The moment it began (гет)

«Молодец, Северус, ты добился своего. Теперь-то Лили никакие обещания не удержат», — горько подумал Снейп.

Эта мысль прочно засела в его голове со дня последней ссоры с Лили. Северус никого ни в чем не винил, но, хоть чуть было и не купился на ее красивые слова, теперь знал правду наверняка. Его жизнь (что первая, что вторая) и счастье несовместимы. Джеймс Поттер ненавидел его лишь за факт существования, и чем дольше Северус размышлял над этими словами, тем больше убеждался, насколько они были верны. Кому он нужен?

В то же время за старое принялся Эйвери, упорно втиравшийся в доверие Снейпу. Наблюдая горе Северуса, он решил попытать удачу и воспользоваться чужой уязвимостью.

— Сожалею насчет твоей мамы, — однажды пробормотал Эйвери на Чарах.

Северус устремил на него настороженный взгляд.

— Какое тебе дело? — прошипел тот.

Слизеринец пожал плечами.

— Эй, у меня тоже есть мама, вообще-то. И я не хотел бы ее терять.

Нахмурившись, Снейп пропустил его слова мимо ушей и вернулся к своему конспекту.

Нынче была суббота — неделя со дня нападения на Блэка. Дамблдор назначил Северусу отработки на свежем воздухе под шефством Хагрида. Дни стояли весенние, погожие, поэтому было трудно воспринимать их как наказание. Это был шанс лишний раз вырваться из стен школы и разложить мысли по полочкам, греясь под теплым солнышком.

Что затеял Эйвери? Было бы опрометчиво полагать, что тот действовал без корыстных побуждений. Его широкое лицо казалось глупым и наивным, но в голубых глазах плясал огонек, от которого Северусу становилось не по себе. Эйвери и словом не обмолвился ни о Мальсибере, ни о зимней стычке. Он лишь навязывался Снейпу, приговаривая, как скучал по старому другу.

— Ерунда все это, — буркнул Северус, выпалывая сорняки из грядок возле хижины Хагрида.

Вдалеке Снейп заметил небольшую компанию, прогуливавшуюся вдоль школьных стен. Он не разглядел лиц, поэтому так и не понял, была ли среди них Лили. У нее было предостаточно друзей, с которыми она могла бы проводить время после размолвки с ним. Северус обратился к еще более невеселым мыслям, гадая, переметнулась ли Лили к Поттеру или еще нет.

«Совсем как тогда, — думал он, чувствуя, как в душе нарастала обида. — Ничегошеньки не изменилось. Ее уход был лишь вопросом времени».

Северус принялся выдирать сорняки с особым ожесточением, вымещая свою злость на ни в чем не повинных побегах. Он не отрицал, что поступил неправильно, но выходило, все в этой жизни шло по одному и тому же заранее намеченному пути, хоть обстоятельства немало менялись. Как Лили смогла так просто, так легко отвернуться от него? Ее обещания — пустая болтовня, и из всех людей на свете она выбрала именно Поттера — эти неутешительные факты больно вгрызались в сердце. То, что Лили выбрала не Северуса, не означает, что она обязана бежать к его врагу!

Как бы Снейп ни был разочарован в Лили, его любовь к ней не остывала — это его слабость. Лучше не брать в голову, не любить, не чувствовать, чем принимать так близко к сердцу каждую мелочь. Отбросив кучу травы в сторону, Северус окинул взглядом фронт работ и принялся за дело снова, сворачивая сорнякам хлипкие шеи.

Значит, нужно вновь отстроить стены. Он не собирался позволять эмоциям задерживаться в его душе еще хоть на минуту. Приняв решение, Северус вернулся к своей незамысловатому занятию, отбрасывая ростки за пределы грядки. Когда со всем было покончено, он собрался было подойти к Хагриду, но вдруг послышался зычный голос:

— Ну, вы все, мистер Снейп?

— Да, — коротко кивнул Северус. — Я могу идти?

— Вообще говоря, — отозвался Хагрид, — ты перекопал огород так быстро, что вроде как остался еще вагон времени. Пошли в лес. Я приглядываю за фестралами. Там, как его, жеребенок, новый. Ты можешь пойти со мной и подсобить мне.

Северус застонал, но повиновался. Взвалив на плечо сетку сырого мяса, он последовал за великаном в чащу. Спустя немного времени они приблизились к пастбищу, и Снейп увидел их... темнокожих грациозных созданий.

— Ты, небось, видишь их? — хрипло спросил Хагрид. Прежде чем Северус успел вставить хоть слово, тот кивнул и заговорил снова. — Да уж, наверняка, ты же мамку-то похоронил. Мои соболезнования, кстати.

— Не стоит, — пробормотал Снейп, осматриваясь в поисках детеныша. Хагрид, по-видимому, не знал обстоятельств смерти мамы. Хоть Северус и не видел ее гибель воочию, но помнил множество других, еще из прошлой жизни — очевидно, это и позволяло ему видеть фестралов, но высказывать эту мысль лесничему он не стал.

К глубокой признательности Снейпа, Хагрид не стал развивать тему. Вместо этого он сел на корень дерева и выудил шмат мяса. Держа его в вытянутой руке, он бормотал ласковые слова, подманивая жеребенка.

Вздохнув, Северус закатил глаза. Хагрид питал до смешного сильную страсть к монстрам, но фестралы были по крайней мере безвредны. Северус опустил сетку на землю и вытащил кусочек мяса, держа его как можно дальше от себя. Он осторожно приблизился к ближайшему чудищу, подзывая. Несмотря на лакомство в ладони Северуса, фестрал держал дистанцию и глядел на него с опаской. Северус подступил еще ближе. Здесь, в лесу, он неожиданно ощутил странный покой. Эти создания были так похожи на него самого: странные и никем не понятые, но совершенно безобидные.

В конце концов фестрал сдался, обнюхал и облизал угощение. Шершавый язык прошелся по руке Северуса. Он слегка улыбнулся и подкинул мясо, наблюдая, как оно стремительно исчезает в глотке чудовища.

Оглянувшись, Северус не заметил Хагрида. То ли он забрел слишком далеко, то ли сам лесничий отошел. Однако Северус не испугался. Он знал лес достаточно хорошо, и, вопреки уверениям учителей, здесь не обитало по-настоящему опасных существ, что бы ни думали студенты.

Опасаться стоило не монстров — людей. Северус находился в угодьях фестралов среди безобидных чудищ, но вдруг услышал глухой стук, и прежде чем успел отреагировать, был поражен Обездвиживающим. Он чувствовал, как немеет тело, и, не в силах позвать на помощь, проклял себя за то, что так легкомысленно положил палочку в дальний карман.

Еще мгновение назад он безмятежно гулял с фестралами, а теперь оказался в полном распоряжении нападавшего. Его неподвижные зрачки разглядывали верхушки деревьев, синее небо и яркое солнце. А потом в поле зрения попало лицо. Эйвери.

— Привет, Снейп, — протараторил болтливый слизеринец. — Вижу, ты тоже решил насладиться прогулкой по лесу, совсем как мы.

«Мы?»

Спустя пару мгновений к Эйвери присоединились Розье и Уилкис.

— Мы хотели познакомить тебя кое с кем, — продолжал Эйвери. — Пойдемте. Унесем его, пока никто не спохватился.

С растущим беспокойством Северус закрыл глаза и почувствовал, как тело вывернули аппарационные чары. Он знал, что ждало его впереди, храбрился, но все равно молил все, что было свято, чтобы встретить родные зеленые глаза вместо злобных красных.

Северус разжал веки, но перед ним оказались совсем не красные глаза. Он уже успел забыть, как выглядел Волдеморт до своего возрождения, однако и этот облик не предвещал ничего хорошего. Он был готов поклясться, что ореховые зрачки сверкнули красным, когда их обладатель наконец заговорил:

— Добро пожаловать, Северус Снейп, — ровно произнес Волдеморт. — Твои друзья так много рассказывали о тебе.