Вена не верит слезам... (гет)

Примечания:

Прошу прощения

По техническим причинам не удалось выложить главу в конце июня

Пахнет дурно это всё… Чем больше Мозер прокручивал показания Виктории Новак, тем больше утверждался в безутешном вердикте: тётя Магдалены — подозреваемая номер один, по крайней мере, в первых рядах.

По сути, свидетелей того, что подлинник прибыл в Бельведер, нет… Директор галереи, который должен был лично в этом удостовериться, не стал этого делать вчера вечером, ссылаясь на боли в желудке… Ко врачу он не обращался… Мол, это всё от гастрита, давнишняя проблема… Проблема, о которой не знает никто из его коллег…Всё это подозрительно… Его тоже нельзя сбрасывать со счетов....

Продолжая внимательно слушать показания пани Виктории Новак, Рихард откинулся на спинку кресла и устало потёр переносицу… Мда, в гневе эта полька — настоящее торнадо, цунами и не присутствуй рядом её племянница, то он бы…

— Подозревать меня в краже подлинника «Любви» Климта! Да это свято для меня! — копна рыжих кудрей взметнулась, послушная изящной руке хозяйки.

— Вики, не волнуйся, — элегантная дама в шерстяном платье и шляпке в тон, как понял Рихард, это была бабушка Магдалены и мать Виктории Новак, успокаивающе погладила по руке молодую женщину, очень похожую в эту минуту на разъярённую тигрицу, у которой отняли тигрёнка.

— Я понимаю Ваши чувства, но, может быть, картина исчезла во время тура, а Вы не заметили?.. — терпеливо строил предположения Рихард.

— Да Вы понимаете, что Вы говорите?! — воскликнула пани Новак, на её глаза навернулись слёзы. — Я, профессионал своего дела, и не заметила?! Картина пропала здесь!

К женщине подошла Магдалена с успокоительными каплями:

— Тётя, не убивайся так! Этот господин тебя не знает, поэтому и говорит такие оскорбительные вещи.

Мозера неприятно задело «этот господин». Ну, конечно, девочка из адвокатской семьи, «элита» так сказать, для них он всегда будет плохим копом, ищейкой без нюха, а уж если эта аристократка узнает о его детстве… Надежду на внимание с её стороны можно похоронить под плинтусом…

Стоп, старина, какое внимание? Где ты и где она? Размечтался, как прыщавый школьник при виде первой красавицы школы. На кой ей сдался такой побитый жизнью и бандитскими пулями полицейский? У неё в парнях наверняка какой-нибудь брутальный бизнесмен или молодой юрист с родословной с папашиной работы… А ты уже не в лучшей своей форме, четырежды раненый, кони под твоим капотом порядком износились, так что не строй из себя горячего молодого гонщика. Будь ты сейчас своей версией десяти лет назад, она, может быть, и замутила бы с тобой кратковременную интрижку, так, для разнообразия, чтобы понять, что такое трудовой пот и крепкие руки мужлана, пробившегося в люди своими силами… А потом она тебя бросит и вернётся в свой круг… Но всё-таки, как же она хороша, как ангел небесный! Только вот такая ангельская красота вызывала у матёрого волка венской полиции отнюдь не благоговейные мысли… Эта лебединая шея, высокая грудь, осиная талия, округлые бёдра… Поёрзав на стуле, чтобы остановить растущее внутри возбуждение, Мозер снова вернулся к допросу…

* * *

(от лица Тессы)

На первом этаже меня ждал нудный и бесплодный разговор с работниками Галереи, а также допрос с пристрастием от Бёка (во втором случае допрашиваемой была я, эксклюзив так эксклюзив!) Голубоглазый инспектор решил поиграть в обидки, что я ему не сказала об истинной причине моего отсутствия сегодня утром на месте преступления. Так, в следующий раз буду звонить Хеллу. Хотя Крис и на это обидится.

— Уж мне бы могла сказать правду! — Боже, он сейчас либо заплачет, либо… Я даже не знаю, но блин, какой он нежный! Подумаешь, приврала разок, неужели он в своей жизни этого ни разу не делал?

— Или ты думаешь, что я сдал бы тебя шефу? — он продолжал бурчать, скрупулёзно рассматривая записи в своей записной книжке, словно в его каракулях, которым мог бы позавидовать любой врач, содержался ключ к разгадке.

— О Господи, Крис, я, конечно, ничего такого не думаю, просто мне нужно было сварганить быстренько какой-нибудь предлог, чтобы срочно поехать сюда с Магдаленой и её бабушкой. Не поехать я не могла, я бы не смогла стоять в стороне, когда в семью пришла беда…

— А они тебе, правда, родственники? — брови Бёка резко поползли вверх.

— Понимаю, — усмехнулась я, — трудно представить, что у такой благообразной, интеллигентной семьи родственница — следачка-оторва, любительница крепкого словца и не менее крепких напитков…

— Боже, Тесса, я не это имел в виду! — воскликнул Бёк. Ну хоть обижунчика выключил, и то хлеб.

— По крови они мне не родственники, но они вывели меня в люди и не дали плохо кончить, — срезюмировала я, надеясь, что больше вопросов не будет. Однако не тут-то было…

— Что значит «плохо кончить»? — бедняга Крис даже опешил, умею я заинтриговать людей.

«Как жертва насилия, которая бы долго колебалась, решая гамлетовскую дилемму, стоя на подоконнике», — промелькнула у меня в голове печальная мысль, но вслух я её не озвучила, конечно.

— Не бери в голову, безотцовщина, маманя в поисках того самого… В общем, было много разного… Но мы что-то не о том думаем… Какие у тебя выводы по поводу нашего дела?

— Неутешительные, — вздохнул Бёк после небольшой паузы. Оптимистичненько, однако, и мне чертовски не хочется с ним соглашаться, но, увы, придётся…

Однако надо собраться, надо почесать Рекса за ухом, выпить любимый чай и всё-таки найти зацепку в этом ворохе словесного мусора… Мои безрадостные мысли прервал какой-то шум сзади, меня окликнули, я обернулась, передо мной стояла супружеская чета Финк.

— О, Тесса! Не ожидал тебя увидеть здесь! Магдалена говорила, что ты в убойный перешла! — воскликнул господин Финк, или просто дядя Стефан .

— Дорогой, нашёл время это выяснять! Тесси, здравствуй, скажи, пожалуйста, где Виктория? — красавица пани Новак, которая кстати так и не стала для меня тётей Беатой, даже не накрасила ресницы — да, она действительно взволнована!

— Она в кабинете у директора должна быть, — ответила я, — и здесь действительно без убийства не обошлось…

— Какой ужас! — воскликнула пани Финк и перекрестилась.

— Кто убит? — спросил дядя Стефан.

— Хранительница Галереи… Сейчас… Госпожа Урсула Хубер.

— Её смерть связана с похищением картины?

— Это нам и предстоит выяснить с коллегами, да, это мой друг и коллега инспектор Кристиан Бёк. Крис, это родители моей подруги: господин и госпожа Новак.

— Добрый день, — супружеская чета вежливо поздоровалась с моим коллегой.

— Пойдёмте, мы проводим вас, — сказала я. Всё равно мы всё здесь закончили…

Представлять шефа чете Финк тоже пришлось, а как иначе… Дядя Стефан не просто родственник, он будущий адвокат тёти Вики. В этой ситуации я чувствую себя будто бы меж двух огней… С одной стороны семья, которой я по гроб жизни обязана, с другой — шеф. Даже на миг представить себе, что тётя Вики так зафанатела, что умыкнула «Любовь» Климта и грохнула хранительницу как ненужную свидетельницу, это абсурд, Ионеско отдохнёт! О чём, собственно, и поведал Рихарду дядя Стефан в неподобающей для адвокатской этики форме. Вот за что люблю этого мужика, так это за то, что за своих девчонок порвёт любого как Тузик грелку, эх, мне бы такого папу!

— Я добьюсь, что Вас отстранят от дела! — безапелляционным тоном заявил господин Финк.

Ох, король-лев. Но и шеф не лыком шит. Будь Мозер волком, он бы ощетинил горб хребта, этот ледяной взгляд пронзительно-голубых глаз… Морозно, однако. Или, наоборот, горячо? В любом случае, он работает на контрастах, там нет этой опьяняюще-тёпловой весенней лазури глаз Криса…

— Я лишь исполняю свой долг, и никто не сможет мне помешать в этом, господин Финк, — бррр, матёрый волчара!

Бедняжка Магдалена от волнения не знала, куда себя деть и как охладить пыл этих двух альфа-самцов с зашкаливающим тестостероном. Один сражался за самку из своего прайда, а другой за свою территорию. Ухх! Да, кто-то пересмотрел программу в мире животных! В отличие от подруги, меня, скорее, забавляла эта ситуация, как два ярких мужика упорно сдерживают свои инстинкты под маской сивилизасьон…