Багровый барсук (джен)

Вечером того же дня, когда Сайрус лежал между жизнью и смертью в лазарете Рэдволла, армия Уртблада приблизилась к широкому потоку, лежащему на их пути, и впервые увидела мост, перекинутый через него.

Солнце почти село, и приглушенные тона долгих сумерек опустились на юг Страны Цветущих Мхов. Многослойное стрекотание летних насекомых было в самом разгаре, наполняя глубокий лес ровным жужжанием. С верхушек деревьев птицы добавляли свои голоса к естественному хору серенад умирающего дня. Высоко на деревьях, они ощущали себя в безопасности, поэтому они трещали, чирикали и щебетали, как им вздумается. Но, как и на протяжении всего похода, ни у кого из других пушистых или пернатых существ не хватало смелости заявить о своем присутствии.

Уртблад остановил колонну перед самым мостом. Воин-барсук стоял на тропе вместе с другими зверями авангарда, осматривая деревянное строение. Он повернулся к Варнокуру.

— Итак, ты говоришь, что никогда не слышал об этом раньше?

Выдр покачал головой.

— Нет, милорд. Я был на этом месте позапрошлой весной, и никаких следов моста не было. Эта штука совсем новая!

Красивая арка поднималась с обоих берегов, достигая высоты, по меньшей мере в три-четыре раза превышавшей рост любого выдра. Пологий наклон пролета шел короткими ступеньками, что делало переправу удобной для больших и маленьких зверей. Мост был достаточно широким, чтобы по нему могли пройти сразу несколько, а боковые перила означали, что ни один усталый путник случайно не оступится и не упадет в воду далеко внизу. Прочные бревна поддерживали мост на треть пути от обоих берегов, но центр реки протекал свободно. У лодочников оставалось достаточно места, чтобы провести довольно крупное судно по центру водного пути, не боясь столкнуться с какой-либо частью моста.

Даже если бы такое произошло, опорные столбы выглядели достаточно толстыми, чтобы выдержать столкновение.

На первом столбе перил висела деревянная табличка с надписью: «Мост Лорра».

— Вы знаете что-нибудь об этом Лорре? — спросил Уртблад двух выдр из Рэдволла.

Винокур и Варнокур обменялись взглядами.

— Это имя ничего не значит для нас, милорд, — сказал Варнокур, пожав плечами. — Может быть, это имя зверя, или племени, или… не знаю.

Капитан Сэйбрук посмотрел на Варнокура:

— Кореш, ты все еще хочешь нырнуть с этого пролета?

Варнокур в задумчивости погладил подбородок:

— Как поразмыслить, так и не знаю. Если там под водой какой булыжник здоровенный, то я нырну в последний раз!

— Здравая мысль. Я сам нырну в эту студёную водицу, но с берега, чтоб мозги не вышибить!

— У вас будет достаточно времени для этого, — сказал Уртблад предводителю своих выдр. — Я приказываю каждому зверю вымыться в этой реке — после двухдневного марша по этому пыльному тракту им это понадобится. Неизвестно, когда мы снова встретим столько пресной воды. Думаю, что даже наши крысы и ласки, которые обычно не возражают против грязи, будут рады такой возможности.

Сэйбрук скорчил гримасу:

— Надеюсь, вы позволите нам, выдрам, первыми, сэр, чтобы мы могли как следует поплавать, пока те хищники весь ручей не запачкали!

Уртблад пробежался взглядом по Сэйбруку.

— У вас такой вид, будто вы и сами можете немного его испачкать, капитан. Не беспокойтесь — эти воды текут весьма быстро, так что никому не придется делить грязь с другими. Выдры могут переплыть реку, если захотят, а мы перейдем по мосту. Мы разобьем лагерь на противоположном берегу.

Все в пределах слышимости с облегчением восприняли эти слова, желая поскорее отдохнуть. Пока Сэйбрук возглавлял массовое погружение выдр в бурлящую реку, Винокур с Варнокуром сопровождали лорда Уртблада по мосту.

— Отличная работа, право слово! — заявил Варнокур, подпрыгивая вверх-вниз, чтобы проверить прочность досок под ногами. — Эта штука может выдержать десяток барсуков в доспехах даже если они будут прыгать, как я! Ни малейшей дрожи в этих досках, будто я прыгаю по старой доброй твердой земле! Тот, кто это строил, знал, что делает!

— Да, — согласился Уртблад, — этот пролет, кажется, достаточно надежен. Мы без труда переправим через него все войска. И это спасет нам время на походе к Саламандастрону, ведь нам не придется искать паромщиков, строить плоты или переправляться вброд по мелководью, что может быть опасно.

У перил был широкий верх. Винокур облокотился на них, пристально вглядываясь в закат, освещавший, широкий поток. Десятки коротких пней вокруг моста свидетельствовали о том, как много древесины потребовалось для его строительства.

Молодой выдр потянул за перила, которые казались такими же прочными, как и остальная часть моста.

— Эй, пап… Я хочу забраться на эти перила, чтобы лучше видеть. Придержи меня за хвост, ладно? Я не хочу нырнуть вниз головой с такой высоты!

Варнокур перегнулся через перила, оценив расстояние до воды внизу. Все мысли о том, чтобы спрыгнуть с такой высоты, вылетели у него из головы.

— Да, Винк, я буду держать крепко. Осторожнее, парень.

Варнокур ухватился обеими лапами за толстый хвост сына, а Винокур вскарабкался на боковые перила и, шатко присев на них, продолжал наблюдать за восточным горизонтом.

— А, как я и думал, — сказал Винокур, щурясь от угасающих лучей солнца. — Отсюда видно побережье... и западные горы тоже, в красном закате я их вижу хорошо. Милорд, похоже, мы почти на одном уровне с южной частью хребта. Утром, выходит, мы двинемся на запад, через горы.

Но Уртблад покачал головой.

— Вид обманчив. К югу от главного хребта есть труднопроходимые предгорья, и я бы не стал проводить через них силы такого размера. Нам придется еще день идти на юг, прежде чем мы сможем повернуть на запад. Поверь, лишний день похода только выиграет нам время.

— Если вы так говорите, лорд, — Винокур пожал плечами и спрыгнул с перил. — Похоже, вы знаете об этих краях больше, чем мы. Я думал, что последние сезоны вы провели в северных землях.

— Большинство, но не все, — ответил Уртблад. — Я много путешествую, и в самом начале своих странствий я постарался ознакомиться со всеми подступами к Саламандастрону. Каждый барсучий лорд должен знать о таких вещах.

Он повернулся и подал сигнал своим капитанам, ожидавшим у северного подножия моста, чтобы войска пошли по мосту.

Внимание Винокура вновь привлекли воды прямо под ними. Они с Варнокуром видели, как десятки их собратьев-выдр плавали и резвились в стремительных потоках, настолько счастливые от того, что снова оказались в своей стихии, что не обращали внимания ни на одежду, ни на оружие, которое несли. Некоторые из них поглощали мелкую рыбешку, чтобы утолить голод, а другие просто плескались со своими товарищами.

— Эй, вы там! — воскликнул Варнокур с моста. — Оставьте немного реки для нас!

* * *

После того как выдры вдоволь наплавались, остальные звери по очереди зашли в воду, смывая с шерсти и одежды копоть и грязь двух дней. На этом участке реки не было ни щуки, ни другой крупной и опасной рыбы, так что купальщики могли быть спокойны.

Землеройки и крысы, отвечавшие за приготовление пищи, разожгли костры по всему южному берегу. Здесь росли травы, низкий кустарник и пни, отмечавшие места, где деревья были срублены для строительства загадочного моста Лорра. Капитаны и различных бригад заняли места у пней, оставив остальных устраиваться как можно удобнее в других местах. Но это было прекрасное место, и никто не жаловался.

Ужин закончился под темнеющим небом, украшенным большим количеством мерцающих звезд, чем мог сосчитать любой зверь. После ночи, проведенной под пологом леса, было очень приятно спать под таким открытым небом. Войску такого размера не стоило особо беспокоиться о том, что она будет лежать на незащищенной поляне, но это не помешало Уртбладу, как и накануне вечером, поставить часовых.

Винокур снял свою рясу и расстелил ее на земле, чтобы она снова служила ему постелью. Оглядев всех остальных зверей, устраивавшихся на ночлег, он спросил отца:

— Почему у нас нет палаток? Я всегда думал, что войско путешествует со всем этим. Прошлой ночью нам пришлось укрываться под деревьями, когда пошел дождь, а здесь все звери спят прямо на земле, даже капитаны.

— Лорд Уртблад, должно быть, решил, что это слишком отяготит нас, — рискнул предположить Варнокур. — Ты же сам видел, он любит путешествовать налегке.

— А что тогда со всеми рюкзаками? — спросил Винокур. — Многие ласки, хорьки и горностаи несут рюкзаки, которые, кажись, весьма тяжелы. Это не еда, ведь мы сейчас на сухом пайке. Так что же в них?

— Должно быть, боевые припасы и все такое. Лорд Уртблад всегда готов ко всему. Эти ласки таскают свою ношу с тех пор, как спустились с Северных земель, так что, должно быть, Уртблад думает, она может нам понадобиться. Пока меня самого таскать не заставляют, мне без разницы, что там в тех мешках.

— Угу, — Винокур улегся на спину и устроился в мягких складках старого одеяния Мгеры. Вскоре он и большинство других участников похода крепко заснули под светом летней луны, не подозревая о событиях, произошедших тем днем в аббатстве.

* * *

В ту ночь Махус позаботился о том, чтобы только его лисы стояли на страже южных валов, хотя некоторые из них не спали уже ночь и день. Никто не жаловался: они знали, что нужно делать. Рэдволльцы даже не думали о таких вещах. Этот день изнурил их, и облегчение от того, что Сайрус, скорее всего, выживет, отодвинуло все остальные дела на задний план. Большинство обитателей аббатства отдались в манящие объятия сна. Даже Сирил, решивший просидеть всю ночь у постели брата, не смог не задремать задолго до наступления полуночи. Ванесса и сестра Аврелия проследили за тем, чтобы его как следует уложили в кровать, на которой он сидел, чтобы братья могли спать рядом друг с другом.

С наступлением ночи над Страной Цветущих Мхов сгустились тучи, поглотив луну и звезды своей черной пеленой. Казалось, на землю опустилась зловещая тишина. В эту ночь можно было совершать злодеяния, о которых никогда не узнаешь, когда вернется дневной свет.

* * *

Отдых Волкорама не был таким уж спокойным. Боль в проколотой лапе не давала ему уснуть до глубокой ночи, а нервы были на пределе после того, как он едва не подвергся казни. Он знал, что Махус без колебаний убьет его. Этот лис был холоден, как стальной клинок зимой. Но и хитер, тоже. Волкорама пощадили, значит, у Махуса есть на то причины. У него всегда были причины, и не дело Волкорама пытаться их разгадать.

Совершенно неожиданно Волкорам обнаружил, что проснулся. Луна и звезды были затуманены, поэтому крыс не мог определить час, но по ощущениям было уже за полночь. Грубо перевязанная нога пульсировала, и он видел сон. Перед глазами все еще стояло мысленное видение: лицо испуганного мышонка, что превращается в лицо разъяренного лиса с убийственным взглядом…

— Ур-х-х-х! Мне испортили сон те глупый мышонок и проклятый лис! Я не виноват, я только защищался, это Смоллерт виноват во всем…

Волкорам огляделся по сторонам, пытаясь разглядеть в темноте, не проснулся ли кто-нибудь из его товарищей по изгнанию, чтобы выслушать его жалобы.

Их группа расположилась лагерем под деревьями на опушке леса, где можно было укрыться, если ночью пойдет дождь. Но сейчас Волкорам жалел, что не устроился на ночлег под открытым небом. Даже вблизи луга, где все небесные светила были скрыты пасмурным небом, темный мрак казался гнетущим. Ему пришлось долго всматриваться, прежде чем он смог различить силуэты ближайших крыс.

Они сидели. Хорошо… Волкорама утешало их бодрствование. Так он чувствовал себя не таким одиноким в этом мрачном месте. А еще лучше, что теперь у него были слушатели для его ворчания.

Волкораму и в голову не приходило, что лучше было бы держать свои жалобы при себе. Из-за него их всех выгнали из Рэдволла, и сейчас он вряд ли был в фаворе у Махуса, даже если бы меченосец пощадил его жизнь. Волкорам чувствовал себя одиноким, ему было больно, а тревожное, полузабытое видение во сне мало способствовало улучшению его настроения. Даже сердитый голос одного из его изгнанных спутников, приказывающий ему заткнуться, был бы улучшением по сравнению со смертельной тишиной, царившей в почти черном лесу.

— Горсул, это ты? — прошептал Волкорам ближайшей крысиной тени. — Жаль, что так вышло со Спигом, тот Смоллерт — просто бешеная тварь. Надеюсь, Махус уже успел выпотрошить того ласку. Так прикончить Спига, да еще того глупца-мыша…

Черная крысиная тень медленно поднялась и бесшумно отступила от Волкорама.

— Эй, не оставляй старого приятеля одного в такую ночь! — зашептал Волкорам громче. — Имей сердце, дружище!

Две другие фигуры, отдыхавшие неподалеку, тоже встали и отступили от него. Их движения были напряженными и неестественными. Что-то здесь было не так, но Волкорам не мог сразу догадаться, что именно.

Из темноты появилась еще одна фигура. Крыс даже не заметил ее, пока он не оказался в нескольких шагах. По форме головы и полноте хвоста можно было безошибочно определить: лис! А на боку у него висел меч.

Волкорама охватил ледяной ужас. У вооруженного лиса была бы только одна причина красться сюда в такой час. Придушенный, бессвязный крик вырвался из горла Волкорама, когда он поднялся на ноги и повернулся, чтобы бежать. Прошло несколько шагов, прежде чем он понял, что лапа не в том состоянии, чтобы бежать на ней. От боли он сильно хромал, с каждым шагом все сильнее, но не останавливался, впадая в слепую и бездумную панику. Тот лис была для него равносилен смерти, и он знал, что не должен позволить ему поймать себя. Но он никак не мог обогнать его, и на этот раз не было маленького мышонка, которого можно было бы схватить в качестве щита.

Волкорам кричал, кричал изо всех сил, отчаянно пробиваясь в темные глубины леса в тщетной попытке спастись от гибели. Он кричал, потому что знал, что положение его безнадежно, но ничего другого сделать не мог.

Через несколько мгновений крик резко оборвался. Соратники Волкорама — крысы, а также ласки, хорьки и горностаи — изо всех сил старались не думать о том, что только что произошло. Это было не их дело.

Этот крик был едва слышен в Рэдволле. Несколько выдр-стражей подумали, что им послышалось что-то странное, на что они не смогли наложить лапу — возможно, какой-то птице приснился кошмар в гнезде. А кое-кому из обитателей аббатства, дремавшим у открытых окон, этот слабый звук померещился во сне, став завершающей нотой ко всему, что произошло накануне.

* * *

Как это уже стало привычным делом, воины Уртблада встали с рассветом, позавтракали и отправились в путь еще до того, как солнце показалось над верхушками деревьев. С полными животами и флягами, наполненными водой из ручья, они снова отправились в путь, оставив позади себя мост Лорра.

Третий день их похода на юг прошел совершенно без происшествий, и с наступлением вечера Уртблад объявил привал и приказал разбить лагерь под деревьями на обочине дороги. Он объявил, что они прошли достаточно далеко на юг и завтра повернут на запад, оставив дорогу позади, и отправятся на юг, где тропы найти не так-то просто, а идти будет труднее. Тем не менее воины с облегчением вздохнули от того, что первый этап путешествия подошел к концу. Они были на три дня ближе к концу похода.

Конечно, к тому времени они могли бы сражаться за свою жизнь с Уртфистом и зайцами из Длинного патруля, но никто не выглядел слишком обеспокоенным по этому поводу. Все они были тренированными солдатами, и перспектива жестокой и кровавой битвы пугала их не больше, чем изнурительный марш-бросок.

Над югом Страны Цветущих Мхов опустилась ночь. Для участников похода она оказалась столь же беззаботной, как и третий день в пути. А вот в Рэдволле, после всего произошедшего там, у аббатисы Ванессы было полно дел.