Руны (гет)

Огромная армия эльфов Лихолесья, изящные воины в мерцающих серебристых доспехах, выстроилась в долине у подножия южной стороны горы. Словно изящные узоры на шёлке, меж ними расположились заклинатели, чьи одеяния переливались оттенками синего, серебрянного и красного. Подкрепление Мар прибыло и вместе они караулили гору всю ночь.

Ближе к утру в центре, как маленький островок в море, расположились люди из Озёрного города. Их было немного, человек тридцать, не больше. Они стояли вразноброс, словно случайно оказались здесь. При первом взгляде на них читался страх, граничащий с отчаянием. Руки дрожали, а пальцы крепко сжимали самодельные орудия: кто-то держал дубинку, грубо выструганную из дерева, кто-то — железную кочергу, покрытую ржавчиной, а один даже умудрился привязать к палке лопасть от старого топора. У некоторых были нормальное снаряжение, что они прихватили в дорогу из Эсгарота на первое время.

Но они не хотели битвы.

Кто-то из них переминался с ноги на ногу, кто-то тихо переговаривался, шепча что-то неслышное для окружающих. Но в их глазах горел завидной силы огонь, они не собирались возвращаться без победы. Потеряв дома, родных и всё, что у них было, они пришли за обещанным золотом, чтобы восстановить справедливость и вернуть то, что принадлежит им по праву.

Во главе процессии, неспешно передвигаясь меж рядами воинов на своих верных скакунах, к величественной горе приближались Трандуил, Эннесиэль и Бард. Их путь лежал к небольшой каменистой площадке, где некогда возвышался древний мост, соединявший два берега широкого рва.

Теперь этот мост лежал в руинах, разрушенный гномами. Они опрокинули древние величественные статуи, охранявшие вход в гору. Грохот, сопровождавший их действия, заставил ночной воздух содрогнуться, как предвестие надвигающейся бури. Огромные фрагменты статуй разлетелись по земле, а некоторые из них, обломки, упали на дно реки, превратив некогда крепкий каменный мост в груду бесформенных обломков.

Когда владыки приблизились к мосту на расстояние выстрела, воздух внезапно разорвал резкий свист стрелы, что стремительно вылетела из горы в сторону эльфийского короля. Но какой бы не была её цель, она её не завершила. Не долетев нескольких метров стрела изменила траекторию, словно скользнув по невидимому стеклу. С металлическим звоном она отрикошетила в сторону и прокатилась по каменистой площадке.

Трандуил, удивлённый и настороженный, резко дёрнул поводья лося, заставив могучего зверя остановиться перед предупредительной стрелой. Бард, ошеломлённый не меньше, перевёл взгляд на королеву Мар. Её золотистые глаза, ещё мгновение назад сияющие, потухли, источая лишь испепеляющий холод, направленный на коронованного стрелка. Эннесиэль, шурша кожанными перчатками, сжала поводья.

— Следующую стрелу всажу между твоих глаз! — прогремел Торин, очевидно приняв поведение стрелы за капризы природы.

Лесной король снисходительно усмехнулся, но глаза оставались ледяными. В следующий миг вся эльфийская армия, как единое существо, синхронно извлекла стрелы из колчанов и прицелилась в сторону бастиона, где сосредоточились гномы. Те, под внезапной угрозой, мгновенно осели.

Торин не шелохнулся. На мгновение застыв, крепко сжал натянутую тетиву лука. Его темные глаза внимательно скользили по рядам эльфов, стоящих перед горой в ожидании. Он выдохнул, его рука дрогнула, и лук опустился, словно тяжесть этого поступка была невыносима для него.

Трандуил величественно поднял руку, и эльфы, с подобной слаженностью опустили свои оружия, возвращая их на законные места.

— Мы хотели сказать, — продолжил достойно Лесной король, — что твое предложение оплаты было получено и принято.

— Какой оплаты? — вытянулся Торин. — Я ничего вам не давал. У вас ничего нет.

Трандуил иронично приподнял бровь и с легкой улыбкой посмотрел на Барда, явно наслаждаясь моментом. Он тут же вернул взгляд на гору, явно предвкушая реакцию гнома.

— У нас есть это, — Бард с уверенностью достал из внутреннего кармана куртки сверкающий камень. Аркенстон вспыхнул в воздухе, словно миниатюрная звезда, заливая пространство ослепительным светом.

Бастион содрогнулся от удивленного ропота. Гномы, собравшись ближе, тихо перешептывались: "У них Аркенстон!". Один из них подбежал к краю бастиона.

— Воры! Как вы смеете?! — воскликнул Кили. — Откуда у вас святыня нашего рода?! Этот камень принадлежит королю!

— Король может забрать его, — продолжил Бард, спрятав камень обратно. — С нашего позволения. Но сперва пусть сдержит своё слово.

— Они держат нас за глупцов, — усмехнулся Торин, обращаясь к гномам. — Это обман. Грязная ложь... Аркенстон не покидал эту гору! — крикнул он осаждающим, его голос дрожал от гнева. — Это обман!

— Нет, не обман, — прозвучал неуверенный голос, и на бастионе появился Бильбо.

Никто не ожидал его увидеть там.

Какой же он загадочный и шустрый, этот хоббит!

Эннесиэль напряглась в седле, её взгляд стал пристальным и тревожным. Она медленно спустила руку, высвободив пальцы из поводьев.

— Камень настоящий. Я отдал его им, — продолжил хоббит, его голос слегка дрожал, но он держался твёрдо.

— Ты... — прошипел Торин, его глаза запылали яростью.

— Я взял его в счёт своей доли, — непоколебимо продолжил Бильбо.

— Ты украл его у меня... — процедил Торин.

— Украл? — усмехнулся Бильбо,— Нет. Нет! Может, я и вор, но честный вор. Я выбрал этот камень своей единственной наградой.

— Своей наградой? — засмеялся Торин, его смех был полон презрения. — Своей наградой... Ты не достоин никакой награды, жалкий крысёныш!

— Я собирался отдать его тебе. Правда, много раз собирался, но...

— Но что, вор? — презренно прошипел Торин.

— Ты изменился, Торин, — с легкой укоризной произнес Бильбо, глядя на короля с печалью. — Гном, которого я встретил в Бэг Энде, никогда бы не отказался от своего слова, не усомнился бы в верности своих братьев...

— Не смей говорить мне о верности! — перебил его гневно Торин. — Сбросить его с бастиона!

Гномы замерли, их лица побледнели от ужаса, а глаза заметались по лицам собратьев.

Трандуил бросил на Эннесиэль взгляд, полный волнения, и она, сосредоточившись, начала медленно и изящно перебирать пальцами.

— Вы не слышали меня?! — взревел Торин, его голос дрожал от бессильного гнева. Он обвел своих подчинённых суровым взглядом, но те только опустили головы. Его глаза метнулись к Бильбо, который стоял с легкой, почти благодарной улыбкой своим низкоролслым спуникам.

Торин стиснул зубы, лицо окаменело, глаза потемнели. Он смиренно выдохнул, и тихо, почти беззвучно, произнес:

— Я сам это сделаю.

Он решительно схватил хоббита, подобно беззащитному кролику, отчаянно пытавшемуся вырваться из его железной хватки. Гномы поспешили за ними, но досадно осеклись. Некоторые предпочли отвернуться, не в силах выдержать своего бессилия. Факелы на стене затрещали, их пламя заиграло искрами.

— Будь проклят, будь проклят тот волшебник, что навязал его мне! — с гневом повторял Торин, волоча хоббита к краю стены.

Тень гнома под ногами дрогнула, обратившись в нечто самостоятельное и уже потянула к нему руки как из рядов армии появился старик в сером плаще и остроконечной шляпе.

— Если тебе нет нравится мой взломщик, прошу, не причиняй ему вреда! Верни его мне! — громовым басом обратился Гэндальф. — Пока что ты ведёшь себя не так, как подобает королю под горой, Торин сын Траина.

Торин вздрогнул, словно пробудившись от глубокого сна, и поднял глаза на толпу, узнав в одном из собравшихся волшебника. Его пальцы разжались, и хоббит, вырвавшись из хватки, бросился в сторону.

— Уходи... скорее! — тихо подтолкнул его другой гном.

Хоббит сбросил канат и, едва удерживаясь на дрожащих ногах, спустился к земле.

Но даже магия Гэндальфа оказалась бессильна перед королевским недугом. Мгновение — и лицо Торина вновь исказилось гримасой безумия.

— Никогда больше не свяжусь с волшебниками! И с крысами из Шира! — с горечью пробормотал он.

Хоббит проскользнул между двумя владыками и встал рядом с Гэндальфом.

Эннесиэль почувствовала едва уловимое дрожание воздуха, и её взгляд на мгновение затуманился.

— Он близко, — тихо сказала она, обращаясь к королю.

Трандуил метнул на неё взгляд, но ничего не ответил.

— Так мы договорились? — продолжил Бард, — Мы вернём Аркенстон в обмен на обещанное.

— Зачем мне выкупать то, что по праву моё!? — возмутился Торин.

Трандуил улыбнулся и лукаво обратился к Барду:

— Оставь камень себе. Продай его, — вздернул тот бровь, — Экталион из Гондора хорошо за него заплатит.

—Я убью вас! —рассверепел Торин, — Клянусь, я убью вас всех!

— Твоя клятва ничего не стоит! — рявкнул Трандуил, и затем, повернувшись к Барду, добавил: — Я услышал достаточно.

Король кивнул Эннесиэль и армия перешла в готовность к нападению. Эльфы вновь натянули свои луки, а заклинатели выставили руки вперёд, удерживая сложные жесты.

— Торин! Сложи оружие! Отвори ворота! — взмолился Гэндальф, — Эти сокровища погубят тебя.

Торин сжал кулаки и нахмурился, его лицо исказилось гневом, а на шее вздулись вены. Он был похож на вулкан, готовый извергнуться. Но чья-то рука осторожно коснулась его окаменевшего плеча:

— Торин... — мягко начал Балин.

Торин встретился с ним взглядом, и на мгновение его фигура застыла.

— Нам не выстоять против орков в одиночку, — продолжил старик, — И не выиграть этот бой.

Губы короля дрогнули, и на мгновение он замер. В его глазах отразилась глубокая печаль, плечи безвольно опустились и он медленно отвернулся, устремив взгляд в пол, пальцы нервно перебирали воздух.

— Дай нам свой ответ, — неуверенно продолжил Бард. — Ты решаешь: мир или война?

В этот момент с ясного неба на бастион мягко опустился черный ворон. Он пронзительно каркнул, пристально глядя на короля.

Торин, словно вновь обретший жизнь, медленно поднял голову и устремил взгляд на восток, где первые золотые лучи солнца пробивались сквозь туман над холмом. Он сжал кулаки, и его мрачная ухмылка, полная холодной уверенности, заставила Балина вздрогнуть.

— Я выбираю войну, — тихо, но твёрдо произнёс он

Издалека раздался глухой топот. Земля задрожала. И из-за холмов показался строй. Армия гномов в тяжёлых латах, с молотами и топорами, шли в боевом строю. Во главе — Дайн Железностоп из Железных Холмов.

—Tolla i parth na i aur! (Занять позиции на восток!) — скомандовал Трандуил.

Армия эльфов и заклинателей пришла в движение. Они перетекали плавно и слаженно из одной формы в другую, подобно реке, вышедшей из берегов, захватывая новые территории. Владыки, оставив гору, развернулись и поскакали вдоль рядов своих воинов. Каждое подразделение заняло свои прежние позиции, обратившись лицом на восток.

Городской люд, стремясь не отставать от закалённых воинов, пытался следовать за ними. Но, не рассчитав своих сил, оказался в первых рядах перед гномьей армией.

—Marefic*, — мчась на коне, выкрикнула с горящими глазами Эннесиэль. — Scutа in signum! ( мер. Мар, щиты по сигналу! )

Даин вольяжно выступил вперёд, восседая на могучем горном козле. Его рыжая борода развевалась на ветру, словно знамя. Глаза короля гномов, полный решимости и презрения, встретился с холодным, надменным взором Лесного короля. Их взаимная неприязнь была очевидна. Их взгляды подобно острым мечам скрестились ещё издалека. Подъехав к войску людей и эльфов, Даин посмотрел на них с усмешкой.

— Ах, так вот кто осадил моего кузена!

— Мы здесь не для того, чтобы разжигать древние распри, — объявила Эннесиэль, — Орки готовят нападение на гору, и её защита — в интересах всего Средиземья.

— Больше похоже, что Вы, госпожа гюлак дакхал (тёмная колдунья), собираетесь захватить гору.

— Людям была обещана помощь, и мы пришли договориться по справедливости, — выступил вперёд Бард. — Мы не хотим войны.

Дайн хмыкнул.

— О, правда? Тогда почему у вас оружие не в ножнах? — с лёгкой усмешкой произнёс он и деликатно прокашлялся, — У меня к вам встречное предложеньеце, если согласитесь уделить мне малость времени. Будьте любезны УБРАТЬСЯ ОТ СЮДА! — гаркнул он, выставив свой массивный молот вперед и размахивая им, словно дубинкой, — Вы все, прямо сейчас!

Люди, охваченные страхом перед нависшим над ними оружием, выставили свое дрожащими руками. Они начали отступать, но их спины уперлись в стену из неколебимых воинов, стоящих за ними.

— Всем стоять! — вытянул руку Бард, призывая к спокойствию.

— Зачем же так грубо, владыка Даин? — спросил Гэндальф, пробираясь сквозь толпу.

Даин прищурился, скользя взглядом по толпе.

— Гэндальф Серый, — вгляделся он в его высокую фигуру. — Вели этому сброду уйти, или я окроплю землю их кровью!

— Незачем затевать войну между гномами, заклинателями, людьми и эльфами, — сказал волшебник. — Легион орков уже на подступах к горе. Отзови своё войско!

— Я не отступлю перед всякими там эльфами... — презрение прорычал Даин.— Тем более перед трусливой лесной феей, которая хочет зла моему народу. Если он встанет между мной и моими братьями, я сначала казню еретичку, и заставлю его смотреть. А затем раскрою ему башку. Посмотрим, как он тогда будет улыбаться.

Даин развернулся и поскакал обратно к своему войску на холм.

— Даин, стой! — окликнул Гэндальф.

Эннесиэль тихо усмехнулась, и в её глазах мелькнуло сочувствие к его нарочитой попытке оскорбить её. Она перевела взгляд на Трандуила, и увидела, что слова гнома задели короля гораздо сильнее, чем она могла предположить.

— Люколи́мис*, — тихо произнесла она.

— Как долго вы сможете удерживать их? — с холодным спокойствием уточнил король, уверенно сжимая поводья своего лося. Его голос звучал так, словно он уже знал ответ.

Эннесиэль застыла. Сердце её сжалось в ледяном коконе, а мысли, будто испуганные птицы, разлетелись, оставив её в удушающей тишине. Она нахмурилась, пытаясь найти выход из ситуации. Её взгляд встретился с его. Но лицо Трандуила было неприклонным, словно он уже видел исход на все её идеи и этот вопрос был не просто вопросом, а намеком на то, что борозды стоит передать в его руки.

Эннесиэль глубоко вздохнула и ответила коротко, но с достоинством:

— Достаточно.

— Лучше отступите, пока не поздно, — обратился король к Даину.

— Думаешь, я испугаюсь твоих угроз, остроухая ты принцесса? Или твоей ведьмы на привязи? — с презрением бросил гном. — Слыхали, парни? К бою! Выбьем всю дурь из этих мерзавцев! Mûrâkhâr urûkh. ( кхузд. Кавалерия вперёд.) — воскликнул Даин, взмахнув молотом.

Эльфы грациозно опустили луки и расступились, пропуская вперёд отряд с мощными щитами. Бард шагнул к Трандуилу, готовый последовать за ним.

— Придержи своих людей, — мягко, но решительно остановил его король. — Мы сами разберемся в Железностопом. —Saggóreithion ar garad. (синд.: Лучники, на готовность.)

Люди с Бардом во главе заняли место в тылу строя.

— Что ж... тогда, пожалуй, начнём, — с холодной уверенностью произнёс Даин, взглянув на своих воинов. — Козлы, в атаку!

В то же мгновение гномы на рогатых козлах, ринулись вниз по склону с устрашающей скоростью. Их доспехи сверкали на солнце, а молоты и топоры в руках казались продолжением их тел. В воздухе разнёсся оглушительный боевой зов:

— Agar! — скомандывал Трандуил.

Эльфы выпустили стрелы, что единым облаком взмыли в небо, словно ленты, ловя на своих серебряных наконечниках лучи солнца.

—Rûkhûd mîlîz! ( кхузд. Ветряные мельницы!) — парировал Даин.

Послышался зловещий свист. Из-за холма в небо вырвались гигантские вращающиеся лопасти.

— Как вам это? Старушки-вертушки, ха-ха-ха, тупицы!— хрипло расхохотался рыжебородый гном.

Они с сокрушительной силой разрушили эльфийские стрелы, превращая их в щепки и эти смертоносные копья, подобные семенами одуванчика, устремились в строй эльфов.

— Skut! (мер.: Щиты! ) — приказала Королева Мар и воздух вокруг армии задрожал.

Эннесиэль, не медля ни мгновения, сосредоточила силу в своих светящихся ладонях и воздела руки. Раздался раскатистый гром. Из её рук вырвалась ослепительно-яркая дуга света, которая разделилась на множество тонких, но мощных лучей. Воздух наполнился звоном металла и треском ломающегося дерева. Копья, словно разрезанные острым мечом, разлетелись на тысячи сверкающих осколков, которые градом обрушились на возведённый барьер. Вокруг разлился нежный аромат озона.

Эннесиэль опустила руки, наблюдая, как к ним приближались всадники. Эльфы, с грацией и решимостью, выставили щиты под острым углом, готовясь к столкновению. Их цель — защитить своих собратьев и отразить атаку, перекинув гномов через себя на противоположную сторону, где их уже ждали эльфы с мечами и заклинатели.

— Ignis! — скомандовала Эннесиэль.

Мар, облачённые в синие одеяния с красными узорами, изящно вытянули руки. Их пальцы в перчатках с лёгким щелчком коснулись воздуха, и пламя, родившиеся перед ними, словно послушный зверь, устремилось вперёд. Оно обогнуло первый строй эльфов, оставив за собой мерцающие искры. Затем пламя вспыхнуло ярче, охватив сухую траву и стремительно распространяясь по всему полю, превращая его в бушующий океан огня.

В рядах козлов началась паника. Животные, охваченные страхом, начали тормозить, создавая хаос среди всадников. Некоторые из них не смогли справиться с испуганными животными и столкнулись друг с другом, другие же, несмотря на трудности, смогли преодолеть огненную преграду.

Горные козлы с мощными рогами врезались в щиты эльфов, издавая громкий треск. Другие ловко взбирались на щиты, устремляясь вглубь строя.

Началась битва. Гномы спрыгивали с козлов, обнажая свои молоты и топоры. Они сражались с яростью и решимостью, круша всё на своём пути. Их щиты надёжно защищали их от огненных заклинаний и эльфийских мечей.

Некоторые из гномов широко раскрывали рты и падали на землю. Их лица были искажены страхом, а руки хватались за горло. Ар лишали их возможности дышать, но они продолжали сражаться, несмотря ни на что.

Битва продолжалась и ни одна из сторон не собиралась сдаваться. Гномы сражались с яростью и решимостью, стремясь победить любой ценой, эльфийская армия старалась их задержать, не нанося смертельных ударов.

Гэндальф ворвался между армиями заклинателей, эльфов и гномов, взмахнув руками.

— Стойте! Вы не должны воевать друг с другом

Гэндальф указал на север.

— Орки. Они уже здесь.

Внезапно земля содрогнулась от мощного подземного толчка, за которым последовал оглушительный грохот. На вершине далёких холмов земля разверзлась, словно гейзер, выбросив в воздух фонтаны пыли и камня. Из глубин, пронзив почву, вырвалось нечто зловещее, оставив после себя зияющие раны на поверхности. Страшные догадки оправдались: орки передвигались по подземным туннелям.

— Черви оборотни... — прошептал маг.

— Да чтоб тебя! — выругался Даин.

В этот миг раздался гулкий звук. Словно земля застонала от тяжести тысяч шагов. Из пещер, словно через пробоину в плотине, рванула чёрная волна.

Тысячи орков, вооружённых секирами и копьями, заполонили горизонт. Они разрастались, словно тёмная буря, спускаясь в долину, крича и гремя оружием.

Во главе их стоял Азог Осквернитель, возвышаясь на спине огромного белого варга.

Его безглазое лицо исказилось в злобной ухмылке.

— Убейте их всех!

Орки хлынули вниз неудердержимым потоком.

Щиты гномов сомкнулись, копья людей направились вперёд, эльфы натянули тетивы.

Трандуил холодно приказал:

— Naur! ( синд.: Огонь!)

Тысячи стрел устремились в небо, превращаясь в чёрный дождь.

Они врезались в первую волну орков, валя их наземь.

Командир Ар свистнул, и в едином порыве воздушные маги извлекли из колчанов металлические стрелы. Они рванули из рук вперёд и летели подчиняясь их воле, как змеи, свободно и с сокрушительной мощью, пробивая врагов насквозь и устремляясь дальше, как ветер, не знающий преград.

Эннесиэль свела ладони, и в воздухе закружился вихрь ослепительного света. Мар развела руки, и свет растянулся, превращаясь в лезвие из чистого огня — яркое, как солнце, смертоносное, как молния. Она с грохотом хлопнула ладонями, и клинок рванулся вперёд.

Огонь разросся, поглощая всё на своём пути. Он пронзил ряды орков, как раскалённый нож масло, разметав врагов в стороны. Земля содрогнулась от титанического треска, и лезвие вспороло её, взметнув стену из коричневой пыли.

Орков, попавших под удар, отбросило назад. Земля под ногами бегущих воинов начала осыпаться, увлекая их за собой в глубокую расщелину. Кто-то успел закричать, но их голоса утонули в грохоте, когда полотно земли рухнуло.

Но орки не останавливались, бесстрашно пытались перепрыгнуть разрез. Их тела постепенно заполняли щель и те стали пробираться по телам своих собратьев.

Ар усиливали свои атаки, совместно создавая вихри и смерчи, которые разрывали их строй. Но каждый раз, когда казалось, что враг повержен, из тени появлялись новые воины, готовые сражаться до последнего вздоха.

Гномы Железных Холмов первые приняли удар. Орки ударились о стену из щитов, как волна о скалы.

Дайн Железностоп размахивал молотом, разбивая вражеские черепа.

— Ну давайте, ублюдки!

Рядом с ним гномы сражались неистово, держась плечом к плечу. Но орков было слишком много. Сломив передний ряд, они начали прорываться внутрь их армии.

Орки достигли линии эльфийской защиты, и битва началась.

Эннесиэль взмахнула руками и наполнила пространство ярким светом. Лучи света ударили по оркам, ослепляя их и заставляя терять прежнее напорство. Свет также создавал защитные барьеры вокруг союзников, оберегая их от ударов и атак, позволяя продолжать разрушать наступающую армию орков огромными смерчами.

Бард находился в гуще битвы, защищая своих людей. Его меч сиял в утреннем свете, с каждым ударом он сражал орка за орком.

Король эльфов двигался плавно и смертоносно, его меч рассекал врагов без промедления. Эльфийская армия бесшумно двигалась сквозь поле битвы, будто исполняя танец смерти. Но даже эльфийская грация не могла остановить безжалостную решительность орков, что, казалось, считали эльфов главными предметами своей ненависти.

С ловкостью всадников великих степей Эннесиэль резко хлыстнула рукой, и из её пальцев вырвались тонкие нити тьмы. Они с сухим щелчком метнулись к оркам, промчавшихся мимо. Нити обвили их шеи, словно кнуты, и орки застыли на месте, не в силах сделать и шагу. Их глаза расширились от первобытного ужаса, когда они осознали, что их движения скованы непреодолимыми даже стали путами. Королева Мар дёрнула рукой и с громким хрустом орчьи головы отделились от тел, разлетаясь в стороны, как яблоки с дерева.

Эннесиэль продолжала чередовать свои заклинания: тьма и свет взаимодействовали, создавая мощные вихри, которые сбивали орков с ног и отбрасывали их на значительное расстояние. Она чувствовала, как силы природы подчиняются её воле, но физические силы были на исходе.

Орки не останавливались. Их крики и ярость были подобны буре, и они продолжали наступать, несмотря на все преграды.

Гномы Железных Холмов бились до последнего, но силы также оставляли их.

Дайн Железностоп сражался в первой линии, его молот был запачкан кровью врагов, но в глазах горел страх. Он понимал — это конец. Они теряли позиции. Орки наваливались на них всей мощью.

— Ах вы паскуды!— кричал он, — Где Торин? Он нужен нам, где он?

Некоторые гномы падали на колени, осознавая неминуемое поражение.

Наступает отчаяние.

Люди тоже начали колебаться. Бард смотрел на своих людей, видя в их глазах усталость и страх.

И тогда произошло нечто ужасное. Две волны орков атаковали Эребор и лагерь людей. В этот момент раздался звук боевых рогов и из-за восточных скал появилась новая орочья армия. Чёрная лавина устремилась к вратам Эребора, угрожая уничтожить всё на своём пути.

— Азог... Он пытается нас окружить, — с тревогой произнёс Гэндальф, размахивая магическим посохом.

Бард громко крикнул:

— Всем отступать в Дейл! Немедленно!

— Бильбо, сюда, — призвал Гэндальф. — Мы должны укрыться в городе!

— Все назад! Отступаем! — кричал Даин, — Все к горе! Назад! Назад!

В то же время орки разрушали городские барьеры заклинателей. Их натиск был неудержим. Кому-то удалось протиснуться и, нарушив целостность цепи, они ворвались в город, как разрушительный ураган. Лагерь людей, укрывшийся в руинах, оказался в смертельной ловушке. Женщины и дети кричали от ужаса, их голоса сливались в один пронзительный хор, наполняя воздух отчаянием.

Эннесиэль, охваченная тревогой, бросила взгляд на поле боя. Людская армия отступала к городу, их прикрывали эльфы, сражавшиеся с орками. Эльфы пели смертоносную песнь, их кинжалы и стрелы со свистом и звоном рассекали воздух. Ар и игниссы возносили руки к небу, создавая огненные вихри, которые превращали врагов в пепел. Аквы сжигали врагов изнутри, заставляя кровь в их жилах застывать. Гномы, сражавшиеся ближе к Эребору, отступали под его защиту.

Трандуил, восседающий на могучем лосе, возвышался над полем брани. Его серебристый меч сверкал в воздухе, сражая врагов направо и налево.

— Иди! — прорычал он, не отвлекаясь от битвы. — Мы справимся!

Эннесиэль кивнула, но её сердце сжалось. Крепко сцепив зубы, она решительно дёрнула поводья.

Храпя и взрывая копытами землю, чёрный конь рванулся вперёд. Однако путь им преградила стена из огромных гоблинов, чьи мускулистые тела возвышались над землёй, как башни.

В мгновение ока Эннесиэль запрыгнула на седло коня. Её пальцы нежно коснулись шеи коня, и она прошептала:

— Obviam mihi in agro. ( мер.: Встретимся на поле)

Порыв ветра ударил в лицо и Эннесиэль отпрыгнула в сторону. Могучий вихрь подхватил её, унося ввысь. Её плащ развевался за спиной, оставляя за собой тёмный туман, который таял в воздухе, словно вуаль.

Орков было много, но их энтузиазм уже не был прежним. Они потеряли свой строй из-за бушующих стихий и были хаотично разбросаны по всей долине, подобно семенам подсолнечника.

На юге она заметила Нуарскую армию с чёрными знамёнами. Часть орочьей армии развернулось на битву с подкреплением.

С трудом удерживая контроль над стихией, Эннесиэль достигла города. Грациозно приземлилась на крышу высокого дома. Вытащив из ножен кинжал, она осторожно соскользнула по черепице и спрыгнула на землю, оказавшись среди орков. Их грубые лица искажались яростью, но она не дрогнула. Бросилась в бой, защищая тех, кто нуждался в её помощи.

Люди пытались дать отпор, но орки были слишком многочисленны. Они поджигали шатры, рубили тех, кто не успел убежать.

Пламя игнисов сияло за стенами домов. Узкие улицы поглощал огонь, словно ярость самого дракона, вздымаясь огромными оранжевыми клубами ввысь.

В воздухе свистели ледяные ножи, созданные акву и ар. С мерзким хрустом они пронизывали тела врагов. Витал тяжёлый аромат крови и сожжённой плоти.

Эннесиэль скользила по городу, сражая одного орка за другим. Бейн, сын Барда, сражался мечом, защищая своих сестёр.

Эннесиэль подняла руку и метнула в его сторону теневой нож. Орочья голова упала, оставив тело перед мальчиком. Их взгляды встретились.

— Слушайте, — сказала Эннесиэль твёрдо. — Бегите в здание ратуши. Соберите там всех женщин и детей, забаррикадируйте двери и не выходите, что бы ни случилось.

Парень кивнул и, взяв сестёр за руки, скрылся за домом.

За ним из-за угла метнулись орки.

— Эй вы, пустоголовые! — крикнула она им. — Неужели у такой грозной компании нет более важных дел, чем пугать детей? Нет более интересной добычи? Я здесь. Покажите, на что способны, или у вас кишка тонка, и вы презрения моего не стоите?

Орки заверещали в перемешку с тёмным наречием и ринулись к ней. Эннесиэль легко уклонилась от первого удара и завязался бой.

Схватка развернулась в узком переулке, где пространство ограничивало движения противников. Эннесиэль использовала это в свою пользу, маневрируя между домами и избегая прямых столкновений со всеми сразу. В воздухе зазвенела сталь, и каждый взмах её меча сопровождался яростными криками орков. Она чувствовала вес каждого своего движения, рассчитывая силу и направление ударов.

Эннесиэль заметила орка с дубиной, который пытался обойти её с фланга. Быстро переместившись, она вонзила кинжал ему в грудь, и он рухнул с глухим звуком.

Другой орк, вооружённый топором, бросился на неё, размахивая оружием. Эннесиэль уклонилась от его удара и, используя инерцию, вонзила кинжал ему в горло. Кровь брызнула фонтаном, и орк упал, издав хриплый вой.

Третий и четвёртый орк попытались атаковать её с двух сторон. Эннесиэль заметила это и, сделав ложный выпад в сторону, резко развернулась и вонзила меч одному из них в живот. Орк захрипел и рухнул на землю.

В какой-то момент она почувствовала, как чья-то тяжёлая рука схватила её за плечо. Из-за развалин подоспел еще один орк. Эннесиэль резко развернулась и, не теряя ни секунды, направила свободную руку на него. Глаза загорелись, пальцы перебрали ноты клавиш перед его зловонной мордой. Орк заверещал, его глаза расширились от боли, и он упал на колени, прежде чем рухнуть на землю.

Наконец, последний орк остался на ногах. Он стоял перед ней, тяжело дыша, его глаза горели ненавистью.

Эннесиэль усмехнулась, её губы изогнулись в холодной улыбке. Она выставила кинжал перед своими сияющими глазами в изящной боевой стойке и приманила его пальцами. Но вдруг её внимание привлекло нечто огромное, шустро поднявшееся над крышей дома за его спиной. Сердце сжалось в тревоге, глаза расширились от осознания.

Не теряя ни секунды, Эннесиэль убрала кинжал в ножны и рассекла ладонями воздух перед собой, создавая вокруг себя защитный барьер. Но было уже поздно. Дом затрещал, разлетевшись на тысячи осколков под натиском дубины огромного гоблина.

Орк улетел вперёд, словно тряпичная кукла, увлекаемый большим куском кирпичной стены. Эннесиэль почувствовала удар, и её отбросило в сторону, как пушинку. Пыль и обломки заполонили воздух, скрывая всё вокруг.

Через какое-то время Эннесиэль очнулась. Её глаза распахнулись засияв в серой мгле. Орк лежал перед ней, раздавленный обломком стены. Его рука, покрытая кровью, торчала из-под камней, как безжизненная ветвь. Звуки битвы на мгновение стихли, оставив лишь звенящую тишину и пронзающие воздух мощные вибрации.

Эннесиэль откашлялась, пытаясь избавиться от пыли в горле. Медленно поднялась на ноги. Её бок, на который пришёлся удар, пульсировал болью, но кровь не текла — костюм защитил её от ран. Голова гудела от падения на жесткую землю.

Звон в ушах постепенно стих, и она услышала, как тролль продолжает крушить всё вокруг. Из домов выбегали люди, пытаясь спастись от этого кошмара.

Держась за поражённый бок, Эннесиэль тихо двинулась к гоблину, прячась в тенях домов, чтобы не попасться ему на глаза.

Она свела руки, концентрируя меж ними энергию, и продолжала приближаться для удобного удара, не сводя пристального взора с цели. Поземка повилась в её сторону. Гоблин, остановившись крушить на мгновение, почувствовал изменение в атмосфере. Воздух вокруг задрожал.

Он медленно повернул голову и, заметив колдунью за своей спиной, стоящую посреди развалин, его глаза сверкнули яростью, и он издал оглушительный рёв, который, казалось, сотряс все ещё уцелевшие стены вокруг. Эннесиэль вскинула руки вверх.

В тот же миг воздух вокруг неё пронзил раскат грома, настолько мощный, что земля под ногами задрожала. Воздух рассекло едва уловимое глазу движение, осветившее за собой улицу. Голос гоблина дрогнул, разинутый рот скривился, а глаза потухли.

Он застыл на месте, и его зелёная голова медленно съехала с плеч. Огромное тело рухнуло на землю с грохотом, который эхом разнёсся по округе.

Эннесиэль, тяжело дыша, опустила руки. Но битва ещё не была окончена. Она немного отдышалась, придерживая рукой ушиб. Подошла к одному из зданий и забралась на крышу, чтобы изучить окружающую обстановку.

Посмотрела вдаль. На юге мар столкнулись с орками, зажимая их армию в кольцо.

Ворота Эребора распахнулись. И из них, словно грозовой шквал, вырвались гномы. Во главе их — Торин Дубощит. Он размахивал мечом, сражая орков, как гнев самой горы. Гномы следовали за ним прокладывая путь сквозь орды врагов.

Дайн увидел это и понял — их король вернулся. Он крикнул изо всех сил:

— Гномы, вперёд!

Воины Железных Холмов снова ощутили силу в руках. Они подняли топоры и с новой яростью ринулись в бой.

Трандуил, направляющий армию к городу замер, увидев, что Торин всё же вышел в битву.

Он воздел меч, развернулся и закричал:

— Эльфы и мар, в атаку!

Сотни эльфов и заклинателей, словно могучий вихрь, пронеслись через поле битвы. Пламя полыхало во всех направлениях, мечи сверкали в свете их зарева. Орки, поднятые в воздух мощными заклинаниями, падали вниз, словно брошенные в пропасть.

Люди в городе увидели это.

Они услышали крики гномов. Кто то из мужчин крикнул:

— За Озёрный город! За Дейл!

Они бросились к крепостным стенам в бой вместе с заклинателями.

Теперь гномы, эльфы и мар сражались вместе у горы. Они разрывали орков на части. Но их было ещё много.

Торин рубил врагов направо и налево, прорубаясь к вершине, где находился Азог.

Дайн смял очередной отряд орков своим молотом.

Бард, вдохновлённый отвагой, с новой решительностью вёл людей в Дейле, сражаясь плечом к плечу с заклинателями и эльфами.

Эннесиэль перевела дух и аккуратно спустилась на землю. Ее пальцы крепко обхватили рукоять кинжала, но она замерла, уловив краем глаза какое-то движение.

Среди мёртвых тел, склонившись над одним из них, сидела маленькая девочка. Её золотистые волосы трепыхало ветром. Эннесиэль на мгновение оцепенела. Мир вокруг неё словно потемнел, и она почувствовала, как её охватывает холод — не просто холод ветра, а леденящий ужас.

В ушах зазвучали крики, эхом разносящиеся по тёмной пещере. Сердце забилось где-то в горле, и она явственно ощутила сырость и холод. Эннесиэль ступала по земле, чувствуя лёд влажного камня под собой. Мертвые тела, лужи крови и мерцание тёмных брызг на стенах.

— Мама... — плакала девочка.

Эннесиэль сама не заметила, как уже подошла к девочке и присела к ней. Она протянула руку, чтобы коснуться девочки, и вдруг почувствовала, что прошлое и настоящее начали расходиться.

Эннесиэль заметила впереди мар и применила его лёгким движением руки.

— Послушай меня, — тихо обратилась Эннесиэль, её собственные глаза наполнились слезами, но она старалась говорить твердо. — Я знаю, что тебе тяжело сейчас, но ты должна уйти.

Девочка тихо всхлипнула, и её плечи мелко задрожали. Слезы каплями дождя окропили запыленное одеяние тела, оставляя влажные следы на ткани.

— Как тебя зовут? — мягко спросила Эннесиэль.

— Бэль, — неуверенно посмотрела она на неё.

Золотистые глаза колдуньи засияли.

— Ты храбра и отважна, Бэль, — произнесла Эннесиэль твёрдо, не отводя взгляда. — Сильнее, чем сама о себе думаешь. Поэтому сейчас ты поднимешься и последуешь за волшебником к ратуше. В тебе скрыта сила, о которой ты пока не подозреваешь, и она поможет тебе справиться с этим испытанием. Береги себя и других — чтобы ее жертва не оказалась напрасной.

Глаза Бэль устремленные в бескрайнюю золотую бездну, отразили её неугасимое пламя. Живые слезы, застывшие на её ресницах, превратились в ледяные капли и огненный отблеск померк, уступая место решимости, что сама вспыхнула в глубинах её глаз.

— Я справлюсь. Я не подведу, — тихо произнесла Бэль. Она медленно встала и направилась к заклинателю.

Колдун встретил её взглядом, полным тепла и доверия, и, коротко кивнув королеве, быстрым настороженным шагом повёл девочку к укрытию.

Эннесиэль встала, чувствуя усталось в собственных ногах. Она медленно обвела взглядом поле боя. Вокруг лежали окровавленные тела орков, людей, эльфов и воинов в синих кафтанах. Вдали слышались крики и звон металла, сотресающие воздух вибрациями. Огромные дубины гоблинов продолжали крушить все на своем пути и не щадили никого. Стены зданий трещали и рушились под их мощными ударами, превращая каменные крепости в груды обломков.

В воздухе висела пыль, смешиваясь с дымом от горящих домов. Огненные языки пламени лизали деревянные конструкции, а с неба сыпался чёрный снег из пепла. В груди что-то сжалось, и на мгновение она замерла. На глазах вновь навернулись слезы и она крепко сжала глаза, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Весь мир вокруг неё дрожал. Вибрации, сотрясающие воздух, проникали в её тело, заставляя каждую клеточку отзываться болью и напряжением.

Эннесиэль почувствовала, как её руки начинают дрожать. Она стиснула зубы, пытаясь удержать контроль над своим телом. Вибрации были не только физическими, но и ментальными. Они проникали в её сознание, вызывая образы и мысли, которые она не могла контролировать. Она крепко схватилась за рукоять кинжала.

Эннесиэль подяла голову к небу и с дрожью выдохнула, отпуская последнее напряжение. Волнительная искра от мысли пронзила её сознание и она ощутила на своем лице прикосновение света. Теплая ладонь легла на её щеку и она открыла глаза. Жёлтое солнце на несколько мгновений выглянуло из- за туч, что заполонили небо. И этот жест был таким знакомым и родным, что казалось, всего на мгновение, она вернулась в прошлое, в детство, когда все казалось простым.

Она улыбнулась, чувствуя, как сердце наполняется щемящим теплом и энергией. Солнце ушло, но улыбка на лице осталась. Эннесиэль отпустила рукоять кинжала и к ней потянулась поземка. Она тихо зашагала вперёд и начала на эльфийском, чтобы собраться:

— Девочка гуляла у моря, оно звало её за собой, — изящно перебирала она воздух руками. — Солнце освещало тропою путь овеянный мглой.

Её глаза загорелись, а мягко сияющие волосы, подобно свету луны разлетелись по ветру. Эннесиэль концентрировала энергию в сфере, что начала формироваться перед ней, источая золотое сияние, словно солнце, заключённое в хрусталь.

Ветер в округе хлыстнул по лицу, резко сменив свое направление. Мар у подножия горы в моментальном осознании устремили свой волнительный взор на город.

Эннесиэль продолжала:

— Ветер шептал ей все тайны, а звёзды светили в ночи. Кроха, не бойся, я рядом даже в самой глубокой тиши..."Раз", — разделила она солнце на два. — Крепко к сердцу прижму. "Два" — заключила она себя в объятия, забирая всю энергию в себя, — Весь кошмар прогоню. "Три"— засияли её вены, пробираясь к лицу и заставляя тело сиять, — Нежно в щеку целую. Сладкий сон подарю.

Энергия вертелась внутри Эннесиэль словно дикий огненный волчок, желая вырваться наружу. Её глаза пылали, а губы дрожали от напряжения. В какой-то момент она не выдержала — по щеке скатилась одинокая слеза, и с криком отчаяния и боли Мар вскинула руки. Грохот разорвал округу, как удар молота по наковальне. Земля содрогнулась, и даже Эребор отозвался на этот крик. Монеты в горе зазвенели, словно пробуждаясь от долгого сна, а с вершины горы посыпались камни, словно кто-то швырнул в неё огромный кулак.

Из её тела вырвался ослепительный столб света, который устремился в небо, будто пытаясь разорвать саму ткань реальности.

Все обратили на это внимание.

Орки застыли в изумлении, их глаза расширились от ужаса. Трандуил с тревогой обернулся, страх отразился на его лице и он решительно дёрнул лося к городу. Мар, воспользовавшись замешательством врагов, усилили свой натиск.

Ветер, что до этого стремился в город, вслед за светом сменил направление и с громким хлопком устремился наружу. Мощный взрыв сотряс землю, свалив с ног тех, кто находился ближе всего. Серая пыль поднялась в воздух, скрывая происходящее.

В центре взрыва появилась яркая сфера света, которая начала стремительно расширяться, охватывая всё больше пространства. Враги закрывали глаза, но их руки начинали тлеть, а кожа покрывалась волдырями. Они начинали бежать, но свет догонял их, заставляя рассыпаться в пепел.

Тем, кому удалось укрыться в тени, разворачивались и начинали бежать, но сфера света была наполнена чернейшим туманом, который распространялся вокруг, подобно стае диких лошадей. Вскоре, весь город погряз во тьме, образовавшей вокруг него непроходимый чёрный вихрь. Те, кто успел спрятаться, осторожно выглядывали из укрытий, но туман, как зловещие тени, обвивал врагов, оставляя за собой лишь бездушные тела, с глухим стуком опадающие на землю.

Эннесиэль стояла в сердце вихря, чьи тёмные завихрения, словно языки пламени, тянулись к небесам от её сияющего и испускающего импульсы света тела. Она продолжала заклинание, не обращая внимания на боль, что разливалась по ней, будто раскалённый металл. Вой ветра смешивался с её собственными стонами, а кости, казалось, начинали трещать, словно сухие ветки под натиском зимнего ветра. Силы, которые она использовала, были слишком велики, и её тело не могло больше выдерживать такую нагрузку. Разум покидал её, но она держалась, продолжая контролировать бушующую магию, чувствуя, как сила начинает ускользать от неё, как песок сквозь пальцы. Эннесиэль старалась освободить город как можно от большего врагов, но почувствовала, как мир начинает меркнуть, а вихрь вокруг неё становится всё слабее и начинает жить собственной волей. Она знала, что если не прекратит заклинание, то город и она сама может исчезнуть вместе с ним.

— Знай, что в любой темноте...— её голос, дрожащий от напряжения, продолжал слетаться в мелодию, пытаясь удержать ускользающее сознание. — Я найду тебя, мой свет, и встречу с тобою рассвет.

Она издала пронзительный крик, отчаянно пытаясь сомкнуть ладони над головой, замыкая на себе энергию. Что-то хрустнуло в её теле, и последний световой импульс, подобно величественному грохоту, пронзил округу, устремившись в небеса и рассекая густые облака. Её длинные волосы, охваченные сиянием, опали, а глаза, в которых мгновение назад пылал огонь, потускнели, словно угасающие звёзды. Она опустилась на колени, чувствуя, как невидимая сила тянет её в бездонную пропасть.

Чёрный туман рассеялся. Воздух наполнился светом.

Из-за угла, словно тени , появились две фигуры в синих одеждах. Они окинули взглядом окрестности, но лица были скрыты в полумраке, а мир вокруг начал терять свои очертания. Она видела, как они ринулись к ней, и в этот момент весь мир погрузился в глубокую, непроглядную тьму.

_______________

Marefic* — так Эннесиэль обращалась к своим подчинённым. Это слово обозначало не только заклинателя, а существо, обладающего исключительными, можно сказать, благословлённого самими богами, способностями.

Люколи́мис* — это нежное и проникновенное слово, которым называют любимого человека. На меридиш оно переводится как "свет моих очей", но это не просто красивое выражение. В языке меридиш оно передаёт всю глубину чувств: тепло, нежность, восхищение и трепет, которые мы испытываем, когда видим любимого.