Братство Плотвы (джен)

Примечания:

Южное нагорье — Louis Bacalov, The Grand Duel (Parte Prima)

Атака умертвий — Vladimir Cosma, L'armee d'argile

— Мастер ведьмак! Мастер ведьмак!

Геральт, ехавший своей дорогой по Тракту, не сразу услышал крик с обочины и заметил там какую-то фигурку — мешал северный ветер, становившийся всё более холодным. Осень начинала вступать в Эриадоре в свои права.

Фигурка при ближайшем рассмотрении оказалась белобрысым парнишкой, совсем ещё молодым и, вероятно, даже девственником. Парень был весь перемазан в тёмно-бурой глине Южного нагорья и вёл под уздцы лошадь с мешком и лопатой ростом чуть не с себя самого.

"Младший фермерский сынок, решивший попытать удачи на поприще грабителя могил. Наверняка нарвался на что-то, что без ведьмака не одолеешь. Ну-ну", — подумал Геральт. Хотя умертвия и могильники начали его крепко доставать за почти год работы в Средиземье, но деньги на снаряжение и спирт — для эликсиров и не только — лишними не бывали.

— Судя по размерам твоего мешка, малый, копал ты явно не картошку, — с неприятной усмешкой сказал белобрысому ведьмак.

— Угадали, мастер ведьмак, — ответил ему парень. — Я Арнейл, из Гонд Орхала. А вы Гербольт из Мидии, Гроза Могильников. По мечам за спиной вас признал.

— Ну допустим, — поморщился "Гербольт". — Ты лучше меня попроще зови — Геральт. Так что там у тебя стряслось?

— Был я по торговому делу на ферме Скурлока — день отсюда на юг скакать. А там ребята мне и предложили: идём золото копать на развалины, в Хауд Нируи. Я возьми да и согласись. Вот сколько раз бабка говорила — в старые склепы не лазь, не будет тебе там добра! — в голосе Арнейла появились испуганно-тоскливые нотки, и ведьмак окончательно убедился, что дело серьёзное.

— И вы, конечно, полезли копать и докопались до такого, что без ведьмака с ним не разберёшься, иначе оно полдеревни съест, — кивнул Геральт.

— Пока копали, как раз тихо всё было. Всё блестящее, что оркам в старину не досталось, выгребли да разделили по-честному. А как разъехались мы каждый в свою сторону — тут и началось. Сна не стало. Как устроюсь на боковую — всё мерещится, что крадётся за мной кто-то. Уже за спиной топчется, сопит, выжидает, проклятый, и холодом могильным в спину дышит. В первую ночь мнилось, что гроб с покойничком летает над холмами. Сегодня мнилось, что вдоль дороги мёртвые с косами стоят. И тишина... — Арнейл вдруг прервал рассказ и затравленно оглянулся.

— Опять? — спросил ведьмак.

— Опять, мастер Гербольт. Решил — пойду тогда в Ост Гурут. Эгланы со стариной много знаются, может, посоветуют, как беду избыть. А тут вы на дороге, мастер ведьмак. Вот удача-то!

— На тебя, судя по твоему рассказу, наложено самое обыкновенное проклятие от могильных воров, — стал рассуждать Геральт. — Самый лёгкий и безболезненный для тела и для мозгов способ снять его — это вернуть хабар туда, где вы с подельниками его взяли.

— Вот ото ж, мастер ведьмак, и я подумал. Да страшно там! Оно и в холмах-то пуще лютой смерти мутит, а в Хауд Нируи меня и вовсе живьём съест. А там ещё порой и гоблины шастают... — смутился Арнейл. — Может, вы со мной снарядитесь? Один я теперь в такую дыру ни ногой!

— Обычно я за услуги телохранителя в таких делах беру шесть гномовских золотых, но думаю, у тебя столько не наберёшь — если не трогать проклятый хабар, — сказал ведьмак. Арнейл покраснел как редиска, зашарил по карманам и каким-то торбам, посчитал монеты и со стыдом выдавил из себя:

— Т-три золотых и четыре пенни, мастер Гербольт...

— Та-ак, — пораскинул мозгами Геральт и вынес вердикт. — Накинешь мне потом сверху ещё бутыль спирта для снадобий побольше и овса для Плотвы три меры в дальнюю дорогу. И мы выйдем в расчёт.

— Век благодарить буду, мастер ведьмак!

Геральт и его новый заказчик отправились на юг. Тогда ведьмак и не подозревал, что из этого простенького дельца потом прорастёт один из самых грандиозных и самых по-настоящему жутких заказов в его практике, рядом с которым сам Гюнтер О'Дим не казался таким уж зловещим.

В Хауд Нируи всё прошло без сучка, без задоринки. Ведьмак исправно приглядывал за непутёвым клиентом, пока Арнейл распихивал украшения, монеты и старинные шлемы по потревоженным им саркофагам местной знати кардоланских времён. Правда, ночью он крепко докучал ведьмаку кошмарами, но Геральт снимал их, вливая в Арнейла слабое местное подобие "Белой Чайки", изготовляемое им на грибах с окраин Старого леса.

— Теперь нам на запад путь держать, мастер ведьмак, в Гонд Орхал, — сказал белобрысый кладоискатель. — Овёс самолучший в Кардолане моя бабка торгует. Слыхали, может, про госпожу Мабли?

Геральт кивнул. Госпожа Мабли в Херне и других обитаемых человеком местах Кардолана считалась весьма авторитетной знахаркой, и кроме овса и спирта, у неё можно было разжиться важными травами, а по случаю спасения любимого внучка — ещё и со скидкой.

— Слыхали, Арнейл. Так что мне твоё предложение нравится. Шевелись, Плотва!

Путь Геральта и Арнейла к источнику овсяной благодати тоже был долог — следовало сделать хороший крюк на север, к южным полям Бри, чтобы найти переправу через Завертную, которой не угрожали бы налёты орков из Караноста. Но крюк себя оправдал и дорога была безопасной. Арнейловы кошмары тоже не давали о себе знать. Однажды только путникам выпала стычка с кабаном, но в итоге у них ещё и завелась копчёно-вяленая свинина.

Наконец ближе к вечеру второго дня впереди показался Гонд Орхал — обелиск высотой с четырёхэтажный новиградский дом, поставленный на холме незнамо кем и когда. Кажется, уже нуменорцы считали его непробудно древним и таинственным, и уже у них он заимел дурную славу. Тем не менее, остатки населения Кардолана его почитали и регулярно делали там возжигания своим, как считалось, славным предкам, нашедшим упокоение в этих холмах. Ещё с доангмарских времён эта почётная обязанность возлагалась, по обычаю, на семейство госпожи Мабли, и из поколения в поколение старшая женщина в роду поддерживала полузабытый обряд. Так, во всяком случае, рассказал ведьмаку Арнейл.

— Единственная причина, чтобы продолжать жить в этом месте, — сказал Геральт. Ни ему, ни его ведьмачьему медальону Гонд Орхал не нравился.

Когда солнце уже покатилось за гряду Тирн Гортада на горизонте, ведьмак и Арнейл достигли наконец хаты госпожи Мабли — как часто бывало в тех краях, сложенной из камня и дёрна и углублённой в землю ради утепления⁽¹⁾. Почтенная милсдарыня лазала по крыше и палкой сгоняла овец обратно в хлев.

— А вот и внучок, явился — не запылился, — несколько недовольно сказала бабка. — Кого это ты с собой привёл? Неужто ведьмаря?

— Добрейшего вечера, милсдарыня Мабли, — ответил ведьмак. — Так уж вышло, пришлось мне вашего внучка из беды вытаскивать...

— Да тут не только его спасать надо, мастер ведьмарь! — перебила госпожа Мабли. — Тут почти как он уехал, так сразу страсти и начались! Умертвия по ночам выкапываются да на восток воют, чёрному властелину свому поклоняются, тьфу-тьфу-тьфу!

— А тут-то откуда? Отчего? — не понял Арнейл. В самом деле, по логике проклятий мертвецы в Гонд Орхал и страсти-мордасти в Хауд Нируи просто не могли были быть связаны. "Что-то тут дерьмово", — подумал Геральт.

— То уж одна Владычица ведает, кто тутошних покойников прогневал. Видать, повадились недотёпы вроде тебя за золотом — ну и докопались! У меня тут одна уже лежит... — тяжело вздохнула ворожка.

— Живая? — уточнил Геральт.

— Пока живая... Да ты заходи, заходи, ведьмарь. И ты, внучек, не умертвиям же тебя, дурака, оставлять...

Под ворчание тётушки Мабли ведьмак, пригнув голову, спустился в хату-полуземлянку. У очага лежала женщина, измождённая, явно тяжело раненая и перевязанная в нескольких местах. Когда Геральт приблизился к пострадавшей, медальон нервно запрыгал на цепочке. Та, увидев ведьмака, отреагировала так же — то есть не запрыгала на цепочке, а вздрогнула и едва не бросилась бежать.

— Ты... Ты... не умертвие, — сообразила раненая. — Ты здесь, чтобы нам помочь?

— Да. За умеренную плату, — не стал кривить Геральт. — Сколько вас, как вас сюда занесло и что с вами приключилось?

— Мы ехали... из Примостья... На новые места... А здесь... Они сначала убили Муну... Потом затащили остальных в курганы. Эйнион... Куриг... Мельвин... Это на северо-западе... — охрипшая женщина, устав, дотянулась до чашки с водой и громкими, жадными глотками осушила её досуха. — Если найдёшь то, что от них осталось... Сожги их! Ради валар! Пока не стемнело! — и она вцепилась ведьмаку в рукав.

— Тогда мне нужно спешить, — сказал Геральт, аккуратно высвобождая руку. — Зар-раза...

Найти убитых спутников израненной милсдарыни — как удалось выяснить, её звали Делюн — было несложно: это должны были быть свежие трупы, ещё не дошедшие до состояния умертвий.

На склонах холма Гонд Орхал, усеянных явно намогильными древними камнями и входами в родовые усыпальницы первобытных предков кардоланцев, ведьмак обнаружил ровно три таких тела. Сначала он обливал их маслом против призраков — для верности, а потом старуха Мабил обкладывала их хворостом и пускала в дело факел. Закатное зарево над холмами уже стало таким же алым, как вереск над могилами, и Геральт, косясь на него, думал: "Ох, не успеем ведь"...

И его опасения оправдались. Когда импровизированная "похоронная команда" зажгла третий по счёту погребальный костёр, из-под склона холма начались характерные толчки, знакомые ведьмаку по Могильникам. После них, как водится, из-под земли поползла нежить. Геральт, накатив оставшейся "Пурги", обрушил на стаю умертвий весь арсенал уже отработанных приёмов, и под серебряным мечом они наконец прекратили несуществование.

Заодно ведьмак и бабка нашли четвёртую из исчезнувших переселенок — ту самую Муну, которую её товарка считала погибшей. Баба целый день просидела на какой-то полуразрушенной каменной стене, визжала и кусалась при попытках её снять.

— Похоже, она окончательно спятила, — сказала Мабил. — Немудрено! Уж тысячу лет тут такого не бывало! Придётся мне с ними обеими повозиться.

— На вашем с внуком месте, милсдарыня, я бы утром снялся с места вместе с обеими больными и перебрался бы к людям поближе. В Херн. Или к переселенцам в посёлок Гервина. Там и вас, и их проще будет защищать, — посоветовал Геральт.

— Кто же тогда умилостивит духов? — развела руками ворожка.

— Что-то твои возжигания их не останавливают. Тут действует слишком могущественная сила. И боюсь, что не только в Гонд Орхале, — покачал головой Белый Волк. — Нападения умертвий и ужас, который обуял твоего внука в Хауд Нируи, начались примерно в одно время. И скорее всего, это звенья одной цепи.

На следующее утро, когда бабка Мабил рассчиталась с ведьмаком обещанным овсом, спиртом, травами и старыми кардоланскими монетами, Геральт выехал на Зелёный тракт, к заброшенной квадратной хоромине, где некогда была кардоланская не то застава, не то почта. Путники, следовавшие с юга на север, часто делали там привалы, и ведьмак рассчитывал, что в этом квадратище ему будет от кого разузнать новости о других инцидентах с умертвиями.

Он действительно встретил на стоянке довольно большую и разношёрстную компанию — фермеров, разъездного торговца из Бри, хоббита из Пристенка и даже дунландца из-за реки, который вёз на брийскую ярмарку рысьи шкуры. По их словам, в Кардолане последние три-четыре дня и три ночи стало твориться что-то невообразимое. Расступались могилы там, где об их существовании никто не подозревал. Умертвия бродили по холмам, подбирались к стоянкам и фермам, нападали на возы и людей — и теперь все, кому дороги были рассудок и жизнь, снимались с места.

— Даже следопыты с трудом с ними управляются, — услышал Геральт знакомый голос. У дверей в хоромину среди прочих сидел Менельдир, дунадан-ренегат из Херна.

— Ба, Менельдир. Ты тоже решил убраться подальше от этого бардака? — спросил ведьмак.

— Скорее наоборот, — возразил Геральту старый знакомый. — У Бродяжника сейчас людей здесь мало, и те в основном на Сарнском броде. Сам знаешь, все дунаданы стягиваются на север бить ангмарцев. Вот он и не побрезговал мной, беглецом и трусом, обратился. Одного из их бойцов, по имени Нарндир, загрызли одним из первых. Ещё в четверг, в самом начале.

— И что ты думаешь предпринять? Вас и с Нарндиром было бы тут максимум шестеро. А активность мертвецов наблюдается по всему Кардолану. Я уже принял тут пять заказов в разных местах, — сказал ему Геральт.

— Я хочу предложить тебе шестой. Да такой, которым ты выполнишь все пять разом, — заговорщицки сказал Менельдир. — Нарндир последнее время наблюдал за Тирн Гортадом и, похоже, обнаружил там первоисточник этой нечистой силы.

— Где же ему ещё быть? Ты сам слыхал, что рассказывают про Тирн Гортад, — ответил ведьмак. — И что я получу с тебя или Бродяжника как твой ассистент?

— Дунаданы и граждане Херна совместно выделили одиннадцать золотых Короля-под-Горой. С пенни, — сказал Менельдир.

— Теперь вижу, что они понимают серьёзность дела. Ну, милсдарь Менельдир, по рукам!

Ведьмак ещё даже не представлял, насколько он продешевил.

1) В игре хаты нет, но должна же бабка жить где-то поблизости от мест, где игроки регулярно на неё натыкаются.

Вернуться к тексту