В твой мир из пепла (гет)

Глава 26

Сны и явь

Заснула Сиу быстро, но и проснуться пришлось довольно скоро. При чём не от самого приятного ощущения — от чужого пристального взгляда.

Открыв глаза, Сиу вздрогнула — Таньтай Цзынь мрачной фигурой стоял перед ее кроватью и смотрел на неё. «Вот чёрт».

— Что случилось? — вяло спросила Сиу — Плохой сон?

Таньтай Цзынь помолчал немного, а потом неуверенно ответил:

— Сон. Но он…не плохой.

Вздохнув Сиу поёрзала, поднявшись повыше на подушку, и произнесла:

— И что же там такого приснилось, что ты пришел среди ночи? — а потом добавила — И хватит уже нависать надо мной, садись давай — и отодвинулась от края кровати, давая Цзыню место.

Цзынь сел, но продолжал молчать, смотря на Е Сиу каким-то странным взглядом.

Она уже начала нервничать, но старалась этого не показать и сказала:

— Что за сон, Цзынь? Собираешься рассказать?

Цзынь открыл рот, закрыл, а потом помявшись предложил:

— Ну…я лучше покажу, ладно? — и стал наклоняться к девушке.

Подумав, что он освоил какой-то специальный способ демонстрации сна, Сиу просто кивнула, подумав про себя: «Ну и правда, показать же быстрее и проще, чем рассказывать». И даже какое-то время она думала, что правильно поняла его намеренья, так как Цзынь прижался своим лбом к ее и просто смотрел ей в глаза. Но потом он вдруг поцеловал ее.

И этот поцелуй был совсем другим — не таким как их прежние поцелуи. Цзынь нисколько не осторожничал. Не было в его движениях ни гнева, ни раздражения, не было там ни смущения, ни робости, ни страха. Только жажда и нетерпение, уверенность и желание. Желание обладать и дойти до конца.

Таньтай Цзынь, словно внезапно как-то где-то набрался опыта. Он целовал в губы, ласкал край уха, немного покусывая, спускался поцелуями вниз по шее, чередуя короткие щекотные прикосновения с долгими и чувственными. Затем он, проведя языком по ключице, впился поцелуем в ее плечо, одновременно сжимая талию девушки и придвигая ближе к себе за бёдра. Вернувшись к губам девушки, парень горячо поцеловал ее, сразу углубляя их поцелуй, при этом уже скользя ладонью по ее ноге и бедру, поднимая подол нижнего ханьфу.

От внезапности этого нападения и от всё усиливающейся остроты ощущений у Сиу перехватило дыхание. Она невольно подалась навстречу рукам и губам Цзыня, но, когда тот разорвал завязки ее спального ханьфу и его горячий рот приник к ее груди через тонкую ткань белья, девушка вздрогнула и, словно опомнившись, занервничала.

Сиу явно ощутила, что Цзынь настроен решительно. «Да уж, это уже не просто поцелуи — это прелюдия» — мелькнула мысль и Сиу вскинула руки, чтобы отодвинуть парня, остановить его, но не тут-то было — Цзынь ловко перехватил ее руки и прижал за запястья к кровати: одну к подушке над головой, а другую к кровати рядом с телом. Не позволил он и что-то сказать — сразу снова начав целовать.

Отступление: Таньтай Цзынь

Сон, пришедший этой ночью, был необычным. Там он и Сиу были вместе, как мужчина и женщина. Конечно, он знал об этой близости, но прежде его не особо интересовала эта сторона отношений, хоть он и слышал, что это занятие приносит много удовольствия. Здраво оценивая со стороны механизм соития, это казалась ему чем-то бесполезным и даже грязным. Однако, в его сне всё было иначе, он ощущал так много и сильно, видел так чётко, что ему даже почудилось, что это происходит в реальности. Жаль сон был коротким. Он проснулся от тяжести внизу живота, от неудобства, что с подросткового возраста преследовало его по утрам. Но сейчас было не только физическое ощущение, он еще чувствовал отголосок яркого удовольствия и нежелание прекращать.

Когда остальные сверстники постигали эту науку, Таньтай Цзынь был изгоем. Он слышал, как они хихикают или бахвалятся своими подвигами и даже не раз невольно становился свидетелем забав молодых господ со служанками, но услышанное и увиденное совсем не привлекало его, а наоборот вызывало внутреннее отторжение и презрение к слабости плоти окружающих. Тех самых, что вечно издевались над ним. он считал себя выше этого. А холодная вода, голод и побои только поддерживали его мнение, что ему это и не нужно.

Но потом в его жизнь пришла Сиу. Другая Сиу. Та, что стала ему близким человеком. Та, что он полюбил. Ему нравились поцелуи с ней, но он не смел заходить дальше, не желая испачкать в похоти искренность их отношений и действительно считал, что ему не нужно торопиться пересекать черту, он вполне способен подождать до свадьбы, да и потом не будет мучить свою любимую этим занятием, помимо консумации, требующей законности брака, ну и возможно зачатия наследника в будущем. Но теперь приснился этот сон. В нём ни его, ни её действия не казались грязными. Там все касания были желанными и приятными. Цзынь почувствовал сожаление, что проснулся и заинтересованность — так ли всё будет на самом деле?

Он поспешил к Сиу, толком не осознавая зачем: то ли, чтобы задать свои вопросы, то ли чтобы понять, проверив всё на практике. Но зайдя в комнату своей жены вдруг смешался — как быть, с чего начать? Во сне всё казалось само собой разумеющимся, там не было сомнений и Сиу явно желала того же, что и он, но ведь это был только сон. Поэтому он замер у кровати, просто пристально смотря на спящую девушку и раздумывал как поступить: уйти или остаться, чтобы…что?

Видимо что-то почувствовав сквозь сон, Сиу проснулась, спросила его в чём дело, а потом поинтересовалась содержанием сна. Цзынь не знал, как рассказать об этом, но потом возникла идея и он решил воплотить свой сон в реальность.

Поначалу Таньтай Цзынь действовал больше из любопытства — будет ли он ощущать всё также как в своем сне? — он сосредоточенно повторял то, что видел и делал в своем сновидении. Но постепенно возбуждение настолько захватило его, что он едва заметил сопротивление девушки. Он перехватил ее руки рефлекторно, чтобы они не мешали следовать своим инстинктам, он подсознательно торопливо вернулся к губам девушки, чтобы не дать возразить, остановить его, прервать то удовольствие, что огнем растекалось по венам, заставляло его пульс ускоряться, учащало дыхание, будило в нём нечто ранее неведомое. То, что он чувствовал в эти минуты было похоже на какую-то жажду или странный голод.

Цзынь упивался ощущениями особого тепла и жара, мягкостью и твердостью, запахами и звуками — такими знакомыми и такими другими. Он уже не мог, да и не хотел останавливаться, он словно гнался за победой, где в конце получит нечто особенное, неуловимое и сильное.

Он продолжал целовать девушку в губы, ласкал ее маленький рот, мягкий язычок, ловил ее вздохи и стоны, сжимал и прижимал к себе ее хрупкое нежное тело и всё больше сходил с ума от нахлынувших ощущений. Он не до конца понимал свою одержимость, но уже понял, что на яву делать все эти вещи, которые он видел в своем недавнем сне, интереснее, приятнее и гораздо более захватывающе.

Конец отступления: Таньтай Цзынь

Дёрнувшись пару раз в каменной хватке парня, Сиу вздохнула и растерянно подумала:

«Это так нити лисицы-демона соблазнения на него повлияли, что эротический сон навеяли и зажгли его желание»? — а потом сделала единственное, что могла в данной ситуации (когда не могла ни вырваться, ни заговорить) — укусила его за губу. Сильно, до крови.

И это сработало — Цзынь вздрогнул и кажется начал приходить в себя: поднял голову, слизнул каплю крови с губы и нахмурился, потом осознал, что крепко сжимает запястья девушки и прижимает ту к кровати, не давая ни пинаться, ни двигаться. Медленно он приподнялся, разжал руки и с запоздалым раскаянием заметил красные следы на нежной коже рук и шеи, а также порванную одежду Сиу, лежащей под ним.

— Извини. Сильно болит? — тихо спросил он, заметив, как Сиу потирает свои запястья.

— Не сильно — успокоила его девушка — Ты чего это так воспламенился, что даже забылся? Тебе всё это во сне приснилось? — уточнила Сиу, поправляя сползшее с плеча одеяние.

Таньтай Цзынь пожал плечом и отвёл глаза, а Сиу успокаивающе похлопала его по руке и предположила:

— Должно быть, это нити любви лисицы-демона соблазнения на тебя так повлияли. Ты всё же долго их в своих руках держал, выглядел зачарованным.

Цзынь только фыркнул и задрав нос независимо заявил:

— Ерунда, они же были в сфере, я их не поглощал и не мог быть околдован ими.

— Ну разумеется — закатила глаза Сиу и добавила — Ладно, давай спать.

— Поцелуй перед сном — потребовал Цзынь, хитро кося глазом.

— Хитрый жук — отметила Сиу про себя и со смешком коротко поцеловала парня в губы.

Цзынь улыбнулся, но не успокоился, а наоборот, перекатившись навис над девушкой и, сказав «теперь моя очередь», приник к ее губам в долгом поцелуе.

Поцелуй всё длился и длился и кажется Цзынь вовсе не собирался спать. Потому Сиу просто-напросто поймала момент и прикрыла рот парня своей ладонью, произнеся:

— Приятных снов — и закуталась в одеяло как гусеничка, оставив открытыми только нос и глаза.

Таньтай Цзынь хмыкнул, потом нахмурился и помолчав протянул:

— Почему мы не можем…продолжить? Это из-за свадьбы? — предположил он и тут же следом добавил — Но ты говорила, что в твоем мире это не важно и многие пары…

— Да, но дело не в браке — прервала его Сиу приглушенным одеялом голосом.

Цзынь, изогнув бровь, безмолвно спросил: «А в чём?»

Высвободившись из своего кокона, Сиу уклончиво ответила:

— Потому что это рискованно и имеет свои последствия.

Цзынь склонил голову набок размышляя, а потом отмахнулся:

— Что бы это ни было я не боюсь — и добавил, склоняясь к лицу девушки — И ты не бойся.

Сиу с насмешкой подначила, решив чуть припугнуть юношу:

— Ты что, уже готов стать отцом?

Цзынь замер на миг, задумавшись:

— Не знаю — а потом усмехнулся, продолжив — Но, если дети от тебя — я не против.

Уклонившись от очередного поцелуя, Сиу досадливо бросила:

— Я против.

Таньтай Цзынь моргнул и спросил:

— Почему?

— Не готова стать матерью — ответила Сиу и пояснила — Роды дело непростое, знаешь ли.

— Я знаю — нахмурился Цзынь, явно вспомнив смерть матери, а потом, будто что-то поняв, спросил — Ты боишься, что будет как с моей мамой?

Сиу смутилась тем, что напомнила о неприятном и пробормотала:

— Не то чтобы… — а затем заключила — Но…давай не будем с этим торопиться.

Таньтай Цзынь медленно кивнул и позволил укрыть его одеялом. Он смотрел в потолок и о чём-то размышлял, а Сиу, отвернувшись к нему спиной, думала о своём.

«Не то чтобы я совсем против близости с Цзынем — вздыхала Сиу и напомнила себе — Но в любом из миров при несоблюдении правил безопасности человек может не только умереть, но и родиться. Как говорится, секс это одно, а дети — уже другое».

«Да и вообще, как-то не готова я пока к беременности — закусила она губу, продолжая размышлять — Даже если забыть о риске умереть при родах, особенно при их уровне медицины, ведь еще же неизвестно реальное будущее претендента на отцовство, да и в целом — будущее этого мира. А что, если всё пойдет как было: моя смерть от кары небес, демоническое перевоплощение Таньтай Цзыня, угроза от демонов и от бессмертных сект?»

«Опасно заводить детей в такое время — поджала губы Сиу — Можно вообще не успеть родить, а может и вовсе смотреть как убивают младенца какие-нибудь враги. Или вынужденная разлука и что тогда — оставить ребенка в одиночестве? Нет, пока лучше дождаться стабильного периода жизни, прежде чем беременеть — повторила про себя девушка.

Краем взгляда проверив заснул ли Цзынь, Сиу продолжила думать:

«Разумеется, еще после того, как Цзынь признался и проявил определенный интерес, я задумалась и об этом сегменте отношений. Какие влюбленные без близости? И вот, временно решив проблему расселением по своим комнатам, она стала искать информацию о местных способах контрацепции. Что сказать? Типично для мира древности: обязанности по предохранению ложилась на женщину».

Итак, имелись особые отвары из трав, которые следовало принимать регулярно, при этом сверяясь с определенными фазами луны. «Что? Почему так сложно? Да и гарантия защиты слабенькая».

Также имелась интересная барьерная защита в виде применения собственной ци, но Сиу, как человеку далёкому от магии, и этот метод казался не очень-то надёжным. Тем более в доступной литературе говорилось, что это зависит от силы ци. К примеру, если у партнера ци сильнее, то есть риск, что поставленный барьер более слабой ци будет повреждён и не выполнит как следует своей функции. «И естественно, я на силу своей ци не особо рассчитывала, тем более в случае Таньтай Цзыня — с его-то аурой главного героя. А уж увидев приписку в конце руководства, что несмотря ни на что «зарождение жизни в чреве — это воля Небес», так вообще становилось понятно, что мне лучше не полагаться на авось. Уж как тут воля всяких высших сущностей, богов и прочих необъяснимых явлений может вмешаться в судьбу отдельного человека мне уже известно» — скривила Сиу губы, вспомнив размышления Цзи Цзе о воле Мироздания.

«Впрочем, так ведь всегда со способами предохранения — хмыкнула про себя девушка — Видно не в одном из миров не существовало стопроцентного способа защиты от беременности. Кроме одного, пожалуй, а именно отсутствие сексуального контакта в принципе — заключила она.

Повернувшись на бок лицом к Таньтай Цзыню, Сиу вздохнула:

«Поэтому я продолжала настаивать на отдельных комнатах и отсутствии совместных ночёвок, как бывало прежде. По этой же причине я сегодня не дала зайти Таньтай Цзыню дальше поцелуев».

Тихонько поворочавшись на кровати, Сиу еще раз покосилась на своего соседа. Таньтай Цзынь вроде бы уже заснул. Когда она раньше предложила остановиться и заснуть, тот поколебался, явно хотел предложить другое занятие, но потом всё же улёгся и прикрыл глаза, и сейчас девушка очень осторожно искала удобное положение, чтобы уснуть самой.

До того она, давая Цзыню уснуть покрепче, старалась лежать неподвижно, дабы не спровоцировать угомонившегося парня своим бодрствованием на действия. Но раз уж он уже уснул, то теперь и ей пора в страну снов.

Удобная поза всё никак не находилась. Сиу уже и сама не понимала, что с ней не так. Может слишком беспокойные мысли, да еще после взбудораженности, навлечённой ласками Цзыня?

Минут через пять-семь её бессонных мучений девушка услышала:

— Ты не спишь? — шёпотом спросил Цзынь.

Сиу чуть вздрогнула, подумав: «Ну вот правильно говорят — «Не буди Лихо, пока оно тихо». А я разбудила-таки. Ладно, давай поговорим, разговоры они безопаснее» — решила она и вслух произнесла:

— Ты тоже. О чём думаешь?

Помолчав Цзынь ответил:

— О нитях любви.

— О своих или о чужих замечтался? — со смешком спросила Сиу.

— Что? — рассеянно переспросил Цзынь.

— Да заметила я, как долго ты любовался нитями Пянь Жань — протянула девушка, хитро блестя глазами — Что, хотел их себе оставить? Чтобы влюблять в себя всех вокруг и таким образом побеждать без сражений?

— Нет — ответил Цзынь, но потом уточнил — Ну не совсем — видно всё же мелькала короткая мысль о присвоении.

Подумав немного, Таньтай Цзынь продолжил:

— Просто пока держал их в своей ладони, то чувствовал столько разных приятных ощущений.

— На что это было похоже? — с любопытством уточнила Сиу.

Таньтай Цзынь, смотря на свою ладонь, будто в ней снова были нити любви, задумчиво проговорил:

— Мм… На лёгкое опьянение, когда ты воспринимаешь одновременно больше обычного и при этом всё как в тумане. Мысли текут плавно, тягуче — перечислял свои ощущения Цзынь — Есть и умиротворяющий покой, и какое-то возбуждение: энергия словно пузырьками бродит внутри. Это как сначала долго находится снаружи в жгучий мороз, а потом зайти в тепло — ассоциировал он — Или как, когда приятная прохлада успокаивает в жару — а потом закусил губу — В целом, это похоже на…похоже…

— Похоже на эйфорию? — подсказала Сиу.

— Хм, возможно — с сомнением согласился Цзынь.

Поглядев на его неуверенное выражение лица, Сиу подумала, что тот может и не знать, что это значит и с хитрой улыбочкой подкатилась под бочок парню. Затем, взяв его за руку, накрылась ею, сымитировав объятие и, обняв за талию и чмокнув в подбородок, улеглась ему на грудь. Довольно вздохнув, она прошептала:

— Наверное, похоже на это чувство — и добавила, с умиротворением прикрывая глаза — Спи — и очень скоро заснула.

Таньтай Цзынь же еще долго лежал, наслаждаясь этим ощущением — уюта и тихого счастья, смотря на девушку в своих объятиях.

«Кажется, сегодня он получил больше, чем рассчитывал».