Лягушка Интриганка (джен)

Бальтазар прибыл где-то минут через тридцать после того, как получил мой приказ. Всё это время мы провели в гостевой комнате, и настроение там витало мрачное. И я понимала, почему дядя на меня обижен. А ещё я понимала, что в теории можно было придумать план и получше, но тут уж что сделано, то сделано, время вспять не повернёшь. Так что мы сидели и молчали, хотя кое-кто явно желал высказаться.

Дворецкий втёк в комнату, словно кошка. Настроение он прочитал мгновенно, а вот причин его он не знал. Однако стоять столбом у двери он определённо не планировал, поскольку отослан был с важным поручением.

— Я сделал всё, что требовалось, миледи, — вкрадчиво произнёс Бальтазар. — По пути сюда я был в особняке и выдворил виконта Мастэрдфилда, сказав, что вы скорее всего останетесь в доме графа.

— И он вот прямо ушёл, — не поверила я.

— Особняк он действительно покинул, однако я не могу утверждать, что уехал далеко, — согласился дворецкий.

— Ясно… — я нахмурилась. — Передай, что мы уезжаем. И скажу кучеру, чтобы подъехал к нашему особняку со стороны сада.

— Почему мы должны красться домой, как какие-нибудь воришки? — возмутился дядя.

— Зная виконта… — я вздохнула. — Я просто не хочу его видеть. Я устала, у меня нет ни сил, ни желания препираться с ним сегодня.

Минут через десять экипаж был подан, и мы, попрощавшись с графом, отправились домой. В карете стояло мрачное молчание, и я понимала, что дяде очень хотелось продолжить разговор о том, что произошло. Однако он, казалось, не мог заговорить об этом при всех. К счастью, дорога заняла совсем мало времени, и когда мы шагали по саду, я попросила передать Лоренцо, чтобы мне принесли ужин в спальню. Но дядя многозначительно на меня посмотрел, и я перенесла трапезу в красный кабинет. Офелия и Уильям разошлись по своим комнатам, попросив покормить и их, а мы с Франкенштейном расположились в комнате для приватных бесед.

— Итак… — протянул он. — Что это вообще было?

— А на что было похоже? — вяло отозвалась я.

— Я понял, что вы ловили и поймали гада, — дядя глубоко вздохнул. — Меня интересует совершенно другой вопрос: почему ты не отбивалась? Я тебя знаю, ты вполне могла этого моржа узлом завязать.

— Здесь… как бы объяснить? — я нахмурилась. — Видишь ли, мне выгоднее казаться слабой. Никто не будет воспринимать всерьёз того, кто не представляет угрозы.

— Но разве это не провокация? — недовольно спросил он.

— Мм… В какой-то степени ты прав, — я кивнула. — Ты ещё не сталкивался с этим, хотя, думаю, оно уже не за горами. Пока слухов о том, что я планирую передать тебе «Роял Пэлэс», нет, но это ненадолго. Как только дельцы всех мастей прознают, что у отелей сменится управляющий, нас завалит лавиной. Думаю, тебе предложат какую-то мутную схему уже во время охоты…

— Речь не о том, — прервал меня дядя. — Ты не подумала, что он действительно мог тебе навредить?

— Ну ты уж определись, — усмехнулась я. — Или я могла с ним справиться по твоему мнению, или нет. Ты действительно думаешь, что я бы так и стояла, если бы ты не появился вовремя?

— Я, конечно, говорил, что буду рад тебе помочь в любом деле, но… — он покачал головой. — Такие авантюры мне не нравятся.

— Ты думаешь, они нравятся мне или от них в восторге граф? — я сокрушённо вздохнула. — Тут, в некотором роде, ситуация такая же, как при нашем знакомстве — я делаю это не потому что мне нравится, а потому что так надо. И к несчастью, это не последний раз, когда мне придётся подставиться. Более того, я специально создаю образ слабой и даже глупой особы. Это облегчает мне ряд задач.

— На этот раз, кажется, это облегчило задачу вовсе не тебе, — поморщился дядя.

— О, ты так думаешь? — я улыбнулась и подалась вперёд. — Ты рассматриваешь произошедшее, как единичное событие, у которого не было предпосылок и не будет никакого продолжения?

— А разве?.. — Франкенштейн явно считал, что так и есть, но мой вопрос заставил его быстро пересмотреть своё мнение. — Значит, это просто один эпизод из множества. И кто будет дальше? Мошенник? Убийца?

— И то, и другое, и всё вместе… — мрачно констатировала я. — Мне не хотелось тебе об этом рассказывать, но мне известно, что на меня планируется покушение.

— И ты ничего не делаешь?! — он повысил голос.

— А что я могу сделать? — я склонила голову набок. — Сказать, что какие-то люди обсуждали, как мне навредить, а я случайно подслушала? Не ерунди. Разумнее подготовиться, расставить правильным образом обстоятельства и дать людям возможность закопать себя самостоятельно.

В кабинет вошёл Бальтазар с тележкой. Он прикатил нам ужин — суп с бараниной и жаркое. Дворецкий в полной тишине расставил тарелки и разложил приборы, а потом статуей замер у меня за спиной. Я не испытывала какого-то особенного шока или потрясения, так что ничто не помешало мне приступить к еде. Тем более, что суп оказался вкусным — пряным, с лёгкой остринкой, только очень жирным. Что, впрочем, было даже хорошо, ведь я сама же не так давно обещала плотнее питаться.

— А мистер Беккер знает? — мрачно поинтересовался дядя.

— О чём? — не сразу поняла я. — А, о покушении? — он кивнул. — Да, он слышал тот же разговор, что и я. А что?

— Кто ещё? — дядя поджал губы.

— Граф и Уильям, — отозвалась я. — И вот теперь ты. И я допускаю, что мистер Фиппс в курсе, хотя понятия не имею откуда.

— И ты, похоже, совершенно не собираешься сделать так, чтобы этого покушения не было, — поморщился дядя.

— Тебе это кажется странным? — я склонила голову набок. — Если исключить возможность покушения с тем планом, который у них есть, они просто придумают другой. И не факт, что у меня в таком случае будет возможность нормально подготовиться. Но если разработанный план провалится, они далеко не сразу решатся затевать что-то ещё. А тут мне всего лишь надо будет прокатиться на лошади и не упасть.

— Тебе известно, чего они хотят добиться твоим падением с лошади? — он сощурился.

— Смены ключевого лица в бизнесе, — я пожала плечами. — Расчёт на то, что если моё падение окажется летальным, моё имущество перейдёт к графу Розвеллу, а в его положении он будет готов на любые способы получения мгновенной прибыли. А если нет, то я либо окажусь временно и окончательно недееспособна, либо меня — по их задумке — спасёт Бастардфилд, а уж договориться с ним труда не составит. Но ничего у них не выйдет. Кстати, Бальтазар, ты узнал, чем будут колоть лошадь?

— Да, и я уже приготовил нейтрализующий препарат, — донеслось из-за спины.

— Но если их стимулятор не подействует, разве это не спровоцирует их действовать иначе? — нахмурился дядя.

— Разумеется, поэтому мы сделаем вид, что он подействовал, — кивнув, произнесла я. — Граф намерен подарить мне коня. Животное доставят в поместье заранее, и я натренирую его имитировать рывок, как если бы он понёс. Потом мы сделаем вид, что этого коня привезут только на охоту, и когда я сяду в седло, мы просто разыграем сценку. Я надеюсь, что ты и в этот раз меня подстрахуешь.

— А если я откажусь? — он испытующе на меня посмотрел.

— Тогда меня подстрахует сэр Рональд, граф, Бальтазар и, может быть, маркиза, — перечислила я. — Хотя тебе в подобных обстоятельствах свою жизнь я доверю охотнее.

— Даже не знаю, радует это меня или злит, — кисло заметил дядя.

— Дядя, — я опустила подбородок. — Я доверяю тебе, и мне бы хотелось, чтобы и ты мне доверял.

— И это по причине большого твоего доверия я постоянно в неведении? — он поморщился.

— Я могу разделить с тобой свои тайны, но не чужие, — я покачала головой. — И я рассчитывала рассказать тебе про лошадь уже в поместье.

— Этого я не могу проверить, — дядя вздохнул. — Мне кажется, что все в доме знают о тебе больше меня.

— Да неужели? — меня перекосило.

— А, — донёсся голос Бальтазара. — Я наконец понял, кто вы, господин Джемстоун. Хотя мне следовало бы догадаться ещё тогда, когда был ранен Уокер. Вы такой же, как моя хозяйка.

— А вы, мистер Беккер, надо полагать, знаете, что я знаю, кто вы, — отозвался дядя.

— До этого момента я не знал, — сообщил демон. — Точнее, я осознал это, как только понял, кто вы. Миледи не могла не сказать вам. Ведь вы, вероятно, единственный, кто может в это поверить. Однако я хотел присоединиться к просьбе моей хозяйки. Условия нашего контракта обязывают меня беречь миледи до тех пор, пока она не воспитает своего преемника, а до этого времени не меньше лет двадцати пяти, полагаю. И я не думаю, что вы так надолго задержитесь.

— Как много он знает? — изогнул бровь Франкенштейн, глядя на меня.

— Без понятия, — я пожала плечами. — Я ничего не рассказывала.

— Вам знаком мой источник информации, — улыбнулся Бальтазар. — У вас, господин Джемстоун, был с ней контракт.

— А… Она… — протянул дядя. — Ей удалось разобраться со своими проблемами?

— Более чем, — кивнул демон.

— Раз так, я полагаю тебе известно только о нашей встрече с ней? — я сощурилась.

— Ваше пребывание в её теле сложно назвать встречей, миледи, — улыбнулся Бальтазар. — Она действительно в курсе только о том периоде времени, когда вы были в некотором роде вместе, но ей известна ваша природа.

— Понятно… — протянула я. — Дядя, я прошу прощения, что не предупредила тебя. И заранее прошу прощения за то, сколько ещё раз мне придётся сделать это в будущем.

— Ха… — Франкенштейн глубоко вздохнул, покачал головой и опустил лицо на ладонь. — Давай договоримся. Я не буду мешать тебе и отговаривать от того, что, судя по всему, ты должна будешь сделать. Но держи меня, пожалуйста, в курсе, даже если без подробностей, что, зачем и почему, чтобы я мог подстраховать тебя. Так сгодится?

— Только если ты пообещаешь при этом не подставляться и не пытаться пожертвовать своей жизнью, — медленно кивнула я.

— Самую рискованную работу, думаю, можно доверить тому, кого пули не берут, — криво улыбнулся дядя, глянув на Бальтазара.

— В любое время, — кивнул ему демон.

Похоже, эти двое спелись… Хотя это даже неплохо — раз они заодно, хоть ссориться не будут. Хотелось бы только надеяться, что Бальтазар не станет сам выкладывать дяде все подробности наших дел. Даже если с меня это сняло бы ответственность.

— Что ж, думаю, на сегодня мы всё обговорили, — я поднялась. — И я лично хочу пойти спать.

Дядя сообщил о том же намерении, и мы разошлись по спальням. Я чувствовала себя уставшей и думала, что быстро вырублюсь, но не тут-то было. Я ворочалась, вертелась, но никак не могла найти удобного положения, а глаза как будто открывались сами собой. И только к середине ночи я провалилась в дрёму. Ненадолго, впрочем. Совсем скоро меня разбудил какой-то невразумительный грохот. Припомнив рану Барни, я вскочила, натянула халат и побежала вниз, даже без свечи или лампы.

Шум доносился со стороны кухни, и я порядком замедлила шаг, когда подошла достаточно близко. Только тогда до меня дошло, что вечером все были в особняке, так что все двери на ночь должны были быть заперты. Была глубокая ночь, так что и Лоренцо на кухне делать было нечего. И всё это означало, что мне следовало бы удирать от источника шума, а не ломиться к нему. Но додумала эту мысль я уже в тот момент, когда оказалась в дверном проёме кухни.

За большим столом, накрытым кипенно-белой скатертью, сидели двое и пили чай. Ощущение, правда, было такое, как будто секунду назад здесь был погром во время драки, а потом словно ураган провел идеальную уборку. Одним из сидящих был Бальтазар. Впервые видела, чтобы он что-то пил или ел. А напротив него почти лицом ко мне сидел незнакомый тип с длинными золотистыми волосами, собранными в низкий хвост, и странными зелёными глазами за толстыми стёклами очков.

— Что здесь?.. — «происходит» хотела спросить я, но гость не дал мне договорить.

Он рванул через стол, и мне в грудину прилетел двуручным меч. Больно не было — было шокирующе. Ещё через мгновение моё тело выгнулось, и из того места, куда воткнулось оружие, полезло что-то, похожее на киноплёнку. Сознания я, как ни странно, не потеряла и с удивлением обнаружила, что это не просто какая-то плёнка, а мои воспоминания. Все они.

— Какого чёрта? — спросил странный тип в очках.

— Это мой вопрос, — прохрипела я.

Он убрал меч и пристально посмотрел мне в глаза, а потом помог сесть на свободный стул. И следующие минуты три мы с ним просто сверлили друг друга взглядами в гробовом молчании. Гость — или правильнее будет сказать, вторженец — наконец-то отвёл глаза и покачал головой.

— Я жнец, меня зовут Артур Лост, — представился он. — Я здесь ради расследования по поводу этого демона.

— А, — я кивнула.

— Однако теперь я крайне озадачен тем, что увидел в ваших воспоминаниях, — он нахмурился. — Или, точнее, чего я там не увидел.

— Мне нужно больше подробностей, чтобы попытаться что-то объяснить, — меня перекосило.

— Плёнок ваших воспоминаний больше, чем должно быть, — сощурился жнец. — В разы больше. Но удивительно даже не это — иногда некоторые мои коллеги допускают подобные ошибки. Удивительно то, что я смог просмотреть только одну. Этой жизни.

— Эм… — протянула я. — Тогда объяснения у меня нет. Вменяемого, по крайней мере.

— Впрочем, главное я всё же выяснил, — кивнув, продолжил Лост. — Вы стали хозяйкой демона не по собственной воле. — Я изогнула бровь. — Я имею в виду, не вы его призвали.

— А, да, это так, — я посмотрела на Бальтазара.

— Как видите, я не солгал, — как будто свысока посмотрел на жнеца демон.

— Да, я вижу, — поморщился он. — Но проблема в другом — кто призвал? И если этот кто-то не стал твоим хозяином, не сделает ли он этого вновь?

— Те, кто непосредственно проводил ритуал, мертвы, — отозвался Бальтазар. — Однако нам известно, что это была не их идея. На данный момент мы ведём расследование, чтобы выяснить, кто стоял за тем событием.

— Хо? — жнец сложил руки на груди. — И много выяснили?

— А что, по моим воспоминаниям не понятно? — скептически поинтересовалась я. — Мало мы выяснили.

— Значит, вам известно ровно то, что было в ваших воспоминаниях, — он поморщился. — А ведь времени уже прошло довольно много.

— Ну, я, видите ли, человек, и на меня навалилась масса проблем, которые необходимо было срочно решить, — отозвалась я. — Расследование — это, конечно, хорошо, но как его вести без средств и возможностей? Даже если бы очень хотелось, я не могу бросить все силы только на это.

— Вот как… — протянул жрец и уставился в пустоту перед собой, постукивая пальцем по столу.

Задумчивый собиратель душ выглядел расслабленно. И только по взгляду было понятно, что голова его занята крайне напряжённым трудом. У нас он, очевидно, почти ничего не узнал, однако удовлетворён определённо не был. И поскольку жнец оказался погружён очень глубоко в себя, Бальтазар решил внезапно вспомнить, что его хозяйка оказалась на кухне среди ночи.

— Миледи, почему вы спустились?

— М? — вскинулась я. — А, я долго не могла уснуть, а потом меня разбудил шум. И я решила спуститься.

— Прошу прощения, — дворецкий кошкой соскользнул со стула и опустился на колено. — Я недостойно выполнял свои обязанности.

— Лучше дай мне тёплого молока, — я вздохнула. — Уверена, если бы это было в твоих силах, я бы ничего не услышала.

— Кажется, мне тоже следует извиниться, — подал голос жнец. — Честно говоря, я не ожидал, что хозяин демона будет спать ночью, а не творить бесчинства.

— Думаю, если бы мы творили бесчинства по ночам, с вами встретились бы гораздо раньше, — скривилась я.

— Что ж, это верно, — он кивнул. В этот момент Бальтазар бесшумно поставил передо мной стакан молока, и я осторожно взяла его в руки. — Я думаю, мне следует остаться здесь и присоединиться к вам в расследовании.

— Что? — хором переспросили мы с Бальтазаром. И я сделала этот особенно неудачно, разбрызгав молоко.

— Что? — переспросил жнец, склонив голову набок. — Так мы продвинемся в деле быстрее, а я вдобавок смогу присмотреть за тем, чтобы этот демон не сожрал души.

— Меня интересует только одна, — кисло заметил Бальтазар.

— Это не так просто, — я покачала головой. — Вы… Вообще понимаете, что находитесь в мире людей? У нас тут статусы, титулы, обстоятельства, общественное мнение и гора других фактов. Расследование, о котором идёт речь, относится к секретной организации, и я не могу без исключить риски и включить ещё кого-то в это дело. А объяснить обстоятельства — это же вообще за гранью, — я сжала переносицу.

— Я могу устроить себе человеческую личность, — пожал плечами жнец. — Как я понимаю, мне придётся работать на вас в каком-то качестве. Какая должность позволит мне иметь доступ к вашим секретным тайнам? Не вскрывать же мне вас каждый раз, чтобы что-то выяснить.

— Секретарь, — я поморщилась. — И один у меня уже есть. Так быстро нанять второго я не могу…

— К рождеству будет нормально? — уточнил мистер Лост. — Мне в любом случае понадобится время для создания человеческой биографии. И я так думаю, абы какая не подойдёт.

— А, да, — я кивнула. — Вас должны утвердить остальные члены секретной организации и наши кураторы. Я могу дать вам общую характеристику, которой должна будет соответствовать ваша человеческая биография.

— Надеюсь, вы не рассчитываете, что сможете гонять жнеца по мелким поручениям? — он изогнул бровь.

— Я нахожусь на службе её величества — у меня не бывает «мелких поручений», — мрачно отозвалась я. — Было бы здорово, если бы я могла полностью передать вам расследование, однако это не представляется возможным. Вам придётся заниматься обычной работой. Иначе будет очень странно нанять второго секретаря, оставив всю работу первому.

— Меня это устроит, — жнец кивнул.

— Бальтазар, дай мистеру Лосту необходимую информацию, — я поднялась. — А потом определитесь с поводом для официального знакомства. Я людей не по объявлению нанимаю.

А наутро у меня, разумеется, была квадратная голова. Поразительно. А мне казалось, что в семнадцать лет пары часов сна может быть вполне достаточно, чтобы чувствовать себя хотя бы приемлемо. Но, видать, нет. А работать было надо, ведь Бальтазар принёс бесценные сведения, которые ещё требовалось разобрать и расшифровать. Да и после завтрака от графа пришло письмо со списком адресов, которые посещал маркёр. В общем, не было у бабы забот — купила баба порося.

Чтобы успеть хоть что-то сделать до отъезда в маркизат, к делу был привлечён не только Уильям, но и Бальтазар. В принципе, можно было заниматься этим и без спешки, но мне хотелось как можно скорее передать сведения остальным членам псарни — так было эффективнее. Так что закопались мы все трое в бумаги по самую маковку. Дворецкий и секретарь поделили меж собой шифровки, а мне досталось грязное дворянское бельё и сверка адресов.

И вот в разгар кипучей деятельности в дверь деликатно постучали. Бальтазар тут же подорвался и быстро собрал все бумаги с журнального столика, за которым работал, и подлетел к Уильяму, занятому на машинке. Вместе они меньше за секунду упрятали ворох бумажек под кофр и стояли с таким видом, будто просто обсуждали предстоящий отъезд. А я, ругаясь про себя на то, что потом надо будет начинать сначала, сгребла всё со стола в ящик. Импровизированная уборка заняла не больше пары секунд.

— Да? — наконец отозвалась я.

В кабинет вошёл Уилл. Отвесив положенный поклон, он поднял на меня глаза с видом побитого щенка.

— К вам прибыл виконт Мастэрдфилд, — извиняющимся тоном произнёс лакей.

— Я никого сегодня не принимаю, — мрачно отозвалась. — И особенно виконта…

— Вы обязаны со мной поговорить! — Бастардфилд буквально влетел в мой кабинет.

— Вы переходите всякие границы, — холодно произнесла я. — Уильям.

— Да, миледи? — секретарь, похоже, обучился у Бальтазара особой технике возникновения у меня за плечом.

— Мы назначали встречу виконту сегодня? — продолжая недовольно таращиться на вторженца, спросила я.

— Разумеется, нет, миледи, — отозвался Уильям. — С того момента, как вы объявили его милость персоной нон-грата в особняке, не было никаких причин устраивать встречу.

— Тогда, может быть, виконт имел достаточно манер, чтобы внять моим словам и отправить нам записку о своём визите, а мы каким-то непостижимым образом согласились его принять? — уточнила я.

— У меня зафиксирована вся полученная корреспонденция, и среди отправителей не было виконта Мастэрдфилда, — уверенно произнёс секретарь.

— А можем ли мы, Уильям, получить какое-нибудь судебное предписание, запрещающее виконту ко мне приближаться? — на этот раз я к нему даже повернулась.

— Это возможно, — кивнул Хардман. Собственно, это то, что он должен был сказать, даже если это невозможно.

— Хватит этой чуши! — взорвался Бастардфилд. — Значит, вы решили выбрать себе жениха. Моё предложение вы, значит, отвергаете, а парня, которого вам подобрал граф, готовы принять? Вы же с ним незнакомы даже! А если его интересуют только ваши деньги?!

— Вас. Это. Не. Касается, — отрезала я.

— Ах так! — он даже покраснел то ли от ярости, то ли от натуги. — Ах так! Раз так, я требую компенсацию! Я раньше сделал вам предложение, и теперь вы должны мне! Оплатите все мои долги, а ещё я хочу жить в «Роял Пэлэс», в лучшем номере, ближайшие три… нет, пять лет!

— Обращайтесь с этим требованием в суд, — я прикрыла глаза и сжала переносицу. — И это последнее моё предупреждение — в следующий раз, когда вы заявитесь в мой дом, я попрошу-таки графа сделать так, чтобы вас пришлось искать с собаками.

Бастардфилд злобно фыркнул и вымелся, а я вопросительно уставилась на Уильяма — может, надо было уступить и решить всё мирно…

— Он не получит ни пенса, — звенящим от гнева голосом произнёс секретарь. — Любой нормальный юрист ему скажет, что дело безнадёжное. Однако я не удивлюсь, если он доконает судью до публичного слушания.

— Значит, для тебя есть заданьице, — я сокрушённо вздохнула. — Учитывая ситуацию, я допускаю, что найдётся судья, который будет всеми фибрами на стороне виконта. А поскольку ты знаком с этой кухней, надеюсь, сможешь обо всём позаботиться.

— Да, миледи, — слегка поклонился Уильям.

И когда это Бальтазар успел так его обучить?