Боги тоже влюбляются (гет)

От лица Стивена

Мэнди сделала шаг вперед.

—Стивен, это...Думаю, ты должен знать.

Я просто кивнул. Я не мог говорить от волнения. Райан подошёл и остановился в центре комнаты. В этот момент в нем не было ни грамма обычного превосходства, только полная, пугающая серьезность.

Мэнди стояла рядом со стулом, но совершенно не замечала его, ее ладони были сжаты , выдавая сильное волнение. Райан едва заметно сдвинул стул ногой и легко, почти незаметно коснулся Мэнди рукой, приглашая сесть. И в этом жесте было столько человечности, столько заботы о ее комфорте, что мне стало приятно за Мэнди. Я должен был бы ревновать, увидеть в этом жесте демонстрацию власти или близости, но я увидел искреннюю, мгновенную заботу. Райан, кем бы он ни был, действительно любил Мэнди, а значит, он никогда её не обидит. Мэнди благодарно кивнула и опустилась на стул.

Райан внимательно смотрел на меня, было такое ощущение, что его пристальный взгляд проникал в самые потаеныые уголки моего подсознания.

—Прежде всего, ты должен знать. Ты абсолютно нормальный, Стивен. То, что произошло, это можно назвать...столкновением. Его голос прозвучал с привычной редкостью, но без всякой иронии.

Мои лёгкие, кажется, впервые за долгое время наполнились воздухом. Облегчение было физическим, почти болезненным. Я почувствовал, как напряжение уходит из шеи.

—Столкновение?— переспросил я.

—Да.Твой разум попал под губительное влияние некой... скажем так, субстанции. Тени. То, что ты остался в здравом рассудке, это очень большая удача. Знаю, пока тебе ещё сложно собрать себя по частям, но это постепенно пройдет. Ты не болен. Ты не сходишь с ума. Ты не опасен для тех, кого любишь. Так что, не переживай, это не болезнь, которая может вернуться.

Его слова были как Освобождение. Моментальное, ошеломляющее, физическое. Груз вины и ужаса, который я носил эти недели, который едва не сломал меня, просто рухнул с плеч. Я с усилием удержал слёзы — не от боли или эмоциональной слабости, а от внезапно разрешенной возможности жить, дышать и, главное, находиться рядом с Мэнди, не будучи угрозой для неё. Главный, терзавший меня вопрос был снят, но оставалось много других. Я пытался уцепиться за логику, выстроить причинно-следственные связи

—Но... почему эта ... Тень вторглась в моё сознание? И кто тогда ты?

Райан чуть наклонил голову, рассматривая меня.

—Я? Ну, считай, что я из другой организации, которая не очень любит такие сущности. Моя задача — следить за тем, чтобы такие вещи не вмешивались в ваш мир.

Я не мог сдержать себя, настолько всё это было непонятно и одновременно реально, осязаемо.

—Твои способности... они... — Я пытался подобрать слово, которое не звучало бы безумно.

—Ты хочешь спросить, человек ли я? — Он позволил себе короткую, почти невидимую усмешку.

—В каком-то смысле да, но не полностью.

Я понял, что больше информации мне не скажут. Это был предел, за которым находилось что-то неизведанное, необъяснимое, то, что знала Мэнди. Словно в подтверждение моих мыслей она заговорила.

—Поверь нам, Стивен. Это звучит странно, но я виделе Райан в действии. Он спас мне жизнь, и тебе тоже... Он смог прогнать Тень и освободить твой разум!

Мэнди оглянулась на Райана, её тонкие брови сошлись на переносице. Видимо, она опять переживала весь тот ужас, который произошел на башне Уолкотт. Комната, казалось, потемнела от внезапно нахлынувшего воспоминания. Райан мягко положил ей руку на плечо, успокаивая. Этот жест был якорем, я видел, как плечи Мэнди расслабились.

Райан спас меня... Я ведь помнил какие-то отрывки, образы, которые врачи списали бы на бред.Воспоминания были мутными, но несомненными. Кто-то, чем-то похожий на Райана, но выглядевший как древнее огненное божество, окруженное не человеческим светом. Какие-то темные, пустые дома в бесконечном пространстве, отрывки кода, которые не принадлежали ни одному известному мне языку... Это всё, этот немыслимый кошмар, действительно произошло? Если да, то мой мир, состоящий из логики и фактов, рухнул полностью.

—Почему? Почему эта... Тень... выбрала именно меня, чтобы навредить Мэнди?

В этот момент взгляд Райана изменился. Он смотрел на меня, и в его глазах, до того абсолютно серьезных, зажегся странный, почти светлый оттенок. В нем не было превосходства соперника — только глубокое, проницательное знание и уважение к чистоте моих чувств. Он видел самую мою душу, мою безответную любовь, но не осуждал и не насмехался, а, казалось, признавал её силу.

—Потому что Тень всегда ищет самый чистый и надежный канал, прямой доступ к необходимой цели. Твой канал, Стивен, был идеален, из-за твоего отношения к Мэнди. Твоя искренняя привязанность к ней — вот что сделало тебя таким уязвимым. Твой разум был для Тени подходящей оболочкой. Она рассчитывала, что сможет полностью управлять тобой для своих целей, используя твою любовь как слабость.

Он сделал паузу, и этот секундный провал был наполнен оглушающим, детским смущением — моим и Мэнди. Мы оба знали, что он сказал правду, —я любил Мэнди — и этот факт, произнесенный вслух, был невыносим. Мы не смотрели друг на друга.

—Но ты боролся. Ты не сдался ей. Ты реально герой... Твоя привязанность к Мэнди оказалась крепче, чем ожидала Тень. И это то, что спасло Мэнди, в конечном счете. Ты должен знать это, чтобы нормально жить дальше.

Его слова прозвучали как абсолютный вердикт. Он подтвердил мою любовь перед Мэнди, не произнеся этого прямо, заставив меня почувствовать себя одновременно возвышенным и полностью уязвимым.

Я сглотнул, чувствуя, как жар заливает лицо, шею и, кажется, даже кончики ушей. Я не мог, не смел посмотреть на Мэнди, уставившись в стол. Мэнди, сжав руки на коленях, смотрела то на Райана, то в пол, будто наше общее смущение было физической стеной между нами.

Я поспешил ухватиться за единственную нить, которая могла вывести нас из этой невыносимой неловкости, перевести разговор на что-то фактическое и важное.

—А ты сказал, что Мэнди неосознанно побеспокоила что-то древнее и опасное?

Райан кивнул, его взгляд снова стал собранным, как будто он переключился с человека на аналитический прибор. Он проигнорировал неловкость, висевшую в воздухе, и вернулся к главному, словно это была рутинная сводка.

—Верно. Речь идет о народе Эланов. Очень древний культ, или, как бы вы сказали, цивилизация, исчезнувшая задолго до египетских династий. У них была развитая система знаний, которую они зашифровали. То, что Мэнди нашла, было не просто текстом.

Я перевел взгляд на Мэнди. Она по прежнему выглядела смущенной, но уже смогла посмотреть на меня.

—Я помню, ты рассказывала про фрагменты этого древнего языка. Мы еще строили теории, что этот народ инопланетного происхождения — он был слишком технологически развит на то время.

Мэнди кивнула, ища опору в нашем диалоге.

—Да, мне было интересно сопоставить их язык с языками индоевропейских групп, я искала сходство. Я совершенно не думала, что это какое-то... заклинание.

—Именно. Как оказалось, это было заклятие жреца Эланов. Сложная программа уничтожения, направленная на их же собственный эгрегор — этот жрец понял, что своей жестокостью эгрегор уничтожает их народ. Он хотели стереть его, чтобы спасти свой народ, но не успел.

Райан подошёл ближе к столу и оперся о него ладонями, наклонившись ко мне.

—И вот эта субстанция, Тень, о которой я говорил, — она, можно сказать, посланник, киллер этого эгрегора. Её функция — найти и обезвредить того, кто пытается завершить разрушительное заклятие.

Осталось перевести всего несколько слов — финальных аккордов, — чтобы полностью активировать заклятие и уничтожить эгрегор. Именно поэтому Тень не один раз пыталась убить Мэнди, и именно поэтому, когда физические методы провалились, она решила действовать через тебя.

В комнате повисла тишина, настолько плотная, что, казалось, ее можно разрезать. Мой разум, привыкший к академическим задачам, пытался примирить понятия "заклятие", "эгрегор", "Тень" в одну теорию. Все это было слишком невероятно, но идеально объясняло то безумие, через которое я прошёл.

Именно в этот момент в моём сознании возникла острая, почти спасительная мысль: вот он, мой шанс! Если это лингвистический код, то я могу помочь, могу внести свой вклад в спасение Мэнди, используя мои знания.

—Значит... если правильно перевести эти слова, и произнести их, Мэнди перестанет быть мишенью? Потому что эгрегор будет уничтожен?

Райан кивнул, подтверждая мои слова

Я почувствовал прилив адреналина, знакомый мне по ночам, проведенным над сложными формулами. Внезапно, после недель потерянности, я снова был в своей стихии — в лингвистической задаче.

—Можно мне увидеть этот текст? Я могу попробовать помочь расшифровать последние слова.

Мэнди и Райан посмотрели друг на друга. В глазах Мэнди отобразились недоверие и тревога — она боялась за меня. В глазах Райана горел интерес, смешанный с древним, хищным знанием. Он прекрасно понимал, что я ищу способ помочь Мэнди и доказать свою ценность.

—Стивен, нет! Пожалуйста. Ты еще слаб! Это слишком опасно.— голос Мэнди прозвучал почти умоляюще, она посмотрела на Райана в поиске поддержки. Но он поднял руку, мягко останавливая ёе, не отводя своего сосредоточенного взгляда от меня.

—Подожди, Мэнди, не волнуйся. Я думаю, это хорошая идея. Стивен очень внимательный и видит мир по-другому, возможно, как раз его знания нам нужны. А за его разум не беспокойся. Я позабочусь, чтобы не было никаких осложнений. Даю слово.

Я ощутил готовность, словно кто-то убрал пробку из застоявшейся энергии. Участие в этом деле, пусть и опасном, давало мне ощущение цели, структуры и важности. Я снова был живым, востребованным, был активным участником, а не наблюдателем.