Побратим (гет)

Pov Мортиши:

Наш давно обещанный поход с Томом в Выручай-комнату состоялся незадолго до Бельтейна.

В этот день почти все наши сокурсники отправились в Хогсмид. Так как и до экзаменов время еще было, и погода выдалась по-летнему теплой, многие ученики захотели расслабиться и приятно провести время.

Мы же с братом решили не светиться в Хогсмиде. Слишком многие знали об отсутствии у нас соответствующих разрешений. Да и вообще, по правде говоря, если можешь пойти куда-то в любое удобное тебе время — азарт нарушителя правил как-то резко улетучивается.

Поэтому теплым весенним днем мы, никем не замеченные, поднялись на восьмой этаж и отыскали картину с троллями.

Не сговариваясь, мы сначала загадали свою спальню в Приюте, и она появилась. Однако изучив ее внимательнее, мы все же заметили существенные отличия от оригинала — вид из окна был будто размытым, так что разглядеть то, что было за окном никак не получилось, да и шкаф с вещами не открывался. А наши школьные учебники, лежавшие на своих привычных местах, — на деле оказались пустышками.

Потом мы вышли из комнаты и загадали дом дяди Фестера. И Комната вновь повторила весь интерьер за исключением того, что содержимое в ящиках стола и в кухонных шкафчиках отсутствовало. Из чего мы сделали вывод, что это не дом дяди, а лишь имитация. Комната вполне могла воссоздать и Большой зал, и лабораторию Слизнорта, и кабинет директора, но всегда с поправкой на то, что часть предметов были не более чем муляжами.

Однако если нам нужна была какая-то конкретная книга, точно находящяяся в замке — то, в таком случае книга появлялась вполне себе настоящая, и ее даже можно было прочесть, но тогда интерьер комнаты не представлял из себя ничего особенного — обычный школьный кабинет, или кладовка, или даже шкаф, если книг нужно было несколько.

Еще через несколько заходов Том загадал истинный вид комнаты, как он пояснил мне позже. И тогда мы попали в то самое помещение, куда нас приглашали для собраний Ордена Вальпургии. Помещение со статуями основателей у дальней стены.

Именно их мне всегда хотелось рассмотреть поближе.

Вблизи статуи Основателей были еще древнее и монументальнее, чем казались издали.

Фигура Годрика была облачена в полный средневековый доспех с кольчугой, шлемом, латами, щитом и прочими атрибутами воина 10 века. Легендарный меч торчал из ножен, тоже каменных.

Оценив масштаб фигуры — Том вслух усомнился в принадлежности Распределяющей шляпы…

На что статуя Годрика, к нашему изумлению, громогласно расхохоталась, заставив Тома присесть от неожиданности, я же обнаружила себя за его спиной, с перепугу, намертво вцепившейся в плечи брата...

— Напугал вас? — пророкотал рыцарь, с трудом приоткрывая забрало шлема каменной рукой, — Том ничего не ответил, только нервно кивнул, пробегая взглядом по другим статуям, которые теперь тоже оживились, но предпочли помалкивать.

— Думаешь, что шляпа не моя? — спросил Годрик, и не дожидаясь ответа продолжил, — Небось решил, что я и ел в шлеме и спал в доспехах, и срать ходил, не снимая исподнего?

— Годрик! — возмутилась высокая стройная леди в богато расшитом платье.

— Вовсе я так не думал, — ответил Том немного осмелев. — Просто эта шляпа совсем не сочетается с вашим облачением, сэр! — рыцарь на это задумчиво хмыкнул, — А еще эта шляпа, она просто такая... такая...

— Старая? — подала голос могучая воительница, судя по всему скандинавского происхождения.

— Да... — согласился Том, хотя намеревался сказать совсем другое, а я все же осмелилась выбраться из-за его широкой спины, чтобы разглядеть женщину получше.

— Какой нынче год от Рождества Христова — спросил основатель львиного факультета, с любопытством.

— Одна тысяча девятьсот сороковой, — ответила я.

— Слышишь, Салазар, а ты говорил, что шляпа не продержится дольше пары сотен лет, — с торжеством произнес рыцарь, тормоша за плечо своего соседа справа — низенького и худого волшебника с посохом, одетого в длинную хламиду наподобие монашеской рясы…

Каменный алхимик недовольно насупился, козлиная бородка его зашевелилась, но все же он промолчал.

Пока мы со статуями играли в гляделки, голос снова подала вторая женщина — та самая, что сделала замечание Годрику. По-видимому, это была Ровена Рейвенкло.

— Известно ли юным отрокам что сталось с артефактами, что были завещаны нами нашим потомкам? — спросила она, явно обращаясь ко мне, но видя недоумения на моем лице — уточнила: Кубок славы, тиара познания, амулет пробуждения...

— Чаша, диадема и медальон? — переспросил Том.

— Возможно теперь их называют так, — вежливо ответила леди, — Но известно ли вам где они?

— Допустим известно, — уклончиво ответил Том, — Но какой нам интерес выдавать их местоположение?

— Слышь, Салазар, — снова заржал Годрик, — Малец-то поди родня тебе: Те же речи, тот же взгляд. Кровь-то не водица!

На это упомянутый маг промолчать уже никак не смог и задрав голову что-то гневно прошипел Гриффиндору на парселтанге...

— Том покраснел, а затем обиженно прошипел что-то статуе Салазара и продемонстрировал тому перстень Марволо, красовавшийся на среднем пальце правой руки, так что жест вышел весьма двусмысленным. Алхимик ничего не ответил, только с силой сжал свой посох и злобно зыркнул на Реддла.

— Что он сказал? — спросила я шепотом у брата, плохо понимая что собственно только что произошло?

— Ничего особенного, сестренка, уважаемый сэр предположил, что у меня в родословной присутствовал мезальянс тролля и ослицы, а сам достопочтимый сэр к этой самой родне никаким боком не относится.

— А ты ему что ответил? — снова спросила я с трепетом взирая на статую Основателя.

— Что если ему так не по нраву последний живой наследник, то пусть его род и продолжают ослы с троллями...

— Гляди-ка, угадал! — снова пророкотал Годрик.

— Не боись малец, не нужны нам уже ни тиары, ни кубки, мы же мертвые давно. Да только в плохих руках много бед они могут принести в этот мир, — со стороны Ровены послышался горестный вздох.

— А зачем вообще вы их создавали? — резко спросила я, понимая, что вопрос этот звучит невероятно глупо. Основатели переглянулись и глубоко вздохнули.

— У каждого артефакта было когда-то свое предназначение, — наконец-то заговорил Салазар, — Амулет пробуждения — возвращает разум тем, у кого он был помутнен зельем или чарами. А еще в нем хранил я свой безоаровый камень так как много экспериментировал с зельями и с ядами в том числе. Поэтому предпочитал носить противоядие при себе.

— Да-а, однажды ты такую брагу сварил, что мы неделю протрезветь не могли... — отозвался Годрик. Ровена только закатила глаза и покачала головой.

— А еще один раз Салли попробовал экспериментальное зелье... — не успокаивался Гриффиндор. — и бегал потом от нас по лесу без подштанников, думая, что за ним мантикора гонится. А ведь дело было в декабре. Насилу изловили, — усмехнулся Годрик, явно считая этот случай очень забавным. Однако под взглядом Ровены и Салазара резко сменил тему

— А вот Меч мой — гоблинской работы может разрубить любые оковы и не затупиться. Также им можно сразить вервольфа, дракона, упыря и иную нечисть…

— А еще ты его по пьяни столько раз терял, что пришлось его зачаровать так, чтобы он всегда возвращался в твою шляпу, — ввернул Салазар, и теперь смутился уже бравый рыцарь.

— А для чего чаша была нужна? — спросила я у скандинавской воительницы, судя по всему — Хельги Хаффлпафф.

— Кубок Славы — могучий артефакт, нейтрализующий любые яды, и дарующий исцеление от любых ран... — ответила Хаффлпафф.

— Как слезы феникса, или кровь единорога? — снова уточнила я.

— Не совсем, юная леди. Слезы феникса могут заживить рану и нейтрализовать яд, но сломанных костей не срастят. Кровь единорога вообще не лечит, только добавляет жизненной силы и то на короткое время. Кубок же исцеляет любые раны полностью. Еще он продлевает действие любого лечебного зелья, испитого из него, примерно вдвое.

— От лихорадки, чахотки, чумы и оспы не поможет, конечно, но если пить из него брагу или вино, то голова останется трезвой — снова вставил Годрик, и Хельга взглянула на него с укоризной. Гриффиндора хотелось прибить даже мне.

— А что с диадемой или как ее там? — решил поторопить их Том.

— С тиарой все просто — улыбнулась Ровена, — Она усиливает память, интуицию и помогает читать и понимать речь на любом языке, не зная его. — тут она взглянула на Слизерина. — Надо же мне было как-то понимать Салазара. Он ведь когда злится совсем человеческий язык забывает. Гадюк да ужей только окрестных распугивать его шипением…

— Кончайте уже ходить вокруг да около! — гаркнул внезапно Салазар, жахнув посохом об пол так, что искры посыпались, — Каждый из этих предметов в отдельности не более чем полезная безделушка, но вместе они — составляют само Сердце Хогвартса. — тут он выдержал эффектную паузу. Основатели дружно кивнули, а мы с Томом притихли от неожиданности. — Когда-то назвавшись перед Магией братьями и сестрами мы всерьез опасались вражды между нашими учениками и потомками, а потому создали четыре ключа к магическому ядру Хогвартса. Каждый ключ поместили в один из четырех артефактов, и их уже завещали своим потомкам с наказом, что только собранные воедино они обретут свою полную силу.

— Но в этом и была наша ошибка, — с грустью пробормотала Хельга, — каждый захотел заполучить все артефакты себе, чтобы узнать что за власть и силу они в себе таят. Непримиримая вражда началась между ними.

— В общем, перебили они друг друга практически полностью, как я понимаю, а собраться здесь всем вместе, с артефактами-то — ума ни у кого не хватило, — с досадой пробасил Гриффиндор.

— Ну пришли бы они сюда со всеми этими предметами, а дальше что? — потерял терпение Том. Слизерин терпеливо объяснил:

— Они бы смогли открыть ритуальный зал Хогвартса, как истинные владельцы замка.

— Ритуальный зал? — не понял Реддл.

— В Ритуальном зале находится Книга Душ Хогвартса, подлинный устав Школы, поэтажный план здания, артефакт управления защитным контуром замка и многое другое. Получив туда доступ — они смогли бы без труда восстанавливать замок от любых повреждений за счет магии источника, — с благоговением сказала Хельга, — перестраивать его внутри и снаружи на свое усмотрение… Мы надеялись, что только так сможем уберечь школу от самоуправства посторонних, рано или поздно пришедших нам на смену. Но никто не сможет подчинить своей воле Хогвартс, не имея доступа в ритуальный зал, даже Директор.

— Только оттуда можно перевести замок в режим осады, и он станет неприступным для врагов, — Добавил Годрик.

— Все звери и гады Запретного леса и Черного озера встанут на защиту

Хогвартса в случае угрозы — проговорил Салазар

— А еще можно разбудить дракона… — вставила Ровена.

— Какого еще дракона!? — не выдержав переспросила я.

— Который спит глубоко под замком, в пещере. Она соединена с Черным озером, — пояснил Слизерин.

— Он что, бессмертный? — удивился Том.

— К сожалению, нет, — ответила Рэйвенкло

— Потому мы на него заклятье вечного сна и наложили, чтоб он и с голоду не подох, и местных фермеров не тревожил, — вклинился Годрик.

— Обычный дракон, а я-то уж думал... — разочарованно вздохнул Том.

— Э, нет! — не обычный дракон, — усмехнулся Годрик. — К чему бы нам такая безмозглая ящерица-переросток? Был бы он обычный, — пустили бы давно на ингредиенты.

— Это химера, притом разумная, — пояснила Хельга, — Извергает адское пламя, и Хогвартс будет защищать любой ценой, как собственное гнездо. Слушается дракон только признанного замком Магистра — Директора по-вашему.

— Много лет мы работали над этой защитой... Только... Испытать не успели, — сказала Ровена.

— В общем как этого гада потом обратно загнать в пещеру — мы не придумали. Уж очень свободолюбивая зверюга получилась, — проскрипел Салазар, — разве что василиска на него натравить, чтоб обездвижил.

— Только вот василиск тот слушается одного тебя, — посетовал Годрик.

— И не летает, — буркнул Салазар, — признавая недостатки этой идеи.

— Потому я и начертала на гербе Хогвартса, что дракона будить не нужно... — гордо провозгласила Хельга, а потом добавила — Можно загнать дракона в заросли дьявольских силков…

— Так ведь он их спалит к чертям, — возмутился Годрик, продолжая давний по-видимому спор.

— А где ваши могилы? — спросила я, и все четверо разом замолчали.

— Ну дык это… — замялся Гриффиндор явно чего-то стесняясь.

— Прямо здесь, в замке, — ответила за всех Хельга.

— Ты на них смотришь, — проворчал Салазар.

— В стене за этими статуями есть ниша, где мы и обрели последний приют, — прояснила Ровена, — а комната эта — изобретение одного из учеников Салазара — Мерлин, кажется его звали…

— Ты не думай, малец, — это не мы придумали, — с тоской в голосе, сказал Гриффиндор, — Изначально-то наши могилы были тут, неподалеку, в склепе рядом с часовней. А изваяния эти находились в главном Зале, чтоб любой учитель или даже ученик мог спросить у нас совета, когда потребуется. Но потом, спустя много лет, Мордред вознамерился захватить Хогвартс и сделать его своей личной вотчиной, упразднив школу. Тогда-то Мерлин и перенес прах наш в стены замка, окружив защитной иллюзией...

— А статуи эти тоже Мерлин создал? — поинтересовалась я.

— Нет, Мерлин, конечно способный был, но до Ровены ему далеко, — ответила Хельга.

— Это был запасной вариант распределения учеников на случай, если шляпа Годрика придет в негодность, — заметила Ровена.

— Только, «спасибо» Мерлину, — нас теперь тут едва ли кто-нибудь найдет, — буркнул Годрик, — Вон могилу короля Артура до сих пор найти не могут, — Мерлин постарался.

— А она где? — тут же спросила я.

— На острове, в Черном озере, Авалон называется.

— Так ведь нет там никакого острова, — опешил Том.

— Остров был, и скорее всего, — никуда не делся, — вновь заговорила Хельга, — только Мерлин снова с маскировкой перестарался, я думаю.

— А почему Мерлин могилы прятал, не пойму? — удивился Реддл.

— Чтобы Мордред до них не добрался! — пробасил Годрик, — он же некромантом был, и секреты любые он мог при желании у мертвеца выпытать. Как найдет могилу врага — так и поднимет его нежитью себе на потеху. Кому охота после смерти такой-вот костяной марионеткой скакать?!

— Никому — вздохнули синхронно остальные и замолчали, вспоминая по видимому о своих соратниках, ставших жертвами забав Мордреда.

— Особенно досталось от Мордреда — отцу Гаррету — продолжил Годрик, — капеллану здешней часовни. Мордред его до смерти замучил прямо в стенах часовни, а потом поднял нежитью и еще неделю над ним изгалялся, пытаясь выяснить — как открыть ритуальный зал. Но отец Гаррет не знал этого, как не знал он и того куда Мерлин прах наш из склепа перенес. Мордред так осерчал, не получив желаемого, что лишил отца Гаррета посмертия. Теперь-то вы отца Гаррета Толстым Монахом зовете, потому как имени своего он и сам не помнит, — закончив рассказ Годрик умолк, будто бы погрузившись в невеселые воспоминания.

— С вами, конечно, интересно, господа, — прервал их молчание Том, — но нам пора, а то мы уже и обед пропустили и на ужин рискуем опоздать. Что до реликвий ваших — амулет на мне, но он мне жизненно необходим. Так что верну как только — так сразу, но не раньше чем от проклятия избавлюсь. Меч, я смотрю здесь, при вас. А что до кубка и короны — они в Гринготтсе в сейфе. Если вам так надо — могу после каникул привезти.

— Так ты что же, малец, владеешь всеми ключами один? — удивился рыцарь.

— Почему же один, с сестрой, — ответил Том и все взгляды статуй обратились на меня, от чего по спине пробежали холодные мурашки.

— И что вы планируете с ними делать? — осторожно спросила Ровена, очевидно не надеясь получить прямой ответ.

— Пока ничего, — ответил Том, — перестраивать Хогвартс я не планировал, обороняться нам не от кого, да и все эти ваши защитные навороты вряд ли кому-то понадобятся еще лет тысячу.

— Это еще почему же?! — возмутился Салазар.

— Потому что если на замок нападут, — никто не станет бегать и разыскивать по миру ваши побрякушки, чтобы каким-то неведомым способом добраться до алтаря и разбудить дракона, которым даже вы не знаете как управлять. Все будут полагаться только на себя, своих друзей, союзников, крепкие стены и тайные ходы.

— А я вам говорил!.. — завопил торжествующе Годрик, а мы с Томом, воспользовавшись их очередной перепалкой, успели улизнуть, услыхав напоследок, что Годрик и Салазар в два голоса затянули какую-то разудалую песню весьма неприличного содержания. Причем вокальные способности обоих оставляли желать лучшего.

Перед тем как дверь в Выручай-Комнату окончательно захлопнулась, мне показалось, что леди Ровена окликнула нас, но возвращаться внутрь я не планировала. Что им? Они статуи! Есть, пить и спать им не нужно, а пропущенный обед уже давал о себе знать настойчивым чувством голода.

— Тоже мне, великие маги! — негодовал Реддл весь обратный путь.

— Как думаешь, мадам Вилкост во время собраний на них Силенцио накладывает, чтоб они не болтали? — предположила я.

— Скорее уж сразу Петрификус тоталус — брякнул Том, — ну чтоб уж с гарантией...

Дальнейший путь по многочисленным лестницам мы с братом проделали молча.

— Зато теперь я знаю почему в замке нет их портретов, — не выдержала я, спустившись до третьего этажа.

— И почему же?

— Чтоб не позорились, как портрет этой дамы в розовом, у входа в Гриффиндорскую башню, которая вечно поёт — ответила я.

— А ты знала, что эта дама — сестра Годрика? — блеснул познаниями Реддл.

— Теперь знаю. Правильно он сказал — кровь не водица, — на этой веселой ноте мы как раз подошли к Большому залу. И судя по всему как раз вовремя — со стороны входа сюда же направлялась большая группа студентов, вернувшихся из Хогсмида.

Примечания:

Ребятки, я в курсе, что легенду о Короле Артуре относят ко 2 веку н.э. Мерлина и Моргану к 5-6 в. н.э. А Основатели, якобы обитали в 10 веке. Однако, Артур появляется в письменных источниках только в 12 веке, и тогда же в 12 веке основаны были Албания и Португалия. Напомню, что Волдеморт нашел диадему Рэйвенкло в Албании, а имя Салазар — португальское. Соответственно все эти персонажи вполне могли жить (по моим представлениям) веке так в конце 11, начале 12.