Империус (гет)

Казалось, он смотрел на мир через искривленное стекло, и таинственный кукловод, дернув за ниточки, заставил его тело двигаться в обход его желаний. Слабо соображая, но все же подавляя поднимающуюся в душе волну стремления к насилию, несмотря на захлестнувшие его противоречивые эмоции, Ремус все же осознал, что это он держит Гарри, который уже начал вставать под мантией; его зеленые глаза сияли желанием убивать. Зажав одной ладонью рот парня, чтобы заглушить яростный крик, второй он держал его кулак с палочкой, не давая наложить заклятие, грозящее уничтожить человека, повинного в гибели его родителей. После краткой и, к счастью, молчаливой борьбы Ремус заметил недоуменный, но решительный взгляд Ребекки, когда она пришла ему на помощь, а затем неожиданно Гарри снова успокоился, глядя на Ремуса с едва контролируемой яростью и извинением, тогда как грохот лифта, уносящего Питера вниз, постепенно затих. Спустя несколько секунд стихли и шаги Дольфа.

В следующее мгновение Тонкс появилась из слегка переливающегося воздуха под столом и, лишь раз стукнувшись головой, выползла на четвереньках из своего укрытия. Поднявшись на ноги и покрепче ухватив палочку, она повернулась лицом к углу, в котором сидели ее товарищи.

— Пошли, — прошептала она угрюмо. — У нас нет времени.

Послушно Ремус встал; Гарри вскочил на ноги у него за спиной, практически излучая гнев всем своим телом.

Тонкс перевела взгляд на него.

— Даже не думай, — резко предупредила она. — Я не хуже тебя знаю, кто скрывается под лицом Симоны, и я знаю, что он натворил в свое время. Поверь мне, Гарри, каждый в этом кабинете с радостью свернул бы мерзавцу Петтигрю шею. Но сейчас не время. Нам надо успеть спасти больше двух десятков невинных жизней. — Она повернулась к Ребекке. — Спускайтесь по лестнице вместе с Гарри. Я хочу, чтобы все сейчас же убрались отсюда.

Ребекка кивнула, продолжая сжимать палочки.

— Вот, — проговорила она, вытаскивая длинную палочку черного дерева и суя ее в руки Тонкс. — Если застрянете здесь после восхода луны, это позволит вам открывать внутренние двери. Они реагируют только на палочки работников института.

Тонкс медленно подняла темную палочку.

— Разве это не…

Ребекка растянула губы в ухмылке.

— Палочка Кролла. Мне кажется, весьма символично.

Тонкс улыбнулась в ответ.

— Спасибо. А теперь убирайтесь отсюда и захватите вот его, — велела она, кивнув в сторону Гарри. Тот посмотрел на нее, а затем, к удивлению Ремуса, улыбнулся.

— Тонкс, — сказал он почти обыденно. — Ты разве не слышала, что большинство пожирателей смерти собрались в помещении на цокольном этаже в ожидании массового убийства работников института?

Она смерила его усталым взглядом.

— Гарри…

Он пожал плечами.

— Не волнуйся, я не собираюсь бросаться на них с палочкой наперевес. Но если кто-то случайно магически запечатает ту дверь…

Тонкс радостно улыбнулась ему.

— Что ж, это будет… весьма прискорбно, — ответила она и вдруг снова стала серьезной. — Но этот кто-то должен быть очень осторожен. Если встанет выбор между опечатыванием помещения и побегом, беги. Я серьезно.

Гарри кивнул.

— Так и сделаю. Ребекка?

— Иду, — отозвалась она. Ремус вдруг обнаружил, что его кузина смотрит на него печально и внимательно. — Удачи, Ремус, — тихо сказала она.

Ремус встретил ее взгляд с хмурой решимостью.

— Тебе тоже. И, Ребекка… — Он напрягся при мысли о том, что произойдет в Винтер Холлоу, если он не выберется отсюда к утру. — Если со мной что-то случится…

Ребекка бледно улыбнулась.

— Я присмотрю за твоим отцом, — пообещала она. — Даю слово.

— Спасибо, — отозвался Ремус.

Ребекка едва заметно кивнула, а затем, отвернувшись, присоединилась к Гарри, и они поспешно покинули кабинет.

Остались только они с Тонкс.

Какое-то время он мог только смотреть на нее. Сложно было поверить, что еще и суток не прошло с того момента, когда они стояли в этом самом помещении и кричали друг на друга под воздействием эмоций. Женщина, которую он любил, но которой отказывался отвечать взаимностью, женщина, которую он желал, но боялся принять, женщина, которая любила его, хотя не должна была… Так много всего свалилось на них обоих за этот короткий промежуток времени, что их болезненная перепалка, казалось, произошла давным-давно. Она вдруг стала его надеждой и отчаянием.

«Мерлин, если бы все сложилось иначе, если бы мы жили в другом мире…»

Тонкс с трудом сглотнула; очевидно, она думала примерно о том же.

— Пошли, — тихо сказала она. — Время на исходе.

Вместе они быстро вышли в коридор и разве что не пустились бегом к лифту возле конференц-зала, который должен был доставить их в лабораторию Зелии. Бег, конечно, быстрее привел бы их к цели, но они оба знали, что в результате спешки Ремусу придется снова и снова поднимать запнувшуюся Тонкс. Он чувствовал ее взгляд на своем лице, но твердо решил не поворачиваться и не встречаться с ней глазами.

— Ты в порядке? — тихим и низким голосом спросила она. — Ну, после новостей о Питере Петтигрю и остального…

Он даже не сбился с шага.

— В полном.

— Лгун.

На этот раз он посмотрел на нее.

— Ну а что ты ожидала от меня услышать? — горячо бросил он. — Нет, я не в порядке? Что я пытаюсь осознать, что мой бывший друг — друг, который предал Джеймса, Лили и Сириуса, здесь и воплотил в жизнь мой самый страшный кошмар? Что я с трудом удержал себя в руках, и мы с Гарри чудом не превратили его в кровавое месиво? Ты это хочешь услышать?

— Нет, — легко ответила она. — Но это то, что, как я думаю, ты чувствуешь. Ремус… — Она нежно коснулась пальцами его ладони на ходу. — Я знаю, что ты уже какое-то время балансируешь на острие ножа, а после того, что сказал Дольф, я даже понимаю, почему. И именно поэтому тебе нельзя все держать в себе. Ты и так напряжен в ожидании восхода луны, и необходимость подавлять свои чувства и эмоции не добавит тебе спокойствия.

— И ты знаешь, что я чувствую, да? — спросил он, с трудом сохраняя самообладание.

— Нет, — сказала она, пожав плечами; ее глаза горели решимостью и сочувствием. — Вот почему ты должен мне рассказать. И желательно до того, как у тебя лопнет терпение.

Она права.

Ему хотелось закричать, завопить. Ему хотелось топать ногами и колотить кулаками по стенам, пока не потечет кровь. Но его рациональная, человеческая часть — суть Ремуса Люпина — подсказывала ему, что Нимфадора Тонкс права. Не имея возможности сбросить нарастающее напряжение, он просто взорвется.

— Я должен был знать, — выдохнул он.

Тонкс внимательно осмотрела его лицо.

— Должен был знать что?

— Что это он. — Ремус вздохнул. — Что это Питер. Все признаки были налицо: его язык тела, то, как он говорил, его манеры — все это указывало на него, на мальчишку, с которым я виделся почти каждый день в течение семи лет. Но я был слеп, — с горечью сказал он. — Я не придал этому значения.

— Но у тебя не было никаких причин подозревать…

— У меня были причины, — перебил он ее. — Он много знает об оборотнях, он знает обо мне. Я должен был ожидать, что он окажется в этом замешан, и я должен был узнать его сразу. Да он сам практически тебе об этом сказал в наш первый визит, помнишь? Он сказал, что пережил неприятный инцидент с оборотнем и что нервничает в моем присутствии, — напомнил он и поморщился. — Я был тем оборотнем. Я пытался однажды убить его. Убил бы, если бы не вмешался Гарри. Но он нервничал не поэтому. Он боялся, потому что в любой момент я мог узнать его, обличить, нарушить их планы. Но я не сделал этого. Я не увидел ничего. — Он покачал головой. — А теперь из-за моей слепоты сорок невинных оборотней станут рабами Волдеморта. Я обрек их на лишение душ.

Внезапно Тонкс переплела свои пальцы с его — такие мягкие, теплые, дающие надежду.

— Этого не случится, Ремус, — сказала она, и ее голос звенел искренностью. — Ребекка и ребята поднимут тревогу. Кингсли и Дамблдор сделают так, что институт будет кишмя кишеть мракоборцами, до того как пожиратели успеют выпустить дементоров.

— А если что-то пойдет не так? Если им не удастся сработать достаточно быстро?

Тонкс сжала его ладонь.

— Не будь фаталистом.

Ремус с горечью улыбнулся.

— Разве я могу быть кем-то еще, учитывая, как проходит моя жизнь?

Тонкс буравила его взглядом, но он не смотрел на нее. Они прибыли к серебристой решетке, за которой находилась шахта, ведущая на уровень четыре. Коснувшись прутьев палочкой, Ремус с помощью Тонкс поднял решетку, только чтобы обнаружить за ней темноту и пустоту. Лифта не было.

— Люмос!

Ремус положил ладонь на плечо Тонкс, и та подалась вперед и аккуратно заглянула в шахту, подсвечивая палочкой, зажатой в вытянутой руке.

— Разбит, — сообщила она угрюмо. — Я вижу покореженные остатки на дне шахты. — Неловко оступившись, Тонкс уцепилась за мантию Ремуса. — Что-то мне подсказывает, что Дольф совсем не старался обеспечить доступность волчьего противоядия.

Ремус уже закатывал рукава.

— Придется лезть вниз. Или левитировать.

— Займемся этим на пути обратно, — возразила Тонкс, протискиваясь мимо и снова заглядывая в темный провал; Ремус инстинктивно ухватил ее за локоть. — Быстрее будет спрыгнуть.

Он моргнул.

— Тонкс, здесь не менее восьми метров. Мы ноги переломаем!

— Не обязательно. Смотри, — предложила Тонкс и с улыбкой совершила круговое движение палочкой, одновременно что-то бормоча. Вспыхнул свет и раздался странный чавкающий звук.

Тонкс снова широко улыбнулась и отступила назад, стряхивая ладонь Ремуса с локтя.

— Идеально, — воскликнула она. — Пошли.

И прежде чем Ремус успел остановить ее, прежде чем даже успел открыть рот, чтобы задать вопрос, Тонкс шагнула в провал и исчезла.

— Тонкс!

Не думая, он бросился следом, хватая пальцами воздух, на месте которого она только что находилась, но под действием силы гравитации тоже начал падать, кувыркаясь в темной пустоте, приближаясь к покореженному металлу и неминуемому удару. Дно неумолимо неслось навстречу, грозя переломать ему кости…

Соприкоснувшись с полом, он отскочил от него.

Никакого тебе покореженного металла, никаких острых предметов или сломанных костей. Вместо этого он, отскочив еще раз, остался лежать — потрясенный — на чем-то мягком и пористом, расходящемся волнами от удара.

Он моргнул. Какого?..

В следующее мгновение он увидел ухмыляющуюся Тонкс.

— Давай же, Ремус! — воскликнула она, хватая его за руку и поднимая на ноги, под которыми оказался твердый пол коридора, в который прежде открывался лифт. — Вставай!

В свете, льющемся из кончика палочки Тонкс, Ремус разглядел что-то вроде пенных подушек, устилавших дно шахты. С любопытством он протянул ногу и толкнул непонятный материал, который заманчиво заколыхался.

— Как ты это сделала? — спросил он, оборачиваясь к Тонкс, которая уже осматривала запертую дверь в лабораторию в паре метров от него.

— Я трансформировала обломки, — рассеянно отозвалась она, касаясь палочкой двери. — Старый трюк моей мамы. Каждый раз, когда я забиралась на что-то выше полуметра, она применяла это заклинание к земле подо мной. Полезная штука, спасла меня, вероятно, от пятидесяти переломов.

Ремус вдруг тихо рассмеялся.

— Умная женщина твоя мать. Теперь я вижу, в кого ты такая находчивая.

Тонкс застенчиво улыбнулась ему.

— Спасибо.

Они встретились взглядами и замерли.

В течение нескольких мгновений они словно бы молча обменивались словами.

Сейчас не время!

Резко отведя взгляд, Ремус прочистил горло.

— Что там насчет двери? — хрипло спросил он.

— Точно!

Тонкс снова переключила внимание на замок, водя рядом с ним палочкой. Через несколько секунд послышался щелчок.

Неловко Тонкс поднялась на ноги.

— Готово, — заявила она чуть более высоким, чем обычно, голосом. — Зайдем?

Ремус кивнул. Осторожно он протянул руку и открыл дверь. Автоматически вспыхнул свет.

И осветил картину полной разрухи.

Помещение лежало в руинах. Перевернутые столы, разломанные стулья и полки, сорванные со стен, их содержимое разбросано повсюду в виде битого стекла, рваных бумаг и луж дымящихся жидкостей. Большой котел, прежде занимавший центр лаборатории, был расколот точно в середине, при этом его буроватое содержимое растекалось лужей, смешиваясь с другими жидкостями различной консистенции и цвета, отчего вся эта жижа булькала и источала зеленоватый дымок. Повсюду валялись разбитые пузырьки и бутылки из-под зелий. Ничего не уцелело.

Ремус вдруг понял, о чем Дольф просил позаботиться Гиббона.

Тонкс была права: Дольф не желал, чтобы хоть кто-то добрался до волчьего противоядия.

Ремус смотрел на котел. Зелия сказала, что он был полон нужного ему зелья — последней порции, которую должны были выдать резидентам сразу же после совещания Кролла. Если же зелья в котле не окажется, сказала Зелия, то есть еще запасы вчерашнего — в черных бутылках, помеченных волчьей головой — которое должно оставаться свежим еще в течение примерно тридцати часов после варки.

Очевидно, котел не мог снабдить их необходимым: его содержимое смешалось с другими зельями и теперь было бесполезным. Но, может быть, уцелела хотя бы одна бутылка? И если так, то смогут ли они найти ее вовремя?

Тонкс присела рядом с ним и, пошарив в обломках, извлекла что-то на свет божий. Нахмурившись, она протянула руку, передавая объект Ремусу.

Он посмотрел на него. Разбитая пополам бутылка из темного толстого стекла с выгравированной на ней волчьей головой.

— Что ж, — дрожащим голосом сказала Тонкс, вставая рядом с Ремусом и обхватывая пальцами его плечо в жесте поддержки. — Судя по всему, нам предстоит обыск.