Теневые годы Таниса (джен)

— Я бы многим рискнул, чтобы вернуться к живым, — медленно произнёс Танис, понимая, что, возможно, обрекает себя и Бранделлу на смерть, — но я бы не хотел, чтобы на моей совести было то, что я вернул Фистандантилуса на Кринн.

— Как благородно, — сказал волшебник с сарказмом в голосе. — Ты не запачкаешь руки, но как же женщина? Ты настолько пренебрежительно относишься к её жизни, что пожертвуешь ею, не спросив, чувствует ли она то же, что и ты?

— Ему не нужно спрашивать, — решительно пропела Бранделла. — Ты даёшь нам шанс умереть героями, отказываясь от своей сделки. Мы благодарим тебя за это.

Танис сжал её руку, но не осмелился взглянуть на храбрую женщину, стоявшую рядом с ним. Она тепло ответила на его ласку. Полуэльф вдруг понял, что не боится своей участи. Он чувствовал, что единственное, чего он хочет в жизни, — это обнять ткачиху и прижать её к себе. Однако присутствие невидимого Фистандантилуса удерживало его на месте.

— Ты так заботишься о живых, но что тебе до мёртвых? — зловеще произнёс волшебник. Безжизненное дерево позади них треснуло и рухнуло, разлетевшись искрами при ударе о мёртвую землю.

— Ты говоришь загадками, — холодно сказал Танис, радуясь, что смог подавить инстинктивное желание отшатнуться от взрывных заклинаний мага. — Говори прямо.

— Здесь много тех, кого ты знал, — ответил маг. Его голос звучал в унисон с завыванием холодного ветра, который пробирался сквозь искривлённые мёртвые деревья за его полуразрушенной хижиной.

— Я могу заглянуть в ваши мысли и увидеть тех, кого ты любил и потерял. Они существуют здесь, в моём мире.

Волшебник сделал паузу, и ещё больше камней задрожало и покатилось вниз, как будто маг вдохнул в них жизнь. Если у Таниса и были какие-то сомнения по поводу того, что он имеет в виду, то Фистандантилус развеял их, когда наконец сказал:

— Я не могу снова убить тех, кого ты когда-то знал, но я могу сделать их существование в Посмертии таким же мучительным, как и худшие моменты их жизни.

Танис почувствовал что-то холодное и склизкое на своей голове. Это длилось всего мгновение, но он без всяких сомнений понял, что это было прикосновение Фистандантилуса. Мгновение спустя Бранделла вздрогнула, и Танис понял, что она испытала то же самое.

— Что ты делаешь? — спросил Танис.

— Изучаю, — последовал шипящий ответ. — Например, у Бранделлы была сестра, милая маленькая девочка. Её звали Кадалупи.

Бранделла вырвала руку из хватки Таниса и закрыла глаза. Она задрожала и прошептала:

— Кэдди унесло наводнением.

— Маленькая девочка играет здесь, в залитом солнцем лесу, — продолжил маг, и из ниоткуда ударила молния, попав в хижину, но, похоже, не причинив ей никакого вреда.

— Но я могу вызвать дождь. Я могу пробудить в сознании маленькой девочки страх утопления. — Это был вопль баньши. — Я могу заставить Кадалупи пережить ее худшие страхи. Я могу...

— Остановись! — закричала Бранделла. Танис положил руку ей на плечо. Дрожь пробежала по ее стройному телу. Он страстно желал бросить вызов магу. Победить его. Но Танис не владел магией.

Волшебник усмехнулся, и его низкий смех прозвучал у них в ушах, как жужжание.

— Что касается полуэльфа, интересно, вспоминает ли он о своей бедной матери, которая умерла вскоре после его рождения? — Танис напрягся. Его глаза вспыхнули от гнева, но он сдержался. Он почувствовал, как Бранделла обняла его за талию, предлагая посильную помощь.

— Она была красивой эльфийкой, полной жизни, — раздался голос. — Но хрупкой. Очень хрупкой. И телом, и душой. Здесь, в Посмертии, она ведёт идиллическую жизнь, окружённая заботой близких. Интересно, что бы она почувствовала, если бы я устроил так, чтобы твой жестокий отец появился на её пороге? — Сердце Таниса бешено колотилось в груди, теперь он понимал, насколько сильно ненавидит волшебника. Маг заслужил свою тёмную гору ужасов. И Танис хотел бы похоронить волшебника на её дне.

— Что? Нет ответа? — спросил Фистандантилус с ехидцей в голосе.

— Ты не причинишь вреда моей матери, — процедил Танис сквозь стиснутые зубы.

— Конечно, не причиню. В голосе прозвучала фальшивая уверенность. — Если только ты сделаешь то, что я прошу.

Танис с трудом сглотнул. При жизни маг обладал разрушительной силой; об этом свидетельствовала его мрачная, продуваемая всеми ветрами гора зла. Полуэльф задумался о наследии, которое Фистандантилус оставил на Кринне... и содрогнулся. Однако именно в этот момент полуэльф увидел проблеск надежды. Маг творил свою магию на Кринне; здесь, после Смерти, он был пленником своего собственного творения, существуя в тени своих ужасных деяний. И Танис вспомнил кое-что из сказанного Мягким Пламенем.

Полуэльф остановился, сознательно желая, чтобы эта наполовину сформировавшаяся идея исчезла. Если маг мог читать его мысли, Танис не хотел, чтобы Фистандантилус узнал, о чём он думал.

Повернувшись к Бранделле, он мягко сказал:

— Мы должны обдумать его предложение.

Она потрясенно уставилась на него. Ее темные глаза с темными ресницами сияли на фоне фарфоровой кожи.

— Какая разница, где обитает зло, здесь или на Кринне? — он возразил, увидев ее реакцию. — Жизнь коротка по сравнению с тем временем, которое человек проводит в этом месте. Лучше Фистандантилусу ходить среди живых, чем вечно терроризировать мертвых.

— Ты серьёзно? — холодно спросила она. — Или ты просто пытаешься убедить в этом себя?

— Я пытаюсь сказать тебе, что это наш единственный выход. — Ему не хотелось играть в игру Фистандантилуса, но он знал, что другого выбора нет. Он изобразил на лице усмешку и резко спросил:

— Как ты можешь жить с собой в ладу, зная, что твоя сестра будет вечно в ужасе? — Её губы дрогнули, она не могла говорить.

Сделав вид, что хочет поговорить с ней наедине, он наклонился к Бранделле и прошептал:

— Он уже терпел поражение в прошлой жизни, его можно победить снова.

Танис, конечно, знал, что маг слышал каждое слово. Фистандантилус хранил молчание.

Бранделла, казалось, слегка поколебалась, подумав на мгновение, что их действия, если пара согласится на условия мага, не будут необратимыми.

— Позволь мне поговорить с ним, — сказал он вкрадчиво.

С огромным нежеланием она кивнула.

— Ты говоришь, что заключишь с нами сделку, — осторожно обратился Танис к магу. — Откуда нам знать, что ты выполнишь свою часть сделки?

— Вы не можете знать, — ответил волшебник. — Вы должны довериться мне, потому что никто другой не сможет помочь вам до того, как вы умрёте. Вопрос в том, могу ли я доверять вам в том, что вы выполните вашу часть?

Танис посмотрел на возвышающуюся гору, затем на жалкое подобие хижины и, наконец, на открытую серую землю перед собой, представляя, что там парит волшебник.

— Похоже, — сказал полуэльф, — мы должны доверять друг другу в равной степени.

Голос рассмеялся, словно камни застучали по металлу.

— Доверять друг другу? Вряд ли, — проворковал Фистандантилус. — Ты забываешь, с кем разговариваешь. Я говорю тебе сейчас, что если ты перейдёшь мне дорогу, то будешь сожалеть об этом до конца своих дней — а они у тебя будут недолгими — и все то время, пока ты будешь мёртв. А это будет гораздо, гораздо дольше. Я тебе это обещаю.