Неправильно... или? (версия 2.0) (гет)

В чувство Найлуса привел тихий писк приборов. Сразу же возникли очень неприятные ассоциации, заставившие поморщиться. Оглянувшись по сторонам, он обнаружил, что находится в знакомой дружеской компании из Шепард и Аленко. Биотик сидел слева на койке и что-то читал на инструментроне, а Айрин лежала справа. Без движения. С закрытыми глазами. Глянув на показатели, Найлус немного успокоился.

— Доброе утро, Спектр, — ласковый голос доктора сопровождался совсем неласковой улыбочкой, а активация инструментрона на руке давала понять, что медицинских манипуляций турианцу не избежать.

— Что с Рин?

— Пять.

— Что?

— Вы пятый, кто у меня это спрашивает и пятому же я отвечаю: нет, несмотря на ее любовь ловить ребрами ракеты, биться головой о памятники древней цивилизации и вальсировать с Гетами-Разрушителями она проживет еще долгую и счастливую жизнь.

При упоминании ракеты Найлуса изнутри тут же начала грызть совесть. Выдержав несколько уколов и будучи водворенным под теплое одеяло, он прикрыл глаза и продолжил расспросы.

— Что именно с ней?

— Была клиническая смерть. Полагаю, причиной тому послужил маяк. Сейчас состояние стабилизировалось. Добавим сюда множественные переломы ребер, сотрясение мозга, сильный удар спиной о что-то металлическое, сломанную руку, переломанные ее «нестандартной биотикой» пальцы на обеих руках, вывих левой ноги…

— Да как она вообще до маяка дошла… — рыкнул турианец.

— А вот как, я вам могу объяснить легко. Гормональные, как она сама говорит, «приколы» организма. Имейте в виду, Спектр, если вдруг решите с ней работать — наличие каких-либо травм у себя во время заварушки она будет подозревать только в том случае, когда у нее что-то начнет отваливаться прямо на ходу. В других ситуациях… Мне рассказывали, что она способна довольно быстро бегать и качественно убивать с обожженными легкими. Думаю, вы подозреваете о том, какая это должна быть боль.

Найлус содрогнулся.

— Об этом меня не предупредили.

Теперь он чувствовал себя виноватым вдвойне. Если бы терранка получила во время того выстрела более серьезную травму и просто умерла от внутреннего кровотечения…

— Обычно я стараюсь ее контролировать при каждом удобном моменте. Пальцы и руку она поломала уже во время последнего боя, а нога — это, видимо, после отлета от маяка. В любом случае, я начинаю подозревать, что в роду у нее были кроганы, — вступил в диалог Кайден.

Чаквас лишь усмехнулась. По ее виду Найлус понял — что-то знает. Как и капитан Андерсон. По рассказу Сарена и по диалогу в радиорубке Найлус понял — терранин знает об Айрин если не все, то очень многое. И по непонятной пока что причине покрывает ее перед другими. Почему? И, главное, какую информацию скрывала от них Шепард? В любом случае, первым делом он выслушает ее. Даст возможность рассказать ее версию событий.

Но это будет потом. А пока что он засыпает на довольно долгое время. Проснувшись, обнаруживает, что Аленко уже выпущен из лазарета, а они с до сих пор спящей терранкой остались один на один. Сев на койке, турианец обнаружил на плече стандартную повязку. Осторожно размяв плечо, понял, что рана начала заживать. Учитывая современные медицинские технологии, полного выздоровления следовало ожидать… К прибытию на Цитадель он будет полностью в норме. Если сейчас прошло около двух дней…

— Нарм-ня-ням-ням… — раздалось сонное бормотание справа. Айрин Шепард зашевелилась, после чего перевернулась на левый бок и… Реакция Найлуса не подвела — он успел подхватить ее у самого пола, глухо застонав от пронзившей левое плечо боли. И тут же возникло какое-то странное ощущение. Знакомое и, вместе с тем — новое. Подняв терранку на койку, Найлус понял, что это было. Терране очень хрупкие. Намного меньше турианцев. А эта и вовсе является образцом так называемой «мелкоты» — рука в плече была раза в три тоньше, чем у Найлуса, ростом она едва доставала ему до груди… Миниатюрное и внешне беззащитное создание, которое на деле оказывалось порой таким сильным. Найлус осторожно провел рукой по шерсти терранки, которая была на удивление мягкой и теплой. Две ладошки обхватили его правую руку, притягивая к голове.

— Пиздюк любимый, — ласково пробормотала спящая девушка, поглаживая его руку. То, что она при этом не просыпалась, турианского СПЕКТРа даже порадовало.

— Изучаете примитивные расы, Спектр?

Будь он терранином — сто процентов покраснел бы от ехидного тона доктора. Вместо этого он постарался выпутать свою руку из цепких пальцев терранки. Безуспешно.

— Она с койки чуть не упала, успел подхватить, — принялся он пояснять. — а потом вот… Пиздюком меня назвала, — добавил он непонятно зачем.

— Любимым, причем, — ухмыльнулась доктор. — Не волнуйтесь, это она не о вас. Просто несколько лет назад у нашего капитана был кот, которого она и называла столь милыми и ласковыми прозвищами сквозь сон.

Странно, но при получении этой информации внутри поселилось чувство сродни разочарованию. Тем не менее, Найлус все-таки избавился от цепких лапок Айрин и вернулся к своей койке, принявшись просить доктора отпустить его восвояси. Лазарет был для него намного хуже, чем родная каюта. Спать не хотелось, писк приборов раздражал… Всеми правдами и неправдами ему удалось добиться разрешения покинуть данное помещение, хотя, если по-честному… он просто провел маневр под названием «позорное бегство».

И сразу же ретировался к себе в каюту, чтобы избежать расспросов со стороны команды Рин. Потом — сейчас он слишком устал для разговоров. Хотелось просто поспать. Без писка техники, без какого-либо освещения и без чужого присутствия рядом.

* * *

С маяком вышла… забавная история. Нет, правда! Мы зачистили местность рядом, предусмотрительно не приближаясь к устройству ближе, чем это делали хаски с гетами. Я вызвала «Нормандию», а дальше… Какого хрена к маяку потянуло Кайдена, который находился за моей спиной?! Красный луч словно выхватил лейтенанта из-за моей спины и потащил по воздуху вперед. Аленко вскрикнул, а я бросилась на выручку. Подобно канонному Шепарду пробежала вперед, прыгнула вверх и, схватив Кайдена за пояс, дернула на себя, откидывая в сторону. Маяк словно затих на мгновение, но вот на нас снова несется этот луч… Да чтоб тебя!

Мысль о том, что это может быть не «протеанское порево», а что-то похуже, например, оружейная система, в голову мне не пришла. Да и вообще никакая мысль в голову не пришла. Я просто посмотрела на пытающегося встать на ноги Кайдена, поняла, что увернуться от атаки луча он не успеет и встала между ними, раскинув руки. В последний момент перед тем, как врезаться в меня, луч сменил свой цвет на зеленый.

Видения были… странными. Статуя инусаннон. Потом еще одна, но разрушенная. Или та же самая, но с другого ракурса? Непонятно. Потом — чей-то крик ярости и боли. Следом — набор проводов и переключателей, которые вырываются из пазов какой-то силой. То есть, не кто-то их выдергивает, а сами. Следом — вообще несколько фрагментов, которые никак не увязать во что-то мало-мальски значимое. Что-то было в них во всех объединяющее, но что именно — я не поняла. Может, потом разберусь… Следом — чернота с добавлением кровавого марева, из которого на меня постепенно надвигалось изображение Жнеца. В видении он был похож на отвратительное насекомое, шевелящее лапками и перекатывающееся с боку на бок. Следом — снова порция сумбурных картинок. Потом — что-то еще, к картинкам не относящееся, но все-таки имеющее что-то общее с остальными видениями. Теперь все. Темнота накрывает меня с головой. Закрываю глаза.

Неожиданно вижу все как будто сверху. Странно. Вот лежу я. На спине, на плите космопорта. Вот по левую руку от меня замерла Эшли, Кайден чуть ли не кричит что-то… Эшли оттаскивает его от меня, обнимая и что-то успокаивающе шепча. Кэй… Вспомнив, как он за меня все время переживал, я почувствовала как минимум угрызения совести. Вот подходят Ричард и Найлус. Турианец тоже, кажется, малость обеспокоился состоянием моей тушки и озаботился проверить показатели как-то иначе, чем с помощью инструментрона. На мгновение мне, возможно, показалось, но я ощутила прикосновение чего-то теплого с левой стороны шеи. Все, меня поволокло куда-то наверх.

— Рин! — детский голос раздался за моей спиной и я обернулась. Прямо напротив меня посреди белого ничего стояла Алика. Она не выросла со времени нашей последней встречи. И одета была точно также — в джинсовый костюм. Сумку в руках также держала. Странно…

— Я... умерла, да? — уточнила я.

— Нет, но такой вариант развития событий тоже возможен, — кивнула мне девочка. Уточнив главный на данный момент вопрос, я рискнула выступить с демонстрацией протеста.

— А вообще, что это за дурацкая идея — забросить меня в мир компьютерной игры? Спасибо, что хоть не в «Fear» и не в «Dragon Age»! Там бы я точно не выжила.

— Просто так было нужно. Ты знаешь хотя бы приблизительно события этого мира и, возможно, сможешь на них повлиять. Я не могу тебе всего рассказать. Просто не имею права. Но также я теперь не имею права удерживать тебя в этом мире силой. Ты можешь вернуться в свой две тысячи двенадцатый год, где тебе и место.

Откровения Алики стали для меня… как будто бомбу под носом взорвали, честное слово! Вернуться… Да не задумывалась я никогда о том, чтобы туда возвращаться! К кому, нахуй, куда?! На скучную учебу в универе, к таким же скучным людям?! Тут же…Тут же вон какая компания… Заварушка начинается… А я…

— А что же будет с этим миром, ведь его спас капитан Шепард? Причем спас ценой собственной жизни.

— Вероятность возможного конца истории ты уже изменила, ведь, влияя на одно событие, ты повлияла на многие, которые последуют за ним. Но в своих мыслях ты права — этот мир обречен на гибель, которую несут всей разумной жизни те, кого вы называете Жнецами.

Все, слова Алики заставили меня принять окончательное решение. Несмотря на то, что девочка выражалась, как мастер Йода, причем как бухой мастер Йода, я суть тирады поняла. Сдохну я — замены не будет. А значит — надо не сдохнуть. И не сваливать отсюда.

— Я... я не допущу этого. Я останусь. Может, у меня ничего и не получится, но если без меня не получится уж точно... — я окончательно запуталась в собственных словах и чувствах.

— С вероятностью девяносто восемь процентов тебе это будет стоить жизни.

— Алика, если отступлюсь сейчас, я ведь уничтожу такой мир своими собственными руками. Я не безгрешна, конечно, но самые большие мои проступки — непослушание родокам и преподам, иногда неумеренное пьянство, воровство яблок с чужих огородов и всяких мелочей типа жвачки и сухариков из супермаркета — не идут ни в какое сравнение с уничтожением целого мира. Поэтому я вернусь и буду сражаться с гетами и Сареном, Коллекционерами и хасками различных рас, ну и, конечно же, со Жнецами. Я не знаю, кто ты такая. Могу лишь предположить, что ты одна из тех, кого называют богами или демиургами. Но... верни меня в этот мир. Наши, наверное, там с ума сходят над моим бездыханным телом...

— Назад дороги не будет.

— Для меня ее не стало в тот день, когда Андерсон дал мне жетон с именем Айрин Шепард. Все. Точка.

— Тогда возвращайся...

Снова все залил приятный золотистый свет. Снова тишина. Нет, не тишина. Чей то горький-горький плач, нечеловеческие истеричные вопли «ну, дыши, давай!». А потом... не помню.

— Рин, просыпаться пора, — я с удивлением уставилась на потолок родной квартиры.

— Ой ба, не буди, плиз. Мы вчера с Дэном так охуительно отметили сдачу моей сессии, что я ничего не помню. Да еще и приснилась такая херня… Ты не поверишь. Короче, завязываю с играми на ночь... — тут я осеклась, поймав себя на мысли о том, что вместо беленого потолка вижу металлопластиковый потолок медицинского отсека «Нормандии», а вместо бабушки — физию вконец охреневшей от моей тирады Чаквас.

— Ой док, простите… Сон страшный приснился.

— А, это… понятно, — от волнения док даже начала заикаться. — Заставила же ты нас всех поволноваться, Шепард. Как самочувствие?

— Как утром пятнадцатого января. Долго я была в отключке?

— Ты хотела сказать, в состоянии клинической смерти? Довольно долго, примерно полчаса. Потом — сон в течение двух суток. Почти двух, — поправилась Чаквас. — Сюда же добавь свои травмы и получишь довольно неприятную картину собственного состояния.

— Да, теперь понятно, почему мне так фигово. Было, — я начала вставать с койки. — Ладно, док, спасибки вам. Я пошла.

— Куда, дура, лежать!

Да, в общении со мной доктор Чаквас довольно быстро забыла про правила вежливого общения с пациентами. Кажется, ее бы воля, она бы мне еще и пня дала. Нет, ну я понимаю, что я ей работы прибавляю, да еще и не ценю, что называется, ценные медицинские рекомендации, но что поделать!

Я уже встала и, поправив комбинезон, по пути ужаснувшись виду собственной нечесаной башки в зеркале, уверенным шагом, почти бегом (ведь дай волю Чаквас, так она меня в лазарете пропишет на месяц) двинулась в сторону выхода из «медсанчасти». В дверях я столкнулась с Андерсоном.

— Как там ваша пациентка, док? Ага... вижу.

— Капитан Андерсон, ну хоть вы ей скажите, — почти плача протянула Чаквас. — Ведь только очнулась и уже убегает, а нам даже неизвестно, насколько сильно повлиял маяк на ее физическое, психическое и умственное состояние!

— Все со мной в порядке, а вы тут меня до смерти залечите! Я вообще врачей с детства боюсь, особенно стоматологов, — я быстро спряталась за спину Андерсона. — Кстати, капитан, что с Найлусом и Ричем? И с маяком? А с Эш и Кэем?

— Уильямс здесь, на «Нормандии». Ты можешь взять ее в десантную группу, если захочешь, — пристально посмотрел на меня Андерсон. — Что с маяком? Успела что-нибудь увидеть?

Я оглянулась по сторонам. Чаквас успела уйти. Ну что же, возможно, так даже лучше. Поняв, что лишних ушей нет, я взгромоздилась на койку, подтянув колени к груди, и начала рассказывать капитану.

— Сумбур сплошной. Инуссанон, верней их статуи…

— Это…

— Это те, кто были до протеан. Те, кому изначально принадлежал бункер на Иле, ну я вам рассказывала. Потом… фрагменты какие-то. Капитан, а что может вырвать из устройства, к примеру, провода или части деталей без физического контакта?

— Магнитное поле, твоя биотика… а почему ты интересуешься?

— Был там один кадр… странный. Потом еще словно паук фиолетовый полз в мою сторону. Маленький, размером с ладошку и… нестрашный. Страшным был Властелин. Он из Тьмы пришел. И в Тьму уводит кого-то… кажется. В общем, толку от меня, как от козла молока в этом плане. Да и маяк, кажется, того… Ку-ку. Извините за уничтожение ценного артефакта.

— Меня больше интересует, КАК именно ты его уничтожила. В момент, когда произошел взрыв, прошелся хороший такой технический импульс, который вывел из строя все инструментроны группы высадки…

— Как все! Черт, мне же связаться надо срочно… — мысленно взвыла я.

— С кем, если не секрет?

— С «ассассином», — призналась я. — На Иден Прайм я обнаружила кое-что, что очень сильно заинтересует это ведомство. Ну а у нас заниматься все равно этим делом времени не будет…

— Можешь выйти на связь из радиорубки — как раз сейчас входим в пространство информационного буя.

— Спасибо! — крикнула я и кинулась к выходу из лазарета.

— Шепард, стоять! — рявкнул Андерсон.

— Да, сэр?

— Поздравляю. Всех спасла, что называется, никого не обидела, герой ты наш. Как выкручиваться будешь?

— Ну… Расскажу им, наверное. А, еще, капитан Андерсон! Я не знаю, как даже сказать, но… Мне кажется, что Сарен — попаданец! Ну, или с ним вместе работает попаданец.

— Кто?

— Ну, такой же, как и я! Сарен интересовался мною. Он подозревает, что я все знаю и честно говоря — не могу представить, откуда. Разве что если «Властелин» откуда-то про игрушку разнюхал…

— Это сильно… осложняет дело, — признал капитан. — Ладно, исходя из твоих же слов: разбираться с ситуацией будем по обстоятельствам. Свободна. И… с возвращением из царства Аида.

Я козырнула и вышла из лазарета. Встретила меня Уильямс, сидящая в кают компании за одним из столов.

— Капитан! Мне нужно с вами поговорить. Сейчас.

— Через десять минут, Эш, хорошо? — я дождалась кивка и кинулась в радиорубку. Эрика ответила сразу же. Было такое ощущение, что она ждала моего звонка. Ну да нет, этого, конечно же, не бывает. Про нападение на Иден Прайм она уже знала, а я сообщила ей массу интересных подробностей, которые могли ассассина заинтересовать. Ну а потом отправилась обратно к Уильямс, тем более, что разговор предстоял, судя по всему, серьезный. Брать или не брать? Вот в чем вопрос…

* * *

Ночевала она пока что в лазарете. Доктор Чаквас активно пичкала девушку успокоительными и снотворными для того, чтобы та могла задремать хотя бы на пару часов. Это не было травматическим расстройством, по крайней мере, пока шла речь о нескольких днях кошмаров после Иден Прайм. Но это также не доставляло Эшли приятных ощущений. Впрочем, сейчас, именно в данный момент, ее больше волновало не наличие кошмаров по ночам, а странное подвешенное состояние, в котором она находилась на борту «Нормандии». Решить ее судьбу должна была командир десантной группы. Капитан Айрин Шепард. А еще — ей надо было с этим капитаном поговорить. И Эшли понимала, что скорей всего после этого разговора она вылетит с корабля хорошо, если не в безвоздушное пространство. Это было шансом как изменить свою карьеру в лучшую сторону, так и окончательно поставить на ней крест.

Рин… Про нее Эш многое слышала. И многое узнала тут, на «Нормандии». С самого начала Айрин показалась ей донельзя странным человеком. Ладно бы еще братание с подчиненными. И можно было понять любовь к ненормативной лексике — насколько Эшли знала, Рин была не из хорошей семьи, то есть вообще не из семьи. Но некоторым ее поступкам она найти объяснения не могла. Верней сказать, не могла объяснить, как в этом человеке уживаются столь разносторонние качества.

Контрабанда оружия — преступление. Причем очень тяжелое. Будь выбор за Эшли — она бы пристрелила тех фермеров, не особо-то и раздумывая. Айрин вместо этого потребовала взятку в виде всех «товаров» в обмен на свое молчание.

Сразу же после этого она закрыла собой турианского СПЕКТРа. Ладно, если допустить, что он ей реально нужен для того, чтобы самой влиться в ряды Спецкорпуса, но почему она спасла Аленко во время странного поведения маяка? И, главное — почему она помогла ей, Эшли Уильямс? Девушка задумчиво крутила в руке чужой генератор щита, на данный момент заряженный и готовый к возвращению к законному владельцу. Было слишком много вопросов. На горячую голову или не зная всех подробностей дела судить капитана было очень сложно.

— Ну вот, я типа снова здесь. Чай с печеньем будешь? Или тебя уже кашей напихали по самые уши? — непринужденно начала беседу Айрин, проходя мимо девушки и включая чайник. Вопрос был чисто риторическим, поскольку на столе возникли две чашки.

— Малая, мне тоже налей, а? В термос и притащи, — раздался с потолка голос пилота. — А я тебе снимки отдам с ретранслятора.

— Счас, закипит и притараню, о мой повелитель, — фыркнула Шепард.

И снова попытка начать диалог была сорвана, а Эшли узнала еще одну важную черту характера Айрин — та позволяла абсолютно левым людям держать себя в роли «мальчика на побегушках». Последовала за ней Эшли чисто из интереса, стараясь это делать как можно незаметней. Айрин если и «засекла» слежку, то виду не подала. Вместо этого она принесла в кабину пилота чай, после чего забрала у молодого человека, сидящего «за рулем», голографический носитель.

Когда пилот повернулся к ней боком, Эшли поняла, что его лицо ей знакомо. Парень с синдромом Вролика, который стал лучшим за всю историю Альянса выпускником Академии и, вдобавок, заслужил право рассекать на модернизированной «Нормандии» после того, как просто угнал корабль и прошел все тесты, не позволив никому подстрелить корабль.

Эшли стало стыдно. Вполне естественно, что Айрин помогает этому человеку, особенно если учесть, что между ними установились дружеские отношения. В кают-компанию Эшли старалась вернуться как можно быстрей. И Айрин встретила, сидя на том же кресле. Капитан налила им обеим чай, после чего кивнула на диван, предлагая Эшли переместиться на него, чтобы сидеть рядом. Уильямс не возражала.

— Итак, что ты хочешь узнать?

— Прежде всего, меня интересует контрабанда оружия, мэм, — четко произнесла Эшли, глядя в спокойные серые глаза сидящей рядом девушки.

— Ну это я еще с самого начала поняла, когда ты увидела, что я пистолет взяла, — хмыкнула та. — Странно, что докладная по этому поводу до сих пор не на столе у капитана Андерсона…

— Я хотела узнать изначально вашу версию, мэм, чтобы в конце прийти к правильным выводам.

— О как! Мыслитель значит! Сократ, или может, этот, Коперник? — Шепард отхлебнула из своей чашки, после чего протянула Эшли тарелку, на которую было высыпано печенье. — Угофайфа, фкуфно офень.

— Сначала ответ на мой вопрос, — упрямо произнесла сержант.

— Ладно, Эшли… Девочка ты вроде умная… Скажи мне одну вещь? Естественнен ли тот факт, что в колонии, где обнаружена важная и интересная технология, должна быть охрана, то бишь усиленная охрана?

Уильямс кивнула.

— А скажи-ка мне, естественно ли, что у этой самой охраны должна быть хорошая, качественная броня и оружие? Ну, по крайней мере, не говно трехлетней давности, а что-то, способное убить кого-то крупней собаки. Ну там, не знаю, пирата, наемника… На гетов-то никто не рассчитывал это понятно, но против каперов должны же вам были снарягу дать?

— Должны были, но…

— Но ты красиво выскакиваешь мне навстречу чуть ли не с голой задницей и детским водяным пистолетом в руках. А теперь ответь мне на один вопрос. По сколько штук в упаковке тех же пистолетов?

— Десять, мэм!

— Вооот… А теперь смотри. Мне попадается один красивый такой неюзанный «Стингер». Делаем вывод, что… Ну давай, Уильямс, давай, это мне мозги маяком отбило, а не тебе. Раскачивайся! Вон, сладенького пожуй, чтобы заработали!

Эшли осенило.

— Это значит, что был груз оружия и брони, отправленный к нам в колонию. Но мы его так и не получили, потому что…

— Потому что он ушел куда-то еще. Причем ушел так быстро, что его успели мельком увидеть только контрабандисты в космопорту. Выводы можно сделать… самые разнообразные. Это была либо диверсия, что вероятно. Либо просто кто-то решил погреть руки, в результате чего твой взвод попал под раздачу. Обе версии хороши и вполне жизнеспособны, тебе не кажется?

— Прости… — Эшли покачала головой. Сейчас, когда Айрин объяснила ей ход своих мыслей, все казалось донельзя простым. И сразу складывался именно тот образ, который составился по другим эпизодам. Она — честный, смелый и справедливый человек, хоть и немного наплевательски относящийся к субординации, дисциплине и так далее.

Вон, даже сейчас посмотреть… Наливает чай младшему по званию, где это видано!

— Блять, башка моя бедная, отбитая… — пробормотала Рин, потерев лоб. — Ладно, теперь объясню на закуску, почему сделала это все тайно. Видишь ли — о том, что рабочие космопорта промышляли контрабандой тот, кто «увел» груз, мог и не знать. И уж тем более — не подозревать о помощниках-фермерах. Добавь тот факт, что много народу погибло и наш неизвестный считает, что если и были какие-то знающие люди, то все на том свете, как и улики…

— И ты будешь заниматься этим делом?

— Как, Эш? Я вообще-то на корабле, если ты не забыла… просто хочу передать это дело тому, кто займется. А для этого самого дела нужны хотя бы мои слова и улики, то бишь стингер — одна штука и боевой датчик — две штуки. По номерам партии отследят, я думаю, разберутся…

— Если тот, кто будет разбираться…

— Уильямс, не советую тебе это договаривать. Мы говорим о моем хорошем друге, одном из лучших. Я понятно объяснила? — в серых глазах полыхнула ярость.

— Прости. Я… не думала, что ты свяжешься с тем, кому настолько доверяешь.

Эшли тактично промолчала о том, что тот, кому доверяешь, может оказаться предателем. Найлус вон Сарену тоже доверял…

— Ну что, уже решила? — раздался за их спинами голос капитана Андерсона, который вышел из своей каюты, видимо, для чаепития перед отбоем. — Сидеть, — махнул он рукой девушкам, которые собрались вскочить на ноги. После этого капитан одной рукой взял находящийся по пути его следования чайник, налил в чашку себе, посмотрев на полупустые чашки Эшли и Рин, плеснул кипяточка и им… Уильямс смотрела на Андерсона, потом на Рин, понимая, что с этим кораблем что-то как минимум не так.

— Капитан Андерсон, не шокировали бы бедолагу. Она же не приучена к нашему… эм… нестандартному кораблю и… эм… не совсем…

— Вписывающемуся в рамки коллективу, — завершил фразу Андерсон, садясь напротив них.

Эшли сразу же почувствовала себя неуютно, а вот Айрин вела себя так, как будто напротив нее сидел не старший по званию, а отец.

— Это еще что. Десантная группа у нас вообще вся… того. Ну и я… Кукушечку-то мне еще в детстве снесло, так что теперь остается только корректировать по мере сил ее смещение в мало-мальски нужном мне направлении… Капитан Андерсон, по-моему, она потеряла дар речи.

— Зато ты, смотрю, вернула и планируешь отыграться за двое суток вынужденного молчания.

— Так точно! — рявкнула Рин.

— Меньше энтузиазма, капитан, тебя еще ждет палуба. Три палубы.

— Ну зачем вы перед сном о таких вещах, сэр? — кажется, Айрин приложила все свои актерские способности, чтобы выдавить слезу. Слеза выдавливаться не пожелала.

— Ладно, Шепард, ответь мне на один вопрос уже, чтобы спокойно расходиться спать. Сержанта берешь в группу?

— А она туда еще хочет? — с сомнением спросила Рин.

— Хочу! — это получилось громче, чем она хотела.

— Тогда беру, — улыбнулась во все тридцать два Рин. — Барахла у тебя нет, я так поняла?

— Форма только. И броня.

Когда забирали с космопорта Иден Прайм всех выживших, никто и не собирался давать ей время на то, чтобы найти среди разрушенных зданий хоть какие-то свои пожитки.

— Ясно. Ладно, погнали к интенданту за сменной формой и всяким барахлом типа постельного… Все, что там тебе надо, купишь на Цитадели, или еще где. Жить… Живешь где?

— Ночевала в лазарете.

— Блять, на этих ебических койках, где весь целлюлит в первый же час отлеживаешь? Да ты прямо камикадзе. Ладно. Есть вариант. Либо к кому-то, либо в пустую каюту, либо к ебанутому созданию с биотическими способностями и без ограничителей, мухахахахах!

— Я… должна сейчас испугаться? — уточнила девушка.

Попрощавшись с капитаном Андерсоном, они обе сейчас шли в небольшую комнату, примыкающую к складу, где обитал интендант. Прямо на их пути возникла небольшая группа из офицеров связи. Внезапно Рин подмигнула девушке и принялась хватать ртом воздух так, будто собиралась чихнуть.

— Апчх… апчх… апчх… — вокруг тела замерцали небольшие всполохи биотики. — Апчхи!

К моменту финального «апчхи» несчастные связисты жались к стеночке, на всякий случай прикрывая головы руками.

— Такие придурки! Даже элементарную информацию о биотиках, входящую в обязаловку по повышению квалификации, им прочитать некогда, — доверительно сообщила Рин на ухо Эшли. — Я их троллю периодически, когда совсем скучно станет. Правда, иногда старпому стучат и я пизды получаю, ну да это не так уж и важно.

Когда звучит отбой, Эшли уже успевает разместиться на нижней койке в небольшой четырехместной каюте. Рин оказывается на удивление общительным и, вместе с тем — ни капли не напрягающим лично Эшли человеком. Уже перед сном Уильямс приходит в голову один вопрос.

— Скажи, Рин. Ты ведь прочла мое дело перед тем, как принимать меня в десантную группу.

— Прочла. Мне знакома фамилия Уильямс. И мне срать, что там сделал твой дед двадцать с лишним лет назад. Будь передо мной внук какого-нибудь героя войны, я бы сказала то же самое, будь уверена. Ты — это ты, твоя родня — это твоя родня. И ты мне нравишься. И, предотвращая пошлые намеки — нет, я не по девочкам.

— По мальчикам? — решила подколоть ее Эш.

— Даже не знаю… — протянула Рин. — Наверное, точно по мальчикам, но пока не нашла подходящего мальчика. Спокойной ночи.

Свет гаснет. Еще полчаса Эшли ворочается на своей койке, устраиваясь поудобней, а когда засыпает — проваливается в привычный мир кошмаров с Иден Прайм. Смотрит, как гибнут бойцы ее взвода, сама бежит от гетов… Пытается увернуться от огня дрона, кричит из последних сил, когда чувствует выстрелы позади… Достает штурмовую винтовку… Понимает, что сейчас все закончится вне зависимости от ее действий. Страх сжимает сердце, мелькают хаотичные обрывки собственных воспоминаний.

Что-то несется из-за спины. Сносит гетов одного за другим. Исчезает все — Иден Прайм, запах гари, геты… Остается только молодая девушка в капитанской униформе Альянса Систем, которая гладит Эшли по голове и шепчет:

— Все хорошо…

Открыв глаза, она обнаруживает, что практически сидит на своей койке, обхватив за плечи Рин и глухо рыдая сквозь сон.

— Тише, тише, Эш… Все хорошо, теперь все хорошо… — едва слышно шепчет она и Уильямс чувствует, что кто-то снова проводит рукой по волосам. Пытается выдавить из себя хоть слово, но ничего не выходит — спазмы по-прежнему сжимают горло. Видимо, понимая ее состояние, Рин не требует никаких ответов — просто сидит рядом, по-прежнему бормоча что-то успокаивающее. А когда Эшли успокаивается — дает той выпить воды и слушает прорезавшийся «словесный понос». Закономерно отмечает, что бегство Эшли не было предательством — геты нападали на всех, да и шансов у людей не было. Что проблему все равно нельзя было решить каким-то иным способом. Что ей, Эшли Уильмс, нужно просто извлечь опыт из происходящего и жить дальше. Без призрака собственной вины за спиной. Без ощущения, что если бы она знала, что именно произойдет, то смогла спасти бы многих…

— Не смогла бы, — слишком уверенно произносит Айрин. — Знание не является оружием само по себе. Лишь средством, дополняющим основной арсенал. Даже если бы ты кого-то предупредила — скорей всего, тебя бы просто не стали слушать. Поверь мне — уж я-то знаю, что знание будущего практически не дает ощутимых бонусов, а лишь может смягчить участь отдельных людей.

— Ты… о чем вообще? — уточняет Уильямс, которая к тому моменту успокоилась и даже была готова снова заснуть.

— О том самом. Завтра расскажу. То есть, уже сегодня. Спокойной ночи, Эшли.

— Спокойной ночи, Рин. Извини, что разбудила.

— Подумаешь, разбудила, — фыркнула Шепард. — Велика беда. Дрыхни давай, до утра еще далеко.

Уже потом, несколько дней спустя, Эшли Уильямс узнает о том, что Айрин Шепард нереально добудиться. От слова совсем. Даже ведро ледяной воды на голову позволяет лишь частично решить проблему. Почему же она проснулась в ту ночь? Это Эш не волновало. Но крайне радовал тот факт, что после разговора с Айрин кошмары стали сниться намного реже. Ну а во время происходившей потом заварушки и вовсе прекратились — организм порой едва успевал отсыпаться и ему было вовсе не до кошмаров.