В твой мир из пепла (гет)

Глава 25. Часть 2

В ловушке заблуждений

Таньтай Цзынь неспешно выводил иероглифы на листе указа перед ним и ждал, чутко прислушиваясь к звукам снаружи. И его ожидание оказалось ненапрасным.

Едва слышно за дверями зала раздался шорох. «Вероятно, часовых стражей дворца сняли. Почти бесшумно» — Цзынь спрятал легкую усмешку в уголках рта и прошептал себе под нос:

— Похоже представление вот-вот начнется.

И действительно — через пару секунд, пронзив стены, в него полетели стрелы. Отмахнувшись от них как от мух, используя кисть и свою ци, Таньтай Цзынь проговорил:

— Ну же, не прячьтесь, выходите — и с предвкушением посмотрел вперед.

Словно по его просьбе в зал, пробив стены, тут же ворвались люди с мечами и ни медля бросились в его сторону.

Довольный Таньтай любезно встал им навстречу и одним изящным прыжком оказался перед ними, отбив первые удары.

Нужно было отдать должное — те нападали организованно, действовали слаженно и чётко, сразу окружив его тройным кольцом. Первое кольцо уже распалось под воздействием магического сопротивления Таньтай Цзыня, но второе кольцо тут же, без малейшего промедления, вступило в бой. Люди третьего же пока выжидали, внимательно и сосредоточенно двигаясь вокруг, высматривая возможность атаки и слабое место. Они не толкались с уже сражавшимися — не мешали своим коллегам, но при этом явно были готовы сразу же занять их места, не дать передышки врагу.

Но несмотря на слаженность и грамотность нападавших, им было не одолеть Таньтай Цзыня. Он играючи отражал все атаки с помощью своего меча и магии. Вот, неудачно сделав свои выпады, пали последние воины, а двое особенно бойких задыхаясь дергались в магических путах императора. Тот слегка улыбался, явно наслаждаясь всей схваткой. «Прежде на него не нападали столько противников разом, да и схема их атаки была довольно любопытной. Тем приятнее победить в считанные секунды — размышлял он и вспомнил — Сиу была права, было довольно легко, но и интересно» — а затем, подумав о девушке, он сожалеюще вздохнул и начал медленно опускать людей, не желая лишний раз пугать ту своей жестокостью, убивая этих людей. К тому же, Сиу говорила, что нужно оставить максимальное число живых, ведь они станут гарантом перемирия с Сяо Линем, в решающий момент исполнив роль заложников. Вот почему, согласно плана, он не убивал напавших, а отбрасывал их и в основном обезвреживал, лишая сознания или ломая конечности и нанося раны.

Практически уже опустив придушенных им воинов, Таньтай Цзынь вынужден был сформировать свой меч, почувствовав сбоку атаку одного из воинов, что были отброшены ранее. Наглец сам напоролся на его оружие, так как решил коварно напасть, пока он отвлекся на опускание вниз его почти задохнувшихся товарищей.

«Вот тебе и будь милосерднее — фыркнул он про себя, смотря на пронзенного дурака с насмешкой — Враг, воспользовавшись возможностью, хотел убить его. Так стоит ли тогда проявлять такую слабость — щадить кого-то?» — мелькнула мысль, а следом двери снова распахнулись и в нее влетел тот, кого он ждал.

«Ну наконец-то» — довольно хмыкнул Таньтай Цзынь, разворачиваясь к своему долгожданному гостю. Сяо Линь, объятый своей духовной силой, прямо от порога бросился на него, выставив свой сияющий меч.

«Какой молодец — хмыкнул Таньтай Цзынь, уворачиваясь от его меча и проследив взглядом за голубовато-светящимся лезвием, что прошло в сантиметрах от его лица, усмехнулся — И какой бедняжка».

Вся суть нападения (его и его людей) — это эффект неожиданности, но увы ему — этого эффекта, на который он уповал, строя свой план, изначально не существовало.

Таньтай Цзынь знал, что Сяо Линь придет, когда он окажется один, без охраны. Знал, что тот приведет своих верных людей. «Казалось бы, в данной ситуации преимущество на стороне принца Линя. Но вот беда -эти самые люди, что должны были стать его поддержкой и атакующей силой, станут его самой главной слабостью. В решающий момент огненные лезвия зависнут над каждым из его преданных воинов и тогда Сяо Линю придется остановиться и послушать, придется осознать и принять, что он проиграл».

В одно мгновение Цзыню вспомнились эти слова Е Сиу, когда они обсуждали ловушку для принца, а в следующий миг уже пришлось двинуться в сторону, продолжая этот бой и свою игру.

Принёсший прохладу своей духовной ци, Сяо Линь снова пошел в наступление, а Таньтай Цзынь, окутанный пламенем своей ци, крутанулся и отступил. Правда, недалеко. Магическая цепь, о которой он также был предупрежден, сомкнулась на его запястье. Глянув на нее, Цзынь дёрнул уголком рта, и намотав на руку часть цепи, одновременно отразил удар меча противника.

«Да, она не давала ему возможности дистанционной магической атаки, навязывая ближний бой, но Сяо Линю стоило признать — даже такое ограничение для меня не проблема. Всего лишь досадная помеха, продляющая их битву. Хотя… Ведь именно на это он и рассчитывает — затягивание их сражения даст время второй части его людей вывести Бинчань» — поджав губы, припомнил Таньтай Цзынь и пропустил над собой следующую атаку Сяо Линя.

— Сяо Линь, ты же последний представитель рода Шэн — между атаками напомнил Цзынь и насмешливо уточнил — Что ж ты жизнь свою не ценишь?

— Перед судьбой всего мира моя жизнь ничто — патетично ответил Сяо Линь.

— Судьба мира? — хмыкнул Таньтай Цзынь, сцепив их мечи, блокируя тем самым движения противника, и продолжил — Скорее твои личные обиды.

Сяо Линь сдвинул брови и, применив духовную энергию, разъединил их мечи, отлетая от Таньтай Цзыня подальше, а потом снова кинулся на него, вливая в удар свою ци, чтобы усилить атаку.

*

«Они сошлись — холод и пламя — продекламировала Сиу про себя и подумала — В этом мире, где духовная ци была реальностью и использовалась как для лечения, так и для боя, для местных она казалась чем-то обыденным, но для меня она была настоящей магией. Ци каждого, когда применялась, отличалась не только по цвету, оттенку, но и по ощущению и даже запаху: она могла быть прохладной, как у Сяо Линя, несущей легкий запах озона, колющей иголочками холода при атаке или приносящей легкое онемение, когда была применена для успокаивания боли. Его ци была как вода: спокойной и гладкой, скользящей и беспощадной, равнодушной и отстраненной. А вот ци Таньтай Цзыня была совсем иной: пахла чем-то неуловимым, как раскаленные на огне камни или согретая жаром солнца земля, она ощущалась палящей и обжигающей при атаке или, когда он злился, но даже в спокойном состоянии она была теплой и какой-то гудящей, как вечный источник энергии. Вероятно, именно поэтому многим было не по себе рядом с ним — его сила была велика, а его ци вызывала напряжение и чувство опасности. Однако, если он использовал ее для защиты, за таким щитом было абсолютно безопасно и это чувство надежности успокаивало и прогоняло дрожь страха. Страшно должно было быть только тем, кто оказался по ту сторону его щита» — Сиу закончила свое размышление о ци это мира, продолжая смотреть на бой.

Сейчас оба использовали свою духовную ци для усиления, но по сути лишь нивелировали это воздействие, оставаясь наравне. Со стороны это выглядело красиво. «Впечатляюще» — оценила Сиу, наблюдая этот бой.

Двое привлекательных парней то сходились, то расходились, рассыпая красно-голубые искры от ударов их мечей и в какой-то момент боя, цепь, что связывала их, пропала. То ли Сяо Линь отпустил заклинание, сосредоточив свою ци на бое, то ли Таньтай Цзынь смог порвать вязь заклинания в какой-то из атак.

В целом, казалось, они были примерно равны по силе, поэтому явного преимущества не было ни у кого. А может дело было в том, что ни один из них, не желал убивать, поэтому их бой больше похож был на тренировочный, чем на смертельный. Как танец с демонстрацией своих навыков и способностей. Присутствовало некое соперничество, будто они участвовали в состязательном поединке и оба желали приз на конкурсе талантов.

Но вот в магическом ударе соприкоснулись две силы и оба парня от ударной волны отлетели друг от друга. Таньтай Цзынь в падении сделал кувырок и приземлился на пол, остановившись в полуобороте к противнику, а Сяо Линь, сделав разворот, провел по своему мечу пальцами, напитывая лезвие силой, и оттолкнувшись от пола сделал прыжок в его сторону.

Таньтай Цзынь не отступил ни на шаг, он спокойно стоял на месте, продолжал насмешливо улыбаться, сдерживая и эту атаку своей разгорающейся силой. Но вот горящий холодным светом меч чуть продвинулся вперед, будто нашел щель в защите, немного протыкая энергетический щит, и на лице Таньтая мелькнула растерянность, а в следующий миг Сяо Линь, вскинув взгляд, ринулся вперёд и остриё его меча, преодолев преграду, вонзилось в сердце врага.

Таньтай Цзынь вздрогнул, опустив взгляд на свою грудь, а затем выдохнул, невольно выпуская струйку крови изо рта.

— Что?? — удивилась Сиу, увидев итог битвы — Как так?! Так не должно было быть… — похолодела она и дёрнувшись вперёд…проснулась.

*

«Уф, это был только сон — выдохнула девушка, стирая испарину со лба и переводя дыхание, а потом замерла, осознав себя полулежащей на кровати, и мотнула головой — Так, стоп! Сон? Почему я спала? — и огляделась.

Она лежала в своей кровати, накрытая одеялом. Откинув его, Сиу поняла, что на ней были только нижние одежды, посмотрев в сторону она заметила свое верхнее ханьфу и нахмурилась.

«Ладно, задремала пока ждала — это возможно, но я точно помню, что не ложилась в постель, не накрывалась одеялом и уж точно не раздевалась. На бессознательный поступок по пьяному делу не спишешь, ведь она сегодня не пила алкоголь, только чай — размышляла она, а потом вспомнила — Чай? Вот, зараза, опоил меня — поняла Сиу, с досадой стукнув по одеялу и прошипела — Гадёныш. Ну подожди у меня, прибью скотину — а потом подумалось — Если он, конечно, еще жив. Точно! Ей же приснилось... Но сон ли то был или…видение новой реальности?» — похолодела она от этой мысли.

Ощутив дрожь, Сиу вскочила с кровати и в чём была помчалась в зал, скорее проверить что же там на самом деле происходит.

Запыхавшись, она затормозила у дверей и на миг прислушалась: «Бой ещё идёт или уже всё?» — а потом, решительно сжав губы, толкнула двери и вошла.

Картина, что предстала ее глазам была наполовину мирной: мечи не звенели, огонь не горел, только пятна крови на полу давали понять, что еще недавно тут было сражение. Видимо, тела и мертвых, и живых нападавших уже убрали из зала. В стороне плотной кучкой стояли стражи лунной тени, Нянь Баюй в их кругу что-то тихо им говорил. Мельком глянув на них Сиу быстрым шагом пошла к фигуре в центре зала. Это задумчивый Таньтай Цзынь подобно статуе замер перед троном, ничего вокруг не замечая.

Вот почему она подошла незаметно для него и спросила:

— Ты не ранен? — и окинула взглядом его грудь. «Вроде крови не видно, значит то был всё же просто сон» — про себя выдохнула Сиу.

Вынырнувший из своих раздумий Таньтай Цзынь взглянул на девушку и с возмущением в голосе проговорил:

— Ты чего в одном нижнем ханьфу вышла? С ума сошла? — прошипел он, обхватывая мои плечи и тем самым прикрывая меня широкими рукавами от взглядов посторонних и покосившись в их сторону.

К слову, пока Цзынь не перекрыл ей обзор своими рукавами, краем взгляда она успела заметить, как те самые посторонние (стражи) зашевелились и тенями прыснули вон.

— Ну я же не голая — хмыкнула Сиу и добавила с осуждением — И ты сам виноват. Мало того, что усыпил, так еще и раздел. Извращенец — бурчала она, раздраженно ткнув его в живот.

Проигнорировав часть про усыпление подосланным чаем, Цзынь ответил:

— Просто хотел, чтобы тебе было удобнее — и добавил — Ты рано проснулась — и вздохнул — Мало подсыпал значит.

Сиу, услышав такое сожаление, бьет его по груди, чуть отступая и наконец замечает Сяо Линя рядом с Нянь Баюем. Ранее она не обратила внимания, что в кругу стражей стоял и плененный принц Линь, а теперь, увидев странный взгляд принца на их с Цзынем взаимодействие, неловко отвела глаза и смущенно посмотрела на Таньтай Цзыня, закусив губу.

А тот, видно вспомнив, что спектакль еще не закончен, тут же произносит заготовленную фразу:

— Нет, Сиу, и не проси за него.

Сяо Линь торопливо вмешивается:

— Благодарю, Е Сиу, но не стоит. Я знал на что шёл.

Кашлянув, Сиу опустила взгляд и сцепила руки на животе. Неудобно как-то вышло. Так-то она и не собиралась просить за него, просто неловко стало, что он стал свидетелем такой сцены сейчас.

Таньтай Цзынь, заметив, как девушка прячет ладони в рукавах и ёжится, решил, что той холодно и подал знак Нянь Баюю. Тот тут же подал ему плащ, оставленный императором на троне. Накинув свой плащ на плечи Сиу, Цзынь довольно улыбнулся, с мелькнувшей мыслью: «Наконец-то» — и начал греть прохладные пальцы девушки в своих ладонях.

Сиу, почувствовав нежданное тепло, усмехнулась, оценив довольство парня перед ней, и с мыслью: «Подловил-таки», тихо поблагодарила. А потом осознала, что это за плащ (плащ, выданный на фестивале «Владыке демонов» и хмыкнула, подумав, что это даже символично: будущий Владыка демонов накрывает её своим плащом, как бы забирая её на свою тёмную сторону, пряча от света, скрывая от взгляда светлых богов, не давая им и шанса переманить на свою сторону, настроить против него. Ритуал посвящения в злодеи?

Таньтай Цзынь увидел легкую улыбку на губах Сиу и как насмешливо она поправляет плащ на своих плечах и уже хотел спросить о чём она сейчас подумала, как услышал покашливание сбоку и покосился в ту сторону. Нянь Баюй с порозовевшими щеками смотрел в пол, а Сяо Линь с неловкостью отводил взгляд в сторону. Обоим было неловко наблюдать эту нежность между парой, словно они подсматривают за чем-то сокровенным.

Цзынь сначала было раздраженно фыркнул, что помешали, но потом подумав гордо вскинул голову и демонстративно поправил воротник плаща на девушке и с усмешкой покосился на Сяо Линя.

В этот момент в зал поспешно забежал один из стражей и чуть запыхавшись доложил:

— Генерал Пянь Жань задержала похитителей госпожи Е Бинчань — девушка не ранена.

Сяо Линь едва заметно вздрогнул и опустил голову, подумав: «Значит, у Пан Ичжи не получилось помочь ей выбраться из дворца. Бинчань не удалось спастись».

Самодовольно покосившись на опустившего голову Сяо Линя, Цзынь ответил:

— Вот как, отлично — и повелел стражу — Пусть Пянь Жань ее приведет, у меня есть вопросы.

Принц Линь закусил губу от досады, а Таньтай Цзынь подумал, глядя на него: «Думал ты самый умный и сможешь меня перехитрить?» — а потом с подчёркнутой заботой заметил:

— Сяо Линь, тебе должно быть волнительно встретиться с женой после столь долгой разлуки. Может подождешь пока в сторонке и помолчишь?

Словно по команде, Нянь Баюй наложил заклинание молчания на принца Линя и увёл того в боковой коридор, что прилегал к залу.

Вздохнув я отправилась туда же, когда Цзынь ухватил меня за локоть и спросил:

— Ты-то куда?

Наклонившись к нему ближе, я прошептала:

— Тоже подожду в стороне. Учитывая неприятие Бинчань ко мне, лучше мне ей пока на глаза не показываться. Она точно не будет рада моему присутствию — пояснила я и добавила с легкой усмешкой — Не буду портить финал этого представления — а потом, погладив и отцепив его руку от себя, отошла в тень колонны.

Встав рядом с Сяо Линем, которого также укрыли здесь, поставив на печать, не дающую ему сойти с места, Сиу помолчала немного, но, заметив кровь на одежде принца, нахмурилась и уточнила:

— Вы не ранены?

Тот покачал головой.

«Что ж, значит кровь на одежде не его и, следовательно, всё всё ещё идёт по сценарию» — выдохнула я про себя, а вслух заметила:

— Не стоило Вам приходить.

Сяо Линь что-то сказал, но заклинание не позволило издать и звука, поэтому он просто неопределенно качнул головой и устремил свой взгляд в сторону дверей, где должна была вот-вот показаться его супруга.

«Вот ведь судьба — размышляла Сиу, глядя на этого парня — А ведь мелькала же у него здравая мысль — увести своих людей на юг, прекратив сопротивление, но…любовь зла. И особенно опасна, когда ты влюблён в такую как Бинчань — в бывшую богиню змей, коварную и жестокую, проявившую свою суть и в нынешнем воплощении. Может это всё влияние драконьего сна, оставившего след на душе, ведь прежде Бинчань не совершала особого зла. Если, не принимать в расчет кражу нитей любви. Но тогда, думается мне, она совершила это больше по глупости и неосторожности, а потом не призналась из страха. Поняв же какую выгоду дали ей эти невольно присвоенные нити, она уже из жадности не стала возвращать их. Однако, грех ее не столько в краже, сколько в молчании. Она же знала, что умершего воина ждет его возлюбленная, понимала, что та страдает в неизвестности, и всё же не исполнила данного обещания — не выполнила последнюю волю доверившегося ей человека».

Пока Сиу размышляла, Бинчань, в сопровождении Пянь Жань и Е Цинъюя, предстала перед императором и они уже какое-то время вели свой диалог. Сосредоточившись на их разговоре, Сиу услышала:

— Ну что ты, не принижай своих заслуг — отвечал Таньтай Цзынь Бинчань — Это же ты предложила заманить Линя, отправив письмо с зашифрованной просьбой о помощи, поведала что твой героический супруг непременно придет спасать тебя лично. Даже мои умудренные опытом советники не придумали бы столь изящный и коварный план, основанный на знании сути человека — с усмешкой закончил он и краем глаза покосился в сторону скрытого Сяо Линя.

— Спасибо за похвалу — отозвалась Бинчань, сдерживая довольную улыбку.

Таньтай Цзынь вернул внимание девушке перед ним и вкрадчиво спросил:

— Но мне любопытно вот что, ответь, если бы Сяо Линю удалось одолеть меня сегодня, ты бы ушла вместе с ним, сбежала из дворца Цзин?

Е Бинчань вздрогнула, немедля опустилась на колени, сложив руки в жесте уважения, и заговорила:

— Прошу судить справедливо. Как только я покинула Шэн, я порвала все прежние связи и больше меня ничего не связывает с ним.

Таньтай Цзынь, снова кинув взгляд в сторону принца Линя, продолжил свою речь:

— Вот как… Но ведь твой муж так обожает тебя, рискнул прийти сюда, привёл своих преданных людей, отвлекал на себя, вступив в схватку со мной, и всё ради того, чтобы дать тебе шанс уйти. Такая верность и преданность не может не восхищать. А ты что думаешь об этом всём? — с интересом спросил он Бинчань.

Та слушала, сжав губы, а услышав вопрос холодно ответила:

— Что бы Сяо Линь не делал, меня это никак не касается. Мое сердце и верность принадлежит лишь Вам, мой господин — с почтительной улыбкой закончила она, склонив голову.

Не сдержав ухмылку, Таньтай Цзынь с явным сомнением в голосе переспросил:

— Точно?

Бинчань торопливо ответила, вскинув руку в клятве:

— Клянусь своей жизнью!

Таньтай Цзынь тихо хмыкнул и, встав с трона, не спеша пошёл в сторону Бинчань, стоявшей на коленях, не опуская руки, поднятой в клятве. И чем ближе он подходил, тем сильнее дрожала девушка. Может она не осознавала этого, но было заметно как она боится. Цзынь несколько секунд постояв над ее чуть съежившейся фигурой произнес:

— Ну ладно, хватит, вставай — и, символически поддержав, помог ей подняться, заключив — Сегодня ты герой и заслужила награду — а потом перевёл взгляд за ее спину и спросил:

— Генерал Е, а Вы с чем пришли?

Цинъюй замешкался с ответом, кинув взгляд на свою возлюбленную, а Пянь Жань фыркнула и с сарказмом произнесла:

— Он помогал — и прожгла взглядом спину Бинчань.

Таньтай Цзынь поднял бровь и спросил, обращаясь к генералу Е:

— И чем же? Расскажи.

Е Цинъюй посмотрел на свою девушку, но не дождался ответного взгляда и вздохнув произнес:

— Я был у врат, услышал, как госпожа Пянь Жань спорит с Е Бинчань и не дал Пянь Жань ударить Бинчань.

— И о чём был спор? — уточнил Таньтай Цзынь.

— О нитях любви — ответил Цинъюй и снова посмотрел на Пянь Жань.

Заметив этот взгляд, Цзынь спросил лисицу:

— Пянь Жань, в чём дело?

Пянь Жань упрямо молчала, независимо отвернувшись в сторону, тогда Таньтай Цзынь перевёл взгляд на другую сторону спора и протянул:

— Бинчань, тогда может ты расскажешь?

Е Бинчань нервно сцепила руки на животе, но через несколько секунд вскинула подбородок и произнесла:

— Я не знаю о чём они говорят.

Видимо она верила, что брат её не выдаст, да и не знает, что именно произошло, а Таньтай Цзынь, обязанный ей за помощь, не встанет на сторону демоницы.

Таньтай Цзынь несколько секунд смотрел на лицо Бинчань, затем усмехнулся, будто прочитав ее мысли, и, отходя обратно к трону, проговорил:

— Нянь Баюй, ты говорил, что у стражей лунной тени недавно получился особый яд. Приняв это зелье, человек умирает в течение десяти дней, но всё это время говорит одну лишь правду. Занятный побочный эффект. Оно у нас имеется? — уточнил он.

— Да — кивнул Нянь Баюй.

— Господин?.. — занервничала Бинчань.

Цзынь обернулся к девушке и произнес:

— Бинчань, раз не хочешь говорить правду добровольно, то придётся использовать зелье. Признаться, мне любопытно испытать его — растянул он губы в улыбке — Поможешь мне с этим, и я решу жить тебе или умереть.

— Ваше Величество — воскликнула Бинчань — Вы же только что меня похвалили за помощь, обещали награду, а теперь… Как же так?

Подняв брови, Таньтай Цзынь ответил:

— А какое это имеет значение? Заслугами обман не компенсировать — пояснил он и с хитрой улыбкой уточнил — Ну что, будешь говорить или примешь то зелье?

После напряженной паузы Бинчань снова опустилась на колени, но было похоже, что это не от почтения, а потому что ноги её не держат, и начала говорить словно через силу:

— Всё началось семь лет назад, когда мне исполнилось шестнадцать лет. Я была юна и глупа, но полна амбиций.

Краем уха слушая рассказ Бинчань о прошлом, Сиу посматривала на реакцию слушателей. На Сяо Линя было больно смотреть, он помертвел лицом, словно потерял все эмоции, лишь несколько дорожек слёз указывали на то, что рядом со мной живой человек, а не статуя. Пянь Жань же, словно в противовес, была полна эмоций, с покрасневшими глазами, она то сжимала зубы в бессильной ярости, то поджимала губы, скрывая их дрожание, когда услышала о судьбе своего любимого, то прикрывала глаза не в силах видеть мерзавку, забравшую ее нити, то наоборот впивалась взглядом в неё и дёргалась к ней в желании разорвать на части, но остановленная Цинъюем раздражённо выдыхала и мотала головой, не давая своим слезам пролиться при всех. Цинъюй хмурился, переводя взгляд с Пянь Жань на свою сестру и обратно. Он словно сочувствовал обеим и не мог решить что делать. Впрочем, он продолжал стоять рядом со своей лисой и сжимать ее локоть в молчаливой поддержке, давая опору. Таньтай Цзынь казалось слушал равнодушно, смотря в сторону, будто размышляя о своём.

Наконец Бинчань закончила свой рассказ, чем ближе к концу, тем всё больше наполняемый оправданиями своего поступка и располагавший к жалости к ней. В заключении она сказала:

— Я знала, что это нити любви, но не знала в чём их суть. Тогда я была неосторожной и случайно поглотила их, а потом боялась признаться и поэтому оставила их себе.

— Хм, говоришь не знала в чём их суть, но всё же оставила себе. По глупости или из жадности — не важно теперь — задумчиво проговорил Таньтай Цзынь и с подавляющим взглядом продолжил перечислять факты — Но ты точно знала, что Цзян Жао умер с тяжелым сердцем, но не рассказала о его смерти его возлюбленной, ты знала, что Пянь Жань ждет его и страдает много лет, но до сих пор молчала об этом — и, отбросив эмоциональную шелуху ее рассказа, он в сухом заключении обнажил суть — Ты боялась признать вину или просто не хотела отдавать чужие нити любви, присвоенные тобой и дававшие тебе преимущество в обольщении мужчин?

Бинчань молчала, она даже дыхание затаила. Замершая под его взглядом, она словно олень перед хищником чувствовала угрозу, боялась спровоцировать нападение малейшим звуком или движением.

Наконец, после паузы, Цзынь произнёс:

— Ну что ж — и в несколько шагов приблизился к девушке, что отшатнулась от него, откинувшись назад, и запустил в неё свою ци, струящуюся из его ладони, подобно нитям.

Бинчань закричала, когда нити его ци начали проникать в ее грудь.

Сяо Линь дёрнулся было вперёд, но Е Сиу положила руку на его плечо и успокаивающе произнесла:

— Не волнуйся, он не убьёт её, только заберёт чужую нить.

— Украла, так отдавай назад — произнесенной фразой, Цзынь подтвердил ее слова, обращаясь к Бинчань и продолжая свои манипуляции с ци.

Таньтай Цзынь смотрел на астральное тело Бинчань, запускал всё больше тончайших нитей ци, но никак не мог зацепить искомое.

Помнится, Сиу, когда накануне они обсуждали извлечение нитей Пянь Жань, сказала, что он сможет их извлечь, а на его вопрос как же он узнает какую из нитей достать (ведь кроме чужой нити у Бинчань и своя имеется), ответила:

— Сам подумай — нить любви Бинчань скорее всего слабая и бледная, ведь до поглощения демонической нити она не привлекала мужских взглядов вовсе. С другой стороны, нить демонической лисицы с даром соблазнения должна быть ярче и больше. Думай при поисках о том, что ищешь нечто чужеродное этому телу и хочешь вернуть назад, они возможно сами потянутся навстречу.

Но даже с этими подсказками долго не удавалось извлечь нужное. За сиянием меридиан было сложно рассмотреть мерцание нитей любви. Лишь тогда, когда Бинчань от боли наклонилась в сторону и увидела Сяо Линя в коридоре, смотревшего на нее из тени колонны, нити любви сверкнули ярче. Таньтай Цзынь тут же дёрнул на себя изолирующую сферу (Примеч. Нить, при соприкосновении с живым существом, стремится проникнуть в него, поэтому Бинчань, выпустившая нить из рук, поглотила ее. ТЦ вытянул нить с помощью ци и держал ее в изолирующей сфере чтобы та случайно не проникла в него) с чужой нитью и стал внимательно рассматривать нить любви, зависшую над его ладонью.

Нити любви светились мягким золотом, но при каждом движении переливались как драгоценные алмазы, сверкая всеми оттенками радуги. Они были похожи на пламя свечи или на тонкие травинки, колыхающиеся в воде или на мягкий пух перьев, трепещущий даже от легкого дыхания, или на самый нежный и гладкий мех, какой бывает на кисточках животных, чуткий и чувствительный. Нити пребывали в постоянном движении, ощущались как нечто трепетное, нежное, мягкое и приятное, они обещали ласку и уют, удовольствие и радость, они так и манили прикоснуться, погладить, позаботиться, защитить.

«Так вот они какие — думал Цзынь, смотря на радужные переливы нитей — Значит нити любви — это не иллюзия, не что-то эфемерное, а вполне осязаемое, их даже можно украсть».

Приложив руку к своей груди, он вспомнил как там что-то щекоталось после драконьего сна, когда он думал о Сиу и, посмотрев на свою супругу подумал, что вероятно только благодаря ей он и пробудил свои нити и смог полюбить.

Подумав же о том, что если бы кто-то посмел украсть его собственные нити, то он так бы и остался бездушным и одиноким до конца жизни, ему вдруг стало не по себе. Он еще помнил, как было пусто без них.

Кинув взгляд на Бинчань, он ощутил вспышку раздражения и злости на ту, что посмела присвоить себе чужое. Забрать нити любви это должно быть всё равно что вырвать кусок души, оставив ту неполной, изувеченной и обречённой. Следовательно, такой проступок нельзя простить.

Бинчань уже немного отошла от принудительного лишения нитей и перестала рыдать, проморгавшись от слёз и подняв покрасневшие глаза она наткнулась взглядом на Сяо Линя, что всё также стоял вдалеке, не сделав к ней и шага, и молча смотрел на неё. Бинчань судорожно вздохнула, подумав: «Теперь, когда он всё услышал, когда узнал правду, случилось то чего я и боялась — я больше не нужна ему», а потом горько усмехнулась и произнесла:

— Ты клялся мне в вечной любви, обещал заботиться и защищать, но всё это было только из-за нитей любви. На самом деле ты никогда по-настоящему не любил меня. Теперь ты счастлив, узнав правду?

Бинчань издала смешок, а потом рассмеялась каким-то самоуничижительным смехом, она сделала попытку подняться, но не смогла и упала обратно. Она снова коротко рассмеялась, задыхаясь от слёз, что жгли глаза, но не проливались и, опираясь на локоть, посмотрела в сторону. Увидела, как Цинъюй то ли удерживая на месте, то ли утешающе, бережно и осторожно обнимает за плечи демоническую лисицу, что жгучим взглядом следила за Таньтай Цзынем, держащим ее нити любви, а потом заметила и Е Сиу, что вышла из коридора, в котором по-прежнему стоял Сяо Линь и сделала несколько шагов к своему супругу.

Бинчань хмыкнула про себя: «Всё как обычно» и сказала:

— Е Сиу, Е Цинъюй, вы с самого своего рождения имели всё что хотели, а что же я? Я тоже член семьи Е, но никогда не чувствовала себя своей. Год за годом я старалась стать лучше, но словно была невидимкой для вас всех. У меня не было ничего. А потом ко мне попали эти нити любви и казалось всё начало меняться к лучшему. Да, я забрала себе чужие нити этой демоницы, но что с того? В итоге я получила лишь немного внимания и любви, неискренней и недолговечной. А теперь вы у меня и это отняли. У меня ничего не осталось. Довольны? — Бинчань с сарказмом рассмеялась и следом закашлялась.

Видя, что Цзынь как-то уж слишком долго смотрит на нити и словно завороженный не обращает внимания на то что происходит вокруг, Сиу решила подойти к нему.

Осторожно тронув его за локоть, она посмотрела ему в лицо, и когда он перевёл свой взгляд с нитей на неё, кивнула в сторону Пянь Жань, что с тревогой следила за действиями того, в чьих руках оказались ее нити любви.

Поняв Сиу без слов, Таньтай Цзынь кинул на нити последний взгляд, а затем отлевитировал сферу с нитью к Пянь Жань и, чувствуя легкое сожаление, что выпустил из рук такую ценность, сухо сказал:

— Забирай своё обратно.

Пянь Жань приняла свои нити в дрожащие ладони и направила к своей груди. Впитав нити, она прикрыла глаза и наконец проронила несколько слёз, вздохнув с облегчением, наконец почувствовав тепло там, где так долго было пусто и холодно, и слабо улыбнулась.

Таньтай Цзынь же тем временем принялся отдавать распоряжения:

— Сяо Линя увести в темницу, а Е Бинчань лишить титулов и с завтрашнего дня сделать рабыней при дворце.

* * *

Бинчань смотрела на тусклый свет луны, что проникал через узкую щель воздухоотвода в ее камере, куда ее поместили и вспоминала события последних дней. То как она предложила свой план, чтобы расположить к себе Таньтай Цзыня и при этом дать шанс Сяо Линю свершить свою месть и вернуть себе власть. Сегодня в задумчивости она не заметила, как ее схватили люди Линя. Она думала он придёт за ней сам, подобно рыцарю в сияющих доспехах, а он в действительности отправил своих людей, сам отвлекая Таньтай Цзыня — решил принести себя в жертву? Какой смысл?

Ее тащили к воротам, а она замирала от ужаса, что если Сяо Линь проиграет? Что тогда ей делать, доживать свою жизнь в какой-нибудь отдаленной деревне, под присмотром его верных генералов. Да и нужна ли она им без Сяо Линя за спиной?

Эта демоница тогда появилась так не вовремя. И, конечно, сразу заподозрила ее — поняла, что это не похищение, а побег, в лицо насмехалась над солдатами Линя, называя их дурачьем, но всё же Бинчань надеялась, что родство с Цинъюем, которого эта лисица активно соблазняла, даст ей шанс и она прикроет ее или хотя бы промолчит перед Таньтаем. Кто же знал, что та почувствует свои нити любви в ней, едва только прикоснётся. Даже заступничество ее брата не останавливало Пянь Жань — она всё продолжала кидаться с намереньем убить ее. Если бы не вовремя подоспевшая стража, присланная императором, кто знает не прикончила бы она их обоих у тех ворот. С облегчением и довольством, она вошла в зал и склонилась перед императором. Да, она изрядно нервничала пока не знала к чему приведет ее план, кто победит, поэтому не знала, как себя вести, но к этому моменту она уже успокоилась, ведь исход был ясен: Сяо Линь проиграл, а она оказала содействие в этом и оказалась полезной. Дальше ей мерещились только положительные перспективы: признание ее заслуг, награда, возможность приблизиться и может всё же завоевать его. Советами и похвалами. Со временем, искусно подставив неосторожную Сиу перед ним, можно было еще больше сблизиться, занять ее место при нём. А может и стать императрицей, как уже шептались при дворе.

Будущее казалось благополучным, однако всё пошло совсем не так, как ей представлялось.

Таньтай Цзынь вдруг заинтересовался причиной ссоры, стал расспрашивать, узнал о нитях и поверил не ей.

Ее план казался безупречным. Она считала, что в итоге будет в безопасности, в независимости удастся Линю вызволить ее или нет.

Уйти с Сяо Линем было бы неплохо, но только при условии, если Таньтай Цзынь будет повержен им. В противном случае нет смысла бежать. Жить в изгнании?

Сяо Линь проиграет? Тогда Таньтай Цзынь должен был быть довольным тем, что ему без труда удалось поймать Сяо Линя и наградить ее, а он… действительно ненормальный. Его мысли и действия невозможно предугадать. Она помогла ему, а он всё равно так поступил с ней: вынудил сказать правду перед Линем, угрожал ядом, забрал нити, а теперь кинул ее в эту грязную темницу. Почему? Не ради же той демоницы, она же даже не человек. А может это его игра: разыгрывал справедливого и доброго перед Сиу?

«И снова эта Сиу! — сжала зубы Бинчань — Как же я ее ненавижу. Ненавижу их всех!»

* * *

В ее комнате было тепло и уютно, угли в жаровне таинственно мерцали сквозь прорези ажурной крышки, а мягкий свет свечей талантливо оттенял бархатные тени и ложился на их лица и фигуры успокаивающей вуалью, позволяя расслабить напряженные плечи, удобно расположиться у столика. Это освещение не было безжалостным и ярким, оно плавно соединяло свет и тень, словно воплощая союз добра и зла. В таком мире не было бы места бескомпромиссности и крайностей, здесь рождался разумный выбор.

Они лениво рассуждали о том, что сегодня произошло и делились своими впечатлениями. Сейчас им не хотелось думать о чём-то серьезном, но размышляя о результатах свершившегося плана, неизбежно появились мысли и о дальнейших планах.

— Что думаешь делать дальше? — спрашивала Сиу Цзыня, пока он наливал ей и себе чай, а она возилась с благовониями в курильнице, меняя дневные бодрящие, на вечерние успокаивающие — Уже решил, как поступить с Сяо Линем?

Таньтай Цзынь чуть нахмурился, но затем откинулся на подушки и рассеянно проговорил:

— Это в большей степени зависит от его собственных планов. Что именно он поручил своим генералам перед этой вылазкой, на самом ли деле они уйдут на юг и не станут устраивать беспорядков? Мы до сих пор не знаем, где скрывается большая часть его войска, чтобы отслеживать их действия. Вороны, которых я посылал по деревням и окраинам, видели воинов в белом, но лишь незначительные отряды или же вовсе одного-двух. Разумеется, те могли переодеться под местных, а вороны всё же птицы, а не люди и опытные разведчики. Однако, нашу проблему это только усложняет.

— Угу — вздохнула Сиу и скривив уголок губ продолжила — И разумеется благородный Сяо Линь не выдаст нам расположения своих войск, незачем и пытаться расспросить.

— В наших руках его жена, Бинчань, разве он не пойдет на уступки ради нее? — спросил Цзынь и с усмешкой уточнил — Или после услышанного он ее совсем разлюбил?

Хмыкнув, Сиу ответила:

— Не знаю разлюбил ли и насколько. Не думаю, что он возненавидел ее, но и простить такое не сможет и вряд ли примет ее обратно. Готов ли он ради ее благополучия идти на уступки? Вероятнее всего такой человек и своей жизнью пожертвовать готов ради верных ему людей, а тут даже количественный фактор не на стороне Бинчань. Его жизнь и жизнь его жены, что предала его и причинила ему боль, или жизни сотен людей, которые зависят от него? — риторически спросила она, символически указывая на полную гроздь винограда на блюде и на надкусанный персик на тарелке.

— Хм, да, есть разница — пробормотал Цзынь, накручивая тонкую косичку на палец.

Хмуро смотря на гроздь винограда, Цзынь всё больше погружался в мрачное настроение, тогда Сиу решила его отвлечь от мыслей о неуловимом войске врага, обещающем неприятности.

— А ты как бы поступил в подобном случае? — с любопытством спросила Сиу и уточнила, озвучив этическую дилемму из своего мира — Тысячи незнакомцев или один друг?

Цзынь моргнул, выныривая из своих дум, а потом с хитрым прищуром ответил:

— Я? Ну если бы на кону стояла твоя жизнь или жизнь части войска, тогда я выбрал бы тебя — произнёс он и, уцепившись за край подушки, на которой я сидела, подтянул девушку к себе, пересаживая к себе на колени — Чего тут долго думать? — пожал он плечами и пояснил — Тебя я люблю, а остальные не так важны. А армию и потом пополнить можно.

— Ну…спасибо — пробормотала Сиу растерянно. Больше всё же ожидала, что ценящий полезных и руководствуясь разумом, он выберет войско.

«Такой кровожадный — протянула Сиу про себя и добавила, смотря на Цзыня — Но такой милый».

Заметив долгий взгляд Сиу на него, Цзынь немного напряженно спросил:

— А что? Это значит, что я злодей?

Сиу отмерла и кивнула, а затем с улыбкой произнесла:

— Ты, конечно, злодей, но думаю дело не в этом. Просто есть люди, для которых жизнь и счастье близкого человека значимей, чем жизни других. И это нормально. Есть свои и все остальные. Верно?

Цзынь заметно расслабился и тихо проговорил, сжимая мою талию:

— Ты понимаешь меня, спасибо — и задумчиво сказал — Разумеется, я бы постарался сохранить и твою жизнь, и жизнь своего войска, но если бы другого выбора не было, то выбор очевиден. Что мне сотни незнакомцев, когда я могу потерять тебя? — хмыкнул он и крепче прижал меня к себе, словно действительно боялся, что я исчезну, если он ослабит хватку.

— Такая честь — со смешком заметила я, чтобы он расслабился, и заправила прядь волос ему за ухо.

Цзынь немного смущенно отвёл взгляд (казалось, он всегда смущался, когда я проявляла подобную инициативу и вела себя нетипично для девушки этого мира) и независимо произнес:

— Правда в том, что Сяо Линь благородный и непоколебимый. Ну, а я гораздо приземлённее.

— Я тоже за здоровый эгоизм, особенно, когда он касается моей жизни — усмехнулась я, проведя кончиком пальца по его носу, а потом продолжила — Тем более тебе с детства пришлось думать о собственном выживании, а Сяо Линь принц, он был воспитан в ином ключе. На первом месте он думает о народе, а потом о своих личных желаниях. Проще говоря — общественное превыше личного.

«Такая вот профессиональная деформация» — подумала Сиу в конце, а вслух заметила:

— Ладно, давай уже спать. Подумаем о решении проблем завтра — вздохнула она, поднимаясь с колен парня.

— Давай — ответил Цзынь, зевая.

— Что «давай»? — подняла Сиу брови на всё ещё сидевшего парня и пояснила — Валите к себе, Ваше Величество.

— Ну Сиу — заныл вдруг Цзынь — Я устал.

— И пары шагов не сможешь сделать до своих покоев? — переспросила Сиу.

— Да — торжественно кивнул тот и трагично сдвинув брови продолжил — Я ужасно утомился от битвы с превосходящими силами противника.

— Да ладно тебе «заливать» — хмыкнула Сиу на эту драматичность и добавила — Судя по твоему выражению лица во время боя, ты явно наслаждался своим превосходством над той кучкой нападавших.

Таньтай Цзынь довольно усмехнулся и протянул с некоторым самодовольством:

— Ну не без этого… Но всё равно…

Сиу, наконец заставившей Цзыня встать, прервала его речь, заявив:

— Хватит спорить. Иди к себе -сказала она, подталкивая парня в спину в сторону двери — Так мы оба лучше выспимся и будем лучше соображать, а подумать нам есть над чем — и открыла дверь, выпихивая его за порог.

— Ладно — не слишком довольно согласился Цзынь и добавил, развернувшись в пол оборота -Ты злая.

— Да, прямо как ты — иронично согласилась Сиу, прикрывая дверь, и еще успела заметить, как Цзынь, услышав ее слова, счастливо усмехнулся.