История длиною в жизнь (гет)

«Уж попала, так попала!» — именно с такими мыслями я открыла глаза.

И всего-то нужно было пожелать оказаться «где угодно, только не здесь» да провалиться в канализационный люк. И зачем?! Чтобы оказаться посреди зала, полного вампиров, в теле пятилетнего ребёнка.

Повезло еще, что эти самые вампиры фактом явления народу меня были шокированы столь же, сколь и я сама. Если не больше.

А что было дальше? Ц-ц-ц... Как же болит голова. Я поморщилась.

Так, один из вампиров вроде как меня узнал и принялся заливать что-то про Стихий и то, что мне лучше сдаться на его милость, ибо всё равно помру, а он сделает всё быстро и безболезненно. Ну не нахал ли?

Благо мой девятнадцатилетний разум умирать не спешил и привёл маленькое тело в действие.

Уж не знаю, куда я попала, но жизнь у девчонки, которую я вытеснила, явно была не сахар. Минуты не прошло, как появился ещё один желающий забрать распрекрасную меня. Этот, благо, был человеком.

Не то чтобы я прониклась к нему симпатией, но существо одного с тобою вида вызывает на порядок больше доверия, чем тот, кто хочет тебя убить. Детское тело, судя по всему, рассудило так же, потому как другого объяснения тому, что я вцепилась в пришельца, как в самое дорогое, что есть на свете, просто не могло быть.

Перекинувшись с вампиром парой фраз, человек растворился вместе со мной. Ощущения были приятными, словно тебя окутывает что-то мягкое и тёплое, а затем аккуратно выпускает на свободу.

Почувствовав, что перемещение закончилось, я огляделась. Лес. Многообещающе.

— Что, прости? — повернулся ко мне «спаситель».

Оказывается, я сказала это вслух.

— Ничего-ничего. А мы где?

— В лесу.

Я уже было хотела высказать всё, что я думаю о сложившейся ситуации в целом и о нем в частности, и… уснула. Вот прям взяла и уснула!

Что ж, хоть что-то в этом мире остается неизменным. На стресс я по-прежнему реагирую так, как и в прошлой... прошлом... Как и раньше, в общем.

Но все-таки где же я теперь нахожусь? Э-эх! Говорила мне мама: «Формулируй желания точнее», — а я что? Лежи теперь тут. Жди. А чего? Кого? Пёс его знает!

Призадумалась. Для начала нужно как-то разложить всё по полочкам.

Итак, мое поведение не должно сильно отличатся от поведения пятилетнего ребенка. Для моей же безопасности — это раз. Нужно узнать, где я и кто я — это два. И не плохо было бы разобраться, почему я до сих пор не паникую — это три.

Словно в ответ на мои мысли накатил страх. Ну вот, а я-то уже обрадовалась...

Следующие несколько минут пришлось глубоко дышать, убеждая свое маленькое тело, что воздуха нам хватает, стены не сужаются и ничего плохого с нами не случится. Как оказалось, убедить себя в этом было не так-то просто.

Довольно странно, на самом деле. Я справедливо полагала, что за последние девятнадцать лет научилась справляться с любым проявлением панической атаки в любое время суток. Да, сделать это в детстве, безусловно, было сложнее, но в детстве была мама.

А может, в этом всё и дело? Сейчас-то я «в детстве», а мамы — нет.

Слишком занятая своей проблемой, я не сразу почувствовала теплую широкую ладонь на своей спине.

— Тише. Успокойся.

Очень хотелось огрызнуться, но по телу вдруг прошла холодная волна, и страх отступил. Я выдохнула. Громко и с чувством. Затем задрала голову и, покрепче обхватив колени руками, посмотрела на «спасителя».

А он немолод. Дала бы лет шестьдесят-семьдесят. Не очень длинные седые волосы и борода, зеленые, очень живые и яркие глаза и теплый, почти отеческий взгляд.

Видимо, удостоверившись в том, что со мной всё в порядке, дедушка отошёл и, указав на кровать, поинтересовался:

— Можно?

Я кивнула. Мужчина присел на противоположный край моей постели и снова задал вопрос:

— Как тебя зовут?

— Нея. А вас?

— Мирион. Я лекарь. Живу в этом лесу.

— А я?

— Ты тоже можешь жить здесь, если хочешь. А если нет, я могу помочь тебе вернуться домой.

«Вот это вряд ли», — подумала я. Рассказывать ему, откуда пришла на самом деле, было как минимум рано, а как максимум — опрометчиво. Хотя негативных чувств Мирион во мне и не вызывал. Нет, я, конечно, терпеть не могу это пресловутое снисходительное отношение, но мне же всё-таки в данный момент пять. Да и не чувствуется в нем такого уж сильного покровительства. Присматривается? А что, возможно. Я ведь, вроде, теперь какая-то Стихия. А ну как магией шарахну?

Еле сдержала порыв засмеяться. Интересно, это я от природы такая весёлая или от переутомления?

Мирион тем временем, заметив, что я погружена в свои мысли, нахмурился:

— Ты помнишь, где твой дом?

— Далеко, — пожала плечами.

Нет, ну а что? Ему можно, а мне нет? Да и в конце концов, я же ребенок. Грех не воспользоваться.

Ох, Нейка, не нравишься ты мне. Откуда в тебе это разгильдяйство?

— А родители где?

— Мама ушла, а папы нету, — нижняя губка слегка задрожала.

И ведь не соврала. Отца я и правда не помнила, а мама вчера утром ушла на работу.

И как она теперь там? Изведёт же себя.

Да, дела. Остаётся надеяться на то, что тот, кто заварил эту кашу, озаботился хотя бы тем, чтобы стереть меня из памяти близких.

Стало совсем грустно.

— Ясно, — лекарь перестал спрашивать, видимо заметив, что я расстроилась. — Пойдём-ка, покажу тебе кое-что.

И он, поднявшись, протянул мне руку. Горько вздохнула, но спорить не стала. Нечего хандрить. Не до того сейчас.

И мы пошли.

О-о-о, это было хорошей идеей. Оказавшись на улице, я забыла обо всем на свете. Это действительно был Лес. Именно так. С большой буквы.

Вокруг нас сплошной стеной стояли деревья, которым было не менее пятисот лет, а то и больше. Яркие, мощные, здоровые и отчего-то такие родные. Посмотришь вниз, и вот они, грибы, как в сказках, всех видов и размеров. Приглядишься получше и разглядишь чернику, что спряталась в кустах. Где-то вдалеке виднеется малинник, под ногами переливаются рыжие ягоды отцветших ландышей. А запахи-то, запахи!

Вдохнув полной грудью, засмеялась. В ответ на мой смех радостно запели птицы. И так здесь было хорошо, что я заплакала.

Всё-таки быть ребенком не очень весело. Опять переизбыток эмоций сказывается. Принялась было вытирать глаза, но Мирион меня остановил.

— Ты поплачь, — улыбнулся он. — Это хорошие слезы. Ими душа очищается.

Что-то внутри треснуло, и больше я сдерживаться не могла. Разрыдалась по-настоящему. Мирион поднял меня на руки и пошел по тропинке в глубь Леса.

И почему все так сумбурно? Словно сон. Яркий, красочный, но такой ненастоящий. Может, и правда сплю? А и какая разница!? Хорошо ведь. Хорошо.

* * *

Гуляли мы с дедушкой Мирионом до самого вечера. Вдоволь наревевшись и наругавшись на себя для порядку, я вывернулась из его объятий и убежала заниматься своими чрезвычайно важными делами.

Закончив с оными, я снова осмотрелась и решила, что таких возможностей упускать нельзя. Спустя минут десять Мириону пришлось снимать меня с дерева. Всё-таки свои возможности я слегка переоценила. Ну да и ладно.

Пообедали мы в местной столовой. Высечена она была прямо внутри огромного древа и, что удивительно, не мешала ему расти и цвести. Кормили пусть и просто, но вкусно. И, разумеется, грибами, ну а что вы хотели? Еда вон под ногами растет. Чего ж не воспользоваться дарами природы?

Ближе к вечеру мы наткнулись на ёжика, вернее, ежиху с ежатами. И Мирион минут пять восхищался вместе со мной. Вроде бы даже искренне. Нет, не вызывал он во мне негатива. Не Дамблдор. Не Гессер.

Он скорее напоминал старца из русских сказок. Были там такие, калики перехожие. Вот на них он и был похож. Старый, мудрый, добрый.

Оказавшись дома, я сразу же нырнула в кровать. Вернее, попыталась, но была перехвачена и отдана на попечение молодой девушки, как оказалось, с целью приведения меня в человеческий вид. В бане (да-да, моемся по старинке) девушка умилилась моей самостоятельности и не стала наседать. Ну в самом деле, мне ж не пя... Кхм... В любом случае, я и в своем-то мире в этом возрасте уже всё умела, ещё и за братьями следила. Здесь уж как-нибудь справлюсь.

Через полчаса чистая и довольная я всё-таки заползла в постель. Вскоре появился Мирион. Попросил лечь на спину, поводил руками над телом (я снова почувствовала холодок) и, видимо, остался доволен. Пожелал хорошей ночи и собрался уходить.

Э, нет. Так не пойдет.

— Деда, а кто такие Стихии?

Он замер и обернулся. Так-то. Игры играми, а мне важно знать, во что я вляпалась.

— Понял-таки, — горько вздохнул лекарь и, придвинув стул, сел в изголовье кровати.

Я молча смотрела на него и ждала. Хмурый, как туча. Честное слово, ну не говорить же ему, что мне на самом деле не пять.

«А по поведению очень даже...» — активизировался ехидный голосок в голове.

«Тихо ты! Надоел».

— Стихии — это силы природы. Земля, Огонь, Вода и Воздух, — начал объяснять Мирион, и перед глазами у меня появились картинки. — Они помогают людям испокон веков. Следят за порядком, — передо мной радостно плясали человечки, ловя капли дождя, а вот они же собирают ягоды и грибы, жарят пищу на костре, выходят в море под парусами, строят дома, топят печи, охотятся и рыбачат. — Иногда, если мир уж очень им нравится, они одаривают его магией. В каждом из миров она, как правило, своя, — снова замелькали картинки: техника, целительство, палочковая и беспалочковая магия, — такая разная и такая похожая, она тоже помогает людям. Но всё, что ни дай человеку, всё он сможет превратить в оружие, — перед взором замелькали более страшные картинки, но, что интересно, бескровные. Заботиться. — Сначала природа предупреждает. Болезни, наводнения, землетрясения — всё это её знаки. Знаки того, что люди свернули с пути. К ним редко прислушиваются... Однако рождаются дети ведающие, как правило, в семьях консервативных, но любящих. Эти дети всё видят, но не всё понимают. И из-за этого бунтуют. Против всех. Против семьи. Против традиций. Против правил. Так они пытаются понять... Это редко приводит к хорошему, — он помолчал. — Но есть и другие дети, более спокойные. Такие дети просят. Просят, чтобы пришел хоть кто-нибудь. Кто угодно, лишь бы он мог остановить неведомое это. И на их просьбу отвечают, если она действительно искренна и сильна. Откликаясь на их зов, рождаетесь вы — Стихии. Человеческая ипостась сил природы. В какой-то степени их дети, — на его ладони распустился цветок, а внутри заворочался маленький ребенок, лепестки ласково поглаживали малыша. — Дети природы. Ваша задача — помочь, подсказать, подарить любовь. Казалось бы, что может быть проще? Но на зов маленьких неразумных детей приходят и другие, — в воздухе материализовался человек, дёргающий за ниточки, привязанные к куклам. — Их называют кукловодами. Они перестраивают мир по собственному усмотрению и постепенно губят. Пускай некоторые делают это неосознанно, считают свои действия оправданными и единственно верными, пускай они иногда бывают правы, но в любом случае вам необходимо убрать кукловода, который завелся в мире, призвавшем вас на помощь. Иначе мир обречён.

— А дальше?

— А дальше — жить. Хорошо и счастливо, собрав вокруг себя как можно больше людей. Ты пойми, Нея, хороших людей, их очень много. Просто плохие лучше объединены. Ваша задача как раз и состоит в том, чтобы объединить хороших. Вот и всё.

Он замолчал, а я задумалась. Влипла ты, Нея, не просто конкретно, а по самые гланды.

— И что мне делать? — задала я самый простой и самый главный вопрос.

— Расти, — просто ответил Мирион. — Такие, как я, рождаются тоже не случайно. Мы созданы как наставники и учителя. В первую очередь для вас — Стихий. Но я давно на пенсии. Если ты хочешь, то я, разумеется, обучу тебя всему, что знаю, не оставлять же тебя совсем необразованной, ну а дальше решай сама. Захочешь, вернёшься в свет, а не захочешь, живи здесь. Лекари всегда нужны, да и я старею. Поэтому не терзай себя понапрасну, кидать тебя в гущу событий, дабы закалить твой характер перед финальной битвой, я не стану. Отталкивать тебя, якобы чтобы защитить, тоже не стану. И несмотря на то, что отошёл от дел, на произвол судьбы не брошу. Зря пугаешься.

— Почему? — спросила я, чувствуя, как слезы в который раз подступают к глазам.

— Потому что устал. Потому что ты мне понравилась. Потому что даже таким, как я, нужен покой. И я свой заслужил.

Не до конца понимая, что делаю, я кинулась ему на шею. Неужели? Неужели мне повезло в самом главном?

Наставник. Настоящий. Не жестокий тиран, желающий захвата власти. Не «добрый дедушка», жертвующий тобой ради всеобщего блага. Не равнодушный родитель, преследующий какие-то свои неведомые цели, а человек. Просто человек. Уставший, одинокий, слегка равнодушный, но человек. А большего мне и не надо.

Потекли годы. Оказавшись в таком странном положении, я разрешила себе «вырасти во второй раз». Делать ошибки, учиться на них, плакать и смеяться, обижаться и прощать, дружить и ссориться, и самое главное — доверять. По-детски наивно и искренне. Пускай только дедушке, но оно того стоило.

За эти годы он и правда стал для меня дедушкой, гораздо более родным, чем мои прошлые родственники.

Вопреки моему мнению, он не оказался отшельником. Его все знали, все любили и все уважали. Кроме того, я стала далеко не первой его ученицей. У него в обучении уже находились мальчик и девочка примерно моего возраста. Сан — темноволосый мальчишка с индейской внешностью, и Нина — смуглая, русая девушка с черными глазами. Поладили мы не сразу. Они присматривались ко мне, я к ним, но в итоге присмотрелись. Даже подружились.

Ребята были целителями, вдобавок эльфами. По их меркам пять человеческих лет равнялись шестидесяти пяти эльфийским, что меня несколько удивило. Стало быть, растут эльфы очень быстро, пусть к ним и относятся как к детям. Тогда вопрос: «Почему Саня и Нина выглядят как мои ровесники?» Они довольно быстро разъяснили, в чем дело.

Оказалось, время в Лесу течет иначе, чем где бы то ни было. Дедушка забрал их к себе чуть ли не сразу после их рождения. Были у них на родине какие-то проблемы, в связи с чем родители отдали их Мириону. В Лесу они росли как люди, а когда придет время возвращаться, они просто пройдут сквозь нужное количество времени, оказавшись дома с правильным возрастом.

Я так до конца и не поняла, как это происходит, но когда спросила Мириона, он только ещё больше меня запутал.

— Время — это ведь тоже магия. И в этом Лесу оно живёт своей жизнью, подстраиваясь под внутренние потребности человека. Здесь может пройти всего год, а за пределами — столетия. Здесь можно прожить больше пятисот лет и не постареть, в свой мир вернёшься таким же, как и уходил. Время может идти вровень с внешним миром, а может и замереть. Я так до конца и не научился им управлять. Порой мне кажется, что мы просто привыкли друг к другу, вот оно и идёт мне навстречу, как с Саном и Ниной. Как с тобой. Я нашёл твой мир. Время там и здесь течёт одинаково.

Слова про найденный мир я проигнорировала, успеется. Да и на течение времени пока махнула рукой. И без того проблем выше крыши.

Учить ведь приходилось много. Что-то было интересно (управление своей Стихией — Землёй, словесная и невербальная магия, палочковая и беспалочковая, магия пространства и времени, целительство), что-то нет (техника ведения боя, этикет и так далее), но дедушка поблажек не давал, хотя и не мешал нашим детским играм. Он вообще, в принципе, учил нас играючи, я поначалу удивлялась, а потом мысленно долго раздавала себе затрещины. Тебе пять, балда ты этакая! Запомни уже.

Через год в нашей дружной компании появилась ещё одна девочка. Тихая и какая-то очень далёкая. Мирион в тот день был хмур и просил меня присматривать за ней, очень внимательно присматривать. Я пообещала, а что ещё было делать?

Девочка тоже была эльфийкой, у нее были длинные золотые волосы и ярко-зеленые, но потухшие глаза. Назвалась она Верой.

Казалось, ничто в этом мире не может вызвать у нее улыбку. Она вообще ко всему была равнодушна. Когда в один из дней я застала её одну, смотрящую на водоворот в реке, как на последнюю надежду, мне многое стало ясно.

Что ж, иногда нужно идти на отчаянный шаг.

— Ты что по деревьям лазаешь? — хрипловато поинтересовалась я.

Девочка не повернулась.

— Никогда не понимала самоубийц, — зло произнесла я. — Что, оказалось, что мама с папой тебя никогда не любили, и ты решила им так отомстить? Замечательная идея, ничего не скажешь.

Жестоко, знаю, но в нашем случае лучше злость, чем пустота.

— А нет, подожди, я поняла. Неразделённая детская любовь, — снова попробовала я.

Какую же ахинею несу, но в моем детстве только такое и работало. Было бы на что обижаться, на самом деле, но ведь обижались. Ещё как, уж я-то знаю.

— Или подруга бросила? — ещё одна попытка. — О, да это так...

Закончить свою пламенную речь я не успела, потому что в ту же секунду, как прозвучал последний вопрос, Вера бросилась на меня со скоростью, который позавидовал бы вампир.

А не плохо она мне заехала. Для шестилетки-то. Н-да, значит, всё-таки подруга. Что же могло случиться? Умерла?

— Не смей, — тем временем шипела Вера. — Не смей её поминать! Не смей осуждать меня! Ты понятия не имеешь, что это такое! Когда твой отец рубит голову твоей подруге на твоих глазах, прикрываясь какой-то мелочной местью! И всё потому, что сам слишком слаб, чтобы добраться до её отца! Ты себе представить не можешь, как кричит мать убитой девочки, за секунду до того, как умрёт сама! Тебе и в самом страшном сне не приснится, что твой родной брат — трус и лжец! Предатель!

Твою мать... Я смотрела на девочку снизу вверх, позволяя ей держать себя за грудки, и лихорадочно соображала. Это не просто потеря, тут не подобрать слов. Не утешить. Здесь вообще ничего нельзя было сделать!

И всё-таки я рискнула:

— Ты права. Я не знаю, не представляю, мне и не снилось. Я понятия не имею, что с этим делать, — Вера отступила. — Однако... — глаза её вновь загорелись. — Однако, — твёрже проговорила я, — прыгать в омут рано.

— Рано? — прошипела она не хуже змеи.

— Рано. Если бы кто-то внимательнее слушал на уроках, то знал бы, что один раз Стихия может задержать на земле насильно умерщвлённую душу.

Вера замерла. О том, что она Стихия, я знала давно, как-то сразу почувствовала. Как почувствовала и то, что от своей роли она отказалась, внутренне, неосознанно, но отказалась, однако это уж её личное дело. А вот подругу я ей вернуть помогу. По крайней мере, попытаюсь.

— Повтори, — тихо потребовала девочка.

Я вздохнула. Ну и везёт же мне на неразумных подруг, что в этой жизни, что в той.

* * *

Вот с того памятного дня и завязалась наша дружба. Сначала Вера просто не отходила от меня ни на шаг, потом её как-то вызвал Мирион, вернулась она зареванная, но в принципе спокойная. Затем дедушка вызвал меня и долго распинал, не зная, то ли убить за жестокость, то ли расцеловать за продуктивность.

Метод вывода на эмоции, как он потом объяснил, был хорош, но для более взрослых людей и эльфов. Поэтому ругался он по делу, ему пришлось сильно постараться, чтобы восстановить душевное равновесие Веры. И на следующее утро он снова забрал её.

Что уж он там сделал, не знаю, но девочка стала походить на обычного ребенка, просто немного стеснительного, чему я, конечно, была рада, но на всякий случай уточнила, всё ли она помнит. Оказалось, не всё.

Дедушка как-то так хитро подчистил ей память, что произошедшее как факт она помнила, а вот подробности — нет. Может оно, конечно, и к лучшему. Помнить, как убили твою лучшую подругу, то ещё удовольствие. Меня и то время от времени передёргивает, а какого было Вере... Даже представлять не хочу.

Вечером того же дня меня ждал ещё один сюрприз. Мирион заявил, что теперь займётся со мной не только техникой защиты разума, но и методами его лечения. Во избежание, так сказать.

— Ты должна понимать, что каждое твоё слово и каждое действие к чему-то приводит. И особенно сильно оно отпечатывается здесь, — он коснулся лба, — и здесь, — следом сердца. — Всё, что ты делаешь, запечатляется в разуме и душе, твоей и твоих близких. Я хочу, чтобы ты знала, когда и что говорить. Чтобы понимала, как вылечить раны от сказанного другими. Понимаешь?

Я понимала и не возражала.

Вот так, год за годом, мы и росли. Весело и сумбурно. С каждым годом становясь всё сильнее и ярче. Дедушка называл нас не иначе как: "Мои звёзды". У нас даже прозвища были звёздные, чем мы очень гордились.

Потихоньку менялась и Вера, нет, она вовсе не стала резко другим человеком, и про подругу не забыла, только и делала, что искала информацию о возвращении души. Я ей в этом помогала. Не только чтобы поддержать, чувствовала, что может пригодиться. А у подруги наконец-то появилось главное — надежда.

Так что шаловливой и громкой, как Санька и Нина, Вера, конечно, стать не могла, но она взрослела, тихо, как в «Сказке о мёртвой царевне и семи богатырях»:

«Но царевна молодая,

тихомолком расцветая,

между тем росла, росла,

поднялась — и расцвела...»

Так и Вера расцветала. В свои десять лет она уже была потрясающе красива, добра и очень ласкова. Красота вкупе с такими качествами часто приносит одни лишь проблемы, но на этот случай у неё была я.

Как-то так сложилось, что мы стали не просто подругами, а почти сёстрами. Сказалась ли связь Стихий или мы просто были похожи, не знаю, но только рядом с ней мне было по-настоящему хорошо и комфортно. Ну, может быть, ещё с дедушкой, но это не считается, с ним всем комфортно. А вот с Верой мы установили крепкую, нерушимую связь.

* * *

Мой десятый день рождения, отмечаемый в мае, Мирион омрачать не стал. Однако на следующий же день вызвал меня на разговор и рассказал две вещи. Первая: мой мир — «Гарри Поттер» (кто бы сомневался, сама напросилась), вторая: за мной охотятся. И да, только за мной. Потому что о Вере, слава Богам, никто не догадывается.

Что ж, чего-то такого я и ожидала. Это прошлой хозяйке можно было спрятаться в Лесу, а я попаданец и должна сделать хоть что-то.

Замечательное начало первого юбилея, ничего не скажешь. Просто замечательное.

Замечательное начало первого юбилея, ничего не скажешь. Просто замечательное.

— Кто именно за мной охотится? И зачем?

— Его зовут Кан. Это тот самый вампир, который пытался забрать тебя пять лет назад, — пояснил дедушка, — но есть и хорошая новость. Он ищет тебя в прошлом. Когда мы вошли в Лес, то перенеслись на сто лет вперёд. Что удивительно, вместе с нами перенёсся и твой мир, и это никак не повлияло на его историю. Всё-таки Лес хранит поистине колоссальное количество загадок, — Мирион тряхнул головой, — но вернёмся к Кану. Сейчас он ни о чём не подозревает. Но пройдёт десять лет, двадцать, и он догадается. Ты окажешься в опасности, как и твоя семья. Настало время решать, остаёшься ли ты здесь или уходишь в подопечный тебе мир. Я понимаю, что дать ответ сразу нелегко, подумай, но помни, у тебя остался лишь один год.

— Всего год? Ты же говорил, что Лес подстраивается под человека, почему же он даёт мне так мало времени? Я понимаю, Хогвартс, но я не готова! Что может сделать маленькая десятилетняя девочка?

— Твои слова не лишены смысла, но ведь Лес знает всё.

Сердце ушло куда-то в пятки.

— Как давно? — хрипло выдохнула я.

— Ну чего ты так напряглась? Я знал с самого начала. И нет, ты неплохо притворялась, просто мне по статусу положено всё знать, — он помолчал. — Я так полагаю, ты до сих пор считаешь, что заняла чужое место. Спешу тебя обрадовать, ты изначально была Стихией. Что касается игр с возрастом, я думаю, дело в том, что основная часть событий начнёт разворачиваться в Хогвартсе именно в тысяча девятьсот семьдесят первом (1971) году, соответственно, тебе нужны друзья-ровесники. Но поскольку, как ты и сама заметила, одиннадцатилетний ребёнок и правда мало что способен понять, тебе дали время. Двадцать четыре года, конечно, не ахти какой опыт, но всяко лучше, чем ничего. Как считаешь?

— Странно это всё, — потерев переносицу, я снова подняла глаза. — Я рада, что ты не сердишься.

— На что? — засмеялся дедушка. — Ты-то здесь причём?

— Хо-ро-шо... — глубокий вдох. — Я согласна. На самом деле, всегда знала, что не смогу остаться в стороне.

Мирион, казалось, задумался.

— Что ж, другого ответа я не ждал. Вера, я так понимаю, уже в курсе и идёт с тобой? Ясно, — кивнул он. — Эх вы! Придётся из-за вас возвращаться в свет. Не бросать же.

Никогда в жизни я ещё не была так счастлива.

* * *

Посовещавшись, мы всё-таки решили уговорить Мириона остаться в Лесу. В конце концов, он сам сказал, что на пенсии, а нам будет где спрятаться, в случае чего. Да и Санёк с Ниной смогут всегда его найти.

Пришлось попотеть, дедушка на все наши аргументы только ворчал:

— И почему мне кажется, что вы решили сделать из меня целителя на побегушках?

Сложно с ним на самом деле, упрямый жуть. А потом удивляется, в кого мы. В общем, долго ли, коротко ли... Уговорили.

Отыгрался он на нас во время учёбы.

Знание канона, оно, конечно, полезно, но в повседневной жизни не очень-то и помогает. Ведь непонятна ни ненависть муглорождённых и чистокровных друг к другу, ни что за игры ведут Вольдеморт и Дамблдор, и ведут ли вообще. Является ли кто-нибудь из них кукловодом? Как устроено Министерство и Визенгамот? По какому принципу работает Хогвартс? Откуда взялся статус «предатель крови»? О каких традициях всё время твердят чистокровные, почему так стремятся сохранить эту самую чистоту крови? Почему появляются муглорождённые и швахи? Да и историю магической Британии в целом было бы неплохо подучить.

Со временем оказалось, что всё не так уж и плохо, как я думала. Мирион дал нам очень хорошую базу, схватывали мы всё буквально на лету. Он иногда даже шутил, что при желании можем сойти и за чистокровных. Желания не было.

Изучив всё, что только можно было, мы до многого додумывались сами. Вот, например, швахи, откуда они берутся? Ответит любой, кто знает хотя бы основы генетики.

Вырождение. Кровушку разбавлять иногда не мешало бы. Отсюда вопрос: «Почему же высокое общество так ею (новой кровью) брезгует?» А дело оказалось вот в чём.

Современные чистокровные волшебники были твёрдо уверены в том, что муглорождённые дети — это ни что иное, как последствия их шалостей. В какой-то степени они были правы. Но была у этой медали и другая сторона. Абсолютно мугловские дети. Вот их-то как раз одаривала сама магия, как когда-то теперешних чистокровных. За такими детьми охотились. И мугловская кровь уже не была помехой. Почему? Да потому что одарённые усиливают магию рода. Нетрудно догадаться, что такими детьми были, например, Лили Эванс, Тед Бомс или Гермиона Грейнджер. Беда была в том, что одарённые рождались нечасто и их было трудно отличить от обычных детей. Тогда, чтобы в будущем никто и не догадывался о существовании одарённых, чистокровное общество начало массово разыгрывать сцену ненависти. Со временем эта ненависть прижилась, а причины забылись. Вот мы и получили то самое «и хочется, и колется».

С одной стороны, вроде муглорождённая, а с другой — посильнее многих, глянешь — вроде мугродье, а на деле помог зачать метаморфа. Смотришь на неё и с души воротит, а внутри что-то ворочается-ворочается, и так и тянет подойти.

Были, конечно, и другие семьи, которые, наоборот, забыли о том, почему нужно ненавидеть, но помнили об одарённых. В результате в принципе перестали видеть разницу. Что на самом деле не так плачевно, как в первом варианте, мы просчитали. Даже не очень сильные муглорождённые волшебники, а иногда и муглы (при условии, что у них сильная энергетика) здорово разбавляют кровь. А, например, дети двух муглорождённых волшебников вообще становятся чистокровными в первом поколении. А таких семей много. Вот и пошла она, свежая и сильная кровь, гулять по свету.

Итак, с ненавистью вроде как разобрались. Теперь о законе сохранения чистой крови. Что же это значило? Мы покопались всё в тех же источниках и вот что нашли. Кровь волшебника, она доминирующая и поэтому должна быть чистой, только вот чистая означало здоровая. Без патологий, без зависимостей и без прочей дряни. Поэтому-то так и стремились брать девушек и юношей из знакомых семей, у тех, у которых вся подноготная видна, а тех, кто таскался по кабакам и брал в жёны/мужья не пойми кого, и называли предателями крови. Так что дело тут было не в общении с муглами, а в непорядочных связях.

Но, как известно, идут годы, источники теряются, информация забывается или уничтожается, и в итоге мы получаем сухие правила, а отчего, почему, зачем, всё ли правильно, никто не знает, да и не стремится узнать. И вот с этого-то и начинаются все проблемы.

Что эта информация давала мне? Очередные проблемы. Непонятно теперь было, кто есть Поттеры, Блэки и Уизли. Знал ли Дамблдор, догадывался ли Вольдеморт? Канон — это ведь голые факты, а фанон... Ну нет, сюда точно лучше не лезть. Сами с усами. Разберёмся. Найти бы ещё того, кто меня позвал...

* * *

За месяц до начала операции дедушка познакомил нас с двумя парнями. Оба рыжие, оба эльфы и оба полукровки. Причём от магического зверя. Ого! Это интересно.

Магическими зверями назывались, как нетрудно догадаться, звери, созданные магией. Они были разумны и оберегались самой магией. Разумеется, убив такого зверя, ты получал его силу, и, разумеется, вместе с проклятьем. Частенько это была либо мгновенная смерть, либо сумасшествие. Зависело от силы зверя и человека. Так вот, эти звери, они были как вервольфы. Умели превращаться в людей. Но делали это редко, только чтобы защитить себя. Поэтому появление полукровок вызывало интерес.

Парни были братьями. Старший прожигал нас глазами-топазами, а младший исподлобья сверкал двумя обсидианами. Им явно было не по себе.

— Я решил, что будет не лишним вас познакомить. Лейсэн в этом году тоже идёт в Хогвартс, будете не одни. Да и Арис школу хоть и закончил, но очень хорошо ладит с учителями. Имеет доступ к школе. Так что, если что, обращайтесь, он поможет.

По лицу Ариса было видно, что данная ситуация ему не нравится. Собственно, ну и пожалуйста, ну и не нужно, ну и... Сами справимся. На этом наше знакомство закончилось, и я утащила бледную Веру.

— Что случилось?

— Арис. Это он меня забрал. Он узнал меня.

— И?

— Что и? Он расскажет отцу! Брату!

— До сих пор ведь не рассказал.

Вера махнула рукой и отвернулась.

— Ты не понимаешь... Мы по-другому устроены. Ему просто невыгодно было...

— Сама-то в это веришь?

— Не знаю, но если я права...

Я встряхнула ее за плечи.

— Так. Стоп. Общаться нам с ним не обязательно. Мы скоро уйдем в другой мир, и поминай как звали!

— Мир, в который у него есть доступ...

— Вера! Будут бить, и будем плакать! И вообще, у нас есть Мирион. Так что всё. Закрыли тему.

Подруга глубоко вздохнула, но согласилась.

Через неделю она совсем успокоилась (с братьями мы не пересекались), и тут дедушка снова нас удивил.

— Вера, тебя может забрать семья Люпинов.

— То есть как? У них же Рем — оборотень, они вроде как ответственно к этому относятся.

— Именно. Просто я пустил пару слухов. Якобы в одном приюте по ночам раз в месяц слышат вой, ну и... — он улыбнулся.

— Но я-то не оборотень. Нет, не то чтобы я против, это отличный шанс оградить Рема от проблем, но как я буду им всё объяснять?

— А вот как.

Вера согласилась и на следующий же день уехала в приемную семью. План Мириона мне был ясен. У нее снова появится отец и брат, теперь совершенно другие. Остаётся надеяться, что с ними она сможет найти своё счастье.

* * *

Лайелл и Хоуп Вере понравились. Во-первых, они сразу объяснили ей ситуацию и спросили её мнения. Вера заверила их, что проблемой это не будет.

— Я потомственный оборотень. Вервольф. Я могу контролировать себя во время полнолуния, и я сильнее среднестатистического оборотня. Вдобавок оборотень может подружиться с другими зверьми, а уж с волками и подавно! Они ведь к этому и стремятся в полнолуние. Сбиться в стаю.

— Это мы знаем, но не пойми нас неправильно... Просто... Ты девочка.

Вера хихикнула.

— Волки обычно ухаживать начинают, когда волчица знак даёт, а я, повторюсь, разум не теряю. Да и потом, может, он меня и в волчьем обличии сестрой признает, а родственные связи для волков — табу. Так что не волнуйтесь.

К вечеру они пришли к соглашению. Документы были подписаны, и Веру забрали домой. Мирион расстарался на славу, всё прошло как по маслу. Никаких проблем. Да ещё и в документах было указано, что взяли её, когда ей было около шести лет. Вера уговорила приёмных родителей оставить всё как есть. Они удивились, конечно, но спорить не стали. Вера выдохнула. Это должно было снизить интерес Дамблдора, ну уж об этом им знать не обязательно.

Рем о плане родителей не знал, и появление в доме девочки был настолько шокирован, что замер посреди комнаты с открытым ртом. Вере пришлось здороваться первой, чтобы вывести его из ступора. Затем Хоуп отвела её наверх, оставив сына поговорить с отцом.

Новоявленный брат пришел к Вере вечером.

— Так значит, ты тоже оборотень? — неловко начал он.

— Вервольф, — поправила девочка.

— Ясно.

Они помолчали.

— Ты правда не боишься?

— Чего?

— Меня...

— Да ты вроде не страшненький, — оценивающе окинула она его взглядом зелёных глаз, — а очень даже симпатичный.

Рем покраснел и, пробормотав что-то вроде: «Доброй ночи», — ретировался.

— Н-да, работать с тобой ещё и работать, — улыбнулась Вера и легла в кровать.

Не Там. Он не Там. Это хорошо.

* * *

«Чувство юмора Мириона меня порой пугает», — думала я, стоя перед Дамблдором в приюте Вула.

Это же надо было засунуть меня туда, откуда директор несколько лет назад забрал Редла. Юморист драконов!

Мы играли в гляделки с директором вот уже минут пять. Может, приколоться? Хотя нет, не стоит. Нам лишнее внимание ни к чему. Будем на жалость давить.

— Вы мой дедушка? — робко спросила я. — Я помню, у меня был дедушка.

Дамблдор, казалось, опешил. Так-то, лучшая защита — нападение.

— Нет. Я не твой дедушка, — взгляд его, однако, потеплел, — я директор школы волшебства и чародейства Хогвартс.

— Нехорошо так издеваться, — я скрестила руки на груди, — а ещё взрослый.

Дамблдор улыбнулся, и меня окатило водой. Я взвизгнула, скорее от неожиданности, и еле сдержала магический порыв.

— Вы всех так проверяете или только избранных? — сердито поинтересовалась я.

— Теперь веришь?

— Если высушить сможете, поверю.

На этот раз Дамблдор достал палочку и произнес заклинание.

— Держи. Тут всё написано, — и он протянул мне письмо. — До встречи, Нея.

— До свидания.

И только когда он ушёл, я поняла, что это было. Он пытался проникнуть ко мне в разум! Однако не смог. Ещё бы! Щиты Мириона попробуй пробей. Знать бы теперь ещё, что он думает. Упаси Мерлин, решит, что я дочь Волди. Кранты мне. Кранты.

Ох, ну вот и за что мне это? Как же они фамилию мою исковеркали! Вместо благозвучной фамилии Славинская красовалась надпись Виринее Свинкс. Ну всё, пиши пропало. Можно идти вешаться. Найду того, кто меня вызвал, убью. Как пить дать.

Раздражённо передёрнув плечами, я вернулась в свою комнату и принялась читать письмо. Так, ну здесь по классике: «Рады сообщить...», «Вы приняты», «...приобрести...», «на платформе 9 и 3/4». Список прилагается. Ага, пробежала глазами. Стандарт.

Я уже было хотела предаться печали идеальной, как вспомнила ещё один важный момент: мне не выдали сопровождающего! И даже не сказали, где его ждать! Так, спокойно, без паники, до 1 сентября ещё неделя, подождём.

Но ни на следующий день, ни через три дня никто не пришел. 31 августа я плюнула на всё и пошла к воспитательнице, она выслушала меня и проводила до автобуса.

«Тоже мне препятствия, — злилась я в дороге, — ничего, без сопливых обойдёмся. Как говорится, если Хогвартс не идёт к Виринее, Виринея идёт к Хогвартсу!»

С этими мыслями я спрыгнула на остановку и направилась к «Дырявому котлу».

Ну что, кто не спрятался, я не виновата!

— Извините, мисс, Вы мне не поможете?

Юная леди Блэк, она же Нарцисса, будущая Малфой, удивлённо повернулась в сторону голоса. Увидев перед собой девочку лет одиннадцати, бедно, но опрятно одетую, она сделала для себя логичный вывод. Муглокровка.

* * *

В «Дырявом котле» я осторожно огляделась. Да, ну и публика. Благоразумно решив, что чем меньше здесь нахожусь, тем лучше, прибилась к первой же уходящей ведьме и выскользнула вслед за ней на Диагон-аллею.

Путем недолгих логических умозаключений пришла к выводу, что сначала нужно в банк, сиротам Хогвартс выдавал какое-то содержание. Не мешало бы ещё к кому-нибудь прицепиться, а то мало ли.

На ловца и зверь бежит. Около книжного магазина я заметила высокую светловолосую девушку. Определить в ней Нарциссу-пока-ещё-наверное-Блэк было несложно.

То, что такая леди 31 августа находится на Диагон-аллее, да ещё и одна, не иначе как удачей назвать было нельзя. Оставалось придумать, как бы разговорить девушку?

Ага, вспомнила. Как там мама учила? Правильно. Вид надо иметь лихой и придурковатый.

— Извините, мисс, Вы мне не поможете? — и, не давая опомниться, сразу обескураживаем. — Вы такая красивая, и глаза у вас добрые. Вы наверняка сможете мне помочь. Понимаете, я из приюта. Ко мне приходил директор Хогвартса и сказал, что я зачислена. Письмо вот оставил. Только сопровождающего не дал, но так, наверное, надо. Это проверка, да? Конечно, зачем в школе волшебники, которые даже дороги до нее найти не могут. Но я же не об этом. Оказалось, что тут другие деньги нужны. Но это и понятно, я глупая, не догадалась сразу. Мне теперь в банк надо. Вы не подскажете, как его найти, пожалуйста.

Ву-у-ух... Думала, задохнусь. А интересно она теперь выглядит, даже рот слегка приоткрыла.

Очень хотелось улыбаться, но я держала невинную мину, чуть закусив губу.

— Подожди, — наконец отмерла Нарцисса, — ты что, здесь одна?

Быстро соображаем. Я кивнула.

— Ну да.

— С тобой точно никого не было?

— Говорю же, я одна. А это что, плохо? — удивлённо похлопала глазами. — Я думала, так всех проверяют.

Ответить девушке не дали.

— Цисси! Цисси, вот ты где, — сквозь толпу к нам пробирался слегка взъерошенный блондин, — я тебя обыскался. А это кто?

Ага, сеньор Павлини пожаловали. Уже презрительно окидывают взглядом, а мы молчим. Молчим и ждём, когда нас представят.

— Люциус, познакомься, мисс...

— Славинская.

— Прошу прощения?

— Сла-вин-ска-я, — по слогам произнесла я.

— Не слышал раньше такой фамилии. Кто твои родители?

Батюшки, сколько гонору-то.

— Не знаю. Я в приюте выросла.

Его лицо приобрело ещё более мерзкое выражение, и парень обратился к своей невесте на французском:

— Narcisse, depuis quand as-tu parlé avec du sang sale?

Ну началось. Я подавила порыв закатить глаза. Время, между прочим, не резиновое. Обижаться на данные высказывания я, разумеется, не собиралась, мы себя не на помойке нашли, но в банк мне реально было надо.

— Désolé d'avoir dérangé les grands messieurs, — обиженно произнесла я на том же французском, приправив слова ядом, но Люциус этого, кажется, не заметил.

Он с минуту молчал, а затем лениво протянул:

— А ты умнее, чем кажешься.

— На то, чтобы понять, что тебя оскорбили, много ума не надо.

— Хватит! — шикнула Нарцисса. — Не обращай на него внимания, идём.

Я засеменила вслед за ней, и вскоре мы вышли к банку. Люциус, явно обидевшись на невесту, шел рядом с лицом, что называется: «морда кирпича просит». Впрочем, это я ещё успею.

В банке девушка сразу подвела меня к гоблину и объяснила ситуацию.

— Как ваше имя, мисс?

— Виринея Славинская.

Гоблин вскинулся.

— Как вы сказали? Славинская? — надо же, почти не исковеркал. — Скажите, пожалуйста, мистер Мирион Славинский не приходится вам родственником?

— Это мой дедушка, только я давно его не видела.

— Вот как. А были ли у него какие-то отличительные черты?

— У него были длинные седые волосы и борода, и он одевался, как друид. Его за это не очень любили, — добавила я.

— Что ж, вы совершенно правы. И это действительно вы, — он порылся в бумагах. — Ваш дедушка завещал вам почти всё свое имущество. Там немного, но на обучение и на некоторое время после него вам хватит. Можем, конечно, провести дополнительные проверки...

— Под нож не дамся.

Мне показалось или гоблин улыбнулся?

— Так боитесь боли?

— Так боюсь свою кровь кому попало отдавать. Я, может, к вашему миру и не привычная, но не совсем... — я постучала по голове.

— Ступайте, мисс. Гриммбракк вас проводит. А вас, мистер и мисс, я попрошу остаться... — обратился он к будущей ячейке общества.

Хихикнув про себя, я скрылась вслед за гоблином. Ай да Мирион, ай да мастер. Теперь я понимаю, почему он хотел пойти с нами. Он бы действительно смог нас защитить.

Но какие же всё-таки аристократы непрошибаемые. Хотя с Нарциссой можно и поработать. Лишь бы Павлини не лез.

* * *

Выходя из хранилища, я ожидала, что молодые люди уже ушли, но они ждали меня около входа. И отчего-то лицо Люциуса, ставшее вдруг очень вежливым и заинтересованным, не внушало мне доверия. Но всё оказалось весьма прозаично.

Нарцисса, умница, как-то смогла убедить его в том, что если втереться ко мне в доверие, то можно ткнуть Дамблдора носом в его ошибки. В связи с этим Павлини вытаскивал из меня все подробности встречи с директором, ну а я что? Мне не жалко.

К концу разговора Люциус был доволен, аки кот. Нет, ну ей-богу, что в шестнадцать лет, что в сорок. Один Дамблдор на уме. Намекнуть что ли Цисси? Чтоб пыл остудила.

Но до чего же он наивный! Ходит тут, хвост распускает. Дамблдора поймать пытается. Нет, милый мой, если Дамблдор из школы и уйдет, то на моих условиях. Да и не уверена я, что это нужно. А то привыкла: «Дамбигад, Дамбигад», а он, может, и не гад вовсе. Манипулятор — это да. Но будем честными, все мы не без греха, а там посмотрим.

Совершать покупки с Циссой оказалось быстро, она знала расположение всех нужных нам магазинов. Продавцов я просила уменьшить и облегчить каждую покупку, а затем показать, как вернуть всё в первозданный вид. Нарцисса чему-то улыбалась, а Люциус прибывал в шоке. Так-то, а то привык с идиотами общаться.

К вечеру мы вернулись в Дырявый котел.

— Спасибо за помощь. Не знаю, как бы я без вас справилась.

— Тебя завтра проводить?

— Неа, не надо, я сама. Вам теперь и так влетит.

Они замолчали.

— Ой, да ладно, как на нас пялились, только слепой бы не заметил. Да и считаю я хорошо. Складывать умею. До свидания.

Кажется, последние слова они не поняли, ну и ладно. Откуда им шутку про два плюс два знать?

А хорошо всё-таки сегодня получилось.

Один-один, директор. Один-один.

* * *

Утром я спросила у Тома, ещё молодого, как вызвать «Гранд-Улет», и, заплатив за ночь, вышла. Автобус появился почти сразу.

— Вас приветствует служба для ведьм и колдунов, попавших в затруд... Ты кто?

Вот нахал!

— До платформы 9 и 3/4 сможете довезти?

— Мы можем сразу до Хогвартса.

— Не-не. Мне до платформы надо.

— До вокзала подбросим. Десять сиклей.

— Спасибо.

«Я никогда больше не сяду в эту адскую машину. Никогда», — твердо решила я, выпрыгивая из автобуса. Осмотревшись, заметила платформу девять, затем платформу десять, ага. Подкатив тележку к барьеру, я сняла с нее чары. Тяжёлая. Так, осталось собраться с духом. Это просто. Берешь и проходишь.

Но, хотя я всё это и понимала, заставить себя пройти сквозь барьер никак не могла.

— А ты муглорожденная? — раздался вдруг голос прямо над ухом.

Через мгновение я дикими глазами смотрела на лежащего на земле Сириуса Блэка. Да что ж мне на них так везёт!?

— Ты нормальный? — очень тихо спросила я. — У меня чуть сердце не остановилось.

— Да понял я, понял. Драться-то зачем?

Неплохо я ему вмазала. Чётко в нос.

— Рефлексы.

Он поднялся и снова подошёл, я краем глаза заметила спешившую к нам мадам Блэк. Вот блин! Думай, Нея. Думай.

— Не подходи! — воскликнула я и отпрыгнула.

— Сириус, немедленно отстань от девушки! — а вот, кажется, и отец парня.

— Да я же...

— Немедленно, я сказал!

Сириус отступил. Так, а мы глазки долу и не шевелимся. Авось пронесёт.

— Ты когда уже успел? — возмутилась мадам Блэк, рассматривая повреждённый нос сына. — Столько внимания из-за тебя привлекаем. Идём.

Я стена. Я стена. Я кирпич.

Ушли. Ну слава...

— Мама, а почему та девочка одна!?

— Джеймс, не кричи так, это неприлично.

Да что ж такое-то, а? Так всё, валим. И я нырнула в барьер.

Быстро отыскав свободное купе, села и выдохнула. Только отдышавшись, я поняла вот что: Сириуса привели родители. Интересно. По многочисленным заверениям фанона, провожали его не иначе как "домашний эльф в руки и вперёд". Или это я не те фанфики читала?

Хотя, если подумать, что там у него в семье, я пока не знаю, а вот «первый раз в первый класс» — это святое. Строгость строгостью, а проводить будьте любезны.

Спустя какое-то время в купе заглянула рыжая девочка. Лили. Ну, поехали.

— Привет. Я Нея, а ты?

— Лили. У тебя свободно?

— Да, проходи.

Лили затащила свой чемодан и села рядом.

— А ты из какой семьи?

— А ни из какой. Я из приюта.

— Ой, прости, я не знала...

— Да ладно тебе. А ты, стало быть, из обычной. Не волшебной.

— С чего такие выводы?

— А чистокровные волшебники себя вопросами бы вряд ли утруждали. Это я уже поняла.

— И то верно. Мне друг немного рассказывал про здешнее общество.

Поезд тронулся, а в купе вошли Сириус и Джеймс. Поздоровались, представились, а затем...

— Это ты! — в один голос сказали они.

— 10 баллов за наблюдательность.

— Ну и влетело же мне из-за тебя, — пожаловался Блэк.

— О чем это он? — нахмурилась Лили.

— А я ему нос разбила.

— Ох. За что?

— За дело.

В купе повисло молчание. Я вздохнула.

— Не знаю, как у вас, но в моем детстве, если к тебе кто-то подкрадывался со спины, было принято сначала бить, потом спрашивать.

И опять я не врала. Русские СОШ — это то ещё местечко. Впрочем, и в лицеях не лучше.

Лили же, естественно, подумала, что я говорю о приюте. На лице у нее проступило сочувствующее выражение. Сириус откашлялся.

— Насчёт извинений...

— Можешь считать, что прощён.

Джеймс прыснул. Отойдя от шока, улыбнулся и Сириус.

— Премного благодарен.

— Не за что, — раздельно и немного тягуче ответила я.

Именно в этот момент заглянул Злотеус. Поздоровался.

Мать честная, да он же Блэк! Да, внешность принцовская, видела я их в хрониках, но всё остальное... Правду говорят, Блэков за версту чуешь. Вот только почему это заметила одна я?

Погруженная в свои раздумья, я отреагировала только на подпрыгнувшую Лили, схватив ее за запястье.

— А с каких это пор о человеке судят по факультету? Ну хочет он на Слизерин. Подругу туда зовёт, что с того? — быстро сориентировавшись, поинтересовалась я. — Лицемерненько, Блэк, с твоей-то колокольни.

Сириус вспыхнул.

— Не твое дело, мугр... муглокровка.

А так всё хорошо начиналось.

— Уж лучше с грязной кровью, чем с гнилой душой, — мило улыбнулась я.

Лили рядом побледнела.

— Нея, твои глаза. Они ведь были серыми.

Я моргнула. Наваждение спало.

— А сейчас что, серо-буро-малиновые?

— Нет... Показалось, наверное. Пойдем отсюда.

— Идите. Через три двери от нас есть свободное купе. Там два места. Я останусь.

— Ней...

— Иди, Лили, иди.

Дверь за ними закрылась. Так, этих спровадила. Займёмся воспитательным процессом.

— Значит так, да, я муглорожденная. И я это осознаю. Однако падать в обморок или ниц от этого осознания не собираюсь. Затевать с вами войну тоже, но оскорблять себя и своих друзей не позволю. И советую это запомнить. А вам, молодой человек, — я повернулась к Сириусу, — отдельно бы порекомендовала иметь собственное мнение, а не подстраиваться под чужое. Если вам кажется, что друг отвернется от вас, если вы ему возразите, спешу вас огорчить: он вам не друг. А вы, — развернулась к Джеймсу, — уж если выбрали своим факультетом Гриффиндор, будьте любезны соответствовать. Не думаю, что Годрику было бы приятно узнать, что его подопечные травят скопом тех, кто на них не похож.

Закончив свою пламенную речь, я приземлилась на сидушку и закрылась книгой по этикету. В купе какое-то время стояла тишина, а затем снова открылась дверь, и внутрь заглянула Нарцисса.

— Сириус, вот ты где. Твоя мама попросила присмотреть за тобой. Пойдем в наше купе.

— А мне и здесь неплохо! — тут же взвился парень, а ведь только что был тише воды, ниже травы. — А маман можешь передать, что я уже не маленький!

— Зря ты так, — укорила Цисса, — тетушка волнуется.

— Знаю я, о чем она волнуется... — пробурчал Сириус. — Уходи.

— Нелегка жизнь старшей сестры, — я выглянула из-за книжки. — Здравствуйте, леди Нарцисса.

— Нея? Как добралась?

— На автобусе.

Нарцисса моргнула, но промолчала. Потом вдруг посмотрела на Сириуса и, улыбнувшись мне, произнесла:

— Что ж, в таком случае оставлю вас. С тобой братец не пропадет.

И ушла. Краем глаза я заметила, как вытянулось лицо Сириуса. Вот то-то же. А то привыкли считать, что муглорожденных под забором делали. Не-ет, ребята, я ещё сделаю из вас людей. Даже не сомневайтесь.

________________

1) Нарцисса, как давно ты якшаешься с мугродьем?

Дословный перевод: Нарцисса, с каких пор ты стала разговаривать с нечистой кровью?

2) Извините, что потревожила высоких господ.

Дословный перевод: Извините, что побеспокоил высоких господ.

С того момента, как тронулся поезд, прошло полчаса. Я делала вид, что сплю, слушая разговор попутчиков. Были у меня опасения, что они могут попытаться мне отомстить, всё-таки я читала довольно разнообразные и часто противоречащие друг другу фанфики, а знать, какие ребята в этой вселенной, не могла. Но то ли чистокровное воспитание не позволяло тронуть девушку, то ли они ещё не пришли в себя после моей воспитательной беседы, поползновений в мою сторону не было.

Говорили парни в основном о школе и факультетах, однако вскоре разговор приобрел более интересный поворот.

— Как ты думаешь, она действительно спит? — спросил Сириус друга.

— А почему бы нет?

— Сам подумай, она накричала на двух чистокровных волшебников, а затем уснула! Представь, что бы с ней сделали, например, Мальсибер или Малфой.

Джеймс задумался.

— Может, она всё-таки полукровка?

— Да нет. Я генеалогию всех двадцати восьми знаю наизусть. А русская фамилия — это всегда громкое дело. Все бы судачили не один год. Всё-таки новые люди. Те же Долоховы до сих пор от слухов отбиваются. Так что вряд ли. Да и сути дела это не меняет...

Интересно, как же тогда Мирион всё провернул? И Павлини с Нарциссой ведь ни словом не обмолвились. Неужели дедушка как-то договорился с гоблинами о конфиденциальности. Надо будет ему написать.

— ...не о том речь. Она же к нашему миру вообще не приспособленная, но при этом чувство справедливости зашкаливает. Сожрут её наши акулы.

— Я понял, о чем ты, — кивнул Джеймс. — С Сопливусом мы ещё разберемся. Если он к нам полезет, — добавил он, подумав. — В конце концов, она права. Не во всем, конечно, но права.

О, это прогресс. Значит, моя тирада возымела-таки действие. Зашевелились извилины у мальчика. Уже хорошо.

— Надо с ней подружиться. Должен же кто-то её защищать. Ты, кстати, не знаешь, почему она на вокзале одна была?

— Нет, — Сириус покачал головой, — но могу у Цисси спросить, она так-то нормальная девчонка, когда Снежную королеву из себя не изображает.

Джеймс хмыкнул. Ага, сказки, значит, читали.

— И когда они успели познакомиться?

— Вот и узнаем. Разбудить бы ее, — Сириус посмотрел на меня, — извиниться. Что-то я сегодня совсем себя не контролирую.

— Вот-вот. Знаешь, как я удивился, когда услышал от тебя подобное. Раньше ты себе такого не позволял.

— Не знаю, что на меня нашло. За живое, видимо, задела. Я так боялся, что поступлю в Слизерин, а теперь! — он махнул рукой. — После сегодняшнего мне только туда и дорога...

— Хватит нести чушь, — упрекнула я, не открывая глаз.

Парни резко развернулись ко мне. Я свесила ноги с сиденья и обулась.

— Факультет — это всего лишь отражение характера, а Слизерин — не рассадник зла. Хитрость и остроумие — вот их качества. Остальное — выбор самого человека. И уж, конечно, факультет не выбирается по последнему поступку, — я хитро прищурилась.

Ребята довольно долго молчали.

— И давно ты не спишь? — наконец неловко спросил Джеймс.

— Да я вообще не спала. Так, дремала. Как скоро мы приедем?

— Где-то через час, — на автомате ответили мне.

— Тогда, господа, попрошу вас выйти. Даме нужно переодеться.

И я вытолкала их за дверь.

Облачившись наконец в школьную форму, я впустила парней и вышла сама. В коридоре столкнулась с Лили.

— Как ты это сделала? — с ходу спросила она.

— Тебе помочь переодеться?

— Не-е-е-я, я не об этом. Как ты заставила меня уйти? Я точно помню, что не хотела, но меня будто вытолкнуло, и всё остальное время я не могла заставить себя пойти тебя проверить. И твои...

— Ч-ч-ч! — зашипела я на нее и установила полог неслышимости. — Я случайно, ясно? Силу не удержала. Вот и воздействовала на тебя. У меня так дедушка умел. Если он хотел, то его никто не мог ослушаться. Только у меня это контролировать не получается.

Здесь я не лгала. У меня действительно всё происходило спонтанно, Мирион говорил, что это нормально, но меня это не успокаивало, а если на Дамблдора разозлюсь и случайно воздействую? Что тогда? Нет, надо учиться. Срочно.

Лили молчала, явно дуясь, но любопытство победило.

— Ладно, а почему ты не можешь это контролировать?

— Деда говорил, от желания зависит, видимо, не сильно хочу. Я сначала думала, глупость, но сегодня... Понимаешь, я хотела тебя защитить больше, чем остановить свою магию, ну и, видимо, всё так и получилось.

— Ясно.

— Мир?

— Мир. Только с мальчишками этими аккуратнее будь.

— Хорошо. А ты другу передай, чтоб не задирался. Лучше пусть вообще на них не реагирует. Чует мое сердце, война разгорится нехилая, если мы их не остановим.

— Я поговорю с ним. Злотеус не полезет в драку первым, но и в обиду себя не даст.

— Не поверишь, эти двое пришли к тому же.

— Ну-ну. Посмотрим, — скептически проговорила Лили. — До встречи. Пойду готовиться.

— До встречи.

На полпути она неожиданно обернулась.

— Надеюсь, мы попадём на один факультет, — улыбнулась она и скрылась за дверью.

Есть! Плюс один. Теперь главное не потерять.

Открылась дверь в мое купе, и оттуда высунулась лохматая голова Джеймса.

— Мы всё.

— Да уж вижу.

Я зашла в купе и села на своё место. Несколько минут парни переглядывались, а затем Сириус выпалил на одном дыхании:

— Извини меня, пожалуйста.

— А если помедленнее?

— Извини меня, пожалуйста, — повторил он на этот раз уверенно.

Выглядел он действительно раскаявшимся, так что я кивнула.

— Ладно. Забыли. Но чтоб впредь подобного...

— Не повторится! — заверил он.

— Посмотрим.

Мальчишки облегчённо выдохнули.

— А ты откуда Цисси знаешь?

— На Диагон-аллее познакомились. Она мне помогла собраться в школу.

— Странно, она что, одна была?

— Да нет, с Павлини.

— С Павлини? Это ты Малфоя что ли так окрестила? — развеселился Сириус.

Ой-ей. Я мысленно дала себе по губам.

— Не было такого.

— А прикольно, — Джеймс расплылся в улыбке.

— И Люциуса описывает на все сто десять процентов.

Я закрыла глаза руками. Ну всё! Прилепила погоняло. И как их теперь от Сопливуса отучать?

— Ты мне нравишься всё больше, — заявил Джим.

— Ну уж с фантазией у меня явно получше, чем у вас.

— Чего так?

— А с каких пор у нас Злотеус с Сопливусом рифмуются?

О, хватило совести покраснеть.

— Услышу ещё раз, и считайте, что дружбе конец.

Вскинулись, переглянулись и снова заулыбались. Вот и хорошо. Пускай думают, что проговорилась, а мы закрепим успех.

— Едва завязавшейся дружбе, — поправилась я.

— Поняли-поняли.

«Тоже мне защитники», — думала я, но губы нет-нет да и расплывались в улыбке. Оказывается, в моем детстве мне этого не хватало. Вот таких вот глупых теплых моментов. Надо же.

* * *

Плыть через все озеро на лодках в довольно хорошую погоду оказалось не так страшно, как это описывалось в оригинале и фанфиках. Я бы сказала, что это очень даже здорово. Джеймс и Сириус были того же мнения и только чудом (моими стараниями) не перевернули лодку.

В какой-то момент я заметила Веру и Рема. Они о чем-то тихо переговаривались. Напротив сидели Лили и Злотеус. Обе девочки мне помахали. Я им в ответ. После этого Вера принялась что-то втолковывать брату, видимо, он заинтересовался её поведением.

— А та золотоволосая девочка кто? Ты её знаешь?

— Да. Вера. Её забрали из приюта, когда нам было по шесть. Не думала, что свидимся вновь. Но я рада. Нам есть о чем поговорить.

Заметив, что в лодке тихо, я обернулась. Джеймс и Сириус смотрели на меня со странным выражением на лицах.

— Чего? — подозрительно поинтересовалась я.

— Так ты поэтому одна была? И на Диагон-аллее тебе Нарцисса помогала.

— Ну да.

— А сопровождающий?

— Да не было его.

— Но он должен был быть! — воскликнул Сириус.

— Даже к муглорожденным с семьями приходят учителя и всё подробно объясняют.

— Именно. Мне Андромеда рассказывала. У нее парень — муглорожденный волшебник.

— Ко мне приходил директор, вручил письмо. Всё, — припечатала я. — А, ну ещё водой окатил, потому что я не верила. Высушил потом, правда, но всё равно! Это нормально?

— Ну, Дамблдор в этом плане... — Джеймс задумался. — Интересный. Нет, он великий волшебник и всё такое, но слегка...

— Чокнутый? — невинно уточнила я.

— Да нет же. С юмором.

— Понятно. Надеюсь, это акция разовая.

Выбираясь из лодки, я услышала, как Джеймс шепнул Сириусу:

— Ты был прав. За ней явно нужно присматривать. Вокруг нее вечно что-то происходит.

Присмоторщики. Вот ведь! Кто ещё за кем присматривать будет.

— Первоклассники, ко мне!

Ага, а вот и Макгонаголл. Тоже фигура интересная, в основном тем, что не раскрытая.

Я аккуратно за ней наблюдала. Ну нет, дорогие мои, не может такая женщина слепо верить предводителю и уж точно не должна потакать издевательствам над сокурсниками. Что ж, посмотрим, в чём тут дело.

Нас проводили в зал и выстроили около табуретки с шляпой. Чем дольше мы ждали распределения, тем мрачнее становился Сириус. Мать честная, ну и рожа у него сейчас! Я ткнула его в бок.

— Лицо попроще сделай, а то вокруг нас уже люди шарахаются, я тебе клянусь.

— Фу! — поддержал меня Джеймс. — На тебя смотреть страшно.

Сириус фыркнул, но заметно расслабился. Я моргнула Джеймсу, и он меня понял! На плечо Сириуса легла рука друга. А я совершенно-не-специально-это-всё-толпа встала поближе.

— Блэк, Сириус!

Он сглотнул и пошел к табуретке. Я скрестила пальцы и...

— Гриффиндор!

Тишина в зале была недооценена. Это была не тишина. Это была ТИШИНА. Ни то что ни одного хлопка, ни одного звука. Я подтолкнула Джеймса, и мы захлопали. Поначалу это было дикостью, но цепная реакция — дело быстрое. С каждой секундой Гриффиндор хлопал всё сильнее. Стыдно, видать, стало. С чего бы это?

Я ухмыльнулась. Так вот как это работает. Дело и правда в желании.

— Злей, Злотеус!

— Слизерин!

Мальчик прошел к своему столу. Ну-у... Если мы так ходим, нас не то что гриффиндорцы, собственные однокурсники сожрут. А ну-ка выпрямись!

Ой! И правда сработало. Я огляделась. Никакой реакции. Ни-ка-кой. Ну и слава Мерлину.

— Люпин, Вера!

Ну, подруга, не подкачай.

* * *

— Хм, склад ума слизеринский, но отвага и жертвенность, и, чего уж скрывать, некоторое упрямство... Дашь фору любому гриффиндорцу. Трудно, очень трудно.

— Совет можно?

— Ну?

— Стоит ли идти вслед за парнем, что предназначен тебе судьбой?

— Если пойдешь вслед за ним, разве сможешь вытащить?

— Тогда Гриффиндор.

— Гриффиндор, — согласилась Шляпа.

* * *

— ГРИФФИНДОР!

Я выдохнула. Молодец, Вера. Молодец.

— Люпин, Ремус!

— ГРИФФИНДОР!

— Поттер, Джеймс!

Парень вздохнул.

— Ну, я пошел.

— Не споткнись.

Он хрюкнул и засеменил к табурету.

— ГРИФФИНДОР!

Ну, кто бы сомневался.

— Пруэтт, Лейсэн!

Опа-па! А вот это очень неожиданно. К Макгонаголл шёл Лей, виски и затылок были подстрижены под тройку, а оставшиеся волосы он собрал в небольшой хвостик. Уши человеческие. Иллюзию, значит, наложили. Ну и правильно, Вера свои тоже прячет. Но почему Пруэтт-то? Фабиан и Гидеон школу закончили, Молли тоже. А у Лукреции с Игнатиусом детей не было. Вроде... Или были? Хотя какая разница, если парень эльф? Ну дела!

— ГРИФФИНДОР!

Все наши. Я хихикнула.

— Свинкс, Виринея!

Убью! Найду того, кто меня так сократил, и убью! Благо ещё никто не понимает. Ан нет. Вон сидят хихикают. Значит, есть в Хогвартсе те, кто русский изучают. Не дай Мерлин, кому-нибудь расскажут. Я за себя не ручаюсь.

— Здравствуй, — произнесла Шляпа, — злимся?

— Как тут не злиться, когда тебя чуть ли не свиньёй обзывают.

— Хм, убьёшь, стало быть?

— Уж прокляну точно! — с жаром пообещала я.

Нет, ну вот сколько мне лет, а? Всё туда же. И чего взвилась? Ну Свинкс, и Свинкс. Мы и с такой фамилией их построим.

— Боевой настрой. Тебе, девочка, по-хорошему в Хуффльпуфф надо. Подальше от всяческих распрей. Вижу же, что не хочешь.

— Нет слова «не хочу», есть слово «надо».

— Ну коли так... ГРИФФИНДОР! До встречи, одарённая, и не упусти свою звезду.

Чего? Какую звезду? Я отыскала глазами ребят и увидела чистую и искреннюю улыбку Сириуса. Ну вот что за намёки, в самом деле? Старая сводница.

Я присоединилась к своим.

— Шляпа долго думала, — произнёс Джеймс.

— А я разносторонняя личность, — не растерялась я.

— Мы так и поняли.

— ГРИФФИНДОР!

К нам наконец присоединилась Лили.

— Получилось, — улыбнулась она.

— Твоими молитвами.

Тут поднялся Дамблдор.

— Поздравляю вас с началом нового учебного года! И перед тем как мы начнём, хочу сказать, что я несказанно рад тому, что в этом году к нам поступили такие смышлёные и целеустремлённые ученики! Приятного аппетита!

И, сверкнув на меня глазами, он хлопнул в ладоши.

Столы заполнились самой разнообразной едой, и зал радостно загомонил. Я осмыслила слова Шляпы и Дамблдора и пожала плечами. У меня всё получилось, и дракона с два я позволю всяким намекщикам испортить себе настроение.

— Передай, пожалуйста, картошку, — попросила я Сириуса и весь ужин веселилась вместе со всеми.

Вечером, лёжа в кровати, я думала над тем, зачем Мирион отправил меня в тот приют, ведь обещал же не толкать в гущу событий, а теперь не привлекать внимание Дамблдора, а в обозримом будущем и Волди не получится.

Скрипнула кровать. Вера тоже не спала. И что с ней сегодня? Весь вечер тихая была. Неужели жалеет о поступлении? Гриффиндор ей на самом деле очень даже подходит. Так с чего вдруг? И тут я внезапно поняла, ну конечно, если бы я не была так обескуражена случившимся, то не обратила бы внимания на исковерканную фамилию, не разозлилась, не позволила магии вырваться наружу, не была бы так открыта перед Шляпой. Мне бы просто не хватило бравады для поступления в Гриффиндор. Теперь же я убиваю одним выстрелом двух зайцев. И я гриффиндорка, и Дамблдор спокоен. На Гриффиндор ведь не мог поступить плохой человек. Ага, Петегрю-то поступил. Хотя чего-то это я, и на него ещё посмотреть нужно. Мало ли?

Я улыбнулась. Завтра напишу дедушке, а сегодня всё, пора баиньки. Уже засыпая, я подумала о том, что у Сириуса сейчас, наверное, истерика, но решила оставить его на Джеймса. С этим он и без меня справится.

Так, отметив на всякий случай то, что и Вера наконец заснула, я окончательно провалилась в небытие.

Ранний подъём всегда был для меня чем-то сродни пытки. Подруга это знала, поэтому, не дожидаясь звонка будильника, окатила моё мирно спавшее тело водой. Проснулись все. Садистка же, в простонародье именуемая Верой, невозмутимо проследовала в ванну, оставив за спиной мокрую меня и возмущенные возгласы Лили и Алисы.

Алиса Стоун была четвертой девушкой в нашей комнате и по совместительству будущей матерью Невилла. Первое впечатление о ней у меня сложилось неплохое. Веселая, жизнерадостная девочка, без предрассудков. И появиться оным я, разумеется, не позволю. Нам ещё со слизеринцами дружить. В перспективе.

Вздохнув, я выползла из кровати и, высушив её, пошла приводить себя в порядок. Расходились и девчонки. В зал мы спустились вместе, и я плюхнулась рядом с таким же мрачным Сириусом.

— А я смотрю, будили вас схожим образом, — прокомментировал Джим. — Кто страдалец?

— Я, — просто ответила Вера, не обращая внимания на наши с Сириусом злые лица.

— Садисты, — буркнул парень.

— Ироды, — подтвердила я.

Краем глаза заметила, что Лей как-то грустно наблюдает за нашей перепалкой. Странный мальчик. Ведь видно по нему, что непоседа под стать Сириусу и Джеймсу, а заговорить почему-то не решается. Подойти, что ли, самой?

— А вот и позор древнейшего и благороднейшего, — раздалось почти над ухом.

— Отвянь, Павлини.

По столу Гриффиндора прокатилась волна смешков. Я мысленно хлопнула себя по лбу. Ну вот кто тебя за язык тянул? Теперь по школе разлетится. Я пнула Сириуса под столом.

— Как ты меня назвал? — нахмурился Малфой.

Блэк выскочил из-за стола, следом Джеймс.

— До свидания.

Но Малфой оставлять произошедшее безнаказанным не собирался и выхватил палочку. Я выросла перед ним, в его глазах мелькнуло узнавание, но было поздно. Не очень сильное заклятье уже летело мне в грудь. Отразить его я не успела, так как была вытащена из-под удара, зато отбить луч, летящий в Сириуса, смог Рем. Я обернулась и встретилась глазами с Леем.

— И вовсе необязательно было спасать меня, чтобы поговорить, — тихо произнесла я, и во всеобщей суматохе меня услышал только собеседник.

— Чем меньше поводов для подозрений, тем лучше, — ответил парень и отвернулся, к нам уже спешила Макгонаголл.

О да! Её гнев нельзя было недооценивать. Она сняла с Люциуса тридцать баллов и увела к декану, распиная по дороге, как нашкодившего первоклассника. Удивлена вообще, что она не за ухо его тащила.

К Сириусу подоспели сёстры. Устраивать представление на публике было ниже их достоинства, но что-то мне подсказывало, что вечером Люциуса ждёт серьёзный разговор. На правах старосты узнав, всё ли в порядке, Цисса передала нас старосте Гриффиндора и удалилась, утащив за собой и Меду. Хм, не сказала бы, что у них ужасные отношения. Или это сплочённость из серии «наших бьют»?

— Нея, ты как? — Лили трясла меня за плечо, рядом стояла Вера.

— Нормально, на урок опоздаем. Спасибо, — кивнула я Лейсэну, и он едва заметно мне подмигнул.

— Цела? — это Сириус.

— Ты чего под заклятье кидаешься? — Джим. — Совсем с ума сошла? А если бы Лей тебя не вытащил?

— Вы знакомы? — выделила я для себя главное.

— Что? А, да. В одной комнате живём.

— Вчетвером?

— Да нет, пятеро нас. Ещё Рем и Питер. И все такие тихие! Ну ничего, мы их ещё разговорим! — Джеймс загорелся идеей, и я улыбнулась.

— Мне кажется, Лейсэн просто ищет повод познакомиться. Вот как сегодня.

— Зачем?

— Есть такие люди, — ответила, как ни странно, Лили, — они не могут просто взять и подойти. Так что, ребята, придется вам все брать в свои руки.

И Лили утащила меня на первую парту. Так вот в чем дело. Собственница, что ли?

— Ты чего? — прямо спросила я.

— Мы же договорились.

— Договорились не дать разгореться вражде. А как я это сделаю, если ты не даёшь мне с ними подружиться?

— Ней, они чистокровные...

— И что? Лили, тебе кто мозги запудрил? Лиса у нас вон тоже чистокровная.

— Не такая, как ребята, — отозвалась девушка. — Они старше. Род Блэк так вообще древнейший и благороднейший. Ну чего ты?

Видимо, мое лицо явственно выражало, что я думаю о данной приставке.

— Вот я обычно так же реагирую, — наклонился к нам Сириус с соседней парты. — И, между прочим, не такие уж мы и страшные, — выразительно посмотрел он на Лили. Подруга вздернула нос и отвернулась. А это ведь защитная реакция, а не высокомерие. Ох, Лили, кто ж тебя так запугал? Не Злотеус же.

— Лили, я вечером хочу кое-что проверить, ладно? Поможешь?

Девочка удивилась, но кивнула. Тут зашла всё ещё сердитая Макгонаголл, и начался урок. Несмотря на многочисленные споры фанатов, профессор знала свое дело. Объясняла хорошо и интересно, требовала, соответственно, много, но ничего непосильного не задавала. Да, она была строга и спуску факультету не давала. Но как иначе держать в узде гриффиндорцев? Особенно вон тех двух... уже трёх, что шепчутся неподалеку.

— Мистер Блэк, мистер Поттер, мистер Пруэтт! Продемонстрируйте нам свои умения.

Мальчишки переглянулись и синхронно превратили спичку в иголку и обратно. Класс завистливо-восхищенно ахнул.

— По пять баллов каждому, — спокойно произнесла профессор, — и, раз уж вам так неймётся, помогите лучше сокурсникам.

Парни с энтузиазмом разбежались по классу.

— Леди, — Сириус появился перед нами, — прошу.

Я махнула палочкой, и спичка превратилась в иголку. Я сверкнула глазами, а Сириус присвистнул.

— Идеально. И с первого раза. Ну что, Эванс? Повторишь?

На самом деле для муглорожденных детей эта задача была не такой уж и простой. Чистокровные волшебники действовали почти не задумываясь, они просто убеждают себя в том, что перед ними, например, игла. Их магия работает на основе желания и концентрации, по принципу «захотел — получил». Часто ни того ни другого обычным детям не хватает.

Что касается меня, я действую слегка иначе. Мысленно преобразую дерево в сталь. Муглорожденным по-хорошему следует действовать так же, но для этого нужны либо хорошая фантазия, либо знание химии и физики, как ни странно. Однако, несмотря на трудности, данный метод всё же проще. Всё-таки представить, как один предмет превращается в другой, легче, чем убедить себя в том, что перед тобой сейчас лежит иголка, а не спичка.

— По пять баллов мисс Эванс и мисс Славинской.

Я ещё не знаю профессора достаточно хорошо, но я её уже люблю. Только за одно это уже готова многое простить ей в будущем. Если что-то такое будет, конечно.

Сириус улыбнулся и склонился над Алисой.

— Как ты это сделала? — спросила я у Лили.

— Представила, как она преображается.

Ну вот, что и требовалось доказать.

— А ты случайно не рисуешь?

— Рисую. А как ты догадалась?

— Ну ты ведь догадалась перестроить спичку.

Лили на мгновение задумалась.

— Так вот как это работает...

— Не только. Ещё сила важна. И вместительность так называемого ядра.

— Не поняла.

— Потом объясню, — пообещала я, и Макгонаголл объявила, что урок закончен, начислив баллы ещё нескольким ученикам, включая Веру и Рема.

На обеде я отвоевала подругу, а Рема утащил Лей. То, что они поладили, я заметила ещё утром.

— Мы его теряем.

— Отстань, — отмахнулась Вера. — Пускай с ними тусит. А то невозможно, никак не заставлю его подружиться с кем-нибудь.

— А что так? — поинтересовалась Лили.

— Да вбил себе в голову, что не может меня бросить. Мол, если заведёт друзей, то это как предательство. Он же брат, — Верка сделала страшные глаза. — Ничего с ним сделать не могу.

— Вот это да, — удивилась Алиса, — какой ответственный. Я-то думала, просто нелюдимый.

— Не без этого, — согласилась Вера. — Но друзья ему всё равно нужны. У меня-то есть.

— А он что на это говорит?

— Говорит, мне можно, я девочка. Мне компания нужна. А ему вот не нужна, — в сердцах махнула рукой подруга.

— Да, дела. Ну, может, мальчишки разговорят.

— Эти кого угодно разговорят, — с чувством сказала я.

Мы засмеялись. К концу обеда Рем таки отбился от парней и выловил Веру. Та вздохнула и увела его, что-то втолковывая, парень лишь головой качал. Ну и Рем. Тихий-тихий, а упёртый. По-моему, он узнал про прошлую семью Веры и теперь её оберегает. Да и то, что он оборотень, играет немалую роль. Действительно ответственный. Ну, посмотрим, кто кого переупрямит.

Следующие два урока прошли спокойно. На закуску оставалось зельеделие.

— Ты к Злотеусу?

Лили кивнула.

— Удачи.

Приземлившись рядом с Верой, я огляделась. Джеймс и Сириус, Рем и Лейсэн. Алиса, добрая душа, села рядом с Питером. Лили и Злотеус заняли последнюю парту, я кивнула парню, и он, о чудо, слегка настороженно кивнул в ответ.

Вошёл Дивангард, он же Слизнорт, и урок начался. Варили простое косметическое зелье от фурункулов.

— Какая прелесть! Это определённо лучшее зелье за всю мою работу в Хогвартсе! Как ваша фамилия, мисс?

— Люпин.

— Десять баллов Гриффиндору, мисс Люпин!

Я еле сдержала смешок, посмотрев в сторону Лили и Злотеуса. Не сказать, что это была злость, но досада... Досада явственно выражалась на лице парня. То, что Вера была сведуща в зельях, не стало для меня сюрпризом. Во-первых, у Мириона попробуй не свари, во-вторых, её к ним тянуло, а в-третьих, эльфийское чутьё.

Но Злотеус этого, разумеется, знать не мог.

— Мистер...

— Злей, сэр.

— Мистер Злей, похоже, у моего факультета тоже есть достойный зельевар! Потрясающее начало! Десять баллов.

Парень облегчённо выдохнул и с лёгким вызовом посмотрел на Веру. Подруга прыснула в кулачок, очень тактично, а затем подмигнула. Злотеус тут же отвернулся.

— Не стыдно тебе?

— А что? Будет он на меня ещё бровь поднимать.

Я беззвучно засмеялась. Прилетела записка.

— Тебе.

— Это от Рема. Говорит, что я молодец и что теперь с ним занимаюсь.

Раздался взрыв. Слизнорт закружился вокруг Сириуса и Джеймса.

— Джиму больше не наливать, — быстро выкрикнула я.

Класс рассмеялся.

— Не всем же так везёт с партнёрами, — отозвался парень и тут же получил по затылку.

— Да, Джим, взорвать зелье от фурункулов — это мощно.

— Изверг, — закивал Сириус, — всю работу мне испортил.

— Злые вы, уйду я от вас, — обиделся Джеймс.

— Так, все спокойно. Собирайтесь, и до следующей встречи, — с этими словами профессор выставил нас за дверь.

— Видела, кто? — тут же спросила я у Веры.

— Случайность. На этот раз случайность.

— Уже хорошо.

— Вы о чём? — подскочила Алиса.

— О бренности бытия.

— Лили, она опять издевается!

— Кто обидел юную леди? — весело поинтересовался взъерошенный Джеймс.

— Я. Меня ж хлебом не корми, дай над девушками поиздеваться.

— Я почему-то и не сомневался, — выскочил из неоткуда Лей.

— Что за бедлам вы устроили? — наконец присоединилась к нам Лили, Злотеус ушёл. Ну и ладно, не все сразу.

* * *

После ужина Лили упорхнула в библиотеку, Вера села помогать брату, мальчишки в количестве трёх штук сидели у огня и что-то обсуждали, Питер ушел наверх, Алиса со вздохом принялась за превращения, а я наконец взялась за письмо.

Дедушка, привет!

Первый рубеж пройден, я в Хогвартсе. Вера с Ремом поладили, сидят домашку решают, Лей тоже в порядке, уже сдружился с Сириусом и Джеймсом. Только непонятно, почему у него фамилия Пруэтт. Как так вышло?

Насчёт твоей шутки с приютом, я не оценила, но, надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Дамблдор вроде успокоился, по крайней мере попала я на Гриффиндор, и на чай он меня не звал. Надеюсь, и не позовёт. Я познакомилась и с Лили, и с Алисой. В школу мне помогла собраться Нарцисса, не знаю, что ты там наплел, но подействовало даже на Люциуса, после похода в банк он был очень обходителен, да и сейчас не задирается.

Кстати, спасибо за счёт в банке! Не знаю, как ты договорился с гоблинами, но научи и меня так же. В остальном всё хорошо, учусь.

С нетерпением буду ждать твоего ответа в надежде на подробное объяснение.

С любовью, твоя Вега.

Я поставила точку. Вроде неплохо, что уже хорошо. Свернув пергамент, я выкинула его в камин, произнеся: «Мирион». Языки пламени съели мое послание, и я села за домашнюю работу.

Не прошло и минуты, как в гостиную влетела Лили и унеслась наверх. Эх, не сделать мне сегодня домашку!

Я поднялась в комнату и застала тяжело дышащую Лили на кровати.

— Что случилось?

— Этот дурачок подумал, что я теперь не буду с ним общаться! Что зелья были всего лишь случайностью, потому что все мои новые друзья заняты. Представляешь!? Я-то думаю, чего он молчит? А он!

— Так, понятно. Это норма. А убежала-то чего?

— Так он же на меня чуть ли не накричал, и дружки его сзади стоят, смеются! — Девочка начала успокаиваться. — Он вроде пытался потом меня остановить, но я была слишком расстроена...

— Если не сказать зла.

— А ты бы не разозлилась?

— Я бы подумала.

Лили задохнулась от возмущения, но сказать я ей ничего не дала.

— Подожди, помнишь, утром я тебе говорила, что хочу кое-что проверить?

— Допустим.

— Посмотри мне в глаза, пожалуйста.

Она поколебалась, но всё же подняла глаза. У-у-у, как я и думала. Открытая книга. У некоторых от рождения хоть какая-то защита есть, а тут... Так, первым делом...

— Это что?

Лили разорвала зрительный контакт и приложила руку к голове.

— Это отсутствие защиты в разуме.

— Ты что, была в моей голове?!

— Постояла у ворот.

— Зачем?

— Проверить хотела, а — есть ли защита, б — есть ли какие-нибудь закладки.

— Что?

— Ментальные закладки. Это как рефлекс, который ты не вырабатывала.

Повисло молчание.

— То есть ты хочешь сказать, — до Лили начало доходить, — что я могу делать что-то не потому, что хочу, а потому что мне это навязали?

— Да.

— Проверяй.

— Эй, эй, эй, попридержи коней-то! Ты мне настолько доверяешь?

— А не должна?

— Ну, доверять-то ты, конечно, можешь, но пускать в разум всех, кого не лень — заведомо плохая идея.

— Так я ж не всех...

— Не всех, — передразнила я. — Ладно, сосредоточься и смотри, что я делаю.

И я снова открыла дверцу в ее разум. Сразу абстрагировалась от мыслей и начала искать. Ну вот, пожалуйста. Чрезмерно бурная реакция на любые действия и слова Злотеуса, особенно связанные с Вольдемортом, — раз. Не выявленное пока что недоверие к чистокровным волшебникам, всем, кроме Джеймса, — два.

Всё-таки Дамбигад? Хотя, может, и нет. Кто закладку-то поставил, неизвестно. Могла и мать парня, если уж быть совсем честной. Только зачем ей это? Возможно, дружбе сына с муглорождённой она и не была рада, но давать установку на недоверие к чистокровным... Только если из альтруистических побуждений.

Закончив, я поставила на разум подруги щиты и вышла.

— А теперь думай.

Лили нахмурилась, а затем как-то сникла.

— Вот я дура! Он же, наверное, из-за сокурсников меня прогнал. Мерлин бы побрал эту вражду!

— Ну наконец-то!

— Да, — подруга поморщилась, — нехорошо получилось. Он, конечно, всё равно дурачок...

— Это я даже не спорю, но он как полукровка о вражде факультетов хорошо знает. Да и после зелий, я думаю, с ним «поговорили». Вот и надумал себе всякого. А затем сокурсники подоспели, он тебя и спровадил. Джентльмен, — ехидно добавила я.

Лили рухнула на кровать.

— Что ж теперь делать?

— Мириться, что ж ещё.

— Да я не об этом. Кто это сделал и зачем?

— Вариантов много. И один нелепее другого. Не о том думаешь.

— Научи защищаться! — вдруг с жаром сказала она, вскакивая с кровати.

— А вот это уже ближе к истине. Только девчонок дождемся.

* * *

Потекли месяцы. Алиса присоединилась к нашим занятиям, куда ж от нее денешься. Да и уж кому-кому, а ей защита разума жизненно необходима. Фрэнка бы ещё найти. Но это подождёт.

Со Злотеусом Лили помирилась, стала аккуратнее и разумнее, что уберегло их от множества ссор, которые парень нет-нет да и затевал ненароком. Ох, добраться бы до него, но пока рано. Волком смотрит и никого, кроме Лили, к себе не подпускает. Пару раз вроде бы и бросал на меня взгляды, да тут же убегал. Я только плечами пожимала. Пока однажды не заметила причину тактических отступлений.

Сириус, Джеймс и Лей от меня почти не отходили и бросали на потенциальных обидчиков такие взгляды, что те испарялись моментально.

Пришлось провести среди них разъяснительную работу, но, по-моему, они остались при своём мнении.

А вот Рем наконец-то открылся. Одним днём все четверо дремали на уроках. Вечером того же дня Вера прижала брата к стенке, и он сознался, что всю ночь они гуляли по крышам.

Получив благословение на дружбу и нагоняй за то, что не позвал нас, Рем был отпущен. Подруга, глядя на то, как счастливо сверкают его глаза, и сама повеселела. Теперь ей не приходилось разрываться, потому как либо мы тусили все вместе, либо делились на женскую и мужскую компании, что происходило чаще. Питер теперь лишь завистливо смотрел нам вслед. Я незаметно за ним приглядывала, иногда помогала, пару раз пересилив себя, позвала гулять с нами, но он не пошёл, продолжил тихо завидовать. Странный парень. К нему у меня были противоречивые чувства, с одной стороны, вроде и жалко, а с другой — будущий предатель. Поразмыслив немного и посоветовавшись с Верой, я уж было решила взять его в свои руки, как пришло письмо от Мириона.

Оказалось, вмешиваться в историю мне нельзя.

Здравствуй, милая.

Я рад, что у тебя всё хорошо. Извини, что не предупредил. Понимаешь, нужно было понять, является ли Дамблдор кукловодом. Хотя, думаю, ты уже и сама поняла. Дамблдор — кукловод игрушечный, а нам настоящий нужен. Однако это не значит, что тебе нужно сбрасывать его со счетов, и то, что ты поступила на Гриффиндор, наоборот, подвергает тебя ещё большей опасности. Будь уверена, он не спустит с тебя глаз. Так что особо не светись.

Насчёт гоблинов всё просто, они ведь волшебные существа. Магические звери, если можно так выразиться. Я пообещал им защиту. Как служителю Леса, они мне поверили. И обманывать их я не собираюсь. Но это уже мои личные дела. К тебе же они относятся с большим снисхождением, как к дочери Леса. И магически, и духовно, и даже по документам ты теперь приходишься мне внучкой. Твою легенду мы обсудим позже. Когда ты вернёшься. Так безопасней.

Теперь о главном. Я даже не сомневаюсь в том, что ты уже собралась решать проблемы радикально, но я должен тебя предостеречь. Нельзя. Как только ты попытаешься кардинально изменить историю, на тебя выйдут Хранители миров, а за ними и Кан. Понимаю, попав туда, ты уже изменила историю, как и Лей с Верой, но это немножко другое. Это изменения, произошедшие как будто сами по себе, на них не обращают внимания. Будет Каверзников пять, а не четыре, будет у Рема сестра, а Марлин в компании заменит некая Нея — неважно. Тем более что участие в жизни ребят Марлин переменчиво, в основной истории о ней сказано мало, а на додумки редко равняются. Так что эти изменения не являются нарушением, тогда как прямое вмешательство, например убийство или, наоборот, радикальное изменение взглядов, карается. Поэтому будь аккуратнее, любое воздействие должно быть мягким и списываться на случай. Тогда у тебя будет шанс изменить историю. Подробнее опять же потом, уж извини.

Мирион.

Вот так-так. Измени историю, не меняя её. Что-то эта заварушка уж больно начинает смахивать на любимое народное «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Замечательно.

Пришлось снова отлавливать Веру и на гербологии под пологом неслышимости рассказывать ей о письме. Девочка отнеслась к происходящему философски. Нельзя, так нельзя. Что-нибудь придумаем.

Придумывать не пришлось. Где-то в ноябре в гостиную забежала испуганная первоклассница и сообщила, что в коридоре драка. Стоит объяснять, что ринулись туда именно наши парни? Крикнув старосту, я побежала за ними. Влипнут ведь как пить дать.

В коридоре мы обнаружили Злотеуса в окружении ребят постарше и Питера с Верой. Помощь в принципе была уже не нужна.

Но мальчишки, пользуясь эффектом внезапности, разоружили противника, ещё и послав вдогонку парочку заковыристых заклятий.

— Что здесь происходит? — вырос перед нами староста, оглядывая плюющихся цветами слизеринцев.

Я выгнула бровь.

— Это должны были быть слизняки, — оправдался Блэк и добавил громче, — они напали на Питера и Веру.

— Никто на меня не нападал, — отрезала девочка, тряхнув своими золотистыми волосами, — напали на Питера. Я вступилась.

Староста удивлённо вытаращил глаза.

— Те двое, — он кивнул на третьекурсника и Злотеуса, — твоих рук дело?

— Да.

— Ты их чем так?

— Обомри.

Парень присвистнул.

— Так, все к декану. Живо!

Нагоняй мы получили знатный. Хоть и чисто профилактический. Макгонаголл проверяла наше состояние, не переставая ругаться.

— Хорошо хоть старосту додумались позвать! Иначе бы от отработок не отвертелись! Пять баллов! С каждого!

— Да при чём тут мы-то? — взвился Джим. — Это змеи на беззащитных нападают!

— Насчёт беззащитных я бы поспорила, — вдруг улыбнулась профессор, — десять баллов, мисс Люпин. За сложность заклинания.

Парни притихли.

— О, и пять мисс Славинской. За правильные действия в чрезвычайной ситуации.

Убедившись, что все целы, и наказав Роберту проводить Питера в медпункт, она вновь заговорила.

— А насчёт слизеринцев не волнуйтесь. Зачинщики свое получат. Думаю, уборка в совятне без применения магии заставит их задуматься.

Мы переглянулись, и я заметила, как передёрнуло мальчишек. То-то же, пускай знают, что их ждёт за драку.

Разумеется, на следующий день Лили поссорилась со Злотеусом. И вот это-то как раз встряхнуло его больше, чем отработка. Он даже черкнул что-то Вере. Подруга записку сожгла.

Вечером в комнате мы окружили ее с расспросами.

— Да ничего особенного. Шла по коридору, услышала голоса, приблизилась. Оказалось, старшаки науськивают Злотеуса, мол, давай нападай. Ну он и напал. Приложил Петрификусом. Питер растерялся, защититься не смог.

— Ещё бы! — возмутилась Алиса. — Четверо на одного.

— Так вот, я сначала одного уложила. Потом меня заметили. Посыпались оскорбления. А я так разозлилась, особенно на Злотеуса. Сказала, мол: «Лили бы не одобрила». И вырубила. Тут и ребята подоспели.

— А написал-то он тебе что?

— Не знаю. Я ж записку сожгла.

Расспрашивать ее дальше не было смысла, Вера очень долго отходила, уж я-то знала. А вот Лили, напротив, помирилась с другом к концу недели.

Питер же (какое несчастье) прибился к четверке оболтусов, однако, поскольку никаких скрытых неприятностей я в нём так и не заметила, махнула рукой. Пусть дружат.

Мальчишки были только рады. Их угнетало, что в комнате царит напряжение, а теперь они все друзья. Канон есть канон. Так решила я про себя. И всё-таки было у меня ощущение, что в этот раз что-то пошло не так. Будто Лейсэн нарушил что-то очень важное. К добру ли, к худу ли?

* * *

Так пролетела осень. Мальчишки начали потихоньку шкодить. То доспехи зачаруют, и те начинают отвешивать нелепые комплименты, то кошку Филча заколдуют, чтобы сияла всеми цветами радуги, а то самого Филча, к великой его радости. В один из дней лягушек где-то раздобыли, научили слизеринцев оскорблять, а то и передразнивать. Ох и намучились мы с девочками, спасая бедных животных! После этого запретили грифиндуракам живых существ мучить. Про ночные марш-броски по коридорам я и говорить не буду! Хорошо еще, что в Запретный лес не ходили, рановато вроде как. Одним словом, из отработок не вылезали до Рождества.

К этому времени у нас с девочками появились сподвижки в занятиях ментальной магией. Лили научилась замечать проникновение в разум и ставить хрупкие щиты. Параллельно шло изучение запрещенных в Хогвартсе наук: магии крови, темных искусств. В теории, разумеется, а вы о чем подумали? Правда, объяснять этим двум праведницам, зачем нам это, пришлось очень долго, особенно то, что знать — не значит использовать.

— Лили, вот как ты поймёшь, что твой ребенок болен ветрянкой, если никогда о ней не слышала?

— Да при чём здесь...

— Да притом, что это то же самое! Чтобы лечить, нужно знать, чтобы противостоять, нужно уметь!

— Но ведь запрещено же не просто так...

О, разумеется, не просто так, а для того, чтобы такие дураки, как ты, шли к сильным и мудрым, а сами ничего не умели. И чью сторону они выбирают, уже не так важно. Неучи, они же не опасны.

С горем пополам мне удалось им это втолковать. Можно было, конечно, воздействовать, но с этим я теперь осторожничала. Мало ли?

Вера, кстати, так Злотеуса и не простила. Больше всех из-за этого расстраивался Слизнорт. Как же! Только, кажись, жизнь наладилась, два талантливых зельедела. В пару уже начал ставить, а потом бабах! И девушка наотрез отказывается садиться с кем-то кроме брата. Судя по выражению лица Злотеуса, получал он за это от декана не раз и не два.

Рем теперь снова почти не отходил от сестры, передавал ее только лично мне в руки, как он говорил:

— Ты знаешь ее дольше, чем я. И ты не похожа ни на кого из нас. Тебе я могу довериться.

Что он имел в виду, я не до конца понимала, но против компании Веры никогда не была. Да и вместе с нами она оживала. Я и не сразу заметила, что она побаивается шумной компании Каверзников, а присутствие в ней Лея только усугубляло ситуацию. Но выстраивание отношений — дело не быстрое.

Беря во внимание все трудности, я и представить не могла, что расставаться на Рождество будет так сложно. И лучше бы мы этого не делали.

В Лесу я встретилась с Лейсэном. Вере пришлось остаться дома, так как объяснить новоявленным родителям, куда их дочь отправляется на Рождество, если единственная достаточно близкая подруга живёт в детдоме, было бы затруднительно. Можно было бы, конечно, попросить Лили прикрыть, но она пока тоже не в курсе наших личностей, и такая просьба вызовет ненужные вопросы. Поэтому такой вариант мы оставили на будущее.

— Здравствуй, Пруэтт.

— Не начинай. Я всё объясню.

— Да я просто подкалываю.

— Явились, драчуны.

— Дедушка!

Я кинулась ему на шею. За эти несколько лет я переборола все свои страхи и не видела ничего плохого в том, чтобы показать, что скучала.

Лей, казалось, удивился.

— Я тоже скучал, — Мирион обнял меня в ответ. — Ну чего стоишь, иди сюда, — обратился он уже к Лею. Парень нерешительно придвинулся, и Мирион потрепал его по голове.

Лей заметно расслабился, хотя приветствие ему и понравилось, обниматься он не стремился. Парень вообще Мириона остерегался. С чего бы? Недостаток родительской ласки? Наставления? Жестокий отец и, как следствие, недоверие ко всем взрослым? Или подростковый возраст периода: «Я уже взрослый, и телячьи нежности мне не нужны»? Дракон пойми этих эльфов.

— Идёмте, — Мирион поманил нас за собой.

Расстарался он на славу. Всё как положено: и ёлка, и гирлянды, и рождественский ужин, и даже подарки.

Признаться, это меня удивило. В Лесу мы до этого ни разу не праздновали Рождество. Здесь были свои праздники, и подобие Нового года или Рождества отмечалось весной. Теперь же Мирион, похоже, решил это изменить.

— Странно будете смотреться, если про Рождество никогда не слышали. Поэтому, так и быть, начну вас просвещать по части праздников у английских волшебников. Только к людям не приставайте. У них свои праздники, у вас свои.

Для Лея Рождество тоже было в новинку. Хотя, как он сказал, нечто похожее праздновали в день зимнего солнцестояния. Интересно, как там Вера? Ну да ладно, она девочка умная. Справится. Да и что-то я ей рассказывала. В России Рождество, конечно, не так широко празднуется, как Новый год, но кое-что я знала. Да и по-хорошему, это меньшая из наших бед. В конце концов, всегда можно сослаться на то, что у приюта не было денег на праздники.

Разговор о моей жизни, видимо, откладывался на неопределенный срок. Весь вечер Мирион только и спрашивал, что о школе. К ночи Лейсэн оживился и уже совсем не стеснялся.

Ближе к десяти дедушка приказал закругляться. Несмотря на то, что праздника он нас не лишил, спать всё равно отправил. Да и я сама уже за столько лет привыкла считать, что ночью резвится нечисть, а люди спать должны.

Засыпая, я неожиданно подумала о том, что хорошо бы было собраться здесь всем вместе. Может, когда-нибудь это и случится.

* * *

Утром Мирион таки вызвал меня на разговор. За Леем пришел брат, и парень кинулся к нему. Арис, если поначалу и удивился, то быстро оттаял. Улыбнулся и поднял мальчишку над землёй, заключая в объятия. Затем оба кивнули Мириону и куда-то ушли, Лейсэн помахал мне на прощание, его брат проигнорировал.

— На Ариса сильно не злись, — сказал мне Мирион, — ему пообвыкнуться нужно. Боится он маску свою снимать перед незнакомыми.

— Да уж вижу, он и перед Леем не сильно-то открытый.

— Так только кажется. Идём.

Разговор состоялся после завтрака в целительском корпусе.

— Начну с начала. Возможно, буду повторяться, но ты потерпи. Итак, как только ты попала в Лес и я понял, что ни за что тебя не брошу, были проведены все необходимые обряды, дабы принять тебя как подзащитную моего рода. Твой собственный род тоже очень силен, и вполне возможно, что мы действительно родственники, учитывая, что фамилия у нас одна. И хоть в современном мире и принято считать, что однофамильцы — случайность, я-то точно знаю, что это прямое доказательство принадлежности к одному роду.

— Но мы же вроде как из разных миров.

— Не вижу в этом никакой проблемы. Волшебники любят путешествовать. Да и к тому же я уже объяснял, ты не занимала чужое тело. Просто после падения в... портал не только ты прошла сквозь пространство и время, но и они прошли сквозь тебя, в результате чего ты и оказалась в такой интересной ситуации. Кстати, вполне возможно, что где-то у тебя есть отец. Ты ведь не знала его, верно?

Я кивнула.

— Есть ещё одно условие для рождения Стихии. Не важно, в каком мире ты родишься, но вот родители, хотя бы один из них, должен быть из того мира, в который тебя призвали.

— А он мог знать...

— Я бы не исключал такую возможность. Практика сокрытия детей в мирах без магии довольно распространённая. Возвращаясь к вопросу о том, могли ли твои родители предвидеть твою судьбу, думаю, что вполне возможно. В России больше истинных ясновидящих, а если твой отец был магом времени...

— А я могу об этом попозже подумать? — несчастно попросила я, чувствуя как закипает голова.

Дедушка улыбнулся и сменил тему.

— Думаю, что в связи с этим и не возникло никаких сложностей. Ты сирота, технически, — мои глаза закатились сами собой, — я вдовец, детей нет, кровь одна. Вот и прошел обряд без последствий и проблем. Кстати, в твоём мире такой обряд у магов называется «крестины», только проводится он почти сразу после рождения ребенка, чтобы, в случае чего, крестный мог обеспечить ребенку безопасность и достойное будущее. Да и у обычных людей, если разобраться, это примерно то же самое. С этим понятно?

— Более-менее.

— Хорошо, тогда поговорим о моей договорённости с гоблинами. Когда ты решила вмешаться, я сразу же начал подготовку документов, чтобы ты не появилась из ниоткуда. В детский дом были переданы все необходимые документы. Родители погибли в авиакатастрофе при перелёте в Англию. Когда со всей бюрократией обычного мира было закончено, я отправился в магический. Единственное упоминание о тебе теперь было в книге Хогвартса. Мать у тебя была муглой, а отец — русский маг. Я, соответственно, твой дед по линии отца.

Гоблины узнали во мне «служителя Леса» сразу же, и тут же куда-то делось их высокомерие. Мы с ними договорились. От меня любая посильная помощь, от них — регистрация нас с тобой как магов. Ну, благо в России я числился как целитель. Удивились же там ребята, когда запрос пришел. Обо мне уж почитай лет пятьдесят никто не слышал, и, за что люблю гоблинов, и дальше не услышит. С бюрократией они мне помогли. Деньги теперь у тебя есть.

— А...

— И не думай! Я тебя под опеку взял, мне и платить. Закрыли тему, — отрезал дедушка. — Так вот, будущая чета Малфоев, разумеется, решила, что я умер, так обычно и бывает. Вот только наш договор о передаче наследства был настроен не на дату моей кончины, а на дату твоего входа в магический мир. Так что, если станет со всем худо, зови. Приду. Что до гоблинов и отношений с ними, дураков эти ребята не любят. Будешь умницей, во всем они тебе помогут, — он вздохнул. — Думаю, Дамблдор уже в курсе твоей родословной, но к русским он не сунется. Ему бы с Англией разобраться. А вот снарядить тебя в путь-дорогу — это запросто. Так что жди. Год, два, и начнет намекать о древней родословной.

— А чистюли не заинтересуются?

— Если твоя Цисса своим родителям рассказала, могут. И Малфои могут, но я думаю, не сейчас. Всё-таки я постарался, чтобы моя фамилия не была на слуху в магическом мире. Да и ты для англичан всё равно грязнокровка. Пока до них дойдёт, что ты полукровка, да к тому же одарённая...

— А так бывает?

— Бывает. Когда благодаря родителям и предкам ребенок уже волшебник, но сама магия снова его как-то отмечает. Такие дети рождаются... — тут он задумался. — Скажем, раз в две-три тысячи лет, если обобщить. Но это от мира зависит.

— Стихии?

— Да. В твой мир они попадают нечасто.

— Насколько нечасто?

— Вы вторые.

— Ой-ей, — протянула я, — лучше б не узнали. Проблем не оберешься. Буду Гарри Поттером своего поколения, — представила и затрясла головой. — Тьфу! Упаси Мерлин от такого счастья.

— Вот и коси под дурочку.

— Буду. Буду косить. А Лей?

— А что Лей? Я с его братом давно знаком. Как-то нашел всего израненного. Выходил. А потом Лес его к Пруэттам отправил. Прям под окна. Восстановился он тогда не до конца. Попал в больницу Св. Лоскута. То ли от переживаний, то ли просто из вредности прикинулся немым. Разговорила его Лукреция. Каждый день к нему ходила. Рассказывала о магическом мире. Он же ничего о нем не знал, родственников не было, сам не разговаривал. Поставили амнезию. Попробовали было ментального мага пригласить, так парень в угол забился, закрыв голову руками, а потом неожиданно вскочил, разбил окно и осколком в целителя запустил, еле увернулся от него мастер, а Арис за второй схватился и перед собой выставил. Тут уж Лукреция не выдержала, целителей разогнала, парня насилу успокоила. Пришлось пообещать, что заберёт его отсюда. Она тогда замужем уже была. Детей у них с Игнатиусом не было. Вот и забрали Ариса домой. Лорд поначалу сомневался, парень странный, мало ли что выкинет, но, оказавшись в Пруэтт-хаусе, Арис успокоился и истерик больше не закатывал. Лечением занялась невестка Игнатиуса — Елизавета. Её парень воспринял спокойно и даже объяснил, почему разбушевался. Но это и так было понятно. Разум его тоже пытали. Овощем он не стал, но в отличие от телесных ран, которые надо обрабатывать сразу, воспалённый разум лучше не трогать, потому что любое прикосновение вызывает сильнейшую боль и моментально погружает человека в воспоминаниях о тех ужасных днях. Лиза это, разумеется, знала. Поэтому оставила Ариса в покое. В общем, долго ли, коротко ли, он смирился с тем, что застрял надолго. Игнатиус занялся его обучением самостоятельно. Схватывал парень всё буквально на лету. Проблемы только с магией были.

— Ещё бы, с беспалочковой на палочковую магию переходить — то ещё удовольствие.

— Вот-вот. Но учиться-то надо. Годик дома подержали. В пятнадцать лет отправили в Хогвартс. Ему тогда девятнадцать было по эльфийским меркам. Но Лес опять что-то намудрил, ну и оказался он у Пруэттов четырнадцатилетним парнем. С этими возрастными перепадами вообще трудно, — Мирион покачал головой. — Попал Арис на Гриффиндор. Лукреция попросила племянников за ним присмотреть. Вот они-то его и оживили. Профессор ваш, кстати, здорово им в этом помогла. Мудрая она у вас женщина. Уж не знаю как, но догадалась, что парень непростой и очень несчастный. Вот и не приставала сильно, многие шутки прощала. Да и Пруэтты границу дозволенного никогда не пересекали. Поэтому их все и любили. Макгонаголл Арису понравилась, чем — не знаю, но он ее прямо-таки боготворит. Она единственная из всех профессоров, кого он стал слушаться безоговорочно. Может быть, ещё Флитвика чуть-чуть. Но если Макгонаголл он любил, то маленького профессора уважал. А вот Дамблдора ни в грош не ставил. Неприязнь у них была обоюдной. Арис был загадкой, и совать директору в эту загадку нос не давал. Вот Дамблдор и злился. Я парня, разумеется, нашел, но возвращать не спешил. Ему там было хорошо, и мне казалось, что он научился там за эти три года большему, чем за всю свою жизнь. Вернулся он сам. Прошел лечение разума. Поблагодарил и отправился домой. С тех пор так и мечется между мирами. Здесь он отдыхает душой. Тут его любят. Тяжело ему на родине. Теперь вот Лея привёл. Лес и его принял. И Лукреция с Игнатиусом тоже. Не нарадуются никак. То вообще детей не было, а теперь двое. Вот и вся история.

— А магмир что? Это же чистокровное общество. Ребенка не скрыть. Всё обсудят, ещё и советов надают.

Мирион хмыкнул.

— Ариса они и не скрывали, а принимать или не принимать кого-то в род — дело Лорда. На пересуды в таком деле всем плевать. Что до Лея, вот он уже числится как их ребенок. А то, что не показывали, так слабенький был, вот и прятали. Боялись, что вообще не выживет. Можно считать, в долине целителей вырос. Теперь вот в Хогвартс поступил. Все и поверили. Кумушки, конечно, покудахтали, но, как я уже говорил, Пруэттам до их мнения дела нет.

После всей этой истории у меня был только один вопрос.

— Как они все на это согласились?

— Хотела она детей, понимаешь? Так хотела, что готова была неродных принять. И муж поддержал, очень уж он её любит, да и к детям этим привык, а ребята... Сложная у них семья, а здесь их любят. На родине к Лею слишком много внимания, вот Арис его и прячет, а сам дома за другими братьями присматривает.

— Ясно. Спасибо.

— Да не за что. Не приставай только.

Я посмотрела на него взглядом: «За кого ты меня принимаешь?». И тут раздался голос Сана:

— Ты тоже здесь!

Я махнула дедушке и убежала к друзьям. Оказывается, я так по ним соскучилась.

* * *

Неделю каникул я провела с друзьями. Они начали потихоньку обживаться в своем мире, и у них была масса впечатлений, как, впрочем, и у меня. В связи с этим о Хранителях я вспомнила только в последний день.

— Деда, а Хранители — это кто?

— Ох, точно! Хранители! — Мирион схватился за голову. — Садись. Хранители — это люди, следящие за порядком в мирах. У каждого Хранителя от одного до пяти миров на попечении в зависимости от их ранга. Как ты понимаешь, ты теперь тоже являешься Хранительницей и входишь в так называемый Верховный мир. Тот, из которого я когда-то сбежал.

— Почему?

— Потому что устал от интриг. Они ведь давно забыли, зачем созданы. Не все, конечно, но правящая часть. Они были призваны как помощники Стихий и должны были следить за порядком, но увы. Они познали власть. Сейчас о правилах вспоминают только чтобы убрать неугодных, хотя сами творят, что вздумается. Стоит тебе появиться, и всё.

— Так они тоже за мной охотятся?

— В какой-то степени. Вряд ли Кан рассказал, у него на тебя свои планы, но если они узнают, в покое не оставят никогда. Именно поэтому тебе нужно действовать осторожно. Любое правило они вывернут против тебя и с выгодой для себя. Заклинаю тебя, не торопись. Пусть всё идёт своим чередом.

— А если я не захочу стоять и смотреть, как гибнут близкие мне люди? Если наплюю на все правила?

— Придется бросить вызов старичкам. Готова ли ты к этому?

Я задумалась и была вынуждена признать.

— Сейчас нет.

— Вот и молодец. Я не прошу тебя бросать всё на волю случая. Готовься, Нея. Учись. А там посмотрим.

— А ранг? Меня ведь не воспримут всерьёз без него.

— Вам он даётся автоматически, дальше растёт вместе с силой. Разницы почти никакой, просто регистрируется он не Хранителями, а самостоятельно. Если в каталог не полезут, то и не заметят.

— Ясно, — я помолчала. — Деда, за что мне всё это?

— Ну что ты распереживалась? — он присел рядом и обнял меня. — Ни одной серьёзной проблемы ещё не было, а мы уже хандрим. Прорвёмся. Всегда прорывались.

— Спасибо, дедушка, — отозвалась я и вышла из дома, направившись к ребятам.

— Ты чего такая? — тут же насторожился Санька.

Я посмотрела друзьям в глаза и не выдержала. Всё им рассказала.

— Да, не радужно, — задумалась Нина.

— А грустить-то чего? Ты же не одна, — Саня ударил меня кулаком в плечо. — Прав дедушка, прорвёмся. Только подучимся.

Я подняла глаза. Глядя на них, на сосредоточенную Нину и решительного Сана, я почувствовала себя значительно лучше. Из дома вышел Мирион и привалился к косяку, наблюдая за нами. Откуда-то с конца улицы бежал Лей, таща за руку старшего брата, и даже последний сегодня выглядел добрее. Я улыбнулась, а затем вдруг почувствовала, как веточка дерева, под которым мы сидели, спустилась ко мне и обвила моё запястье, оставив после себя браслет из листьев.

Да, я была не одна, и это гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд, что бы там ни считали мои бывшие знакомые.

На вокзал нас с Леем провожал его брат. Арис ко мне вроде как присмотрелся, в связи с чем стал более приятным в общении. Заключалось это в том, что он начал здороваться, собственно, на этом наше «общение» и заканчивалось.

Доставив нас к назначенному времени, эльф потрепал брата по голове и, кивнув нам на прощание, остался наблюдать за тем, как мы грузимся в поезд. Хогвартс-экспресс тронулся, и мы, дождавшись, когда старший исчезнет из виду, отправились искать своих. Я девочек, Лей ребят.

— Нея! — Лили бросилась мне на шею, стоило только пересечь купе. Впрочем, она быстро была вытеснена Верой. Алиса, не долго думая, присоединилась к нашей куче-мале.

— Ой, девчонки, что я вам расскажу! — воскликнула Лили и воздвигла полог неслышимости. Этому простому заклинанию она научилась ещё на первой неделе нашего подпольничества. — Я заметила, что Злотеус проникает ко мне в разум...

— Что!? — взревела Алиса. — А я тебе говорила, что ничего хорошего из этой дружбы не выйдет...

— Стоп! — приказала Вера. — Лили, продолжай.

— Так вот, он делает это не так, как Нея. Будто плюхается ко мне в мысли. Когда я спросила его напрямую, Злотеус испугался и убежал.

Мы с Верой переглянулись. То, что наша рыжеволосая подруга больше не кидалась на Злотеуса, как фурия-гарпия, безусловно радовало. Однако поведение слизеринца...

— Думаешь... — начала я.

— Именно.

— Тогда...

— Возможно.

— А если...

— Не получится.

— А...

— Можно попробовать.

— Так, — Алиса уперла руки в бока, — а теперь для тех, кто не умеет читать мысли.

— Неосознанное вмешательство, — пояснила Вера.

— Такое бывает у прирождённых менталистов. Они делают это случайно при сильном желании узнать о мыслях собеседника. Частенько пугаются больше, чем жертва. Не фыркай, Лиса. Лучше загляни мне в очи, — несколько насмешливо протянула я.

Подруга подчинилась, и я нашла очередную закладку. Так, рассорить, значит.

— С кем ты встречалась в последнее время?

— Да ни с кем. Ни с кем знакомым, — исправилась девочка, придерживая голову. — А во время празднования Рождества кого я только не видела.

— А в чём дело?

— Видишь ли, Лили, кто-то очень не хочет, чтобы вы со Злотеусом дружили.

— А если мыслить глобальнее, — поддержала Вера, — то чтобы дружбы между Слизерином и Гриффиндором не существовало в принципе.

— А ещё лучше, чтобы никто даже мысли об этом не допускал.

— И действовать этот некто решил тихо, но радикально. Что называется, лезет из всех щелей.

— И что делать? — Алиса закусила губу.

Наваждение спало, и ей стало страшно. Поникла и Лили. А я задумалась. Всё-таки кукловодами ни Дамблдор, ни уж тем более Редль не являются, а это, товарищи, фиаско. Потому как, где его теперь искать, абсолютно непонятно.

— Нея. Ау!

— М?

— О чём задумалась?

— О несправедливости жизни.

Лили цыкнула.

— Опять ты за своё. Делать-то что будем? Кому всё это надо? Надо рассказать взрослым.

— Кому? — скептически поинтересовалась я, не упоминать же дедушку.

— Директору, конечно! — воскликнула Алиса. — Он же...

— Вот уж нет! — в один голос отрезали мы с Верой.

— Почему?

— Да потому что это всё равно что нарисовать у себя на спине мишень!

— Но Дамблдор — великий волшебник! Он точно сможет нам помочь!

— И что ты ему скажешь? Профессор, кто-то — не знаю кто, где-то — не знаю где, заложил мне в голову закладку, чтобы я рассорила Лили и Злотеуса. Как я об этом узнала? Да всё очень просто! Моя одиннадцатилетняя подруга — ментальный маг уровня «Начинающий мастер». Правда, она выросла в детдоме, и я понятия не имею, где она этому научилась, но я ей верю и даже пускаю к себе в разум! О, а ещё мы все вместе учимся ментальной магии, а по ночам рисуем кровавые пентаграммы и изучаем тёмные заклятья!

Я замолчала, и в купе повисла тишина. Девочки уставились на меня во все глаза, только Лили и Алиса пораженно, а Вера насмешливо. Не любила моя подруга вмешиваться в воспитательный процесс, что уж тут поделаешь. Лили тем временем отмерла.

— А ты тоже прирождённый менталист?

— Не совсем. Просто дедушка занялся моим воспитанием очень рано и, как бы это объяснить... — Ох и сложное это дело — врать. — Он заложил это умение мне в голову. То есть я не училась этому, как вы, постепенно. Это умение развивалось вместе со мной. Взрослела я — росла сила. В связи с этим имеем то, что имеем. Да и на разуме стоят его щиты, а не мои. Поэтому вы и не можете их пробить.

— А откуда ты это знаешь?

Я протянула им заранее подготовленное письмо.

— Это прилагалось к его завещанию. Там всё расписано.

— Так ты полукровка, — прищурилась Алиса, дочитав.

— И это, разумеется, тайна, — добавила Лили.

— С чего такие выводы?

— Давно знакомы.

Мы засмеялись, и обстановка в купе разрядилась. Разговор о директоре сошёл на нет. Зато Лили вспомнила о моём обещании.

— Ты говорила о каком-то магическом ядре. Что это?

— То, что наделяет нас магией, — ответила Алиса.

— Почти, — Вера подняла глаза, и я в который раз отметила их необычный изумрудный цвет. — Магическое ядро — это источник магии, да. И от его размеров зависит вместимость, от вместимости — сила. Улавливаешь?

— Чем больше ядро, тем сильнее волшебник?

— Именно. А как в таком случае теряется магия?

— Исчезает ядро?

— Сгорает. Молодец, — я улыбнулась. — У чистокровных ядро от рождения больше. Ещё больше оно у одарённых.

— А это кто? — нахмурилась Алиса.

— Дети, рождающиеся в мугловских семьях, не имеющих в прошлом гена волшебства. Их одаривает сама магия. А вот у обычных муглорождённых ядро меньше.

— Это очень плохо? — Лили закусила губу.

— В принципе нет. Ядро ведь тоже можно тренировать. И постепенно расширять вместимость.

— Ну или, наоборот, сразу жахнуть чем-нибудь сильным. И тут для человека есть два варианта: либо инвалид, либо ядро увеличилось.

— Нет уж, спасибо, мне и так неплохо.

Вера засмеялась, а затем перевела разговор в более спокойное русло. Потекли рассказы о том, кто как провёл каникулы. Что ж, пока всё действительно идёт своим чередом. Неприятностей, похоже, не предвидится.

* * *

Когда-нибудь я научусь не делать преждевременных выводов, но точно не в этом году.

По какой причине на этот раз сцепились Сириус и Злотеус, я понятия не имела, но ведь сцепились же! Лей, благо, оказался благоразумнее Джима и оттащил друзей подальше, правда, не без помощи Рема. И хорошо, что произошло это до того, как в зале появилась Макгонаголл. Дураками драчуны не были, а потому развернулись к своим столам.

— Почему у тебя такое лицо, будто ты размышляешь над тем, о какую стену биться головой? — невинно поинтересовалась Алиса.

— Потому что так и есть. Лили, потом.

И я оттащила подругу от слизеринцев.

— Девчонки! — радостно воскликнул Джеймс.

— После завтрака у вас будет минута на то, чтобы убедить меня в том, что мои глаза меня обманывают.

И без того мрачный Сириус помрачнел ещё больше.

— А я говорил, — усмехнулся Лей, уплетая кашу.

— Он первый начал, — процедил Блэк и встал из-за стола.

— Скажи мне, Джим, это гриффиндорское упрямство или потомственная чистокровная вредность?

Лиса хрюкнула в стакан с соком и проводила спины Сириуса и Лея.

— Сейчас спрошу, — пообещал парень и убежал.

Я покачала головой.

— Что у нас сегодня?

— Гербология. С Хуффльпуффом.

— Уже легче жить.

Позавтракав в компании Рема и Питера, мы пошли к теплицам. Около нашей уже стояли несколько хуффльпуффцев и небезызвестная троица. Сириус снова повеселел, однако темнота из его глаз не ушла. Профессор Спарж загнала нас в теплицу и указала на Ядовитую Тентокулу. Разумеется, разговаривать во время того, как данное растение пытается тебя поймать, не очень удобно, но, как известно, ко мне оно относилось со снисхождением и позволяло собрать свои плоды.

Привычно поставив полог неслышимости, я обернулась к Сириусу.

— Как ты это делаешь? — восхищённо спросил он, глядя на то, как я собираю стручки, не обращая внимания на шевеления Тентокулы.

— Природное дарование, от темы не отходи. Что случилось?

— Я бы не очень хотел вдаваться в подробности...

— Так не вдавайся.

— Как у тебя всё просто.

— Жизнь вообще простая штука. Недалёкие люди сами ее усложняют.

Он хмыкнул, но я видела, как губы его дрогнули в улыбке.

— Я поссорился с родителями, Со... — быстрый взгляд в мою сторону, — Злей об этом узнал. Ну и как-то всё завертелось.

— Нечто такое я и предполагала, — я разогнулась и убрала прядь с лица. Посмотрела Сириусу в глаза. — А не всё ли тебе равно, что он там говорит?

— Да. Нет. Не знаю...

— Серьезно поссорился?

Пожал плечами.

— А... Я сейчас, возможно, задам очень странный вопрос, но, пожалуйста, подумай, прежде чем ответить.

Сириус подобрался.

— До того, как вы поссорились, ничего необычного не происходило. Не обязательно плохого. Просто того, чего раньше не случалось.

— Знаешь, мне показалось, что мама выглядела вполне спокойно. Только когда я подарил ей шкатулку, она вдруг рассвирепела и начала кричать про позор рода. Палочку выхватила. Я думал, она меня проклянет, но вмешался дед Поллукс. Вот это странно.

— Раньше он не заступался?

— Раньше и не нужно было. Нет, мы с мамой постоянно ссоримся, но это вроде как нормально.

— Если у вас разные взгляды на жизнь и вы не хотите друг друга слушать, то да.

— Эй!

— Что? Скажешь, что я не прислушивался к матери?

— Я... Ну хорошо, допустим, мы действительно редко пытаемся услышать друг друга и понять, но она...

Он молчал минут пять, собирая стручки, и я уже хотела перевести разговор в другое русло, но он вдруг прошептал:

— Она никогда не наставляла на меня палочку. Даже дед был удивлен, я это видел. Он ее обездвижил, а меня и Рега отправил к дяде Альфарду. Там мы провели Рождество.

— Сириус, я думаю, с твоей матерью что-то не так.

— То есть? — он напрягся.

— Её поведение напоминает биполярное расстройство. Это болезнь такая, при которой у человека резкие перепады настроения, от апатии до высшей степени радости. Это если просто объяснять. На самом деле болезнь очень страшная. Никогда не знаешь, что человек выкинет в следующую секунду.

Я, разумеется, несла чушь. Понятно, что дело в шкатулке, но не говорить же сразу в лоб. Да и к тому же я не волшебник, только учусь, поэтому варианты должны быть мугловские.

— Думаешь, она заболела?

— Почему нет?

— Я поговорю об этом с дядей.

— А твой дед что, больше не пришёл? — как бы невзначай спросила я.

— Пришёл. Метлу на Рождество подарил и Регу книжки какие-то. Тоже, кстати, спрашивал о странностях. Не это главное. Понимаешь, он давно в свет не выходил. Заперся в своем особняке, когда мне шесть было, и ничего о нем не слышно, потом и дед Арктурус исчез, мне лет девять было. А тут они оба появляются. С подарками и про школу начинают расспрашивать, и про семью. Чудно.

— Жалеешь?

— М? Да нет. Я их люблю. Они всё детство с нами возились и с кузинами, а как исчезли, так у нас проблемы и начались.

Он снова замолчал, а я наконец-то нашла эту закладку. Гораздо заковыристей, чем у девочек, и вот она-то Дамблдоровская.

Её действие, как ни трудно догадаться, влияет на отношение к семье. Постепенно. И такая закладка требует постоянной подпитки. То есть...

Вот оно. Вражда — драки — директор — закладки. Теперь ясно. Злотеуса, я думаю, он тоже стороной не обошел, а значит, чем скорее я до него доберусь, тем лучше.

— Сириус, а ты с Дамблдором зачем встречался?

— Ты откуда... Тебе Лей сказал?

Парень повернулся в сторону друга и показал кулак. Лей подмигнул, видимо заметив мои большие круглые глаза, или опять сила воздействия вылезла.

— Так что случилось?

— Да ничего. Нас после отбоя поймали. Поскольку не в первый раз, к директору. Он, кстати, не ругался совсем.

Ну ещё бы!

— Наоборот, посмеялся, а потом мы с ним наедине остались, и он мне шкатулку подарил. Ту, которую я потом матери отдал. Сказал, что всё понимает, а шкатулка поможет задобрить мать...

— И ты принял?!

— Ты чего кричишь?

— Сириус Блэк, вы олух.

— Кто?

— Очень недальновидный человек.

— С чего бы? — он даже работать перестал.

— Да с того, Дуб Батькович, что от чужих людей подарки не принимают! Это раз. И сор из избы не выносят. Это два. Ты показал директору, что у тебя мать... Не при детях будет сказано. В общем, что ее задабривать нужно. Это три. А это разве правда? Тебя ж не исключили в конце концов!

— Но попал-то я на Гриффиндор!

— И? Тебя что, убили бы за это?

Он было хотел возразить, но задумался.

— Ладно, я не совсем тебя понял, но в одном ты права. Дедушки оба заверили меня, что всё нормально. Факультет не важен, важен человек. Но я всё равно не могу...

— Сириус, когда ты накосячил и отдраил всю квартиру — это нормально. Все так делают. Но когда директор дарит тебе непонятные шкатулки с намеком на то, что у тебя в семье проблемы, и что, якобы, твоя мама настолько неадекватна, что требуется в задабривании...

— Это оскорбление семьи... — до парня начало доходить. — Дед Арк всё время нам говорил, что Блэки — народ горячий, всякое бывает, и ссоримся, и деремся, но семья — это семья, и оскорблять ее кому-то помимо нас не позволено. Это я запомнил. И вообще лезть в наши отношения никто не имеет права. Директор не имел права лезть ко мне в душу. Только почему я этого сразу не понял?

— Именно. На Злотеуса ты, значит, разозлился, а на Дамблдора нет.

— Как всё сложно!

— Поговори с дедушкой. О маме. И помирись.

— Придется, — вздохнул он и добавил, — спасибо.

Глаза его наконец-то прояснились, вот и славно. Закладку мы убрали, а значит, помириться с семьёй он сможет.

Главное, до лета к директору его не пускать.

На самом юге магической Британии, там, где Северное море ласкает берега четырех стран, стоял замок небывалой величины и красоты, вот только увидеть его было дано не каждому. Иной раз даже маг проскакивал мимо, впопыхах не замечая древнего наблюдателя.

Вот и Альбус Дамблдор, кавалер ордена Мерлина первой степени, будущий основатель Ордена Феникса, Верховный чародей Визенгамота, президент Международной конфедерации магов, прошествовал мимо, сетуя на недостоверность источников и паранойю Блэков. Прошествовал, не заметив взгляда двух ярких льдисто-голубых глаз. Впрочем, даже почувствуй он направленный на него взор, вряд ли бы обрадовался. Ибо горящий взгляд разгневанного Лорда вгоняет в ужас даже самых сильных волшебников.

— Зря, Альбус, — прошептал Арктурус Блэк. — Очень зря.

— Что зря? — раздался ехидный голос Поллукса Блэка.

Лорд обернулся, чтобы посмотреть на брата. Заступник за эти годы не изменился. Это хорошо. Не время им покидать этот свет. Особенно когда неведомая сила тянет руки к семье.

— Давно не виделись, Полл.

— Да ладно, а на Рождество я с кем разговаривал, с фантомом?

— Вечно ты портишь торжественность момента, — хмыкнул Арктурус, и воздух в комнате разрядился. — Это качество у наших внуков от тебя.

— Зато любовью к помпезным обещаниям их наградил ты, — не остался в долгу боевик. — Особенно нашего старшо́го. Уж этот любит пообещать витиевато и красочно. Вон под Рождество как разошелся, еле успокоил. Думал, отлавливать по всей Британии придется.

— Что это было вообще? Я за невесткой таких сцен раньше не замечал.

— Сам удивился! — махнул рукой Поллукс, усаживаясь в кресло напротив брата. — Если бы Шкверчок причитать не начал, ни в жизнь не догадался бы. Всё-таки умные они, домовые эльфы. Полюбопытствуй.

И он поставил на кофейный столик шкатулку. Лорд обратил на неё свой взор и нахмурился.

— Надо же, какая гадость. Когда мы в последний раз с лярвами сталкивались?

— В пятидесятых? А знаешь, откуда?

— Альбус.

Поллукс зло улыбнулся.

— Ты с дочкой поговорил? Не будь у неё в самом деле дурных мыслей, эта дрянь к ней бы не прицепилась, — Арктурус откинулся на спинку кресла. — Но до чего же просчитанный ход! Представь, что было бы, если бы мы не решили в этом году ненадолго выйти в свет.

— И думать не желаю! — отрезал Заступник. — Ты лучше скажи, что делать будем?

— Вальбургу подлечим, лярву уничтожим, Сириуса на ментальные закладки проверим. Андромеду ещё.

— Тоже увлеченность муглорожденным не радует?

— Не радует, но отчего-то мне кажется, что так правильно. Коли и правда любит, пускай женятся. Сигнусу передай, чтоб не наседал на девочку. Рассориться с семьёй...

— Знаю. Нам сейчас вместе держаться нужно. Не до ерунды. Дело молодое, авось и пронесёт, — Поллукс помолчал. — За Меду я не сильно волнуюсь. Видел я того парня, воспитание, конечно, то ещё, но в принципе мальчишка неплохой. Можно будет и побочную ветвь создать. А вот что с Сириусом делать? Горяч парень, ох горяч. Слова ему не скажи. Прям я в молодости! — радостно закончил он.

Лорд покачал головой.

— Все твои дурные гены, — проворчал он. — Что Вальбурга твоя, что Сириус.

— Дочка, видать, забыла, какие в его возрасте мне концерты закатывала.

— Вот и напомни. Нельзя на парня давить. Сбежит, — Лорд глубоко вздохнул. — Самому, что ли, заняться...

— Ты подожди до лета-то, не горячись. У меня ещё новости. В школу поступила некая Нея Славинская.

Арктурус замер.

— А не родственница ли она того самого целителя Славинского, который во время Первой мировой исчез со скандалом? Шутка ли, в одиночку уложить отряд Грин-де-Вальда.

— А вот это, Арк, и является на сегодняшний день главным вопросом.

* * *

Учить астрономию на Астрономической башне было плохой идеей. Ещё худшей было делать это в одиночку.

Нет, на меня никто не нападал, я не узнала никаких страшных тайн и не наткнулась ни на каких Пушков. Всё оказалось весьма прозаичнее. Я всего лишь заблудилась. Ну а что вы хотите? Топографический идиотизм магией не лечится.

В моём нынешнем возрасте принято плакать, но, как известно, проблемы это не решит. Поэтому я вот уже битый час плутала по коридорам в надежде наткнуться на того, кто меня выведет, либо выбраться самой.

После разговора со мной Сириус вновь повеселел, однако написать письмо деду мы заставили его только благодаря всеобщим усилиям Рема, Джеймса, Лея и меня. В итоге я отстала от парней, назначив ответственным Рема.

Вера же с каникул вернулась несколько взъерошенная, это я помнила. Однако выговориться она решилась только на следующей неделе после прибытия в Хогвартс.

— Он как-то узнал мой адрес, — пожаловалась она.

— Кто он-то? — ехидно заулыбалась Алиса.

— Ясное дело кто, — поиграла бровями Лили. — Он и мне писал. Вот уж не думала, что Злотеуса эта ситуация так заденет.

— Слизнорт его задел, — посмеялась я. — Ещё бы, Злотеус же ему все планы своей выходкой поломал!

— Я вам не мешаю? — поинтересовалась Вера.

— Извини, вещай.

— Помирились мы.

В комнате повисла тишина.

— И всё? — Алиса была крайне возмущена. — Так не пойдет! Давай со всеми отвратительными подробностями.

— Все его письма я жгла. Последнее перехватил Рем. Прочитал, убедил меня в том, что все совершают ошибки. И самое главное, я ж его вроде как наказала. В общем, написала я ему в ответ. Дружбой между нами пока и не пахнет, но, как бы там ни было, я решила, что не буду смешивать личное с рабочим.

— Сбылись мечты Слизнорта.

Так что не знаю, что поспособствовало этому союзу, молитвы профессора или Рем, но результат налицо. Работает эта парочка теперь вместе. То-то профессор не нарадуется, а нам и с Лили неплохо. Тем более что в зельеделии она действительно хороша, чтобы там ни говорили фанаты.

Предаваясь воспоминаниям, я не сразу заметила, что выбрела в подземелье. И вот спрашивается: как? Благо наткнулась я на Злотеуса.

«Ага, вот ты мне и попался. Пустить, что ли, слезу? Да ну, себя не обманешь».

Парень остановился.

— Ты что здесь делаешь?

— Шпионю, не видно, что ли?

О как, а голос-то дрожит. Нея, Нея, и для кого обогревающие чары придумали?

Злотеус хмыкнул.

— Заблудилась?

Не доверяя голосу, кивнула.

— Идем. Пока ещё на кого-нибудь не наткнулись.

И он, обогнав меня, пошел вперёд, я припустила следом.

Как бы его... О, сам попался.

— Ты что делаешь?

— Веду тебя к гостиной.

— Остряк. У тебя хобби такое, к девушкам в голову лезть?

Парень споткнулся и замер.

— Лили рассказала? — упавшим голосом спросил он.

— А чего бы ей не рассказать, если я в менталистике больше смыслю?

Мы поравнялись и пошли дальше. Злотеус некоторое время молчал, а затем резко вскинул голову.

— Так это ты Лили научила?

— Какой догадливый. Только я тебе ничего не расскажу, так как силу ты свою не контролируешь и разум защищать не умеешь.

— Умею!

— Да ну?

Он развернулся ко мне лицом.

— Проверяй!

Какой же он импульсивный! Ему бы на Гриффиндор. Хотя, может быть, виновата блэковская кровь.

Что ж, проверим, раз уж нас так просят. Хм, действительно неплохо. Директор, конечно, пробьет, но он вмешивается мягко, а такой щит мягкостью не возьмёшь. Я ударила по щиту, и Злотеус зашипел.

— Сильна, — признал он.

— Ваш ход.

Я мысленно присвистнула. Хорош, очень хорош. Мои бы пробил. Но мирионовские — не дорос ещё.

— Это не твои щиты.

— Дедушка ставил. Будем считать один-один.

На его лице проступило что-то похожее на улыбку. До гостиной шли молча, отдыхали.

— Научи меня контролировать силу, — внезапно даже для самого себя попросил он.

Вот и хорошо. Теперь буду использовать воздействие только так, если человек сам чего-то хочет, но не решается. Тут грех не вмешаться.

— Если буду уверена, что ты больше не нападешь на моих друзей, милости просим.

Он не ответил, но кивнул, а затем ретировался. Я вошла в гостиную.

— Нея!

Ко мне бежала Лили.

— Ты где была? Мальчишки тебя больше часа ищут!

— Заблудилась, — отмахнулась я.

И тут вошли понурые парни.

— Нея!

Я зажмурилась, до того это было громко.

— Ты где была?

— С тобой всё в порядке?

— Почему не предупредила?

— Тихо! — все разом смолкли. — Я просто заблудилась, ясно?

— Вы что, её одну отпустили? — весело поинтересовалась Вера. — У нее ж топографический идиотизм. Она в трёх соснах заблудиться.

— Серьезно? — прищурился Сириус.

Я закатила глаза.

— Идеальных людей не существует. Если бы все были идеальны, было бы скучно.

Мальчишки переглянулись. Я давно заметила, что Сириус и Джеймс разговаривают без слов, но вот что Лей и Рем беззвучно друг другу жалуются, я видела впервые. Так вот что изменил юный Пруэтт. К чему это приведет, интересно?

Видимо, придя к соглашению, парни поручили меня подругам и, подхватив под локоть трёх сопротивляющихся друзей, куда-то испарились.

— Опять что-то задумали, — покачала головой Лили.

— С ними Рем и Лей. Справятся.

— Ой, девчонки, — я заговорщически понизила голос, — что я вам расскажу...

* * *

Незаметно подкралась весна. Злотеус теперь изредка присоединялся к нам, в основном только на уроки по ментальной магии. С нашими парнями он не конфликтовал, они просто друг друга игнорировали. Чему я была несказанно рада. Тусили мы в основном по отдельности, хотя мне очень хотелось присоединиться к мальчишкам. Конечно, не во всех их играх, но хотелось. Однако сильно я не торопилась, сейчас только первый курс, и за этот год мы и так достигли очень многого. По сравнению с каноном, конечно.

У Злотеуса, разумеется, тоже присутствовали закладки, и я начинала себя корить за вмешательство в разум без спроса, но рассказывать всем им было рано. Однако парень меня порадовал, сообразив, что его мировоззрение изменилось. Он спросил прямо, а я не стала лгать. После детального объяснения он согласился с моими доводами и заниматься стал усерднее, и, по-моему, не только с нами. Всё-таки прирожденный менталист — это диагноз. Правда, хороший.

Благодаря этим занятиям постепенно оттаяла Вера, стала терпимее Алиса, а мальчишки ничего не знали.

Мой план не подпускать их к директору проходил гладко. До апреля.

В апреле снова дал знать о себе канон, и парни таки решились на игру с Дракучей ивой.

Успели мы с Верой к тому моменту, как Лили уводила пострадавшего мальчика в больничное крыло. Макгонаголл во всю распинала на этот раз троих мальчишек. Назначив им отработки у Филча и сняв по двадцать баллов, она велела идти за ней.

Когда они проходили мимо, я покрутила пальцем у виска, Джеймс и Лей заулыбались, а Сириус подмигнул.

— Ну, вроде всё нормально.

— Посмотрим, Вера. Посмотрим.

Вечером Сириус столкнулся в коридоре с таким же злым Злотеусом, и даже Джим с Леем не смогли их удержать. Растащила их Андромеда, которая в связи с приближающейся свадьбой была на взводе. Получили оба. Пообещав брату разобраться с ним позже, она увела сокурсника, а Сириус, развернувшись, столкнулся со мной.

— На этот раз что? — грустно спросила я.

— Почему ты не сказала, что вы с ним встречаетесь? С каких пор ты водишься со змеями? Уже забыла, как он напал на Веру и Питера!?

— Сириус! — воскликнули Джим и Лейсэн.

Вот так-так. Здрасьте, приехали.

— Во-первых, ты мне не отец, чтобы я перед тобой отчитывалась. Во-вторых, тебе кто такую глупость сказал?

— Дамблдор...

— Ах, ну если Дамблдор, то это ж сто процентов правда!

И я ушла. Зла я, разумеется, не была, но выслушивать истерики двенадцатилетних мальчишек не собиралась. Пускай успокоится.

По дороге я столкнулась с Макгонаголл.

— Мисс Славинская? Что-то случилось?

— Случилось. Случилось то, что директор стукач и балабол.

— Мисс!

— Простите, профессор. Я пойду...

Но Макгонаголл цепко схватила меня за локоть.

— Нет уж, мисс Нея, пойдемте ко мне в кабинет. Подробно расскажете о том, что привело вас к таким выводам.

А ведь это шанс. Шанс узнать, чем дышит профессор. Таких не упускают, и я пошла.

Оказавшись у нее в кабинете, я рассудила, что сейчас не лишним будет пустить слезу. И расплакалась.

Заикаясь, рассказала о драке Сириуса и Злотеуса и нашей ссоре. Макгонаголл дала мне успокоительного и задумалась.

— Я думаю, мистер Блэк просто не понял профессора Дамблдора. Вовсе не стоит из-за этого так расстраиваться. Поверьте мне, мисс, сегодня же он придет извиняться.

— Все равно. Это не даёт директору право вмешиваться в мою жизнь.

Декан молчала. Я робко подняла на нее взгляд и в ее глазах увидела согласие. Согласие с моими словами, но она не могла выразить его в открытую. Директор в иерархии выше первокурсницы.

— Не сердитесь на него, мисс. Профессор Дамблдор просто очень за нас всех переживает. Однако и он не застрахован от ошибок. Ступайте спать. Поверьте моему опыту, здесь совершенно не из-за чего расстраиваться. А с мистером Блэком я поговорю.

Я улыбнулась, а затем, поддавшись порыву, быстро обняла профессора и убежала. Такие союзники нам нужны.

* * *

Несколькими часами ранее.

Сириус, как зачинщик, стоял в кабинете директора. Снова. Парень жутко переживал, в глубине души ему было жалко пострадавшего мальчика, но в этом он, конечно же, не признается. Ну, может быть, только Нее. Она вроде как расстроилась.

Нея вообще за этот год стала для них своеобразной предостерегающей чертой. Если при планировании розыгрыша или чего ещё они ловили себя на мысли, что ей это не понравится, значит, это была плохая и жестокая затея. Игра с Дракучей ивой таковой не являлась. Они просто плохо продумали правила и (как же им это претило) технику безопасности. Вот.

— Здравствуй, Сириус. Снова на тебя жалуются, — в кабинет вошёл директор и сел в свое кресло, сложив пальцы домиком. — Что ты натворил на этот раз, мальчик мой?

Сириус поник. Пришлось признаться.

Директор покачал головой.

— Что ж, думаю, ты уже понял, по какой причине профессор Макгонаголл была столь сурова. И, как не шалил я сам в твоем возрасте, наказания её отменять не стану.

— Я понимаю, директор. Простите.

— Ничего-ничего. Кто из нас по молодости не бедокурил? К тому же я слышал, что вы прекратили свою глупую вражду с мистером Злеем. Это похвально. Мисс Свинкс прекрасно справилась с задачей. Как давно они встречаются?

Сердце Сириуса от чего-то болезненно сжалось. Дышать стало тяжело.

— О чем вы говорите, профессор? — немного резко спросил он.

— Так ты не знал, мой мальчик? Прости старика. Мне просто доложили, что их часто видят вместе, а поскольку мисс Эванс — его подруга, а мисс Люпин — соратница в зельеделии, я и подумал, что между ними с мисс завязались более теплые отношения.

Сердце, до этого громко стучавшее, упало куда-то вниз. Сириус даже не успел подумать о том, что надо бы просто спросить у Неи, как откуда-то в голове родилась злость. В мозгу у парня теперь стучала лишь одна мысль. Нея якшается со змеями, а Сопливуса надо проучить.

— Всё хорошо, мой мальчик?

— Да, директор. Я могу идти?

— Или, конечно.

Сириус стремглав выбежал из кабинета, а Дамблдор устало откинулся на спинку стула.

— Сложный мальчик, и ведь сумел как-то закладку снять. Нет, нужно отваживать его от семьи. Пока он под её защитой, солдата из него не выйдет. Слишком уж любят Блэки нейтралитет держать. Можно сказать, это у них в крови. У всех.

* * *

Ещё несколькими часами ранее.

— Вы хотели меня видеть, директор?

— А, заходи, мой мальчик, заходи. Я, собственно, вот о чем хотел с тобой поговорить. Как давно ты встречаешься с мисс Свинкс?

Злотеус внутренне усилил щиты. Он, конечно, доверял директору, но тайны Неи — это тайны Неи. Да и закладку же ему кто-то поставил.

— Мы занимаемся дополнительно превращениями. С января.

— Да-да, профессор Макгонаголл говорила о том, что у тебя проблемы. Если нужна будет помощь — обращайся.

— Спасибо, директор.

— Не за что, мой мальчик, не за что. Я бы хотел уточнить, какие у вас с мисс отношения.

— Извините, профессор, но мне кажется, это не ваше дело, — начал закипать Злотеус.

— Разумеется, я просто хотел попросить тебя присмотреть за ней. Видишь ли, несмотря на то, что я уверен в тебе и Сириусе, меня беспокоит его внимание к персоне девочки.

Злотеус напрягся и допустил ошибку, ослабив щиты. Дамблдору хватило минуты.

— Видишь ли, у меня есть источники, которые сообщают, что семья Блэк серьезно заинтересовалась девочкой, и Сириус, несмотря на свое благородство, может ей навредить. Неосознанно конечно, но я прошу тебя присмотреть за ней.

Драконов Блэк! Нет уж, Нею этот Мордредов аристократ не получит. Лили сильно расстроится, если потеряет подругу, а этого Злотеус допустить не мог.

— Я вас понял, директор.

— Хорошо, мой мальчик, иди.

* * *

Настоящее время.

От Макгонаголл меня забрал Лей и быстро затащил в пустой класс.

— Сириус уверен, что Злей тебя опоил.

— Кайф, а ниче, что нам по одиннадцать, ну ладно ему двенадцать, и для этого как-то рановато?

— Да не в этом смысле, а в том, что ты лояльно относишься к змеям, а Злей пытается заманить тебя в ловушку. Сириус сначала вообще думал, что вы встречаетесь и ты предательница и засланка его семьи, но тут даже Джеймс подтвердил, что это бред, хотя он всегда на стороне Сириуса. В общем, мы смогли убедить его в том, что ты тут явно не при делах, а дальше сама. Я в ментальной магии ни бум-бум.

— Ясно. Спасибо и на этом. Злотеус что?

— С ним Вера и Лили.

— Хорошо, идём.

Я довела себя до достаточной степени раздражения, а значит, всё должно сработать. Как известно, лучшая защита — нападение.

Я спокойно зашла в гостиную, благо о произошедшем никто не знал. Теперь не могу ссоры на публике. Зато, когда я вошла в комнату к мальчишкам, на Сириуса сразу было наложено «Силенцио».

— Значит так. Я, как вы выразились, якшаюсь не со змеями, а со Злотеусом Злеем. Делаю я это потому, что Вера первое время отказывалась работать с ним наедине, — это, кстати, ложью не было, Вера действительно не хотела работать без меня или Лили, это потом уже в процессе занятий оттаяла. — Позже выяснилось, что у него проблемы с превращениями, и я решила помочь. Вдобавок, он также силен в менталистике, как и я, и мне было интересно с ним попрактиковаться. Наши занятия были окончены неделю назад, а вас я не ставила в известность, предвидя неадекватную реакцию, и в сотый раз повторяю: Я. Не. Обязана. Перед. Вами. Отчитываться!

Закончив с речью, я сняла заклинание и вылетела за дверь. Воздействие Дамблдора было снято, теперь Сириусу нужно было время всё обдумать, а меня уже караулили девочки. Судя по лицам, у них всё прошло успешно. Что ж, уже радует.

Злотеуса проверяла Вера, а Лили, как выяснилось, была у Дамблдора.

— Мне могло и показаться, — начала девушка, — но, по-моему, Дамблдор пытался проникнуть ко мне в разум. И про Злотеуса с Поттером всё время спрашивал, и про тебя, даже про Блэка.

Я пожала плечами. Умничка, Лили, сомневайся. Сомневайся, а когда поймёшь, мы тебя с Мирионом познакомим. Почему-то в том, что зеленоглазая подруга выберет семью, у меня сомнений не было.

— Закладок нет, следов воздействия тоже. Так что не знаю.

— Тогда отложим, — заявила Лили. — Вера, что у тебя?

— Злотеусу кто-то, — она выразительно посмотрела на меня, — сказал, что за Неей охотятся Блэки, и Сириус с ними заодно. Может быть, он и не сдаст тебя намеренно, но сдаст. Вот Злотеус и решил разобраться, чтобы Лили не расстраивалась в случае потери подруги, — тут Вера как-то грустно посмотрела в ее сторону.

— Чтобы не расстраивать меня? — удивилась Лили.

— Именно.

— Бред какой-то.

— Мужчины, — философски изрекла Алиса, и мы засмеялись.

— Ладно, всё исправлено. Остаётся ждать изменений.

— Нейка, как ты это делаешь? Откуда столько знаешь?

Из-за чего в мире все проблемы? Из-за того, что кто-то всё время молчит. Нет, у меня таких проколов не будет.

— Врать не стану, мне есть что скрывать, но знать вам это рано. Не поймёте, а если поймёте, то ещё хуже, защитить мою тайну не сможете. Поэтому сначала — щиты, затем правда.

Лили с Алисой переглянулись и кивнули.

— Идёт.

* * *

Комната парней.

— Я дурак, да?

Лейсэн сел рядом с другом.

— Ещё какой.

— Вот уж точно, — поддержал Джеймс.

— Видишь? Даже Джим понимает.

— Она меня ненавидит, — простонал Сириус в подушку.

— Вот ещё. Послушай...

— Сириус, — в комнату заглянул Питер, — там твоя сестра пришла. Андромеда, кажется.

Сириус поднялся.

— Пойду получать.

И он ушел.

Андромеда ждала его около входа в гостиную.

— Ну, здравствуй, братец. Пойдем, поговорим.

Старший сын семейства понуро пошёл за сестрой. Меда завела его в первый попавшийся кабинет.

— И что это было? Я надеялась, что Нея смогла тебя вразумить, но ты умудрился поссориться даже с ней.

Сириус молчал. А что он мог сказать? Что испугался за нее? Что послушался Дамблдора? Что просто на дух не переносит этого Злея? Что директор подозревает о заговоре? О том, что Нея одаренная? Что вызывает в его душе непонятные теплые и колючие чувства? Что он дурак и все исправит?

Сириус молчал.

Андромеда ждала минут пять, а затем вздохнула и притянула его к себе, заключая в объятия. В глазах защипало, но плакать Сириус не собирался. Это он брат и защитник. Сестры должны плакать у него на плече, а не наоборот.

Однако он крепче прижался к своей самой любимой сестре, и даже от этого уже стало легче.

— Ох уж эта блэковская кровь, — успокаивающе приговаривала Меда, — и вечно-то нам надо, чтоб горело синим пламенем. А ведь дедушка говорил, что когда-то Блэки славились своей хладнокровностью и умением держать себя в руках. Вот уж точно сказки.

Сириус хихикнул сестре в мантию.

— Твоему... оппоненту кто-то нашептал, что у нашей семьи на Нею планы и ты в них замешан. Что у тебя?

— Я решил, что она засланка, поэтому и дружит со змеями, а... Злей — ее сообщник, потом я вроде как одумался и пришел к выводу, что Нея не при чем, просто ее этот опоил чем-то. А тут он как раз под руку подвернулся, — парень замолчал, а потом его голос надломился. — Я на нее накричал... Она теперь злится.

Меда крепче прижимала к себе старающегося не разреветься брата и, шепча что-то успокаивающее, хмурилась. Как не вовремя она закончила школу, как рано выходит замуж. Кто-то стравливает её маленького брата с этим полукровкой. И Нея... Нет, девочка не виновата, что стала камнем преткновения, но отчего именно она? И с какой стати Блэкам ей интересоваться? Надо будет связаться с Лордом, в конце концов, дедушка Арк одобрил ее брак с муглорожденным. Он поймет её опасения. А сейчас пора бы провести с Сириусом парочку уроков по общению с юными леди. Выяснив предварительно, чего он ей там наговорил.

* * *

Сириус пришёл мириться на следующее утро.

— Привет, — неловко начал он.

— Привет.

— Можем поговорить?

Я пожала плечами. Мол, веди, и мы скрылись в мальчишеской комнате.

Повернувшись ко мне лицом, Сириус заговорил.

— Я очень разволновался, когда директор сказал мне, что вы со Злеем встречаетесь, я почему-то разозлился. Сам не пойму, с чего взял, что ты предательница и засланка, но так получилось. Я вылетел из кабинета и направился в гостиную, но меня перехватили ребята. Они пытались меня вразумить, но я как будто не слышал их. А тут как раз выскочил этот... такой же злой, как и я. Ну мы и сцепились. Это заметила Андромеда, устроила нам обоим взбучку и утащила Злея с собой. Я только успокаиваться начал, а тут ты вышла, и всё по-новой. Я не знаю, как это произошло, правда. Быть может, нам лучше вообще не общаться? Это ведь ненормально, если я вечно буду срываться. Прости меня, если сможешь.

Браво, директор! Сыграно как по нотам. Вы хорошо изучили детей, ваша беда в том, что я уже не ребенок.

— Сириус, я понимаю, что то, что произошло, очень странно, но это не повод вот так бросать дружбу. Это именно то, чего от нас ждут.

Парень в недоумение посмотрел на меня.

— Понимаешь, это всё выглядит так, будто бы кто-то пытается нас рассорить. И укрепить зарождающуюся вражду между тобой и Злотеусом.

— Но ведь наши действия были осознанными. Нас никто не стравливал.

— Ой ли? Мой тебе совет, попроси у родителей или дедушки комплект для защиты разума или чтобы поставили щиты. Поверь мне, жизнь сразу станет ярче.

— Откуда ты знаешь про защиту и амулеты?

— Книжки надо читать.

Сириус весело фыркнул.

Вот и славно. Когда-нибудь я расскажу тебе правду, может, даже в следующем году, а пока...

— Мир?

— Мир.

В большой зал мы вошли вместе, что не удивило учеников, но обрадовало наших друзей и профессора Макгонаголл. Я успела заметить мелькнувшую улыбку.

— Помирились? — уточнил Лэй. — Вот и славно.

— Именно. Экзамены на носу, а они ерундой маются.

— Лили, — засмеялась Алиса, — до экзаменов ещё два месяца.

— Всего два месяца.

Я покачала головой. Всегда б так было, чтоб из проблем — одни экзамены. Но, к сожалению, я слишком хорошо ощущала на себе взгляд голубых глаз из-под очков-полумесяцев.

* * *

Насчёт экзаменов Лили не шутила. Подруга начала готовиться к ним на следующий же день. Ещё и нас пыталась усадить. Однако я присоединилась к ней только в мае.

Нужно было уладить всё между парнями, и я в который раз попросила их игнорировать друг друга. Всё постепенно налаживалось. Сириус даже познакомил меня с Андромедой, после этого у меня не осталось сомнений в том, кто именно разговаривал с провинившимся.

А вот известие о том, что её свадьбу с Тедом негласно одобрили, меня поразило. Как объяснила Меда, негласное признание дарует паре свободу действий, но вот в чистокровном обществе их признавать не будут. Я не знала, было ли таковое в каноне, но вполне возможно, что так и есть.

Где-то в середине разговора к нам присоединилась Цисси и подарила мне книгу.

— Это вся информация, которую я смогла найти о твоём дедушке. Не без помощи своего.

Хоть я и знала о Мирионе практически всё, забота девушки меня тронула. Да и о том, какое влияние он имел в обществе, я лишь смутно догадывалась. А потому Нарциссу я поблагодарила очень искренне. Правда, ее высказывание о дедушке, Поллуксе, я так полагаю, и натолкнула меня на мысль, что, возможно, Дамблдор и прав. Но покуда меня не трогают, паниковать бессмысленно.

В остальном наша маленькая ссора прошла без последствий. Вера и Злотеус так же радовали Слизнорта, мальчишки всё так же ходили вместе и шкодили, Рем и Вера исчезали по полнолуниям, Лили пыталась усадить нас всех за подготовку к экзаменам. Как и говорила, к маю я сдалась. Всё-таки кое-что было бы неплохо подтянуть, а именно заклинания. Палочковая магия давалась не то чтобы с трудом, но с заминками. Так что чем больше практики, тем лучше. Зато на гербологии профессор, по-моему, жалела, что я не могу сдать экзамены экстерном и поступить в магинститут. Я лишь мило улыбалась. Не говорить же ей, что практически жульничаю. Предрасположенность к стихии и учеба у Мириона — это такие вещи, которые очень сложно скрыть. Колоссальное количество знаний отмечал чуть ли не каждый. Благо библиотека в Хогвартсе была огромной, а о том, что мы там занимаемся чуть ли не каждый день, все знали.

Так незаметно подкрались и экзамены. Напряжённей стали даже мальчишки, о выпускниках и говорить не стоит. Одним из первых экзаменов у нас было зельеделие. Профессор прямо-таки прыгал от счастья, расхваливая своих лучших учеников, и, по-моему, на остальных ему уже было... Одним словом, сдали.

Довольно удачно для меня закончился экзамен по заклинаниям. Чего не скажешь о Вере и Лее с их эльфийской магией. Эти двое сдали, что называется, с горем пополам, но, как отметил парень, сдали же.

Гербология, астрономия, полеты, история, защита — всё прошло успешно. На закуску оставались превращения.

— Ну как? — спросила Лиса у вышедшей подруги.

— Нормально вроде, хотя мне кажется, что монетка не обрела нужный оттенок.

— Это ты говоришь человеку, который в принципе не смог ее сделать? — в сердцах воскликнула Вера. — Она даже жужжать не перестала, а ты о цвете.

Мы сочувственно переглянулись. Однако заверить подругу в том, что это не конец, не успели, так как к нам выбежали мальчишки, убеждая, что такое дело, как окончание экзаменов, стоит отметить.

— На какие, спрашивается, шиши? — поинтересовалась Лили.

— Ну и жаргончик, — хихикнул Сириус.

— Всё твоё дурное влияние, — заявил мне Лэй.

Я улыбнулась.

— Но вернёмся к нашей теме, — замахал руками Джим, — ответ на ваш вопрос, юная леди, предельно прост, мы запасливые.

Не соврал. Ребята и правда оказались запасливыми. Под конец вечера я решила, что год можно считать удачным. По крайней мере, серьезной вражды не разгорелось, и Лили наша на ребят волком не смотрит. Не чу́дно ли?

Правда, краем глаза я отметила, как Вера спрятала часть угощений в астральный мешок, но к чему приведет это, я не знала, а потому не собиралась вмешиваться. Злотеус — парень хороший.

* * *

Альбус Дамблдор очень ценил Минерву Макгонаголл как преподавателя и как союзника, но вот в такие моменты она была невыносима. Именно поэтому директор очень расстроился, когда узнал, что Виринея Славинская пожаловалась своему декану. И как понять, намеренно или нет?

Впрочем, сейчас это не главное.

— Минерва, я в сотый раз повторяю: у мистера Пруэтта нет нужных знаний для этой работы, к тому же для нас с тобой не секрет, что он даже не человек.

— Это не помешало вам держать в Хогвартсе Филиуса и Рубеуса.

— Минерва...

— Хватит, Альбус! Либо ты принимаешь его на должность преподавателя защиты, либо в следующем году тебе придется искать трёх новых преподавателей!

Трёх. Альбус помрачнел ещё больше. Значит, и Филиус поддерживает кандидатуру Ариса Пруэтта. Что ж, видимо, ему все же придется пойти на уступки. В конце концов, держи друзей близко, а врагов ещё ближе.

* * *

Утром перед отъездом домой я была счастлива. Экзамены сданы, друзья заведены, даже Дамблдор на чай не звал. Но этот день начался с сюрпризов.

На выходе из комнаты меня ждали донельзя довольные Лей, Джеймс и Сириус. Питер и Рем о чем-то беседовали с Верой.

— И почему мне так не нравятся ваши лица?

— А у нас для тебя новости, — ответил Лей. — Я уговорил брата, так что не желаешь ли ты у меня погостить?

Я, честно признаться, опешила.

— Прошу прощения, а у меня — это где?

Лейсэн понял.

— У Пруэттов, конечно, где ж ещё?

Я задумалась. Так. Лукреция у нас дочка Арктуруса Блэка. Он Лорд рода. Чувствуете, чем пахнет?

— Лэй, не пойми меня неправильно, но с чего вдруг?

— Ну так надо.

Так, ясно.

— Допустим, я не против.

— Вот и чудно!

И, не дав мне вставить слова, упорхнул. Веселенькое начало каникул. И на что я подписалась?

В поезде мы с девчонками все равно ехали в одном купе. О предложении Лея я им, естественно, рассказала.

— Странно, для знакомства с родителями рановато вроде.

— Алиса, ты не помогаешь!

— Да шучу-шучу. Если что, мы на связи.

— Не нравится мне это.

— А я, кажется, поняла, в чем дело, — протянула Лили и передала мне газету.

«НАПАДЕНИЕ НА СИРОТСКИЙ ПРИЮТ! С ЧЕМ СВЯЗАНО РАЗРУШЕНИЕ МУГЛОВСКОГО ДЕТСКОГО ДОМА?

Вчера вечером нам сообщили о чудовищном преступлении со стороны магического сообщества. В девять часов восемь минут по местному времени на территории приюта было использовано мощнейшее и опаснейшее заклинание «Адское пламя». Только чудом удалось спасти находившихся там детей. Имя нападавших так и осталось загадкой, как и причина столь ужасного происшествия. Имя героя, спасшего детей, также неизвестно...»

Ясно. Приплыли. «Оракул» пошел по рукам, и в купе повисла тишина.

— Ней...

— Нормально всё, — я вздохнула. — А так хорошо всё начиналось.

Говорить до конца поездки не хотелось.

* * *

На вокзале нас сразу же забрал Арис, я и попрощаться толком не успела. Дом Пруэттов встретил меня успокаивающей тишиной. Он был просторным и светлым. Большие незашторенные окна, высокие потолки и светлые стены, картины предков, куда ж без них, а ещё Лукреция, видимо, увлекалась сбором икебан.

С хлопком появился домашний эльф и известил, что хозяева отбыли по делам, так как ждали нас позже.

— Сопроводи гостью в ее покои и позаботься о ней, — приказал Арис и снова исчез.

Прежде чем мы с Леем смогли скучковаться, пришлось выполнить все указания домового эльфа и привести себя в «надлежащий для юной леди вид». Объяснять ему, что я не леди, было бесполезно.

— Ну наконец-то! — воскликнул Лей, скептически оглядывая мое простое платье. — Долго же тебя пытали.

— Молодой хозяин совершенно не имеет манер, — посетовал Боди.

— Отстань.

— Как прикажет молодой хозяин.

Эльф испарился.

— Зря ты так. Он же как лучше хотел.

Лей отмахнулся.

— Да они не обижаются. Боди даже нравится со мной спорить. У нас особые отношения.

— Это из-за поджога? Не ты уговорил брата. Он тебя.

Парень поперхнулся.

— Да, тебя не проведешь. Уже в курсе.

— Чего ещё я не знаю?

— Того, что мое настоящее имя — Ласэн, а фамилия Вансерра, того, что Арис — Эрис и что он со следующего года преподает защиту.

Единственное, что я смогла выдать, едва оправившись от шока, это:

— Да ты прям конспиратор уровня конспиратор.

— Опять издеваешься. Идём.

Лей, верней Ласэн, что-то мне рассказал и показывал, но я не слушала. Он даже не представлял, насколько эта информация для меня важна. Мозаика наконец складывалась. И по сему выходило, что Вера, наша Вера — сестра Тамлина. Час от часу не легче.

— Прибыли Лорд и Леди Пруэтт.

Ласэн повёл меня к приёмным родителям. Что ж, посмотрим, что ещё принесёт мне этот день.

Как известно, при сильном волнении из головы всё вылетает напрочь. Однако одно единственное правило я помнила как дважды два.

Не знаешь, что говорить — молчи.

Лей… Ласэн чувствовал себя гораздо увереннее и вывел меня в гостиную. Нас уже ждали.

— Лорд Пруэтт. Леди Пруэтт, — парень наметил поклон. — Позвольте вам представить мою подругу Виринею Славинскую.

Бурной реакции на мою фамилию не было даже во взглядах четы Пруэтт. Это радовало. Я сделала книксен, и в глазах Лукреции мелькнуло одобрение.

— Игнатиус Пруэтт, — представился Лорд, — моя жена — Лукреция Пруэтт. Рады познакомиться с вами, мисс.

Мистер Пруэтт был высоким стройным мужчиной лет сорока. У него были рыжие, слегка вьющиеся волосы средней длины, уложенные на боковой пробор, и ярко-салатовые серьёзные глаза. Он снял свою мантию и остался в коричневом костюме.

Лукреция была ниже мужа почти на голову и, находясь подле него, казалась очень хрупкой, но только казалась. Ее серые глаза смотрели по-доброму оценивающе, но и сейчас в них можно было заметить хитрые опасные огоньки. Так что выводов о том, кто является главой семьи вне общества, я пока делать не спешила.

Леди носила прическу в стиле викторианской эпохи. Черные прямые волосы были разделены пробором, височные пряди убраны, полностью закрывая уши и уводя всю массу волос назад. На затылке, почти в самом центре, был собран плоский и широкий пучок, сплетенный из кос и цветов. На ней было не очень пышное закрытое синее платье с длинными рукавами.

— Благодарю за то, что позволили у вас погостить.

— Располагайся, — улыбнулась Лукреция, перейдя на менее формальный тон. — Ласэн, проведи для девушки экскурсию.

Парень кивнул и утащил меня из комнаты.

— А ты точно муглорождённая?

— А ты ничего не забыл?

— Ах да! Мирион.

— Ну вот то-то же. Я сейчас сознание потеряю, — призналась я.

— Да успокойся ты. Они хорошие.

— А мне от этого прям легче… — пробубнила я себе под нос. — Почему Лейсэн?

— Почему Свинкс?

— Один-один, — признала я, поджав губы.

На этом тема была закрыта. Сложности перевода — это дело такое.

* * *

К обеду прибыл Эрис в дурном расположении духа. Впрочем, когда он был в хорошем? Я в это время как раз выслушивала что-то о грязнокровках, вступающих в благородные дома. Высказав своё мнение, мужчина с портрета удалился. Я повернулась к Ласэну.

— А мне вот эта информация зачем?

Парень прыснул.

— Тебя вообще задеть возможно?

— Уж точно не этим. Здравствуйте, Эрис.

Надо будет потом уточнить, как их теперь звать-то.

— Я, конечно, знал, когда соглашался на просьбу Мириона, что ты принесешь много проблем, но чтоб настолько.

Оригинальное начало диалога.

— Даже комментировать это не буду, — повернулась я к другу.

— Правильно. Я сама с ним поговорю, — раздался голос Леди Пруэтт.

Судя по ее тону, разговор выйдет интересным.

С хлопком появился домовой эльф.

— Обед готов, хозяйка.

— Прекрасно. Поговорим после обеда, — пообещала она Эрису, и он вздохнул.

Сев за стол, я развернула салфетку и положила её себе на колени. Во время ланча я в приборах запутаться не должна, блюд обычно немного и все простые. Первым подали сырный суп. Потекли разговоры на отвлеченные темы. В основном, конечно, обсуждали новую должность Эриса.

— Эрис, я не против того, чтобы ты стал преподавателем, но вы с директором никогда не ладили, — заметил Лорд, отложив столовые приборы.

— Для того, чтобы учить детей, мне хорошие отношения с ним и не требуются.

Лукреция покачала головой, а затем вдруг спросила меня:

— Что скажешь, Нея?

И что я должна ответить? Дамби — гад, и нам бы не помешал свой человек. Так, что ли? Хотя…

— Не знаю. Если директор не хочет видеть в школе того или иного человека, он обычно его убирает, а не наоборот.

Эрис качнул бокалом в мою сторону. Мол, я же говорил.

— Но с другой стороны, профессор Дамблдор любит удивлять. В конце концов, сказал же он зачем-то Сириусу, что я встречаюсь с полукровкой, а Злотеусу, что за мной якобы охотятся… — Ласэн пнул меня под столом, видимо полагая, что я не в курсе происхождения Лукреции.

— Лей, в приличном обществе под столом не пинаются.

Ласэн опешил, Эрис закашлялся, Лукреция спрятала улыбку в бокале, и даже Игнатиус прикрыл рот кулаком.

— А вот с этого места поподробнее, — прокашлявшись, приказал Эрис.

Мой ход, профессор.

— Лей?

— Палево, — шепнул он мне и выпрямился.

— Да ничего особенного. Мы провинились, Сириуса, как зачинщика, отправили к директору. Он с ним о чем-то поговорил, а затем вылетел как ошпаренный. Злющий был, и все слова только о том, что Нея предательница, чуть ли не засланка, а Злей с ней заодно. Мы с Джимом его пытались образумить, но в итоге добились только того, что убедили его в том, что Нея точно жертва.

Держать бесстрастное лицо было очень сложно, потому что в глубине души я смеялась. В каком-то смысле я ведь и правда засланка и уж точно не жертва.

— В результате он и со Злеем подрался, и с Неей поссорился.

— А закончилось-то всё чем? — уточнил Игнатиус.

— Андромеда поговорила со Злотеусом, потом с Сириусом. С Неей братец помирился, а со Злеем они игнорируют друг друга. Её стараниями, — кивок в мою сторону.

Вот ведь! Ну ладно, это я ему ещё припомню.

Какое-то время все обдумывали случившееся. Боди подал салат из курицы с грибами.

— Вы давно дружите? — спросил Эрис.

— В поезде познакомились.

— Она ему нос разбила, — с радостью сдал меня Ласэн.

Впору было мне под столом пинаться, но я сдержалась.

— Не помню — значит, не было.

Губы Эриса дрогнули в улыбке. И этот че… эль… Да тьфу ты! Фэец. Чтобы этот фэец бросил девушку на границе без причины… Не поверю. Надо будет узнать точную дату его попадания сюда.

— Серьезно? — выгнул он бровь.

— А чего он сзади подкрадывается?

— Вот уж не думал, что найдется кто-то, способный дать в нос моему племяннику, — Лорд, казалось, развеселился.

— Я случайно, — стыдливо опустила глаза.

Ну, Ласэн, погоди!

Тему о Дамблдоре быстро замяли, но я видела, как переглядываются взрослые. Цели я добилась. Можно быть уверенной, что, даже если Сириус артефакты не попросит, ему все равно их выдадут.

* * *

Гостила я у Пруэттов почти неделю. Занимались нами в основном либо Лукреция, либо Эрис. Игнатиус почти всё время пропадал в Министерстве магии. Миссис Пруэтт (так она попросила себя называть) ещё какое-то время расспрашивала меня о жизни в школе и до неё, однако на вопросы о приюте я отмалчивалась, а вот о Хогвартсе и всему, что с ним связано, рассказывала охотно, «наивно не замечая» каверзных вопросов. И, похоже, мой план сработал.

Судя по подарку, который она преподнесла нам с Ласэном, можно было сделать вывод о том, что Арктурус Блэк (скорее всего) уже всё знает, и Сириус свой комплект защиты получил. Иначе с чего бы вдруг Лукреции дарить мне тоненький, практически незаметный под рукавом мантии гранатовый браслет?

— Символично, — прокомментировал Эрис, застёгивая на ухе брата маленькую серёжку из чёрного агата в серебряной оправе.

Я выпад проигнорировала, прекрасно понимая, впрочем, с чем он связан. Гранат способствовал росту мотивации и продуктивности, повышал творческий потенциал, в связи с чем являлся помощником для тех, кому необходимо генерировать новые идеи или решать сложные задачи. Вот интересно теперь, с чем связан выбор камня? Либо миссис Пруэтт очень в меня верит, либо моя игра в наивную дурочку была слишком уж продуктивной, и она решила, что мне нужно срочно помочь, дав положительное подкрепление нераскрытому потенциалу, заодно защитив от ментального воздействия. Впрочем, это не так важно.

Что интересовало меня, так это серёжка Ласэна, которая, помимо очевидного назначения, благодаря агату имела ещё ряд свойств, а именно: могла обеспечить защиту от злых сил, чёрной магии и происков недругов. Подборкой камня занимался Эрис, и я не думаю, что он не знал о данных свойствах. Надо будет спросить у дедушки, защищают ли камни от фэйской магии.

Помимо этого ничего необычного не происходило. Чета Пруэтт мне понравилась. Конечно, такое тёплое отношение ко мне удивляло, но потом я вспомнила, что они вообще-то двух эль… фэйцев приютили, и как-то успокоилась.

Так что жили тихо-мирно, до воскресения, в которое дёрнуло что-то Эриса пошутить, а меня раскрыть некоторые карты. Благо старших Пруэттов в доме не было.

— Нейка, а ты правда петь умеешь? — поинтересовался Ласэн в тот вечер.

— С чего ты взял?

— Сан сказал.

— Ох уж мне этот Саня. Ну, допустим.

— А чего ты нам никогда не пела?

Я вздёрнула брови.

— Ну, во-первых, я пою не для кого-то, а с кем-то. А во-вторых, вы не просили.

— Я бы на твоём месте и дальше не просил, — выглянул из кухни Эрис. — Я не отрицаю того, что она может хорошо петь по человеческим меркам, но фэйский слух людское пение редко радует.

Ах так! Я прищурилась. Ладно, возможно, настал момент кое-что проверить.

— Но Сану же понравилось, — запротестовал Ласэн, — и вообще, мы тебя и не звали.

— Я сам пришёл.

Эрис улыбался, и я решилась. Сам напросился.

— Общаться с девушками ты не умеешь.

— А он никогда не умел, — развернулся ко мне Ласэн.

— Знаю. Зачем вы, девушки, красивых любите…

— Что?

— Песня так называется.

— Так ты споёшь? — обрадовался друг.

— Раз уж так просят, — ответила я, глядя Эрису в глаза, и затянула.

Ромашки спрятались, поникли лютики,

Когда застыла я от горьких слов.

Зачем вы, девочки, красивых любите,

Не постоянная у них любовь.

Зачем вы, девочки, красивых любите,

Не постоянная у них любовь.

Эрис, поначалу снисходительно улыбавшийся, вдруг начал стремительно мрачнеть, а я, не отрывая взгляда от его глаз, сегодня они казались почти янтарными, продолжала.

Сняла решительно пиджак наброшенный,

Казаться гордою хватило сил,

Ему сказала я: «Всего хорошего»,

А он прощения не попросил.

Старший сын Берона хмурился всё сильнее. Признаться, я сомневалась, уловит ли он мой посыл, но он, похоже, уловил.

Ромашки сорваны, завяли лютики,

Вода холодная в реке рябит.

Зачем вы, девочки, красивых любите,

Одни страдания от той любви.

Зачем вы, девочки, красивых любите,

Одни страдания от той любви...

Фэец вскочил на ноги в ту же секунду, как я закончила петь. Ласэн среагировал также быстро, подскочив к брату.

— Ты не человек, — тихо и угрожающе прошептал Эрис.

— Ещё какой человек, — почему-то жутко хотелось улыбаться.

— Тогда откуда? Не поверю в то, что Мирион рассказал тебе.

— Рассказал о чём?

— Не прикидывайся!

— Эрис, да о чём ты говоришь? — Ласэн уцепился за его руку. — Это же просто песня.

— Ласэн, подожди.

Было видно, что ему трудно сдерживаться, но он не оттолкнул брата, не ринулся ко мне, не схватил за шею и не поднял над полом, а ведь мог. Пока что Эрис рос в моих глазах.

— Я не буду ждать! Я знаю этот взгляд!

— Ласэн…

Но Ласэн, видимо, действительно хорошо знал брата, или думал, что знал. Он вцепился в Эриса, обняв его за торс, и крикнул:

— Боди!

— Да, молодой хозяин? — эльф огляделся. — Хозяин Эрис снова бушует, — посетовал домовик, — хозяин Эрис не умеет держать под контролем магию. Что скажет Леди рода?

Не знаю, что именно возымело действие: слова Боди, Ласэн, повисший на Эрисе, или то, что под воздействием магии фэйца я всё-таки пустила слезу, но Пруэтт (Вансерра) закрыл глаза и успокоил магию, затем отцепил от себя брата и аппарировал. Я вытерла глаза. Давление нельзя было назвать сильным. Несмотря на полный душевный раздрай, Эрис понимал, что в комнате дети. Он сдерживал силу изо всех сил. И в конечном итоге сдержал.

— Ты как? У Эриса сильная магия, а он ее спустил.

Я махнула рукой.

— Что это было?

— Я знаю? Хотя… Почему именно эта песня?

— Вспомнилась. А что?

— Ну, Эрис когда-то не очень хорошо расстался с девушкой, вроде как.

Это мягко сказано.

— Забей, — я тряхнула головой. — Захочет, сам объяснит. Пошли лучше в шахматы поиграем.

Ласэн, всё ещё пребывающий в шоке, пошел за мной.

К вечеру вернулись Лукреция и Игнатиус, мы пообедали, то бишь поужинали, и вскоре разошлись спать. Ближе к двенадцати я спустилась в гостиную и обнаружила там Эриса.

— Кто первый исповедоваться будет?

Он обернулся.

— Извини, я не хотел.

— Не думала, что в вашем возрасте бывают проблемы с магией.

Я присела на противоположный край дивана и подтянула колени к груди.

— Как много ты знаешь?

— Только то, что ты бросил девушку, которую любил.

— Я не любил.

— Ой ли?

Эрис отвернулся. Затем вздохнул и ссутулился, облокотившись локтями о колени.

— Откуда ты знаешь?

— Я — Стихия.

— Это не ответ.

— По-другому я объяснить не смогу. Я просто знаю. Вы для меня как герои книги, которую я прочитала и теперь должна исправить некоторые ошибки.

— Так ты Хранительница. Высшая.

— Насколько мне известно, нет.

— Высшая. Высшая. Стихии они Высшие не потому, что у них на попечении пять миров, а потому что следят за Верховным миром, а соответственно, за всеми мирами, — он помолчал. — Что ж, тогда всё понятно. Извини, что сорвался.

— Да ладно. Бывает. Я ж цела.

Какое-то время стояла спокойная тишина. Эрис, видимо, размышлял, как мне объяснить и стоит ли это делать, но я подумала, что уж этот разговор точно может подождать. Выбравшись из своего угла, я обняла его за шею. Фэец замер.

— Не рассказывай, если не готов. Не так уж это и важно, — произнесла я и добавила слегка ехидно, — братец.

— Спасибо, — прошептал он, накрывая ладонью мой локоть.

* * *

Эрис отнес Нею в комнату и уложил в кровать. Прошел почти час, прежде чем он понял, что она уснула. Парень долго ругал себя за то, что заставил ребенка уснуть в таком состоянии. Ещё и проблемами её нагрузил. Мало ей их.

Раньше он не видел смысла в том, чтобы жить, но у него была мама, которую он не хотел огорчать, у него были братья, которых он был обязан защищать, у него была невеста. Была. С одной стороны, даже хорошо, что она пошла на это. Эрис понимал, что не сможет защитить ещё и её. Отчасти из-за этого и отталкивал, а когда понял, что влюбился, лишь начал действовать жестче. Неважно, будет она его ненавидеть или нет. В конечном итоге цель достигнута — она жива. И счастлива, пусть и без него.

А затем был этот «разговор» с отцом, Мирион, Пруэтты, Хогвартс. Казалось бы, жизнь начала налаживаться, его научили любить, и он вернулся домой. Он пытался достучаться до младших, но страх перед Бероном у них был сильнее, и он не мог их за это винить. Единственное, чего он добился, это любви к матери. Да, мать они любили. И она любила их, он это знал.

А затем была война. Семь лет для фэйца срок маленький, но она всё равно вытрепала все их силы, а договоры с людьми, с другими королевствами лучше и не вспоминать. На фоне всех этих событий его жизнь в мире людей стала затираться, но родился Ласэн. Эрис знатно испугался, когда мать рассказала ему правду. Им несказанно повезло, что Ласэн пошел не в отца. Имени этого фэйца Эрис не знал до сих пор, но считал, что это к лучшему.

Жизнь снова засияла яркими красками. Берон мальчиком не интересовался, видимо, догадывался об измене, а мать, несмотря на то, что оказалась в опале, снова была счастлива. Ласэн не был похож ни на кого из них, и Эриса это радовало. Он старался проводить с ним как можно больше времени, однако не отдалялся от остальных своих братьев. Он любил их всех одинаково, каждому желал счастья. Но шли годы, и они сами стали отдаляться от него. По-прежнему проводили время с ним и Ласэном только двое из пяти.

День, когда Антарес прибежал к нему с круглыми от ужаса глазами, Эрис не забудет никогда.

Он уже несколько часов блуждал по лесу, выкрикивая имя брата. Гончие искали царевича с тем же усердием, но всё было тщетно. Неужели опоздал? Неужели Антарес пришёл слишком поздно? Эрис никогда бы не простил себе этого.

Раздался громкий лай, и фэец кинулся на звук. Вскоре он увидел его. Заплаканного, с кляпом во рту. Ласэна и раньше задирали, но это… Его привязали к яблоне и, судя по следам на теле, тренировались в стрельбе. Вокруг валялись пронзенные яблоки. Из одного плеча до сих пор торчала стрела, пригвоздившая брата к дереву. Эрис не медлил ни секунды. Ему было плевать на последствия, но Ласэн больше не проведёт здесь ни дня.

Лес пропустил их сразу же, и младший брат в его руках превратился в того, кем он являлся на самом деле, в одиннадцатилетнего мальчика, и не важно, что по фэйским меркам ему сто сорок три года.

Ласэн в тот день долго плакал. Эрис так и не смог объяснить ему, почему братья так поступили. Единственное, что он мог, это пообещать, что больше такого не повторится, и слово свое он намерен был сдержать.

Мирион, как обычно, не задавал вопросов, просто вылечил парня, а затем отпаивал успокоительным самого Эриса. Будь фэец человеком, у него определённо появились бы первые седые волосы.

А затем появилась она. Нея. Тогда Эрис и внимания на неё не обратил. Согласился приглядеть по просьбе Мириона. А теперь… Вот она лежит перед ним такая маленькая и беззащитная, даже меньше, чем его Ласэн. И как он мог так сильно её напугать? Знает она о Морригане или нет, Стихия она или обычный ребёнок — не важно. Больше такого не повторится. Никогда. Он не уподобится своему отцу. Не после сегодняшнего.

Эрис укрыл ее и, наклонившись, поцеловал в лоб.

— Раз уж назвала меня братом, значит, так тому и быть, — решительно произнёс он в темноту.

Проблемных детей в его жизни определённо прибавилось, но Эрис об этом не жалел.

________________

В данном произведении слова «лорд» и «леди» пишутся с большой буквы, когда речь идёт о Лордах и Леди рода. С маленькой — когда речь идёт о людях, принадлежащих к Священным двадцати восьми.

Прошла ещё неделя. О ночном разговоре ни я, ни Эрис не упоминали. Ласэн, видя, что мы не собираемся друг друга убивать, тоже успокоился. Старшие вообще ничего не знали, а потому жили мы довольно спокойно. В среду перед дневными занятиями я решила написать письма подругам.

Привет, Вера!

Со мной всё в порядке. Пруэтты оказались людьми хорошими, и даже Арис, который оказывается Эрис (трудности перевода, видимо), меня не съел. Мы вроде как даже пришли к какому-то соглашению. Правда, к кому, я пока не поняла. Что касается твоих страхов, то мне кажется, что он тебя вообще не помнит, так что расслабься. Кстати, по секрету расскажу, что Эрис в этом году будет нашим преподавателем по защите. На первый взгляд, учитель он неплохой. Знает много, объясняет хорошо. Так что, думаю, в этом году будет интересно. Особенно учитывая то, что с профессором Дамблдором они, как я поняла, на ножах.

В остальном всё как обычно. Уже сделала всю домашку. В основном играем с Леем Ласэном или занимаемся с миссис Пруэтт. Леди, по-моему, задалась целью воспитать во мне аристократку. Я в принципе не против, так как женским тонкостям наш дедушка при всем своем всемогуществе вряд ли научит. Так что учусь в поте лица.

Ты там как? Как Рем? Передавай ему привет. Писали ли ему мальчишки? Писали ли тебе девочки? Что рассказывают? Ответь, пожалуйста, быстрее, совсем без новостей зачахну. При личной встрече покажу кое-что.

С нетерпением жду ответа, Нея.

Хотя письма и не отличались особо по содержанию, написала я всем. И, запечатав конверты, отправила сову в путь.

— Нея! Спускайся, заниматься пора! — прокричал Ласэн, и я спустилась вниз.

Ответы на письма посыпались спустя три дня. Первым пришло письмо от Веры.

Здравствуй, Нея!

Рада, что у тебя всё хорошо, но вот насчёт Эриса я бы поспешных выводов не делала. Впрочем, это не так важно. Высылаю тебе мугловские газеты и «Оракул». Мне кажется, тебя это заинтересует. Если что, беги к Мириону.

У меня всё в порядке. Лили зовёт в гости, думаю поехать. Родители хотели забрать тебя к нам, но это вряд ли случится. Я вижу, как им тяжело, даже несмотря на мои пособия. Но не буду тебя грузить. У Рема тоже всё хорошо. Переписывается с мальчишками. Сириус это лето проводит с Арктурусом Блэком, а Джим с Карлусом Поттером. Питер приедет к нам на следующей неделе, а Лей Ласэн проболтался, что Эрис будет у нас преподавать, спасибо, что предупредила.

Из новостей, которые могут тебя обрадовать: Сириус и Джеймс получили комплекты защиты разума. На этом всё.

Жду встречи, Вера.

Я открыла мугловскую газету. Ну, тут понятно. Пожар, детям выдали новое жилье. Не досчитались одной ученицы, но она уехала в школу-интернат и, видимо, там и осталась. Ждут её возвращения.

Ну что ж. Этого я, конечно, не предусмотрела, но в принципе ничего страшного и, самое главное, странного. Развернула «Оракул».

«Поттеры и Пруэтты подали прошение на удочерение Виринеи Славинской!»

— ЛАСЭН!

Парень оказался рядом в ту же секунду.

— Что случилось?

Я кинула ему газету.

— Вслух, будь любезен.

«После произошедшего с приютом Вула выяснилось, что две его воспитанницы оказались волшебницами. Вера Люпин, ученица второго курса в школе волшебства и чародейства Хогвартс, была взята на попечение в возрасте шести лет, в связи с чем катастрофа её не затронула. Вторая девочка — Виринея Свинкс (Славинская) сейчас находится в гостях у Лорда и Леди Пруэтт по приглашению их младшего сына Лейсэна Пруэтта».

По всей видимости, юная волшебница сумела подружиться с наследниками двух знатных родов. Они же, в свою очередь, убедили родителей помочь попавшей в беду подруге. Интерес Леди и Лорда Пруэттов, так же как и леди и лорда Поттеров, мог бы вызвать более громкий скандал, но, как известно, упомянутые рода держат нейтралитет в отношении муглов. Это позволяет им объявлять о своем решении во всеуслышание.

Мы пока не знаем, какая из семей выиграет слушание, но внимательно следим за происходящим. Будем держать вас в курсе дела».

Ласэн закончил читать и отложил газету. Я смотрела на него, приподняв брови и слегка поджав губы.

— Чего еще я не знаю?

— Джим заглянет на днях. И я так предполагаю, не один, — он бросил взгляд в сторону газеты.

— Скажи мне, милый ребёнок, они знают?

— Дядя и тётя не знакомы с Мирионом лично, но они о нём знают. Как и об одарённых. Лорд Блэк, не понимая, отчего брак дочери рода с муглорождённым кажется ему правильным, перерыл всю библиотеку и нашёл те источники, по которым учились мы.

— И сколько людей знают?

— Арктурус Блэк, Поллукс Блэк, Сигнус и Друэлла, как родители невесты, сами молодожёны и Лукреция с Игнатиусом. Все дали Нерушимую клятву.

— А ты?

— А я мирионовец.

Я хмыкнула. Что ж, чему быть, того не миновать.

* * *

Джеймс с родителями пришли в воскресенье. Когда с основными расшаркиваниями было покончено, нас отпустили играть, и мы с радостью воспользовались возможностью.

— Надеюсь, драки по поводу того, с кем я останусь, не будет? — уточнила я, глядя на парней.

— Между нами нет, за родителей не отвечаю, — тут же ответил Джим. — Только это, в род тебя не примут. Боятся, что не выдержишь.

— И не надо! — тут же вскинулась я. — Мне и в своём хорошо. Вот как замуж буду выходить, там посмотрим.

Джим заулыбался.

— О, у меня ж к тебе письмо!

И он передал мне конверт. На нём каллиграфическим почерком было выведено:

СИРИУС БЛЭК.

Я засунула письмо в астральный мешок.

— Это как так?

— Астральный мешок.

— Чего?

Я махнула рукой. Открывать астральный мешок было, наверное, самым первым, чему научил нас дедушка. У каждого волшебника был свой «мешочек» или своя «полочка» в подпространстве, куда убиралось всё важное и нужное. Доступ к этой «полочке» или «мешочку», это уж кому как больше нравится, имел только сам волшебник, и при желании он мог поместиться там целиком. Правда, с этим Мирион запретил экспериментировать, потому что опыта у нас недостаточно. Мы и так превысили норму. Открывать астральный мешок могли только очень сильные волшебники. Минимум седьмого уровня (всего уровней в Верховном мире было девять). Собственно, поэтому у нас и получилось. Есть свои плюсы в должности Стихии.

— Книжки надо читать.

— Ой-ой-ой, — передразнил Джим, — ну и пожалуйста.

Снизу донеслись голоса.

— Я, конечно, понимаю, что нас отправили подальше…

— Идем, — кивнул Джеймс и потащил нас к лестнице.

Из угла нам открывался отличный обзор на происходящее в гостиной. Нас же не видели, а установлением заглушающего заклинания почему-то не озаботились, или… Эрис хитро улыбнулся. Ага, спасибо и на этом.

— Признаться, я не думал, что помимо нас заявление подаст кто-то ещё, — произнес Лорд Пруэтт. — В таком случае озаботился бы организацией личной встречи.

— Вынужден согласиться, — кивнул Флимонт Поттер. — Огласка данной истории в газетах не выходила в наши планы. Да и для девочки это лишний стресс.

— Так по какой причине вы решили взять на попечение юную мисс?

— Джеймс у нас поздний ребенок, и мы вряд ли решимся самостоятельно родить ещё одного, несмотря на сильное желание. Поэтому взять под опеку Виринею было бы хорошим решением. Да и сын к ней привязался. Вы ведь по этой же причине решили её удочерить?

Пруэтты переглянулись. Та-ак, значит, раскрывать то, что я одарённая, мы не хотим. Ну-ну.

— Ласэн с теплотой отзывается о Нее, а нам она не в тягость. Девочка способная. И мы к ней уже привыкли, — Лорд отхлебнул из чашки. — Ни мы, ни вы не хотим затевать скандал, особенно в Министерстве, поэтому, думаю, лучше решить сейчас, кто отойдёт в сторону.

— У нас девочке будет спокойнее, все-таки мы давно не выходили в высшее общество, — сказала леди Поттер.

— Мне, конечно, не составит труда обучить её манерам, — ответила Леди Пруэтт, — но, боюсь, в чистокровном обществе ей будет тяжело прижиться в любом случае. Однако, и живя у вас, она не будет от этого застрахована. Чем скорее она привыкнет к нашему обществу, тем лучше.

Флимонт Поттер не был с ней согласен.

— Это надолго, — шепнул мне Джим.

Абсолютно согласная с ним, я закусила губу и умоляюще посмотрела на Эриса. Он заметил мой взгляд не сразу. Однако скосил глаза в мою сторону и улыбнулся.

— Я, конечно, дико извиняюсь, — нагло прервал он разговор двух мужчин, — но никто из присутствующих не желает спросить у ребенка?

Все головы повернулись к нему.

— Вы упорно не желаете видеть в ней личность, а именно личностью она и является. Причём далеко не обычной. И если Виринея Славинская когда-нибудь узнает, что её взяли только потому, что она одарённая… — фэец улыбнулся, предоставив им додумывать последствия самим.

— Одарённая, — лорд Поттер будто пробовал это слово на вкус, — я что-то припоминаю.

— Дети, отмеченные магией, — хмуро напомнил Лорд Пруэтт.

— Так вы поэтому так хотите её взять?! — поразилась Юфимия.

— К твоему сведению, не только ты мечтаешь о дочке, — резко ответила Лукреция.

Я спрятала лицо в ладонях и, по-моему, даже покраснела. Джеймс и Ласэн с двух сторон положили мне руки на плечи.

Леди Поттер пристыжено замолчала. Эрис же откинулся на спинку сидения.

— Господа и дамы, давайте просто признаем, что мой вариант самый оптимальный. Пусть Нея сама решит, но для начала… Нея, подойди ко мне!

Я решительно вскинула голову и, спустя какое-то время, свесилась с перил.

— Ты звал, братец?

— Да, — все так же хитро улыбаясь, кивнул он.

Я спустилась вниз и подошла.

— Лорд и леди Поттер приглашают тебя погостить.

— Так Джим не соврал?

— С чего бы? — тут же поддержал меня друг.

— Так ты согласна? — спросила Юфимия.

Я посмотрела на миссис Пруэтт. Та кивнула, радуясь тому, что я спросила именно её мнения. Как дети, честное слово!

— Согласна.

— Значит, решено, — заявил Лорд Пруэтт.

* * *

Осталась я у Поттеров, и причиной тому послужило письмо Сириуса.

«Нея, оставайся с Джимом. Там будет спокойнее. Дядю Флимонта и тётю Юфимию давно записали в графу «муглолюбы», их решение никого не удивит, а самое главное — они дальше от Блэков, чем тётя Лу. Нет, ты не подумай, я с семьёй помирился. Ты была права, маме кто-то подсунул лярву. Но речь не об этом. Сейчас начинает набирать силу некий Тёмный Лорд, и моя семья уже несколько раз встречалась с ним. Тётя Лу — дочь Лорда рода Блэк и Леди рода Пруэтт. Тебе не нужно такое внимание. Тогда как тётя Юфимия всего лишь невестка Дореи Поттер в девичестве Блэк, младшей дочери младшей ветви. К ним не так много внимания. Понимаю, всё это звучит как бред, но так действительно будет лучше. Для всех.

Сириус».

Логика, какая-никакая, в его словах была, я показала письмо миссис Пруэтт, и она согласилась. Мне было её жалко, но поделать я ничего не могла, пока. Эрис заявил, что гостить я у них всё равно буду. Что-то мне подсказывало, что у фэйца на меня планы, правда, какие, пока было не понятно. Ну да ладно.

Единственной проблемой были встречи с Мирионом. Хогвартс Хогвартсом, но обучение как Стихия и целительница я не окончила. С данным затруднением я обратилась к Эрису, и он отвёл меня к наставнику во время перерыва нашего слушания в Министерстве.

— Ну что? Поттеры или Пруэтты? — спросил дедушка, выпустив меня из объятий.

— И всё-то ты знаешь… — проворчала я. — Поттеры. Как мне теперь к тебе ходить?

— Как ходить? Ну известно. По ночам. Да не делай ты такие несчастные глаза, — рассмеялся он, — будем заниматься вне времени. Вернёшься в тот же момент, что и ушла. Благо Лес позволяет.

Так в августе началась моя новая жизнь. Что удивительно, в обществе моё новое положение и правда не вызвало сильных волнений, но это меня не смущало. Должно же мне было хоть где-то повезти, верно?

Начало второго курса ознаменовало себя поступлением в Хогвартс Регулуса Блэка. С ним и его братом мы встретились на вокзале. Джеймс и Сириус с криками кинулись друг другу на шею. Я поймала взгляд младшего Блэка и пожала плечами. На его лице мелькнула робкая улыбка. Вот и ещё одна проблема на мою голову. Что бы такого сделать, чтобы парень в семнадцать лет не решил, что поохотиться за окаянтом в одиночку — лучшая идея в его жизни.

— Сириус Блэк, веди себя прилично! — осадила пыл старшего сына леди Блэк. — Юфимия. Флимонт.

— Вальбурга. Орион, — в тон ответили приёмные родители.

Очень хотелось сказануть что-то вроде: «Вот и познакомились!», но я сдержалась.

Сириус, наконец, заметил меня.

— На шею вешаться не буду, уж извини.

— И я по тебе скучал, — отозвался парень.

— C′est la fille? — поинтересовался лорд Блэк.

— Oui, oui! C′est elle! — ехидно улыбаясь, подтвердила я и тактично смылась.

— Ну ты даёшь! — восхитился Сириус, нагнав меня в поезде, Рег маячил сзади. — Мама в шоке!

— Я, конечно, девочка вежливая, — невинно похлопала глазками, — но когда меня обсуждают в моём же присутствии… Извините. Представишь?

— Нея, это Рег. Рег, это Нея.

— Никаких манер, — посетовал младший.

— Может ещё и Нее замечание сделаешь?

— Ей простительно, — он посмотрел на брата как на идиота. — Да и к тому же она, в отличие от тебя, хотя бы французский знает.

А парень-то не совсем пропащий. Юморной. Есть с чем работать, есть.

— Как лето провела? — сменил тему Сириус.

— А, — я махнула рукой, — участвовала в увлекательном представлении: «Нея — кому же она достанется?». Рема не видели?

— Неа, наверное, уже в купе.

Люпинов мы и правда нашли в одном из купе. Рег всё порывался уйти, но Сириус не хотел отпускать его одного. Занятые спором, мы не сразу заметили, как подошли Лили и Злотеус. В поезде сразу стало напряженно.

— Лили!

Мы с Верой заключили подругу в объятья. Я действительно была рада ее видеть.

— А вот им ты на шею вешаешься, — прокомментировал Сириус.

— Держи карман шире, — ответила за меня Лили и добавила, — здравствуйте, мальчики.

Злотеус ограничился кивком и собрался уходить.

— Стоять, — сверкнула глазами я. — Вот ты-то мне и нужен.

Парень вздернул бровь, а я выловила Рега.

— До Нарциссы не проводишь?

— А сами?

— А на кой мне драка в первый же день? — спросила я, ухватив старшего Блэка: рукой — за мантию, силой воздействия — за язык.

Злотеус хмыкнул и повернулся к Регулу.

— Идём?

Младший кинул взгляд на Сириуса, но кивнул. И они ушли.

— Не съест, — сказала я Блэку, — успокойся.

Он ещё минуту поглядывал вслед ушедшим, а затем выдохнул.

— Ну, если ты не права… Я его самолично по кусочкам кальмару скормлю, — пообещал Блэк и зашёл в купе.

Минут через десять мы с девочками ушли искать Алису. Идти пришлось почти в другой конец вагона, но не напрасно. Дверь купе открылась, и подруга, радостно тараторя, затащила нас внутрь.

— Ну, рассказывай, как живётся у Джеймса.

* * *

Нам удалось убедить Сириуса, что ничего страшного в том, что Рег поступил на Слизерин — нет. А под вечер я оттащила его в укромный уголок.

— Рассказывай.

— Что?

— Всё.

— Стало понятней, — прищурился он. — Ладно. В общем, лето я провёл у дедушки, даже жаль, что оно последнее. Развилась какая-то эпидемия драконьей оспы, очень опасной для старшего поколения. Уже погибли Лорд Нотт, Леди Малфой, Лорд Селвин, Леди Розье, Лорд Лестранж, и это только навскидку, а у многих некому занять место Лорда или Леди. Кто-то мал ещё, кто-то просто дурак. Вот дед и боится. У нас почти всё старшее поколение в особняках заперлось. Лекарство ищут. Он очень просил меня присмотреть за семьёй в случае чего, — Сириус помрачнел. — Даже думать об этом не хочу. Дедушка сильный, справится.

— Сириус, — я взяла его за плечи, — надо. Тебе придётся присмотреть за семьёй.

— Да я не о том. Это само собой разумеется. Я же вижу, и отец, и дядья, они заболевают. Им сложно за всем уследить. Они нервничают. А тут ещё свадьбы сестёр. С Анди вон чуть было не рассорились. Приглядывать за сёстрами и братом я обязан, но думать о том, что всех наших не станет…

Я снова его встряхнула.

— Так. Не паникуем раньше времени. Готовимся к худшему, надеемся на лучшее. Ты мне вот что скажи, от ментальной магии защищён?

— Да, — он показал мне кольцо и цепочку.

— Тогда слушай. Я не ясновидящая, но соображаю неплохо. Драконья оспа сама по себе не взялась. Предки твои правильно делают, что прячутся, но назревает вопрос, если всё это не случайность, кому это нужно?

— Дракон его знает.

— Вот и я о том же. Выводы, Ковальский?

Мы попереглядывались.

— Выводы: чем дольше этот кто-то думает, что всё идёт по плану, тем больше шансов у нас выиграть.

— А если это случайность?

— Тогда вообще всё замечательно, но…

— Готовимся к худшему, надеемся на лучшее, я понял. Спасибо.

— Не за что пока, — сказала я, отступая. — Мы только начали.

— Всё равно.

— И ещё одно. То, что ты оберегаешь брата, никого не удивит, а вот с семьёй лучше и дальше конфликтуй. Только на публику.

— Это я умею, — ухмыльнулся Блэк.

Пожалуй, ещё одна галочка.

— Нея! — раздался голос Лили. — Мы идём?

— До встречи.

— Приходи на отборочные.

— Придём, — пообещала я и вышла к подруге.

— Ты где запропастилась?

— Минутку. Джим, можно тебя?

Парень оторвался от игры с Ласэном и подошёл.

— Я к вашим услугам.

— Мантию одолжи.

— Тебе зачем?

— Ну, мне надо.

— Прям сильно?

— Прям позарез.

— Ну, коли так.

И он сходил за трофеем.

В коридоре я накрыла себя и прибывающих в шоке девочек мантией. В библиотеку мы не пошли. Раз уж директор так отчаянно не хочет, чтобы мы со Злотеусом там занимались, у меня найдётся местечко получше.

— Куда мы идём?

— Увидите.

На восьмом этаже нас уже ждал Злотеус. Мы выскользнули из-под мантии и я спрятала её до того как он заметил.

— Привет.

Он кивнул.

— Как всегда немногословен. Ладно. Смотрите и учитесь, пока я жива.

И я прошла вдоль стены три раза, повторяя про себя, что нам нужно место для занятий. Хогвартс нас пропустил. В стене появилась дверь, и я дёрнула за ручку.

— Кстати-комната?

— Выручай-комната?

— Комната так и сяк?

Донеслось с разных сторон.

— Да, да и да. Прошу.

Комната предстала перед нами в виде зала для медитаций, по углам были разбросаны подушки, вдоль стен тянулись стеллажи со всевозможной литературой, в центре стоял стол с пятью стульями.

— Класс, — произнесла Алиса.

Мы были с ней согласны.

— Итак, для начала, — я достала из сумки четыре коробочки.

— Это тебе, — и я протянула первую коробочку Злотеусу.

Парень достал серебряную подвеску с черным обсидианом.

— Поможет защититься от любого нежелательного влияния, справится со страхами, обрести ясность мысли и развить интуицию, даст почувствовать связь с землёй и не потерять равновесие, и поможет заглянуть в прошлое, — лукаво улыбнулась я.

Видно было, что ему трудно принять мой подарок. Гордый. Но в этот раз я не планировала допускать споров. Слегка спустила магию, и он, сдавшись, кивнул.

— Спасибо.

— Вера, держи.

«От дедушки», — добавила я мысленно.

Девочка кивнула и приняла серёжки из аметиста.

Это было то, что ей нужно. Глубокая умиротворяющая энергия камня обеспечит эмоциональную защиту, избавит от страха и подавленности. И самое главное, улучшит сон и ослабит ночные кошмары.

Лили приняла браслет из прозрачного кварца и застегнула его на левой руке.

— Главный целитель в царстве кристаллов, ассоциируется с ясностью ума и проницательностью, — произнесла она. — Устранит любые энергетические блокировки, обострит внимание. Крайне важен для борьбы с негативом.

Вот умница! Уже и про камни прочитала.

— Спасибо, Нея.

— Ну и как самой активной и жизнерадостной в нашей разношёрстной компании, — я протянула Алисе кулон с цитрином. — Даёт уверенность, увеличивает харизму и умение убеждать, прогонит тоску и лень, страхи и тревоги, защитит от негатива и прочей дряни. Заряжай иногда на солнце.

— С чего вдруг такая щедрость?

— Надо же кому-то вашей защитой озаботиться.

— Так это и от ментального воздействия поможет?

— Ну естественно.

— Лучшая! — заявила Алиса и с чувством поцеловала меня в щёку.

Её примеру последовали и девчонки.

— Ограничусь благодарностью на словах.

Лили на эти слова показала другу язык. Он не обиделся.

— Ну, а теперь с новыми силами за работу!

За работу принялись с удвоенным рвением. Всем не терпелось испытать подарки.

— Почему ты не зовешь свою гоп-компанию? — поинтересовался Злотеус после занятий.

— Потому что не уверена в том, что вы не перебьёте друг друга.

— А если серьезно? Дело в Питере?

Какой проницательный.

— С чего такие выводы?

— Он в их компанию вписывается хуже всего. И завидует.

— А ты вот нет? — не удержалась я.

— А у меня есть вы, — просто ответил он и своей честностью поставил меня в тупик, — а то, что вы с Верой чувствуете друг друга лучше, так на это глупо обижаться.

— И где таких умных делают? — съехидничала я.

— Шутишь. Ладно, мне без их компании проще жить.

В дверях Злотеус остановился.

— Блэку передай, Рег о встрече просит.

* * *

Я, конечно, знала, что первый урок у Эриса — событие многообещающее, но чтобы настолько. Новоявленный профессор вошёл в класс и с видом великомученика снял с себя мантию, оставшись в рубашке и штанах из драконьей кожи.

— Дерзко, — шепнула мне Алиса, я улыбнулась.

— Здравствуйте, дети. Учебники можете убрать. Программа устанавливалась не мной, а посему следовать ей мы с вами не будем. Итак, для начала. Кто знаком с «проклятьем призрака»?

О, похоже, кто-то не успокоится, пока мы не будем знать программу первого курса, что ж, это надолго.

Профессор Пруэтт мучил нас весь сентябрь. Однако на его уроках было много практики и мало конспектов, что значительно повышало авторитет учителя в глазах студентов. Да и не только это восхищало учеников, преподать программу целого курса за месяц, причём так, чтобы все поняли, — это мощно. И ведь мы были у него не единственным классом.

К концу месяца Эрис стоял на одном уровне с профессором Макгонаголл, авторитет которой возрос до небес после того, как молодой профессор несколько раз ей поклонился. На фоне практически панибратского отношения с директором это смотрелось весомо. Благодаря Эрису же многие стали присматриваться и к обычно незаметному профессору Флитвику. Присутствовать на его факультативах теперь было привилегией. Шутка ли, когда запись за месяц.

Учитывая всё вышеперечисленное, я не удивилась, когда в октябре он зашёл в класс со словами:

— Лярва. Кем она является? Кто может ответить? Кто-то помимо мисс Эванс? Мистер Блэк, мистер и мисс Люпин, мисс Славинская, мистер Пруэтт, мисс Стоун. А помимо очевидных? — по классу прокатились смешки. — Да, мисс Фэйн?

Лярва — это астральный паразит, реагирующий на негативные эмоции, накапливаемые человеком в астральном теле. Лярвы блуждают в пространстве, ища себе пропитание. Они находят место в ауре человека, где собрался негатив, и присасываются, чтобы полакомиться агрессивной энергетикой. Лярвы ненасытны, несмотря на отсутствие интеллекта, они не просто поглощают силы человека, но и провоцируют его на дальнейшее генерирование низкочастотной энергетики.

— Пять баллов Хуффльпуффу. Всё верно. Лярвы способны воздействовать на эмоциональную сферу своего вынужденного хозяина. Скажем так, всё, что на данный момент изучается муглами как отклонения в психике, вызвано исключительно влиянием из тонкого мира. Каждый из нас — индивидуальное сознательное существо, которое постоянно генерирует море мыслей и эмоций, желаний и чувств, и чем мрачней эти формы, тем легче они накапливаются в нашей ауре. Чем больше негативных эмоций мы испытываем, тем больше притягиваем к себе тех, кто подобен нам. Люди развращённые и ненасытные в своих привязанностях и страстях в тонком плане начинают чувствоваться в сто раз сильнее и острее, поэтому лявры, жадные до низкочастотной энергетики и ненасытные по своей сути, присасываются к аурам живых людей и начинают питаться ими, высасывая жизненную силу. Если нужные лярве эмоции не поступают в организм человека, она изводит его болями. Он мучается, у него портится настроение, его одолевают мрачные образы, окружающие вызывают зависть и недоверие. Чем больше негативных эмоций генерирует жертва, тем плотнее и объемнее становится паразит. Лярвы будут терзать человека силой неудовлетворённых желаний до тех пор, пока не исчерпают до конца все силы энергий. Через некоторое время, в зависимости от уровня сопротивляемости, они полностью подчинят себе личность.

— А как понять, есть у тебя лярва или нет? — раздался голос с последней парты.

— Постоянная усталость, беспричинные и трудно контролируемые вспышки гнева, слёз или страха, тревожность и разбитость, которые не поддаются логическому объяснению, навязчивые мысли, неконтролируемые желания и зависимости, ощущение чужого присутствия, мерзлявость. Если без видимых причин вы стали часто впадать в такие состояния, возможно, незримое существо поселилось рядом с тобой.

— А откуда берутся лярвы?

— Кто может ответить? — Эрис снова обратился к классу. — Да, мистер Коллинз.

— Считается, что лярвы могут рождаться из негативных мыслей и эмоций самого человека. Хотя иногда причиной может быть и стороннее воздействие. Например, во время конфликта или общения с каким-то негативным человеком его лярва может перепрыгнуть к тебе. Иногда лярвы переходят к детям от близких родственников. А в Древнем Риме она считалась душой умершего злого человека, который теперь пристает к живым и питается их энергией.

— Пять баллов Хуффльпуффу. Да, лярва, как правило, является либо мыслеформой, либо злой сущностью. Однако всё же не является самой опасной сущностью, и с ней можно справиться самому. Хоть это и будет непросто. Если станете работать самостоятельно, придется столкнуться с сопротивлением паразита. Сущность не оставит свою жертву добровольно, будет провоцировать на отрицательные эмоции. Человеку важно научиться контролировать их, постепенно отказываясь от тех, которыми питается сущность. Следует очистить мысли, заполнить светлой энергией всё свое поле. Поскольку поначалу это достаточно трудно, существуют специальные методики, помогающие быстро справиться с проблемой. Например, прекрасно чистит энергетику ванна с морской солью и эфирными маслами, они вытягивают весь негатив. Сделать процесс еще эффективнее вы можете с помощью воображения: представьте, как всё плохое и тяжелое уплывает из твоей жизни вместе с водой. Помочь могут и специальные очистительные медитации. При этом можно составить и проговаривать про себя аффирмации, направленные на избавление от лярвы. Например, «Злость, зависть, уныние покидают мою жизнь». Регулярное чтение молитв или повторение мантр может значительно помочь в борьбе с лярвами. Найдите те, которые вам по душе, и повторяйте их ежедневно. Кроме того, рекомендуется поменять рацион. Совершенно не напрасно в любой религии существуют посты. Ограничения в сфере физических удовольствий способствуют очищению энергетики. Ну и, наверное, самое простое, но немаловажное — профилактика. Ведь просто избавиться от паразита мало. На его место быстро придут другие. Защита от астральных сущностей должна быть постоянной. Необходимо всё время контролировать собственное состояние. Не допускать скопления чёрной энергетики в поле. Для этого существует такой простой механизм, как благодарность и прощение. Следует контролировать мысли и эмоции, не допускать негатива и агрессии. Есть такая замечательная поговорка: «Всё, что ни происходит, — всё к лучшему». В любом случае желательно концентрировать внимание на светлых переживаниях, замечать прекрасное вокруг. Стремитесь направлять свои чувства на любовь. На состояние идеального счастья, когда вы всем довольны, вас ничего не злит и не раздражает. Душа каждого человека стремится к этому. Пускай это и сложно, но даже намерение уже оградит вас от большей части злых сущностей. Они ничего не смогут получить, следовательно, потеряют интерес к вашей ауре. Астральные сущности тянутся к тем, кто сам создает им подходящие условия. А еще очень важно поддерживать «духовный иммунитет». Здоровое тело, жизнь, наполненная радостью, бескорыстная помощь — лучшая защита от лярв. Занимайтесь йогой, медитацией, спортом, старайтесь помогать другим, хотя бы близким, и делайте то, что приносит вам радость. Тогда паразитам просто не за что будет уцепиться. Ну что? — внезапно спросил он. — Теперь проверим, насколько вы чисты?

Весь оставшийся урок мы занимались очисткой своей ауры. И, как оказалось, заражённых среди нас не было, что, разумеется, радовало.

— Молодцы, — наконец объявил профессор. — Урок окончен, до свидания. И помните: «Всё, что ни происходит, — всё к лучшему».

Ох, Эрис, любишь же ты дёргать тигра за усы.

* * *

В конце октября Ласэн отловил меня после зельеделия.

— Ребята о Реме догадываются.

— Быстро. Стоп. А ты как… А-а-а…

Магический зверь.

— Делать-то что будем?

— Да ничего. Разберутся. А ты поможешь.

Ласэн хмыкнул.

— Смотри сама.

— Стой. Я всё спросить хочу. Мне как тебя звать-то теперь? А то я всё Ласэн да Ласэн, а парни вон Леем кличут.

— Ой! Да хоть горшком обзови, только в печь не ставь.

— Ты с такими высказываниями поаккуратней, — улыбнулась я.

Парень закатил глаза.

— И Лейсэн, и Ласэн — аналоги одного имени. Так что мне не сильно важно.

— Смотри сам. Ласэн.

Фэец снова хмыкнул, на этот раз весело, и ускакал. Я решила дождаться подругу. Вера вернулась через три дня.

— Мне кажется, Ремушку сегодня к стеночке-то прижмут, — поделилась я с ней новостью.

— Догадались? Быстро.

Она сорвалась с места. Появилась через полчаса.

— Ну?

— Нормально всё.

— Вот и хорошо.

— Вы о чем? — в комнату зашла Алиса.

— О погоде.

Девочка скорчила гримасу.

— Противная. Ладно, сегодня отборочные. Пойдём?

— Почему нет?

— Вот и ладненько.

Потратив некоторое время на уговоры Лили, мы все-таки выбрались на поле. Пируэты, которые выделывал в погоне за золотым мячиком Джеймс, заставляли ругаться даже Сириуса.

— Ты чего такая спокойная? — поинтересовался он у меня после очередной мертвой петли.

— А я с ним месяц занималась. Мне просто больше нечем волноваться.

— Показушник! — зло воскликнула Лили. — А если с управлением не справится?

— Видишь? — показала я Сириусу. — Тут и без меня справляются. Все мои мысли озвучиваются. Иногда одни и те же в разных вариациях.

— Смотрите! Смотрите!

Чудом увернувшись от нападалы, Джеймс поймал проныру. Мы радостно запрыгали на трибунах.

— Молодец, парень, — похвалил капитан. — Теперь охотники.

Сириус и Ласэн спустились вниз. Испытуемых поставили играть против других членов команды, и испытания начались.

— Убью гада, — процедил Джим после того, как Сириус, уходя от противника, едва не сорвался с метлы, удержал его Ласэн, и мяч в кольцо они забросили.

— Знаешь что? — возмущённо сказала я. — Ты себя со стороны не видел. Теперь у тебя есть уникальная возможность. Любуйся.

Сказала я это именно в тот момент, когда в крутом пике зашелся Ласэн. И несмотря на то, что нервов было потрачено изрядное количество, гриффиндорский капитан был счастлив.

— Ну, ребята, этот год точно у нас в кармане.

И никто из присутствующих не знал, что из окон за ними наблюдают директор Хогвартса и преподаватель по защите от сил зла.

_______________________________________________

Перевод диалога Ориона Блэка и Виринеи:

— Это та самая девушка?

— Да, да! Она самая!

— Гляньте, что творится, — Ласэн протянул мне газету.

«ИЗБИРАТЕЛЬНАЯ КОМПАНИЯ ЛОРДА ВОЛЬДЕМОРТА!»

Понятно. Началось, стало быть. Я пробежалась глазами по тексту. Ой, дурак! Ой, дурак! Сам бы вспомнил, из какой семьи вышел. Этого ты хочешь для чистокровного общества? Хотя… А почему и нет? К нему, как к полукровке, вряд ли хорошо относились. Вот он и решил: муглам — смерть, волшебникам — вырождение.

Псих.

— Да это ведь расизм! — воскликнула Лили.

— Идиотизм, — буркнула я и посмотрела на Сириуса. Мол, серьёзно?

Парень пожал плечами.

— Я-то тут при чём?

— Как это при чём? Ты, друг мой, из нас к Лорду самый близкий, но, благо, разумный. Вот и скажи мне, к чему приведёт вся эта заварушка?

— К войне, — хмуро ответил Ласэн.

Быстро. С чего бы это он... А, ну да. Фэйцы-то это уже прошли. Правда, у них не совсем война была, скорее революция. А ведь грядёт ещё Амаранта. Ой, мамочки, за что ж мне это?

— В худшем случае, — подтвердила я, подавив желание разбить голову об стол. — Но если предположить, что всё разрешится тихо-мирно, то чем это грозит волшебному миру?

— Вырождением, — тут же ответила Лили.

— Что? — Джеймс встрепенулся.

Близкородственные связи приводят к рождению уродов и, я так предполагаю, швахов. А потому, даже если откинуть его пропаганду геноцида, идея весьма сомнительна. Если он, конечно, не желает уничтожения волшебного мира, — пояснил Рем.

— Ну дела! — выдохнул Сириус. — И что делать?

— Снимать штаны и бегать, — погружённая в свои мысли, я не сразу заметила, что сказала это вслух.

Ответом мне был дружный хохот, разрядивший обстановку.

— Я за тобой скоро записывать начну, — пообещал Джим.

— Это всегда пожалуйста, это сколько угодно. А если серьёзно, рано паниковать. Подождём. Посмотрим, к чему это приведёт.

«Быть может, даже удастся кое-что исправить», — подумала я, окинув взглядом Лили и Джеймса.

Один раз. Что ж, я знаю, на кого его потрачу.

* * *

Сидя в своём кабинете, директор Хогвартса разглядывал колдографию старого выпуска. И несмотря на то, что учеников было очень много, интересовал Альбуса Дамблдора только один.

— Где же я тебя упустил тебя, Том?

* * *

Квидишный сезон открывал матч «Гриффиндор» — «Хуффльпуфф», а посему неприятностей не предвиделось. За завтраком наших игроков мы не увидели. Вот что значит первая игра. Однако, оказавшись на трибунах, наша женская компания была удостоена приветственных криков снизу.

— Девочки! — Рем махал нам руками, и мы стали пробираться к нему.

— Ой, что-то мне нехорошо, — пожаловалась я.

— Да ладно, хуффльпуффцы — ребята спокойные.

— Как будто это помешает нашим придуркам выписывать пируэты.

Рем и Питер засмеялись.

— А Вера где? — спросил последний.

— В плену у Слизнорта. Началось.

— ПОПРИВЕТСТВУЙТЕ НАШИХ ИГРОКОВ! — раздался голос комментатора. — Игроки Гриффиндора: Майкл Древ! Эбигейл Блюм! Лейсэн Пруэтт! Сириус Блэк! Нелли Оупли! Бенджамин Уокер! Джеймс Поттер!

Наша команда выходила на поле вслед за капитаном. На лицах всех была решимость, от утреннего волнения не осталось и следа.

— Игроки Хуффльпуффа: Уильям Аббот! Жасмин Фейн! Джон Купер! Анжелина Уэллингтон! Девид Джонсон! Райн Олдридж! Кэтрин Коллинз!

Как известно, для спокойных хуффльпуффцев важна не победа, а участие. Но и их лица выражали не меньше решимости.

Матч начался, и ловчие взмыли в небо. Покуда Джим не заметил проныру, волноваться было не о чем, и я переключила своё внимание на охотников. Ровно в этот момент Сириус швырнул кваффл Ласэну, уходя от нападалы.

— ГРИФФИНДОР ОТКРЫВАЕТ СЧЁТ!

Трибуны радостно взревели, а парни тем временем снова кинулись за мячом. Уворачиваясь от противника, Ласэн передал пас Эбигейл, и девушка закинула кваффл в кольцо.

— Гриффиндор ведёт со счётом 20:0!

За полчаса игры счёт сравнялся. Комментатор провозгласил 60:60, и игра продолжилась. Погода начинала ухудшаться, а Джеймс так и не увидел проныру. Кстати, надо будет что-нибудь придумать с его зрением. Не успела я додумать мысль, как ловчий сорвался с места. Следом за ним кинулась и хуффльпуффка. Жасмин в это время отняла мяч у Ласэна.

— Ловчий Гриффиндора заметил проныру! Жасмин Фейн забивает гол!

* * *

На квидишном поле.

К Ласэну подлетел капитан.

— Хватит строить из себя джентльмена! Если понадобится, скинь её с метлы!

Вдалеке Жасмин показала парням язык и кинулась за кваффлом.

* * *

— Хуффльпуфф забивает гол!

Ловчие шли ноздря в ноздрю. Проныра летел к земле. Метрах в десяти от земли Кэтрин Коллинз резко затормозила, а Джеймс, еле успев вывернуть древко метлы, взмыл в воздух с занесенной рукой.

— ДЖЕЙМС ПОТТЕР ПОЙМАЛ ПРОНЫРУ! ГРИФФИНДОР ВЫИГРЫВАЕТ СО СЧЁТОМ 210:80!

Мы вскочили с места, радостно крича. Дождь уже во всю стучал по скамейкам, отбивая дробь.

— Молодцы! Молодцы! — скандировали трибуны.

А на поле противники поздравляли друг друга с окончанием матча. Мы уже бежали вниз, не обращая внимания на дождь. Первый выигранный нашими мальчишками матч стоил того, чтобы промокнуть насквозь. Победу праздновали до самой ночи, пока не появилась профессор Макгонаголл и не разогнала всех по комнатам.

* * *

Потекли учебные дни. Эрис поздравил парней с победой, заявив, что всегда приятно, когда твой факультет выигрывает. На уроке он снова нас удивил, начав рассказывать об эльфах и фэйцах, а главное, об их различиях. Несмотря на принадлежность к виду фэ, отметил первых как более благородных существ, близких к природе, а вторых как воплощение непредсказуемости, а временами и жестокости. Разговоров было! Директор, по-моему, получил сердечный приступ. Хотя, хоть убейте, не пойму почему. В любом случае всё это меркло в сравнении с нашей прогулкой в Запретный лес.

Однажды Сириус и Джеймс отловили меня после пары зельеделия.

— Леди, у нас для вас предложение, от которого вы не сможете отказаться.

— Свидание под луной?

Джеймс хрюкнул, а Сириус почему-то слегка стушевался.

— Почти.

Я вздохнула.

— Это ведь не что-то запретное?

— Леди, ваша догадливость не перестаёт меня поражать, — к нам подошли Рем, Питер и Ласэн.

— Может, хоть ты их образумишь? — несчастно спросил уставший после полнолуния парень.

— Да ладно тебе, Рем, — Питер весело улыбался, — всё равно ведь не послушают.

— Господа, я, конечно, не стану вас отговаривать, но идти в лес ночью в компании пятерых парней несколько неосмотрительно.

— Так возьми девчонок.

— Да мы же ничего такого.

— Ты нам не доверяешь?

Я поморщилась от обилия громких фраз.

— И совершенно незачем так кричать! Уговорите Веру, так и быть.

— А…

— А вот Лили лучше не говорить. Не оценит.

Джим вздохнул. Неужели началось? Да рановато вроде. Ладно, это меньшая из моих бед.

Мальчишки улетучились спасать Веру из плена профессора зельеделия, а я пошла в гостиную. Конечно, от этой жизни можно многого ожидать, но плачущий Регулус Блэк в эти ожидания точно не входил. А именно его я и нашла по дороге из подземелий в одном из коридоров.

— Здравствуй. Что случилось? Сириуса позвать?

Мальчик замолчал и теперь отчаянно старался подавить всхлипы.

— Нормально всё.

Ну нет, так мы далеко не уедем.

— Давай пропустим фазу «я не нуждаюсь в помощи мугродья». Чем скорее ты расскажешь, что произошло, тем лучше.

— А ты смеяться не будешь? — уточнил он через пять минут.

Каюсь, воздействовала, но он ведь и сам хотел пожаловаться. Просто воспитание не позволяло.

— Буду. На могилке твоих обидчиков. Встанем и вместе посмеёмся.

Рег хихикнул. Другое дело.

— Так что случилось?

— У меня палочку отобрали.

— И кто ж это храброй воды хлебнул?

— Я не знаю. Не с моего факультета. И не с вашего, у вас блондинов нет.

— Так. Ситуация усложняется.

— Почему?

— Своим пистонов легче вставить. Ладно, идём, — я протянула ему платок и повела прочь.

— Куда?

— К борцу за справедливость.

— Почему ты всё время шутишь? — спросил он, вытирая глаза.

— Когда смешно, тогда не страшно. Рассказывай подробно, что произошло, пока помнишь.

— Я шёл на превращения. По пути столкнулся с двумя ребятами. С какого они факультета — не знаю, на них ни школьной мантии, ни галстуков, ничего не было. Они узнали во мне Блэка, начали спрашивать что-то про злобные планы по уничтожению муглорождённых. Я сказал им отстать, но они продолжили. Начали оскорблять меня и семью. Что-то про то, что Блэков могила исправит, и факультет не поможет скрыть нутро. Я разозлился и кинул в них мыльным заклинанием. Теперь уже они разозлились. Сказали, что без палочки я ничего не могу, и отобрали. А потом какой-то шум раздался, они и убежали.

Мы вышли на свет, и я кое-что заметила.

— Ну-ка стой, — я поймала его за руку и развернула лицом к себе, скула была красной. — Это тоже они или упал?

— Упал, — уже с некоторым ехидством ответил Регулус.

— Какой неаккуратный.

Тут я заметила Эриса.

— О, вот вы нам и попались.

— Дерзко, — прокомментировал фэец, но тут заметил Рега и посерьёзнел. — Кто?

Я пожала плечами. Эрис наклонился, чтобы лучше рассмотреть отметину. Затем взял мальчика за руки, рассматривая запястья.

— Отобрали оружие в нечестном бою?

— Ага.

— Нейка, дуй за Слизнортом.

— Не надо! — Регулус вырвался. — Он родителям напишет.

— Так и я напишу.

— Вы ладно. Вроде как брат.

Профессор хмыкнул и, несмотря на возражения парня, взял того на руки.

— Тогда в медпункт. Нея, за Сириусом.

Я кивнула и испарилась.

Парней я нашла в большом зале.

— С какого факультета был парень, который в прошлом году из-за вашей игры чуть глаза не лишился?

Сириус поперхнулся.

— Ну и вопросы. Вранзор, по-моему.

— Ага.

— А что?

— Да нет ничего. Тебя Эрис зовёт. Он в медпункте.

Сириус подозрительно сощурился, но встал из-за стола. За ним поднялись и парни.

— А вас, Пруэтт, я попрошу остаться.

Ласэн задержался, и я отвела его в сторонку. Объяснив ситуацию, дождалась его кивка и направилась к столу Вранзора.

— Бенджамин, верно?

Парень обернулся.

— Чем могу быть полезен?

— Не проводите до кабинета профессора Флитвика? — приспустила силу.

— От чего не помочь красивой девушке?

И мы вышли из зала. Я не стала затевать ссору в коридоре. Зато прямо около кабинета резко развернулась.

— А теперь верни то, что отобрал.

— Прошу прощения?

— Тебя никто не заставлял нырять под ветки ивы. И если вину Сириуса, пускай и косвенно, я признаю, то вот его брат здесь точно ни при чём. Повторяю, верни палочку!

— Не лезь не в своё дело, — процедил парень.

Чист, никаких закладок. Значит, просто дурачок. Уже легче жить.

— Что же это, Бенджамин? — из кабинета вышел профессор Флитвик. — Я полагал, что ученики моего факультета умнее. Верните палочку Регулуса Блэка юной леди.

— Быстрее, мститель. Лей не удержит Сириуса надолго.

Как ни злился парень, но реликвию из кармана ему пришлось достать. Да, я опять на него надавила, и что с того? Своих я трогать не позволю.

— Минус двадцать баллов с Вранзора, — грустно, но твёрдо произнёс профессор. — Спасибо, мисс. Дальше я сам. Передавайте юному Блэку мои извинения.

— Спасибо, профессор.

С Сириусом и Ласэном я столкнулась в коридоре.

— Где он? — старший Блэк был в ярости.

— Получает нагоняй от Флитвика, я так полагаю.

Я протянула ему палочку. Сириус её принял.

— Если пообещаю не проклинать обидчика сразу же, ты будешь брать меня с собой?

— Не верь ему, — зашептал Ласэн.

А я засмеялась.

— Не мстите в открытую, — только и сказала я. — Нам не нужны скандалы.

Оставив их разбираться, я поднялась в Кстати-комнату.

— Ты где была?

— Сейчас узнаешь. И ещё, Злотеус, у меня к тебе будет просьба.

* * *

Как именно наказал своих Флитвик, я не знала, но, судя по почти прилюдным извинениям, знатно. Увидев приближающегося к ним вранзорцев, в тот день Злотеус оттеснил сокурсника себе за спину. Насторожилась и Нарцисса. Однако Бенджамин и его друг лишь принесли извинения и удалились. Сириуса пришлось держать за мантию. Он, как коршун, возвышался над гриффиндорским столом, готовый сорваться в любую секунду. Не радовало его и присутствие Злотеуса рядом с братом, но, поскольку разум его не затмевала нелепая вражда, он пришёл к мысли, что Нарцисса в следующем году закончит школу, а он не сможет постоянно находиться рядом с младшим. Регулус же Злотеуса воспринимал благосклонно и против его компании не был. Поэтому мы с Верой постарались убедить Сириуса в том, что вражда враждой, а дети не при чём. Блэк смирился.

В связи с произошедшими событиями о прогулке в Запретный лес парни вспомнили только к ноябрю. К этому же месяцу иссяк запал розыгрышей, сыпавшийся в основном на Вранзор. По большей части месть была безобидной. Единственное, что меня смущало, это подсказки Эриса. Как сварить то или иное зелье, какой пароль у картины в крыло умников, какое заклинание надо наложить, чтобы человек рассказывал только правду. И так далее. Кто-то, по-моему, вспомнил свою бурную молодость и бегал от бывшего декана с завидной периодичностью. Впрочем, за это ученики полюбили его ещё больше. Но вернемся к Запретному лесу. В понедельник я получила записку на уроке превращений.

В полночь в гостиной.

Чиркнув Эрису, что в случае чего искать нас в Запретном лесу, я со спокойной душой и не очень чистой совестью растолкала Веру, и мы спустились вниз. Как Джеймс представлял себе эту прогулку, я понятия не имела, потому как под мантией все семеро не уместились бы при всём желании. Но выход нашёл Ласэн.

Встретив нас внизу, он сосредоточился и провёл руками перед Ремом, парень исчез.

— Иллюзия?

— Да. Заклятье хамелеона.

— Сам придумал?

Парень гордо кивнул.

— Круто! — в один голос произнесли мы.

Наложив такие чары на Питера, Сириуса и себя, он хлопнул в ладоши, и Джеймс закрыл нас с Верой мантией-неведимкой.

— Зачем я на это подписалась? — страдальчески спросила Вера.

Где-то рядом раздалось покашливание, скорее всего, это был Рем. Судя по ойканью, раздавшемуся следом, за это он получил тычок.

К кромке леса мы вышли без приключений. Маскировка была снята, и мы, тесно прижимаясь друг к другу, пошли в глубь леса. Через некоторое время я почувствовала, как зашевелился лес, точнее, его обитатели. Ой-ёй, а может, это было плохой идеей? Сейчас сбегутся сюда все кому не лень. Кругом же сплошные магические звери. Однако в ближайшие полчаса мои страхи не исполнились. Сириус пнул веточку.

— Скучно, — вынес вердикт Джеймс. — И чего здесь опас… Оу.

Да вашу ж мать!

На нас всеми восемью глазами смотрел Арагог. Да ну, за что мне это? Пауков я не любила. Ну вот совсем. Вера была со мной солидарна. Девушка впилась в руку брата с такой силой, что он зашипел от боли. Сириус нащупал мою ладонь и крепко сжал, с другой стороны это сделал Джим. Ласэн поймал вторую руку Веры. Питер пристроился к Сириусу. Все готовились бежать. Потому что звуки перебирающих лапок доверия не внушали. Какие там наги! Кстати, интересно, если выставить акромантула против фэйри-нага, кто победит?

«Нея, о чем ты думаешь?!» — Вера перешла на ментальный диалог.

— Ты боишься, дочь Леса? — заговорил паук. — Не стоит. Тебе нечего бояться. Мы не трогаем своих. И вам, дети фей, тоже нечего бояться, — это, видимо, было обращение к Ласэну и Вере, — но вы, человеческие детёныши, что здесь делаете вы?

— Ищут то, чем я сегодня их выпорю! — из-за наших спин вышел злющий Эрис. Таким я его ещё не видела. — Прошу прощения, достопочтенный Арагог, детям свойственно любопытство.

— Следи за своими детьми внимательнее, князь, — посоветовал паук и вновь обратился ко мне. — Я не прощаюсь, дочь Леса. Я буду ждать нашей встречи, — и Арагог, развернувшись, пополз прочь, уводя за собой бесчисленное количество своих детей.

Мы потихоньку отмирали.

— Эрис… — начал было Ласэн.

— В замок. Живо! — процедил фэец.

Спорить после произошедшего никому не хотелось, и мы поплелись в замок, цепляясь друг за друга.

Ох и влетит же нам сегодня.

Сказать, что нам влетело — ничего не сказать.

Эрис загнал нас в кабинет и выстроил в шеренгу.

— Ну и кому в голову пришла эта гениальнейшая идея? — поинтересовался он. — Хотя нет. Можете не отвечать. Рем, Вера, Питер, отошли. Пойдёте как соучастники. Нея, тоже, — подумав, добавил он. — С тобой у меня будет отдельный разговор.

Эрис встал и подошёл к оставшимся мальчишкам. Те стояли, глядя в пол. Фэец выставил палочку и провёл ею перед их лицами. Сначала ничего не происходило, но затем в лицо Джеймсу вылетел сноп искр. Эрис повёл палочкой в другую сторону. Снова ничего. Обратно и снова искры.

Эрис убрал палочку и поймал Джима за голову.

— Мистер Поттер. Я не сомневался. И что же мне с вами делать?

— Простите. Я не подумал…

— Именно! — профессор щелкнул его по лбу. — А если бы Арагог не стал разговаривать? Если бы не признал в Нее дочь Леса? Если бы я не ждал того момента, когда вы пойдёте в лес? Что тогда?

Парни молчали.

— А вы? — повернулся он к Ласэну и Рему. — Мало того, что не отговорили, так ещё и девочек за собой потащили! Сдать бы вас профессору Макгонаголл! Или родителям написать?!

— Профессор Пруэтт, мы правда не знали, что наткнемся на акромантулов…

— А вас разве не предупреждали, что там водятся монстры?! Вы ж даже о подготовке не подумали. Ласэн! Ладно эти, но ты-то! А если б заблудились? Если бы кого-то ранили? Где запас провизии, где лекарства? Оружие где? Почему пометки по пути не делали? Это Нее можно по лесу без опаски гулять. Её бы Арагог самолично на спине вынес. Но вы-то не Нея!

— Эрис, прости. Я должна была их отговорить.

— Должна! — резкий разворот в мою сторону. — Так почему не отговорила? Знала же, что вся живность к вам сползётся! А ну как теперь в школу приползут?!

— Я забыла, — понуро признала свою вину.

Косяк был реально знатный. И ведь даже любопытством не оправдаешься. Не сильно-то и интересно мне было. Почему же тогда пошла? Опять несоответствие разума и тела? Или Хогвартс располагает к таким безумным шалостям? А может, и Арагог позвал. Или ещё кто.

— Прости, что? — вкрадчиво переспросил Эрис.

— Я забыла. Знаю! — перебила я. — Знаю. Больше не повторится. Обещаю ходить в лес в одиночку.

— НЕЯ!

— Шутка!

— Пошути мне ещё! — он было хотел ещё что-то сказать, но махнул рукой. — Теперь вы, маль-чи-ки, — по слогам произнёс фэец. — Значит так, в Запретный лес больше ни ногой. Это раз. По десять баллов с каждого. Это два. И не спорьте! — рявкнул он. — А насчёт наказания… — Эрис вдруг резко замолчал. — Глаза в пол и ни слова.

Мы изумлённо переглянулись, но послушались.

— Чем вы думали?! — снова закричал профессор, но уже как-то наигранно. — Отработки у Филча на месяц! Или лучше назначить их у Огрида, чтобы он доходчиво объяснил вам, почему нельзя ходить по Запретному лесу?!

— Эрис, мальчик мой, ну зачем же так строго? Дети от страха и слова вымолвить не могут.

Услышав этот голос, я всё поняла. Так, значит, Эрис почувствовал его присутствие или сигналку поставил?

— Было бы лучше оставить их на съедение Арагогу, директор Дамблдор?

Директор укоризненно на него посмотрел, но фэйца таким взглядом пронять было нельзя.

— Мальчик мой, ты слишком суров. В конце концов, вы с Фабианом и Гидеоном тоже нарушали данное правило. Детям это свойственно.

— Дети, идите спать. На какой ветке Дракучей ивы вас вздёрнуть, я подумаю завтра. Доброй ночи.

— Доброй ночи, профессор Пруэтт. Профессор Дамблдор.

И мы потихоньку вышли из кабинета. Не сговариваясь, мы задержались и успели услышать из-за закрытых дверей часть продолжающегося разговора.

— Эрис, мальчик мой, я могу понять твоё волнение, но ты не являешься их деканом…

— Во-первых, не «мальчик мой», а профессор Пруэтт. То, что вы меня учили, не даёт вам право называть меня, как заблагорассудится. Впредь будьте любезны обращаться ко мне согласно уставу школы. Во-вторых, ходил я в юности в Запретный лес или нет, значения не имеет. Сейчас я их профессор, и я отвечаю за их жизни. Не смейте подрывать мой авторитет в глазах детей. Если вы хотите высказать мне претензии по поводу моих воспитательных методик, делайте это на педсовете. Ну и, в-третьих, мы с братьями гуляли по лесу на шестом курсе. На шестом, директор, а не на втором. И мы были подготовлены. А теперь прошу меня простить, мне нужно подумать, как вбить в эти маленькие головы разницу между шалостями и неоправданным риском. И я имею на это полное право. После отбоя их поймал я. От Арагога спас я. И из Запретного леса тоже вывел я. Так что наказание я подберу сам. Но если вы вдруг не согласитесь с моими методами, тогда я с удовольствием расскажу о них профессору Макгонаголл. Думаю, она поддержит моё решение. Доброй ночи.

Мы еле успели убраться. По дороге в гостиную все молчали.

— Если он сдаст нас Маккошке, нам крышка, — хмуро заявил Сириус, около портрета. — Извините, девочки.

Я и Вера одновременно махнули руками. Чего уж теперь. Все хороши.

* * *

Не знаю, о чём договорился Эрис с директором, но декану фэец нас всё-таки не сдал. Лишиться семидесяти баллов, конечно, то ещё удовольствие, но это, можно сказать, по-божески. Даже представлять не хочу, чтобы с нами сделала Макгонаголл.

В отработках мы всё-таки провели целый месяц. Только не у Филча, а у Эриса.

— Сомневаюсь, что до вас дошёл весь ужас произошедшего, поэтому предоставлю вам уникальную возможность посмотреть, чего вы стоите даже против одного акромантула. Без Неи.

Для меня наказание заключалось в другом. Однако я и без его показательных представлений знала, что грозило ребятам, и совсем не обязательно было напоминать мне об этом каждый день в течение месяца! Но ему я об этом, естественно, не сказала, а в лес меня всё продолжало тянуть. Я поговорила с Мирионом. Он заверил, что это нормально. Я расту, сила растёт. Пора решать, кто из нас кем управляет. О-о-о, это меня замотивировало. Никаких прогулок. И голос подавить. С трудом, но это получилось. В глубине души я понимала, что нужно прийти с магией к какому-то соглашению, но пока не понимала, к какому, а Мирион подсказок не давал. Бывали у него такие моменты. До чего-то я должна была доходить своим умом. Ну и пожалуйста.

На Рождество мы разъехались по домам. На утро после праздника, разбирая вместе с Джеймсом подарки от друзей, я с удивлением обнаружила среди подарков колечко в форме лисички, кусающей себя за хвост. При несильном надавливании она оживала и принималась бегать по раскрытой ладошке. Колечко было от Эриса, и, по-моему, Джеймс обрадовался ему больше, чем я сама. Отношение старшего сына верховного правителя Двора осени ко мне было во многом странным. Радоваться или бояться я пока не знала, но колечко надела, размышляя, не окажется ли оно потом каким-нибудь знаком, вроде татуировки Фейры?

Каникулы мы провели во дворе с соседскими детьми-муглами в лучших зимних традициях, а именно, с горочки на саночках кувырком, лучшему товарищу в лоб снежком. В результате с каникул мы приехали вполне довольные, чего нельзя было сказать о Сириусе. Парень был мрачнее тучи, правда, очень быстро выяснилось, что он просто придерживается выбранной стратегии. Молодец.

За ужином я краем глаза заметила, что Злотеус как-то странно посматривает в нашу сторону, а поскольку наша компания это комментировать отказалась, как впоследствии и сам слизеринец, я закинула удочку наугад и отловила Рега. Не зря.

Выяснилось, что вражда между Сириусом и Злотеусом вовсе не потухла, просто оба стали действовать мудрее и не попадались мне на глаза. Джеймс, в отличие от канона, к Злотеусу относился нейтрально, и даже зарождающаяся любовь к Лили (братец прокололся на каникулах) не меняла этого. Соответственно, откуда взялась эта взаимная неприязнь, я понять не могла. И если в случае со Злотеусом можно было списать всё на обыкновенную зависть, смешанную с чувством ответственности и долга, которого Сириусу не хватало, что откровенно злило моего слизеринского друга, то с чего бы яриться Блэку, я не представляла. Рег долго смотрел на меня, видя моё недоумение, а потом, заявив, что я женщина и ничего не понимаю, быстренько смылся. Вот и что я должна была вынести из данного заявления?

Устраивать разборки я не стала. Во-первых, если этим двум непримиримым хватило ума скрыть всё от меня, значит, хватит того же количества оного и для того, чтобы разобраться самим. Во-вторых, Ласэн пресекал всяческие шутки, хоть отдалённо напоминающие травлю. Как рассказал мне по секрету Рем, в первый раз они с Сириусом даже подрались, причём серьёзно, еле разняли. А затем фэец, не сдержавшись, поведал им какую-то историю из детства и заявил, что находится в одной комнате с задирами не будет, уж лучше на улице спать, и ушел. Подробностей я не знала, но, видимо, действия и слова Ласэна возымели-таки действие. Ни Сириус, ни Джеймс не были отпетыми негодяями, просто в силу чистокровного воспитания они не всегда понимали, что некоторые их шутки могут показаться кому-то жестокими. Ласэн это понимал, и они к нему прислушивались.

По этой же причине, как я поняла, Ласэн был ближе к Рему. То, что у Сириуса и Джима была связь практически как у близнецов, описывалось и в каноне, но в нашей вселенной такая связь появилась и у Рема с Ласэном. А вот Сириус, похоже, не только стал считать Ласэна «своей совестью», но и взял над ним что-то вроде невидимого шефства, такого же, как Джим когда-то взял над Питером. Подшефные об этом даже не догадывались, но их обидчику пришлось бы собирать зубы по полу очень и очень долго.

В связи с этим я оставила их в покое, подумывая заняться семьёй Злотеуса. Пора бы уже всё выяснить, и чем скорей, тем лучше.

* * *

Приближался день всех влюблённых, к которому в нашем возрасте ещё все были равнодушны, однако Хогвартс преобразился, нарядив себя в красивые гирлянды и расставив ящики для валентинок. Старшекурсники веселились, мелочь закатывала глаза, а Эрис выл.

— В следующем году буду брать выходной, — заявил он, сгребая в кучу валентинки со стола.

Вообще-то я видела, что он не прочь их сжечь, но по какой-то причине берёг нежные девичьи чувства. С чего бы?

Видимо, устав от моих ехидных улыбок, он запустил в меня искрами.

— И только попробуй прокомментировать, — предупредил он меня.

Я не комментировала. Про Морригану он мне так и не рассказал, а я и не давила. Уж это точно успеется. Хотя помирить бы их не мешало. В самом деле, уже лет триста прошло, а они всё чего-то ждут. Уже либо подрались бы, либо отпустили ситуацию. Так нет же ж! Журавль и цапля.

Вечером в комнату влетела Лили с валентинками.

— Так, это тебе, — и она протянула мне сердечко.

Удивленно приняв подарок, я рассмотрела его со всех сторон. Валентинка была пустая.

— Таинственно.

Девочки хихикнули.

— У меня тоже не подписана, — сказала Лили.

— У вас они хотя бы есть, — заметила Алиса. — Вон у одной Веры их целая куча.

Что правда, то правда. Красота Веры росла с каждым годом. И на её кровати лежала внушительная горка сердечек. Девушка, впрочем, была к ним равнодушна, и я предполагала почему.

— Ой, девочки, а Злотеусу тоже валентинку подарили!

— Да ну! — скептически прищурилась Алиса.

— Я серьёзно. Он правда подумал, что это чья-то злая шутка.

— Говори конкретнее. У нас тут не так много шутников.

Снова смех. Вера вела себя непринужденно. Истинная фэйка. Но меня, подруженька, не обманешь.

— Так и что в итоге, выкинул?

— Убедила не глупить. Спрятал.

— Глядишь, и найдёт таинственную поклонницу.

— Примет ли? — спросила Вера.

Поняла её только я.

* * *

Весна подкралась незаметно. На пасхальные каникулы почти все поехали к нам. И, конечно же, лучшей беседы, чем о Вольдеморте, не нашлось. А я-то надеялась попить чай спокойно.

— Ты чего такой хмурый? — спросила тётя Юфимия мужа.

— Вольдеморт продолжает привлекать на свою сторону молодёжь. И ведь за ним многие идут, — он серьёзно посмотрел на мальчишек.

— Пап, ты чего? Мы ж нормальные.

— Вот именно, — подтвердил Сириус. — Дома, конечно, разговоров много, и Белла его прямо-таки воспевает, но я считаю, что он просто ненормальный.

— Аналогично, — кивнул Ласэн.

Питер и Рем ограничились кивками. Я без зазрения совести читала статью через локоть Флимонта. Ничего нового. Избавим мир… сохраним чистоту… И кто ему эти дебильные сценарии пишет?

— Нея?

— М?

— Что думаешь?

— Да ничего. К нам не лезет, и нормально. Пока это всё только на словах, я и думать не буду. Что касается остальных, так к нему молодежь идёт. Старших в семьях у большинства из них уже нет, в рог закатать, соответственно, тоже некому, а лорд парень харизматичный, вот и летят к нему, как мухи на мёд.

— Откуда у тебя всё это? — поперхнулся Сириус.

— Генная память? — невинно предположила я.

— Я на тебя молится буду, — пообещал Ласэн, записывая очередное выражение.

Дикие такие. Каждый раз как дети радуются. Но мне нравилось вставлять такие фразы. Ребята у меня хорошие, ну не знают и не знают. Научу. Уже научила. Да и должна же быть у человека изюминка, верно?

— Это всегда пожалуйста, это сколько угодно.

Вечером Флимонт отловил меня одну.

— Нея, а ты о родственниках хоть что-то знаешь?

— А как же! Мне Нарцисса книгу подарила о дедушке, и письмо его у меня есть.

И вижусь я с ним каждую ночь.

— Стало быть, историю знаешь. Слышала об отряде Грин-де-Вальда. Твой дед, конечно, серьёзно озаботился тем, чтобы стереть себя из памяти людей, но те, кто постарше, например Арктурус Блэк или директор Дамблдор, они его помнят. Не лично, но о том, что он сделал. Но не это пугало и до сих пор пугает людей, было в нем что-то иное, непонятное, словно он и не принадлежит к этому миру, — я слушала приемного отца несколько скептически, но на лице это не отображалось. — Ты, Нея, такая же. Иная. Быть может, и правда гены, но ты будто не из этого мира.

— Спасибо, что хоть не от мира сего, — пробурчала я, нахмурившись.

— Не злись. Я говорю как есть. Даже твои слова о Вольдеморте. Они звучат иначе, чем у детей твоего возраста, ты не воспринимаешь всё всерьёз, будто знаешь больше, чем положено. Пройдёт время, и все поймут, что ты прямой потомок Мириона Славинского.

Его бессвязная речь начинала меня напрягать.

— Мистер Поттер, вы мне угрожаете или предупреждаете?

— Об этом я и говорю, — Флимонт всё хмурился. — Нея, я вижу, что тебе дороги друзья. И я вижу, что тебе пришлось повзрослеть раньше, чем остальным. Ты видишь и понимаешь больше. Старшее поколение кто-то убирает. Грядёт война. А молодежь не понимает, что делать. Я знаю, что прошу о многом, но пообещай мне присмотреть за ними, если нас с Юфимией не станет.

Так вот в чём дело. Браво, лорд Поттер, вы очень мудрый человек.

— Хорошо, дядя Флимонт. Я в любом случае не смогу их бросить.

— Спасибо и прости.

— Пока что не за что.

И это было правдой.

* * *

Пролетели остатки учебного года, экзамены, Злотеус достиг уровня «Начинающий мастер», Лили, Вера и Алиса уровня «Новичок», тихая подпольная вражда между парнями продолжалась, а Эрис всё так же собачился с директором, но, несмотря на это, проклятие должности его не настигло, и он остался в школе, чем несказанно всех обрадовал.

Наши отношения с дядей Флимонтом после разговора не изменились. Да и нечему было меняться, я слишком плохо его знала. Однако впереди было лето, а затем еще несколько лет учёбы. У меня будет время узнать Поттеров получше. У меня будет время придумать, как спасти им жизнь.

Надеюсь, дедушка, ты не будешь против приютить энное количество гостей. Надеюсь, Лес нам в этом не откажет.

Летние каникулы текли в тревожном ожидании. Чего? Я и сама не знала. Но что-то не давало мне покоя, скребло когтями по душе, мешало спать. Дядя Флимонт и тётя Юфимия пытались выяснить, что случилось, но как я могла объяснить, если сама не понимала. Джиму, казалось, передалось моё волнение, а тут ещё и Сириус перестал отвечать. Леди Поттер написала официальное письмо леди Блэк, но мать парня не отпустила его к нам в гости.

Чтобы развеять тоску, мы позвали Веру и Рема. Подруга быстро уловила моё состояние и предложила вспомнить, что в это время случилось в каноне. Но в том-то и дело, что ничего. Ну, помимо рождения Нимфадоры Бомс, однако это событие вряд ли могло вызвать такую тревогу. Газеты молчали, причём как мугловские, так и волшебные. Устав от тягостного ощущения в груди, я написала всем своим друзьям, даже Саньке с Ниной, но и у них всё было в порядке.

— Ничего не понимаю, — призналась я ребятам, дочитав последнее письмо. Ответа от Сириуса так и не пришло.

— Может, из-за Сириуса? Вдруг с ним что-то случилось? — обеспокоенно спросил Джеймс. — В конце концов, он единственный, кто не отвечает на наши письма.

— Это разумно, но почему-то мне кажется, что дело не в нём.

— Тогда отпусти ситуацию, — посоветовал Рем. — Рано или поздно мы всё поймём.

Легко сказать, сложнее сделать. Состояние вечного страха — то ещё удовольствие. Поэтому, когда всё наконец разрешилось, я была даже рада.

Лес от Годриковой лощины находился не то чтобы на большом расстоянии, но идти приходилось прилично. Узнав, что Джеймс никогда не ходил за грибами, я решила, что обязана сводить его на «тихую охоту». В связи с чем мы и оказались в ближайших соснах. И не только мы.

Джеймса я не видела, но точно знала, что он находится на расстоянии крика. Однако звать на помощь не торопилась. Лес был территорией лешего, и разрешение на вход и сбор грибов я получила. А вот человек, стоящий напротив, вряд ли.

Антонин Долохов был кареглазым темноволосым мужчиной лет сорока. Что могло понадобиться одному из самых первых последователей Лорда, я не знала, а потому ждала.

— Так вот ты какая, внучка целителя Славинского, — на русском произнёс он.

Ай-ай-ай, как нехорошо с акцентом на родном языке. А мне-то теперь на каком отвечать? Ой-ёй, ладно. Рискнём. Что ж делать?

— С кем имею честь? — на чистом русском поинтересовалась я.

Его глаза удивлённо расширились.

— Говоришь?

— Говорю. Вы зачем меня искали?

— А как думаешь?

— По всем канонам сейчас должно оказаться, что между нашими семьями давняя кровная вражда, — хмуро ответила я.

Антонин засмеялся.

— Так давно не говорил по-русски. Так давно не думал, — тихо пожаловался он. — Тебе повезло, мелкая, вражды между нашими семьями нет. А поскольку ты первая и единственная землячка, которую я здесь встретил, дам один совет: не попадайся.

Я склонила голову набок и прищурилась.

— Думай своей головой. И не попадайся, — повторил он и исчез.

Ну и что, спрашивается, это было? Порыв широкой русской души, не иначе.

Пожав плечами, я пошла к Джиму. Тревога исчезла сразу же, как только Долохов аппарировал. Интересно, была ли она связана с его заданием? Если это так, то он, видимо, его не выполнил, а если нет, то моё шестое чувство (что более вероятно) слишком остро воспринимает любые мало-мальски важные происшествия в моей жизни. В любом случае, хорошо то, что хорошо кончается.

— Нея!

— Я здесь!

Из-за деревьев показался взъерошенный Джим.

— Мне показалось или кто-то разговаривал? — осторожно спросил он. — И как будто не на нашем языке.

Я скептически выгнула брови.

— Это так важно?

— Нет, наверное. Но пойдём-ка лучше домой.

Названный брат поймал меня за руку и повёл из леса, настороженно прислушиваясь. Я даже умилилась.

— И когда это ты успел стать таким осмотрительным?

— Ага, издевайся, — хмыкнул он. — Мне Сириус голову открутит, если с тобой что-то случится. Ласэн будет участвовать в этом.

— Какие страшные у тебя друзья, — ответила я, нарочно пропустив его слова мимо ушей.

Ну в самом деле, что за намёки? И вообще, мне так-то двадцать семь. Ментально, конечно, но разница в четырнадцать лет меня всё равно смущает. Да и в конце концов, может же он беспокоиться обо мне как друг. Ласэн же беспокоится. Я мотнула головой. Надо же, какие глупости лезут в голову после пережитого стресса.

— Ты чего?

— Нет, ничего. Сколько наохотил?

Джеймс принялся хвастаться. К тому времени, как мы вышли из леса, я смогла побороть его страх и настороженность. Лишнее внимание мне ни к чему, а Джеймс мальчик неглупый.

* * *

Все мысли о Сириусе и Долохове были отброшены, как не сильно важные. На повестке дня у меня был развод родителей Злотеуса, и я собиралась покончить с этим как можно быстрее. Я недолго решала, к кому обратиться, а тут ещё и Лей (Джим упорно продолжал называть его именно так, да и у остальных проскакивало) позвал нас в гости.

Рассудив, что никакие знания не бывают лишними, я протащила парней вместе со старшими Пруэттами чуть ли не по всей мугловской Британии. С заходами во все музеи, кинотеатры и всевозможные выставки. Особое внимание уделила технике. Судя по сверканию в глазах Лорда, его коммерческая жилка уже что-то замышляла. Вот и хорошо. Средства связи нам нужны, желательно понадежнее, чем почта или телефон.

Учитывая масштаб марш-броска, Эриса я отловила к концу недели, сплавив парней покупать билеты в парк развлечений. Как будто бы для тренировки.

— Ну и зачем же ты так старалась избавиться от ребят? — поинтересовался фэец, когда мы остались одни.

— Ты можешь организовать развод?

Эрис опешил. Молчал он минут пять. Всё это время я не сводила с него глаз, выжидательно щурясь.

— Я так понимаю, единственно верным вопросом будет: «Чей?» — произнёс он, смиренно усаживаясь напротив меня.

Я объяснила ему всю ситуацию, не опуская своих догадок. Пруэтт выслушал меня очень внимательно, не высказав, однако, никаких эмоций. Когда я закончила рассказ, он откинулся на спинку кресла.

— Я даже не буду спрашивать, откуда ты взяла, что он Блэк, — устало заявил он. — Но мне интересно, на кого ты поставишь.

— Если исключить измену, Альфард Блэк.

— Логично. Да и я как-то краем уха слышал о его романе. Лет тридцать ему было. Парень родился в шестидесятом, сам Альфард в тридцатом, что ж, пожалуй, всё сходится. Возьму эту версию за рабочую.

— А…

— А ты сиди на попе ровно, — наставил он на меня указательный палец. — Ужас какой-то! И это ей всего тринадцать! Что ж дальше-то будет? — вопрошал Эрис, уходя из комнаты.

— В перспективе мир с Двором мечтаний, — пробурчала я себе под нос.

— Ты что-то сказала? — фэец заглянул ко мне.

— Держи в курсе дела, говорю.

— Ладно, — хмыкнул и исчез.

— Ладно.

Вернулись мальчишки. Не переставая хвастаться, они показали мне четыре билета.

— Эрис с нами идёт, — объяснил Ласэн.

— А он в курсе?

— А кто его спрашивать будет?

Я улыбнулась. Понятно. Хлопнула входная дверь. Неужели передумал?

— О, вот мы его сейчас в известность и поставим, — обрадовался Джим и потащил меня в коридор.

Удивлению Эриса не было предела, а когда он понял, что и выбора у него нет, ведь старшие нашу идею одобрили, всё стало только хуже. Фэец ворчал всю дорогу, систематически одёргивая неуёмных пацанов и, чего уж греха таить, меня.

Как бы там ни было, в парке Эрис сменил гнев на милость и позволил водить себя от горки к горке. И как ни старался он этого скрыть, было видно, что ему понравилось. Особенно колесо обозрения. О том, что он придумал насчёт Злотеуса, я не спрашивала. Можно, в конце концов, хоть иногда расслабиться.

Вслед за этой мыслью прогремел взрыв. Эрис аппарировал нас домой моментально и тут же снова исчез. Расслабилась.

Миссис Пруэтт была дома и быстро распорядилась сообщить мужу. Нам она велела умываться и идти в гостиную. Новостей ждали около часа. Мистер Пруэтт и Эрис появились одновременно и не одни. Вслед за ними в гостиную вошли два кареглазых рыжеволосых парня.

Братья Пруэтт, надо полагать.

— Ну что?

— Упивающиеся смертью, — устало проговорил один из близнецов.

— Третий набег за месяц.

— Вольдеморт всё отрицает, — хмуро оповестил Лорд Пруэтт. — И… почему дети не спят? — обратился он к жене.

— Потому что сейчас три часа дня? — невинно предположила я.

Фабиан и Гидеон переглянулись.

— А вы, видимо…

— Юная мисс Поттер-Славинская…

— Мы о вас…

— Наслышаны…

О привычке близнецов договаривать друг за другом говорилось в каноне. Что ж, теперь я знаю, у кого Фред и Джордж переняли эту особенность.

— Нея, Джеймс, познакомьтесь, — произнесла Лукреция, — это Фабиан и Гидеон.

Она указала рукой сначала на одного, затем на другого. Мне хватило мгновения, чтобы настроить магическое зрение и определить, что аура Фабиана сильнее, чем у Гидеона, и глаза у него более тёмные, ближе к горькому шоколаду, тогда как у Гидеона светлые, с оттенком зелёного. В плечах Гидеон был слегка поуже брата, а ростом чуть повыше. Эрис был выше обоих и под иллюзией, без фэйских ушей и глаз цвета жёлтого топаза, действительно был похож на их брата, как и Ласэн, глаза которого под иллюзией были почти чёрные, обсидиановые. Фэйцы хорошо вписались в эту семью. Я и сейчас видела, как Эрис внутренне сиял, стоя между братьями. Лес не ошибся, отправив его сюда.

Игнатиус покашлял. И близнецы снова заговорили наперебой.

— А теперь…

— Когда мы все познакомились…

— Вы, дети…

— Можете идти играть…

— Взрослым дядям…

— Нужно обсудить свои…

— Взрослые…

— Скучные…

— Дела.

Джим и Лей рядом вспыхнули от возмущения.

— А взрослые дяди не желают пойти в… — начал последний.

Я успела прикрыть ему рот ладошкой. Так, значит, языкастость у нас в наличии. Ой, Ласэн, Ласэн, что ж мне с тобой делать? Ну, для начала, видимо, утащить из гостиной. Спрятались мы в комнате Джима.

— Ты чего? — спросил Ласэн, когда освободился.

— Я чего? Трелони, вы не умеете держать язык за зубами, — голосом доктора Ливси объявила я.

— Это точно, — весело подтвердил Джеймс, за что получил тычок под ребро. — Большинство наших стычек со слизеринцами произошли по его вине. Он и раньше-то за словом в карман не лез, а после того как за тобой запоминать начал, спасу нет!

Н-да, и это я ещё не ругалась при них ни разу. И слава Мерлину. Я приложила палец к губам и достала маленький проигрыватель.

— Слушайте.

— …этот Лорд Вольдеморт наглеет всё больше. Половина Визенгамота ему в рот заглядывает и на всё глаза закрывает. Вот и сегодняшнее нападение. Что я только ни говорю, им всё одно: муглы да муглы. А скоро ли дело до волшебников дойдёт? — запел проигрыватель голосом Игнатиуса.

— Аврорат не чешется, — подтвердил Фабиан. — Только Хмури со своим вечным: «Неусыпаемая бдительность!» хоть что-то делает. Но этого недостаточно.

— Дамблдор молчит, — вклинился Эрис. — Хотя, сдаётся мне, он просто не хочет принимать меня в свою команду по борьбе с Вольдемортом.

— У него есть команда?

— По моим сведеньям, да.

На какое-то время в комнате повисла тишина.

— Не нравится мне всё это, — произнесла наконец Лукреция. — Может, не отпускать детей в школу в этом году?

— Вот ещё! — в один голос произнесли братья, включая Эриса.

— Хогвартс — самое защищённое место на Земле, — напомнил фэец. — Да и мне будет легче. Все дети под присмотром. А за этими нужен постоянный присмотр.

— Правда, тётя, нельзя же лишать детей детства. К тому же, глядишь, и образуется ещё всё.

— Ладно, ладно! — согласилась миссис Пруэтт. — Я и не надеялась на положительный ответ. Эрис, никаких сомнительных команд. Сами справимся.

Опять тишина, а затем крик Лукреции.

— Да вы с ума сошли!

— Тётя Лу, всё нормально. Мы просто хотим сражаться против этого психа. Директор даёт больше свободы, чем Министерство, и ты не можешь отрицать, что он хороший стратег.

— Именно, Фабиан! Именно!

— Тётя Лу, успокойся, — раздался голос Эриса. — Подумай вот о чём. У Гриффиндора полно учеников, и добрая половина из них — наши дети. Они пойдут к Дамблдору. Я в этом уверен. Именно поэтому мы тоже вступим в Орден Феникса. Я знаю. Знаю, аристократия не любит директора, директор не любит аристократию. Мы с ним на дух не переносим друг друга. Но в одном наши цели совпадают. Мы все сражаемся против Вольдеморта. И если для того, чтобы оградить детей от опасности, мне придётся работать с Дамблдором, я это сделаю.

— Он тебе не доверяет, — предупредил Гидеон. — Твои задания будут невыполнимы.

— Для человека, не для фэйца.

— Ты всё решил, — произнёс Лорд Пруэтт.

— Да.

— Тогда действуй. И пригляди за ребятами. Что с тобой?

— Да что-то прицепилось…

В проигрывателе послышалась возня, а затем восхищённо-раздражённый голос Эриса.

— Ну, девчонка!

Упс! Я быстро уничтожила проигрыватель. Парни переглянулись и кивнули друг другу. Через секунду перед нами уже лежала адаптированная под магические запросы настолка. Когда к нам заглянули Эрис и Гидеон, игра была в самом разгаре.

— Наконец-то! — воскликнул Ласэн.

— Ну, нам кто-нибудь расскажет, что это было? — подтвердил Джим, натурально изображая недовольство.

Мы с Эрисом играли в гляделки. Стыдно мне не было, а диматий, выражаясь его языком, среди нас я, поэтому через несколько минут он отвёл глаза, демонстративно раздавив жучок.

— Подслушивали нас.

— Да неужели? — поразился Ласэн. — Кто?

Гидеон и Эрис переглянулись и хмыкнули.

— Этот раунд за вами, мелочь.

«Ещё поиграем, человеческий детёныш» — читалась в его глазах, обращённых ко мне. Но этого взгляда я не боялась. Кому бы что он в прошлом не сделал, а меня не тронет. Откуда во мне была эта уверенность, я не знала, но ни секунды не сомневалась в точности своих ощущений.

На вокзале мы встретились с Ремом и Верой и, по обыкновению, разделились. Я сделала знак парням, чтобы сообщили, когда найдут Сириуса, и ушла вслед за подругой. Лили и Алису мы нашли довольно быстро. Они прибыли вместе, Лили в этом году гостила у Стоунов.

— Газеты читали? — тут же спросила Алиса.

— Если ты про погром в парке развлечений, то мы даже на начало успели. Эрис, правда, нас сразу же домой отправил.

— Я вот даже не удивлена, — философски заметила Лили. — У тебя все целы?

— Говорю же, Эрис нас оттуда увёл, а затем, видимо, авроров вызвал, если судить по появлению Фабиана и Гидеона. Они внизу потом о чём-то разговаривали со старшими, но нас выгнали.

— А вы прям не подслушали! — усомнилась Вера. — Чтобы ни ты, ни Джим, ни Лей не придумали, как…

— Официально! — я повысила голос. — Официально нас выгнали.

— А по чесноку?

— А по чесноку, это были Упивающиеся Смертью. В Министерстве на это закрывают глаза, аврорату велят не паниковать, Дамблдор собирает армию, а нас не хотели отпускать в школу.

Сейчас в купе должна была повиснуть изумлённая тишина, но три года — срок немаленький, к подобным выходкам девочки уже успели привыкнуть. Именно поэтому Лили сразу же задала вопрос.

— Что это значит для нас?

— Почему отпустили? — вслед за ней спросила Алиса.

— На Министерство мы не повлияем, даже наши чистокровные старшие мало могут. Упивающиеся пока слишком тихие, аврорат так и будет бездействовать. Так что, пока сидим на попе ровно. Что до школы и директора. Братья Пруэтт собираются вступить в Орден Феникса, в первую очередь из-за того, что когда-нибудь туда можем вступить и мы. Эрис волнуется. Хочет решить всё до того, как мы вырастем. А школа… Так опять же профессор Пруэтт изъявили желание присматривать за нами на закрытой территории, да и Хогвартс — самое защищённое место на Земле, это факт. А Вольдеморт боится Дамблдора, это тоже факт. Так-то.

Вот теперь повисла тишина. Все задумались. В какой-то момент Лили треснула кулаком по столу.

— Может, ты и права.

Я склонила голову.

— Ты всегда говорила, что существует две силы. Теперь я поняла. Директор Дамблдор и Лорд Вольдеморт. Я не хочу плясать под чью-то дудку. Кем бы он ни был, — она глубоко вздохнула. — Я глубоко уважаю директора, но то прикосновение к разуму не даёт мне покоя. Я хочу жить своей жизнью. Если придётся, я буду сражаться за свою семью. Но только за свою семью. Скажи мне, Нея, это эгоизм?

— Кто-то скажет, что да. А я отвечу: «Шли его в Запретный лес».

— Мне кажется или здесь сейчас зарождается подпольное движение? — хитро прищурилась Алиса.

— А ты против? — подняла глаза Вера.

Надо же, в кои-то веки наша Стихия воды присоединилась к одному из решающих разговоров. Мы действительно растём.

— Я, мои дорогие, всеми руками и ногами за, — ничуть не смутилась Алиса.

— Стало быть, — уточнила я, — за семью?

— За семью! — хором ответили мне.

«За семью!» — звучало в этот же момент в купе мальчишек. И только один человек в нашей команде подвергал лозунг сомнению. Однако в данный момент роли это не играло.

* * *

Злотеус Злей изумлённо смотрел на письмо в своих руках. Это не могло быть правдой. Мать разводится со Злеем старшим! Если бывают на свете счастливые дни, то этот день определённо затмевал их все.

Дверь купе открылась, и внутрь заглянул Регулус. Злотеус кивнул. Мальчишка таскался за ним хвостиком с прошлого года. Поначалу он думал, что Регу это скоро надоест, или его несносный братец настроит младшего против немытого полукровки, но Регулус Блэк упорно продолжал выстраивать доверительные отношения, и Злотеус сдался, а после нападения на пацана и вовсе перестал отходить от него. Куда его одного такого оставлять? Тем более, когда Нарцисса Блэк в этом году оканчивает школу.

Он и сам не заметил, как привязался к пацану. Сперва… Хотя чего греха таить, ему и сейчас казалось, что эта дружба была спланирована Неей, как и многое другое. Думал ли он, что девушка что-то от него скрывает, недоговаривает? Определённо да. Волновало ли его это? Пожалуй, нет. За эти три года она ни разу не соврала ему, а что до того, что правды не говорит, так и он не всё рассказывает. Главное, он был уверен, стоит ему прямо спросить, она не станет врать. Как тогда, когда призналась, что влезла в его разум без спросу.

Именно поэтому он ей доверял, возможно, чуть меньше, чем Лили, но доверял. В отличие от Дамблдора или Люциуса. Малфой продолжал зазывать его в ряды Тёмного лорда. Но Злотеус каким-то шестым чувством понимал, он нужен только как талантливый зельевар. Кстати, в связи с этим у него появилась ещё одна проблема. Вера. Этот маленький кроткий светлячок. Что она будет делать на службе у такого, как Лорд? А работай она на Дивангарда (прозвище, данное профессору Эрисом Пруэттом, прижилось), разве лучше? Нет. Нужно что-то делать. Нужно будет поговорить с Неей. Вере необходима защита.

— Ты чего такой мрачный? — тихо спросил Рег. Сам он выглядел не лучше.

Хватит. Злотеус тряхнул головой. Пора обратить внимание на… друга? Ну да, на друга. Что до Веры, если станется так, что его работа на Вольдеморта или на Дамблдора станет единственным способом оградить её от бед, он сделает это.

Он ещё не знал, что это решение не являлось результатом резко проснувшегося чувства справедливости. Нет. Это была любовь. Тихая, спокойная любовь. Та, что бывает только у давно живущих вместе людей. Та, которая не нуждается в эмоциональном драйве, скандалах и пустых обещаниях. Та, которую многие ищут всю жизнь и так и не находят.

Принц-полукровка ещё не знал, как ему повезло. Как не знал и того, что придётся ему пережить, прежде чем он, наконец, поймёт это.

* * *

Началась первая учебная неделя. Учителя всячески пытались растормошить учеников, последние никак не хотели растормашиваться. А нашему третьему курсу наконец назначили дополнительные предметы. Вразрез с общественным мнением в целом и моим в частности, компания гриффиндорских шалопаев взяла в изучение арифмантику, древние руны и мугловедение. Алиса последовала примеру, заменив арифмантику нумерологией, а мы с девчонками отбросили мугловедение и прорицание. Профессор Макгонаголл нарадоваться не могла.

— Неужели вы, господа, решились взяться за ум?

— Не волнуйтесь, профессор, — весело отвечали мальчишки. — У нас всегда найдётся время для розыгрышей.

Декан лишь качала головой.

— Ваше дурное влияние, профессор Пруэтт.

— Моё влияние ни в коем случае не может быть дурным.

С этими словами Эрис упорхнул на урок. Отправились и мы. Спустя час я прокляла тот день, когда выбрала арифмантику. Ну не давались мне цифры, и всё тут! Выползала я из кабинета как амёба, а ведь это первое занятие.

— Ты чего такая кислая? — поинтересовался Сириус.

— Ну не понимаю я! — в сердцах воскликнула я.

— Да тихо-тихо! — замахал руками парень. — Не плачь, помогу.

— Ну-ну…

— Не ну-ну, а до встречи в гостиной, — сказал он и, щёлкнув меня по носу, убежал, сопровождаемый вздохами юных дам.

Я даже остановилась. Алиса сзади уже во всю хихикала.

— Это что сейчас было? — недоверчиво спросила я.

— Сириус щёлкнул тебя по носу, — с готовностью отозвался Ласэн.

Смешки становились всё громче. Я глубоко вздохнула.

— Ага… Пощады пусть не ждёт.

— Мы передадим, — улыбнулся Рем, и они кинулись догонять парней.

— Ней, я ни в коем случае не умаляю твоих возможностей, — произнесла Лили, успокоив Алису, — но ты всерьёз собралась придумать и организовать полномасштабный розыгрыш за оставшийся день?

Ну зачем же придумывать, когда есть старые проверенные методы. Я улыбнулась.

— Посмотрим.

И мы отправились дальше. Вдоволь нагулявшись по школе и изрядно устав за день, мы вернулись в гостиную. Про утреннее происшествие я, разумеется, не забыла и месть свою считала равносильной.

В гостиной народу было не так много, что тоже радовало. Я преспокойно села за домашнюю работу, оставив арифмантику на закуску. Сириус подсел ко мне через час.

— Готова?

— Угу.

— Злишься?

— Нет. Садись уже.

И он сел, а в следующую секунду подскочил, зажав мягкое место. Все головы обернулись к нам. Я вполне натурально всполошилась. Спустя пять минут, когда стул был проверен на наличие злосчастных предметов, Сириус успокоился и приземлился аккурат на ту же канцелярскую кнопку. Парень снова подскочил.

Есть свои плюсы в магии, есть. Снова была проведена тщательная проверка, на этот раз даже староста убедился, что сиденье не заколдовано. Садясь на стул в третий раз, Сириус был предельно осторожен, но это его не уберегло. Гостиная откровенно наслаждалась происходящим.

— Сириус, проси пощады! — прокричал Ласэн, видимо пожалев друга.

— Да понял я! Понял! Был неправ.

Я с равнодушным видом продолжала наблюдать за его страданиями. Сообразив, что поддаваться на такие высказывания я не собираюсь, Сириус стал серьёзнее.

— Ладно, извини. Не знаю, что на меня нашло. Больше так не буду.

Я побарабанила пальцами по подлокотнику.

— Забыли. Садитесь, молодой человек.

Парень аккуратно присел на краешек стула и выдохнул. Люди сразу же потеряли к нам интерес, впрочем, слегка посмеиваясь.

— Прости, — снова прошептал Сириус.

— Да нормально всё. Не такая уж я и обидчивая. Да и в конце концов, не всё ж тебе куролесить. Почему не отвечал?

— Конспирация, — пожал плечами парень. — Сама понимаешь. И с дядей занимался. Совсем загонял. Не продохнуть.

— Ясно. В следующий раз предупреждай, иначе Джим и Ласэн возьмут твой дом штурмом.

Он улыбнулся.

— Я сам не знал. Но раз такое дело, постараюсь предупреждать. А теперь смотри, — Сириус склонился над задачкой, — это не сложно.

О нет, это было сложно. Какое-то время я неотрывно смотрела на «учителя», а затем ругала себя на чём свет стоит. Ну в самом деле, тебе ж не тринадцать лет! А всё туда же. Разум всё-таки взял вверх, и к концу занятия я действительно всё поняла. Всё, кроме того, что делать с зарождающимися чувствами.

Ох, Нея, как будто мало тебе проблем.

* * *

Пролетел сентябрь. Я продолжила свои занятия с Сириусом. Возобновила и ежегодные тренировки с девочками и Злотеусом. После очередного такого урока он попросил меня задержаться.

— Что такое?

— Чёрный лорд интересуется Верой.

— Чего?

— Вообще-то он Тёмный, но я…

— Подожди. Извини, я не об этом. Я предполагала, что он заинтересуется тобой, как зельеделом высшего класса, но Вера…

— Она едва ли не лучше меня.

— Потрясающая самокритика.

— Опять шутишь.

— Когда смешно, тогда не страшно.

— Так вот откуда… — протянул он. — Я должен был догадаться.

— Откуда что?

— Рег. Он часто эту фразу повторяет. Собственно, это уже девиз Слизерина.

— Пользуйтесь, — на автомате ответила я, лихорадочно соображая. — Ну нет, Веру я ему не отдам. И тебя не отдам. Обрыбится.

— Нея, я пойду.

— Что?

— Я понимаю, что его идеи — бред. Нет, в них есть смысл, но мне не нравится реализация. Не все же такие, как… — парень запнулся.

— Как твой отец?

Злотеус напрягся. Подавлять сейчас его волю было бы подлостью, поэтому я держала силу в узде. Парень молчал очень долго.

— Как? — наконец спросил он.

— Я…

Я вдруг решила сказать правду.

— Садись. История длинная.

И я начала рассказ с самого начала, опуская только самые личные моменты либо же то, за что могут наказать Хранители. Весь рассказ занял около часа. Девчонки, должно быть, уже начинали волноваться. А Злотеус всё молчал. За это время он не проронил ни слова. Молчал и теперь. Во мне поднималась паника, но я пока держалась. Парень наконец громко выдохнул.

— Ну и ну… Знаешь, Нея, если до этого я сомневался, то теперь уверен точно. Я иду к Вольдеморту. Нам нужен шпион. Кроме меня, некому. Нет, есть, конечно, Рег, но он ещё очень маленький, гораздо младшего собственного возраста.

— Злотеус…

— Тебе нужна помощь. И я тебе помогу. Тебе, Вере, Лили, даже вашей Алисе. Пускай твои гриффиндорцы сражаются на передовой под предводительством директора, я буду сражаться иначе. Это мой выбор, — перебил он меня. — Мой выбор.

Настал мой черёд молчать. Я не хотела для него такой судьбы. Судьбы шпиона. Слуги двух господ. Отшельника.

— Свой среди чужих, чужой среди своих… — прошептала я.

— Мой выбор, — повторил он. — Не кори себя. Я не собьюсь с пути. Я не стою на перепутье. Во мне нет сомнений. Я знаю, за что борюсь. Я знаю, за кого я борюсь. И я готов.

— За семью?

Парень несколько удивлённо вскинул брови, а затем улыбнулся. Впервые за эти три года. Широко и открыто.

— За семью, — твёрдо ответил он.

Что ж, быть может, это действительно что-то меняет. Быть может, теперь всё будет по-другому.

Как так вышло, что я рассказала правду именно Злотеусу? Не подругам, не Ласэну, не Джиму, а Злотеусу. Нет, я, конечно, собиралась, но… Ладно, Вера знает, Санька и Нина знают, Ласэн… знает, но не всё, Эрис, я так думаю, аналогично. Вот нет бы им сначала всё объяснить! Но чего уж теперь. Рассказала и рассказала, тем более момент подходящий. Теперь бы Эриса найти.

Фэец не обманул. По словам Злотеуса, его мать — Айлин, вдруг решилась подать на развод. Это было хорошо, но, будем честны, я не то чтобы сильно доверяла методам своего профессора, уж извините. Были у меня на то причины. Вернее, одна, и имя ей — Морригана. Да, эта история не давала мне покоя. Я ж не фэйка, пятьсот лет ждать. Ну в самом деле! Впрочем, что-то я отвлеклась.

С такими разношерстными мыслями я подходила к кабинету защиты. Эрис проверял домашнее задание. На скрип двери он поднял голову.

— Мисс Славинская? Вы что-то хотели?

— Да, профессор. Мне бы с братом поговорить.

— С братом, так с братом, — отозвался он и махнул рукой. — Что случилось?

— Мы тут со Злотеусом поговорили… В общем, он теперь вроде как шпион в стане врага и знает обо мне всё.

— Всё — это всё?

— Да, Эрис. И кто я такая, и зачем пришла, и почему так много знаю, и про кукловода.

Фэец задумался.

— Ты в нём уверена?

— В нём на все сто.

— Ещё один… — пробормотал Эрис, но так тихо, что мне могло и показаться.

— Что ты сделал?

— Опеку натравил. В своём лице.

Я выжидающе смотрела на него. Поняв, что я не удовлетворюсь подобными объяснениями, фэец вздохнул.

— Ладно, слушай. Я поизучал правила Хогвартса и нашёл там графу о помощи детям из неблагоприятных семей. Профессора имеют право нагрянуть с проверкой в случае подозрений. За это я и зацепился. Пришлось, конечно, поуламывать Слизнорта, но, в конце концов, он сдался. Мальчишка-то талантливый. А увидев условия жизни, цитирую: «Претендента на звание самого молодого Мастера зельеделия!», — Эрис очень точно изобразил профессора, — его уже было не остановить. Он и с Айлин поговорил, как с бывшей ученицей. «До чего же ты себя довела! И это самая талантливая моя ученица! И это Принц!» Кстати, об этом. То, что парень, оказывается, Принц, тоже внесло весомый вклад. Еле убедил Дивангарда обождать с оглаской. Он согласился, что для парня это лишний стресс. Так что мы всё делаем тихо. С разводом я ей помогаю, с обустройством дома. Да там ничего сложного, когда магия есть. Нам бы миссис Злей Мириону показать. Там с ядром атас. Я уж намекал на целителей, а она в слёзы, не выдавайте меня. Я от неё отстал. Сейчас закончим с разводом, ремонтом, займётся зельеделием свободно не в подвале, материальная жизнь наладится, а без этого… субъекта, глядишь, и сама оживёт, и Злотеус твой раскованнее станет. Заняться бы им по-хорошему, так слизеринец. И лишнее внимание ему сейчас ни к чему, ещё и меня обвинят в фаворитизме.

— А Кстати-комната на что?

Эрис посмотрел на меня.

— А ты права. Не подумал. Значит, так, — припечатал он. — Я заканчиваю с насущными делами и начинаю вас тренировать. С происхождением парня разберёмся позже. Твоя задача — убедить его отправить мать на лечение к Мириону. Это раз. Дать ему литературу по Принцам. Это два. И по возможности закругляй эту ненужную вражду. Не поодиночке же вас тренировать. Это три. Остальное, — его голос стал твёрже, — на мне. Свободны, мисс Славинская.

Мне ничего не оставалось, кроме как уйти. Ну и Мерлин с ним. Даже немножечко, чайная ложечка, это уже хорошо. Поэтому я вышла из кабинета и направилась к своей гостиной.

— А что здесь делает барсучок? — раздался противный голос неподалеку. — Так далеко от своего домика.

— Что-то змеи сегодня расшипелись, — а это голос Ласэна. — Не оттого ли, что их сегодня не лупили?

— Ты! Ты нам ответишь за испорченные вещи.

— С радостью, когда девушка уйдёт.

— Ну зачем же? — деланно удивился слизеринец. — Она вполне может подождать победителя. Круцио!

«Хогвартс, — подумала я, — самое безопасное место на Земле».

* * *

Вера уже часа два ждала Нею, но подруга так и не появилась. Разговор со Злотеусом, сколь интересным он ни был, не мог длиться так долго. Ей не хотелось раскрывать их тайну, но прошло ещё полчаса, и заволновались Лили с Алисой. Взяв себя в руки, Вера подошла к парням.

— Неи нет уже два с половиной часа.

Джим и Сириус тут же вскинулись.

— И Ласэна давно нет, — заметил Рем.

— Насколько я их знаю, — вклинилась Алиса, — они вряд ли воркуют.

— Идём искать! — в один голос сказали Джеймс и Сириус.

И тут в груди у Веры что-то ёкнуло.

— Беда, — произнесла она. — Я знаю, где они.

* * *

Камень — это тоже земля, и сейчас я молилась, чтобы он меня послушался. Хогвартс сегодня был благосклонен, и из пола, повинуясь движению моей руки, выскочила плита, о которую разбилось проклятье.

— Петрификус тоталус!

— Обомри!

Ни Ласэн, ни хуффльпуффка, ей оказалась Жасмин Фэйн, не растерялись. В противника из-за преграды полетели заклинания. Слизеринцы хоть и замешкались, но отбились. Плита вернулась назад. Замелькали заклятья. Битва была трое на двое, но противники были старше и посмели кидаться непростительными заклятиями, а потому стыдно мне не было.

— Круцио!

В Ласэна снова полетел красный луч, но столкнулся с неизвестным чёрным, а следом прогремел взрыв. Слизеринцев снесло ударной волной, и они больше не двигались.

Некоторое время стояла тишина, а затем я развернулась. О как, все здесь.

— Ты чем их так? — спросила я Сириуса.

— Семейным. Они сейчас в стране кошмаров.

— Ребята… — протянула Жасмин, наблюдая, как к нам спешат Эрис и Макгонаголл, а за ними толпы учеников. — Нам конец.

Это очень мягко сказано.

* * *

На каком адреналине я успела снять проклятье со слизеринцев, понятия не имею, но это знатно облегчило нам жизнь. Особенно мне. Ну а что, сознание потеряла, и как будто ничего и не было.

Очнулась я в медпункте, рядом сидела Вера. На соседних кроватях о чём-то говорили Ласэн и Жасмин, за ширмой мадам Помфри что-то втолковывала Макгонаголл. Подруга велела мне молчать одними глазами. «Потом» — кричало всё её естество. Я не спорила.

Знахарка вышла из-за ширмы и подошла к моей кровати.

— Очнулась? Лежи, не двигайся. У тебя сильное истощение. Не помнишь, чем в тебя попали?

Я помотала головой. Ничем в меня не попадали. Просто я не придумала ничего лучше, как перетянуть проклятье на себя. Как у целительницы у меня была потрясающая регенерация, а вот вылечить саму себя я не могла. Такие правила. Целитель обладает большей устойчивостью ко всем видам повреждений, но не может лечить сам себя. Вот и получилось, что проклятье ко мне не прицепилось, но силы выпило почти подчистую. Да и игры с Хогвартсом сказываются.

— Дрянное заклятье. И, похоже, семейное. Но осложнений не наблюдается, так что паниковать не будем. Всё-таки три дня уже прошло.

Сколько?! Только огромной силой воли я заставила себя лежать неподвижно. Ошалеть можно. Что ж здесь произошло-то?

— Что случилось? — спросила я.

— Вы нам расскажите, мисс, — ко мне приблизилась Макгонаголл. — Ваши друзья наотрез отказываются объяснять произошедшее. Мы знаем только о факте драки.

«Гады!» — послала я мысленно каждому. Опять всё на меня свалили. Ласэн на кровати хрюкнул и перебрался поближе.

— Ты как?

— Вот тебя убью и буду в норме, — пообещала я.

— Чего меня-то, будто я один молчал.

— А ты мне первый на глаза попался.

— Мисс Славинская, мистер Пруэтт, обсудите убийство позже, — нетерпеливо перебила Макгонаголл. — А сейчас пролейте свет на ситуацию, чтобы я могла защищать вас, как подобает декану!

Извольте.

— Мы занимались с девочками, потом я была у профессора Пруэтта. Когда я вышла из кабинета, то услышала, как слизеринцы донимают Жасмин. Рядом оказался Ласэн и вступился. Его появление вызвало в них ярость, они пообещали ему отомстить и кинули в него Круцио.

— Что? — профессор вскочила на ноги. — Вы ничего не путаете?

— Нет, профессор, это было Круцио. Только чудом нам удалось его отбить. Завязалась драка. Подоспели ребята. Слизеринец снова кинул Круцио, оно столкнулось с каким-то заклятьем с нашей стороны и сдетонировало. Взрывом оглушило противника и, видимо, меня. Больше не помню.

Макгонаголл пыталась взять себя в руки. С трудом, но ей это удалось.

— Вам есть что добавить? — обратилась она к Ласэну и Жасмин. Те покачали головами. — Отлично.

Профессор недобро сощурилась и ушла.

— Ставлю пять галеонов на то, что слизеринцы вылетят из школы раньше, чем успеют сказать: «Круцио», — весело заявил Ласэн.

Я очень на это надеялась.

Мадам Помфри ещё раз проверила меня и оставила нас одних. Я повернулась к Лею.

— Вы почему молчали?

— Проклятье с палочки Сириуса надо было стереть. Поэтому и молчали.

— И кто этим…

— Я, — ответила Жасмин. — Я стёрла. Теперь на него не повесят вину.

— Спасибо.

Девушка пожала плечами.

— Жизнь за жизнь. Я возвращаю долг.

— Долг погашен, — на автомате ответила я. — Но подожди, как ты стёрла заклятье с палочки?

— Такова моя способность. Я могу стереть что-то незначительное из реальности. Допустим, последствия заклятья я стереть не смогла, а вот след от использования — пожалуйста.

Звучало странно, да и вряд ли её способности заключались в этом. Но расспрашивать я не стала. Зато Ласэн задумался.

— Подожди, меня осенила догадка… Так это из-за тебя моя домашняя работа вечно исчезает?!

Жасмин засмеялась.

— А говорят, хуффльпуффцы добрые, — поражённо произнёс Ласэн. — Всё не можешь простить мне победу?

— Ну, победил-то Джеймс, тебя я обошла.

Глаза парня загорелись.

— Это что, вызов?

Девушка склонила голову.

— Тогда я принимаю его.

Мы с Верой переглянулись. Готов. Жасмин, Жасмин… Уж не Джесминда ли она? Или канон обещал долго жить? А впрочем, это не так важно. На данном этапе нет.

— А где остальные? — поинтересовалась я.

— Нас пускают по очереди, — ответила Вера. — Через пять минут Лили и Джеймс будут здесь.

И точно. Ровно в назначенное время зашла пунцовая от раздражения Лили и кислый Джеймс. Так, ухаживать, значит, начал. Впрочем, оба они тут же забыли о произошедшем.

— Нея!

— Да тихо вы, — шикнула Вера. — Выгонят. Поправляйся.

— Одна не ходи.

— Там Рем ждёт, — ответил Джеймс, переминаясь с ноги на ногу. — Ты как?

— Жива, как видишь.

— Что ты сделала? — отчеканила Лили.

— Нет уж. Расскажу, когда соберемся все вместе, а сейчас у нас есть более насущные дела.

Словно в ответ на эти слова по замку прокатился грохот. Мы разом вздрогнули. Выбежала мадам Помфри.

— Опять профессор Пруэтт буянит, — посетовала она и достала палочку.

— Теперь я, похоже, понимаю, почему ты не спешил рассказывать о произошедшем, — протянула я, наблюдая за действиями знахарки.

Ласэн натянуто улыбнулся. Весёленькие выходные нам предстоят.

* * *

Нас всех вызвали к директору. Пришлось повторять историю. Времени на подготовку у нас не было, но пронесло. Никто не сбился. Сказать, что Эрис был в бешенстве, не сказать ничего. Удивлена вообще, что он не прибил Макнейра и Мальсибера на месте, а ведь со своими фэйскими способностями мог. Да и без них, если уж быть совсем честной.

На декана слизеринцев было жалко смотреть. Эриса насилу успокоили Макгонаголл и Флитвик. Дамблдор сидел, сложив пальцы домиком, и думал. Исключения, разумеется, им было не избежать, но Круцио — это не шутки, а Эрис оставлять их безнаказанными не собирался.

Заявление об исключении слизеринцы встретили с негодованием, чем снова подстегнули ярость фэйца.

— Скажите спасибо, что не Азкабан, — тихо произнесла я.

— Это мы ещё посмотрим! — возразил Эрис.

— Ну, право слово, профессор Пруэтт… — начал профессор Дамблдор.

— Вы хотите что-то сказать? — опасным шёпотом поинтересовался Эрис.

— Лишь то, что детей не сажают в Азкабан, сколь бы сильна ни была их провинность. Однако, мы не можем оставлять такие действия безнаказанными. Молодые люди, я был вынужден сообщить о произошедшем вашим семьям. Я думаю, ваши родители смогут прийти к соглашению о соразмерном наказании.

— Не сомневайтесь, — прошипел Эрис.

— Профессор Пруэтт, я могу надеяться на то, что вы не станете устраивать самосуд?

— Конечно, директор. Надежда — это великая сила.

Фэец забрал брата, и они вышли из кабинета.

— Должна сказать, что я разделяю негодование профессора Пруэтта, — заметила Макгонаголл. — Непростительное в сторону младшего ученика! Немыслимо! Идемте, дети!

— До приезда родителей вы пробудете под арестом, — объявил Дамблдор слизеринцам. — Профессор Слизнорт за вами присмотрит. Остальные могут идти. Мисс Свинкс, задержитесь.

Началось. Я развернулась к директору.

— Так это вы меня так сократили? — негодующе спросила я. — Директор Дамблдор, моя фамилия древняя и уважаемая. И я попрошу вас больше её не коверкать.

В кабинете стало очень тихо. Феникс проснулся и с интересом уставился на меня. Магический зверь. И что такого ты увидел в Дамблдоре? Птица курлыкнула.

— Ты нравишься ему, Нея, — заметил Дамблдор. — Впервые вижу, чтобы он так реагировал на посетителей. Впрочем, я слышал, что ты ладишь со всеми животными. Огрид говорил, что даже Арагог отнесся к тебе снисходительно.

Знает, стало быть. Недурно.

— У каждого свои таланты, — пожала плечами я.

— Верно, — улыбнулся директор и слегка коснулся сознания. Да, пожалуйста. — Скажи мне, девочка моя, не считаешь ли ты себя виноватой в произошедшем?

Я честно опешила. Даже притворяться не пришлось. Дамблдор вылавливал только бессвязные мысли, пока я, наконец, не спросила:

— С чего бы вдруг? Это они напали, а не я.

— Да-да, разумеется, я не пытаюсь переложить на тебя ответственность, но разве Азкабан — это не слишком сурово?

А, так вот в чём дело. Первый вопрос — чисто из колеи выбить. Ну ладно, поехали.

— Для того, кто использует такие проклятья, — нет.

— И тебе не кажется жестоким отдавать людей на попечение дементоров?

Сказал человек, заперший там Сириуса.

— Это не просто жестоко, профессор. Это глупо. Тюрьма существует для тех, кого хотят исправить, для безнадежных существует казнь. И вот она-то милосерднее, чем дементоры.

— Вот как.

Я молчала.

— Так значит, ты убила бы их, если бы могла?

— Они не безнадёжны. И Азкабан им вряд ли поможет. Вы не волнуйтесь, Эрис это понимает. Просто злится.

Директор снова улыбнулся.

— Я понимаю его чувства. Думаю, мы разрешим эту проблему. Однако ты не ответила мне, девочка моя. Ты бы смогла убить безнадёжное существо?

Ответа на этот вопрос я не знала. В мозгу стали всплывать образы друзей, и я решила, ради них, только ради них я смогу убрать кукловода. Однако убрать не всегда означает убить. Мирион вбивал нам это с детства. Что до убийства? Пожалуй, ради спасения своей жизни или жизни любимых нами людей мы все способны на него. Мне остаётся только надеяться, что я найду другой способ.

Я подняла глаза на директора. Ответ созрел у меня в голове, но так и не сорвался с языка.

— А не кажется ли вам, директор, что это бесчестно — задавать такие вопросы тринадцатилетней девочке? — раздался голос с портрета.

Мы с Дамблдором обернулись. На нас, облокотившись о раму, смотрел Финеас Блэк. Самый нелюбимый из директоров Хогвартса.

— А, Финеас, вы уже вернулись, — тут же сменил тему директор. — Есть новости?

— Правнучка рвёт и мечет. Мальсиберам и уж тем более Макнейрам придётся очень постараться, чтобы загладить свою вину.

Дамблдор обернулся ко мне.

— Извини, девочка моя, за мои неудобные вопросы. Я сегодня очень устал.

— Ничего, директор. Думаю, придёт время, и мы оба будем знать ответ на этот вопрос.

Дамблдор замер, а вот директор Блэк засмеялся.

— Узнаю породу ярых целителей. Иди, девочка.

Помнится, в прошлом году я была, оскверненным мугловской кровью, отродьем. Интересно, что изменилось теперь?

Скандал был знатный. Не предать историю большой огласке получилось только чудом и моими стараниями. Родители и Пруэтты удивлялись, почему, а вот Мирион был со мной согласен. Исключить зачинщиков исключили, компенсацию они выплатили, извинения какие-никакие принесли. Без образования их теперь почти никуда не возьмут, а если ещё и причина исключения вскроется, то куда ж им идти, если не к Вольдеморту?

— Всё равно ведь пойдут, — устало сказал Лорд Пруэтт после продолжительного спора.

— Ну и пускай. Нашей вины в том уже не будет. Наказание они получили, так дайте им хоть маленький шанс.

Я победила. И сделала это не зря. Как с Макнейром — не знаю, а вот Мальсибер забрал жену и сына и уехал, наплевав и на Лорда, и на разгорающуюся войну. После этого происшествия у меня на запястье появилась звёздочка. Чесалась жуть. Не выдержав, показала Мириону, а он обрадовался.

— Одна спасённая жизнь.

— Я очень рада. Но зачем так-то?

— Это твои знаки-помощники. Просто спасённые жизни будут отмечаться, как маленькие родинки в форме звёздочек, а спасённые жизни близких — будут гораздо ярче и под сердцем. К зуду привыкнешь, потом не будешь ощущать.

Хотелось надеяться. Что было важно, так это то, что ни одного из своих друзей я ещё не спасла, наверное, и не от чего было. Пока. Как бы там ни было, долго думать мне об этом не дали. Обучение у Мириона продолжалось. Сейчас нас троих учили лечить крылья. Самый счастливый был Санька.

— Теперь не придётся волноваться о плохих целителях. Кроме вас крылья никому не доверю, — заявил он, а я решилась спросить.

— У тебя полное имя как?

— М? Тесан, а что?

— Дедушка так сократить решил?

— Ну да. Да и я уже привык. Санёк — это теперь для близких. Тебя, Нины, Ласэна.

— Стоп, а Ласэн…

— Точно, — парень хлопнул себя по лбу. — Ты ж не в курсе. Ласэн ведь не совсем в твой мир ушёл. Это было бы странно. Он теперь по всей Притиании путешествует. И у нас частенько бывает, время-то по-разному течёт, я за эти несколько лет к нему привык.

— Дай угадаю, он почти всё время у вас.

— Ага. Мы его прикрываем, но и при других дворах он побывал.

— Прям при всех? Сколько их вообще?

— Семь. Лето, Зима, Осень, Весна, Ночь, День, Заря. И да, он был везде. Но теперь три двора игнорирует.

— Почему?

— Ну как почему? — Сан зажал между пальцами две части поломанной косточки и повернулся.

— Двор осени сама знаешь, — ответила за него Нина. — Двор ночи вообще никто не любит. Жестокие развратники. Хотя правитель у них сейчас нормальный. Вроде нашего Эриса, на вид весь из себя бандит, а на деле — нормальный парень. Но Двор всё равно гадкий.

— А третий?

Фейцы переглянулись.

— Двор весны.

Я усилием воли сохранила бесстрастное лицо. Вот это новости.

— Отчего так?

— Тамлин… Как бы это сказать…

— Подвластен своему внутреннему зверю, — Ласэн появился из ниоткуда, запрыгнув на подоконник. — В моменты гнева Тамлин себя не контролирует. Но мне его жалко, так-то он не плохой. Просто вина его гложет.

— Лей, — серьёзно сказала я, специально выбрав человеческое имя. — В будущем, чтобы ни случилось, не заключай с ним рабочих контрактов. Не соглашайся называть его Верховным правителем. Ты ему неподвластен.

Ласэн удивлённо вскинул брови, но быстро пришёл в себя.

— Опять твои стихийные штучки. Ладно, как скажешь.

Но звёздочки в тот день так и не появилось. Вот неслух! Ладно, время ещё есть.

* * *

В октябре состоялся матч Гриффиндор — Слизерин. И, конечно же, без происшествий не обошлось. Слизеринцы дураками не были и того, кто мог перекрыть Круцио своим проклятьем, вычислили быстро. Сириус успел забить решающий гол до того, как Джеймс поймал проныру, Гриффиндор выиграл со счетом 360:200, а в следующую секунду ликующего охотника сбил нападала.

Питер закричал. Я вскочила на ноги, выхватив палочку. Следом девочки и Рем. Ласэн и Джеймс кинулись за другом. Фэец успел поймать Сириуса у самой земли, Джиму пришлось страховать. Благодаря слаженной работе и нашим заклинаниям, они довольно мягко приземлились на поле. К ним уже спешили мадам Помфри и Эрис. Макгонаголл, ссорясь со Слизнортом, направлялась к отбивале Слизерина.

Удостоверившись, что Сириус на земле, я ринулась вниз по трибунам. Однако на подступах Эрис перехватил меня поперек туловища.

— Тихо, тихо. С ним всё будет нормально.

Мне не дали пройти к другу, что было понятно. Раскрывать свои целительские способности было глупо, но проверить его состояние, настроив магическое зрение, я успела. Ребра всмятку. Не знаю, как легкое не проткнули.

Где-то поблизости Эрис удерживал Ласэна и Джима, поняв, видимо, что я стою на месте и кидаться в драку не собираюсь. Макгонаголл, хоть и была в ярости, также не давала свершить самосуд, но они слишком рано сбросили меня со счетов. Мне не дали исцелить друга, а сила требовала выхода, к тому же я до сих пор не пришла с ней к соглашению. Впрочем, сейчас мы были одного мнения.

Победа, отработки, баллы. Всё это не имело значения. Да, меня учили, что месть до добра не доводит, но я не собиралась мстить. А вот дать сдачи — это святое.

Повинуясь моей воле, отбивала вогнал древко метлы в самую землю, а затем под его ногами вдруг разверзлась бездна. Слизеринец полетел вниз. Послышались раскаты грома, и грянул ливень. Да такой, что все вымокли разом. Сквозь стену дождя не было видно ничего. Я нащупала руку Веры. Моя ярость поугасла.

«Порядок?»

«Быть может, я слишком рано отказалась от своего предназначения, — ответила девушка. — А быть может, и нет. В любом случае, больше ни одна дрянь не причинит вред моим друзьям».

В голосе её звучала сталь, злость внутреннего зверя волнами расходилась в стороны. Глаза сквозь пелену дождя сверкали лазурью. Вера тоже боролась. И ей было сложнее. Помимо магии в ней сидел зверь. Я сжала руку подруги сильнее. С другой стороны её поддержал Рем.

Как бы там ни было, теперь я верила, что наша Вера — сестра Тамлина.

На квидишном поле царила неразбериха. Профессор Пруэтт сгрёб нас в кучу и совершил переброс в замок.

— В Хогвартсе ведь нельзя аппарировать! — поразилась Лили.

— Мне можно. Приводите себя в порядок и подходите к больничному крылу. Я уговорю мадам Помфри пустить вас.

Нас как ветром сдуло. Переживала даже Лили. На переодевание мы потратили пожарные сорок пять секунд, и спустя минуты две уже стояли под дверями медкабинета. Джим и Ласэн мерили шагами коридор, Питер нервно заламывал руки, Лили и Алиса привалились к стене, а мы с Ремом успокаивали разбушевавшуюся Веру. Нет, внешне она была спокойна, но внутри ревел шторм. Творившееся за окном чётко отражало её состояние. И как было трудно сдерживаться самой, чувствуя ярость сестры.

Я не заметила, как подошёл Ласэн.

— Хватит, — только и сказал он.

Вера удивленно посмотрела на его руку, лежащую на моём плече.

— Интересно, — не своим голосом произнесла она.

Джеймс, казалось, пришёл в себя и тоже подошёл к нам.

— Всё будет нормально. Не волнуйся.

— Да нет, Джим. Это мы волнуемся, а они, — Ласэн кивнул головой в нашу сторону, — они в ярости. Успокойтесь, — обратился он к нам.

От его слов, руки, лежащей на моём плече, дышать становилось легче. Ну вот и ещё одна особенность фэйца. Он не только иллюзионист, но ещё и усилитель.

— Хитро, Пруэтт, — ухмыльнулась я. — Но спасибо.

Вера кивнула. Её плечи расслабились. Рем облегчённо выдохнул.

— Подожди, — Лили не зря считалась самой умной ведьмой нашего поколения, — так это вы?

— Смотря что ты подразумеваешь под этим вопросом, — я встретилась с ней взглядом.

«Позже».

Девушка не вздрогнула, мысленно мы общались нечасто, но и не так редко, чтобы пугаться.

«Идёт. Но в этот раз тебе не отвертеться».

Да я и не собиралась. Однако, у меня будут условия.

Открылась дверь, и оттуда выглянул Эрис.

— Заходите. Только тихо. Спит.

Один за другим мы зашли в палату. Сириус лежал на кушетке бледный, но его жизни уже ничего не угрожало.

— Я дала ему костерост, — объявила знахарка, — думаю, до утра проспит. Не шумите.

Мы расселись вокруг кровати. Джеймс сел в ногах у друга, а Ласэн без лишних слов усадил меня рядом с пострадавшим. Джим удивлённо вскинул брови, но сказать ничего не успел. Я откинула одеяло, положила руку на левое ребро Сириуса и переключилась на вторую ступень магического зрения.

Это была чисто целительская привилегия. Глаза превращались в своеобразный рентген. Теперь я чётко видела переломы и ушибы, и даже работу зелья. Сосредоточившись, я переместила пальцы ниже, слегка коснувшись поломанной косточки, из-под пальцев заструился голубой свет, и перелом сросся. Я пошла дальше, перебегая от косточки к косточке, стараясь не пересечься с костеростом. У меня получилось. Всё дело заняло не более пяти минут. Удостоверившись в том, что всё идёт как надо, я вернула покрывало на место, укрыв Сириуса, и пересела к нему в ноги, бесцеремонно согнав Джима.

— И что это было? — поинтересовался он.

— А на что похоже?

Устав от долгого и красноречивого молчания, я спихнула брата с кровати. Раздался шум и шипение.

— Ты злая и жестокая девочка, — заявил он, потирая ушибленное место.

— Как скажешь, — ответила я и поманила Ласэна.

— Я в норме.

— Сюда иди.

И правда в норме. Ушибы, царапины. Сам справится. Я окинула взглядом Джима. Та же картина. Ну вот и замечательно.

— Ты целительница? — спросил Рем.

Кивнула. Ужасно хотелось спать. Сил я сегодня потратила много.

— Клааас… — протянул Джеймс, — чего ещё мы о тебе не знаем.

— Многого, — не стала спорить я.

— Можем мы надеяться, что когда-нибудь ты расскажешь нам всё?

— Надежда — великая вещь.

— Я буду считать это за да, — улыбнулся брат. — И, кстати, неплохо вы слизеринца уделали.

Вера показала ему язык, а я хмыкнула.

Буря за окном успокаивалась, мы рассредоточились по кроватям, наблюдая за другом. Спать хотелось всем, но глаз никто не смыкал. Я боролась с закрывающимися глазами, стараясь не упасть. Джим, сидя на полу, положил голову на сложенные руки, разглядывая уже не такое бледное лицо товарища. Лили и Алиса дремали, привалившись спинами друг к другу. Вера положила голову на плечо брата и изредка моргала. Питер пристроился с другой стороны. Ласэн сел рядом со мной и позволил облокотиться, снова распространяя свою силу, теперь уже на всех. Ближе к ночи заглянула мадам Помфри, но, взглянув на нас, махнула рукой и велела домовикам позаботиться об ужине, к которому так никто и не притронулся.

Почти заснув на плече у второго названного брата, я решила, что, если Сириус после пробуждения всё поймёт и спросит, врать я не стану. В конце концов, пытаться спасти им жизнь, пока они ничего не подозревают, очень сложно, а что делать с угрозой обнаружения, я придумаю. Быть может, пора сходить в лес, не просто так ведь звал меня Арагог.

* * *

Сириус открыл глаза, чувствуя себя отдохнувшим, лишь голова слегка кружилась. Полностью проснувшись, он первым делом обнаружил Джима, уснувшего в изголовье его кровати. На соседней кровати спали Лили и Алиса. Парень приподнял голову и увидел Ласэна и Нею. Девушка спала на плече у друга. Знакомого укола Сириус не почувствовал и улыбнулся. Ласэн — честный парень, а случись так, что им понравится одна девушка, что ж, в таком случае пусть выбирает она. Сириус не собирался развязывать из-за этого войну.

«Куда ж девается твоё благородство в случае со Злеем?» — прошипел ехидный голос в голове.

Сириус отмахнулся от него. Он и сам не знал. Они со слизеринцем ненавидели друг друга. Люто и честно, но они оба не хотели, чтобы об их вражде узнала Нея. Порой даже Джим не знал, куда девается его друг. Знал Ласэн. Всегда знал. Нет, Сириус не говорил ему, но фэец (друг давно раскрыл им эту тайну, видимо, чтобы поддержать Рема) и не спрашивал. Он просто знал. И молчал. Сириус был ему за это благодарен. Они со Злеем должны разобраться сами, сколько бы времени это ни заняло.

А ведь ответ был прост, но ни один из них не признавался себе в том, что ревнует и завидует. Только Сириус занятиям с Неей, а Злотеус — дружбе.

— Проснулся, лихач, — тихо произнёс Ласэн. Нея тут же открыла глаза.

* * *

Я открыла глаза, услышав голос Ласэна. Сириус не спал. Я осторожно придвинулась к нему поближе.

— Как себя чувствуешь?

— Сейчас потрясающе, — заявил он, улыбаясь. — Ласэна бы ещё убрать.

— Ты не ошалел там? — шёпотом возмутился последний.

Сириус беззвучно рассмеялся, но, как ни тиха была наша возня, потихоньку просыпались и остальные. Первым вскинулся Джеймс.

— Очнулся! Ну и напугал же ты нас, дружище.

— Что случилось-то? Помню забитый гол, Джима, поймавшего проныру, а дальше — темнота.

— Тебя Флинт сбил, — ответил Рем. — Ласэн и Джим еле поймали, а вот девчонки…

— Очень волновались, — перебила я.

Рем хмыкнул, а Сириус нахмурился.

— Я тебе потом расскажу, — пообещал Ласэн, бесцеремонно сдвинув меня с места. — Рад, что ты жив.

— Не дождёшься, — в тон ему ответил Сириус.

— Очнулся? — вышла из-за ширмы знахарка. — Убедились, что он цел? Прекрасно. А теперь быстро спать! Завтра придёте.

И, не дожидаясь ответа, выставила нас за дверь. Мы не сильно сопротивлялись. Последнее, что я услышала, перед тем как закрылась дверь:

— Да на тебе всё, как на собаке, заживает! Быть может, в следующий раз и костероста не давать?

Я улыбнулась.

В гостиной мы поужинали и разошлись по спальням. Этот день наконец-то закончился.

* * *

На следующий день мы решили ходить к Сириусу по очереди. Ну, вернее, профессор Макгонаголл согласилась только на такие условия. Поэтому мы дожидались вестей от мальчишек, сидя в большом зале.

— Ну что? — спросила Алиса, когда Джим приземлился за стол.

— Всё хорошо. Мадам Помфри поражается тому, как быстро Сириус восстановился. Скорее всего, завтра выпишут.

— Ну и хорошо, а то к нему Флинта положили. Тоже несколько переломов, ещё и простыл, — Ласэн внимательно посмотрел на нас с Верой.

Мы невинно продолжили есть.

— А чего вы его одного-то тогда оставили?

— С ним Рег, — подмигнул Ласэн.

— Это, конечно, в корне меняет дело, — пробормотала я. — Ладно. Вера, за мной.

Подруга хмыкнула, но поднялась. Около двери в больничное крыло мы обнаружили Злотеуса.

— Ну, Ласэн, — восхитилась я. — И ведь не выдал. Привет, — обратилась я к парню, — ты чего здесь?

— Рега караулю. Глядишь, зная, что я за дверью, не кинется на Флинта.

— А что, были предпосылки?

— Были? Да он ему прописал, что называется, от души!

Какая знакомая фраза. Я выгнула брови. Злотеус, поняв, как выразился, поморщился.

— Твоё дурное влияние.

— Я Рега этому не учила, — сделала вид, что не поняла.

Парень скорчил рожицу. Я закусила губу, чтобы не рассмеяться. И все-таки они очень дикие. Это ведь я даже ругаться ещё не начала.

— Это ты? — вдруг серьёзно спросил парень.

— Мы, — так же серьёзно ответила Вера и тут же сменила тему. — В пятницу, как обычно?

— Разумеется. Вы идёте?

— Так и скажи, что хочешь от нас избавиться, — язвительно ответила я и вошла в палату.

Слизеринец спал в дальнем углу комнаты, а Сириус и Регулус о чём-то тихо разговаривали, изредка посматривая в ту сторону. Завидев нас, они замолчали.

— Привет, — поздоровался Рег.

— Привет, привет. Дерёшься, говорят. Или врут?

— Стукач, — сердито буркнул парень себе под нос.

— Стало быть, не врут.

— Вы о чём? — нахмурился Сириус.

— Твой брат разбил лицо обидчику…

— Молодец! — похвалил его Блэк. — Растёшь.

— Твоему, — договорила я, и Сириус помрачнел.

— Рег… — начал он.

— Да что сразу Рег-то? Двенадцать лет, как Рег! Она вон вообще из-за тебя бурю вызвала, — безжалостно заложил меня мелкий пакостник. — Джеймс и Ласэн полномасштабную войну разворачивают, а крайний я?! Почему даже ей можно, — снова тычок в мою сторону, — а мне нет?

— О-о-о, я лучше сразу уйду, — протянула Вера и бесчестно бросила меня на поле боя, ещё и Рега с собой прихватив.

Сириус некоторое время молчал, обдумывая слова брата.

— Мне Лей намекал, но я как-то не сразу понял, — медленно проговорил он. — Так значит, это ты создала яму и вызвала бурю…

— Не совсем. Бурю вызвала Вера.

— Ничего не понимаю, — признался парень. — Объясни толком.

Я потерла переносицу, собираясь с мыслями, и глубоко вздохнула.

— Ну, может, ты был и прав, в какой-то степени я действительно засланка.

* * *

Рассказ дался мне тяжело, потому как Сириус в принципе ни о чём не догадывался. Он имел только очень смутные подозрения о родовых дарах, но этим всё и ограничивалось. Это я не говорю о том, как мне пришлось объяснять, откуда я знаю о будущем и почему не могу сказать. Многого стоил и рассказ о Лесе, о дедушке, о перемещении во времени, о друзьях фэйцах и о том, что в их мире тоже назревает беда. Но ничто не впечатлило его так сильно, как моё признание в бесчестной ментальной магии.

— То есть ты была в моей голове. Теперь я понял. Дядя говорил о том, что кто-то снял с меня ментальную закладку. Как я сразу не догадался.

— Ты имеешь право на меня обижаться.

— Я одно не пойму, ты отчего мне сразу не сказала? — спросил он. — Я бы понял. Девочки же поняли.

— А ты не догадываешься? Ты не был защищён от ментальной магии. Как я могла доверить тебе такие знания?

— Но ведь…

— Девочки тоже не знают. Только Вера, но она росла со мной. Лили и Алиса знают только о том, что кто-то пытается нас рассорить, но ведь и тебе я на это намекала.

— Нея, я не об этом. Ты сразу сказала девочкам о том, что проверишь их разум, объяснила почему. Но меня в известность не поставила. Нея, — не дал заговорить мне Сириус, — я не пытаюсь тебя обвинить. Ты всё сделала замечательно. Это подтвердил и дядя. Благодаря тебе, я теперь защищён и могу думать своей головой. Но почему ты не сказала мне?

— Потому что не знала, кто воздействует на тебя, — я еле успела проглотить: «Кроме директора». — Ты вечно под прицелом. К тебе очень много внимания. С девочками было проще. Их не воспринимали всерьёз, поэтому мои щиты надежно их защищали. Ты ведь должен понимать, что опытный менталист смог бы узнать всё, что угодно. Альфард Блэк тому доказательство. Я не хотела рисковать. Никто не должен знать о моих способностях. Впрочем, теперь это уже не важно.

— Дядя не выдаст. Мы общались наедине. Всё, что происходило, останется между нами. Да и к тому же он не смог понять, кто был у меня в разуме. Но вернемся к нашим баранам, — попытался пошутить Сириус. — Допустим, я понял твою позицию, но отчего ты решила, что девочки защищены лучше?

— Повторяю, к ним не было столько внимания, а щиты меня учил ставить дедушка. Ты ведь уже начал заниматься легиллименцией? Так посмотри.

— И это ты называешь защитой? — воскликнул Сириус спустя минуту. — Да ты как открытая книга!

— Именно. Именно так все и думают. На самом же деле мой разум надёжно защищён. Просто щит прячется за обилием мыслей, из которых ничего не поймёшь, поэтому он не заметен. Кукловод или его куклы, заглядывая в разум детей, ловятся на эту ловушку, но ты фигура более значимая. Они бы пошли дальше и обнаружили бы мой щит, и вряд ли бы у них ушло много времени на то, чтобы его разрушить. Я это знала, поэтому добилась, чтобы тебе поставили родовую защиту. Теперь понимаешь?

— Ладно, я понял. Но защита стоит на мне уже год. Почему же ты раньше не сказала? Не доверяешь? Проверяла? Хотела узнать, догадаюсь ли я сам? Признаюсь честно, никогда бы не подумал. Родовые дары, наследство, хитрый родственник в тени, шпионка Вольдеморта, к этому я ещё мог прийти. Но то, что ты рассказала…

— Не поверишь, ждала подходящего момента.

Сириус усмехнулся.

— Прости, — тихо произнесла я.

— Шутишь? Ты мне жизнь спасла!

— Скажешь тоже.

— По крайней мере, поспособствовала этому, — отрезал парень. — Я не злюсь и не обижаюсь, правда. Всё нормально. Только больше никаких секретов, если это не связано с угрозой твоей жизни, — добавил он. — Идёт?

— Идёт, — облегчённо выдохнула я. — Не поверишь, даже дышится легче.

— Ещё не кончен длительный допрос? — в дверях появился Ласэн.

Вот ведь! Запомнил же. Хотя именно Труфальдино он мне иногда и напоминал. Надо будет летом показать им этот фильм, а то всё спрашивают, откуда да откуда.

Я швырнула в фэйца подушкой.

— Воркуют, — сказал он так, чтобы мы слышали, и скрылся.

— Убью, — пообещал Сириус.

— Я буду участвовать в этом. Ладно, пойду я, пока еще сваты не понабежали.

— До завтра, Стихия.

— До завтра, Лихач.

В дверях я остановилась.

— Доверяю.

— Что?

— Я тебе доверяю, — повторила я и скрылась за дверью.

Это было правдой.

С того момента, как выписали Сириуса, прошла неделя. Победу отпраздновали сразу же, шумно и весело, а на следующий день весь Слизерин ходил по школе, обросший древесной корой. Ругань стояла! Цел остался только Злотеус, что не добавило ему авторитета в глазах сокурсников. Ребята клялись и божились, что это в их планы не входило, но тихонечко злорадствовали. Особенно Джеймс. На фоне разгоревшейся влюбленности вредность у него повысилась, и ревновал он страшно. Лили было откровенно жалко. Шагу не давал ступить без комплимента или магической открытки. Пришлось отозвать его в сторонку и битый час втолковывать, что его избранница не любит быть в центре внимания.

— И что же мне делать?

— Отстать от неё. А когда пройдёт хотя бы месяц, попросить совета у Ласэна.

Упомянутый Ласэн времени зря не терял. Соперничество в квидише не мешало ему ухаживать за русоволосой охотницей с Хаффльпуффа. Жасмин его подарки принимала, но самого парня продолжала игнорировать. Что-то мне это напоминало…

Однако обратиться именно к нему я посоветовала не просто так. Шутка ли, факультеты разные, а заметила интерес гриффиндорца только я, и то потому, что не выпускала девушку из поля зрения. Было в ней что-то… наше.

Что касается наших с Сириусом отношений, они не изменились. Да и шанса не было, ведь из-за некоторых (Джеймса, например) мы теперь ходили исключительно женской компанией. Спасали только занятия по арифмантике. Пожалуй, в этом году я даже сдам её.

Злотеус, замечая интерес Джеймса к подруге, злился. И не находил ничего лучше, чем жаловаться Вере, которая в свою очередь жаловалась мне. Пока спокойно, но то ли ещё будет. Как бы развернуть интерес парня в правильное русло? Воздействием тут не поможешь. Душа, чувства — дело тонкое, словами надо. Но пока я собиралась с мыслями, Злотеус меня опередил.

— Нейка, ты чего влюбилась? — поинтересовался он в своей неповторимой манере.

— Ты себе льстишь, — заявила я, принимая руку.

Эрис занялся нашей боевой подготовкой. Правда, пока по отдельности. Ну а что я сделаю, если у нас тут итальянские страсти? Зато мальчишки, увидев Кстати-комнату, были вне себя от радости. Конечно, анимагией-то заниматься где-то надо.

Я отряхнулась.

— Сам-то никого не ревнуешь?

Злотеус фыркнул и выстрелил. Я увернулась.

— Понял, не лезу.

Пришлось и мне не лезть. Но были и хорошие новости, я наконец-то объяснила всё друзьям. Разумеется, Лес вызвал у ребят любопытство, и я обещала поговорить с дедушкой. Шутки про мой возраст теперь лились непрекращающимся потоком. Начал их Ласэн и заткнулся только после того, как я открыла его фэйский возраст. С математикой у меня, может быть, и плохо, но не настолько. Так что сам напросился.

Ну а в остальном всё как обычно. Учёба, учёба, учёба. Ну и прогулки по ночному Хогвартсу. Вот в одну из ночей я и вспомнила об Арагоге. Возможно, идти к нему, к тому же в одиночку, было глупостью... Да что там, так оно и было, но выбора у меня особо не было, я должна была получить ответы на свои вопросы.

Как известно, в жизни моей ничего никогда не шло по плану, а потому, вылезая из гостиной, я столкнулась с Сириусом нос к носу.

— Ты откуда?

— Ты куда?

Одновременно задали мы друг другу вопросы и рассмеялись. Атмосфера в коридоре изменилась.

— Ты первая. Я в подземельях был.

— Для карты?

— Ага, а ты куда на ночь глядя?

— Сейчас шесть вечера.

— И всё-таки?

Я глубоко вздохнула. Обещала ведь не врать.

— К Арагогу.

— С ума сошла?!

— Сириус, мне очень надо.

— Есть менее экстравагантные способы самоубийства.

— Умирать я сегодня не собираюсь. А ты либо идёшь в гостиную, либо идёшь со мной. Решать тебе.

Парень возмущенно замолчал и пошёл следом. В какой-то момент он вытащил мантию-невидимку и спрятал нас от чужих глаз. До Запретного леса никто из нас не проронил ни слова. Вскоре Сириус снял мантию и спрятал в карман.

— Куда дальше?

— Не знаю, — честно ответила я. — Идём, куда ноги ведут.

И мы пошли. Пять минут. Десять. Двадцать. Через полчаса Сириус перестал дуться и с интересом начал оглядываться по сторонам. Запретный лес был по-своему красив, когда за тобой не носились толпы монстров. К тому же он до сих пор хранил в себе кучу редких растений. Так мы и набрели на поляну с маленькими синими цветочками.

— Туманник! — обрадовалась я.

— Что?

— Видишь дымку над цветочками? Из-за нее они называются туманниками.

— А зачем они тебе? — спросил парень, присаживаясь рядом со мной.

— А как же? Аналог «Веритасерума». Туманит сознание и некоторое время позволяет задавать самые каверзные вопросы. Собеседник после почти ничего не помнит, а главное, — я аккуратно убрала цветочки в астральный мешок, поблагодарив лес за этот дар. — Главное, что перед их силой не устоит даже опытный ментальный маг. Будь то фэец или человек. По-моему, они даже на великанов действуют.

— Вы опасная женщина, — заявил Сириус. — Мне начинать бояться?

— Пока я тебе доверяю, нет, — хитро ответила я.

— Вот как?

— Вот так. Пошли дальше.

— Давно гуляем-то. Ты уверена, что найдём?

— Не найдём, так не найдём. В другой раз.

Парень покачал головой, и мы двинулись дальше. В лесу сегодня было необычайно тихо и спокойно. Внутренний зов у меня в груди тоже неожиданно затих. Странно. Тянуло, тянуло, а теперь вдруг всё стихло. С чего бы?

— Нея, ау!

— М?

— А ты совсем ничего рассказать не можешь?

— А что ты хочешь узнать?

— Ну не знаю, — Сириус стушевался. — Я так, просто.

Я улыбнулась.

— О нашем времени я почти ничего не знаю. Основная история завязана вокруг ребёнка, который ещё даже не родился.

— Но этот ребёнок связан с нами?

— О да.

— А…

— Сириус.

— Извини, — он запустил руку в волосы, за эти годы они отросли и теперь легкими волнами ложились ему на плечи, — это так необычно.

— Это очень сложно, — серьёзно ответила я. — Есть многое, что я хотела бы вам рассказать, о чём предупредить, но не могу.

— Я обещаю тебя слушаться.

— Что?

— Ты не можешь рассказывать о будущем, но ты можешь сказать, что сделать и чего не делать, а я послушаюсь, как в случае с семьёй.

— Да, это самое основное. В твоём случае. Держись за семью, Сириус. Драконья оспа исчезнет, если понадобится, я сама найду противоядие. И вот когда это случится, я с удовольствием посмотрю на то, как твои дедушки уничтожат того, кто это затеял.

— Я, пожалуй, присоединюсь к ним, — усмехнулся он. — Обещаю занять тебе место в первом ряду.

— Ловлю на слове.

Мы помолчали. Начинало темнеть, а Арагог всё не появлялся. Вдруг впереди послышались голоса. Сириус остановился и быстро спрятал нас под мантией. Голоса приближались.

— Решайся, Злотеус.

— Я уже говорил тебе, Люциус, что не вступлю в ряды раньше, чем закончу школу.

— Хорошо. Тёмный лорд готов подождать, а что насчёт мисс Люпин?

— Нет.

— Злотеус, — раздражённо начал Малфой.

— Быть может, мне передать Блэку, что ты собираешься затащить в Упивающихся принцессу Слизерина? А может, поведать о том, что лучший боевик рода, повинуясь воле мужа, приняла метку?

Малфой зарычал.

— Не смей угрожать мне, мальчишка!

— Я не угрожаю, Люциус, я предупреждаю. Вера в ряды Лорда не вступит. У меня не получится повлиять на неё.

— А что новоявленная мисс Поттер?

— Вот уж точно нет! — Злотеус, казалось, засмеялся.

— Неужели они так боготворят Дамблдора?

— Они, Люциус, скорее создадут свою армию, чем встанут под знамёна одного из сильнейших.

— Что ж, как скажешь. Надеюсь, ты понимаешь, в какой армии должен состоять? — вкрадчиво поинтересовался Малфой.

— Не волнуйся. Я на правильной стороне.

— Молодец. Я всегда в тебя верил. Оборотное должно быть готово к февралю.

— Сделаю.

Малфой аппарировал. Стало быть, мы далеко зашли. Сириуса рядом трясло от ярости. Я резко развернулась к нему лицом и обняла, затем сжала его лицо в своих ладонях, глядя в глаза. Парень замер, не дыша. Эффект неожиданности сработал, Злотеус успел уйти. Я отступила.

— Ублюдочный Упивающийся, — просипел Сириус, за что тут же получил пощёчину.

— За что получил? Не за то, что обозвал, а за то, что ругался при даме.

Сириус успокоился, потирая щеку, произнёс:

— Ты прям, как тётя Кассиопея.

— Пожалуй, сочту это за комплимент.

— Ты и теперь будешь его защищать? — с вызовом спросил парень.

Я улыбнулась. Теперь мне понятно. Понятно, откуда ненависть. Понятно, что имел в виду Регулус. Всё понятно.

Ревность.

— Сириус, я не вижу причин для паники.

— Почему?

— А какое нам дело? Это его выбор.

— В школе шпион!

— И что ты предлагаешь? Дамблдору рассказать?

Парень набрал воздуха в грудь и сдулся, что-то мешало ему принять моё предложение.

— Нет. Не Дамблдору, Эрису. Эрису мы можем рассказать, хотя и отхватим. А ещё мы присмотрим за этим… слизеринцем.

Мне хотелось вгрызться в ближайший ствол. Одним из условий нашего со Злотеусом соглашения было, что я не расскажу о его лояльности никому, кроме Веры. Чем меньше людей знает, тем лучше. Сейчас я жалела, что согласилась на это. У меня теперь был только один выход.

Я поймала Сириуса за грудки.

— Мы расскажем Эрису. Это всё. Никакой слежки, никаких драк и обвинений. Каждое твоё действие будет подталкивать его к тёмной стороне, а у него пока есть шанс изменить своё мнение. Заметь, он защищает Веру. Он верит в меня. Сириус, оставь его в покое. Пожалуйста.

Парень глядел мне в глаза и тяжело дышал. Сейчас желание защитить меня боролось в нём со здравым смыслом. Наконец он выдохнул:

— Обещай не оставаться с ним наедине.

— Сириус, с нами всегда занимается Эрис.

— Обещай, я знаю, что вы не прекратили своих тренировок.

— Обещай, я знаю о ваших ночных дуэлях.

Несколько мгновений стояла тишина, а затем мы оба произнесли:

— Обещаю.

— Теперь мы готовы к разговору, дочь Леса и её избранник, — раздался из темноты голос Арагога.

Мы медленно развернулись. Обращение акромантула я проигнорировала в виду более важных дел. Сириус слегка вышел вперёд, что не укрылось от Арагога.

— Человеческий детёныш, это тебе надо прятаться. Дочь леса мы не тронем, но вот ты...

— Ты звал меня, чтобы угрожать моим друзьям? — сердито спросила я.

Арагог повернулся. Батюшки, до чего же он страшный!

— Дети всегда так резко реагируют на слова, — произнёс он. — Успокойся, дочь Леса, я понимаю, что для того, чтобы просить о помощи для моей семьи, должен пообещать не причинять вреда твоей. Я обещаю: ни я, ни мои дети не притронутся к твоим друзьям, а впоследствии и детям твоих друзей. Более того, если ты сможешь помочь нам, в будущем можешь рассчитывать на ответную услугу. Где бы ты ни была, о чём бы ни попросила, мы поможем.

Я задумалась. Формулировка не содержала подводных камней, к тому же магические звери, в отличие от фэйцев, действительно не умеют лгать. Но что же им понадобилось?

— Чего же вы хотите?

— Ты согласна?

— Я хочу узнать, что от меня требуется. Для начала.

Арагог пошевелил туловищем, что, видимо, означало кивок.

— Мы хотим уйти отсюда. Этот лес становится для нас слишком маленьким. К тому же наш яд слишком долго накапливается. Мы были не против делится им с Огридом, но в последнее время с нас берут плату всё чаще. Я не знаю, куда уходит наш яд. Сомневаюсь, что к директору. Жадность не является его пороком. Не достаётся яда и вашему профессору зельеделия. Тени сгущаются, дочь Леса. Помоги нам уйти.

Сириус поражённо молчал, а я задумалась. Нет, открыть им проход в другой лес труда не составит, но куда я их отправлю? Акромантулы не самые приятные из магических зверей. То, что они игнорируют свою способность обращаться в людей, чётко обозначает их позицию по отношению к моему виду. Помочь им я была не против, тем более что Арагог натолкнул меня на мысль, но что делать, я, хоть убейте, не понимала.

— Дайте мне несколько часов. Хочу посоветоваться с дедушкой. Нужно придумать куда вас переселить.

— Значит ты согласна нам помочь?

— Да. Мастер Арагог, я принимаю ваше предложение. Я помогу вам, вы мне. И вы никогда не причините вреда ни одному члену моей семьи, — я подумала и добавила. — И мы не тронем вас.

Вокруг разразилось неяркое свечение. Сделка состоялась.

— До встречи, дочь леса.

И Арагог скрылся в зарослях.

— Ты пойдёшь в Лес? — спросил Сириус.

— Нет.

Я дотронулась рукой до браслета из веточек дуба. В тот день Лес не просто поддержал меня, он подарил мне средство связи.

— Да, милая? — дедушка ответил сразу же.

— Куда можно переселить энное количество акрамантулов?

Мирион какое-то время молчал, а затем появился перед нами.

— Здравствуй, звёздный мальчик, — улыбнулся он Сириусу.

— Здравствуйте.

Дедушка вновь посмотрел на меня.

— А теперь поподробнее, будь так любезна.

* * *

Переселение акромантулов заняло больше месяца. Новым местом обитания были выбраны леса Амазонки, на водораздельных пространствах, которые почти не затапливались. Перемещали мы их постепенно, чтобы у южноамериканских волшебников не случилось сердечного приступа. Занимался этим Мирион, они с Арагогом сошлись во мнениях, заявив, что мне не стоит привлекать к себе внимания. Сириус, оправившись от шока, затащил меня к Эрису и нажаловался на Злотеуса. Фэец, от души отругав нас, обещал присмотреть за парнем. Затем состоялся разговор с ребятами. В газетах появилась новость о резком росте популяции акромантулов в Южной Америке. Пришлось признаться. Лили и Рем орали похлеще Эриса, а вот Джеймс и Ласэн обиделись. Еле удалось убедить их в том, что всё вышло практически случайно. О разговоре Злотеуса с Малфоем Сириус парням тоже рассказал. Чуть не прибила его за это. Сама я рассказала только Вере, по вполне понятным причинам.

Блэк к моим словам остался глух, и компания всё посматривала в сторону слизеринца. Очень хотелось треснуть его чем-нибудь тяжёлым, но я ограничилась тем, что показала ему кулак. Лили, заметив, куда направлен взгляд Джима, снова прочитала им лекцию и удалилась, но ничто не могло снизить накал этой взаимной ненависти, потому как Злотеус не упускал возможности кинуть ядовитую шпильку, игнорируя Рега и его попытки увести себя подальше.

В связи со всем этим я еле дождалась очередного занятия, которое состоялось в ноябре. Потом пришлось дождаться его окончания.

— Ну что, конспиратор драконов? — раздражённо спросила я. — Доволен?

— Я что ли виноват, что ты Блэка в лес потащила?

— Ты на кой ляд их провоцируешь, можешь мне объяснить?

— Нея, я Упивающийся. Лорд должен видеть нашу вражду, до тех пор, пока я не смогу убедить его в том, что должен стать шпионом. Вот тогда можешь попытаться нас помирить.

— Чему ты завидуешь, скажи мне? Его происхождению, богатству? Вряд ли. Дружбе? Так и это у тебя есть. Чего тебе не хватает?

Злотеус молчал.

— А ты ведь и правда в него влюбилась, — как-то странно протянул он.

— Желаешь обсудить личную жизнь? Изволь, мне тоже есть, что тебе сказать.

— Пожалуй, воздержусь. Хочешь понять, почему я его ненавижу? Хорошо. Я объясню. Он безответственный. У него действительно есть всё, но не думай, что я не понимаю, что высокое происхождение часто приносит одни лишь беды. Я вижу, как ходит вокруг меня Дивангард. Представлять не хочу, что случится, найди он способ написать моему деду. Я всё понимаю. В этом-то и проблема. Сириус — наследник рода. На нём лежит колоссальная ответственность, а он носится по школе как бабуин, флиртуя с каждой попавшейся девушкой. Он в грош не ставит ни семью, ни традиции, ни честь, ни достоинство. У него есть долг перед семьёй и перед родом, но он плюёт и на него. Ты сама дала мне литературу по Принцам, я как никто другой понимаю, к чему приводит безответственность. Блэк — тоже, но ему всё равно, и вот этого я не могу ему простить. Я его не ненавижу, Нея. Я его не уважаю. Что до него, он тебя просто ревнует. И единственное, что делает ему честь, он это признаёт. Но оправдываться я перед ним не собираюсь, много чести.

Примерно это я и предполагала. Вот вообще не из-за чего ссориться, но эти двое упорно не желают друг друга услышать. Что ж, единственное, что я могу сделать...

— Нет, Злотеус, ты не прав. Он прекрасно знает свои обязанности, и он готов их исполнять. Просто делать это приходится таким вот странным способом. Я устала объяснять вам очевидное. Ни ты, ни он не хотите слушать ни меня, ни друг друга. Ваше право. Я снимаю с себя ответственность. Разбирайтесь сами.

И я ушла. Им действительно нужно разобраться самим. В конце концов, вражда — не травля. А хорошая дружба в большинстве случаев начинается с хорошей драки. Пришли ведь Ризанд, Кассиан и Азриэль к соглашению. Пускай и эти разбираются сами. Мне оставалось сделать только одно.

Пора решать, кто из них первым узнает про Альфарда Блэка и когда.

Вот уже больше года Сириус с друзьями искали информацию по анимагии. Сначала это было достаточно сложно. С появлением Кстати-комнаты дело пошло быстрее, да и профессор Пруэтт согласился помочь, не задавая лишних вопросов. К ноябрю тысяча девятьсот семьдесят третьего года они наконец-то установили свою анимагическую ипостась. У Джеймса это был олень, у Питера — крыса, у Ласэна — лис, а у Сириуса — пёс, причём не простой.

— Это Сгубит, — удивлённо произнёс Эрис, рассматривая силуэт большой чёрной собаки.

Сириус вздёрнул брови. В который раз двоюродный брат поражал их своими познаниями. Для того, кто вырос совершенно в ином мире, он слишком хорошо разбирался в обустройстве этого. Парни не раз уже успели поблагодарить за это необычный Лес. Сам Блэк, разумеется, узнал символ защитника рода и мысленно вздохнул. Никуда ему от этого не деться. Род отныне и впредь — его обязанность. Было, конечно, немного страшно брать на себя такую ответственность, но парень давно подготовил себя к этому, к тому же он обещал деду. И возможность самостоятельно выбрать себе Леди тут совершенно не при чём. Определённо.

Старший Пруэтт некоторое время выжидательно смотрел на Сириуса, а затем заговорил:

— Декан меня убьёт. Впрочем, ладно, лист мандрагоры у всех с собой?

Парни кивнули. Уговорить Веру оказалось несложно, и она добыла им по листику. Каким образом девчонка обокрала Слизнорта, они до сих пор не знали, а сама она не признавалась. В любом случае, главное — результат.

— Сегодня полнолуние, так что вам несказанно повезло. Вынимать лист изо рта вам нельзя до конца месяца, вернее, до следующего полнолуния. Вынули, проглотили — начинаете с начала.

Парни послушно положили трофей в рот. Весёленький предстоит месяц.

— А дальше что делать? — поинтересовался Джим.

— Вы с этим сначала разберитесь, — ухмыльнулся Эрис.

— А на меня точно подействует? — засомневался Ласэн.

— Не знаю, но остальное же действует. Нам даже здешняя еда подходит.

— А есть та, которая может не подойти? — тут же спросил Сириус.

— Вообще-то человеческая еда для нас по вкусу как пепел, — признался старший фэец. — Я первое время есть побаивался, потом не до этого было. Голодным ходить — так себе идея. Не сразу заметил, что еда имеет вкус, причём довольно неплохой. Здешняя еда мне нравится, а в мире муглов я ни разу не ел. Может быть, дело в том, что готовят здесь фэйри.

— Домашние эльфы?

— Ну да.

— Надо будет проверить, — прошептал Джеймс, поглядывая в сторону Ласэна.

— Так! — повысил голос Эрис. — Вы сильно-то не гуляйте! Будут они мне ещё опыты ставить.

— Мы аккуратно.

— Охотно верю. Свободны.

Гриффиндорцев как ветром сдуло.

— Что с Нейкой делать будем? Она ведь так и не перестала со Злеем заниматься.

Ласэн закатил глаза.

— Да отстаньте вы от неё. Неужели до сих пор не поняли, что если кто-то кого-то и обведёт вокруг пальца, так это точно Нея.

— Легко тебе говорить, у тебя-то нет избранницы, — проворчал Сириус, фэец улыбнулся.

— Может, со Злеем поговорить? — предложил Питер. — Чтобы не лез к ней.

— А толку? — поинтересовался Джим. — Он ведь и вокруг Лили крутится. Как понять, на кого он глаз положил? Не лупить же его за просто так.

— А хотелось бы, — заявил Сириус. — Сколько раз пытался выяснить, что ему нужно от Неи. Лили хотя бы с детства с ним знакома, а Нея?

— Самому не нравится, что он вечно около сестры трётся.

— Ну и дураки, — заявил Ласэн, засунув руки в карманы. — Нормальный он парень. И никаких страшных планов у него нет.

— А то, что он без минуты Упивающийся смертью, тебя не смущает?

— А ты безответственный разгильдяй, ни в грош не ставящий семью, — парировал парень.

— На что ты намекаешь? — Сириус остановился.

Ласэн пожал плечами. Пускай пошевелит извилинами. Бедная Нейка места себе не находит, а он всё свою ревность подавить не может. Ясно ведь, как день, что Злей в девушке не заинтересован, что ещё важней — она в нём.

— Сириус, поскольку ты мне друг, я тебе совет дам. Тебе придётся смириться с присутствием Злея в жизни своей, возможно, будущей девушки, — Ласэн увернулся от подзатыльника. — Понимаешь, она не из тех, кто провоцирует. Она никогда не даст тебе повода. Она позволит себя защищать, но не смей ей приказывать. Ты не сможешь запереть её в доме, она будет сражаться с тобой бок о бок. Ты не сможешь диктовать ей, с кем дружить, она не предаст ради тебя дружбу. Сириус, — фэец поднял руку, — я не прошу тебя доверять Злею, мы его не знаем. Но Нее ты обязан верить. Без доверия вы отношений не построите. Она принимает твоих друзей. Прими и ты её.

Сириус долго молчал.

— Я не могу перестать бояться за неё, понимаешь? Со Злеем она справится, но с Вольдемортом...

— Ну, он-то пока далеко. Ты подумай вот о чем: она знает историю, но рассказать не может. Так, может, есть причина, по которой она так хочет вас помирить?

— Ты думаешь, есть причина? — вклинился Джеймс.

— По-моему, она просто его жалеет, — засомневался Питер.

Ласэн засмеялся.

— Чего его жалеть-то? Он неплохой противник. Я бы даже сказал — достойный. Но дело ведь не в этом. Конечно, Нее может просто не нравится ваша глупая вражда. Однако, как она всегда говорит: «Одно другому не мешает». Вполне возможно, что есть причина, а ты, друг мой, обещал её слушаться.

— Ты ведь понимаешь, что в случае чего я не посмотрю ни на то, что ты мой друг, ни на то, что — брат? — вдруг спросил Джеймс.

Сириус вскинул голову и посмотрел другу в глаза, затем Питеру и Ласэну. Последний глазами подтверждал сказанное. Блэк мысленно усмехнулся и кивнул.

— Понимаю. Буду бит, причём дважды.

— Трижды, mon cher. Вера только с виду тихая.

— Это я уже понял, — заверил Сириус, и ребята заулыбались.

Хорошие у него всё-таки друзья.

— Кстати, животных своих мы уже знаем, пора и о прозвищах подумать, — заявил Джим.

* * *

— Принес? — я подорвалась с места.

Эрис протянул мне баночку с капелькой крови.

— Точно его?

— Да точно-точно. Сама-то добыла?

— А как же.

Достав из кармана вторую баночку, я положила их в конверт и запечатала.

— Тесан!

Письмо исчезло. Ну, всё, остаётся ждать результата.

— Остальное как?

— Развод оформлен. Дом я им купил в более презентабельном районе.

— И как?

— Да еле убедил. Айлин теперь с доходов на проданные зелья мне каждый месяц деньги высылает. Я решил не спорить. Открыл на имя Злотеуса счёт и договорился с гоблинами. К совершеннолетию приличная сумма должна накопиться, учитывая проценты.

— Жук, — улыбнулась я.

— Зато благородный, — ничуть не смутился Эрис. — О, Айлин вернула свою девичью фамилию. Прихорашиваться начала. Район-то хороший, в люди выходить стыдно. К Мириону пока обращаться не хочет, но Злотеус работает над этим. Лорда Принца я пока не ищу. Драконья оспа, сама понимаешь. Ну и, что не мало важно, Дамблдор пока не в курсе.

— А Орден Феникса?

— Взяли, — похвастался он.

— И хорошо. Спасибо.

— Да не за что. Считай, карму чищу.

— Как скажешь.

Я собиралась уходить.

— Ней, — голос Эриса как-то изменился, — я всё спросить хочу, что за песня была?

— Так из моего мира.

— А-а, — протянул он. — А ты… Ты ещё какие-нибудь знаешь?

Я прищурилась.

— Допустим.

— Спой, — неожиданно попросил он.

Я даже растерялась.

— Не то чтобы я против, конечно, но тебе зачем?

— Сам не знаю, — он запустил руку в волосы. — От неё как-то легче становится. Это я поначалу испугался, думал, отец тебя послал или ещё кто… За Ласэна испугался. А потом… С памятью всё хорошо, песня привязалась. И она приходила на ум, когда было плохо. Легчало, — он помолчал. — Так странно, она ведь грустная, а легче становится.

Я присела рядом со своим профессором, сейчас он казался таким уставшим. На самом деле я любила петь, но делала это очень редко. Стеснялась. А сейчас…

— А у вас есть какие-нибудь песни?

— Есть. Даже красивые, но они не помогают. Музыка без слов, да. Понимаешь, наши песни, они…

— Для нижней чакры? — ну не могла я не пошутить на эту тему, поначитавшись про Ночной двор.

Эрис хмыкнул.

— Можно сказать и так. Ещё есть песни, которые жрицы в храмах поют, но у нас при Дворе такие жрицы… — он покачал головой. — Душевности в них нет. А в тебе есть. Вот мне и стало интересно, быть может, ты знаешь что-то еще, не относящееся к моим ошибкам.

Ясно, пострадать под любимое народное — это святое. Сама такая же. Что бы ему спеть? Хм, кажется, придумала.

Запела я на русском.

— Выйду ночью в поле с конём,

Ночкой тёмной тихо пойдём.

Мы пойдём с конём по полю вдвоём,

Мы пойдём с конём по полю вдвоём.

Ночью в поле звёзд благодать…

В поле никого не видать.

Только мы с конём по полю идём,

Только мы с конём по полю идём.

Эрис прикрыл глаза и откинул голову назад.

Сяду я верхом на коня,

Ты вези по полю меня.

По бескрайнему полю моему,

По бескрайнему полю моему.

Дай-ка я разок посмотрю,

Где рождает поле зарю.

Ай, брусничный свет, алый да рассвет,

Али есть то место, али его нет.

Фэец расслабил плечи, я видела, как шевелятся его губы, он пытался подпевать.

Полюшко мое, родники,

Дальних деревень огоньки,

Золотая рожь да кудрявый лён —

Я влюблён в тебя, Россия, влюблён,

Будет добрым год-хлебород,

Было всяко, всяко пройдёт,

Пой, златая рожь, пой, кудрявый лён,

Пой о том, как я в Россию влюблён!

Пой, златая рожь, пой, кудрявый лён…

Я выдержала необходимую паузу и допела.

Мы идем с конём по полю вдвоем.

Некоторое время стояла тишина.

— Ты ведь на русском пела?

— Иначе не получилось бы. Нужен перевод?

— Нет, — Эрис открыл глаза. — Я знаю этот язык.

— Русский язык мало знать, — развеселилась я. — Его чувствовать надо.

— Для этого ведь и существуют песни, — не смутился он. — Они ведь такие простые, так почему же от них так хорошо?

— Так народные же. Есть мнение, что песни — это отражение души народа.

— В таком случае половина наших Дворов прогнила насквозь.

— Думаешь?

Пожал плечами.

— И сколько языков ты знаешь? — сменила я тему.

— Семь. Английский, французский, немецкий, итальянский, русский, китайский, испанский.

— Мощно.

— Издеваешься?

— Да почему сразу издеваюсь? — удивилась я.

— Ты мне скажи. Ещё какие-нибудь песни знаешь?

Это надолго. По себе знаю, когда приходит такое настроение, песни будешь петь до хрипоты. Но в моём-то мире проще было. Я жила в то время, когда уже и колонки были, и наушники. Хочешь на всю страну врубай, хочешь надевай наушники и тихо сам с собою, а хочешь собирайся и пой с друзьями. Да, наш класс был поющий. И эти моменты были самыми лучшими.

Эрис, конечно, вряд ли будет заставлять меня петь до хрипоты. Ещё песни две-три, и проснётся либо гордость, либо стыд. Так что можно и навстречу пойти. Настроение его я уловила, так что…

— Спеть тебе, что ли, чёрного ворона?

* * *

Я давно начала замечать, что парни о чём-то напряжённо думают, советуются, пишут что-то в блокнотике. Понять, что же происходит, мне помогла Лили. Девушка частенько рисовала, сидя в комнате, но вот в гостиную выходила редко, за три года от силы раза три. Сегодня был как раз тот самый необыкновенный день.

— Можно? — спросила я её, и она показала мне рисунок.

На страничке были нарисованы спорящие мальчишки. Над Джеймсом, Питером и Ремом висели надписи.

Рогалис. Лунат. Червехвост.

— А это что?

— Они довольно часто так друг друга называют, — пожала плечами Лили. — Неужели не слышала?

Н-да, вот что значит заработалась, о таких важных вещах забывать начала.

— Нет, как-то внимания не обращала.

Лили дотронулась до моего лба.

— Ты здорова? — с деланной серьёзностью поинтересовалась она.

— Да ну тебя! Невозможно замечать всё на свете.

— Да ты что? — изумилась Вера. — Неужели я дожила до этого светлого дня. Ты наконец-то поняла это!

— Противные, — заявила я и направилась к мальчишкам.

— Черныш? — предложил Питер.

— Так уж сразу трубочист, — тут же отбраковал прозвище Сириус.

— Шлярик, — предложила я, ехидно улыбаясь.

Парни вздрогнули.

— Нельзя же так тихо подкрадываться, — пробубнил Ласэн.

— Подкрадываться, Лей, можно только тихо, — назидательно заявил Рем, уворачиваясь от подушки.

— Прозвища выбираете?

— Ты как… А-а-а!

— Вы, между прочим, не очень-то и тихие. Вон Лили раньше меня заметила.

— Так ты ж должна знать.

— А забыть я не могу? Я, между прочим, не всесильна.

— Ну чего ты сразу ругаешься?

— Да вы что, все сговорились? Над Эрисом я издеваюсь, на вас ругаюсь. Прям монстр какой-то.

— Да всё-всё, мы шутим. Лучше помоги.

— Например?

— Вот, допустим, Сириус. Пока самые оптимальные варианты — Мягколап и Бродяга.

— Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт.

— У Курского вокзала стою я молодой… — засмеялся Ласэн, блокируя удары друга.

— Хватит, — шикнул на них Рем и развернулся ко мне. — Ты зачем его научила? Он и так…

— Знаю, знаю. Наш Трелони не умеет держать язык за зубами.

— Это откуда вообще? — поинтересовался «Трелони».

— «Остров сокровищ».

Недоуменные взгляды.

— На каникулах покажу.

— Мягколап, — решил Сириус, когда все успокоились.

— Вух, — выдохнул Джим. — Остался только Лей. Есть варианты?

— По нулям, — развел руками фэец.

— Тогда по старой схеме. Фаер?

— Да ну, — воспротивился Сириус, — у нас же со зверем связано, а не со способностями.

— Рыжик?

— Я тебе что, гриб?

— Лесной охотник?

— Два слова.

— Лесовик?

— Боровик!

— Груздь, — предложила я, — тоже неплохой вариант.

— Так, — сказал Ласэн, еле сдерживая зарождающийся смех, — закончили с грибами.

Но меня так просто не сломить.

— Сморчок?

— Стручок.

— Сверчок.

— Лучок.

— Шашлычок?

— Хватит! — взмолился фэец.

Изобилие вариантов приостановилось, минут пять пытались просмеяться. Какая же дурь.

— Кицунэ?

— Неа.

— Рыжая бестия?

— Это больше девочка, — не согласился Ласэн.

— Конопушка? — невинно предложила я.

Только затихнувшая смешинка снова дала о себе знать. Варианты сыпались ещё минут пятнадцать.

— Апельсин? — устало предложил Джеймс и тут же получил тычок.

— Гам.

Все головы повернулись ко мне.

— Ну, апельсин же круглый.

Взгляды сделались изумлёнными.

— Железобетонная логика, — сведя брови, произнес Ласэн.

— По-моему, пора заканчивать, — тихо сказал Сириус.

— Да у меня на улице мальчик жил, всё круглое называл «гам».

Парни расслабились.

— Мы уж думали, ты того, устала.

— Да ну вас!

— Не обижайся, лучше предложи что-нибудь ещё.

— Капитошка! — заявила я и встала, но остановилась, увидев их лица.

А, ну да, это на их язык не переведёшь. Я взяла бумагу и написала на ней это слово.

— Ка-пи-тош-ка, — по слогам произнёс Сириус.

— Это что? — заинтересовался Ласэн.

— Капелька.

— Капелька?

— Ну да, мультик такой был про капельку.

— Русский?

— Ну да. Советский.

— Ты смотрела мультик про каплю? — лицо Ласэна стоило всяческих похвал.

— Ну да, там ещё песенка такая была…

Я задумалась, вспоминая слова.

— Капитошка, Капитошка, Капитошка,

Поиграй со мной, прошу ещё немножко.

Разноцветный справа, слева Капитон.

У меня в ладошке весело поёт.

На мелодию, конечно, не легло, но главное — смысл.

— Теперь я понимаю, — заявил Ласэн, — почему ты такая…

— Вот сейчас аккуратнее, мистер Пруэтт.

— Изобретательная, — выдал он, с опаской на меня поглядывая.

— Летом покажу, — пообещала я, улыбаясь во весь рот.

— Может, не стоит?

— Еще как стоит…

— А на русском спеть можешь? — вдруг спросил Сириус.

Я пожала плечами и пропела еще раз.

— Ты красиво поёшь.

— Это была ты.

Одновременно произнесли Сириус и Джеймс.

— Спасибо, а ты о чём?

— Тогда в лесу, — нахмурился Джим. — Это была ты. А кто был вторым?

Не успела я ответить, как почувствовала звонок. Нажала на браслет, переключив разговор на ментальный уровень.

— Нея?

— Да.

— Я всё проверил. Альфард Блэк абсолютно точно является отцом Злотеуса.

— Ну, в этом я и не сомневалась.

— Есть ещё кое-что. Я проверил образцы крови заражённого драконьей оспой, она действительно содержит яд акромантула. Судя по всему, в лекарство от этой болезни добавляли яд, что не давало больным никаких шансов на выздоровление. Сам по себе он не так опасен, но в купе с остальными препаратами…

— Я поняла тебя. Спасибо, мне отключаться надо.

— Что такое?

— Сейчас, похоже, будут убивать.

— Минутку. В крови Альфарда Блэка обнаружились следы драконьей оспы, но у Блэков к ней иммунитет. Это подтверждает и кровь Злотеуса.

— Драконобои?

— Да. Однако Альфард заболевает. Я долго не мог понять, что мешает справиться с этой магической ветрянкой. Сегодня наконец нашёл. Угадай, что обнаружилось в его крови?

— Саня!

— Ладно, ладно. Понял. Я нашёл там фэйскую немощь. Понимаешь, что это значит?

— Беда не приходит одна.

Кукловод имеет доступ к обоим мирам. А ещё… Я встретилась глазами с Сириусом, и он придержал Джима, каким-то шестым чувством поняв, что вопросы сегодня буду задавать я.

Не видать мне спокойной жизни.

Про Долохова всё-таки пришлось рассказать. К этому моменту подсели девчонки, так что получила я от всех и сразу. Ну, от всех, кроме Веры. Она-то знала. После того как мне высказали своё «фе», заговорила я.

— Нам нужно позаниматься сегодня.

Ребята поняли. Мы разошлись, чтобы встретиться в Кстати-комнате. Сборы заняли где-то полчаса.

— Тебе Сан звонил? — спросил Ласэн, как только я вошла.

— Да. Новости неутешительные. Как вы все знаете, мы с Сириусом успели сходить в Запретный лес, — начала я. — В связи с этим выяснилось, что куда-то налево уходят большие порции яда акромантулов. Я попросила Эриса найти мне образцы крови зараженных драконьей оспой, Тесан их проверил — в крови действительно содержится яд. Он считает, что его добавляют в лекарство, что не даёт больным никаких шансов на выздоровление.

— Это означает либо то, что в аптеках никто не подозревает о браке, яд сложно обнаружить, — пояснила Вера. — Либо у нас серьёзные проблемы.

— Подпольный бизнес с целью уничтожить чистокровные семьи, — то ли утвердил, то ли спросил Рем.

— Да, но и это ещё не всё. Одним из образцов была кровь Альфарда Блэка.

— Дядя справляется?

— И да, и нет. Скажи мне, Сириус, нет ли у вас какой-нибудь легенды о том, что Блэки берут начало от волшебного народа?

Сириус удивился.

— Вообще-то есть. Считается, что наш род основали маг пространства и звёздная эльфийка.

Ласэн прикрыл глаза рукой и закусил губу, чтобы не рассмеяться.

— Я даже не удивлён, что это именно ночной Двор.

— Сообразительный мальчик, — похвалила я.

— Я, может, не очень сообразительный, — Сириус развернулся к смеющемуся другу, — но что происходит?

— В крови твоего дяди обнаружена фэйская немощь, она гасит его магические способности и не даёт побороть драконью оспу.

— Значит, звёздная фэйка, а не эльфийка, — кивнул Блэк. — Но это не так важно. Род Блэков очень древний, кто знает, какие ещё у нас предки.

— И после этого они ещё топят за чистоту крови, — не удержался Питер.

Я засмеялась. Парень умел шутить, когда хотел.

— Да ну вас, — «обиделся» Сириус. — Делать-то что?

— Менять поставщика.

— А твой дедушка...

Я махнула рукой.

— Поможет. Думайте, как людям это преподнести.

— Ты с Елизаветой Пруэтт знаком? — спросил Джеймс Ласэна.

— Эрис знаком.

— Так, может, через неё?

— Я поговорю с братом.

— Хорошо. Сириус, твоя задача?

— Понял. Достанешь лекарство, всё сделаю.

— Вот и хорошо, — протянула я.

Теперь надо дождаться подходящего момента и рассказать всё Злотеусу.

* * *

Декабрь подкрался незаметно, а с ним и первый выход в Хогсмед. За это время я так и не нашла времени поведать другу о его отце, не известно было пока, во что выльется разговор Эриса с Елизаветой, но она, по крайней мере, обещала что-нибудь придумать. А вот Мирион согласился сделать лекарство. Готово оно было уже через неделю, и он передал мне первую партию, а также рецепт, который был отдан Злотеусу и Вере. Айлин Принц также занялась поиском противоядия, ей не требовалось много объяснений. Женщина старалась занять себя чем угодно. И хоть от встреч с Мирионом она неизменно отказывалась, потихоньку шла на поправку. Эрис тайком за ней присматривал. Он всё ещё волновался, правда, больше за ученика. А вот сам Злотеус впервые в жизни с нетерпением ждал приближающихся каникул. Тему вражды с Сириусом мы больше не поднимали.

Не знаю, продолжали эти двое встречаться по ночам или нет, но в дневное время суток они друг друга игнорировали, передавая Рега из рук в руки. Похоже, оба приняли факт присутствия оппонента в жизни младшего брата и товарища, уже хорошо. Что касается меня, я старалась не отсвечивать рядом со Злотеусом, а вот Лили и Веру частенько видели в его компании. В связи с этим у парней (спасибо, Ласэн, долгих тебе лет жизни) появилась дилемма, приостановившая вражду. Вопрос стоял простой: на кого пал выбор слизеринца? Интересно было то, что Веру они в принципе не рассматривали. Бедная девочка, узнав это, не выдержала и, наконец, расплакалась. Так в начале декабря о проблеме неразделённой любви узнали и Лили с Алисой.

— Плачь, — сказала я, прижимая подругу к себе. — Лучше плачь, чем рычи.

У Веры не хватило сил и желания на тычок под рёбра.

— Почему ты раньше не говорила? — удивилась Алиса. — Мы бы ему и шанса не оставили.

— Он Лили любит, — прогнусавила мне девушка в рубашку.

Рука девушки замерла, перестав поглаживать Веру по голове.

— Быть не может.

— Да, к сожалению, — сказала я, — может. И эта любовь не приведет ни к чему хорошему.

Вера заплакала громче, и девочки губами велели мне молчать. Разговор был отложен ввиду более важных дел.

Где-то через час успокоившаяся подруга уснула. Я окутала её непроницаемым коконом и повернулась к девушкам.

— Почему он? — вопрошала Алиса.

— «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей». А. С. Пушкин.

Девушка хмыкнула.

— С чего она решила, что Злотеус в меня влюблён?

— Ой, Лили, да это невооружённым глазом видно! — заявила Алиса. — Только Блэк может думать иначе. Кстати об этом, меня одну интересует, почему он тебя к Зле… Злотеусу ревнует, а к Ласэну нет.

Настал мой черёд хмыкать.

— Мужчины. Ласэн — его друг, а Злотеус — мой. Вот и весь ответ.

— К Лею доверия больше, хочешь сказать?

— Ну да. Ладно, делать-то чего будем?

— Ой, не знаю, — покачала головой Лили. — Вы меня прямо в тупик поставили. Он же мне как брат.

— Я тут вот о чём подумала. Злотеус со мной, конечно, дружит и не собирается эту дружбу заканчивать, как и доказывать Сириусу, что он во мне не заинтересован. С Лили та же ситуация, только с оговоркой на ревность. Он Вере часто жаловался…

— Вот дурак!

— Согласна. Но я не об этом. С нами он дружит, но близко не подпускает. А вот с Верой Злотеус делится самым сокровенным. Они думают, что я не в курсе их разговоров, но я достаточно прозорлива, чтобы заметить, что иногда они разговаривают без слов, и частенько то, что я узнаю впервые, Вера уже знает. Из этого можно сделать вывод, что она ему, как минимум, очень близкая подруга. Кроме того, иногда Вера пересказывала мне его слова, касающиеся тебя, — я посмотрела на Лили. — Я бы не назвала это любовью.

— Ревность?

— Не такая, как у Сириуса. Блэк желает убрать соперника и только потом защитить. Он чувствует, что Злотеус может ему помешать, потому и ревнует. Злотеус — нет. Он видит, что ты не заинтересована в Джеймсе, но ему не нравится, что этот чистокровный выскочка вокруг тебя вертится.

— Я как-то слышала, что Рем говорил Вере нечто похожее про Злотеуса, — протянула Лиса. — Думаешь, это братская ревность?

— Скорее всего, но, поскольку Лили была первой и практически единственной девушкой в его жизни, он пока не может этого понять. Может и вообще никогда не понять, если ему, например, амортенцию подольют.

— А зачем это кому-то?

— Мало ли…

— Канон, — в один голос сказали девушки.

— Нет. Нет. Нет. Это только мои предположения.

— Но ведь в каноне он любил меня до конца жизни.

Я не ответила, но всё и так было понятно.

— А Вера?

— Не берусь судить, но она ему явно небезразлична. У него есть желание её защитить.

— Как у Сириуса.

Я пожала плечами.

— Что ж, стало быть, нам нужно повернуть его любовь в правильном направлении, — подвела итог Алиса. — Раз плюнуть.

Мне б её уверенность.

* * *

Поход в Хогсмед был назначен на первые выходные месяца. Вера к этому времени отошла и бегала по комнате вместе с нами. На улице выпал снег, и одеться надо было потеплее. Шли мы в деревню своей компанией, намереваясь встретиться с мальчишками позже.

— Куда пойдём?

— Мне нужно перьев докупить, — сказала Алиса.

— А «Рахатлукулл»?

— Ну это само собой разумеется, — подтвердила я. — В «Три метлы» можно зайти. Просто так, погулять.

— Тогда сначала за важным.

И мы двинулись в сторону магазина. Несмотря на то, что покупок у нас было немного, вышли мы из магазина не сразу. Надо же оценить полезность магазина. В «Зонко» затащила нас Алиса, хотя я и не была против посмотреть на розыгрыши и закинуть в кабинет Дамблдора пару навозных бомб, я не ожидала, что сказанное мною услышит кто-нибудь, кроме девочек.

— Если вы это сделаете, я буду вам очень признателен. Исполните моё заветное желание практически десятилетней давности.

Я обернулась. Человек скрывался в тени. Не успела я как следует его рассмотреть, как в магазин завалились мальчишки, и волшебник аппарировал. Странно.

— О, и вы здесь! — обрадовался Джеймс.

— Решила перейти на новый уровень? — усмехнулся Сириус, увидев коробочку с навозными бомбами.

— Для тебя у меня всегда найдётся пара канцелярских кнопок, — мило улыбнулась я.

— Интересно, — Ласэн очень заинтересовался бомбочками. — А ещё что-то подобное есть?

— Да навалом, — Рем обвёл рукой пространство.

* * *

Из Зонко выходили все вместе с полными карманами, заполненными всякой всячиной.

— Давно не видела таких сугробов в Англии, — призналась Лили.

— Дамы, приглашаем в «Три метлы», — заявил Ласэн.

— С радостью.

Однако до паба мы не дошли. Мимо пронеслась повозка, запряжённая тестралем, едва нас не сбив. Сириус дёрнул меня на себя, но не подрассчитал, и я упала в сугроб. Что нехорошо, не одна я. Пит помогал подняться Вере. Ласэн вытащил Джеймса.

— Совсем на дорогу не смотрят, — проворчала Алиса.

— Извини, — едва сдерживая смех, Сириус протянул мне руку.

— Смешно тебе?

Я приняла его руку и с силой дёрнула на себя, перекатываясь. Парень упал лицом в сугроб. Смех нарастал. Быстро вскочив на ноги, я спряталась за Ласэна.

— Так значит? — прищурился Сириус, отряхнувшись.

В следующую секунду в меня полетел снежок. Поймал его Ласэн, которым я прикрылась. Фэец, отплёвываясь, попытался меня поймать, но получил в лицо вторым снежком уже от Веры и отвлёкся. Я запустила подряд двумя пригоршнями снега в Сириуса, а затем и в Джеймса. Спустя пять минут в битву были втянуты все, разделившись на команды: девочки против мальчиков. Численный перевес был небольшим, но его хватило. Блэк, зараза, подкараулил момент, когда я снова поскользнусь, и, поймав за руку, попытался насыпать снега за шиворот. Девочки не могли мне помочь, занятые битвой с четырьмя противниками. Помощь пришла с неожиданной стороны. Получив подсечку, Сириус вдруг оказался зарыт в сугроб. А на меня, улыбаясь во весь рот, смотрела Жасмин с палочкой в руке.

— Да! — закричала Лиса, уронив в снег Питера. — Наша возьмёт!

— Это мой! — крикнула хуффльпуффка и запустила снежком в Ласэна.

Сириус в это время выбрался.

— Мы ещё не закончили.

— Согласна.

И снова замелькали комки снега. Успокоились мы только, когда нас разогнали какие-то сердобольные жители. К тому времени мы успели вываляться в снегу и промокнуть насквозь. Битва была признана ничейной, и мы спрятались в «Трёх мётлах».

Отряхнув и высушив друг друга, мы уставшие и счастливые сели за свободный столик.

— За наш счёт, — сказал Сириус и заказал по стакану сливочного пива и каких-то пирожных.

Какое-то время все молчали, пытаясь отдышаться. Потом потекли спокойные разговоры. Ласэн обратил всё своё внимание на Жасмин. Джеймс попытался проделать то же самое с Лили, и ему даже удалось проговорить с ней около пяти минут. После этого он опять сморозил какую-то глупость, и мне пришлось спасать положение.

— Хорошо погуляли, — Ласэн тоже встрепенулся.

— Вот ради таких моментов и стоит жить, — подтвердила я.

— Я намерен продолжить разговор, — вдруг заявил Сириус.

— Это всегда пожалуйста. Это сколько угодно.

А за окном всё падал и падал снег.

* * *

С Рождественских каникул Ласэн не вернулся домой. Не было от него и писем, а затем директор заявил, что профессор Пруэтт взял бессрочный отпуск, и стало совсем плохо. Сириус написал письма Лукреции, Игнатиусу, Елизавете и Энтони, но ответа не было.

— Напиши Фабиану и Гидеону, — посоветовала я.

На душе было неспокойно, как и летом, меня обуял страх. Ночью я связалась с дедушкой.

— Его сиятельство, Верховный правитель Двора осени, изъявили желание видеть сыновей дома.

— И они теперь молчат, чтобы не выдать нас. И что делать?

— Не знаю, Нея. Эрис и мне не отвечает. Значит, всё серьёзно. Подождём.

И мы ждали. Неделю. Две. Месяц. Все были на нервах. Из-за постоянного стресса день рождения Лили прошёл абсолютно незаметно, хотя мы и поздравили её. Ребята с головой погрузились в учёбу, Хогвартс забыл о бесчисленных количествах розыгрышей, что пугало нашего декана. Профессор Макгонаголл никогда не была глупой женщиной, она догадывалась о том, что произошло нечто серьёзное. Как-то я даже застала её за спором с директором, но мне было не до того.

Месяц тёк за месяцем. Напряжение росло. И в конце концов я не выдержала.

— Неужели ты совсем ничего не можешь сделать? — спросила я Веру. — Это ведь твой мир.

— Я отказалась от него.

— Не верю, что это так просто.

— Я не знаю истории. Возможно, если бы я не сбежала, что-то бы изменилось, но теперь — всё. Я так же бессильна, как и вы. Ты думаешь, я не волнуюсь? Скоро Пасха, а от Ласэна ни слуху ни духу. Я была маленькой, когда меня забрал Лес, но достаточно взрослой, чтобы понимать, что из себя представляют Верховные правители. Эта должность, как болезнь. Да, мне плевать на обязанности Стихии, но я хочу знать, что с Ласэном!

— Запрос принят, — раздался механический голос. — Запрашиваю информацию. Ласэн Вансерра, в этом мире известный как Лейсэн Пруэтт. Местонахождение — Двор осени. Физическое состояние — сносное. Эмоциональное состояние — ниже нормы. Опасности для жизни — нет. Открыть дополнительную информацию?

В комнате повисла тишина.

— Кто ты? — спросила Вера, оправившись.

— Я — ваш личный помощник.

— Откуда ты взялся?

— Меня создали для помощи Хранителям миров.

— Но ты ведь техника, — неловко заключила я.

— На попечении Хранителей находится множество миров, они берут лучшее из всех. Сто лет назад начали разрастаться космические миры. Магия была связана с наукой. Так появилась я. Мне открыть дополнительную информацию по Ласэну Вансерре?

— Нет, подожди. Скажи, кто-то может узнать о том, что мы с тобой разговаривали?

— Любое действие в подопечном мире существом, к нему не принадлежащим, фиксируется во всемирной библиотеке. Мне закрыть информацию о происходящем для посторонних?

— Да, — в один голос ответили мы.

— Закрываю. Никто не сможет прочесть о ваших прошлых, настоящих или будущих действиях без вашего разрешения.

— Ты можешь закрыть мир от проникновения извне?

— Отказано. Недостаточный уровень магии.

Мы переглянулись. Лили и Алиса поражённо наблюдали за происходящим.

— У тебя есть имя?

— По желанию Хранитель может дать его для простоты общения.

— Айрес.

— Имя принято.

— Айрес, ты можешь показать нам Ласэна, но так, чтобы никто этого не заметил?

— Могу. Вы желаете, чтобы я настроила трансляцию только на вас или чтобы её видели все?

— Все, кто в этой комнате.

— Подключаюсь к серверу мира.

— Нея, беги за мальчишками.

Я уже и сама догадалась. Влетела в их комнату пулей.

— Живо за мной!

Дважды повторять не пришлось. Странно, но в женское крыло их пустили без проблем. Хорошо ещё, что никто не видел.

— Трансляция настроена, — сказала Айрес, и перед нами выскочил экран.

Перед нашим взором предстал громадный обеденный зал. За столом сидело девять фэйцев. Эрис и Ласэн были в их числе. Друг похудел, под глазами залегли синяки, его тарелка была пуста.

— Увеличь, — попросила Вера.

Картинка стала больше, и мы увидели Верховного правителя.

— Если ты решил заморить себя голодом, — сказал он, — учти, что твою мать, в отличие от твоих братьев, это может сильно расстроить.

Послышались смешки. Ласэн покраснел от злости, но к еде не притронулся.

— Я вижу правителя в первый раз в жизни, но я его уже ненавижу, — произнёс Сириус, сжимая и разжимая кулаки.

Я была с ним солидарна.

— Молчишь. Быстро же ты забыл об уважении. Теперь я вижу, что твои вылазки к другим Дворам плохо на тебя влияют. Будь любезен, ответь отцу, как подобает.

— То, что ты меня зачал, не означает, что я обязан видеть в тебе отца и, тем более, уважать.

Повисла гробовая тишина. Я, не скрываясь, хлопнула себя по лбу. Каким образом Эрис сохранял равнодушное выражение лица, я понятия не имела, впрочем, этот огонь в глазах знала хорошо. Ему не было все равно.

В следующую секунду Ласэн оказался на полу, из носа хлынула кровь.

— Ты смеешь дерзить мне, щенок?! — вскочил на ноги Берон. — Твои мнимые друзья не защитят тебя здесь!

— Отец, это всё визит ко Двору весны. Тамлин — плохая компания.

— Так займись воспитанием брата, пока я позволяю, Эрис, — прошипел Берон.

Мать Ласэна положила ладонь на руку мужа, он скосил глаза в её сторону.

— Ты всем им слишком потакаешь.

— На то я и мать.

Правитель презрительно усмехнулся.

— Уйди, сглаз, — кинул он Ласэну.

Фэец поднялся.

— Мои друзья не мнимые, — тихо произнёс он.

— Поэтому ни разу за всё это время не написали?

Ласэн молчал. Из-за стола встал один из его братьев.

— Какие друзья могут быть у такого, как ты? — он походя задел его плечом.

Ласэн пошатнулся. Затем поклонился родителям и вышел.

Где-то я это уже видела. Прям Гарри Поттер нашего времени.

— Стоп, — велела Вера.

Экран погас. Не сговариваясь и не переглядываясь, мы с Сириусом тихо, но угрожающе произнесли в один голос:

— Друзья мои, это вызов.

В царящем волнении на это никто не обратил внимания.

— Фабиан и Гидеон велели не вмешиваться, — заметил Питер, поёжившись.

Вот теперь мы с Сириусом переглянулись и растянули губы в абсолютно одинаковых ехидных улыбках. Как будто запрет нас остановит.

— Как? — только и спросил Джеймс, пребывая в неменьшей ярости.

Я дотронулась до браслета.

— Санёк? Как ты смотришь на то, чтобы устроить небольшой фейерверк?

Пришлось дождаться начала каникул. В этом году они выпадали на вторую и третью неделю месяца. В первый же день мы договорились собраться в Кстати-комнате. По пути туда меня неожиданно остановил профессор Флитвик.

— Мисс Славинская, зайдите ко мне на минуточку.

Пришлось повиноваться. Да и, честно говоря, мне было интересно, что понадобилось от меня маленькому профессору. Если бы это был Дамблдор, Макгонаголл, да даже Слизнорт-Дивангард (всё-таки прозвище, придуманное Эрисом несколько ленивому профессору, мне нравилось, хотя его заслуг в зельеделии я никогда и не умаляла), было бы понятно, но Флитвик… Это что-то новенькое.

— Проходите, мисс. Проходите. Я не задержу вас надолго, — профессор сел за стол и посмотрел мне в глаза.

— Мне некуда торопиться, — сказала я, скрестив пальцы за спиной.

— Что ж, славно, — улыбнулся профессор. — Скажите, мистер Пруэтт не писал вам?

— Как раз перед каникулами нам удалось его найти. Через неделю он будет здесь.

— Замечательно. Вы ведь понимаете, что, если он не сдаст экзамены, мы не сможем перевести его на четвёртый курс?

Разумеется, я понимала. Именно поэтому нужно было сделать всё на каникулах. Найти бы ещё того, кто бы нас прикрыл.

— Да, профессор.

Флитвик помолчал.

— Шляпа-Распределительница рассматривала другой факультет в вашем случае?

Не увидев в этом вопросе ничего страшного, я ответила честно.

— «Хуффльпуфф», значит. Теперь всё ясно.

— Что ясно, профессор?

— Скажите, мисс, вы знаете отличительную черту вашего факультета?

— Храбрость.

— А «Хуффльпуффа»?

— Трудолюбие.

— Не совсем. Справедливость.

Я начинала смекать, что Флитвик на что-то намекает, но на что? Ох уж эти вранзорцы.

— Я попала на «Гриффиндор» и не жалею об этом.

— Разумеется, я тоже не жалею о том, что отучился на своём факультете, хотя Шляпа и предлагала мне выбор.

Профессор внимательно посмотрел мне в глаза и резко сменил тему.

— Слышал, юные джентльмены разъехались по домам?

Я было хотела возразить, но вовремя остановилась. Флитвик продолжал глядеть мне в глаза. Очень выразительно глядеть.

— Сегодня собираются.

— Их заберут родители?

— Да. Мама с папой позвали всех в гости.

— Отчего же не едете вы?

— Нам с Верой нужно позаниматься, а Лили из-за предстоящих экзаменов из школы не вытащишь.

— Прекрасно. Скажем, каждый день с восьми до восьми, с перерывами на обед, разумеется, вас устроит?

— Да, профессор.

— Надеюсь, мистер Пруэтт присоединится к нам в скором времени.

— Разумеется, профессор.

— Тогда передайте мисс Люпин, что профессор Макгонаголл будет ждать её сегодня в девять.

— Хорошо, профессор. Я могу идти?

— Я буду вас ждать.

Я вышла из кабинета и направилась в Кстати-комнату. Ай да Флитвик! Вот тебе и тихий профессор. Не зря он стал деканом Вранзора, ох не зря.

— Ты чего так долго? — взволнованно спросила Лили.

— Парни, вы на каникулах были в гостях у Джеймса. Мы с девочками занимались у Макгонаголл и Флитвика.

Повисла изумлённая тишина.

— Флитвик организовал нам алиби.

— Давай по порядку, — попросил Сириус.

Я закатила глаза, но объяснила. В это время меня вызвал Сан. Пришлось отвлечься и открыть портал. Фэец зашёл в Кстати-комнату. После короткого знакомства Тесан повернулся ко мне.

— Итак, а теперь поподробнее, что у вас случилось?

Снова пришлось объяснять.

— Теперь я понимаю, почему Эрис так уважает Флитвика, — покачал головой Рем. — Но что нам всё-таки делать?

— Подожди, — внезапно Сан понял, что мы не шутим. — То есть ты реально предлагаешь мне помочь вам в организации нападения на Двор осени?

— Ну да. Так каков твой положительный ответ?

— Нет, — отрезал Сан.

Я опустила уголки губ вниз и приподняла брови.

— А так?

Вера продемонстрировала ему то, что вчера видели мы. Сан внешне остался равнодушным, однако ответил:

— Так — да.

По комнате прокатился смех. Саня раскинул карту. После недолгих споров решили заходить с двух сторон. Благо осенний Двор граничил и с Двором весны, и с Двором зимы. У меня и Веры была отличная возможность восполнить силы.

— А Верховные правители Дворов нас не заметят? — усомнился Рем.

— Нет, — в один голос ответили Сан и Нина.

— Вера и Нея, как Стихии, скроют. Их не видят, так как территория, считай, их.

— То есть, теоретически им подвластны все народы, связанные с землёй и водой? — уточнил Сириус, глядя в нашу сторону.

— Теоретически, — Нина выделила это слово, — они выше Верховных правителей.

— Закончили обсуждать наш ранг? — поинтересовалась я. — У нас есть дела поважнее.

Мы вновь склонились над картой.

— Ну что? — подвёл итоги Джеймс. — Где мы выяснили. Вопрос, как и когда?

— Айрес, покажи нам Ласэна!

— Настраиваю незаметную трансляцию.

На экране появилась комната в рыжих тонах. Ласэн сидел на кровати и упрямо качал головой. Напротив стоял Эрис.

— Ешь, Ласэн.

— Я не хочу.

— Ты и так под домашним арестом. Не зли отца ещё больше. Чем скорее ты подчинишься, тем скорее он потеряет к тебе интерес.

— Поэтому ты до сих пор здесь? — съязвил младший фэец.

— Дурак, я здесь из-за тебя.

Ласэн вскинул голову.

— Неужели ты думал, что я оставлю тебя здесь одного? Я обещал тебе, что больше никогда этого не сделаю.

В красно-коричневых глазах что-то мелькнуло, а в следующую секунду Ласэн вскочил с кровати и обнял брата, уткнувшись ему в грудь. Эрис удивлённо раскинул руки в стороны. Затем вздохнул и прижал его к себе покрепче.

Ласэн был ему по грудь. В фэйском теле он не был похож на четырнадцатилетнего мальчишку, но больше семнадцати я бы ему не дала. Хотя по фэйским меркам ему сейчас было сто восемьдесят два.

— Я домой хочу, — прошептал он.

— Знаю, — ответил Эрис. — Потерпи. Берону скоро надоест.

— Ребята не писали?

— О, я уверен, что писали. Но, думаю, все письма у Пруэттов.

— Жаль. Я так давно их не видел.

— В их мире прошло всего три месяца.

— Мне бы хватило и этого срока, чтобы соскучиться.

— Я тоже скучаю, но мы же не хотим, чтобы с ними что-то случилось?

Ласэн покачал головой.

— Поешь. Мне нужно на границу. Вернусь послезавтра. Не вляпайся ни во что.

Послышалось хмыканье, а затем Эрис вышел. Дверь с щелчком закрылась, и фэец оказался заперт. Ласэн швырнул книгу в окно, но она отскочила от стекла. Парень упал на кровать и свернулся комочком. Только внутренняя гордость не позволяла ему заплакать.

— Хватит, — произнесла Вера.

Некоторое время все молчали. Краем глаза я заметила, как воздух вокруг Сириуса сгустился и даже потемнел. Я положила руку ему на плечо, и всё исчезло. Он выдохнул.

— Значит, у нас два дня, — Рем кивнул, и глаза его сверкнули жёлтым. Ласэн стал ему очень близким другом, а после полнолуния прошло всего два дня. — Пора отправляться.

— У нас есть примерно три с половиной часа по местному времени, — подсчитал Сириус. — Мы знаем, как попадем в Притианию, сколько у нас времени. Но кто проведёт нас ко Двору осени?

— Я, — раздался голос.

Мы резко развернулись. Перед нами, сбросив иллюзию, стояла Жасмин Фейн.

— Позвольте представиться, Джесминда — фэйри Двора осени.

— Ну вот тебе и ответ, — протянула я и встретилась глазами с Джеймсом. — А что насчёт запертой двери…

— Ты думаешь о том же, о чём и я? — улыбнулся брат.

— Помниться, «Сердца трёх» очень вас впечатлили.

— Вы о чём? — не понял Тесан.

— Нам нужен динамит.

* * *

Только чудом Вере удалось уговорить профессора Макгонаголл трансфигурировать нам взрывчатку. Хорошо, что профессор выросла в мире муглов.

— Знать не хочу, зачем вам это, — заявила она. — Чтобы Хогвартс был цел.

— Спасибо, профессор.

Подготовка заняла два часа. Мы всё ещё успевали. У Эриса должно было быть алиби. Разделившись на две команды, мы разошлись.

— Что дальше?

— А дальше, Сириус, ты мне не мешаешь.

Я сосредоточилась. Открывать портал — дело нелёгкое. Поэтому я действовала медленно и аккуратно, точно воспроизводя координаты Двора весны. Наконец пространство начало ломаться, и сквозь разрастающуюся дыру пахнуло цветами. Сириус вдруг положил свои ладони на мои, и портал увеличился в несколько раз.

Маг пространства.

— Вперёд, — произнёс он, и мы вошли.

На границе нас уже ждала Жасмин.

— Объяснишь, как пройти, и беги за Верой и ребятами, — сказала я. — Помни, что ты должна успеть ещё и к Эрису. Задержи его, Джесс.

Девушка кивнула.

— Отсюда недалеко. Нам повезло, все войска сейчас на границе с Двором зимы.

— Тогда беги к Вере, — произнёс Джеймс.

Жасмин объяснила, как пройти.

— Ну, ни пуха ни пера.

И, сверкнув напоследок карими глазами, девушка скрылась в лесах. Переглянувшись с парнями, я поймала Лили за руку, и мы двинулись в путь.

* * *

Эрис ожидал в этом мире многого, но найти магического зверя в лесах, где их не водилось и в помине…

На него большими шоколадными глазами смотрела девушка. Судя по всему, трансформацию в фэйское тело она только начала. Из головы торчали лисьи уши, а за спиной покачивался хвост.

Везёт же ему на лис. Отряд ждал команды. В его распоряжении сейчас были очень молодые мальчишки, половина никакого понятия не имела о том, кто перед ними. Это было хорошо.

— Ты кто? — спросила тем временем лисичка.

Почему-то её голос показался ему знакомым.

— Полководец Двора осени. А ты?

— Я здесь живу.

— Как? Одна? — удивился Антарес.

— Ну да.

Ребята переглядывались.

— Дети не живут одни в лесу, — попробовал Эрис.

Но девочка лишь хитро прищурилась, а затем сорвалась с места.

— Куда?!

— Там же воины зимы!

— Стоять! — приказал Эрис. — Я сам. Продолжайте обход.

Не хватало ещё с Двором зимы войну развязать.

Фэец кинулся вдогонку. Поймать лисицу он смог не сразу. Ещё больше времени ушло на то, чтобы её успокоить. А вот узнать эту хитрую победную улыбку труда не составило.

Жасмин Фэйн навострила уши, и услышанное ей, видимо, понравилось. Эрис понял всё мгновенно. Он поставил девушку на ноги и собирался совершить переброс, но не успел.

— Поздно, профессор, и простите.

Фэец успел услышать взрыв, а затем девушка дунула в него порошком.

Фэйская немощь.

Доберётся до дворца он теперь не скоро. Наглая ученица испарилась. Что же они натворили?

* * *

Ласэн пролежал на кровати весь день. Плюсы в его затворничестве всё-таки были. Да, он не мог покинуть комнату, но и братья не могли к нему зайти. Этот факт радовал.

С того момента, как он вернулся ко Двору осени, дома прошло три месяца, а здесь чуть больше трех лет. Надо же, он всё ещё цел. Без друзей было тоскливо, и хотя Ласэн верил в то, что им не плевать, червячок сомнения грыз его сердце.

А что, если отец и братья правы? Что, если такой, как он, не может иметь друзей? Что, если он не заслуживает дружбы? Может, ребята и…

Стук в окно. Ласэн проигнорировал. Опять братья поиздеваться хотят. Стук повторился. Странно, почему он до сих пор не слышит их голосов и противного смеха? В окно продолжали кидать камни.

— Проныра, твою мать! — наконец раздался голос.

Услышав русскую речь, парень вскочил моментально. Этот язык, как и многие другие, его заставил выучить Эрис. Но человека, разговаривающего на нём, Ласэн знал только одного.

Из окна на него смотрело лицо Сириуса. Без акцента у парня получались пока только ругательства. Кто знал, что когда-нибудь они ему пригодятся.

Ласэн улыбнулся во все тридцать два зуба. Он всё-таки не одинок.

* * *

Сириус смотрел на расплывающееся в улыбке лицо друга, но времени у них было мало.

— КАКОГО… — раздался снизу крик.

Ласэн вздрогнул.

— Сириус…

— Все-таки твои благородные братья не упустили возможности порезвиться с человеческими девчонками, — хищно улыбнулся Блэк. — Ну сейчас мы им устроим маленький торжественный салют. Отойди.

— Сириус, там что, Нея?

— Отойди от окна!

Джим, находящийся под прозрачаровальными чарами пытался приладить динамит к окну. Заклинание было гораздо слабее того, что умел создавать Ласэн, и очень плохо держалось. К тому же ребята до сих пор не знали, подействует ли данный обман на фэйцев. Однако, это было лучше, чем ничего.

— Ласэн!

Фэец отскочил подальше, зажав голову руками. Сириус и Джеймс еле успели отвести тестралей, как грянул взрыв. Блэк запрыгнул в окно.

— Ласэн! Ласэн! — звал он, поднимая друга на ноги.

— Фрэнсис, — простонал он, — зачем же так громко?

Ласэн был весь в пыли и ссадинах, но не преминул пошутить.

— Потом расскажете мне, о каком фильме вы все говорите.

Сириус подсадил Ласэна на тестраля, запрыгнул следом, и они полетели прочь. У земли Джим наклонился, подхватив Лили. Нея запрыгнула на свободного коня, и все взмыли в воздух, сопровождаемые криками фэйцев, пожираемых растениями.

— У вас при дворе столько боевых растений, — крикнула она Ласэну. — Вера и остальные сбегают через границу. Берон всё понял. Он спешит к нам.

— Вы все сумасшедшие! — заявил Ласэн, цепляясь за невидимого коня.

— Ты даже не представляешь, насколько! — ответил Сириус и обратился к Нее. — Всё нормально?

— Чудесно! Ещё б песню из «Неуловимых мстителей» и вообще шикардос.

— Включаю песню из фильма «Неуловимые мстители», — раздался голос Айрес. — Желаете сделать слова понятными для всех?

— Да.

Грянули первые ноты.

— Вот это сервис! — восхитился Сириус. — Под такую музыку и убегается легче.

В них полетели огненные стрелы.

— Ласэн, накрой нас иллюзией!

Ругаясь на чём свет стоит, фэец повиновался. Внизу раздался рёв верховного правителя. Его заклинания летели не переставая. Тестрали волновались.

— Рано или поздно он нас заденет!

— Это ещё бабушка надвое сказала! — прокричала Нея.

К ним летели Вера, Рем, Питер и Алиса.

— Он узнал меня. По Притиании поползут слухи.

— Прости, — тихо сказал Ласэн.

— Дурак?

— Вам не кажется, что стало слишком тихо? — поинтересовалась Алиса.

— Он готовит стену!

— Что?

— Отец перекроет нам дорогу стеной огня! Нет, Нея, сквозь этот огонь не получится пролететь даже очень быстро.

— Посмотрим, — прошептала Вера. — Нея, перенаправь силу на меня!

* * *

Я поняла замысел подруги и встретилась взглядом с Сириусом.

«Готовься открывать портал. Вера потушит огонь, но мы должны войти в него, а выйти при Дворе зари».

Парень кивнул и полетел вперёд. Рем, Питер, Лили, Алиса и Джеймс продолжали отстреливаться от воинов Двора. Вера копила силу, а внизу действительно начинала разрастаться огненная стена, поднимаясь всё выше и выше. Жар начинал ощущаться даже на нашей высоте. Дышать становилось всё труднее, пот застилал глаза.

«Мне не хватит сил!»

Вера покраснела от напряжения. Перед стеной огня вырастала стена льда, но она не могла погасить его, лишь повысила влажность в воздухе, создав горячий пар, что усложняло нам путь. Я отдавала последние силы, Ласэн делал то же самое.

— Мы не проскочим!

«Нея».

«Рано, Сириус».

«Мы не успеем».

«Успеем».

Рядом просвистела стрела, и тестраль полетел вниз. Мне пришлось спрыгивать.

— Нея! — закричал Сириус.

«Не отвлекайся!»

Ласэн спрыгнул вслед за мной и поинтересовался:

— И какой у нас план теперь?!

— Бегаешь хорошо?

— Да!

— Тогда всё тот же. Валим отсюда!

Схватив меня за руку, он побежал вперёд. Над нашими головами всё играла песня.

«Есть пули в нагане,

И надо успеть

Сразиться с врагами

И песню допеть...»

— Нея, нас догоняют! — перекричал Ласэн слова песни.

— На твоё счастье, я не только фильмы смотрела, но и сказки читала!

Оглянувшись, я кинула за плечи гребешок, и, как в сказке, тут же разрослась чаща, пробивая корнями тысячелетние льды. Ничего не понимающие воины рубили ветки, но лес лишь разрастался.

«Нея!» — в отчаянии закричала Вера. Сил на поддержание ледяной стены у неё почти не осталось, да и мы с Ласэном начинали выдыхаться. А стена Верховного правителя меньше не становилась.

Гибель приближалась, подруга почти теряла сознание, и вдруг нас словно окружило защитным полем. Силы возросли в несколько раз. Как тогда на квидишном поле, только в этот раз это был не Ласэн. Я обернулась, настроив магическое зрение. Из дыры в стене на нас смотрела Леди Двора осени, держа в руках огромную огненную лилию. Из цветка к нам тянулись невидимые обычному глазу магические потоки.

«Спасибо, Леди».

От магии Сириуса теперь исходила тьма. Вера закричала, освобождая возросшую магию, и раскинула руки в стороны. Только новички боялись это делать, на самом деле крик был очень важен при борьбе. В противном случае магия разорвёт тебя изнутри. Я снова направила в неё энергию. Созданная Верой стена уже не была ледяной. Это было цунами, и оно-таки снесло барьер противника, разбившись об лёд Двора зимы. Раздался ужасающий треск, и ледник кусками полетел в воздух, чтобы в следующее мгновение вновь упасть в воду. Времени у нас с Ласэном оставалось катастрофически мало.

«Давай!»

Сириус выпустил магию, и развороченная граница Дворов сменилась чёрным туманом. Мы влетели в портал с последними аккордами песни. Пространство за нами схлопнулось, оставив позади себя выжженную землю, ошалевшего Эриса и разъярённого Верховного правителя.

Я и Ласэн без сил рухнули. Рядом с коней съезжали остальные, также ничком падая на пол в целительском корпусе Двора зари. Тесан и Ниана кинулись к нам.

— Интересные у тебя друзья, сынок, — раздался весёлый голос Верховного правителя.

— Нея... — прошептала Лили. Да, это в наши планы не входило.

— А насрать! — по-русски произнесла я.

Сириус и Ласэн закашлялись.

— Я надеюсь, ты имела в виду то, что нас много? — спросил последний.

— Это как тебе больше нравится.

— Я так понимаю, главная здесь ты, — улыбнулся отец Тесана. — Раз уж даже мой охламон кинулся за вами, не задумываясь.

— Она не главная, она просто умеет вопросы задавать, — проворчал Сан, поднимая меня на ноги.

— Это одно и то же. Что ж, давайте знакомится, — он обвел нас взглядом. — И приводить вас в порядок.

Как же я люблю людей (и фэйцев), которые не задают вопросов. Алон после сегодняшнего вошёл в их число. Отец Тесана осмотрел нас на предмет серьёзных травм и, убедившись, что мы целы, оставил одних. Отдыхать.

— Неечка, — позвала Вера тоном, не предвещающим ничего хорошего.

— Мы живы! И мы даже уложились в две с лишним минуты.

— Да ну? — недоверчиво протянул Сириус. — Я думал, вечность прошла.

— Это всё, конечно, замечательно, — вновь заговорила подруга. — Но я тебя сейчас убью.

Девушка, встав с кровати, пошатнулась, и Тесану пришлось её ловить. Уложив подругу обратно, он велел не шевелиться.

— Ты восстановись сначала, ауч!

Водный хлыст бьёт больно и с любого расстояния. От второго удара я увернулась, а после третьего Сан надел на Веру антимагический браслет.

— Ядро сожжешь.

— Если ты думаешь, что я без магии тебе не накостыляю, ты очень ошибаешься! — заявила она мне.

— Верю, верю. Сразу же, как только восстановишься, — заверила я.

— Редиска целительская.

— Ты просто завидуешь.

В норму я пришла минут пять назад. Теперь только поспать, и всё будет хорошо.

— Что за песня была? — поинтересовался Джеймс.

— Из фильма. Летом покажу.

— Список растёт.

— Записывать пора.

— И всё-таки вы сумасшедшие, — заявил Ласэн, принимая из рук Нины зелье. Его состояние заставило Верховного правителя нахмуриться при проверке, закончившейся несколько минут назад.

— Голодом тебя что ли морили? — обращаясь больше к себе, спросил он.

Мы тактично промолчали. Я правда пнула Ласэна, чтоб тоже молчал. На выгнутую бровь правителя пояснила:

— Просто у него мозг включается только после того, как я его пну.

Собственно, после этого он нас и оставил, решив, видимо, не смущать.

Я тряхнула головой, вынырнув из своих мыслей к тому моменту, как Сириус ответил:

— А мы что, спорим, что ли?

— Чья это хоть идея была?

Все показали пальцем на нас с Сириусом.

— Я даже не удивлён.

— Гады, — в один голос окрестили их мы с Блэком.

— Так, ладно, — остановил нас Тесан. — Сбежать вы сбежали, а дальше-то что?

— Лес, сон, Хогвартс.

Алиса сложила пальцы пистолетиком и показала на меня. Мол, согласна.

— Так вы не останетесь? — удивилась Нина.

— Нет, — ответил ей нестройный хор голосов.

— Передавай отцу огромное человеческое спасибо и большой пламенный привет, а нам пора, — сказала я Сану.

— Идея отправить тебя к целителю Мириону кажется мне всё более гениальной, — произнёс неожиданно появившийся Алон.

— Ну и кто из нас после этого Трелони? — поинтересовался Ласэн.

— Так ты, похищенный, — я выглянула из-за Сана, — сел там. Моя хата с краю, ничего не знаю.

Фэец засмеялся.

— Итак, подведём итоги, — перебил нас Верховный правитель. — Шесть человеческих детей, якобы погибшая дочь бывшего Верховного правителя Двора весны, младший сын Берона и разрушенный ледник на границе Дворов осени и зимы, — он повернулся к Тесану. — Ты решил втянуть меня в войну с четырьмя государствами?

— Всё-всё, — замахала я руками. — Исчезаем. Просим прощения за беспокойство.

Ребята повставали с мест.

— Спасибо за оказанную помощь, — вежливо поблагодарил Сириус, включив свой чистокровный шарм.

Он поклонился, и волосы колыхнулись, показав его уши.

— Сириус, — прошептал Ласэн.

— Всё интереснее и интереснее, — произнёс Алон, подойдя к Сириусу. — В твоём роду были фэйцы?

— Очень и очень давно, — признался Блэк.

— Тогда, быть может, появление данного эффекта объясняется близким нахождением твоего Двора?

— Возможно, но мне, честно говоря… — Сириус выразительно округлил глаза.

Верховный правитель хмыкнул.

— Знаешь, Сан, — протянул он, — несмотря на всё произошедшее, теперь я за тебя спокоен. С такими друзьями не пропадёшь.

* * *

Видели когда-нибудь разъярённого целителя? Нет? Вам повезло. Целители по природе своей очень тихие люди, именно поэтому их ни в коем случае нельзя доводить. А мы что сделали? Правильно, довели.

— Сбежали из Хогвартса, родителей не предупредили, втянули в свою авантюру профессоров, раскрыли свои личности, разрушили замок, похитили сына Верховного правителя, отравили Эриса и даже не подумали поставить меня в известность!

Мы стояли, понурив головы, Жасмин была вместе с нами. Орал Мирион долго и со вкусом. Много в нём накопилось за эти годы. Припомнил всё. Одно радует, семь бед — один ответ.

Закончив нас распинать, дедушка провёл все необходимые проверки и отправил нас спать. Только Ласэну велел задержаться. Уставшие, мы не стали спорить и с радостью развалились на кроватях, мгновенно уснув.

Через несколько часов меня разбудило ощущение чужого взгляда.

— Блэк, иди спать, — прошипела я.

Кто-то чем-то подавился, послушалась возня, глухой стук, шипение и, наконец, всё стихло. Я открыла глаза. С пола, потирая ушибленный локоть, на меня смотрел Сириус. Заметив мой взгляд, он приложил палец к губам и мотнул головой, призывая идти за ним.

Заинтриговал. Я со вздохом выползла из нагретой кровати. И чего ему не спится?

Прокравшись мимо мирно сопящих друзей, мы вышли из дома. Оказавшись на улице, я поняла, что взволновало Сириуса. Дедушкин дом находился почти у самой кромки Леса, за эти годы маленькое озеро из моего детства сильно прибавило, и теперь его берега можно было разглядеть сквозь толщу деревьев. Около воды сидел Ласэн, подтянув колени к груди. Всё-таки произошедшее сильно по нему ударило.

«Давно?»

«С того момента, как мы пришли, полагаю. Не знаю, как долго Мастер Мирион его осматривал, но в доме Ласэн не появлялся. Даже не знаю, оставить его или подойти. Мириона не нашёл, а ты всё-таки целитель».

«Ясно».

Я бесшумно, но уверенно направилась к другу. Сириус двинулся следом. Дойдя до места, мы сели по обе стороны от Ласэна. Он повернул голову сначала в одну сторону, потом в другую и покачал головой.