Пожалуйста, Сев, не шути! (джен)

Общая комната Гриффиндора гремела от смеха и возни. Рон, вернувшийся с каникул загорелым и полным сил, с азартом рассказывал о поездке в Египет к Чарли. Дин и Симус с восторгом слушали. Гарри сидел с ними, улыбался в нужных местах, кивал, но чувствовал себя так, будто между ним и остальными выросло толстое стекло.

Он пытался вставить что-то своё, рассказать о «лете у Дурслей», но слова звучали фальшиво и пусто. Самое интересное, самое главное, что заполняло его мысли, было табуировано. «Да, Рон, а мы с Гермионой тем временем лечили Северуса Снейпа, потом Волдеморт дал нам свои Тёмные метки, и теперь мы шпионим для него в Хогвартсе. Как твой отпуск?»

— А ты чего такой тихий, Гарри? — хлопнул его по плечу Рон, прервав его мрачные размышления. — С Дурслями так надоело сидеть, что язык отсох? Или, — он подмигнул, — с Гермионой настолько увлекательно было, что с парнями уже и поговорить не о чем? Девчонка, что с тебя взять.

Гарри заставил себя фыркнуть, как будто это была шутка. Но внутри всё сжалось. Эта стена становилась всё толще. Рон начал подкалывать его всё чаще, и в этих подколах сквозило лёгкое раздражение, недоумение. Гарри изменился, и Рон это чувствовал, но не мог понять почему.

Самым большим кошмаром были футболки. Стояла неприлично тёплая для Шотландии осень, и все ходили в майках и футболках с коротким рукавом. Все, кроме Гарри. Он носил рубашки с длинными рукавами, застёгнутые на все пуговицы, и потел под ними, вызывая странные взгляды.

— Что, шрамы от Дурслей прячешь? — пошутил как-то Симус.

Гарри лишь покачал головой, не в силах вымолвить ни слова.

Спасение пришло с самой неожиданной стороны. После одного из зельеварных уроков Снейп жестом задержал его.

— Поттер, — произнёс он тихо, так, чтобы не слышали другие студенты. Его чёрные глаза были устремлены на плотно застёгнутый манжет Гарри. — Постоянное ношение одежды, не соответствующей температурному режиму, привлекает излишнее внимание. Иррационально.

Гарри хотелось огрызнуться, но он промолчал. Снейп что-то достал из ящика стола и протянул ему. Это была небольшая баночка с густой, телесного цвета жидкостью.

— Камуфляжная краска, — бесстрастно пояснил Снейп. — Создана для маскировки шрамов. Водостойкая, но смывается при целенаправленном воздействии. Наносится на кожу. Цвет должен соответствовать.

Гарри с изумлением взял баночку. Это был не акт доброты. Это была... оптимизация. Устранение неэффективной переменной. Снейп, со своей болезненной проницательностью, просто устранял фактор, который мог вывести их общую миссию из строя.

— Спасибо, профессор, — пробормотал Гарри.

— Благодарность излишня. Это повышает вашу эффективность, — отрезал Снейп и отвернулся.

С того дня у Гарри появился новый утренний ритуал. Встав до всех, он забирался в уборную, закатывал рукав и аккуратно кисточкой, прилагавшейся к баночке, закрашивал чёрный контур Черепа со Змеёй. Краска ложилась идеально, сливаясь с его кожей. Метка исчезала. Он мог носить футболки.

Он видел тот же облегчённый взгляд у Гермионы, когда она вышла из девичьей спальни в блузке с коротким рукавом. Они обменялись короткими, понимающими взглядами. Ещё одна тайна. Ещё один гриф «совершенно секретно» в их жизни.

Но эта свобода была иллюзорной. Каждый вечер, под струями душа, краска смывалась, и на его коже снова проступало клеймо. Напоминание о том, кто он теперь. Каждый раз, когда Рон хлопал его по спине или толкал в плечо, Гарри инстинктивно вздрагивал, боясь, что краска сотрётся.

Он мог носить футболки. Он мог смеяться вместе со всеми. Но стена между ним и его старой жизнью была теперь не просто невидимой. Она была выкрашена в цвет его кожи, и каждый день ему приходилось подновлять этот обман, чтобы никто не догадался, что по ту сторону стены живёт совсем другой Гарри Поттер.