Разоблачение государственной измены (джен)

Диего и Бернардо въехали в Санта-Барбару, когда солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в багровые и золотые тона. Дорога была долгой, но они дважды сменили коней, и время пролетело незаметно. Перед ними возникла постоялый двор «Роза», и они, спешившись, вошли внутрь. Хозяин таверны встретил их без прежнего радушия, а настороженные взгляды посетителей, потягивавших вино, обжигали спину Диего. Тревога закралась в сердце, но усталость брала верх. Сейчас его волновал лишь долг перед магистрадо и та работа, что ждала его здесь. Ему необходимо было получить ответы от одного коротышки в тюрьме Санта-Барбары.

— Простите, сеньор де ла Вега, но у меня нет комнаты больше той, что вы занимали в прошлый раз, — прозвучал голос хозяина. — А там, как вы помните, лишь одна кровать. Если ваш слуга останется с вами, ему придется спать на полу. Впрочем, могу предложить ему место в конюшне.

Замешательство, промелькнувшее на лице Бернардо, не укрылось от Диего, и он едва сдержал улыбку. Мозо, как всегда, сохранял непроницаемое выражение лица.

— Благодарю, сеньор, — ответил Диего. — Комната вполне подойдет. Просто принесите пару дополнительных одеял, чтобы Бернардо мог обустроить себе лежанку.

— Как скажете, сеньор де ла Вега. Распишитесь, пожалуйста, в книге, — трактирщик пододвинул к нему увесистый фолиант.

Пока Диего выводил свое имя, хозяин обратился к Бернардо:

— Можешь занести вещи вашего господина, я провожу вас в комнату.

Бернардо непонимающе уставился на него, а затем дал понять, что не слышит.

— Ах да, я должен был вас предупредить, — заметил Диего. — Мой слуга глух и нем.

Трактирщик остолбенел. Очевидно, он никогда прежде не встречал людей с подобными особенностями. Диего, повернувшись к Бернардо, привлек его внимание и жестом показал, что нужно принести седельные сумки. Бернардо кивнул, озарил лицо лучезарной улыбкой и поспешил выполнить приказ. Диего, обернувшись к трактирщику, заметил, как тот провожает слугу изумленным взглядом.

— У него есть свои странности, — улыбнулся Диего, — но он верно мне служит.

— Как скажете, сеньор, — пробормотал трактирщик, оставаясь в нерешительности.

Бернардо вернулся с седельными сумками, и они втроем поднялись наверх. После того как трактирщик принес полотенца и одеяла, Бернардо положил сумки на кровать и окинул взглядом убогую комнатушку.

— Это не дворец в Мадриде, — усмехнулся Диего, — но на первое время сойдет.

Бернардо кивнул, а затем жестами показал, что люди в таверне смотрели на них недружелюбно.

— Да, я тоже это заметил, — ответил Диего. — И хозяин явно не так рад мне, как в прошлый раз. Если это не связано с происками капитана Хидальго, я не знаю, что и думать.

Бернардо кивнул, вспоминая рассказ Диего о последней встрече с капитаном.

— Оставь вещи здесь, — продолжал Диего, указывая на сумки, — а мы отправимся в гарнизон, доложим капитану Хидальго. Мне не терпится поговорить с Томасо.

Бернардо кивнул и последовал за Диего вниз по лестнице. На улице их уже ждал знакомый мальчишка, присматривавший за лошадьми в прошлый раз. Диего вспомнил о сыне дона Альфредо, похищенном самозванцем. Бросив мальчику пару монет, он велел отвести коней в конюшню. Затем они с Бернардо направились к гарнизону, располагавшемуся через дорогу.

— Я — Диего де ла Вега, помощник магистрадо, — произнес он, обращаясь к часовому. — Передайте капитану Хидальго мой поклон. Мне необходимо с ним переговорить.

Часовой сразу же ушел и вскоре вернулся.

— Вы можете войти, сеньор де ла Вега, — сказал он и проводил их в кабинет капитана.

Хидальго, откинувшись на спинку стула, смотрел на вошедшего Диего поверх своего массивного стола.

— Сеньор де ла Вега, — протянул он с деланным удивлением. — Чем я обязан столь нежданному визиту? Неужели вы решили вновь насладиться красотами наших живописных холмов?

Диего едва сдержал вспышку раздражения. Нет, нельзя поддаваться на провокации. У него важное задание, и он не позволит ядовитому сарказму Хидальго сбить его с толку. Он извлек из-за пазухи официальный документ от Сантьяго и протянул его капитану.

— Полагаю, там вы найдете все необходимые сведения о цели моего визита, — сказал он ровным тоном.

Хидальго небрежно сломал печать, и его брови сошлись на переносице, пока он изучал текст.

— Я должен оказывать вам всяческое содействие в допросе заключенного, — пробормотал он. — Предоставить все необходимое для проведения любого расследования, которое вы сочтете необходимым. Выделить военного курьера для отправки отчетов в офис магистрадо…- он замолчал, дочитав до конца. Яростно взмахнув бумагой, Хидальго выпалил: — Не знаю, как вы это устроили, сеньор, но, похоже, у меня нет выбора. Прекрасно. Допрашивайте своего арестанта. Вынюхивайте все, что пожелаете. Мне от этого ни жарко, ни холодно, лишь потратите свое драгоценное время.

— Благодарю вас, капитан, — ответил Диего, решив оставаться предельно вежливым, ибо знал, что это заденет самолюбие Хидальго. — Магистрадо будет чрезвычайно рад вашему сотрудничеству. Осмелюсь поинтересоваться, по какой причине Томасо был арестован минувшей ночью? Какое обвинение ему предъявлено?

— Его поймали с поличным, когда он крал еду у одного из наших торговцев, как и подобает мелкому воришке, коим он и является, — с нескрываемым удовлетворением заявил Хидальго. — У него было мясо, сыр, хлеб и несколько бутылок вина — хватило бы, чтобы прокормить нескольких человек, — он сделал паузу и прищурился, — Или чтобы поддерживать силы одного разбойника на протяжении нескольких дней. Я, разумеется, имею в виду вашего друга в маске.

Диего не поддался на провокацию. Сохраняя невозмутимое выражение лица, он произнес:

— Этот человек мне не друг, капитан. Я уже давал это понять. Где сейчас заключенный? Я желаю немедленно приступить к допросу.

Хидальго уставился на него в упор, пытаясь прочитать его мысли. Диего выдержал взгляд, не отступая, но и не совершая ничего, что могло бы еще больше разозлить капитана. Наконец Хидальго сдался:

— Он находится там, в моей тюрьме, сеньор, — пробурчал он, и, повернувшись к двери, заорал: — Фуэнтес!

В дверях немедленно возник солдат. Хидальго небрежно бросил ему связку ключей, и тот едва успел их поймать.

— Фуэнтес, ты возьмешь этого сеньора и... и... кто это вообще? — спросил он, указывая на Бернардо.

Бернардо сделал вид, будто Хидальго указывает на кого-то позади него, и обернулся с невинным видом.

— Ах, это мой глухонемой слуга, Бернардо, — спокойно пояснил Диего, пока Бернардо изображал замешательство, переводя взгляд с Хидальго на Диего. — Я взял его с собой в Санта-Барбару. Не люблю оставлять его одного в незнакомом месте, поэтому он всегда при мне.

— Он действительно глухой? — недоверчиво поинтересовался Хидальго. — Можете это доказать?

— Я должен это доказывать? — с вызовом воскликнул Диего, которому порядком надоел этот фарс. — Я сказал это, и этого должно быть достаточно. В конце концов, капитан, сеньор Сантьяго, магистрадо, прекрасно знает Бернардо и готов за него поручиться, если вы сочтете это необходимым.

Подобный ответ явно не пришелся Хидальго по вкусу, но когда вообще этот капитан был чем-то доволен?

Хидальго пренебрежительно махнул рукой и процедил:

— Неважно, сеньор помощник магистрадо. Проводите свой допрос. Только смотрите, чтобы ваш слуга не шлялся где попало. Здесь ему может быть небезопасно. Это военный пост, а не гасиенда богатенького сыночка.

Бернардо заметил, как напряглись плечи Диего, когда капитан бросил свою колкость. Диего рассказывал ему о неприязненном отношении Хидальго к помощнику магистрадо. Бернардо также уловил, как слегка сжались челюсти Диего — верный признак его железного самоконтроля. Диего во многом походил на своего отца. Однако его альтер эго — Зорро, и, следовательно, его маска книжного червя Диего — давали ему возможность игнорировать мелкие придирки, чтобы получить больше, сдерживая вспышки гнева.

Диего лишь склонил голову перед Хидальго и произнес сухое «Капитан», и покинул кабинет. Он едва заметно кивнул Бернардо, который последовал за ним. Они прошли мимо Фуэнтеса в направлении тюремных камер. В полумраке, у решетки одной из камер, Диего заметил невысокую фигуру, с напряженным вниманием следившую за их приближением. Это был Томасо.

— Откройте камеру, — приказал он Фуэнтесу.

Пока солдат возился с замком, Диего жестом остановил Бернардо, велев ему оставаться снаружи, но поблизости. Краем глаза он заметил, как Хидальго, покинув свой кабинет, приблизился к камере и теперь стоял, расставив ноги и скрестив руки на груди. Любопытство, очевидно, пересилило его. Диего вошел в камеру, и лязг замка отрезал его от внешнего мира. Фуэнтес встал в нескольких шагах от двери, рядом с капитаном.

Коротышка нервно покосился на солдат, прежде чем снова взглянуть на Диего. В его глазах плескалась слабая надежда.

— Сеньор де ла Вега, вы пришли мне помочь?

— Я пришел задать тебе несколько вопросов, — спокойно ответил Диего. — Присядь.

Оба мужчины уселись на жесткую койку, служившую одновременно и кроватью, и скамьей в тюрьме.

— Итак. Расскажи мне, что ты делал, когда тебя арестовали.

Диего намеревался сопоставить рассказ Томасо с той версией, что изложил Хидальго.

— Клянусь, я ничего не делал, сеньор помощник магистрадо! Я невиновен! — воскликнул Томасо, затем потупил взгляд и нервно покосился на Хидальго.

Диего лишь испытующе смотрел на него, не произнося ни слова.

Томасо избегал его взгляда, и стало ясно, что он не намерен говорить больше. Он нервно теребил подол своей куртки, украдкой поглядывая на капитана. Диего понимал, что нужно действовать. Он поднялся и подошел к решетке.

— Капитан, я не смогу ничего добиться от этого человека, пока вы здесь стоите. Прошу вас, вернитесь в свой кабинет и позвольте мне провести допрос наедине, — заметив недовольный взгляд Хидальго, он произнес твердым тоном: — Это приказ, капитан. И возьмите с собой Фуэнтеса.

Хидальго сжал кулаки, и гнев омрачил его лицо. Он открыл было рот, чтобы возразить, но затем передумал и, развернувшись, направился обратно в кабинет, сердито махнув Фуэнтесу следовать за ним. Диего был благодарен магистрадо за четкие инструкции, касающиеся проведения допросов. Похоже, именно они сдерживали Хидальго.

Он повернулся обратно к Томасо.

— Итак. Капитан ушел. А теперь скажи мне, что ты делал, когда тебя арестовали?

Томасо огляделся по сторонам, словно желая убедиться, что Хидальго действительно покинул их.

— Возможно… я нес сумку с провизией, — предположил он.

— И ты, разумеется, заплатил за эти припасы? — спросил Диего.

— Возможно… я забыл взять с собой деньги, сеньор помощник, — ответил Томасо с виноватой улыбкой.

— Кому же предназначалась эта провизия? — допытывался Диего.

— Мне? — с надеждой пролепетал Томасо. Когда Диего отрицательно покачал головой, Томасо вздохнул и подтвердил: — Они были для другого человека.

— Для кто?

— Сеньор помощник, — прошептал Томасо. — Я не хочу называть здесь никаких имен, — он окинул взглядом гарнизон и остановился на Бернардо. — Здесь слишком много ушей.

Диего мгновение изучал коротышку, затем наклонился ближе и тихо произнес:

— Не беспокойся о моем слуге, он не слышит. Ты нес еду тому человеку, о котором говорил мне раньше? За церковью?

Томасо еще раз взглянул на Бернардо, прежде чем согласиться:

— Да, сеньор помощник. Это тот самый человек.

Бернардо снедало смутное, гнетущее предчувствие, связанное с коротышкой, запертым в камере вместе с Диего. Что-то неуловимое не давало ему покоя, словно заноза в сердце, но никак не удавалось понять, что именно. Он исподтишка, с напряженным вниманием, изучал Томасо, пытаясь выудить из его облика ускользающую разгадку. Но мысль не поддавалась. Пришлось вернуться к разговору.

— Можешь сказать, где он? — в голосе Диего звучала отчаянная надежда. Если ему удастся выследить самозванца, возможно, он успеет спасти мальчика. И как же сладко было бы собственноручно предать мерзавца в руки правосудия!

Томасо на мгновение замялся, словно взвешивая каждое слово.

— Боюсь, сеньор.

— Если я пообещаю сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе, это успокоит тебя? — спросил Диего. — Возможно, я смогу найти способ вызволить тебя отсюда.

Диего не знал, распространяются ли его полномочия так далеко, но был готов использовать любую возможность, если информация Томасо поможет выйти на след самозванца.

Томасо задумчиво кивнул, но тут же Затем он напрягся.

— Что случилось? В чем дело? — встревожился Диего.

Он проследил за взглядом Томасо и увидел Хидальго, застывшего на ступенях, ведущих в его кабинет. Руки капитана упрямо упирались в бока, а взгляд был прикован к ним. Но тот не двигался, не спешил присоединиться к беседе. Заметив, что его обнаружили, капитан с показным безразличием скрылся в кабинете. Диего знал — Хидальго терзает обида от того, что его игнорируют. Он снова повернулся к Томасо, на чьем лице застыл неподдельный ужас.

— Этот человек меня ненавидит, — прошептал Томасо. — Он найдет способ отправить меня на виселицу, если я не выберусь отсюда.

— Что ты ему такого сделал, что навлек на себя такую немилость? — поинтересовался Диего.

Я ускользнул у него из рук, когда он в последний раз меня поймал. Кажется, я выставил его дураком перед его людьми и кое-кем из горожан. Он никогда не простит мне этого, слишком уж он горд. Если бы он не ждал прихода магистрадо, он, возможно, уже прикончил бы меня. Но вместо этого появились вы, — он запнулся. — Вы ему тоже не нравитесь, — добавил он, глядя прямо в глаза Диего.

— Что заставляет тебя так говорить? — Диего было любопытно, что известно Томасо.

Томасо пожал плечами.

— Какая-то чепуха о том, что вас нашли в горах с неким мужчиной в маске, — лукаво улыбнулся он. — Капитан Хидальго в ярости оттого, что не смог поймать этого человека, и винит всех, кроме себя. Многие прислушиваются к тому, что он говорит о вас, сеньор. На вашем месте я бы прикрывал свою спину. Люди напуганы, а напуганные люди могут быть так же опасны, как капитан.

Застыв у двери темницы, Бернардо похолодел от слов Томасо. Как смеет кто-то подозревать его хозяина в связи с самозванцем? Дон Диего — уважаемый гражданин Лос-Анджелеса, офицер, служащий магистрадо! Но мысль о магистрадо, сеньоре Сантьяго, змеей заползла в сердце Бернардо. Интуиция всегда подсказывала ему, что с этим человеком что-то нечисто. Ничего конкретного, что можно было бы выразить словами, но некая зловещая тень всегда омрачала мысли Бернардо, когда речь заходила об отношениях Диего с магистрадо. Последние месяцы сеньор Сантьяго словно управлял жизнью его хозяина, подстраивая ситуации, в которых Диего выставлялся в дурном свете без видимой причины. Казалось, под маской благородства магистрадо скрывается нечто чудовищное. Бернардо вздрогнул от этого образа, как от ядовитой змеи, скользнувшей под ноги. Как убедить Диего в исходящей от магистрадо угрозе? Бернардо никогда не чувствовал себя столь беспомощным.

И еще один вопрос терзал его: есть ли связь между намеками Хидальго и теми инцидентами, о которых Бернардо пытался предупредить Диего? Пока это оставалось тайной, покрытой мраком. Но если Хидальго распространяет ложь о его молодом хозяине, это — зловещее предзнаменование. В этом не было никаких сомнений. Ему оставалось лишь удвоить бдительность, стать щитом, готовым отразить любую угрозу, нависшую над его юным другом. Бернардо сомневался, что сможет сомкнуть глаз в Санта-Барбаре. Он сделает все, чтобы защитить своего господина. Его внимание вернулось к мужчинам в камере. Странное, необъяснимое чувство по отношению к Томасо все еще тяготило его.

— Благодарю за предупреждение, — сказал Диего Томасо. — Я буду осторожен. Магистрадо наделил меня полномочиями, и я распоряжусь, чтобы с тобой ничего не случилось.

Он прекрасно понимал опасения этого коротышки, зная нрав Хидальго.

— Благодарю вас, сеньор, но, если вы не выпустите меня отсюда, ваши приказы останутся лишь словами, — Томасо подался вперед. — Будем откровенны, сеньор помощник магистрадо. Капитан Хидальго уважает вас не больше, чем... меня, — он криво усмехнулся. — Он сделает то, что захочет, и скажет магистрадо, что произошла досадная ошибка. Пожалуйста! Вы должны вытащить меня отсюда! — он схватил Диего за руку. Диего отдернул руку. — Пожалуйста, сеньор помощник, — взмолился коротышка. — Если вы выпустите меня, я помогу вам найти того, кого вы ищете. Я обещаю!

— Разве можно верить слову вора? — с сомнением спросил Диего.

— Я ведь сказал вам правду о местонахождении лагеря самозванца, не так ли? — возразил Томасо. — Это должно доказать мою честность.

Диего задумчиво кивнул. Лагерь разбойников действительно находился там, где указал Томасо. Просто ему не повезло: его первым обнаружил сам самозванец, а затем прогнали Хидальго и его солдаты. Он снова посмотрел на Томасо.

— Но откуда мне знать, что я могу доверять тебе сейчас? Зачем ты носил ему провизию прошлой ночью? — с подозрением спросил он. — Я думал, ты его боишься?

— Человеку нужно как-то зарабатывать на жизнь, сеньор, — пожал плечами Томасо. — Он пообещал мне двадцать песо за еду и вино. Особенно за вино! К тому же, он бы убил меня, если бы я отказался.

Диего понял. Именно так и должен был поступить такой человек, как Томасо. Те, кто балансирует на грани закона, делают все, чтобы выжить. Это подняло еще один вопрос.

— Если я выпущу тебя, откуда мне знать, что ты не сбежишь и я тебя больше не увижу?

— Вы не можете знать этого наверняка, сеньор помощник, — признался Томасо. — Но если вы хотите найти нужного вам человека, вам придется мне поверить. Я хочу выбраться отсюда. Вам нужен он. Справедливый обмен, не так ли?

— Хорошо, — сказал Диего. — Дай мне повод поверить, что ты действительно знаешь, где он.

— Сеньор помощник магистрадо, я видел его прошлой ночью. С ним был мальчик. Тот самый, которого он украл ради выкупа у богатого гасиендадо на юге, — Томасо поднял руку на уровень груди. — Мальчик примерно такого роста, голубые глаза, светлые волосы. На нем была темно-синяя куртка и красная рубашка. Достаточно ли этого, сеньор, чтобы доказать, что я знаю, о чем говорю? Вы ведь знаете об этом мальчике, не так ли?

Диего понял: Томасо видел Эдуардо. Описание было точным, вплоть до одежды, которую он узнал из рассказа доньи Флорентины.

— Хорошо, я убежден, что ты их видел, — сказал Диего.

Он испытал острое облегчение, узнав, что мальчик жив. Это означало, что самозванец, должно быть, скрывался где-то в окрестностях Санта-Барбары, раз Томасо видел его всего лишь прошлой ночью. Магистрадо, его отец, и все, кто прочесывал окрестности Лос-Анджелеса в поисках Эдуардо, тратили время впустую. Нужно было немедленно сообщить об этом магистрадо. Он замер на мгновение, пронзенный новой мыслью. Ему предстояло свести личные счеты с этим самозванцем. Ему хотелось самому схватить этого мерзавца и освободить мальчика. Не ради славы, которую мог принести этот поступок, а ради жгучего удовлетворения, которое он испытал бы, зная, что человек, запятнавший доброе имя Зорро, будет повержен тем, кто первым вдохнул жизнь в этого героя в маске. Это была бы чистая, незамутненная справедливость.

Он вновь взглянул на Томасо. Осмелится ли он выпустить Томасо из тюрьмы в надежде, что тот приведет его к самозванцу? Осмелится ли он оставить этого человека в тюрьме, где ему будет угрожать опасность? Томасо был его единственной нитью, ведущей к похитителю, и он не мог позволить Хидальго оборвать ее. Если он даст Томасо шанс, ему придется пойти на открытый конфликт с Хидальго и настоять на освобождении арестанта. Вопрос в том, подчинится ли капитан? Если да, то вся карьера Диего в офисе магистрадо повиснет на волоске, пока он будет ждать, сдержит ли Томасо свое слово. Если тот выдаст самозванца — все будет хорошо. Но если он обманет… тогда с Диего будет покончено. Хидальго лично позаботится об этом.

Будучи Зорро, Диего привык рисковать. Но большинство этих рисков он держал под контролем. Отпустив Томасо, он окажется почти беспомощным, останется лишь ждать и надеяться, что тот не солжет. Это будет один из самых опасных моментов в его жизни. Если Томасо предаст его, он не только погубит свою карьеру, но и лишится возможности оправдаться перед отцом. Отец сочтет его полным и абсолютным ничтожеством. И в глубине души он понимал, что это будет хуже смерти.

Но затем его мысли обратились к Эдуардо. Мальчик, должно быть, до смерти перепуган тем, что с ним произошло. Его жизнь висит на волоске. Диего закрыл глаза. Ему стало стыдно, что он думал только о себе, терзаясь сомнениями насчет Томасо. Он знал маленького Эдуардо и любил его, как и всех детей дона Альфредо. Он мечтал, чтобы у Эдуардо был шанс поступить в университет в Испании, когда он вырастет. Сейчас у него была возможность вырвать ребенка из лап самозванца и вернуть его самому близкому другу его отца. И что значат его возможная гибель или последующий позор по сравнению с жизнью этого ребенка? Диего поднял голову, решение было принято. Он должен рискнуть. Иначе он не сможет жить с самим собой. Другого выхода не было. Он посмотрел на Бернардо, который встретил его взгляд. Бернардо уже знал, какое решение он примет.

— Хорошо, сеньор, — сказал Диего. — Я позабочусь о том, чтобы вас передали под мою опеку. — Диего заметил, как облегчение расцвело на лице Томасо. — Я поговорю с капитаном Хидальго и все устрою. Но помните: если вы обманете меня, вас вернут обратно в эту камеру, где вы будете ждать милости капитана.

Улыбка сползла с лица Томасо.