Побратим (гет)

Примечания:

Пока не бечено!

С того самого, первого, знакомства с Основателями в Выручай-Комнате, мы с Томом больше туда не ходили, еще долго приходя в себя и пытаясь переварить всю вываленную на нас информацию.

— Что за манера такая была у этих древних магов — все усложнять? — спросила я Тома, сидя за чашкой чая в Аквариуме, и наблюдая краем глаза за играми Аристотеля и Агаты — эта привычная уже атмосфера меня расслабляла и успокаивала. Здесь, кажется, было единственное место во всем Хогвартсе, где я чувствовала себя как дома. И, похоже, что в этом мы с Реддлом были похожи.

— Они усложняли потому, что считали такую стратегию правильной, я думаю, — ответил брат после достаточно долгой паузы.

— А ты бы что сделал, на их месте, если бы опасался захвата замка изнутри? — спросила я, хотя в общем вся эта беседа изначально не имела никакой цели, кроме как простой болтовни и размышлений вслух.

— Не знаю, Том на какое-то время задумался. — Вход в ритуальный зал через клятву о непричинении вреда Школе?

— Ты и правда не хочешь посмотреть что там, в Сердце Хогвартса?

— Хочу... — признался Том, — но и боюсь поддаться на это искушение. Боюсь, что замок воспримет мое проклятие, как угрозу... Да и эти статуи не внушают доверия. Вдруг они не более чем подобие магических портретов. Или вообще чья-то неудачная шутка?

— Когда ты снимешь проклятие, ты бы мог вернуть в замок свой медальон и другие реликвии?

— Зачем? — удивился Том, вылавливая Агату из аквариума и устраивая ее у себя на коленях, под ее тихое радостное шипение.

— Я думаю... Нет, я совершенно уверена, что эти вещи должны быть в замке, что без них он... неправильно функционирует, не в полную силу.

— Откуда такая мысль? — спокойно и как-то даже безучастно спросил брат, продолжая почесывать черепаху на своих коленях.

— Это даже не мысль, — смутилась я, — скорее чувство. Интуиция, наверное, — наконец нашла я нужное слово. — Ты же видел, что каждая статуя имеет след того, что эти предметы ранее были частью композиции?

— Да, я заметил, что ткань, прикрывавшая голову Рэйвенкло, будто бы примята по очертанию обруча, а самого обруча там нет, — размышлял вслух Том, — А руки Хельги сложены так, будто бы должны что-то держать.

— И на груди Слизерина есть небольшая вмятинка от медальона, — добавила я.

— Да, а я на него старался не особо часто смотреть, — усмехнулся Том, — Мне кажется, я его раздражаю.

— Тебе не кажется, — улыбкой на улыбку ответила я.

— Думаю стоит проверить твою гипотезу на практике, как только я избавлюсь от проклятия. — на этой ноте нам пришлось прервать нашу беседу, ибо в недра Аквариума ввалился донельзя радостный и раскрасневшийся Малфой, тут же приземлившийся в ближайшее от входа кресло.

— О, привет, малышня! — поздоровался он, не переставая блаженно улыбаться.

— Я сегодня добрый, — ответил Реддл, — поэтому сделаем вид, что ты этого не говорил, а я этого не слышал, — и по взгляду было понятно, что Том не шутит. Том Реддл очень не любил, когда кто-то напоминал ему о его юном возрасте, будто бы молодость в его глазах была каким-то дефектом.

— Ты чего это такой счастливый, а? — спросила я, Малфоя, пытаясь разрядить начавшую было накаляться атмосферу.

— Она сказала мне "Да!" И послезавтра на Белтейн мы объявим о нашей помолвке!

— Я-то думал, Абраксас, что ты давно уже при невесте, а ты оказывается все это время был завидным женихом? И как это ты, Тиш, такого красавца упустила? — то ли всерьез, то ли в шутку подтрунивал Том, но потом расплылся в улыбке и от души поздравил блондина.

Несмотря на разницу в возрасте — отношения парней можно было назвать дружескими, и я не сомневалась, что Том вполне искренне порадовался за старшего приятеля.

— Твоя невеста Эбигейл Берк, с твоего курса? — уточнила я, — Прости нет привычки следить за чужими отношениями.

— Она-а-а, — мечтательно протянул Абраксас, закидывая ноги на подлокотник кресла и устроившись в нем поперек, как в люльке.

— А свадьба когда? — спросил Том, мало что понимавший в таких вещах и теперь сгоравший от любопытства.

— Это уже наши с Эбби родители будут решать, пригласят астролога, таролога и черт его знает кого там еще обычно приглашают, чтобы дату выбрать, но скорее всего в течение года поженимся, если ничего непредвиденного не случится.

— Ты с ней уже целовался? — не выдержал Том и тут же покраснел...

— Наглеешь, мелочь любопытная, — с показной строгостью ответил Малфой, но потом все же снизошел до ответа — Только один раз и это было божественно, друг мой! — Абраксас снова растекся лужицей по креслу.

— А ты... Ну... Только с ней...? — осторожно, подбирая слова, спросил Том и снова густо покраснел.

— Вот ведь неугомонный ты ребенок, — упрекнул братца Абраксас, ну да кто ж тебе еще о таком расскажет, как не твой староста и без пяти минут выпускник? — Конечно же я и раньше целовался с девушками. С кем-то из любопытства, с кем-то по глупости и не всегда на трезвую голову. И обычно это было вообще никак. Никаких особых эмоций, кроме адреналина, позже не было уже и его. И интереса не было. А с любимой девушкой — совсем все иначе. Эмоций столько, что кажется сейчас разорвет на части. И останавливаться не хочется, и продолжать страшно.

Так что, Реддл, если тебе в первый раз не понравится, — то это еще ничего не значит, кроме того, что видимо это не та девушка, которая тебе нужна, — нравоучительно лекторским тоном продолжал вещать Абраксас. Том, забыв как дышать, ловил каждое его слово, а я постаралась сделать вид, что меня здесь нет, понимая, что беседа эта явно не для моих ушей.

— На самом деле, Том, в первый раз никому не нравится, хотя все и утверждают обратное, чтоб не прослыть дилетантами.

— С чего же тебя сегодня так пробило на откровенность? — удивился Том.

— С того, мелкий, что я уйду после сдачи ЖАБА в июле, а тебе тут еще пять лет учиться. Кто ж тебя еще просветит? Уж верно не Гойл и не сосед твой мутный, Яксли.

— А ты не знаешь, кто будет новым старостой? , — наконец подала голос я, обращая на себя внимание блондина.

— Думаю, что из девочек выберут Розье, а что до парней, то там либо Флинт, либо Гордон, в крайнем случае Харрис, — а тебе какой интерес до старост Слизерина, Тиш?

— Не хочу пересекаться с Блэк чаще обычного, — честно ответила я.

— Кто ж захочет, — согласился аристократ. — По правде сказать ее дома родной отец-то с трудом терпит. Очень уж она своенравная и капризная, даже для нашего круга.

А уж среди старых семей избалованных вниманием и роскошью девиц — полно, поверь мне. Но они обычно умом не блещут и предсказуемы, а Блэк — это такой ящик Пандоры, что не приведи Мерлин... — Прилетит какая-нибудь мерзость и не будешь знать откуда прилетело.

Она меня еще в детстве так приложила, — признался Малфой, — семейным-то, что колдомедики насилу откачали. Две недели в кровати пролежал, думал все, умру, — так плохо было.

А ведь ей тогда было от силы лет восемь-девять.

— Это за что же она тебя так "приголубила"? — полюбопытствовала я, только сейчас заметив, что сиятельный лорд Малфой изрядно пьян, потому и разговорчив сверх всякой меры. И пил он явно не сливочное пиво, или не только его.

— Да я на каком-то светском приеме увидел, что она пирожными увлеклась, ну возьми и ляпни, что ей стоит позвать домовушку и ослабить корсет, тогда больше влезет. Она промолчала, и даже виду не подала, что обиделась, а потом к ночи меня так скрутило, что врагу не пожелаешь.

— Стихийный выброс? — удивился Том, явно пытаясь припомнить свои собственные проделки в этом возрасте.

— Если бы! Эта гадина пролезла в библиотеку, пока взрослые отвлеклись на гостей. Пролезла, быстренько вычитала там что-то, что не требует палочки, и применила это на мне. А когда Поллукс Блэк припер ее к стенке — она сказала, что просто пошутила, скорчив из себя саму невинность. И поверь мне, Том, она не раскаивалась даже тогда, когда ей сказали, что я мог умереть.

— Ее хоть наказали за это? — спросила я не особо надеясь на положительный ответ.

— Наказать-то наказали, только, как водится, не очень строго — она же девочка...

Так что если я тебе говорю не связываться с Блэк, Том, — то лучше бы тебе прислушаться, — закончил свой спич Малфой и, с трудом поднявшись из кресла, нетвердой походкой отчалил в сторону Слизеринской гостиной. То ли спать, то ли продолжить праздновать.

Вскоре, вернув на место Агату, ушел и Том, а я осталась размышлять над услышанным в одиночестве.

* * *

По природной ли прозорливости мадам Вилкост, по личной ли инициативе семейства Малфоев, но майские столбы и костры Белтейна в этом году воздвиглись именно на территории поместья семьи Берк.

И после основной, знакомой нам с Реддлом части обряда плодородия, когда все гости вернулись в Хогвартс, мадам Вилкост и объявившая о помолвке пара — вернулись в поместье Берк на ночь, чтобы завершить ритуал обручения так, как требовали того древние традиции.

Что это были за традиции? — мы догадывались очень и очень смутно.

А потом дни понеслись галопом, знаменуясь то очередной контрольной работой, то экзаменом, в промежутках между которыми мы корпели над учебниками, как проклятые, мечтая о полноценном сне...

Том Реддл снова превзошел самого себя и стал лучшим учеником своего курса, и я одна, наверное, осознавала каких усилий ему это стоило. Другие же его ровесники, и даже некоторые учителя — давно воспринимали отличную учебу Реддла как что-то само собой разумеющееся.

Мои скромные достижения и близко не могли сравняться с успехами брата, но со своей посредственной успеваемостью я давно смирилась. Не в отличных оценках счастье!

Больше всего меня пугал предстоящий экзамен по защите от темных искусств:

В этом году помимо теоретического зачета и практического задания, нам предстояло выстоять хотя бы минуту в дуэльном поединке с самой мадам Вилкост — только тогда экзамен считался сданным.

Те, кто проваливал первую попытку — могли взять в спарринг кого-то из друзей и попытаться продержаться против Бандури хотя бы вдвоем. Итоговая оценка, в этом случае, конечно тоже делилась надвое, но это мало кого волновало.

Том, ко всему прочему, сдал Дамблдору зачеты по окклюменции и легиллименции с первой попытки и на Превосходный балл.

И, по личному ходатайству, через директора Диппета, Миссис Дирли приняла у Тома зачет по оказанию первой помощи и основам колдомедицины. И это был нонсенс, потому как обычно до этого экзамена допускали учеников не ранее, чем они сдадут хотя бы СОВ, т. е. после пятого курса.

Том оказался первым таким уникумом за последние 37 лет, до него нечто подобное смог сделать разве что Гиппократ Сметвик — известный целитель из Госпиталя Св. Мунго.

Особенно меня распирала гордость за успехи Тома в зельеварении:

Мастером-зельеваром ему, конечно, не быть, но учитывая его природную брезгливость и отсутствие таланта к данному предмету — его результаты были поистине выдающимися.

Наверное это была единственная отрасль магического знания, где я уверенно опережала брата, и даже помогала ему готовиться к практической части экзамена, поэтому и гордость моя за его успехи была вполне обоснованной.

Когда экзамены закончились, — уже приближалась Лита. Семикурсников еще ждали ЖАБА, и выпускной бал. А мы уже предвкушали каникулы в компании Аддамса. Том проговорился, что у испанца есть собственный гиппогриф и теперь мне не терпелось на него взглянуть.