Пожалуйста, Сев, не шути! (джен)

Гарри не мог уснуть. Образы Метки, скрытой под краской, насмешки Рона и холодные взгляды Снейпа вертелись в его голове каруселью. Он тихо спустился в общую гостиную Гриффиндора в надежде, что тишина и потухающий огонь в камине успокоят его.

Комната была пуста, если не считать Невилла Долгопупса. Он сидел в дальнем углу, нахмурившись, и что-то очень сосредоточенно делал с небольшим глиняным горшком. Гарри притормозил, не желая мешать. Он собирался было уйти, когда движение на краю его зрения заставило его замереть.

Из-за спинки дивана, прямо на паркет, сползло... нечто. Сначала Гарри подумал, что это паук-сенокосец, но форма была не та. Это был небольшой, белый цветок. Ромашка.

И она шла.

Её тонкие, волосистые корни двигались, как десятки крошечных ножек, перебирая по деревянному полу. Она семенила от дивана к книжной полке, её стебелёк покачивался, а лепестки поворачивались, словно исследуя пространство. Добравшись до ножки кресла, она обошла её и двинулась дальше, к камину.

Гарри онемел, наблюдая за этой сценой. Это было одновременно и жутко, и абсурдно. Прогуливающаяся ромашка.

Он перевёл взгляд на Невилла. Тот, похоже, ничего не замечал, весь погружённый в свой горшок. Он что-то бормотал, подсыпая в землю щепотку блестящей пыли.

— ...нужно больше лунного света, но в комнате его нет... — слышался его шёпот. — И немного... терпения. Вы же все понимаете, да?

Гарри понял, что Невилл обращался к растению. К тому самому, которое в этот момент совершало променад по гостиной.

Ромашка, между тем, добралась до камина. Она на мгновение замерла перед тлеющим поленом, её лепестки слегка поникли от жара, а затем она развернулась и засеменила прочь, обратно к дивану. Она ловко вскарабкалась по ножке, скрылась за обивкой, и через секунду Гарри увидел, как она бесшумно нырнула обратно в свой горшок, с которого, видимо, и сбежала. Лепестки её сложились, корни устроились в земле, и она замерла, превратившись в самую обычную на вид садовую ромашку.

Невилл наконец оторвался от своего занятия, удовлетворённо вздохнул и, аккуратно взяв горшок, потопал в сторону спальни.

Гарри остался стоять посреди тёмной гостиной, пытаясь осмыслить увиденное. Невилл. Скромный, неуклюжий Невилл, у которого не ладилось даже с простейшими заклинаниями... Он не просто ухаживал за растениями. Он... оживлял их. Настоящая, примитивная, но очень реальная анимация. Без палочки. Без слов. Просто... понимая их.

И это было не похоже на магию, которой учили в Хогвартсе. Это было что-то другое. Что-то древнее. Что-то... родственное тому, что происходило в Запретном лесу.

Внезапно все кусочки пазла в голове Гарри встали на свои места. Лес, атакующий палочки. Невилл, оставляющий свою палочку на опушке. И вот эта... бродячая ромашка, созданная без единого заклинания.

Он посмотрел на дверь, в которую скрылся Невилл. Возможно, Гермиона была права. Возможно, выход был не в том, чтобы сражаться с лесом или подчинять его. Возможно, выход был в том, чтобы научиться его языку. И единственным человеком в Хогвартсе, кто интуитивно начинал этот язык понимать, был Невилл Долгопупс.

И его самый большой секрет заключался не в каком-то могущественном артефакте или тёмном заклинании, а в горшке с ромашкой, которая любила гулять по ночам.