Спираль времени (джен)

Том не разговаривает со мной неделю. И эта неделя мне дается тяжелее, чем минутное Круцио от Лорда. И только через неделю за завтраком Том задает мне вопрос:

— Во сколько лет вы первый раз убили человека?

— В шестнадцать, — отвечаю.

— И по какой причине?

«По вашему приказу, мой Лорд…»

— Это… входило в обучение.

— Ясно.

— Том… — говорю максимально спокойно. — Если я виновата, то я хочу об этом знать. Но, прошу, прекрати меня изводить.

Том пожимает плечами.

— Как хотите. Почему вы не сказали мне раньше?

— О твоих родителях?

— Да.

— Раньше ты был не готов.

— Информация — это не магия, — возражает Том. — От нее не бывает магического истощения.

— Не бывает. Но информация тоже может быть оружием. Нужные слова в нужное время могут быть действеннее любых заклятий. Я едва удержала тебя от необдуманных поступков даже в твои четырнадцать. Ты уверен, что раньше тебе было бы легче?

Том молчит.

— Нет, — произносит он после долгого раздумья. — Спасибо… Анна.

— Не за что, Том…

* * *

Стою за спиной Тома, глядя, как выплясывают в воздухе огненные буквы, складываясь самым причудливым образом. Он меня не замечает. Буквы складываются в до боли знакомую фразу и замирают.

«I am Lord Voldemort».

Резко выдыхаю. Том оборачивается на звук и видит меня.

— Анна?

— Том, — собираюсь с мыслями. — Что это?

— Мое новое имя, — пожимает плечами мальчик. — Правда, красиво?

«Полет смерти».

— Да, — киваю.

— В любом случае, это красивее, чем Гонт. Или, тем более, Риддл.

— Не имя красит человека, а человек имя, — говорю аккуратно.

Том недоверчиво фыркает.

— Ты решил отказаться от имени Гонт потому, что видел своего дядю, верно? — щурюсь. — И имя Риддл тебе не нравится, потому что это имя маггла. То есть, все эти имена тебе неприятны, потому что принадлежат недостойным личностям. А что было бы, если б имя Риддл носил сильный и богатый маг, перед которым склоняли колени многие древние и благородные Рода?

Том замирает.

— Так и будет, — продолжаю. — Перед Томом Риддлом склонятся многие…

— Перед Лордом Волдемортом, — обрывает меня Том. — Том Риддл — это маггл.

— Как тебе хочется, — улыбаюсь краем рта.

* * *

После четвертого курса мы с Томом отправляемся в Европу. Чтобы обезопасить детей от бушующей в Европе войны, директор Дурмстранга организовывает летний лагерь, и я уговариваю его принять туда Тома.

— Практика в русском языке тебе не будет лишней, — поясняю слегка недовольному мальчику. К тому же познакомишься с теми, кто учится в моей школе. Сравнишь образ мыслей учеников из разных стран.

— Есть разница? — Том стоит перед зеркалом уже в дорожной мантии, поправляя воротник.

— Да. И… запомни одно: «другое» — не значит «хуже».

— Я запомню, — серьезно говорит Том.

* * *

В отличие от предыдущих лет, Диппет разрешил нам с Томом прибыть в Хогвартс вместе с учениками первого сентября.

Два месяца в Дурмстранге, пусть и в летнем лагере, пошли Тому на пользу. Он вытянулся, лицо и руки покрыты загаром. Смотрю, как он идет по тропинке вместе с другими учениками.

— Как тебе отдых? — спрашиваю по-русски.

— Неплохо, — Том пожимает плечами и представляет меня темноволосому парню с глубоко посаженными глазами.

Долохов.

— Тони, это моя мама, Анна Монро, — говорит Том. — Анна, это Антонин Долохов.

— Рада знакомству, — делаю книксен.

— Взаимно, мадам, — кланяется Долохов. — Вы хорошо знаете русский.

— Я училась здесь, — улыбаюсь приветливо.

— О! — в глазах Долохова — уважение. — Давно закончили?

— В тринадцатом году.

— Еще до революции…

— Да, — киваю.