История длиною в жизнь (гет)

Я продолжала смотреть на Сириуса. Он на меня. Мы оба молчали, и я ощущала, как с каждой проходящей секундой гнев друга рос. Но, хоть убейте, не понимала, что могло его разозлить. Что могло затмить новость о том, что Альфард — отец Злотеуса. Эта новость должна была стать ступенькой на пути к их примирению, но всё пошло не по плану, как и всегда.

— Я в самом деле не понимаю, что ты хочешь от меня услышать. Я не рассказала тебе про Альфарда, да. Но только потому, что это касается Злотеуса, а он не желает об этом распространяться. Это его тайна.

— Допустим. А что до остального?

— О чем речь? — я тоже начинала раздражаться.

— Хватит! — рявкнул Сириус. — Ты обещала больше ничего не скрывать, а в итоге? В итоге я узнаю о том, что Злей шпион, совершенно случайно!

Так вот в чём дело. Я собиралась посвятить его в эту тайну чуть позже. Нельзя же было оставить его в неведении касаемо плана, напрямую с ним связанного. Но я не предусмотрела того, что он может узнать это от других в более нелицеприятной форме.

— Сириус, но ведь это тоже не моя тайна. Какая разница, шпион он или нет? Что он может рассказать Вольдеморту? Профессор Пруэтт тренирует меня и ещё четверых девушек. Они могут сослужить вам хорошую службу. Ну бред же.

— Ты должна была мне рассказать! Должна была, понимаешь?

— Я собиралась. После каникул. Я ведь знала, что Эрис раскроет тайну Злотеуса твоей семье. Предполагаю, это и без того наделало много шуму. Поэтому я и решила обождать. Всё не так, как ты думаешь…

— Хватит! — Сириус дошел до того состояния, когда уже не воспринимал никаких объяснений. — Ты знала, знала! Об Альфарде, о том, что Злей — Упивающийся, шпион. И ты продолжила его защищать. О чём ещё ты умолчала? Что ему нужно сделать, чтобы наконец поняла: он тебе не друг! И никогда им не был!

— Сириус, ты не даёшь мне объяснить. Злотеус не работает на Вольдеморта по-настоящему…

— Ну конечно, — зло рассмеялся парень. — Это он тебе сказал? И ты с радостью поверила. Почему? Почему ты всегда веришь ему, а не мне?

— Я верю в факты. Дай мне объяснить. Дай вставить хоть слово.

— Вот уж нет, я и так всё понял.

— Ничего ты не понял, — процедила я.

— Ты не веришь мне! — прокричал Сириус.

— А ты меня не слышишь! — по-моему, это был первый раз, когда я кричала. — Хватит на меня орать. Хочешь задать вопрос — задавай. Я отвечу.

Сириус смотрел на меня сквозь пелену боли и гнева. Он действительно думал, что я не верю ему. Как же трудно разговаривать с человеком, поглощённым ревностью. Скольких она сгубила? Я надеялась на благоразумие друга, но, видимо, недооценила степень его страха.

— Хорошо, — тихим холодным голосом произнёс он. — Я спрошу. Как долго ты планируешь заступаться за предателя?

— Он. Не. Предатель. И именно поэтому я за него заступаюсь. Пойми же, он на нашей…

— Да почему ты так ему веришь?! — вновь взорвался парень. — Из года в год одно и тоже! Сколько можно? Порой мне кажется, что, даже если он кинет в меня Авадой, ты и дальше продолжишь его защищать!

Я вздрогнула. Сириус подходил к опасной черте.

— Остановись.

— Остановится? С какой стати? — прошипел он. — Может, я попал в цель? Ты бы и тогда верила в его невиновность? Или помогла бы ему свершить задуманное? Может, в этом всё и дело? Может, ты сама давно на стороне Вольдеморта? Поэтому ты так стремишься обелить имя Злотеуса? Хочешь, чтобы и он вошёл в наш круг? Вдвоем информацию добывать будет проще? В какой момент ты решила нас предать?

Раздался звонкий удар. Сириус пошатнулся, но равновесие удержал. Мирион научил меня многому, но один единственный урок я усвоила ещё в прошлой жизни. Его мне преподала бабушка.

Если хочешь сделать свой удар ощутимее, бей по уху, а не по щеке.

Она оказалась права. От удара Сириус пришёл в себя. Глаза его расширились, когда он осознал, что только что сказал. Прекрасно, значит, теперь он готов воспринимать информацию. Вот только я уже не была готова её разглашать. Глупо? Очень. Но я тоже не железная.

— Нея...

— Нет. Теперь я буду говорить. Злотеус действительно шпион. Только мой. Он принял решение поступить на службу к Вольдеморту, потому что понимал, нам понадобится информация. Разумеется, никто не должен был знать, о чём мы договорились. В противном случае был риск обнаружения. Он прекрасно понимал, что его заклеймят позором, но всё равно пошёл на это. А знаешь почему? — вкрадчиво спросила я. — Ради Веры. Рем не рассказывал, что Вольдеморт очень ей интересуется? В любом случае теперь ты знаешь. Изо дня в день Злотеус делает всё возможное, чтобы отвести взор Лорда от Веры, а заодно и ото всех нас. Слышишь? Ото всех. Изо дня в день я пытаюсь отговорить его от этой работы, но его ответ остаётся неизменен. Единственное, о чем он просил, это сохранить его тайну. И я её храню. Хранила. Я собиралась рассказать тебе после каникул, потому что ты должен был быть замешан в одной истории, но об этом можешь забыть. Я придумаю что-нибудь ещё. И, кстати, по поводу доверия. Ты в курсе, что являешься единственным, с кого я не попросила Нерушимую клятву о неразглашении?

— Нея…

— Мой тебе совет, — перебила я, чувствуя, что глаза намокли. — Думай, прежде чем говорить.

Я убежала так быстро, как только могла. Всё летело в тартарары, но мне было плевать. В этом году Злотеусу поручили убийство. Убийство Сириуса Блэка. Придумать, как спасти ему жизнь, было достаточно сложно. В итоге было принято решение посвятить Сириуса в те тонкости работы Злотеуса, о которых даже девочки не знали. Однако для начала нужен был предлог для встречи. И тут-то как раз и играло на руку отцовство Альфарда. Ведь Сириус, как будущий Лорд, теперь должен был позаботиться о новом члене семьи. Разумеется, между ними вспыхнула бы ссора, в процессе которой Злотеус «проговорился» бы о задании. Отсюда и началась бы игра.

Все эти сложности нужны были для того, чтобы Сириус списал правдивость слизеринца на состояние аффекта. В противном случае он бы нам просто не поверил. Так я думала и оказалась права. Даже слишком. Что теперь делать, я не представляла.

«Не железная», — снова мелькнула мысль в голове. Я вытерла руками слёзы, но это не сильно помогло. Да, я не железная, но у меня нет времени плакать. Нужно было успокоиться и придумать, что делать, как можно скорее. Срок, назначенный Вольдемортом, истекал.

* * *

Ласэн удивлённо оглядел трибуны. Их женская компания не пришла на матч. Если подумать, они вообще не пересекались весь сегодняшний день. Фэец обернулся к Сириусу, но, увидев мрачное лицо друга, передумал задавать вопросы. Второго охотника всегда мутило перед матчем. Прозвучал сигнал, и игроки взмыли в небо.

Такой ожесточённой борьбы у них с Жасмин ещё не было. Девушка была прямо-таки в ярости. Ласэн еле успевал уворачиваться от её атак. Вдобавок ему приходилось прикрывать Сириуса. Джеймс, замечая напряжение на поле, поймал проныру в рекордные сроки, обеспечив «Гриффиндору» победу со счётом 160:30. Ласэн успел выдохнуть, а затем в него влетел нападала. Открыл глаза парень уже в медпункте. Слишком сумбурный матч. Слишком. И что нашло на Жасмин?

— Очнулся? — зло спросила девушка.

Ласэн поморщился от резкой боли в спине. Теперь понятно, что повредил ему нападала.

— Даже не посочувствуешь?

— Это тебе-то после того, что вы наворотили?

— Да что происходит-то?

— А ты не знаешь? — возмутилась Жасмин. — Скажешь, что не в курсе того, что Сириус обвинил Нею в предательстве и пособничестве Вольдеморту?

— Что?

— Ты… Ты действительно не знаешь? — девушка недоверчиво посмотрела на противника.

— Поподробнее, будь любезна.

Ласэн слушал то, что рассказывала ему Жасмин, и все сильнее щурился, чувствуя, как внутри закипает злость. Сириус не просто обидел Нею. То, что он наговорил ей, было сродни предательству. После всего, что она сделала, обвинить её в том, что она убийца и шпионка…

Фэец не помнил, в какой момент подорвался с места, не обращая внимания на крики знахарки. Не помнил того, как долетел до лестницы в гостиную, забыв о боли в спине. Он помнил только безэмоциональное лицо друга, если его ещё можно было так назвать. Ласэн с размаха заехал Сириусу в нос, а затем, не давая тому опомниться, схватил за грудки.

— Я тебя предупреждал, что не посмотрю на то, что ты мой друг? — тихо произнёс он.

Из разбитого носа Сириуса хлестала кровь.

— Я не желаю это обсуждать.

— Ах, не желаешь?!

— Ласэн, стой!

— Оставь их, Джеймс, — вмешался Рем, прекрасно знающий, что Ласэн не напал бы просто так. Питер испуганно смотрел на дерущихся.

Ласэн ударил Сириуса во второй раз. И ему было плевать на то, что сейчас тот находится в более выгодном положении. Этот идиот даже не признавал своей вины. Не понимал, что натворил. Нея не из тех, кто стерпит подобное. Недоверие — худшее, что он мог бросить ей в лицо. Как будто не понимал, сколькими ограничениями она связана. Как сложно давался ей каждый шаг, каждое слово. Как страшно было осознавать, что любое действие должно быть выверено до мелочей. Потому что в любой момент их могли обнаружить Хранители, и вот тогда действительно наступил бы конец.

Драка продолжалась. Сириус не мог отвечать Ласэну той же монетой, отчасти сознавая вину, отчасти из-за поврежденного позвоночника друга. Но он старался блокировать дары, льющиеся непрекращающимся потоком. А Ласэн всё кричал, обвиняя Сириуса в том, что он идиот. Как будто он и сам этого не знал.

Неизвестно, сколько бы ещё продолжался этот бой, если бы Рем с Джимом все-таки не растащили их.

— Хватит! Эрис идёт.

На обоих это произвело отрезвляющее действие. Они срочно попытались привести себя в порядок. Ласэн неожиданно вспомнил, что кости ещё не срослись, и, охнув, упал в объятья брата. Эрис поднял его на руки и прошипел:

— За мной, живо.

Мадам Помфри ругалась долго и громко, обрабатывая новые ссадины на руках фэйца и снова вливая в него костерост. Видимо, сильно разозлившись, она для верности приклеила его к кровати. Осознав, что не может шевелиться, Ласэн запаниковал, и Эрис неохотно снял заклятье. По его лицу было видно, что сделал он это только потому, что знал, как сильно пугает Ласэна беспомощность.

Закончив с фэйцем, знахарка переключилась на Сириуса. Ласэн с мазохистским удовольствием отметил про себя, что сломал придурку нос и ребро. Следом, правда, накатил стыд, но его парень загнал куда подальше. Сириус трёпку заслужил.

Когда мадам Помфри наконец ушла, Эрис поинтересовался:

— Ну и что же с вами двумя случилось?

— Я с лестницы упал, — хором ответили Сириус и Ласэн.

Эрис выгнул бровь и закинул ногу на ногу.

— Да? Прям вдвоём и в одно время. Ладно. Мистер Блэк, рассказывайте?

— Что? — хмуро спросил Сириус.

— Как ты с лестницы упал?! — сорвался на крик Эрис, но тут же взял себя в руки.

— Вы же знаете, какие тут лестницы, профессор Пруэтт. Ступенька провалилась, лестница поехала, вот я и упал.

— Поразительное совпадение, — деланно удивился фэец. — Мистер Пруэтт, а вы как? Если в фантастическую историю мистера Блэка я ещё могу поверить, то вот вы в это время должны были находиться в медкрыле.

— Мне показалось, что я цел. С ребятами в коридоре встретился, а тут Сириус оступился, у меня спина резко заболела, лестница эта ещё… Вот мы и переломались.

— Какое невероятное стечение обстоятельств, — поцокал языком Эрис и резко встал, занеся руку. — Убил бы! Повезло вам, что вы сегодня раненые. Кстати, мистер Поттер, мистер Люпин, мистер Петегрю, отчего же вы не удержали друзей от падения?

— Далеко стояли, — нахмурившись, ответил Джеймс.

— Какая досада. Ваших друзей нельзя оставлять одних.

И Эрис ушёл, громко хлопнув дверью.

Разозлился. Ласэн устало прикрыл глаза. Из забытья его вывел голос Джеймса.

— Ну а теперь мне хоть кто-нибудь объяснит, что тут происходит? Рем?

— Я сам не в курсе. Однако, если Ласэн кинулся на Сириуса, забыв про трещину в позвоночнике, дело серьёзное.

— Сам покаешься или позволишь мне быть голосом твоего раскаяния? — поинтересовался Ласэн у Сириуса.

Блэк хмыкнул.

— Я очень сильно обидел Нею.

Джеймс сощурился и замер.

— Поясни, — потребовал он.

Кажется, Сириус получил ещё не всё.

* * *

После того как я рассказала девочкам про ссору (не всё же им у меня на плече реветь), меня вдруг вызвал Сан. Я давно обещала зайти, поэтому решила ответить. К тому же мне нужно было успокоиться. Мне было несколько стыдно за то, что в тот тяжёлый момент, когда я узнала о смерти отца, я не подумала о Сане с Нианой. Я не забыла о том, что они у меня есть, но… Мне показалось, что они не поймут. Глупо, наверное.

— О, — воскликнул Санька, — пришла наконец. А мы тут… Что случилось?

— Временные трудности, — отмахнулась я.

Сана этот ответ не устроил. Он усадил меня за стол и сам сел напротив. Нина пристроилась рядышком.

— Какие? Чем мы можем помочь?

Сердце опять укололо стыдом. Я действительно о них не подумала. Что ж, пожалуй, они заслуживают правды. Я начала рассказ с новостей об отце, закончила ссорой с Сириусом.

— Ну и дурак, — заявил Сан. — Хотя ты тоже хороша, конечно. Надо было как-то раньше его посвятить.

— Саня, а ты понимаешь, что чем меньше людей знает об истинной лояльности шпиона, который работает даже не на две, а на три стороны…

— Да, знаю-знаю. У меня как-никак отец — Верховный правитель.

— А это правда, что ты с него обет не взяла? — Нина выделила главное.

Я кивнула, не в силах отвечать.

— И… Что ты теперь собираешься делать? — неловко уточнил Сан.

— Не знаю. Сначала напишу Злотеусу, что план меняется. Ставить Сириуса под удар, когда он не в курсе, я не хочу. А дальше посмотрим.

Исполнив задуманное, я дождалась от Злотеуса утвердительного ответа и немного успокоилась.

— А у вас что?

— У тебя же определитель лиц хороший?

— Что? — я непонимающе свела брови.

— Ты когда смотришь на фэйца, можешь определить, какая у него натура, так?

— А, ты об этом. Могу, но я никогда не опираюсь на эту способность.

— Но ты не ошибаешься.

— Обычно да. А нужно-то что?

— Смотри.

Тесан показал мне воспоминание. На меня, а вернее, на Сана и его отца смотрела довольно миловидная женщина. Белокожая, черноволосая. Буквально Белоснежка, если бы не одно «но». Глаза. Злые-злые. Не скрывали этого взгляда ни милая улыбка, ни спокойное лицо. Ничего. Этот взгляд скрыть было невозможно.

— Сан, а как к ней относятся?

— Хорошо. Благосклонно.

— А ты?

— Видимо, правильным ответом будет «плохо», — произнёс он.

— До этого ты сомневался? Вы совсем слепые? Да у неё на лбу написано: «Враг номер один». Держись от неё подальше.

— Да уж понял.

И Нину подальше держи. Эта женщина ещё доставит вам проблем. Уж поверь мне.

— Хорошо. Я постараюсь. А теперь давай обсудим, что делать с…

— Нея!

Мы обернулись на крик Эриса. И почему на меня сегодня все орут?

— Да-да?

— Вот ты где. Что произошло?

— Жизнь отстой, все парни — козлы.

Эрис вскинул брови, Нина хихикнула, Сан тактично промолчал.

— Критично, — произнес Эрис. — Что ж, теперь, по крайней мере, понятно, о какой лестнице шла речь.

— Чего? — не поняла я.

— Сириус и Ласэн упали с лестницы. Подрались.

Сердце бешено заколотилось. Так, значит, Ласэн знает. Жасмин, ну конечно же. Кто ещё мог ему рассказать? Значит, в курсе и Джеймс. Скрыть произошедшее не получится. Жаль, а мне так не хотелось объясняться.

Эрис, похоже, всё прочитал на моём лице.

— Мне стоит вмешиваться или ты разберёшься сама?

— Сама.

— Хорошо, — нехотя выдавил Эрис. — Но что всё-таки случилось?

— С Сириусом поссорились. Он заявил, что я его смерти желаю. Ну, может, я утрирую, конечно. Но посыл был примерно такой. А ещё я шпионка, и меня хлебом не корми, дай информацию Волди слить.

— О как. Что ж ты молчала? — ехидно спросил Эрис и добавил серьёзней: — Точно помощь не нужна?

— Братец, я не Мор. Я в бубен сразу прописала. И Ласэн, как видишь, на месте не сидит. Джеймс, я тоже думаю, ещё выскажет ему всё, что он о нём думает. Без тебя воспитателей хватает.

— Ну, смотри сама. Ласэна потом глянешь? Не то чтобы я не доверял школьной знахарке, но драка с повреждённым позвоночником — так себе идея.

— В каком смысле?

— А, ты ж не знаешь. В него нападала попал. Небольшой перелом или трещина. Костерост, конечно, начал действовать, но, сама понимаешь, телу нужен покой. А этот придурошный в драку полез.

Интересно. Насколько я помню, главной претензией в сторону Ласэна со стороны Двора мечтаний было то, что он якобы не заступался за Фейру. И помнится мне, что даже при первом прочтении мне казалось это бредом. В свете новых событий тем более. Надо освежить в памяти историю «КШИРа». Вопросов к канону у меня становится всё больше. Несостыковок уйма. Что с Эрисовой санта-барбарой на пятьсот лет, что с претензиями к Ласэну, высосанными из пальца. Нет, ну правда. Будем честными. Поставим себя на место Мор. Разумеется, это всё не просто обидно, а гнусно. Поведение Эриса, её семьи, вся история в целом — один большой шлак. Но даже несмотря на то, что фэйцы живут долго и времени на переосмысление им нужно больше, всё равно. К этому моменту прошло триста семьдесят три года. Допустим, лет двадцать — шок. Лет десять — осознание произошедшего. Лет семь — война, плюс туда-сюда, ну ещё лет пятьдесят, учитывая фэйскую скорость. Возьмём во внимание ещё сильный испуг девушки и, соответственно, злость. На то, чтобы перебороть это, уйдёт лет пятьдесят. Ну край, семьдесят. Накинем ещё шестнадцать, так, чисто из вредности. Итого весь процесс занимает сто семьдесят три года. Достаточный срок для того, чтобы успокоиться и даже простить. Ладно, не простить, но отпустить ситуацию вполне возможно. Спрашивается, чем они занимались ещё двести лет? Чем!? Им настолько скучно? И сами развлекаются, и народ веселят. И ведь не надоедает. Или дело не в скуке, а в недалекости и упрямстве? Красавцы, одна из себя вечную жертву строит, второй никак признать вину не может. И ладно бы к концу истории пришли к соглашению, так нет же ж. Будут тянуть кота за…

Так, ладно. С этими потом разберемся. Сейчас надо восстановить воспоминание о Ласэне. Спровадим Эриса, засядем с книжечкой, любезно предоставленной Айрис, и начнем потихоньку разгреба…

— Нея! — Вера буквально ворвалась ко мне в сознание. — Нея, Сириус в больничном крыле! Заклятье неизвестное, он кровью истекает, никто ничего сделать не может.

Да вашу ж мать!