Тео. Теодор. Мистер Нотт (джен)

Чемпионат Мира по квиддичу — четыреста двадцать какой-то! — оказался невозможно хаотичным, совершенно разномастным, лоскутным мероприятием. Теодор не посещал других чемпионатов, но если все они были такими, как этот… стоило отметить, что в таком случае Статут держался не иначе как на магии.

Впервые оказавшись на матче открытия — Австралия против Танзании — где ирландцы болели за англоговорящих австралийцев (и друзья вместе с ними), Теодор увидел в одном месте магов за свою жизнь больше, чем магглов на британских гонках. Это открытие потрясло его — у усталого распорядителя квиддичной лиги, привлечённого к организации чемпионата, он узнал, что вмещал стадион сто пятьдесят тысяч магов. Большинство из них прибывало только на единичные матчи своих сборных, потому что такое гигантское число волшебников в одном месте не сдержали бы чары вообще.

— Вдвое больше, чем магов на всех наших островах! — устало улыбнулся распорядитель, имени которого Теодор не знал. Это значило, что всего магов в Британии семьдесят пять тысяч — оставалось посчитать, сколько здесь же жило магглов, и включить в свою политическую программу.

Палаточный городок, вернее, палаточный океан, распростёршийся за горизонт и далее, быстро потерял облик маггловского кемпинга, к которому призывали стремиться маги Министерства. Тут и там богатые волшебники стремились выделиться своими вычурными жилищами, злоупотребляли колдовством и сверкали роскошью. Шатры, дворцы, яхты и охотничьи домики соседствовали с сотнями простецких палаток, в которых прятались многокомнатные хоромы.

В одной из таких расположилась миссис Финнеган с сыном и его друзья — в частности, Дин, комплектом к которому шли Артур и Теодор. Многие маги при этом ещё не разместились на своих местах — тут и там выкупленные участки оставались не занятыми.

Каждый день палаточный городок пульсировал, как огромная каракатица, пропуская болельщиков к площадкам, где были сняты ограничивающие аппарацию чары, нескольким постоянно забитым каминам, и в обратную сторону, к стадиону. Два матча в день собирали огромные толпы волшебников, и ирландцы, посмеиваясь, своими трилистниками в шутку закидывали соседние сектора, где человеческие потоки были значительно сильнее.

Стихийно образовались места торговли сувенирами. Через несколько участков от палатки Финнеганов появилась лавка, где продавали ирландскую атрибутику — флаги с трилистником, лепреконские шляпы и всё прочее.

Шотландия вылетела в первом же туре, чему участники хора профессора Флитвика были крайне рады: болгарские вейлы, выступавшие талисманами их сборной, были немногим хуже, чем хорватские устанцы, наполовину трансформировавшиеся в зверей под действием зелий маги, что ревели медведями, гоготали чайками и выли волками. Хогвартс с пением под волынки выглядел блекло, как и сборная Шотландии, завершившая матч с разгромным счётом триста пятьдесят-сорок.

Теодор быстро перестал следить за итоговым счётом и вообще за матчами. Вокруг было слишком много впечатлений, слишком много магии. От постоянного колдовства и удивительных по яркости чар и магических следов иноземных колдунов рябило в глазах, он даже с тоской вспомнил приглушение своих способностей, которое на первом курсе ему помог сделать Снейп. К тому же был ещё один повод для расстройства — начиная с первого дня квиддича Джинни в своих коротких записках сменила тон!

Если раньше она писала с улыбкой, допуская всяческие рисунки милых созданий на полях записок, называла его «Тео», то теперь — только серьёзные, рублёные фразы, только «Теодор» или «Нотт». Она писала, что вместе с «Гарри» они прибудут на чемпионат в преддверии полуфиналов, и Теодор терялся в догадках, почему «Поттер» превратился в «Гарри», а он — в «Нотта». Вряд ли Грейнджер и Поттер стали бы разыгрывать его в больничном крыле, верно?

* * *

В последнем четвертьфинале Болгария «легендарно» обыграла МАКУСА, после чего мистер Кантакерус Нотт Третий и его семья спешно стали готовиться, чтобы покинуть Британию. Об этом Теодору рассказал кузен Айми, с которым они буквально столкнулись на аллее, когда Тео шёл к Тюберам рано утром. Благо, оба Нотта, не заметившие друг друга, не упали, столкнувшись.

— Я не хочу уезжать, — шмыгнув, сказал ему кузен, и порывисто вдруг обнял на краткий миг. — Я бы хотел, чтобы ты был моим братом, а не эта лохудра.

— Ну же, Айми, твоя сестра — чудесный человек. Мой друг Арчи очень впечатлён её острым умом!

— Фи, она же девчонка! Ты будешь мне писать?

— Если напишешь письмо — отвечу, маленький брат, — рассмеялся Тео, взъерошив Айми волосы. — Ну, мне пора. До встречи!

Попрощавшись с мальчишкой, Тео поспешил к месту расположения скромного, но добротного шатра Тюберов. На половину десятого был назначен визит скандальной журналистки «Ежедневного пророка», Риты Скитер. Теодор не был уверен в том, что это лучший вариант, но мистер Тюбер был уверен в обратном. Собственно, когда он подошёл к шатру своих вассалов, они вновь это обсудили.

— Говорят, мисс Скитер остра на язык больше, чем принято в наших широтах, — хмыкнул Тео.

— Да. Нам нужна информационная… бомба! Чтобы все только о наших прогрессивных идеях говорили ближайший день — а затем забыли, ведь наступит финал Чемпионата. И уже завтра вечером я подпишу контракт с индейцами.

Мистер Тюбер был в секторе шотландских болельщиков, который уже на половину заместился вновьприбывающими болельщиками Ирландии. Чтобы не отделяться от них, Мартин рядом с шатром установил флагшток с патриотичным Дублинским триколором и трилистником.

— Ну что же, вот и вы! — воскликнула подкравшаяся с обратной стороны худая невысокая женщина… ведьма в обтягивающем рыже-зелёном костюме. — Давайте скорее начинать, через час у меня интервью с мистером О’Манчем, спонсором Ирландской сборной из МАКУСА!

— Прошу, прошу, мисс Скитер, — засуетился Тюбер. — Позвольте представить вам наследника основной доли капитала нашего бизнеса, мистера Теодора Нотта.

Теодор пожал руку колдуньи, которая с интересом разглядывала его из-за своих громадных очков.

— Мистер Нотт! Какая звучная, скандальная фамилия! Удачное совпадение — лишь в прошлом месяце я писала про похождения лорда Лонгботтома и его подельников, Нотта и Скримджера, в юности! Однако!

Наконец, они зашли в шатёр, где поднялись в мансарду. Занавесив окна от шума, они с мистером Тюбером расположились по одну сторону от стола, а мисс Скитер — по другую.

— Итак, — защебетала она, выложив на стол бумагу и задвигавшееся в произвольном порядке зачарованное артефактное перо, — я назову нашу публикацию: «Чемпионат мира по квиддичу как стимул для национальной экономики: Интервью с магнатами»

— Уберите про магнатов, — посоветовал Теодор. — Это слово… обязывает.

Накануне он был свидетелем спора двух арабских колдунов о том, как один назвал родственницу другого. Закончилось всё едва не дойдя до смертоубийства, поэтому к словам у него тем утром было заострённое внимание.

— Да, мисс Скитер. Эээ… что же, я могу начинать?

— Конечно, мистер Тюбер! Моё время ограничено. Можете передать тезисы на бумаге, чтобы мы успели составить интервью для завтрашней второй полосы. Ну же!

— Кхм… да. Чемпионат мира по квиддичу — это отличная новость для всех промышленников и производителей магической Британии. На протяжении последних десятилетий, в виду очевидных причин конфликта в нашем обществе экономика островов находилась под давлением. Читатели наверняка знают, что многие бизнесы закрылись менее десятилетия назад, и по ряду позиций мы вынуждены были оказаться в зависимости от континентальных поставщиков. Это связано как с нехваткой квалифицированных кадров, год от года почти все маги, сдающие ЖАБА, идут работать в Министерство, так и с низкой привлекательностью работы на семейных мануфакториях.

— Скажите, — включилась в разговор как интервьюер мисс Скитер, — как вы видите решение этой проблемы?

— Ну, как мы уже отметили, — степенно ответил успокоившийся Тюбер, — Чемпионат — отличный фон для заключения новых международных, экспортных контрактов для национальных производителей. К сожалению, в связи с высокой загруженностью бюрократического аппарата Министерства начальник отдела международных отношений, господин Крауч, не ответил на наше предложение провести деловые мероприятия в ходе чемпионата, однако горизонтальные связи работают. Не думаю, что могу раскрыть, какие именно контракты у моих коллег появились, но некоторые семьи явно улучшат положение своего бизнеса.

— Единственное ли это решение проблемы? Мистер Нотт, вы, как студент Хогвартса, наверняка имеете отличное мнение, молодое и пышущие задором.

— Благодарю, мисс Скитер, — Тео прокашлялся. — Действительно, обозначенные мистером Тюбером проблемы ярко видны и здесь, при организации проведения Чемпионата. Конечно, на мой взгляд это вызвано фундаментальным перекосом экономического уклада в Британии, к которому мы дрейфовали последние полвека. Общество, в особенности старые семьи, сосредоточившие значительный, если не весь, капитал в своих руках, находятся в некоторой оппозиции друг другу, и Министерство здесь один из участников противостояния, а не третейская сторона. Уверен, что возможное примирение политических оппонентов в Визенгамоте могло бы приблизить восстановление национальной экономики, и одновременно с тем уверен, что его не произойдёт, столь категорично противостояние. При это, хочу отметить так же, — Теодор готовился к этой речи весь предыдущий день, поэтому слова отлетали от зубов проще, чем когда-либо, — что один из важных нынешних аспектов — падающее год от года число выпускников Хогвартса. В конце семидесятых годов школу закончило сто восемь человек, а в один год со мной поступило немногим более пятидесяти.

— Как вы можете, глядя на ситуацию «изнутри» прокомментировать такие цифры? Ведь и правда это имеет прямую связь с теми проблемами, о которых говорите вы и говорят другие люди в Британии. Связано ли это с нежеланием общества, старых семей, отдавать детей в школу, которой управляет явный маглолюб Дамблдор?

— Пожалуй, основная причина здесь в финансах. Вы знаете, моя семья на протяжении долгих лет придерживалась консервативных взглядов…

— Да, конечно, скандал вокруг памфлета вашего предка Кантакеруса до сих пор вызывает ожесточённые споры в салонах Лондона, Эдинбурга и Белфаста!

— Кантакерус был братом моего прадеда, а не предком, прошу заметить. Так вот, я учусь в Хогвартсе, как и мои однокурсники, среди которых есть представители семей Малфоев, Монтегю, Макмиланов, Уизли и многих других. То есть, старые семьи как раз не перестают обучать детей в Хогвартсе. Наоборот, цена обучения в школе становится все менее доступной для тех полукровок и низкорождённых чистокровок, кто обитает в магическом мире на невеликие доходы от жизни в магических кварталах. Понимаете, к чему я клоню? Цена года в Хогвартсе — восемьсот галлеонов, если я ничего не путаю, из которых сам Хогвартс получает едва ли двести, а остальное идёт в гонорары Департаменту образования.

— О, это очень интересное замечание «изнутри»! Значит ли это, что вы предлагаете сократить стоимость обучения?

— Скорее наоборот, — вмешался Тюбер. — Я поддержу слова мистера Нотта и объявлю, что вместе со своими партнёрами, Буллстроадом и Честерсоном, начну в грядущем учебном году обеспечивать образовательную стипендию в размере оплаты года учёбы десятерым студентам, поступающим в Хогвартс, на основе целевого контракта: я плачу за их обучение, а они отработают на моём предприятии.

— Это необычный и интересный формат! Решит ли это проблемы вашего предприятия в краткосрочной перспективе?

— Я, с вашего позволения, — подхватил уже Тео, — отмечу ещё одну категорию людей магического сообщества, которые недостаточно вовлечены в экономические процессы. Это, конечно же, магглорождённые… сквибы! Вижу в ваших глазах удивление. Непосредственно магов всех статусов рождения на наших островах порядка семидесяти пяти тысяч согласно статистике Министерства за девяностый год, а по исследованию доктора Жюля Бурбон-Флорентийского из университета Сорбонны, на каждого магглорождённого мага приходится до четырёх магглорождённых сквибов, зачастую кровных родственников магглорождённых магов.

— Это очень смелый тезис, мистер Нотт! Значат ли ваши слова, что вы хотите наделить сквибов теми же правами, что и волшебников, при условии, что сквибы лишены магии?

— Не могу оперировать в этом вопросе фактами полноценно, но сквибы, насколько мне известно, не лишены магии, а обладают недостаточно развитым магическим ядром, чтобы колдовать — при этом и зелья, и артефакты, и даже некоторые простейшие чары им подвластны. Представьте, какой спрос можно было бы обеспечить на товары потребления за счёт сквибов — и какой рост бы это вызвало со стороны поступления налогов.

— Очень… революционные идеи, мистер Нотт, но от четырнадцатилетнего школьника мы и не ожидали услышать менее наглых, в хорошем смысле, предложений! В заключение отметим здесь вот, что думает по поводу сквибов международная пресса и Конфедерация магов, — последние фразы Скитер пробормотала себе под нос.

— Всё, Рита? — спросил, утирая пот со лба, Мартин Тюбер.

— Да, Мартин, это очень вкусный материал! Мистер Нотт, — она пристально посмотрела на мальчика. — Если вы решите продолжать политическую карьеру с такими идеями… а я по вашим глазам вижу, что уже решили, так вот, позаботьтесь о том, чтобы вас не ликвидировали все стороны этого противостояния, — она криво усмехнулась. — Мне близки ваши идеи, скажу откровенно, я полукровка, а моя мать — сквиб, но высокородные лорды… они разорвут вас на кусочки. Закройте камин ото всего мира, мистер Нотт. Всего хорошего, Мартин, я побежала дальше. Ждите материал завтра на второй полосе!

Рита ушла, трансфигурировав свои кроссовки на ходу обратно в туфли, а Тюбер сел на стул, который она занимала.

— Хорошие слова, Теодор, — похвалил он, призвав чарами бутылку виски. Не чураясь присутствия мальчика, он отпил прямо из горла и занюхнул сгибом локтя. — Огдену понравится эта идея, он чего только не перепробовал. Но, будь уверен, что старые семьи действительно увидят в твоих словах угрозу своему состоянию и примутся порочить твоё имя. Впрочем, надеюсь, финал всё скроет.

Теодор тепло попрощался с Тюберами и удалился. Уизли должны были прибыть ещё утром, и он намеревался поприветствовать Джинни и вручить ей подарок на прошедший День рождения — набор зачарованных украшений для волос.

* * *

Уизли поставили палатку на достаточно значительном расстоянии от места расположения шатра Финнеганов. Её расположение Теодор увидел по сидящему с кислой миной на лавочке перед палаткой Рональду. Он, казалось, вытянулся за прошедшие месяцы так, будто стремился изобразить фонарный столб, приближаясь в свои четырнадцать к росту мистера Уизли.

— Рональд, приветствую, — кивнул ему Теодор. Уизли отвлекся от игры в ножички (он кидал явно маггловский ножик в очерченную концентрическими кругами на траве мишень) и поднялся, пожав руку. — А не подскажешь, где…

— Джин? Внутри. Она не пошла с Форджами на матч, ждала, что ты придёшь, — кисло ответил Уизли. — Или тебе Перси нужен?

— Смеёшься?

— Едва ли. Он прознал откуда-то, что ты какое-то интервью скандальное дал, где полил его любимого Крауча помоями, теперь грозится проклясть тебя.

— Перси попал на стажировку к Краучу? Я рад за него. Твой брат подавал надежды.

— Он занудная задница, и был таким всегда.

Рональд сплюнул.

— А где Поттер? Разве он не с вами?

— Это Джин тебе писала? Слушай, приятель, я тебе как её брат советую: не гуляй с другими девчонками, кто бы они не были! Она места себе не находила последние дни из-за этого.

— Что?! Я?!

— Тебя видел Билл в Эдинбурге. Ты, негр наш с этим твоим Гэмпом, пацан какой-то мелкий и девушка твоя. Он так сказал.

Теодор вскочил, сжав кулаки, не зная, что ему делать, плакать или смеяться.

— Это… это…

— А Поттер со своей «Герми» ушли гулять по лагерю. Тьфу, тошно, не могу! Я им теперь совершенно не нужен.

Теодору в целом было плевать на душевные страдания Рональда Уизли, и он сосредоточился на том, чтобы выдохнуть, закрыв глаза.

— Мистер Нотт, вы уснули? — холодным обиженным голосом спросила Джинни, вышедшая в этот же момент из палатки. — Так нечего по ночам гулять со… всякими! Спать надо!

Теодор мгновенно открыл глаза и в последний момент поймал своими ладонями руку Джинни, которая, едва не плача, хотела отвесить ему пощёчину.

— Джинни! Джинни, послушай меня, — зашептал он как можно более нежно, опускаясь на колени перед девочкой. — Это не то, что ты подумала! Твой брат Билл видел не меня, вернее, меня, но ни с какой не девушкой!

— Тебе Рон рассказал, да? — всхлипнула она. — Придумал оправдания?

— Нет, нет же! Я всё объясню. У меня был дед, у него был кузен, он сбежал за океан…

— У аббата была мельница, на мельнице мололась пшеница! — оборвала его Джинни словами из детской считалочки. — Причём тут твой дед?! Он вообще гонщик был!

— Да, и вот его кузен остался в МАКУСА, и там у него появилась семья, и вот эта семья приехала на Чемпионат в Британию! Это моя кузина Изольда была. Она вообще Артуру нравится! Джинни, прости меня, — повинился он, утыкаясь макушкой в её живот. Она засмеялась, слегка всхлипывая. — Я должен был всё рассказать сразу, а не откладывать. Но я и представить не мог!..

— Поднимайся, рыцарь любви, — рассмеялась она громче. Теодор встал на ноги и достал из кармана с расширением пространства подарки — букет цветов, красивых красно-жёлтых пионов, и набор украшений. Джинни охнула и, приняв подарки, даже неловко коснулась губами его щеки. Теодор почувствовал, что ещё немного — и бабочки в его животе помогут ему воспарить самому. — Спасибо, Тео. Я подумаю на счёт Хогсмида!

Она рассмеялась и убежала внутрь, откуда послышались восторженные восклицания миссис Уизли. Теодор, не зная, что делать, присел снова к Рональду.

— Даже не знаю, что было бы лучше, — фыркнул тот. — Чтобы она была такой счастливой от внимания скользкого слизеринского тебя, или чтобы страдала от вечной любви к Поттеру, пока тот не замечал её, а Гермиона, уважая её чувства, страдала, пока я бы её не утешил.

— Если я правильно помню, Рональд, это ты довёл Грейнджер, что она ушла в тот толчок на первом курсе, — заметил Теодор с улыбкой на лице, блаженно глядя в безоблачное небо.

— Это было давно и неправда, — хмуро ответил тот. — И вообще, пошёл ты.

* * *

На следующий день Теодора действительно атаковали реакцией на вышедшую статью. Десяток Патронусов счастливыми голосами с самого утра выразили ему поддержку, заявляя, что права сквибов — как раз то, чем стоило бы заняться, десяток других лиц направили послания (некоторые совы атаковали с воздуха, целясь попасть письмами как можно болезненнее), но в целом основная масса обратной связи пришла именно Тюберу. Он с радостным видом показал список фамилий бизнесменов из разных кланов, выразивших желание присоединиться к стипендиальной целевой программе, и с менее радостным — гору бумаг в специальном контейнере, где находились «потенциально нежелательные» по содержанию послания, разобранные дорогим сканирующим секретарским артефактом.

Теодор вновь поймал себя на мысли, что продешевил с Тюберами.

Оказалось, что семья Уизли получила билеты на финал Чемпионата в Министерскую ложу, бок-о-бок с министром Фаджем и главой магической Болгарии Яковлевом. Вместе с ними туда отправились и Поттер с Гермионой, а Теодор, Артур, Дин, Симус с матерью, Невилл с бабушкой и кузеном Оливером, Терри Бут с семьёй, Забини с матерью и очередным отчимом, долговязым американским ирландцем, расположились на нескольких рядах на одной из срединных лож трибун, отведённой ирландцам.

Финальный матч как таковой был полон грязных приёмов: вновь никто не ограничивал талисманов, лепреконы сыпали золотом, а ловец Болгарии Виктор Крам поймал снитч — при том, что очков за него всё равно не хватило для победы.

Все ирландские сектора трибун орали от восторга, скандируя кричалки. Волшебники и ведьмы пускали из палочек фейерверки, кто-то даже запустил огромного лепрекона из палочки, в то время как болгарские и вообще европейские болельщики восхваляли Виктора Крама, юного ловца.

Теодор предавался всеобщему веселью, несмотря на усталость и давление огромных шумных толп людей.

Когда их компания, наконец, покинула празднующие трибуны (даже после финала никто не снял антиаппарационный купол, из-за чего всем пришлось пережить ужасные давки), Теодор и компания разошлись, попрощавшись. Некоторые, как Буты и Лонгботтомы, планировали убыть уже в ночь, другие, как, собственно, Финнеганы и их гости — следующим утром. Благо, покупки к Хогвартсу уже были сделаны, и ни друзьям, ни приютившим их ирландцам спешить было незачем.

Часы Нотта показывали под полночь, когда они дошли до палаток. Ирландские болельщики гудели, весь их сектор лагеря был полон празднующих волшебников и ведьм. Кто-то распевал гимны, кто-то — распивал алкоголь, многие группками обсуждали прошедший матч.

— Ну всё! — радостно воскликнул Симус. — Теперь мы всю ночь гулять будем!

В тон его словам кто-то запустил шутиху. Крики со стороны стадиона усилились. Толпа и не думала успокаиваться.

— Эй! Мы спать ложимся! — закричал какой-то болельщик в колпаке, вылезший через проход от шатра Финнеганов. Мать Симуса, сославшись на головную боль, уже ушла внутрь, а её сын достал с заговорщическим видом бутылку какого-то ирландского пойла, которую ребята пустили по кругу. Алкоголь оказался обжигающим на вкус, но Тео справился, а вот Артур едва не забрызгал всех, когда выпивка попала не в то горло.

Прошло ещё где-то с полчаса, пока гомон голосов начал утихать. Отблески зарниц и зарево фейерверков сменились дымкой от костров и сверкающим звёздным небом. Теодор сидел на земле, незаметно проваливаясь в дрёму, а прочие ребята и вовсе спали вповалку. Ему почудилось на секунду, что он уже спит — и видит кошмар, который вяло попытался отогнать рукой… и моргнул.

Это был не сон! Теодор поднялся, доставая палочку. В небольшом отдалении кричали какие-то люди, кто-то с визгом бежал, спасаясь от неведомой напасти, а навстречу спешили мужчины с палочками в руках.

Выглянув из-за угла соседнего шатра, Тео ужаснулся увиденному. Кто-то поджёг шатры шотландских болельщиков и разбрасывался заклинаниями в воздух, где левитация магией удерживала несколько человеческих фигурок. Нетрезвое сознание тут же подсказало, что это могла бы быть Джинни, но он волей отринул такую мысль — его… его девушка? Была вместе с отцом и семью братьями, матерью, Поттером и Грейнджер, и ей точно не могла угрожать такая участь. И всё же злость ободрила Теодора. Он попытался сделать шаг, и чуть не упал, запнувшись о налакавшегося Дина.

— Томас! — рявкнул он. — Боевая тревога! Гэмп, сука, вставайте!

Перешагнув через зашевелившихся друзей, Тео, окончательно ощущая себя трезвым, пошёл вперёд, к огням, пропустив убегающую даму в ночнушке, уносившую на руках какую-то собачку с криками на ирландском.

— Авгури! — взмахнул Теодор палочкой, из которой тут же вырвался сноп красных искр. Удивительно, но никто до сих пор не сделал этого, хотя, очевидно, какой-то бой впереди завязался. — Экспекто Патронум! Тётушка, в лагере квиддичных болельщиков кто-то устроил беспорядки!

Филин, вызванный воспоминаниями о квиддичном матче в начале лета, упорхнул в небеса — и мгновением позже купол антиаппарационных чар, что сковывал небесную твердь, лопнул, в магическом взоре разлетевшись тысячью осколков, осевших на землю. Где-то вдалеке послышался хлопок — видимо, взорвался перегруженный артефакт, питавший эти чары.

Тут же рядом с Теодором с хлопком появилось несколько людей в красных мантиях с хмурыми лицами, ведомых темнокожим аврором. Мгновенно сориентировавшись, он начал отдавать приказы.

— Эдди, лови магглов! Гестия, на тебе поддержка по правому флангу! Диксон, организовать эвакуацию пьяных рыл!

Авроры ринулись вперёд, не считаясь с преградами, и мгновениями позже фигурки с неба уже летели вниз.

Где-то позади, в лесу, куда, к границам охраняемой зоны, бежали спасающиеся бегством, раздался ещё больший шум ужаса. Обернувшийся назад Теодор застыл, как вкопанный — над деревьями, сверкая ужасно-зелёным отблеском, зависла огромная, пугающая, фигура змеи — такая же, какая четырнадцать лет застывшим напоминанием о страшных временах чернела на руке отца.