всё забыли…

Воцарилась тяжёлая, давящая тишина. Все замерли на своих местах, переваивая услышанное.

— Я… я не знал… — прохрипел Самхат и спрятал лицо в ладонях.

— Почему ты об этом раньше не рассказывала полностью? — тихо спросил Карем, с укоризной глядя на подругу, которая лишь пожала плечами.

Остер молчал дольше всех, стараясь ни на кого не смотреть, уткнувшись невидящим взглядом в стену.

Вдруг на соседней койке кто-то сдавленно застонал и зашевелился.

Ребята испуганно вздрогнули и нерешительно приблизились к другу.

— Где… где я?.. — прошептал Грин, щурясь от дневного света. — Что произошло?..

— Всё хорошо… — ласково протянула Холли и погладила его по волосам. — А ты что, ничего не помнишь?

— Нет… — пробормотал тот и наморщил лоб. — Я как будто летал, а потом… Нет, подождите, со мной кажется ещё был Остер…

Друзья безмолвно переглянулись, напряжённо ожидая продолжения.

— Я же не… ну… — он вдруг округлил глаза. — Я же не опять?..

— Нет, конечно, нет! — заверил его и выдавил кривую улыбку. — Мы пошли репетировать, а вы с Остером… — он замялся.

— Пошли на поле, опробовать… — поспешила на помощь Холли.

— Мою новую метлу, — подсказал Форест. — Ну, помнишь, мне её папа купил. И ты грохнулся с высоты…

— А почему я не трансгрессировал? — озадаченно нахмурился Грин, и Карем ругнулся сквозь зубы.

— Ты просто очень испугался, — нашёлся Самхат, и остальные дружно закивали.

— А что потом? На поле ведь наложены разные заклинания, чтобы студенты не поубивались?.. — продолжал недоумевать юноша.

— Те заклинания дали осечку, дорогой, — ласково сказала целительница, широким шагом направляясь к его постели.

Он сразу напрягся, но та дала ему знакомый голубой пузырёк, и мягко потрепала его по плечу.

— А вы… — она повернулась к остальным. — Придите чуть позже.

Я бы советовала вам всё же отправиться на уроки. К нему можете ещё заскочить, а то я знаю, он без вас затоскует, — женщина подмигнула и слегка подтолкнула их к двери.

Те обречённо вздохнули, и, помахав Грину на прощание, покинули палату.