Хорошо подготовленный разум - The Well Groomed Mind  (джен)

Червехвост «прибирался» как неопытный домашний эльф, постоянно роняя все по пути и подбирая заново. После того, как он, наконец, удалился, Риддл вновь преобразился, вернув себе человеческий облик и потеряв два дюйма в росте. Он по-прежнему возвышался надо мной, но у него больше не было телосложения анорексичного баскетболиста. Мантия всколыхнулась, автоматически подгоняясь по размеру. Он скастовал Тempus. 8:00 часа вечера. Прошел час с тех пор, как я вошел в лабиринт.

Я склонил голову, перебирая в уме различные заклинания, которые изменяют внешний вид.

— Барти, наверно.

— Сэр?

— Твое любопытство практически заразно, но ты не задаешь вопросов.

Я пожал плечами.

— Я привык сам искать ответы на свои вопросы.

Дурслям нравилось, когда вопросы задавал Дадли, но не я. Когда я был ребенком, за каждый вопрос меня отправляли обратно в чулан. Потом я пошел в школу, и мой учитель познакомил нас с библиотекой. На первых порах я любил библиотеку, потому что Дадли ненавидел ее. Позже я выяснил, что существует картотека, способная помочь быстро найти ответ на интересующую меня тему. И там я впервые нашел ответы на свои вопросы.

— Похвальная черта, но иногда требуется больше информации, чем ты можешь собрать воедино из библиотечных книг, рассказов школьных друзей и старых газет. Любопытство, закаленное здравым смыслом, заведет тебя дальше, чем ты можешь себе вообразить, но несдерживаемое ничем любопытство может оказаться смертельным. — Он поднял палец, чтобы привлечь мое внимание. — Мой дом наполнен редкостями со всех регионов земного шара, Гарри. По сравнению с некоторыми из них, зеркало Еиналеж выглядит детской игрушкой. Я предпочитаю, чтобы ты всегда задавал вопросы. Уверен, у тебя их накопилось достаточно.

— Вы используете Трансфигурацию? — спросил я, закусив губу. Я был ребенком, который прожил свое детство в чулане и привык соблюдать правила своих надзирателей. Даже после того, как я начал учиться под присмотром Барти, я редко задавал вопросы.

— Частичную анимагию, на самом деле. В начале 50-х годов, я начал экспериментировать, чтобы сознательно выбирать свою анимагическую форму вместо того, чтобы позволить своей магии диктовать все, что ей заблагорассудится. Сначала я выглядел не слишком презентабельно, примерно как тающая восковая фигурка. Сорок лет спустя, изменение моих глаз, носа, кожи доказали, что это возможно, хотя результат был все еще далек от идеального.

Вопрос вертелся у меня на кончике языка, но я медлил.

— Задавай, — великодушно разрешил он.

— Вы можете выбрать произвольную анимагическую форму, не зная точно, каким она будет по велению магии?

— Нет.

— Ваша форма ведь не змея?

— Нет. Я покажу тебе свою форму, когда будешь готов для изучения анимагии. И это произойдет не раньше, чем ты сдашь СОВ.

— А цвета огненных лент, что связывали нас при нашей клятве? Когда Гермиона клялась...

— Я слышал о твоей подруге, — перебил он меня. — Это древняя магия, уникальная для нашей семьи. Зеленый цвет — это цвет наследника. Серебряный — главы семьи. Я не предупредил тебя об этом, потому что не думал, что в магии Рaterfamilias сохранилось достаточно сил, чтобы скрепить нашу клятву. Я первый в нашей семье, кто совершил ритуал Рaterfamilias за последние 400 лет.

— Ритуал?

— Позже. У нас очень мало времени. Садись, — приказал он, указывая на землю. — Я сделаю все, что смогу за пятнадцать минут. Потом, мне нужно подсадить ложные воспоминания для Дамблдора, а тебе — вернуться в Хогвартс до того, как эффект зелья спадет. Универсальное противоядие работает, но это лишь временная мера: тебе все равно нужно противоядие от укуса акромантула.

Я сел и скрестил ноги, принимая привычную медитативную позу для занятий Окклюменцией.

— Да, акромантул. Мне действительно жаль, что вы тогда, в прошлом, допустили побег Арагога.

— Рубеус, болван! Если бы не я, он нашел бы какое-нибудь другое чудовище или вывел бы что-нибудь похуже. Посмотри мне в глаза и не отвлекай по пустякам, — сказал он и направил палочку мне между глаз. — Держи разум полностью открытым. Не пытайся показывать мне свои воспоминания. Мы займемся этим позже. А сейчас мне нужно склеить твои истинные воспоминания воедино и попытаться остановить расщепление твоей личности. Это будет довольно неприятно, но поможет выгадать еще шесть месяцев.

Я внутренне собрался и встретился с ним взглядом.

— Legilimens! — прошептал он.

Моя жизнь промелькнула перед глазами. Случайная магия. Затем Дадли, Петуния, Вернон. Больше магических выбросов. Я аппарировал на крышу. Что-то разорвалось, потом еще раз и еще раз. Агония. Я потерял всякое чувство времени, погружаясь в пучину боли. Осколки памяти. Моя личность собиралась обратно из разрозненных кусочков. Еще больше разрывов. Все больше кусочков соединялось вместе и вставало на свои места, но я чувствовал, что они готовы разорваться вновь от любого внешнего вмешательства.

Хагрид принес мне письмо из Хогвартса, и я начал доверять ему. Он подарил мне торт, на котором, по всей видимости, сидел до этого, но я все равно был счастлив и стал доверять ему еще больше.

Больше воспоминаний. Шляпа, предрекающая мне великое будущее на Слизерине. Рональд. Тролль. Гермиона. Обеды в Большом зале, когда я смотрел на директора и что-то внутри меня менялось. Второй курс. Ужас. Мучительная боль.

Потом все прекратилось.

Я отвернулся и меня вырвало. Теперь многое встало на свои места. Великий Мерлин, влияние Дамблдора оказалось таким тонким. Если бы у меня не было всплеска стихийной магии, я бы никогда не заметил этого. И неважно, змееуст я или нет. Даже когда я анализировал свое поведение, не замечал ощутимых сдвигов или существенных изменений в мышлении и личности, словно они не несли реальной угрозы. Это были такие мелочи, например, когда я принял пари-дуэль Малфоя; или отказался от идеи исследовать семейное древо Поттеров; или никогда не старался дружить с кем-либо кроме Рональда. Или вот еще один пример: никогда не интересовался, как нужно правильно держать перо; не признавался никому в том, что старинные шахматные фигуры сами выигрывали большую часть шахматных партий Рональда, а не сам Рональд.

— Гарри?

Я поднял голову.

— Я думал, что уже проанализировал свою жизнь и выяснил все, но... — теперь я ни в чем не уверен.

— Мы исправим это, Гарри. Это займет некоторое время, но вполне выполнимо. Еще бы чуть-чуть, и изменения были бы необратимы.

— А откуда мне знать, что вы не пытаетесь сделать то же самое?

— Я не умер, — ответил он.

О! Изменения моей личности фактически подпадают под статью «психический вред».

— Извините.

— У тебя есть полное право быть подозрительным. — Он протянул мне платок. Я вытер кровь с лица. — Ты прав в том, что были закладки, но не в их количестве. Я нашел всего три. Там могло быть и больше, но я не могу рисковать и «копать» глубже. Если ты сможешь достаточно правдоподобно имитировать наличие этих закладок, я уберу их. В противном случае, это не стоит риска.

Я закусил нижнюю губу.

— Для чего они?

— Самое худшее будет не то, что ты заметил закладки, а их отсутствие: это значит, что ты узнал о вмешательстве Дамблдора. — Мои глаза расширились. — Когда ты начал действовать иначе, чем МКВ, он начал подозревать тебя, а после срыва в его кабинете, эти подозрения переросли в уверенность. Чем ближе ты подбирался к своей исходной личности, тем очевиднее становилась разница между двумя личностями. Действовать так опрометчиво было ошибкой, которую мы не можем уже исправить.

— А остальные? — Мой желудок взбунтовался и рухнул вниз. Я все испортил. Что, если Дамблдор... нет, он ничего не сделает, это очевидно. Он по-прежнему поддерживает свой образ Святоши.

— Полагаю, что у Дамблдора есть надежный источник, с которым он сверяется, столкнувшись с противоречивыми сведениями. Он старше и опытнее своих современников. Думаю, ты уже преодолел расщепление личности, но я все равно должен удалить закладки. — Он усмехнулся и продолжил: — Если твой разум когда-нибудь начнет снова расщепляться, то последний, к кому ты обратишься за помощью, будет Дамблдор или кто-то другой, кто доверяет ему, да?

Я хихикнул.

— Вы хотите сказать, что он сам поощрил меня попросить помощи у Барти под личиной Моуди.

— Точно.

— Я рад, что не единственный, кто оплошал. — Я немного приободрился. — Удалите закладки. Нет смысла больше притворяться, что во мне осталась фальшивая личность.

— Хорошо. Ты готов?

Собрав все свое мужество, я кивнул, и смело встретил его взгляд. Еще одно ментальное вмешательство. Иглы чужой воли прошили мой разум, но все это сопровождалось успокаивающим ощущением, которое я не узнал.

— Отдохни несколько минут.

Я закрыл глаза и позволил себе провалиться в медитативный транс. Его ментальное прикосновение было мягче, чем я ожидал. Дамблдор по сравнению с ним ощущался как кувалда. Я задавался вопросом, в чем разница. Может Риддл был более опытным легилиментом или же Дамблдора не волновало мое психическое состояние, поэтому он действовал так небрежно?

Риддл схватил меня за плечи.

— Ты уверен, что хочешь вернуться к магглам? Как только ты покинешь Кингс-Кросс, я не смогу гарантировать, что вытащу тебя оттуда до начала следующего учебного года.

Мои руки задрожали. Дурсли вызывали у меня отвращение. Я ненавидел свою жизнь у них, и отчаянно хотел, чтобы она закончилась. Но это не стоило того.

— Да. Пожалуйста, не обращайтесь в «Приказ о предоставлении срочной Защиты» *. Я знаю, что они найдут, в чем уличить Дурслей. Но если это произойдет, каждая газета в магической Британии будет пестреть новостями о них. Вы не представляете, что они сделают со мной, если узнают, кто виноват в этом.

— Если ты беспокоишься о магглах, — он фыркнул, — я не стану обращаться в «Срочную защиту».

— Да не из-за них, а из-за моих одноклассников. Это станет еще одним поводом, чтобы проклинать меня в коридорах. А преподаватели не смогут или, скорее всего, не захотят остановить их. Они всегда так поступали. Десять недель с Дурслями стоят того, чтобы потом спокойно учиться целый год.

Он запрокинул голову и уставился на облака.

— Я не согласен с этим, но не стану заставлять тебя. — Риддл прикоснулся своей волшебной палочкой к моему виску и закрыл глаза. — И боюсь, что это единственная защита, которую я могу тебе дать.

Я почувствовал будто холодная жидкость вливается мне в голову, но не ощутил никаких изменений в своих воспоминаниях. Я озадаченно хлопал глазами под насмешливым взглядом.

— Ты заметишь разницу, когда Дамблдор полезет читать твои воспоминания. Исправленный вариант нашей "встречи" — вот все, что он увидит. Он не продвинется дальше этих воспоминаний. Фальшивка должна стереться через несколько дней, как закончится семестр. Используй это с умом.

— Спасибо.

— Не за что. Продолжай практиковаться в медитации, но пусть все уляжется прежде, чем ты возобновишь уроки по Окклюменции.

— Да, сэр. — Я колебался, пожевав нижнюю губу. — Как я должен называть вас?

— Томас. Уичвуд, если ситуация носит формальный характер. — Он помог мне подняться. — Гринготтс вчера огласил завещание твоей матери. — Это известие меня поразило. — При небольшой толике удачи, турнир займет внимание Дамблдора еще на некоторое время, и он будет слишком занят, чтобы заметить огласку. Попроси Барти, чтобы он выдал тебе два аварийных портала. Один в Св. Мунго. Другой — в Министерство. Я сделаю все, что смогу, чтобы получить там Открытое слушание**, прежде чем начнется следующий год, но Дамблдор может отсрочить дату слушания. Если что-нибудь случится, используй портключ и скажи им, чтобы вызвали по каминной сети твоего paterfamilias Томаса Риддла-Уичвуда в главный Зал. Мой дом находится под одной из вариаций чар Фиделиуса. Им не останется ничего другого, как вызвать меня туда. Убедись, что ты сообщил им, что я твой paterfamilias. Это связано с козырем о наличии опекуна.

— Я не понимаю...

— Иди! — сказал он, успокаивающе похлопав меня по плечу.

Я схватил портключ-Кубок. Мир закружился перед глазами. Потом я приземлился перед встревоженным Моуди-самозванцем и профессором Дамблдором.

Моуди поднял меня на ноги. Затем Дамблдор сделал кое-что доселе невиданное: без предупреждения он схватил меня за подбородок и, заставив встретиться с его ледяным взглядом, ворвался в мой разум. Никаких предупреждений или вербального заклинания. Просто ментальный таран, который сбил меня с ног.

Я смотрел с нескрываемым ужасом, как был привязан к надгробию, и там был вырезанный момент, где я почесал руку, когда боролся с акромантулом. Червехвост отрубил себе руку, проговорил заклинание, и Волдеморт, — змееподобный человек, в которого он превратился перед тем, как Червехвост увидел его, — вышел из котла. Мы обменялись колкостями. Он хотел вызывать своих Упивающихся, чтобы засвидетельствовать мою смерть, но передумал.

— Отпечаток моей ноги на твоем трупе будет лучшим доказательством, — сказал он и скастовал первое проклятие.

Наверное это было „Сruciatus”, — подумал я.

Затем полетели еще проклятия, но ни одно из них не попало в цель. Затем Аvada Кedavra и Еxpelliarmus (почему я использую заклинания второго курса, когда имею в своем арсенале более сильные, я не знаю) столкнулись. Наши заклинания соединились вместе, пытаясь перебороть, друг друга. Затем над точкой соединения стали появляться призрачные образы умерших родных и друзей. Последним исчезли «мои родители» и я побежал за Кубком...

С торжествующим блеском в глазах Дамблдор повернулся к Фарджу и объявил о возвращении Волдеморта. Я молчал. Фардж по-прежнему заламывал руки и бормотал глупости, а Дамблдор отвернулся от меня к Моуди, который, не спуская с меня натуральный глаз, пытался потребовать ответа от Дамблдора, вперив в него фальшивый. То есть, вел себя точно так же, как это сделал бы настоящий Моуди.

Действие противоядия подходило к концу. Онемение начало распространяться по спине. Я покачнулся на ногах.

— Поттер! — Моуди подхватил меня под руки.

— Мне срочно нужно к мадам Помфри, — прошептал я.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Приказ о предоставлении срочной Защиты* (* Emergency Protection Order (EPO)): позволяет ребенку быть изъятым у семьи или опекунов или быть задержанным для их собственной защиты. Любой человек может обратиться к ЕРО.

Открытое слушание**( ** Residency Hearing) : Леди Кали говорит, что не уверена в правильном переводе термина. Однако документ называется Приложение для Проживания .