Братство Плотвы (джен)

Ремменильф стоял на берегу Эвендима, глядя, как лодка с Людьми в серых плащах приближается к становищу, разбитому им со товарищи в Укромной Лощине. Это уже стало обычным зрелищем для эльфа, забравшегося на опасное расстояние от родного Келондима, но всё равно было ему не по себе.

— Снова Edain, — напряжённо сказала ему Эрхиэль. На плече у светловолосой эльфки висел лук. — Опять везут нам какую-нибудь жертву ангмарского чародейства.

— Этим летом это происходит всё чаще, — кивнул Ремменильф. — Боюсь, у Лже-Короля самые серьёзные виды на эти берега. Может, стоит нам воротиться в Гавани, а заодно и предупредить Кирдана и Халдира, что к нам подбираются с северо-востока?!

— Ты же знаешь, что я отвечу, — отрезала Эрхиэль. — Гондолин не сдаётся.

— Так говорил и твой дед, отказываясь покинуть Гондолин даже волей валар. Он был погребён под обломками своей башни, и даже Гламдринг, Молотящий Врагов, не пробил ему дороги к спасению, — покачал головой Ремменильф.

Тут спор Eldar прервали люди из лодки, привязав её к пристани и выйдя втроём на берег. Каленглада — предводителя дунадан — эльф хорошо знал, а про двух других — беловласого воителя с двумя мечами и менестреля в смешном лиловом наряде — смутно припоминал, что они заезжали в Келондим по весне.

— Mae govannon, Каленглад. Рад видеть здесь и твоих незнакомых мне союзников...

— Геральта и Лютика, — напомнил Литуифин, шурин Ремменильфа, втроём с которым и с его супругой Эрхиэлью они содержали аптеку и аптекарский огород в Гаванях.

Троица эльфов пришла в Эмин Уиал — Сумеречную Гряду — из южного Келондима два месяца тому назад для сбора ягод и грибов, лечебные свойства которых были известны Старшему Народу, ещё когда Аннуминас стоял целёхонек. Быстро выяснилось, что ведьмака и профессора элоквенции некоторые из них даже знают.

— Хорошо помню тебя, менестрель — ты два дня крутился вокруг моей лучшей подруги, делая вид, что собираешь наши песни, — поддела Лютика воинственная Эрхиэль.

— Милсдарыня, как вы могли подумать?! Я и в самом деле собирал... — покраснел трубадур.

— Но это прошлое дело. И если ты пострадал от прислужников Тьмы, то мой брат и мой муж тебе точно не откажут. Но мне всё равно беспокойно — эти края и так тревожат гаураданы, так что только следящих чар ангмарца нам тут не хватало... — мрачно задумалась Эрхиэль.

— Будьте покойны. Хоть моя сестрица вечно вглядывается в чащу в ожидании врагов, у нас есть средства, чтобы избавить Лютика от чёрных чар до того, как его снова обнаружат, — заверил Литуифин.

— Неужели грибами? — усмехнулся Геральт, а про себя подумал, что надо будет навестить эльфские палатки, когда эликсиры снова подисчерпаются.

— Поверь, ведьмак, у нас есть не только грибы, — сказал Ремменильф. — А рассчитаться за эту услугу с нами ты всегда успеешь. Нас окружает множество опасностей — кроме гаураданов и волков, это и горные великаны Эмин Уиал, и лесные тролли из рощи Гнилотвора.

— На обратном пути — само собой, — сказал Геральт. — А сейчас мой путь лежит на юг в одной лодке с милсдарями следопытами.

— Жаль, ты был бы мне хорошим подспорьем, — ответила воинственная Эрхиэль. — А то я осуждена валар жить в семье, где мужи лучше владеют тиглями и пробирками, чем луком и мечом.

— Не у каждого в жилах играет неукротимая кровь внуков Феанора, и осуждать тут не за что, — слегка обиделся Ремменильф. — Лучше подумаем о том, что пригодится вам в пути, дунаданы...

На противоположном берегу озера человек в багровом плаще с капюшоном бродил по отмелям среди тел убитых бандитов, разыскивая что-то очень важное.

— Так я и думал. Его унёс Воронве. Такой же строптивый самонадеянный баран, как и все местные куроцапы. Проклятье на руки и ноги его, на главу и зад его, на все члены его! — взъярился Каилин, не обнаружив своего жезла.

Сев на камень, он достал амулет, похожий на небольшое зеркальце, и увидел в нём искусно выполненную карту озера Эвендим со всеми берегами, островами, городишками, дунаданскими и разбойничьими станами, водостоками и притоками, холмами и руинами. Почти напротив Рантоста, у устья небольшой речушки, названия которой Каилин не помнил, пульсировала лиловая точка.

— Они теперь здесь. Недурно, — зловеще улыбнулся ангмарец. — Значит, я уже нашёл способ воздействия. А на Воронве тем более найдётся.

И Каилин с чувством глубокого удовлетворения побрёл по берегу Рантоста в сторону материка.

— Мне ведомо место, где "дорожки-камни устремляются к воде". Но это ещё в тридцати милях отсюда к югу, — сказал Куланг, когда лодка следопытов покинула Укромную Лощину, оставив на попечение эльфов Лютика, а для поддержки и связи с пришельцами из Гаваней — двух воинов помоложе и сокола.

Геральт слушал его вполуха, деловито вглядываясь в поросшие хвойным лесом склоны Сумеречного нагорья на берегу. На этой стороне Эвендима ведьмак был только однажды, когда по поручению Арагорна вершил челночную дипломатию с таинственной Гвиндеф, хозяйкой вод Эвендима. Во многом из-за неё ещё Элендил Высокий объявил западный берег заповедным, и хозяевами там оставались хищные звери, лесные тролли и великаны. Так что этот этап поисков клада обещал быть напряжённым.

Наконец, когда с борта уже можно было хорошо разглядеть остров Тил Руинен, славный своими прожорливыми гигантскими саламандрами, челны дунаданов достигли места, где по берегу из зарослей действительно сбегали вниз две каменные дорожки, уходя прямо под воду. О тех, кто их проложил, сохранились лишь смутные предания, и ни следопыты, ни Гвиндеф не любили их вспоминать.

— Будь я проклят, если это не звуки боя, — прислушавшись к шуму из леса, сказал Каленглад. Откинув капюшон, он почесал седеющую и лысеющую голову. — Геральт и Куланг, ступайте на берег первыми и посмотрите, что там творится!

Подобравшись поближе к источнику звуков, ведьмак понял, что посылать именно его нужды не было. Здесь не орудовали ни тролли, ни великаны — люди бились с людьми.

— Куда с лопатами лезете, говяхи вы орочьи?! Не ваша тут поляна! Наддай им, Рейф! Пусть знают, как конвенциев нарушать! — ревела одна партия.

— Мы первые эту дуру нашли! Клад наш! — возражали их противники.

— На той стороне я вижу нескольких людей Билла Плясуна, — сказал ведьмаку Куланг. — А те, что поближе к нам — горожане Ост Форода, они держат рыболовецкие лодки на озере и помогали нам в налёте на Рантост.

— Пожалуй, имеет смысл поддержать вторых, они хотя бы не похищали Лютика, — сказал Геральт. — Смотайся к остальным следопытам и доложи обстановку, а я, скажем так, займу место.

Появление ведьмака на стороне своих противников остатки банды Плясуна ещё выдержали, но когда на выручку ост-фородцам прибыл ещё и десяток дунаданов, решили, что овчинка не стоит выделки, и прыснули в разные стороны. Несколько головорезов так и остались лежать в кустах.

— Благодарствую, — сказал старшина рыбаков. — Раньше в городе много глотку драли, что следопыты только народ обжирать горазды, а как до дела — так в кусты. Теперь мы видим, что можно на ваших положиться.

— Как думаете делить сокровище? Если, конечно, оно есть, — скептически спросил Каленглад.

— Как откопаем, так и поделим, — ответил Рейф. — Чудак Хамфри говорил, там клад великий, на всё приозёрье его хватит.

— Чудак Хамфри... Зараза! Он что, всем эти карты продал?! — Геральт всё крепче убеждался, что столкнулся с циничным и изощрённым надувательством. Наконец дунаданы и рыбаки кончили рядиться и взялись за плиту:

— Вы будете смеяться, соратники, но тут ещё одна загадка, — сказал Куланг и сам же первый засмеялся. Сначала сдержанно, потом всё сильнее и сильнее и, наконец, повалился в траву, держась за впалый живот. Ведьмак нагнулся к плите и прочитал:

На вершине Дол Хедира, за стеною водопада

Люди Волка охраняют мою главную подсказку.

— Дол Хедир... Это же главное логово гаураданов! — Куланг и Каленглад резко помрачнели. Наконец старшина стражей Аннуминаса вынес вердикт. — Чем дальше, тем больше это похоже на попытки устроить нам ловушку. Здесь нам делать больше нечего.

— Думаешь? — спросил его рыбак Рейф.

— Я не думаю. Я не подозреваю. Я просто уверен, — безапелляционно ответил Каленглад. — Сядем же на вёсла и вернёмся в нашу крепь на Тиннудире, пока там ещё не засели ангмарцы, грабители и прочие прислужники Тьмы. А с Хамфри мы ещё разберёмся по-свойски!

Геральт не стал спорить — он уже давно чувствовал, что их водят за нос с неизвестной целью. И на том бы эта история и закончилась, если бы с севера не послышался хруст ломаемых ветвей, и вскоре из кустов не вылез один из следопытов, оставленных охранять виконта де Леттенхофа.

— Тревога! — воскликнул дунадан, дыша как запыхавшийся охотничий пёс. — На нас напали! Лютик... Исчез!

— Однако же, — сказал Литуифин часа за полтора до этих событий, осмотрев обнажённую спину Лютика в том месте, где должен был быть чародейский "клоп", и проведя какие-то пассы руками. — Это очень крепкий "жучок", или как его там. Даже белериандским железом и тайными рунами его не проймёшь.

— "Клоп", — поправил трубадур. — Милсдарь лекарь, неужели нет никаких шансов? И ангмарские агенты так и будут охотиться за мной по лесам? Как там поётся — "Мятежный демон, дух изгнанья"...

— Надежда остаётся всегда, Лютик из Леттенхофа, — молвила Эрхиель. — В нашем случае — это надежда на Долговетвеня, хранителя этих лесов, что бродит по Эмин Уиалу с незапамятных времён. Древняя сила питает его, идущая со времён, когда Ивон⁽¹⁾ Хранительница Плодов сотворила растения, зверей и птиц.

— Даже интересно... Кто же такой этот милсдарь Долговетвень? Леший? Демон? Сильван? Может, просто отшельник святой жизни? — спросил заинтригованный профессор элоквенции.

— Его можно назвать и лешим, и отшельником, — пожал плечами Ремменильф. — Но лешие бывают только в сказках Людей, а Долговетвень существует.

— Тогда за чем же дело стало, достопочтенные Eldar? Идём к нему, — оживился Лютик.

— Найти Долговетвеня непросто, но обычно он обходит дозором леса к юго-западу, — указала Эрхиэль куда-то на крутые поросшие соснами склоны. — Значит...

И тут эльфку прервал волчий вой. Если быть точным, искусная человеческая имитация волчьего воя.

— Что это? — подивился один из охранников-следопытов.

— Гаураданы? — Ремменильф сам обалдел. — Но они никогда не осмеливались соваться к югу от реки...

Словно бы в ответ эльфу меж кустов появились полуголые воины в волчьих шкурах и набедренных повязках и, издав сложносоставной боевой рёв, набросились на обитателей Укромной Лощины. Было их в четыре раза больше, чем всех собравшихся на поляне эльфов и людей — даже считая Лютика.

Пока что вся пятёрка нольдор, синдар и дунаданов успешно отбивалась. Профессор элоквенции, не желая ударять в грязь лицом, пытался пырять гаураданов кинжалом из-за их спин, распевая в их адрес непристойные куплеты про оборотней. Но тут в сумятице боя он обнаружил на своих плечах могучие не то руки, не то лапы.

— Гы-гы, — Лютик обернулся на звук и увидел, что его сцапал гаурадан. Спереди надвигался второй, занося над ним перчатку с "когтями".

— Ах вы ж суки....! — совершенно неизысканным слогом взревел бард, весь превращаясь в движение. Эрхиэль как раз заметила прорвавшихся "людей-волков" и пустила в дело клинок, так что Лютику стало только легче вывернуться. Не разбирая дороги, припустил он с поляны в чащу, не обращая внимания на хлещущие его по лицу ветви с паутиной.

— Кажется, они отходят... — выдохнул через пару минут Литуифин. — Лютик... А где он?

Воронве и Алройда интересовал тот же самый вопрос. Они брели по лесным угорьям уже около часа, но так и не наткнулись на следы хотя бы чего-то разумного и двуногого, не говоря уже о Лютике. А вот голодное медвежье ворчание слышалось в сосняке всё чаще.

— Ты сам себя перехитрил, — сказал усталый и не менее голодный, чем медведи, Алройд. — Надо было нам высадиться поближе к эльфийской стоянке — так нет! "Пойдём в обход, чтобы они ничего не заподозрили!". И конечно, заблудились!

— Не беда, друг мой, — хладнокровно сказал Гондорец. — Большинство менестрелей — создания глупые и склонные к панике. Так что Лютика мы изловим даже здесь, шуму от него будет много. Заодно и медведей распугает.

Алройд хотел было возразить, но... Действительно увидел, что по тропе бредёт в никуда запыхавшийся менестрель в лиловом кандибобере.

— Что я говорил, друг мой?! — торжествующе ухмыльнулся Воронве. — А ты, второй мой друг Лютик, теперь попался! Не знаю, от кого ты ушёл, но от Воронве тебе не уйти! Хоть след ведьмака мы и потеряли, думаю, он не откажется выменять на твою гладкую шкуру хоть всё золото и серебро Арведуи Последнего! Неужели он воспылал к тебе презренным вастакским грехом, а?

Лютик даже не шевелился — он понимал, что усталость не даст ему бежать ещё и от этого врага. И в этот момент на поляне появился третий.

— Мать честная! — воскликнул Алройд. — Лешак!

Вначале его можно было принять за большое сухое дерево, но это было всё-таки движущееся существо — с головой, псевдобородой лопатой из сучьев, бочкообразным телом и узловатыми конечностями с острыми пальцами.

— A dy'eabl aep arse... Деревушко...

Перед глазами Лютика замелькали жуткие воспоминания. Чащобы Каэд Мырквид. Трещащие в деревянных лапах гигантского дубочуда рёбра Мильвы. Фанатичная друидка. Ширру и его шайка, пожираемые огнём в Ивовой Бабе. "Деревушко, вылавливай!". Виконт де Леттенхоф начал аккуратно отползать в лес, подозревая, что сейчас дубочуд заинтересуется скорее Воронве и его подельником. Так оно, в общем-то, и вышло.

— Хруум-хууум, — заскрипел средиземский дубочуд. — Очень странно. Двое людей с железом гонят третьего. Что он вам сделал? — Деревушко говорил очень медленно, задумчиво и нараспев.

— Воровал, убивал и... Да хоть гусей барал, какое тебе-то дело, сухостой?! — зарычал Воронве, растеряв всё своё напускное гондорское вежество. — Убирайся с дороги и радуйся, что мы на твоих углях оленину не жарим!

— Хуум-хуум, — пробормотал голос, низкий, как у какого-нибудь деревянного духового инструмента. — Небо не видело такого позорного человека, как ты. Я очень глубоко оскорблён.

И дубочуд вытянул лапы-ветви к Воронве и Алройду. Разбойник выхватил было ангмарский волшебный жезл и попытался отбиться от реликта чарами, брякнув что-то похожее на заклятие: "Раз, два, три, ёлочка, гори!". Но ничего не произошло.

— Мой костёр в тумане светит... — начал следующий заговор Воронве, но тут дубочуд, не дожидаясь, пока колдовство подействует, схватил его вместе с сообщником за шиворот пальцами-сучками и поднял на высоту в два его роста. А затем, не обращая внимания на их вопли, зашвырнул куда-то далеко в сторону озера.

— Уходите, откуда пришли, разорители, — проскрипел дубочуд и только через пару минут заметил, что в лесном царстве есть ещё один человек. — А ты кто, человечек-одетый-как-малина? Ты друг этим худым людям?

— Я их несостоявшаяся жертва, м-милсдарь дерево, — всё ещё робея и страдая от колющих задницу сосновых иголок, начал Лютик. — Позвольте представиться — виконт Юлиан Альфред Панкрац де Леттенхоф...

— Даже не пытайся, человечек-одетый-как-малина, — покачал деревянной башкой дубочуд. — Я уже стар. Я не запомню всех этих твоих пращуров. У тебя есть короткое имя?

— Лютик, — выдохнул профессор элоквенции, чувствуя, что его не будут тащить в Ивовую Бабу или метать в воды Эвендима.

— Я Долговетвень, я пастырь лесов, которые эльфы зовут Эмин Уиалом, — представился трубадуру дубочуд.

Тем временем к югу отсюда член шайки Билла Плясуна, лежавший раненым без чувств недалеко от плиты с надписью, внезапно пришёл в чувство.

Парень, похожий как две капли воды на покойного ныне Билла — только без козлиной бороды и моложе — поднялся, держась за раненое плечо, и увидел, что ост-фородцы и дунаданы уже ушли. Он порадовался, что его посчитали мёртвым, но тут же крепко задумался: а куда ему идти дальше и где его живые сотоварищи? Возвращаться к Биллу наголову разгромленным не хотелось.

Тут парень увидел, что прямо к нему летит небольшой ястребок-хендроваль. Разбойник схватился за обломок клинка, думая, что хищная птица решила поживиться раненым, но вместо этого ястребок вдруг сказал странным человеческим голосом, который казался ему очень знакомым:

— Ты ли Уилл Плясун, брат Билла?

— Ну как бы да, — сказал обалдевший Уилл.

— Страшную весть принёс я тебе, Уилл. Билл убит! — вещал хендроваль.

— Кто это сделал? — голосом умертвия сказал Плясун.

— Это дело рук вашего старого соперника Воронве! — молвил ястребок — или та сила, что управляла его клювом и языком. — Он решил заграбастать арнорский клад сам! Торопись! Он на севере, и вот-вот споётся с гаураданами!

— Тогда ты уже мёртв, Воронве Гондорец, — сказал Уилл Плясун. — Ты уже распался, и лисы уже растащили твои кости в свои норы. Я иду за тобой в Дол Хедир.

— Хрум-хрум-хрууум, — сказал Долговетвень. — Вот и всё, человек-лютик. Теперь ангмар-бурарум не будут следить за тобой и беспокоить тебя.

"Человек-лютик", которому последние четыре часа ставили компресс изо мха и листвы, скрипели над ним заговоры и кропили тонкой струйкой какой-то вроде бы живой воды, осоловело спросил:

— Значит, всё? Вам удалось снять "клопа", милсдарь Долговетвень?

— Нет на тебе ни клопов, ни блох, человек-лютик. И тьмы, и чар тоже уже нет. Ты освобождён, и люди-волки за тобой не придут, — задумчиво молвил пастырь леса.

— А откуда они вообще здесь берутся? — полюбопытствовал Лютик. — Вдруг их логова всего в паре стае и сейчас они опять набросятся?

— Люди-волки селятся там, на севере и севере-и-востоке, — начал рассказ дубочуд. — В Дол-Хедире, на высокой горе, в полудне пути, самые большие их норы. Там они прячут ядовитые травы, замачивают в реках, чтобы варить яды, портят воду цветам и ягодам, шуруум-буруум их за ногу. А их вожак, глупый и злой человек, сидит на каменной плите, которую поставили люди из Каменного-леса-для-людей-в-озере...

Пока Долговетвень рассказывал виконту де Леттенхофу о гаураданах, тот сообразил, что "каменный лес для людей" — это город, и явно имеются в виду арнорцы. А значит...

"Плита... Ещё одна плита! Завершающая! — осенило Лютика. — Во всех преданиях, песнях и романах клады сокрыты в самых глухих и заковыристых местах! Люди здесь похожи на нас и рассуждают, верно, так же! Сокровище найдено! А с этим деревищем мне никакой гаурадан не страшен! Кончилась полоса невезения!"

— Милсдарь дубочуд, — с интонациями дипломата сказал менестрель. — У меня появилась идея некоей маленькой карательной вылазки против наших общих врагов и врагов наших общих друзей-эльфов...

1) На синдарине так звучит квенийское имя Йаванна

Вернуться к тексту