Из руин (гет)

Родольфус поднял игрушку и несколько раз с досадой ударил ею по ладони.

— Оба заметили? — хрипло спросил он.

— Только Мальсибер. Ты думаешь…

— Малькольм пришёл сюда предупредить нас. Но на этом его долг жизни можно считать оплаченным. Мне он обязан не так уж многим, а что перевесит, дружба с Басти или гнев Лорда, предсказать не берусь.

— Мэл нас не выдаст, — запротестовал Рабастан.

— Будем надеяться, — вздохнул Родольфус.

— Вы не сможете прятать ребёнка вечно, — заметила Маргарита. — Он растёт, и таких случаев будет становиться всё больше. Вам нужно исчезнуть.

— Он найдёт нас, — покачал головой Родольфус. — Каркаров попробовал сбежать от него, но он не успокоился, пока Игоря не нашли и не казнили. А мы втроём и ребёнок… Нам не спрятаться.

— Ребёнок, пока о нём никто не знает, — ваш козырь и шанс, — возразила Маргарита. — Семейная пара с младенцем и одинокий мужчина, — она кивнула на Рабастана, — внимания не привлекут. Держитесь неподалёку друг от друга, но на людях не подавайте вида, что вы знакомы. И будет лучше, если вы спрячетесь у маглов, там у вас больше шансов остаться незамеченными.

— Что ты говоришь, Марго? — возмутился лорд Лестрейндж. — Среди этих дикарей?

— Они уже прятались среди этих, как ты выразился, дикарей, и остались весьма довольны, кроме того, ничем себя не выдали.

— Но как долго нам придётся прятаться? Всю жизнь? Жалкая выйдет жизнь, — поморщился Родольфус.

— Твоя задача сейчас — сберечь наследника, — жёстко оборвала его Маргарита. — Ради этого некоторые неудобства можно и потерпеть.

— Боюсь, нам не удастся скрыться незамеченными, — вздохнула я. — Вы же слышали, что сказал Мальсибер. За нами наблюдают. Наше отсутствие сразу заметят, а отыскать нас по горячим следам будет несложно, тем более, что люди Лорда сейчас ничем не заняты.

— Значит, сейчас готовьте всё, что понадобится для бегства, изучайте магловские способы передвижения, образ жизни, разбирайтесь в документах. Постоянная жизнь — это не месяц в отеле, надо подготовиться серьёзно. И выжидайте удобный момент. Когда Том схватится с Сопротивлением, а рано или поздно это случится, не мешкайте, но будьте осторожны. У вас будет всего одна попытка.

— Для этого нам надо увеличить количество вылазок к маглам, — заметил Рабастан, — а мы сейчас должны от них отказаться.

— Отказываться не придётся, — ухмыльнулся Родольфус. — У меня есть кое-какие идеи. Посмотрим, кто кого перехитрит.

— Будьте осторожны, — снова напутствовала нас леди Маргарита.

Следующие несколько недель Родольфус развил бурную деятельность. Многочасовые переговоры, которые он, не доверяя совам, вёл с гоблинами через парные зеркала, увенчались покупкой небольшого домика на окраине Ньюбери, чей хозяин, старый волшебник, умер, не оставив наследников.

Ночью, оставив Рэнди на попечении Флинки, мы наложили Дезиллюминационные чары и на мётлах отправились осматривать приобретение. Домик, хоть и обветшал, сохранился неплохо. Он стоял на самом берегу небольшой, но быстрой речушки, сзади к нему вплотную подходил лес. Предыдущий хозяин был одиночкой и не стремился к обществу, так что до ближайших домов было не меньше полумили. Нас это полностью устраивало. Родольфус проверил антимагловские чары, укрепил защиту и занялся камином.

— Свяжу его с камином в библиотеке, — пояснил он, — будем перемещаться сюда, а дальше хоть аппарировать, хоть магловским транспортом куда угодно.

— А не засекут? — Рабастан присел рядом с братом. — Камины контролировать проще, чем трансгрессии.

— Я же не зря провёл почти десять лет не просто в Отделе магического транспорта, а в центре Сети летучего пороха, — засмеялся Рольф. — Кое-чему научился. Прямое подключение между двумя каминами в обход центра засечь практически невозможно.

— А Рэнди мы сможем сюда взять? — спросила я. — Хотелось бы показать ему что-то помимо Лестрейндж-холла.

— Боюсь, это небезопасно, — покачал головой муж. — По крайней мере, пока не уляжется любопытство соседей, пусть и неблизких, и пока мы сами тут не освоимся. Девок своих сюда не водить, — предостерегающе взглянул он на Басти.

— Я что, совсем идиот, — обиделся деверь.

Когда связь была установлена, Родольфус бросил в камин горсть прихваченного с собой летучего пороха и шагнул следом. Спустя несколько минут он вернулся и объявил, что всё работает идеально. Этим же путём мы вернулись в Лестрейндж-холл и с тех пор пользовались им регулярно, но теперь прогулки по увеселительным местам и осмотры достопримечательностей сменили наблюдения за маглами. Как они выбирают транспорт, как покупают билеты, какие документы требуются для выезда с ребёнком за границу, особенно если ребёнок едет без родителей с сопровождающим лицом (на этом настояла я. Басти пытался протестовать, но Родольфус меня поддержал). Юридические справочники, расписание поездов и паромов, пособия по этикету в общественных местах стали нашими настольными книгами. Настал день, когда Родольфус впервые купил билеты на вокзале Ньюбери и вместо аппарации мы приехали в Лондон поездом. Всё прошло гладко, никаких грубых ошибок ни он, ни Басти не допустили, внимания маглов не привлекли. После этого мы стали чувствовать себя уверенней и появилась надежда на успех.

Немало споров вызвал вопрос куда бежать. Западную Европу Родольфус решительно отмёл, заявив, что в ней нам не спрятаться. Восточную и Россию отмела я. Азия никого не привлекала. Поразмыслив, мы решили, что оптимальным вариантом будет англоязычная страна со схожей культурой и традициями. Исходя из этих критериев, какое-то время серьёзно рассматривали Австралию или Новую Зеландию, но в итоге отвергли и этот вариант. Родольфус посчитал, что там слишком низкая плотность населения, так что затеряться будет сложно, да и климат оставлял желать лучшего. Я с тоской смотрела на чудесные пейзажи Тасмании, но понимала, что муж прав. Ну и хоронить себя в такой глуши, вдали от цивилизации не хотелось. Немаловажным было и качество магического образования в Австралии. Родольфус пренебрежительно отозвался о Колледже Blue Mountain для обучения молодых ведьм и волшебников, мне же не понравилось, что обучение там начинается не с 11 лет, как в Хогвартсе, а с 6. Я не была готова расстаться с Рэнди так рано и считала, что отрывать ребёнка от семьи в таком возрасте попросту жестоко.

Америка в этом плане казалась более привлекательной во всех отношениях, начиная с магического образования и заканчивая климатом, но я опасалась, что культурные различия окажутся для нас слишком тяжёлыми. Сдержанному, замкнутому, отстранённому Родольфусу навряд ли придётся по душе американская назойливость, склонность к панибратству и бешеный ритм жизни, да и нас с Рабастаном это будет напрягать. Кроме того, законы в магической Америке были жёстче, а наказания строже. Если нас узнают, то Волдеморту навряд ли выдадут, а вот аврорату — вполне возможно.

Таким образом, отбросив почти все варианты, мы остановились на Канаде. Не особенно густонаселённая, но и не пустынная, сохранившая традиции дружелюбия без назойливости, пунктуальность, щепетильность и уважение к личному пространству другого человека, она целиком и полностью нам подходила. Своей магической школы у Канады не было, но Рэндальфа можно будет отправить в Ильверморни, порядки которой, судя по слухам, были гораздо лучше, чем в Хогвартсе. Во всяком случае, там никто не стравливал факультеты, не втягивал детей в бессмысленную вражду, да и качество образования было повыше.

С местом мы определились, но встал вопрос, как нам представляться. Антимагловские чары наложить не получится, значит, неизбежны знакомства, соседское любопытство, и если его не удовлетворить, пойдут слухи, которые рано или поздно достигнут не тех ушей.

Проще всего было мне — домохозяйка. Родольфус…

— Скажем, что ты писатель, — предложила я в порыве вдохновения. — Пишешь исторический роман о тайнах старинных манускриптов. Можешь даже что-то о них рассказать. Никто тебя не поймёт, зато все отстанут. Не думаю, что у рядовых маглов много знакомых писателей, так что они толком не знают, как писатели должны выглядеть.

— И что же делает писатель в драклами забытой дыре, которую мы выбрали, чтобы поселиться? — включился в игру муж.

— Ищет вдохновения, естественно, — хмыкнула я. — Вдохновение — такая штука, что искать её можно где угодно. А вот про драклов, пикси, Мерлиново бельё и сестру его Моргану советую забыть. Это нас выдаст быстрее, чем незнание каких-то магловских нюансов.

— Да, придётся отвыкать, — согласился Родольфус. — А что насчёт Басти?

— Твой секретарь, редактор, корректор, литературный агент… Если будет жить с нами, пожалуй, лучше всё-таки секретарь. Так нам не придётся расставаться.

Были извлечены наши документы на имя Дугласа, Себастьяна и Аннабеллы Грант. Басти мы решили представить кузеном, это объясняло и его сходство с «писателем», и постоянное пребывание рядом с нами. Навряд ли кто-то усмотрит нечто предосудительное в попытке обеспеченного успешного человека помочь родственнику.

Следующим закономерно встал вопрос, как добираться до Канады. Родольфус сразу предупредил, что создавать портал, рассчитанный на такое дальнодействие, он не рискнёт. Во-первых, огромный риск промахнуться мимо точки назначения. Погрешность, которая на небольших расстояниях ограничивалась сантиметрами, в нашем случае могла растянуться на десятки, если не сотни метров, и стать роковой. Во-вторых, такой портал сразу же засекут, начнут разбирательство, а связать его с нашим исчезновением, которое рано или поздно обнаружится, сообразят даже Гойл с Крэббом.

Проще всего было воспользоваться самолётом, но, в связи с тем, что маги, которым нужно было пересечь океан, регулярно пользовались магловским изобретением, в крупных аэропортах всех континентов всегда дежурили один-два аврора, а прибывающие незаметно сканировались на предмет чар личины и проверялись артефактами, аналогичными карте Мародёров, которые не обмануть Оборотным зельем.

Пассажирского морского сообщения с Канадой не было. Родольфус подумывал о том, чтобы зафрахтовать яхту, но я вспомнила, как кто-то рассказывал мне, что добирался из Европы в Новый Свет на грузовом корабле. Я нашла соответствующую информацию и продемонстрировала её мужу.

— Это что, в трюме среди тюков с товаром? — не понял он.

— Нет, мы же не в Средневековье. Судоходные компании продают свободное пространство, чтобы выжать прибыль из каждого дюйма. Обычные каюты, как у экипажа. На класс люкс, естественно, рассчитывать не стоит, но и не в трюме среди крыс. Пишут, что народу обычно немного, до полудюжины. Авроров это точно не заинтересует, да и магловские службы охраны тоже.

На прилагаемых к буклету фотографиях были чистенькие каюты с двумя односпальными кроватями, отдельным туалетом и душем, письменным столом и иллюминатором — виды океана нам были обеспечены. Сам корабль впечатлял — гигант почти тысячу футов длиной и грузоподъёмностью под 100 000 тонн выглядел основательно и никак не походил на скорлупку, беспомощную перед штормами и бурями. Качка на таком судне, по идее, вообще ощущаться не должна (это сразу успокоило Басти).

— Настоящий плавучий город, — заметил деверь, с восторгом изучая буклет. — Роди, давай, а?

Родольфус согласился, тем более, что других вариантов всё равно не было.

Но тут выяснилось, что нельзя просто так прийти в турагентство и купить билеты на грузовое судно. Из двух судов, отплывающих в течение ближайших недель, на одном оставалось лишь два места, на другом капитан категорически отказался от грудного ребёнка на борту.

— Оставьте ваши контакты, и я сообщу, когда появится что-то подходящее, — приветливо улыбнулась менеджер.

— Мы зайдём попозже, — тут же среагировала я, срываясь к выходу и делая мужу знак следовать за мной.

— Что будем делать? — спросил Родольфус, когда мы вышли. — Не предлагать же ей послать сову в Лестрейндж-холл.

— Дадим ей адрес коттеджа. Только придётся его немного модернизировать, заодно и обкатаем нашу легенду, — предложила я.

С коттеджа были сняты антимагловские чары, вместо них нанесены заклятия ненаходимости и ненаносимости, я трансфигурировала пишущую машинку и предложила Родольфусу написать пару строк, чтобы любой ненароком заглянувший гость видел, что хозяин погружён в работу.

Я знала, что на машинками уже почти никто не пользуется, но считала, что некоторая нарочитость не повредит.

Родольфус с отрешённым видом завис над листом бумаги. Похоже, с муками творчества проблем не возникнет, даже придумывать не придётся.

— Не представляю, с чего начать, — пожаловался муж.

Я сама села за машинку и набросала «Глава VII. Наёмники уходили на север, оставив за спиной разрушенный город. Клочья сажи от многочисленных пожаров кружились в воздухе, оседая на изломанные, окровавленные тела несчастных жителей. Уходящий отряд выгреб всё мало-мальски ценное, безжалостно переколотив или предав огню остальное. И лишь на пороге неприметной лавки с покосившимся оконцем, завалившись за выщербленную ступеньку, лежала старинная книга в тиснёном кожаном переплёте.»

— Описание переплёта добавишь сам, можешь пару рисунков описать, этого будет достаточно.

Родольфус, приподняв бровь, прочитал мой опус и спросил:

— А почему сразу седьмая глава?

— Смотрится внушительнее. Опять же, к середине проще потерять вдохновение. Теперь этот лист годами может лежать — что поделаешь, не пишется.

«В нескольких местах кожа переплёта была прожжена попавшими на книгу искрами, и сквозь проплешины проглядывали обугленные дощечки, предназначенные для того, чтобы лучше сохранить манускрипт, но едва не ставшие причиной его гибели. Металлическая застёжка, украшенная затейливой вязью, была полуоторвана и держалась на единственном медном гвоздике. Вероятно, грабитель счёл книгу ничего не стоящей и отшвырнул в сторону, полагая, что огонь сделает своё дело, но пламя не смогло уничтожить труд древнего автора.

Тайное знание, веками заточённое в манускрипте, не желало исчезнуть.»

Родольфус откинулся на спинку кресла.

— Достаточно?

— Вполне, — кивнула я. — У тебя неплохо получается, может, попробуешь что-то сочинить?

— Не уверен, — улыбнулся муж, — хотя кто знает.

В дверь постучали. Родольфус и Басти напряглись, я подошла к двери и распахнула её. На пороге топтались две сухонькие старушки, словно сошедшие со страниц рассказов Честертона или Агаты Кристи.

— Здравствуйте, — поздоровалась та, что была помоложе и побойчее. — А мы тут мимо проходили, смотрим, во дворе старого Стефана люди ходят. Вы его родственники?

— Нет, мы купили этот дом через агента по недвижимости, — улыбнулась я, прикидывая, какой же крюк пришлось сделать старушкам, чтобы пройти мимо коттеджа. — Мой муж писатель, ему нужно тихое место, где его никто не будет отвлекать.

Старушки восхищённо заохали и вытянули шеи, пытаясь разглядеть хоть что-то внутри. Я пригласила их войти.

— Дуглас Грант, — представился Родольфус. — Это мой кузен Себастьян. А с моей женой Аннабеллой вы уже знакомы.

— Я Джоан Брайс, а это моя подруга Вильгельмина Максвелл, — представилась старушка, мгновенно выхватив взглядом лист бумаги, заправленный в машинку. — Извините, мы вас оторвали.

Родольфус улыбнулся, всем своим видом подтверждая, что это именно так.

Я предложила чаю, но бабульки отказались и поспешили распрощаться. Я вышла их проводить.

— А где же ваша машина? — спросила неугомонная Джоан.

— У нас нет машины. У Дугласа и Себастьяна тяжёлая форма ахроматопсии, они не могут водить. Наследственный дефект, — вздохнула я. — А я панически боюсь попасть в аварию. Мы приезжаем на поезде и идём через лес или кто-то из друзей нас подвозит, в крайнем случае, берём такси.

Старушки посочувствовали, выразили радость, что теперь в коттедже будут жить такие приятные, доброжелательные люди, не то что прошлый владелец, нелюдим, который и близко к себе никого не подпускал, да и жил непонятно как, даже электричества не провёл, в его сторону вообще ноги не несли, не то что теперь.

Воспользовавшись моментом, я спросила у них, к кому можно обратиться, чтобы провести электричество, да и телефон не помешает, получила все нужные контакты, после чего старушки распрощались со мной и с завидной скоростью помчались разносить сплетни о новых обитателях коттеджа у реки.

«Как бы не пришлось маглотталкивающие чары восстанавливать, с такими-то соседями, « — подумала я.

— Первую проверку мы выдержали, — сообщила я мужчинам. — Теперь надо провести сюда электричество и телефон, поставить автоответчик и оставить номер в турагентстве. Даже если нас не застанут, звонок запишется и мы всё узнаем вовремя.

— После Рождества займусь, — кивнул Родольфус.

— Да, раньше нет смысла, — согласилась я.

Мы вернулись Лестрейндж-холл и занялись подготовкой к празднику.

Дом снова был украшен, но сейчас вместо мрачной паутины и зловещих силуэтов всюду переливались рождественские огоньки, балки и перекладины были украшены побегами плюща, веточками омелы и венками остролиста.

Родольфус прилевитировал огромную ёлку и мы все вместе украшали её старинными игрушками — единорогами, мантикорами, драконами, гиппогрифами, крохотными снитчами и мётлами. Стоило приблизиться к ёлке, как единороги приветливо кивали головами и тихо ржали, мантикоры щёлкали хвостами и свирепо рычали, драконы пыхали безвредным пламенем, гиппогрифы величественно расправляли крылья и склонялись в поклоне, снитчи трепетали крылышками, а мётлы крутились, демонстрируя фигуры высшего пилотажа. В завершение ёлку украсили гирляндами, зажгли свечи, и она засияла тёплыми праздничными огоньками. Мы расположились на ковре у камина. Говорить не хотелось. Родольфус и Басти вспоминали прежние годы, когда в их жизни ещё не было Азкабана, Лорда, рейдов, пыток и убийств, Рэнди сидел на коленях у папы и зачарованно разглядывал первую в своей жизни ёлку, я наслаждалась теплом и уютом своего подлинного дома.

Позднее рождественское утро началось с распаковки подарков. Вспомнили о нас немногие, да и те отделались формальными сувенирами. Искренним был, пожалуй, только Долохов, приславший набор алкогольных напитков разной крепости.

— Антонин, наверное, думает, что мы тут не просыхаем, — засмеялся Рабастан, покрутив в руках бутылку коллекционного шампанского.

— Он был бы разочарован, — улыбнулся в ответ Родольфус.

Для Рэнди была заказана лошадка-качалка. Малыш сначала отнёсся к ней с опаской, но быстро вошёл во вкус и принялся лихо раскачиваться. Мы сделали друг другу подарки с потаённым смыслом, но лучший подарок получил Родольфус, и сделал его отцу, как ни странно, Рэнди.

Пока мы расправлялись с рождественским обедом (Флинки и Винки превзошли самих себя — стол ломился от явств. Запечённая индейка с картофелем и брюссельской капустой, которая, как выяснилось, если её правильно приготовить, очень даже ничего, сосиски в беконе, клюквенный соус, фруктовый пудинг, кексы с цукатами, имбирное печенье, пряничные домики, яблоки в меду и миндальные пирожные были превыше всяческих похвал), Рэнди, сидя на детском стульчике, с энтузиазмом ковырялся ложкой в фруктовом пюре. Сынок хотел есть сам, но пока плохо координировал движения, так что попадал то в глаз, то в ухо, то в нос, но не отчаивался, сопровождая каждую новую попытку бодрым бормотанием нараспев. «Ма-ба-па-да-ва-га», — выдал он очередной раз, потом повернул голову к Родольфусу и чётко сказал «папа», после чего снова размазал содержимое ложки по лицу.

— Где папа? — спросила я, чтобы убедиться, что это не случайный набор звуков.

— Папа, — повторил Рэндальф, для большей убедительности ткнув пальцем в сторону Родольфуса, окончательно опрокинул тарелку с пюре на себя, запустил в него пальцы и с довольным видом их облизал.

Родольфус разомлел от счастья.

— Скажи «Басти», — наклонился к племяннику Рабастан.

— Аи, — ответил Рэнди, шустро запустил обе руки в тарелку крёстного и выхватил вилочковую косточку.

— Эй, это моё! — возмутился Рабастан.

— Не зевай, — засмеялся Родольфус. — Вот так и упустил своё счастье.

— Ладно, мне для крестника не жалко, — улыбнулся Басти.

Рэнди, переключившийся на добычу, позволил, наконец, Флинки обтереть и накормить себя, после чего вернулся к качалке. Волшебная лошадка ржала и мотала головой, если её погладить. Малыш укатался до полного изнеможения, уже засыпал, но ни за что не хотел расстаться с игрушкой. Пришлось отнести её в детскую и водрузить рядом с кроваткой, только после этого он заснул.

— Ещё один любитель верховой езды, — улыбнулась Маргарита.

— И прекрасно, всё лучше, чем на метле носиться, — заявил лорд Рэндальф.

— Подрастёт — куплю ему пони, — пообещал Рабастан.

— Ты, вроде, метлу ему собирался купить, — напомнил Родольфус.

— И метлу куплю, — не стал спорить Басти. — Всё, что захочет, куплю. Метла, папа, ничем не хуже.

— Подрастёт — сам выберет, — вмешалась я, видя, что лорд Лестрейндж начинает багроветь. — Или станет чередовать.

Мы вышли в парк. Деревья были укутаны снегом, на небе высыпали крупные звёзды, стояла удивительная тишина. Казалось, мы остались одни на всём свете, нам было хорошо и спокойно.

Оставшиеся до Нового года дни Родольфус был чем-то очень занят, а вечером 31 декабря предложил мне отправиться в наш коттедж.

— А Басти? — удивилась я, поняв, что мы будем вдвоём. — Мы что, оставим его в одиночестве в новогоднюю ночь?

— Идите, — махнул рукой деверь. — Я завтра оторвусь, меня уже пригласили.

Коттедж был мрачным и тёмным. Я вопросительно взглянула на мужа, но не успела ничего спросить — к дому подъехало такси. Я догадалась, что Родольфус приготовил мне сюрприз.

Мы прихали в Оксфорд, вышли на пустынной окраине, Родольфус рассчитался, нырнул в неприметный переулок, достал из кармана тот самый ключ, что мы использовали в Отделе Тайн и с улыбкой протянул мне. Я прикоснулась к бородке ключа, Родольфус взялся за кольцо и произнёс «Сен-Дени».

В животе резко дёрнуло, я ощутила, как ноги отрываются от земли, мир вокруг закружился в бешеном вращении, и мгновение спустя я опустилась на ноги среди сияющей разноцветными огнями, запруженной толпой улицы. Прямо перед нами возвышался знакомый всему миру изящный силуэт.

-Bonne année, mon amour, — наслаждаясь произведенным впечатлением, улыбнулся Родольфус. — Как тебе мой сюрприз?

С трудом удержавшись, чтобы не завизжать от восторга, я повисла у него на шее. Проходящая мимо компания одобрительно засвистела. Родольфус предложил мне руку, и мы отправились гулять по новогоднему Парижу.

Он был прекрасен. Улыбающиеся лица, смех, поздравления, которыми обменивались незнакомые люди, сияние огней, запахи глинтвейна и жареных каштанов дарили нам нашу новогоднюю сказку на двоих. Когда мы вдоволь налюбовались праздничной иллюминацией, оригинально оформленными витринами, в которых разыгрывались настоящие спектакли (глядя на застывших перед витринами малышей, я подумала, что года через два обязательно возьмём с собой Рэндальфа) и дизайнерскими ёлками, некоторые из которых и на ёлки-то не были похожи, Родольфус взглянул на часы и объявил, что нам пора занимать места для шоу.

Оценив мою любовь к нестандартному использованию крыш, он выбрал для нашего вечера ресторан Les Ombres, расположенный на крыше Музея древних цивилизаций. Вид был просто потрясающий! Мы расположились на террасе, прямо над нами нависала сияющая огнями Эйфелева башня, под ногами раскинулся ночной город, ровно в полночь взорвавшийся волшебными фейерверками. Мы выпили по бокалу шампанского и неспешно ужинали, наслаждаясь праздничной атмосферой, как вдруг я почувствовала чей-то тяжёлый неприязненный взгляд.

Обернувшись, я увидела высокого осанистого пожилого мужчину с чёрной бородой и пронзительными глазами. Он мрачно разглядывал нас и, судя по выражению лица, мы ему не нравились. Родольфус обернулся следом за мной, увидел незнакомца и ощутимо напрягся, стараясь, впрочем, ничем себя не выдать. Муж вежливо наклонил голову в знак приветствия, но старик не ответил и отвернулся.

— Ты его знаешь? — спросила я.

— Да, — нехотя ответил муж. — Это Корвус IX Лестрейндж, глава французской ветви Лестрейнджей. Не думал, что он тоже захочет здесь праздновать.

— Он тебе не особенно рад, — заметила я.

— Между нашими семьями довольно натянутые отношения.

— Давно? — полюбопытствовала я.

— Примерно с десятого века, — усмехнулся Родольфус.

— Ничего себе злопамятность! И что же не поделили предки?

— Кто теперь вспомнит? Могу предположить, что деньги, землю или женщину, по отдельности, в любой комбинации или всё вместе.

— И за тысячу лет никто не попытался положить конец этой, мягко говоря, неприязни?

— Пытались. Из последних — отец, но что-то у них с Корвусом пошло не так. Отец был довольно вспыльчив, да и Корвус терпением не отличается. А меня он всерьёз не воспринимает, я для него мальчишка, говорить с которым ниже его достоинства.

— И что же…

Договорить мне не удалось. К нашему столику, плюхнувшись на молниеносно подставленный стул, подсел довольно неприятный развязный тип с наглой ухмылкой и резко контрастирующим с ней холодным расчётливым взглядом.

— В чём дело? — поинтересовалась я тоном, не предвещающим ничего хорошего, однако Родольфус накрыл мою ладонь своей, призывая сохранять молчание.

— Какая неожиданность, — ухмыльнулся тип, проигнорировав меня и в упор глядя на Родольфуса. — Надолго к нам?

— На один вечер, Кори, — спокойно ответил муж.

— Ладно, — кивнул тот. — Но всё-таки стоило предупредить, ты не находишь?

— Мы здесь инкогнито, и я не хотел, чтобы кто-то знал о нашем визите.

Кори демонстративно приподнял брови, однако Родольфус отказался от дальнейших пояснений.

— А где мой младший кузен? — закрутил головой наш непрошенный собеседник.

— Дома. Мы здесь вдвоём, — Родольфус промокнул губы салфеткой и отложил её в сторону.

— Да? — Кори снова изобразил преувеличенное изумление. — Я слышал, что вы не расстаётесь. Нигде и никогда, — последние слова он выделил двусмысленной интонацией.

— Я не коллекционирую слухи, которые обо мне распускают, поэтому могу лишь повторить — мы здесь вдвоём с женой, мой брат остался дома, а мы намерены вернуться, когда закончится празднование.

— Хорошо, — легко согласился Кори, стремительно поднимаясь. — Тогда не буду портить вам вечер. — Bonne année madame, — поклонился он, наконец-то изволив заметить моё присутствие. — Привет кузену. И всё-таки, — добавил он, полуобернувшись, — в следующий раз предупреждай, Родольфус.

— Да, это была моя ошибка, — согласился муж. — С Новым годом, Кори.

Кори усмехнулся, сделал знак своим спутникам и растворился в толпе. Родольфус выдохнул.

— А это кто? — спросила я.

— Сын и наследник Корвуса.

— Кори… Тоже Корвус, будущий Корвус Х?

Родольфус кивнул.

— У них так плохо с фантазией? — фыркнула я.

— Они придерживаются родовых традиций, — Родольфус улыбнулся в ответ. — Вообще-то, он прав. Между нашими семьями есть договорённость не появляться без предупреждения на территории друг друга. Сегодня я её нарушил. Мы легко отделались. У Корвуса, видимо, праздничное настроение, которое он не захотел портить.

Я вспомнила мрачный вид главы французских Лестрейнджей и попыталась представить, как же выглядит его плохое настроение.

Инцидент был забыт. Мы снова наслаждались так редко выпадавшими нам минутами беззаботного счастья.

Когда празднование закончилось, мы покинули ресторан, нашли пустынный переулок и, снова задействовав портал, вернулись в Британию. В Оксфорде сели на полупустой поезд до Ньюбери, добрались до нашего коттеджа и переместились в Лестрейндж-холл.

Праздники прошли, и мы вернулись к подготовке побега. Под тем предлогом, что старушки мне всё рассказали, я сама переговорила с электриками, и скоро в коттедже появилось электричество. Заодно провели телефон-факс. Теперь можно было не опасаться, что пропустим сообщение.

Джоан и Вильгельмина иногда заглядывали на чай и делились местными сплетнями. От них я узнала, что в лесу время от времени рыскают странно одетые, очень грубые и злые люди, которые ищут троих подростков — темноволосого мальчика со шрамом, девочку с тёмно-каштановыми волосами и их рыжего приятеля.

— Говорят, что те откуда-то сбежали и нарушают порядок, — возмущалась Джоан, — а сами ведут себя хуже разбойников! Я сообщила о них в полицию, но вы знаете наших бобби. Только отмахнулись!

«Нету тела — нету дела», понятливо кивнула я, разделяя негодование бабулек.

— Всё бегают за Поттером, — презрительно усмехнулся Родольфус, когда я пересказала ему жалобы старушек. — Все силы Пожирателей брошены на поимку трёх студентов, притом безуспешно. Жалкое зрелище!

И вернулся к роману. Чтобы не ссылаться без конца на творческий кризис, Родольфус иногда набрасывал несколько строк, творчески компилируя Сказки Барда Бидля, старинные предания и сведения из курса истории магии.

В один из февральских дней нам сообщили из агентства, что подходящий нам рейс планируется в конце марта. Родольфус оплатил билеты и мы стали ждать, заполняя время изучением необходимых для жизни среди маглов сведений, знакомством с техникой и вознёй с Рэнди.

Рэндальф уже уверенно вставал на ноги и делал первые шаги, пока ещё держась за руку, хотя по-прежнему предпочитал ползать, притом с такой скоростью, что Флинки еле за ним успевала, играл в простые пальчиковые игры, собирал и разбирал пирамидку, ухаживал за своей «лошадкой», старательно повторял все наши действия — листал книгу, как Родольфус, чиркал по бумаге, как Басти, следом за мной пытался расчёсываться и возиться с цветами, вполне осознанно говорил «папа», «мама», обожал рассматривать картинки в книгах с кем-то из нас.

Лорд не вспоминал о нас, соратники не тревожили, очевидно, Родольфус оказался прав — Мальсибер ни с кем не стал делиться своим открытием. Мы поверили, что самое сложное и страшное осталось позади и расслабились. Как оказалось, слишком рано.

Настал март. Потеплело, ночные заморозки становились всё более редкими, природа пробуждалась к жизни. Пробивалась первая весенняя травка, набухали почки, в воздухе пахло весной. В один из таких дней мы с мужем решили не пользоваться поездом до Оксфорда, а аппарировать, отойдя подальше от коттеджа.

Мы неспешно шли через лес, обсуждая предстоящий отъезд, как вдруг впереди раздался грубый оклик:

— Стоять! Не двигаться, если не хотите попасть в неприятности.

Не сговариваясь, мы рухнули за кучу валежника и поваленных стволов, и вовремя — над головами пролетело несколько красных лучей.

Родольфус схватил меня за руку и попробовал аппарировать, но ничего не вышло.

— Вы окружены, вам не удастся ни аппарировать, ни воспользоваться порталом, выходите по одному, — потребовал другой голос, с надменными и властными интонациями.

Услышав его, Родольфус зло стиснул зубы. Джагсон!

Поняв, что мы не собираемся выполнять их требование, егеря снова осыпали нас заклятиями. Выждав паузу, мы послали в них Редукто и Депульсо Максима.

В рядах противника наступило минутное замешательство, к сожалению, тут же сменившееся ликованием.

— Похоже, поймали серьёзную дичь! — заорал первый голос. — Есть шанс получить неплохие деньги! Оглушите их, кажись, это мальчишка с девкой, второй голос вроде был женский.

На мальчишку с девкой, то бишь Поттера с Грейнджер, мы совсем не походили, но нули в сумме награды способны затмить и не такой разум, как у егерей или Джагсона.

Единственный плюс — Поттера было приказано брать живьём, поэтому бить по нам Авадой егеря не рискнули.

Родольфус окружил нас Протего Тоталусом, но было понятно, что долго нам не продержаться. Треск веток за спиной и по бокам показал, что нас берут в кольцо.

Под взрывом разноцветных лучей защитный барьер дал трещину, я послала в ответ Сектусемпру, с удовлетворением услышала чей-то вопль и почувствовала сильный толчок в бедро. Сгоряча мне показалось, что я натолкнулась на камень или ствол, и лишь ощутив влагу, я поняла, что ранена, и тут же бедро взорвалось болью. Родольфус заметил расплывающееся на мантии пятно, быстро наложил кровоостанавливающее и обезболивающее заклятия и снова стиснул зубы, видя, что кровотечение замедлилось, но не прекратилось. Его глаза в поисках выхода лихорадочно обшаривали пространство. Задержав взгляд на рухнувшей рядом с нами после очередного заклятия егерей огромной ветке, он взмахнул палочкой, трансфигурировав её в метлу, потом наложил на нас Дезиллюминационные чары.

— Рольфи, это безумие, — прошептала я. — Мы расшибёмся на взлёте.

— Другого выхода нет, — жёстко ответил муж. — Забирайся.

Метла приподнялась над землёй. Родольфус помог мне залезть. Я вцепилась в древко. Боли не было, но кровопотеря уже сказывалась — у меня кружилась голова, шумело в ушах, по телу разливалась противная слабость.

— Удержишься? — с тревогой спросил Родольфус.

Я кивнула. Он уселся впереди меня, послал мощное Конфринго в сторону наших врагов и, резко оттолкнувшись от земли, почти вертикально взлетел.

По лицу, едва не сбив меня с метлы, хлестнули ветки. Мужу досталось ещё больше, метла зацепилась за тесное сплетение ветвей, мне показалось, что сейчас мы разобьёмся, но Родольфус сумел выровнять метлу, направив её в небольшой просвет между кронами, и мы поднялись над деревьями. С земли глухо донеслись разочарованные вопли егерей.

Сделав большой круг над лесом и убедившись, что погони нет (к счастью, егеря не таскали за собой мётлы), Родольфус подлетел к коттеджу со стороны заднего двора, осторожно приземлился, подхватил меня на руки, внёс в дом, не выпуская, неуклюже зачерпнул летучего пороха и шагнул в камин.

В библиотеке Лестрейндж-холла муж, не теряя времени, трансфигурировал кушетку, опустил меня и снова осмотрел рану.

— Вроде бы неглубокая, но кровь не останавливается, — озабоченно пробормотал он. — Какое-то хитрое заклятие. Нужен Фасмер. Флинки!

Домовушка тут же примчалась на зов.

— Отправляйся к целителю Фасмеру. Если он будет не один, скажи, что у меня открылась рана на спине и снова падает зрение, что меня лихорадит и он срочно нужен. Если рядом никого не будет, сообщи ему, что помощь нужна миледи.

Флинки кивнула и исчезла. Спустя четверть часа она вернулась и передала, что Фасмер заглянет вечером. Поговорить с ним с глазу на глаз не удалось.

Родольфус напоил меня кроветворным зельем, поправил обезболивающее заклинание. Я задремала и проснулась лишь когда явился Фасмер.

Целитель осмотрел рану и подтвердил предположения Родольфуса: банальное Секо было усилено сложнейшим редко используемым Сангвис Экстентибус Венификум, препятствующим свёртыванию крови и вызывающим постоянную лихорадку. Фасмер предупредил, что для полного излечения потребуется не меньше месяца. Это означало, что наш отъезд снова откладывается.

Воспользовавшись случаем, колдомедик осмотрел Рэндальфа и признал, что ребёнок прекрасно развивается физически и интеллектуально, полностью соответствуя, а то и опережая возрастные нормы, но предупредил, что скоро ему понадобится общество ровесников.

— Мы думаем над этим, — буркнул Родольфус.

— Будьте осторожны, господа. Повелитель в ярости, — заметил Фасмер и в ответ на наши недоумевающие взгляды рассказал о недавнем бегстве Поттера и компании из Малфой-мэнора. — Отряды егерей прочёсывают всю Британию, но беглецы как сквозь землю провалились, — закончил рассказ целитель. — Семье Малфоев очень досталось за то, что упустили пленников. Лорд Малфой чудом остался жив после гнева Повелителя. Сейчас они под домашним арестом, Лорд запретил им покидать Малфой-мэнор.

Подробно расписав схему лечения и пообещав прислать необходимые зелья, Фасмер отбыл.

Родольфус пожелал мне спокойной ночи.

— Рольф, — окликнула я его. — Если кто-то скажет, что ты паршиво летаешь — не верь. Мало кто сможет повторить то, что ты сегодня сделал.

Муж улыбнулся и вышел, оставив меня на попечение Флинки.

Я задумалась. У Гермионы Грейнджер нет моего волоса, значит, она не сможет в моём облике проникнуть в Гринготтс. Означает ли это, что битва за Хогвартс отменяется или, как минимум, переносится? Ведь Волдеморт засуетился из-за последнего крестража — хранящейся в выручай-комнате диадемы Ровены Райвенкло. Если не будет налёта на Гринготтс и похищения чаши Пенелопы Пуффендуй, Лорду не придёт в голову проводить ревизию крестражей и сломя голову мчатся в Хогвартс за предпоследним уцелевшим.

Было бы неплохо, но весь предыдущий опыт моего пребывания в этом мире говорил, что надеяться на подобное развитие событий не стоит. Оставалось лишь уповать, что Волдеморт в суматохе импровизированной атаки не вспомнит о нас или не найдёт времени. В крайнем случае, отобьёмся от его посыльных и спрячемся в коттедже, решила я, а с началом битвы, когда обеим сторонам будет не до нас, покинем Британию любым способом. До Канады можно и из Европы добраться.

Выздоровление тянулось медленно. Я постоянно чувствовала слабость, сидела на кроветворном и обеззараживающем, ходить практически не могла. Наши вылазки за пределы Лестрейндж-холла прекратились, лишь иногда Родольфус или Басти перемещались в коттедж узнать, нет ли новостей. Новостей не было.

В конце апреля Рэнди исполнился год. Мы отметили это событие в домашнем кругу, малыш задул свечку на первом в своей жизни именинном пироге. Подарков мы не заказывали — Родольфус, после моего ранения ставший сверхосторожным, не рискнул привлекать внимание даже через гоблинов, тем более что ходили упорные слухи, что Волдеморт устанавливает беспрецедентный контроль над коротышками в Гринготтсе. Впрочем, у Рэндальфа и так было всё, что нужно.

Хотя один подарок он всё-таки получил.

— Это, наверное, больше вам, — Рабастан, смущаясь, протянул мне толстый альбом. Я раскрыла его и не ахнула. Он весь был заполнен набросками Рэндальфа с первых минут жизни и до сегодняшнего дня. Мы восторженно перелистывали страницы, вспоминая, как рос наш мальчик, как осваивал первые движения, какие забавные штуки мог отмочить.

Маргарита выразительно посмотрела на Басти.

— Мне надо ещё многому научиться, мама, — сказал деверь. — Потом я сделаю то, что ты хочешь.

Родольфус вопросительно приподнял бровь, но допытываться не стал.

А первого мая «Ежедневный пророк» взорвался сообщениями об ограблении Гринготтса. В статьях не говорилось ничего конкретного, но управляющий прислал Родольфусу сову с извинениями за вскрытый злоумышленниками сейф.

— Наш фамильный сейф? — взвился Родольфус. — Да мне Гринготтс теперь до конца времён будет должен. Чего стоит вся система их защиты, если можно вот так просто войти в банк и влезть в одно из самых защищённых хранилищ? Куда их охрана смотрела?

— Много украли? — спросил Басти.

Рикберт пишет, что пропала только одна чаша гоблинской работы, но это не имеет значения. Сам факт того, что сейф был взломан, в него проникли воры и взяли…

— Нам нужно уходить, — заявила я, поднимаясь на ноги. Рана практически затянулась и в зельях я больше не нуждалась. — Это чаша Волдеморта. Он будет в ярости.

— А мы тут при чём? — не понял Рабастан. — Нас там не было, мы тихо-мирно сидим в Лестрейндж-холле, никуда носа не кажем, пусть с гоблинами разбирается.

— Ему всё равно, с кем разбираться, нам надо уходить! — повторила я.

— Хорошо, Белль, я прикажу Флинки собрать самое необходимое, — кивнул Родольфус.

В комнату вкатилась серебристая панда и встревоженным голосом Фасмера произнесла:

— Бегите! Немедленно!

-Уходим! — Родольфус подхватил на руки Рэндальфа и бросился в библиотеку, но, распахнув дверь, качнулся и отступил назад.

На пороге, зловеще ухмыляясь, стоял Волдеморт. За его спиной маячили Джагсон и Роули.