Алые сердца: Корё (гет)

Когда четвёртый принц Ван Со в сопровождении придворного астронома Чхве Чжи Мона, верного подданного и друга наследного принца Ван Му, вышел на площадь перед дворцом Чхомсондэ, кронпринц как раз выслушивал доклад одного из своих людей. Со ловко взобрался в седло подготовленного для него каурого скакуна и лениво осмотрел собравшийся на площади небольшой отряд дворцовой стражи, насчитывавший около тридцати воинов, трое из которых были верхом. Все гвардейцы были хорошо обмундированы, да вот только в их моральной готовности к нешуточному сражению Ван Со изрядно сомневался. Он даже презрительно фыркнул, припомнив недавнюю реакцию нескольких солдат, лицезревших его расправу над ненавистной лошадью. Наверняка и эти ничем не лучше. А впрочем, не всё ли равно? Он и сам в состоянии расправиться с наёмниками матушки, сколько бы их там ни было. Ему и не в такие переделки доводилось попадать, так что волноваться не о чем. Хорошо отточенные за годы пребывания в ненавистном Шинджу боевые навыки, вполне позволяли принцу Со быть таким самонадеянным.

Ещё с самого детства четвёртый принц привык всецело доверять своим инстинктам. Иначе бы ему попросту не выжить: слишком опытны и безжалостны были враги, жаждавшие его погибели. И он не мог так просто сдаться. Да и к тому же у него был хороший наставник, гранд-генерал Пак Су Кён, специально выбранный для него отцом. Он всегда говорил принцу, что во время сражения нужно доверяться своим инстинктам и ни в коем случае не отвлекаться на посторонние звуки, иначе можно запросто лишиться жизни. Если наметил цель, будь хладнокровен и уничтожь её без малейших колебаний, при этом оставаясь бдительным. Никогда не смотри на врага свысока, иначе за своё высокомерие поплатишься жизнью. Но и в своей абсолютной победе не сомневайся, ведь сомнения в бою — верный путь к погибели. Принц Ван Со прекрасно помнил эти наставления и успешно применял их вот уже на протяжении десяти лет. Он был совершенно уверен, что обладая подобными навыками, в любом случае сможет избежать когтистых лап смерти. А побывал он в них уже не раз, так что опасаться нечего. Всё, чему обучил его наставник Пак, многие годы спасало ему жизнь. За что Ван Со и был безмерно благодарен гранд-генералу Су Кёну.

— Мне только что доложили, что найден храм, в котором, предположительно, скрываются убийцы, — прервал размышления Ван Со кронпринц Ван Му, подъехав к нему на своём гнедом скакуне с белой проточиной. Он говорил спокойно и с достоинством, как и подобает наследному принцу. Однако от Со не ускользнули едва различимые нотки волнения в его голосе. Старший брат был явно обеспокоен полученной информацией.

— Я знаю этот храм, — без особого энтузиазма ответил Со, переведя на брата спокойный взгляд. — Он находится на берегу Хванхэ, в часе езды отсюда.

— Как вы узнали? — вклинился в разговор любопытный звездочёт, только что подоспевший на своей тёмно-бурой кобыле с фонарём. — Посланнику Его Высочества понадобилось полдня и чуть ли не вся ночь, чтобы разыскать его в горах. Неужели и вы кого-нибудь посылали на поиски? Должно быть, ваш человек более расторопен, — без умолку тараторил астроном Чхве, улыбаясь своей коронной улыбкой, — раз сумел так быстро разыскать убежище убийц.

— Мне нет нужды отправлять кого бы то ни было всю ночь шастать по горам только ради того, чтобы раздобыть необходимую мне информацию, — холодно ответил принц Ван Со, крепко сжимая в руках поводья и нетерпеливо ёрзая в седле. — У меня достаточно и других способов, чтобы выяснить всё, что мне нужно. Следуйте за мной, брат, — он бросил на наследника престола короткий взгляд и, мягко ударив лошадь пятками по лоснящимся бокам, галопом помчался вперёд. Первому принцу Ван Му и его небольшому отряду ничего не оставалось, кроме как взять и последовать за своим проводником.

По правде говоря, кронпринц немного нервничал. Он прекрасно знал, как трепетно его четвёртый брат относился к своей матери и как отчаянно пытался завоевать её расположение. Именно по этой причине его одолевали сомнения: действительно ли Со известно, кто на самом деле является благодетелем храма, в который они направляются? А если известно, тогда почему он принял решение пойти против императрицы Ю и встать на его сторону? Ван Му был в полном замешательстве. Ему было сложно представить, что заставило младшего брата пойти на такое. Неужели он оставил все свои неудачные попытки добиться материнской благосклонности и решил использовать другие методы? Этого наследный принц не знал. За эти долгие девять лет, что его четвёртому брату Ван Со довелось провести в Шинджу, он виделся с ним довольно редко. Да и самому Со не так часто удавалось вырваться в Сонгак. За это время третий сын императрицы Ю Чжи На довольно сильно изменился, и Му не был уверен, что знает его достаточно хорошо. Людям свойственно меняться, и кронпринц это прекрасно знал. Ему и самому довелось перетерпеть немало перемен. Особенно сильно он изменился после того, как впервые в бою убил человека. После этого принц Ван Му перестал быть мягкотелым мальчишкой, которому свойственно переживать о том, как бы ненароком не причинить кому-нибудь вреда. Теперь ему было не до этого. На нём лежала ответственность не только за свою жизнь, но и за жизнь народа Корё.

Кронпринц Ван Му вырос и возмужал на поле боя, бок о бок сражаясь со своим отцом, что позволило ему стать решительным и беспощадным воином. Ведь он прекрасно знал, что любое, даже совсем незначительное промедление и самоуверенность могут стоить жизни дорогих ему людей. В этом он убедился, когда сражался с мятежником Чин Хвоном, посмевшим бросить вызов правителю Корё. Ван Му был тогда ещё так молод и неопытен, но уже тогда ему пришлось стать свидетелем того, как погибали бравые и опытные в сражениях воины, замешкавшиеся всего лишь на мгновение, которое и стоило им жизни. Именно промедление и самонадеянность принесли гибель пятитысячной коннице правителя Корё в сражении под горой Кон.

Наследный принц до сих пор хорошо помнил, как погибли прославленные генералы Син Сун Гём и Ким Нак, короновавшие его отца. Король Хубэкче, Чин Хвон, как раз возвращался из Кёнджу домой, намереваясь после празднования пышной победы над практически полностью покорившейся ему Силлой вскоре напасть и на Сонгак. Ему с лёгкостью удалось свергнуть пятьдесят пятого короля Силлы, Пак Сун Хёна, а вместо него посадить на трон безвольного короля-марионетку Ким Бу. Чин Хвон так был самоуверен в своём могуществе, что ненароком угодил в загодя приготовленную для него ловушку у горы Кон. Однако кто мог подумать, что не столь многочисленное по сравнению с армией владыки Корё войско Чин Хвона сможет одержать блистательную победу? Даже бесчисленные повозки награбленного добра и вереницы пленных не стали для него помехой. Пятитысячная армия Ван Гона была взята в кольцо, так что самому главнокомандующему вместе с сыном пришлось спасаться бегством, жертвуя жизнями своих людей. К счастью, генерал Син Сун Гём заступил место бежавшего Ван Гона, взобравшись в седло его белой лошади. Воины Чин Хвона, не знавшие правителя Корё в лицо, ошибочно приняли генерала Сина за Ван Гона и жестоко убили, разорвав его тело на части. В том жестоком сражении будущий император Корё потерял пятитысячную отборную конницу, потерпев сокрушительное поражение. Ему, его сыну Му и горстке преданных людей лишь чудом удалось спасти свои жизни. И они никогда не забудут эту битву и жертву павших в ней товарищей. Наследный принц на протяжении вот уже многих лет из года в год посещал возведённый в память погибших храм Чимёса, молясь об их блаженстве в загробном мире всемилостивому Будде.

В этот момент Ван Му старался не думать о давно минувшей битве, в которой его отец потерял множество своих сподвижников, помогавших ему ещё при основании Корё. Со многими из них кронпринц был в дружеских отношениях. За всё время знакомства он многому у них научился, за что и был им безмерно благодарен. Больше ни одна битва не была настолько изнурительной и трагичной для первого принца Корё. Конечно, на его жизненном пути встречались победы и поражения, однако уже больше никогда его войско не было наголову разбито. Небесам было угодно, чтобы возгордившийся Чин Хвон поплатился за свои грехи: сначала от него постепенно начали отрекаться его подданные, а затем и ему самому пришлось искать убежища в Корё, спасаясь от собственного первенца, возжелавшего трон отца. Но и тот долго не сопротивлялся войскам владыки Корё, и в скором времени также сдался на милость Ван Гона. Так и были объединены земли Троецарствия в единое государство — империю Корё.

Наследный принц не знал, почему именно сейчас перед его внутренним взором предстало кровавое сражение пятнадцатилетней давности. Быть может, он стал слишком впечатлительным из-за обострившейся болезни и слишком много переживает по этому поводу. Или же Небеса загодя предупреждают его об опасности. Да оно и так понятно: наёмники уж точно не станут встречать их с распростёртыми объятиями. Несомненно, завяжется нешуточный бой, и Ван Му особенно опасался за жизни своих людей. За свой век ему довелось столько смертей повидать, благодаря чему он и научился высоко ценить жизнь. Ведь ни разу не столкнувшись со смертью, не сможешь познать настоящий вкус жизни.

Первый принц Му знал, что и Со умеет ценить жизнь, ведь и ему самому не раз доводилось пускаться в плясовую с самой смертью. Однако наследник престола не был полностью уверен в том, насколько его четвёртый брат осведомлён о реальном положении вещей. Если ему всё же известно о причастности императрицы Ю к покушению, то разве не предпримет ли он попытки уничтожить всех свидетелей? Именно это и мучило кронпринца всю дорогу до затерянного в горах храма Чхоллёнса. Но напрямую спросить у младшего брата он как-то не решался.

Чхве Чжи Мон, у которого редко закрывался рот, на удивление, всю дорогу провёл в раздумьях, за всё время не проронив и звука. А от Ван Со, естественно, не стоило ожидать чего-то большего: весь путь он проделал в полном молчании, возглавляя конную процессию в качестве проводника. Латники тоже как-то не изъявляли желания поболтать (во время часовой пробежки за всадниками как-то не до разговоров), да и конных старшин на разговоры не тянуло. Так что сонную тишину утреннего леса нарушал лишь топот копыт, да лязг доспехов. Природа преспокойно себе спала, даже не подозревая, чем может обернуться это тихое утро.

Слепящие лучи утреннего солнца отражались от наполированных лат гвардейцев и сбруи лошадей, когда небольшая процессия въехала на широкую, усеянную морской галькой дорогу, что вела прямиком к храму Небесного Дракона. Достигнув подножия горы, наследный принц Ван Му приказал своему небольшому отряду остановиться. Прежде, чем начинать действовать, им нужно составить предварительный план. Нельзя так просто вламываться в логово к тигру, заранее не подготовив пути к отступлению. Кронпринц посчитал, что будет разумным отправиться с частью отряда обыскивать храмовые строения, а вторую часть оставить у подножия храма на случай крайней необходимости. Однако принц Ван Со сделал более разумное предложение: лучше всего оставить два-три человека возле лошадей, а всех остальных рассредоточить на территории храма. Ведь неизвестно, когда им может понадобиться подкрепление. А если поступить так, как предложил наследник престола, то можно запросто лишиться своих людей. Со прекрасно знал, что по отдельности с врагами гораздо проще расправиться, чем с хорошо организованной группой. Поэтому и предостерёг кронпринца от непростительной ошибки. Ван Му нашёл доводы младшего брата разумными, поэтому перечить не стал. На том и порешили: три человека остались с лошадьми, а остальные направились к храму.

На гору взбирались по узкой тропе, осторожно следуя друг за другом: Ван Со впереди, как путеводитель, за ним шёл первый принц Му, дальше — астроном, а за ним — все остальные. Когда они, наконец, добрались до входа в храм, четвёртый принц сделал знак рукой, чтобы весь отряд вёл себя как можно тише. Препираться с ним, естественно, никто даже не подумал. Так как, с одной стороны, в войсках приказы не обсуждаются, а с другой — для них же будет безопаснее, если враг узнает об их прибытии как можно позже. Всё-таки внезапность — залог победы.

Главные ворота храма были открыты. То ли его обитатели уже успели подготовиться к встрече незваных гостей, то ли таким образом выказывали свою монашескую гостеприимность. Но в любом случае, им же будет лучше, если они примут вооружённый отряд без малейшего сопротивления. Не питая призрачных надежд на гостеприимный приём, принц Со снова отдал молчаливый приказ и все гвардейцы с минимальным шумом рассредоточились по закрытому внутреннему дворику перед главным храмовым зданием. Вокруг было подозрительно тихо: лишь мерное потрескивание пламени в металлических кострищах да тихий шорох шагов пришельцев нарушали подозрительную тишину храма Чхоллён. Ван Со пристально огляделся по сторонам. Подсознательно он чувствовал, что здесь что-то нечисто. Это ловушка — и нужно быть предельно осторожным.

Точно крадущийся волк, четвёртый принц, облачённый в тёмно-серые узорчатые одежды, вышел на середину внутреннего дворика и замер с мечом наготове, закрыв глаза и прислушиваясь. Небольшой отряд вместе с кронпринцем Ван Му и звездочётом следили за принцем Со во все глаза. Несколько гвардейцев на полусогнутых, держа обнажённые клинки наготове и то и дело оглядываясь по сторонам, рассредоточились за спиной Ван Со. Наследный принц и астроном Чхве благоразумно остались на своих местах, крепко сжимая в руках оружие. Хоть придворный звездочёт особо и не блистал боевыми навыками, однако даже и он не осмелился заявиться в логово убийц безоружным.

Когда все, наконец, заняли свои позиции и застыли в ожидании, принц Со снова начал прислушиваться. В такие моменты он привык больше всего доверять слуху и собственному чутью, нежели глазам. Чуть ли на физическом уровне он ощущал, как на него со всех сторон были устремлены полные злобы взгляды. И они принадлежали отнюдь не прибывшим с ним людям. Когда наступил критический момент и Со подсознательно ощутил надвигающуюся опасность, он резко распахнул глаза, вовремя заметив выскочившего из храмового здания убийцу в чёрном. Ван Со тут же обнажил клинок, откинув ножны в сторону. В следующее мгновение убийца взмыл в воздух, запустив в четвёртого принца ножом. Это длилось доли секунды, однако принц вовремя успел отразить атаку мечом, резко крутанувшись на месте. К несчастью, отбитый им нож угодил прямо в горло стоявшего слева от него латника. Тот, отплёвываясь кровью и стараясь прикрыть рану ладонью, рухнул на колени, а затем, хрипя, завалился бездыханным на бок.

Как только первая атака была отражена, в тот же миг со всех углов, точно бесы из табакерки, начали выпрыгивать другие наёмники, метая во все стороны свои смертоносные ножи. Часть из них достигала цели, нанеся зазевавшимся гвардейцам раны разной степени тяжести, часть была отбита, в том числе и самим Ван Со. Затем из здания вылетело копьё с зазубренным наконечником, от которого принц вовремя успел увернуться, однако стоявшему сзади латнику повезло меньше. Смертоносное оружие пронзило его грудь насквозь и пришпилило прямо к столбу. Мужчина страдальчески застонал, харкая кровью, и попытался освободиться от инородного тела, пришпилившего его точно муху. Однако ничего хорошего из этого не вышло: гвардеец причинил себе ещё больший вред и спустя некоторое время скончался в страшных муках.

А тем временем сражение продолжалось. С крыши поспрыгивало во внутренний дворик храма ещё несколько наёмников, также облачённых во всё чёрное и с повязками на лицах. Спустя несколько мгновений появились и остальные убийцы, покинув свои убежища. Пляска со смертью началась. Четвёртый принц Ван Со, рыча от усилий, разил мечом нападавших направо и налево. Он уворачивался от них так, словно был тенью, а каждое нападение неизбежно заканчивалось смертью нападавшего. В жилах принца бушевала ярость, однако, несмотря на рвавшийся наружу гнев, внешне Со оставался абсолютно спокоен. И лишь плясавшая в его глазах ярость да грозный рык выдавали его настоящие эмоции. Принц прекрасно знал, что лишние эмоции лишь ускорят его кончину. Слишком хорошо знал. Однажды он чуть не погиб, пойдя на поводу у своих необузданных эмоций.

Клинок, одежда, лицо и волосы четвёртого принца быстро обагрились кровью. Принц Ван Со маневрировал, яростно отражая атаки нападавших и нанося в ответ точные, смертоносные удары. Ни один взмах его меча не оставался напрасным. Когда на Со напали двое, он ловко поднырнул под меч первого противника и проворно выхватив из голенища своего сапога нож, резким, точным движением вогнал его в грудь второму, прямо в солнечное сплетение. А затем разрубил и того, от чьего клинка увернулся секундой ранее. Ван Со совершенно не чувствовал ни боли, ни усталости, не замечал ничего вокруг, кроме движений рук своих противников, крепко сжимавших направленное на него оружие. Ему не было надобности следить за обнажёнными клинками, ведь они, прежде всего, ведомы волей и движением мышц нападавших. В какую сторону повернёт рука врага, туда же последует и зажатое в ней оружие.

Глухая тишина внезапно обрушилась на обагрённый кровью и усеянный трупами внутренний дворик Чхоллёнса. Четвёртый принц, тяжело дыша после схватки, быстрым цепким взглядом обвёл замерших на месте воинов, но среди них не было ни единого наёмника. Все они были мертвы. В нескольких шагах от Ван Со стояли кронпринц и Чжи Мон с окровавленными клинками, а чуть поодаль ещё около двух десятков воинов, добрая половина из которых была ранена. У одного из латников на лице красовалась кровоточащая полоса, тянувшаяся от левой щеки к правой брови. К счастью, рана была не глубокой и оба глаза мужчины не пострадали. Кровавую тишину нарушал лишь шорох гальки под ногами, тяжёлое дыхание победителей да приглушённые, мучительные стоны раненых. Однако это был ещё не конец.

В следующее мгновение навстречу победителям вылетели двухстворчатые двери, выбитые мощным воздушным потоком, а затем перед взором присутствующих предстал монах в жёлтой сэнъи с вишнёво-зелёной накидкой и зажатым посохом в руке. Мужчина гордо демонстрировал противникам свои нешуточные познания в ушу. Когда пыль от выбитых дверей улеглась, монах вышел во двор и поклонился пришельцам. Все глаза устремились на него. Ближе всех к единственному оставшемуся в живых обитателю храма стоял четвёртый принц Ван Со. Именно с ним монах и заговорил.

— Что привело вас в мою скромную обитель? — проговорил он спокойным, но зычным голосом. Казалось, его нисколько не беспокоила толпа вооружённых людей с валявшимися повсюду окровавленными трупами монахов.

— Вы здесь главный? — таким же спокойным тоном поинтересовался четвёртый принц, выжидающе глядя на мужчину. Его глаза опасно горели.

— Грехи этих людей были слишком обременительны, — начал монах издалека, не отрывая глаз от пришельцев. — Поэтому их наказание было вполне заслуженным. Мне было поручено присматривать за ними.

— Кто хозяин этого храма? — вклинился в разговор наследный принц Ван Му, становясь рядом с младшим братом. — Кто приказал вашим людям напасть на дворец прошлой ночью?

— Ах, это вы, Ваше Высочество, — с надменной усмешкой и напускным удивлением, проговорил аббат. — Можете обыскать хоть весь храм, но её здесь не найдёте. Вам следует поискать в другом месте.

— На что вы намекаете? — взъярился Ван Со, у которого и без того внутри бушевал гнев. — Либо говорите прямо, либо умолкните навеки! — он уже было собрался накинуться на монаха с мечом, однако проворно схвативший его за руку кронпринц, не позволил ему это сделать.

— Остановись, — спокойным, но властным тоном приказал Ван Му. — Он — единственный выживший, других свидетелей у нас нет. Мы должны забрать его во дворец и допросить.

Четвёртый принц одарил старшего брата гневным взглядом. Ноздри его широко раздувались, дыхание было неровным.

— И с чего вы взяли, что он так просто во всём сознается? — недовольно огрызнулся Ван Со, отходя в сторону. Хоть ему и нельзя было оставлять этого болтуна в живых, он всё же не мог открыто пойти против кронпринца.

— В дворцовой тюрьме достаточно воинов, — с многозначительной улыбкой проговорил подошедший поближе звездочёт Чхве Чжи Мон, — виртуозно владеющих искусством пыток.

Уголки рта аббата едва заметно дрогнули, что не укрылось от глаз пронырливого астронома.

— Что вы хотите узнать? — поинтересовался мужчина, нервно сглотнув. Хоть он и старался сохранить самообладание, однако его голос предательски дрогнул.

— Кто создал это ужасное место?! — прорычал принц Со, пронзая противника яростным взглядом, отчётливо говорившим, что ему лучше держать язык за зубами, и двинулся на него точно туча. Аббат остался стоять неподвижно, хотя черты его лица исказил неподдельный страх. — Отвечайте! — принц направил на монаха остриё окровавленного меча и замер в ожидании.

— Принц, — с хитроватой улыбкой начал мужчина, стараясь скрыть свои истинные чувства. — Ваша матушка знает, что вы здесь?

Этот недвусмысленный намёк не понял бы только младенец, что ещё больше взбесило Ван Со. Он уже было собрался замахнуться на ненужного свидетеля мечом, но на его плечо опустилась тяжёлая рука наследника престола.

— Держи себя в руках! — возвысил голос кронпринц Ван Му, крепко сжав плечо младшего брата. Тот недовольно сбросил его руку, однако опрометчивых действий предпринимать не стал. Слишком момент неподходящий. Со твёрдо решил по пути во дворец во что бы то ни стало избавиться от опасного болтуна. — Если ты его убьёшь, мы лишимся последнего свидетеля. Уведите его! — приказал он толпившимся позади него латникам, коротко кивнув в сторону аббата. Гвардейцы беспрекословно направились выполнять приказ: схватили даже не сопротивлявшегося монаха под руки и, выхватив из его рук посох и отбросив его в сторону, повели пленника к выходу.

С горы, на которой возвышался храм, победители спускались в полном молчании. Те, кто был ранен не серьёзно, шли впереди и позади раненых, способных самостоятельно передвигаться. Тех же, кто был и вовсе плох, латники тащили на спине. Замыкал же небольшую процессию четвёртый принц Ван Со, пребывавший не в самом лучшем расположении духа. В его голове разъярёнными молниями метались одна за другой мысли о том, как бы избавиться от аббата. И прежде, чем принц успел ступить на перемешанную с морским песком гальку, он уже знал ответ.