За северным ветром. Часть I: Возлюбленный (гет)

Тем временем, пока Василиса обыскивала кабинет в особняке, Славий, Юрий и Антон Сергеевич ожидали в приёмной приглашение на аудиенцию великой княгини Марины и встретили маршала Старицкого, покидающего тронный зал.

Славий узнал полководца, как и тот его. У обоих в памяти промелькнула картина трагического царского ужина. Их вопросительные взгляды пересеклись, но на этом их встреча и закончилась, никто не произнёс ни слова. Маршал задержался лишь на несколько секунд, задумчиво вздохнул и вышел прочь.

В приёмную с важным видом вошел камердинер великой княгини.

— Её высочество желает видеть только молодого человека, — сказал он, указав на Славия. — Вы же, судари, извольте подождать своей очереди.

Юрий Антипов хотел что-то возразить, но Антон Сергеевич остановил его, предупредительно подняв указательный палец.

Славия провели в Драконий зал (там происходили ранее описанные события), где на Костяном троне восседала великая княгиня Марина Белояр. После известий о победе маршала и отступлении царской флотилии, великая княгиня находилась в приподнятом настроении и, казалось, ничто не могло омрачить её.

Она встретила юношу изучающим взглядом, стараясь проникнуть в его самую душу и узнать, что за тайны он хранит. После минутного рассматривания, на её лице отразилось лёгкое удивление.

— Так вот ты какой, Славий, — произнесла княгиня после церемониального приветствия и поднялась с трона.

Подойдя ближе к оробевшему юноше, на которого тоже действовала её властность, Марина обошла его по кругу, оглядев его со всех сторон, а затем вернулась на трон.

— Честно говоря, — вновь заговорила она, — я ожидала увидеть могучего воина и лидера, а не худощавого смазливого мальчишку. Что же мой отец в тебе нашел? И государь тоже?

— Не могу знать, ваше высочество, — резким тоном ответил Славий, не поднимая глаз на княгиню. — Вам следует спросить об этом у своего батюшки. Я никому не навязывался и не просил делать меня наследником трона.

— Ты дерзок, впрочем, как про тебя и рассказывали. Ты действительно влюблён в великую княжну Русану?

— К чему этот вопрос? Впрочем, я отвечу: Да, я её люблю всем сердцем и душой. Пользуясь случаем, я бы хотел попросить у вас помощи в её поисках.

— Помощи в поисках? — переспросила княгиня, удивлённо приподняв брови. — У нас теперь война с континентальным Лукоморьем, поэтому я ничем не смогу помочь.

— А ваш двоюродный дядя сможет? Может, у него сохранились связи на материке?

— Спросишь у него сам… Кстати, вот и он! Мирон Олегович, я ждала вас... Что с вами? На вас лица нет?

В зале действительно появился двоюродный дядя княгини, бледный и охваченный нервной дрожью. Его испуганные глаза метались из стороны в сторону, не решаясь посмотреть на княгиню. Подойдя к Марине, он упёрся взглядом в пол и трясущимися руками протянул ей депешу.

— Прошу простить, ваше высочество, но именно я обязан донести до вас эту горестную весть.

— Что случилось?! — вскрикнула княгиня. — Говорите!

— Дело в том, что… — начал он взволнованным голосом и стал заикаться. — Наш посол в Беловодской республике сообщает, что десять дней назад в Белограде мой двоюродный брат и ваш батюшка великий князь Пётр Алексеевич был… был… застрелен фанатиком-анархистом Фёдором Лишчевичем.

Эта новость сразила великую княгиню Марину, как пуля. Её глаза округлились, тело задрожало, а побледневший лоб покрылся испариной.

— Нет, этого не может быть! — закричала она, вскочила с трона и буквально вырвала депешу из рук дяди. — Мой отец не может умереть!

— Все мы смертны, ваше высочество, особенно когда есть заклятые враги, а у Петра Алексеевича таких было много. В тяжелые времена мы лишились великого человека. Какое несчастье обрушилось на нашу семью!

Пробежавшись глазами по письму, Марина побледнела еще сильнее, чем прежде, и беспомощно опустилась на трон, взявшись ладонью за лоб, словно убирая у себя с глаз паутину.

Великая княгиня больше не могла сдерживаться и зарыдала, закрыв руками лицо. Она проплакала пару минут, пока не вспомнила о том, что в зале есть ещё кто-то, помимо нее и дяди.

Подняв глаза на Славия, который стоял в оцепенении, услышав эту ужасную новость о судьбе канцлера, Марина оттерла слёзы и придала своему лицу прежний оттенок горделивой холодности. Она не хотела показаться слабой в глазах других, даже когда речь шла о гибели её родного отца.

— Примите мои соболезнования, ваше высочество, — посочувствовал Славий, не зная, что еще сказать в такой ситуации.

— Дворянство уже знает? — спросила княгиня у дяди, не замечая слов юноши.

— Вряд ли, но это дело времени, — ответил князь Мирон, недовольно завертев головой. — Шило в мешке не утаишь. Вести о таком громком убийстве, произошедшем на глазах у многочисленной толпы, разнесутся по всему миру. Скоро все в городе узнают об этом.

— Валерий обвинит в этом убийстве заговорщиков, убивших Дмитрия Александровича и Георгия, то есть этого юношу и диакона Игоря, которому удалось ускользнуть после неудачного покушения. Всё скрадывается на пользу этому негодяю Велеславскому. Теперь он убил моего отца и избавился от последнего серьёзного соперника. Больше нет человека, способного пошатнуть его трон.

— Но есть мы, ваше высочество! — воскликнул князь Мирон, всплеснув руками. — Мы — Белояры! Наше имя ещё что-то значит в этом мире, и мы не позволим какому-то самозванцу, захватившему на крови трон, быть нашим царём. Вы наследница Петра Алексеевича и официально теперь вы уже не княгиня-вдова царевича, а полноценная великая княгиня Венетская, владычица острова Буян. Вас поддерживают все сословия на острове.

— Мирон Олегович, — удручённо произнесла княгиня Марина, — они поддерживали меня только потому, что я дочь Петра Белояра, с которым они ничего не боялись. Теперь его нет, а они разбегутся, как крысы с тонущего корабля, дабы не попасть под гнев Валерия. Как только весть о смерти отца пройдёт по городу, нас предадут. Дворяне, которые так решительно поддерживали сегодня меня в этом зале, при первой же возможности перебегут на сторону Валерия и выдадут нас ему на съедение.

— Что же нам тогда делать? — растеряно спросил князь Мирон и развёл руками.

— Бежать, как можно скорее. Уплыть туда, откуда нас не выдадут Валерию, к заморским друзьям моего отца в Пацифиду или Лемурию.

— Но на чём бежать, ваше высочество? У нас не осталось кораблей. Да и кому можно довериться в такой ситуации?

— Капитан-командор Милослав Ведамир, ему можно доверять, и он поддерживает меня. Он должен прибыть на фрегате «Волшебном» со дня на день.

— Мы не можем ждать, если уж бежать, то лучше до того, как флот Валерия начнёт блокаду острова. Удивительно, что я ещё не начата.

— На чём вы прибыли на остров, молодой человек? — спросила княгиня, вновь обратив внимание на Славий, который стоял молча, погруженный в свои мрачные мысли.

— Меня на торговой шхуне привёз капитан Юрий Антипов, — ответил Славий.

— Он и его корабль ещё на острове?

— Да, — кивнул юноша, — шхуна стоит на якоре в небольшой бухте у одной рыбацкой деревни, а сам он находится сейчас за дверью в вашей приёмной.

— Вот как? Хорошо, молодой человек, вы свободны. Позовите сюда вашего капитана. И никому ни слова о том, что вы сейчас здесь слышали и видели. Мы поняли друг друга?

— Да, ваше высочество, никто не узнает о том, что вы бросаете город в трудную минуту, — произнёс язвительно Славий, уставший изображать почтительность.

Слова юноши задели княгиню за живое. Она вспыхнула гневом и вскочила с трона.

— Пошел прочь! — закричала она, яростно сверкая глазами. — Будет мне ещё указывать какой-то безродный мальчишка. Со смертью моего отца ты потерял последнего покровителя, поэтому теперь даже и не мечтай о царском троне. Я была крайне удивлена, когда узнала о том, что государь и мой отец, словно обезумевшие, хотят привести на трон грязь с улицы. Проболтаешься кому-нибудь, и я прикажу отрезать тебе язык.

— Единственное, чего я хочу, так это найти свою возлюбленную, а вы сами деритесь за свои престолы, — резким тоном произнёс Славий, развернулся и пошел прочь из зала. — Даю слово, что от меня никто не узнает о вашем бегстве.

Следом за юношей зал спешно покинул князь Мирон, отправившийся делать приготовления к отъезду.

Великая княгиня Марина успокоилась после вспышки гнева и села на Костяной трон, затем она с осторожностью подобрала упавшую депешу, вновь пробежалась по ней глазами и, неожиданно, на её лице засияла довольная улыбка.

Такой её застал вошедший вразвалочку в зал Юрий Антипов.

Славий и Антон Сергеевич вернулись обратно в красный особняк, по пути обсудив прошедшую аудиенцию. Сирота сдержал слово и ничего не сказал об услышанном разговоре, но внимательный старик заметил, что после аудиенции юноша стал мрачнее, чем был до этого.

За ужином говорили мало, все погруженные в свои волнующие мысли: Славий думал об убийстве Петра Белояра и рухнувших надеждах на его помощь; внутри Василисы по-прежнему шла напряжённая борьба между совестью и эгоизмом, она так и не могла решить окончательно, рассказать Славию о Русане или нет; о мыслях Вадима трудно ссудить, но по его взгляду становилось понятно, что он беспокоился о сестре.

Антон Сергеевич учтиво прислуживал за столом, улавливая своим единственным видящим глазом все изменения на лицах гостей.

Юрий Антипов до сих пор отсутствовал.

После ужина Славий вместе с Ратмиром вернулся в свою комнату. Он снял с себя фрак, приготовил постель, готовясь ко сну, но спать ему почему-то не хотелось, поэтому он оделся в свой прежний матросский костюм, сел в глубокое кожаное кресло и вновь задумался о своём нынешнем положении. Кто он теперь? Государственный преступник, цареубийца, потерявший почти всех друзей и покровителей. Но все негативные мысли отходили прочь, когда он вспоминал о Русане, её ласкающем слух голосе, милом личике анкалитского тюльпана, веснушках, больших карих глазах и густой рыжевато-русой причёске, но самое главное, что он больше всего любил в ней, так это её добрую душу обычной девчонки, которая, несмотря на высокое положение, полюбила его таким, какой он есть, невзирая на предрассудки и гигантскую пропасть между сословиями.

Поднявшись с кресла, Славий в задумчивости прошелся по комнате, освещённой зачарованными лампами и в первый раз взглянул на картину, которая висела над его кроватью — там маслеными красками был нарисован двуглавый дракон, сидящий на круглой башне и выжигающий племенем орды подступающей нечисти. Он замер в оцеплении, узнав на этой картине того дракона, заточённого в подземелье под Властимирским дворцом. Выходит, что он не единственный знал о существовании дракона.

Его размышления прервал неожиданный стук в дверь.

— Кто там? — спросил он громко, но ответа не последовало и снова раздался стук. — Да что вам от меня нужно?

Оторвавшись от картины, Славий подошел к двери, отворил её и, к своему удивлению, увидел на пороге Вадима.

— Что тебе нужно? — спросил он, вытаращив глаза на глухонемого мальчика, прекрасно понимая, что тот его не слышит.

Вадим жестами стал показывать, что нужно идти, а затем сам взял за руку Славия и провёл его по коридору в гостиную. Зайдя в комнату, он указал на Василису, которая стояла за стеклянной дверью в лоджии и с задумчивостью смотрела на звёзды. Оставив Славия, Вадим удалился.

«Похоже, он хочет, чтобы я поговорил с ней», — рассудил Славий, незамедлительно открыл дверь и вошел в лоджию.

Василиса услышала его шаги, обернулась и суетливо заговорила, не ожидая его здесь увидеть:

— Славий! А я думала, что ты уже спишь. Тоже решил подышать свежим воздухом?

Взглянув в лицо девушки, Славий, наконец, в первый раз за весь вечер заметил, что её что-то тревожит.

— Я пришел поговорить, — ответил он, подошел к парапету и опёрся на него руками.

Василиса последовала его примеру и тоже вновь встала на прежнее место, глядя на освещённую фонарями улицу Марибора Великого.

— О чём же ты хочешь поговорить? — спросила она настороженно.

— Я вижу, что тебя что-то беспокоит, — ответил Славий, пытаясь разгадать ход мыслей собеседницы. — Ты можешь мне довериться, ведь я должен тебе за то, что ты спасла меня.

Василиса сжалась, как от конфуза, скривила недовольную гримасу на лице, а затем разом выпалила, не в силах больше скрывать правду:

— Прости, Славий! Я виновата перед тобой и перед Светомиром за то, что поддалась эгоизму и хотела скрыть от тебя то, что узнала сегодня. Антон Сергеевич обманывал тебе, когда сказал, что не знает, где Русана. Сегодня, пока вы были во дворце, я нашла в камине недогоревшее письмо, в котором говорилось о том, что Русана находится сейчас в Старограде в доме князя Нетёсова и что утром двадцать пятого велимира её повезут на корабле «Золотая лань», чтобы передать в руки человека, который заказал похищение.

— Завтра! — вскрикнул Славий, зрачки его расширились, а дыхание перехватило от волнения. — Двадцать пятое велимира уже завтра! А я здесь! Проклятье! Я должен был остаться в Старограде. Нужно было раньше сказать мне об этом, сколько времени потеряно. Я должен спешить, пока не стало совсем поздно.

— Ты хочешь добраться до Старограда за ночь? — спросила девушка, вытаращив удивлённые глаза на юношу. — До него ведь ни одна сотня вёрст по морю.

— Да, хочу, и я доберусь туда. Я не отдам им Русану, она и так уже настрадалась.

— Я не сказала тебе, что там в письме был постскриптум, где говорилось, что Мирослав Любомир велел Антону Сергеевичу не выпускать тебя из Острограда.

— Да пошел этот Любомир! — воскликнул Славий и отмахнулся ладонью. — Кто он такой для меня?! Я его не знаю. Меня никому не удержать!

— Я не пущу тебя! — категорично произнесла Василиса и преградила юноше путь к двери. — Ты погибнешь там, а я не вынесу твоей гибели. Право, я сглупила, когда сказала тебе об этом. Нужно было молчать, ведь я знала, чем это закончится.

— Уйди прочь! — рявкнул Славий, оттолкнув с дороги Василису, но она, потеряв равновесие, вцепилась в него руками.

— Не делай этого! — кричала она, удерживая его в своих объятиях. — Не уходи! Останься здесь! Поверь, она не любит тебя так, как люблю я! Все они, сильные мира сего, изменчивы и коварны, и твоя Русана не исключение. Она предаст тебя, а я нет!

— Не говори так о ней, ты её не знаешь! — огрызнулся Славий, пытаясь вырваться.

— Не смей уезжать! Там твои враги, они хотят твоей смерти!

Вдруг послышался конский топот, и Славий увидел, как по улице стремительно пронеслась знакомая четырёхместная коляска и остановилась у ворот особняка.

Из неё бодро выпрыгнул Юрий Антипов и огляделся по сторонам. Глядя на его довольною физиономию, становилось ясно, что встреча с княгиней Мариной прошла весьма продуктивно.

Когда их взгляды пересеклись с моряком, Славию в голову пришла одна идея и он перестал рваться к двери.

— Да отцепись ты от меня, дура! — крикнул он и грубо отдёрнул от себя Василису, уронив её на пол.

Освободившись из цепких объятий девушки, Славий схватился руками за парапет, намереваясь спрыгнуть на выложенный камнем дворик, но в последнюю секунду он вдруг замешкался. Бросив через плечо взгляд на стоящую на коленях и рыдающую Василису, он почувствовал, как в нём проснулась совесть. Ему стало жаль девушку, но пойти на поводу у неё он не мог, поскольку другая для него была важнее. Но и уйти просто так он не смог.

Пригнувшись к юной байе, Славий взял её негрубо за плечи и помог подняться на ноги.

— Прости меня, Василиса, — произнес он с сожалением, заглянув в её мокрые от слез глаза. — Я не хотел тебя обидеть. Ты лишилась семьи по моей вине и спасла мне жизнь, поделившись своей кровью. Теперь ты моя кровная сестра, хоть вряд ли я когда-нибудь смогу заменить тебе Влада. Я люблю тебя, но как сестру, как любит тебя Вадим. Ты понимаешь меня?

— Да, я всё понимаю, Славий, — ответила Василиса, перестав плакать, и глубоко вздохнула. — Мне тебя не переубедить, я знаю. Запомни, ты гонишься за северным ветром, стремишься к несбыточной мечте, но вам не быть с ней вместе — я это тоже знаю. Вам просто не позволят этого.

— Я сделаю так, что никто нам не помешает, — с решительностью произнес Славий, но затем снова смягчился. — Но ты права, что для меня всё может сложиться не лучшим образом, поэтому мне необходимо, чтобы ты кое-что для меня сделала.

Договорив, Славий достал из кармана матросской куртки царское завещание с кольцом-печаткой, завёрнутой в платок, и протянул их Василисе.

— Ты сбережешь их для меня?

— Конечно, — кивнула Василиса, взяла предметы и обняла Славия, снова пустив слёзы из глаз.

На этот раз аккуратно освободившись из объятий девушки, Славий улыбнулся ей и перемахнул через парапет, спрыгнув со второго этажа на каменный дворик, побежал по дорожке и обогнул неработающий фонтан. Выскочив в ворота, он оказался лицом к лицу с Бурым капитаном.

— Что случилось? — с недоумением задал вопрос Антипов, разведя ладони в разные стороны.

— Юрий Степаныч, — спешно проговорил Славий, мне нужно утром быть в Старограде. Если я не успею, то потеряю Русану. Вы должны мне помочь. Умоляю вас!

— Какой же ты шустрый! — с усмешкой произнёс моряк. — Утром в Старограде хочешь быть? Вообще-то у меня уже были другие планы. Я получил награду и заехал попрощаться, но раз такое дело, то можно провести недолгую поездку. Мои наниматели, конечно, будут против, но и бес с ними, подождут один день. Прыгай в коляску, Славий, едем в порт. Я ещё днём отправил гонца с приказом перегнать «Кабана» в гавань Острограда. Если ветер будет попутным, то к утру окажемся у Старограда.

Не теряя времени, Славий и Юрий оказались в коляске. Моряк собирался было уже приказать кучеру трогаться, как дверь особняка отворилась и в проёме показалось взволнованное лицо Антона Сергеевича, разбуженного сценой в лоджии.

— Стойте! — крикнул он, переступая порог.

Но тут откуда ни возьмись появился Ратмир, который пулей вылетел из особняка, сбив старого лакея с ног. Выскочив в ворота, он запрыгнул в коляску и оказался на руках у хозяина, облизывая ему лицо.

— Прощайте, уважаемый! — фамильярно произнёс Юрий, приподнявшись и взмахнув своей треуголкой.

Кучер ударил плетью лошадей, коляска сорвалась с места и умчалась прочь.

Обернувшись назад, Славий бросил взгляд на растрёпанную Василису, которая провожала его потерянным взором, свесив голову за парапетом лоджии. На душе у него заскребли кошки, и это гнетущие чувство оставалось с ним на всё время поездки, пока они не добрались до разрушенного порта.

Они проезжали мимо бедняцких кварталов, среди которых находился сиротский приют, в котором Славий провёл своё детство. Воспоминания нахлынули на юношу, но он пытался их отогнать, считая, что сейчас не время для ностальгии.

При виде ночных огней, горящих на мачтах покачивающейся на волнах торговой шхуны, Славий ощутил прилив сил и желание поскорее увидеть Русану.

Добравшись на шлюпке, Юрий, Славий и Ратмир взошли на борт корабля, и вскоре, подняв якорь, «Кабан» покинул Тритонскую бухту и взял курс на северо-запад. Крепкий южный ветер, пригоняемый с просторов Великого океана, надувал паруса шхуны, неся её в ночи по водам Дугового залива.

Впереди их ждал Староград.

В эту ночь Славий не сомкнул глаз, он не мог спать, тревожась о том, что он может не поспеть вовремя. Погруженный в свои думы, он возбуждённо ходил по палубе, взад и вперёд, вместе в бодрствующими вахтенными.

Юрий Антипов тоже не спал, а сидел на маленьком табурете возле компаса, курил трубку и рявкал на рулевого, если тот хоть на полрумба отклонялся от курса. Ещё он поглядывал за сиротой, чьё бледное лицо регулярно мелькало в свете горящего у грота фонаря.

— Не мельтеши, парень, успеешь ты вовремя к своей ненаглядной, — обратился Бурый к Славию, выпустив из-за рта струю тёмно-зелёного дыма.

— Куда там успею? — недовольно произнёс Славий и ткнул пальцем в небо. — Глядите, уже начинает светать, а берега вся никак не видно.

— Ещё темно, потому и не видно. Ты мне лучше скажи, что делать будешь?

— Освобождать Русану, разве не ясно?

— Это понятно, но как ты собираешься это провернуть? Неужели в одиночку? Мой тебе совет: брось ты всё это и не гонись за северным ветром, пока тот не стихнет. Пусть её увезут хоть в Атлантиду, если она действительно любит тебя, то сохранит верность, и рано или поздно вы снова встретитесь при более удобных обстоятельствах.

— Я не могу ждать! — закричал Славий, всплеснув руками. — Я уже больше двух недель не видел её, не знаю, что с ней, и у меня на душе лежит тяжелый камень ответственности. Вы понимаете, ведь она попала к ним в руки из-за меня? Она умоляла меня остаться, я бы смог защитить её, но я ушел. Никогда не прошу себе этого.

— Но желание помочь ещё не повод бросаться с головой в омут. Ей не причинят вреда, ведь она великая княжна, а ты всего лишь безродный деревенский мальчишка, каким был и я.

— Да, каждый не упускает случая напомнить мне о моём жалком положении, даже вы.

— Я не хотел тебя обидеть, мальчик, просто констатирую факты. В Старограде ты попадешь в руки к людям Валерия. Я же предлагаю тебе отправиться в Северную Лемурию и переждать там некоторое время. Марина Белояр заплатит мне кучу денег за то, что я тайно вывезу её из Острограда и отправлю как можно дальше от Гипербореи. Я обязан её отцу, и я возвращаю долг. Что скажешь? Пойдёшь со мной через Восточный океан?

— Нет, моё место там, где Русана. Я больше не оставлю её!

— Упёртый влюблённый глупец, — прошептал Юрий себе под нос, скривив ухмылку, а затем добавил полным голосом: — Дело твоё, мальчик! Я не твой отец, чтобы указывать тебе, что делать.

— Вижу маяк! — раздался голос дозорного с мачты.

— Свистать всех наверх! — закричал капитан Антипов, вскочив с табуретки.

На корабле забили в колокол и началась суматоха. Сонные матросы выбегали из кубрика и сходу принимались за работу.

У Славия бешено забилось сердце, когда он увидел пронизывающий сумерки луч света на горизонте. Он пристально вглядывался в него и вскоре уже мог различить высокую башню маяка и мачты кораблей, стоящих на якорях. Спустя некоторое время стал отчётливо виден ещё спящий город.

Сблизившись с кораблями, но оставаясь от них на безопасном расстоянии, капитан Антипов приказал лечь в дрейф.

— Уважаемый, Юрий Степаныч! — воскликнул Александр Бобылев, взбегая по трапу на шканцы. — Похоже мы установили рекорд: такое расстояние преодолели за такой короткий промежуток времени, что сами черти из зазеркалья нам сейчас завидуют. Но я бы посоветовал уматывать отсюда, а не то доиграемся и по соплям получим. Вчера пронесло, а сегодня всё может случится иначе. Удача — штука капризная!

— Тебе лишь бы драпать, Сашка, — ответил с усмешкой капитан. — Что же ты не был такой прыткий в Ильяграде, когда тебя стрельцы повязали на воровстве? Ладно, не о тебе речь, балабол. Челнок на воду! Живо, лентяи!

Перейдя на шкафут, Юрий подошел к Славию, который стоял у фальшборта и пристально вглядывался в каждый корабль в порту, надеясь найти среди них «Золотую лань».

— Пора, мальчик! Или ты всё-таки решил передумать и остаться? — спросил капитан, надеясь на положительный ответ.

— Нет, я отправляюсь на берег! — решительно произнёс Славий.

— Ладно, Славий, тогда прощаться нам пора, — проговорил Бурый, подавая свою руку. — Не уверен, увидимся ли мы ещё. За эти две недели я успел привязаться к тебе, как к родному сыну, и мне неприятно отпускать тебя. Поэтому пожми мою руку и давай проваливай!

Юноша улыбнулся и пожал мозолистую ладонь моряка.

— Благодарю вас, Юрий Степаныч, — сказал он, не отпуская руку капитана, — вы помогли мне, спасая в Ильяграде, и помогаете теперь. Я уже многим обязан вам. На прощание хочу сказать, что несмотря на свою репутацию, вы очень добрый и хороший человек, каких мало в нашем мире.

— Только громко об этом не говори, — шутливо произнёс капитан, — иначе мне придётся отрезать языки тем, кто об этом услышит.

— Прощайте!

— Прощай, Славий! И береги себя в этой гонке за северным ветром.

— Вы не первый говорите мне об этом.

— Моли Светомира, чтобы я не стал последним.

Они крепко обнялись напоследок, и спешно Славий слез в челнок, куда сразу же спрыгнул Ратмир, не желающий оставлять хозяина. Взявшись за вёсла, юноша погрёб в сторону берега.

Капитан Антипов с печалью на лице наблюдал за тем, как крохотный челн с двумя пассажирами, человеком и собакой, словно колыхающаяся на волнах скорлупка, всё дальше отдаляется от его корабля. Только когда челнок скрылся из виду между корпусами военных кораблей, Бурый отдал приказ выходить из дрейфа и ложиться на обратный курс в Остроград.