В твой мир из пепла (гет)

Глава 28. Часть 1

Мирные дни вашей жизни

Подготовка к свадьбе шла полным ходом, без лишней суеты (не за три дня же пришлось всё устраивать), но всё же громко и ярко.

От обилия красного цвета вокруг становилось уже не по себе. Да, Сиу знала, что в китайской культуре красный цвет символизирует счастье, процветание и удачу, а золотые акценты в украшениях и вышивке наряда невесты означают богатство и удачу. Но всё-таки в масштабах дворца все украшения, что уже были установлены и еще только собирались установить, казались девушке чрезмерными излишествами.

На ее замечания и робкие предложения быть поумеренней, ей отвечали, что «красный цвет неотъемлемая часть свадебных традиций, а в домах, где готовится свадьба, повсюду должны быть красные украшения» — и добавляли — Разве Вы не хотите двойного счастья?*» Поэтому красного вокруг с каждым днем становилось всё больше, повсюду были нарисованы знаки «двойное счастье», в том числе на дверях, на стенах, на колоннах, на коврах, на окнах, на шторах и даже на постелях.

В итоге Е Сиу предпочла большую часть дня находиться в своей комнате, которая, к счастью, избежала свадебных украшательств, так как считалась девичьей спальней.

Из красного здесь был лишь традиционный свадебный наряд невесты, который изготовили в первую очередь. Его она оденет утром в день свадьбы.

Традиционно невеста облачается в платье красного цвета с золотыми и серебряными вышивками, изображающими дракона и феникса. Эти два мифологических существа символизируют баланс между мужской и женской энергиями, а также гармонию и долгую жизнь.

Сиу знала, что в наряде Таньтай Цзыня преобладали драконы, ведь дракон — это символ мужской силы и власти. В ее же наряде в основном присутствовали элементы феникса, а феникс — это символ женской красоты, изящества и достоинства.

Невольно вспоминался дракон Мин Е и богиня-феникс, жившие десять тысяч лет назад.

При примерке, добавляя к платью такой декоративный элемент, как двойная лента на груди, швеи хихикали и краснели. Оказалось, эти ленты означает «дети и внуки» и символизирует многодетность и множество благословений.

В конечном итоге, это красивое платье символизировало изобилие и обещало процветание.

В общем, свадьба этого мира была перенасыщена символикой и традициями.

К слову, фата, вышивкой которой она занималась уже больше недели тоже была красной, а вышивала она на ней лотосы, являющиеся символами чистоты, верности и духовного просветления.

По традиции невеста и жених вышивают фату вместе лотосно-красно-золотыми узорами. Считается, что такая вуаль может защитить новобрачную от негативной энергии и принести паре долгий и счастливый брак. Верила ли Сиу во все эти приметы? Не очень. Но, пожив в мире магии долгое время, начинаешь принимать местные опасения и привычки. Так что девушка без возражений принялась за дело. Получалось медленно. С Цзынем она договорилась, что вышьет первую половину лотосов, а вторую пусть он заканчивает, «справедливости ради» и «традиции для».

Вот и сегодня Е Сиу вышивала фату, а Пянь Жань насмешливо наблюдала за ее муками, то сочувствующе поддакивая, то заботливо напоминая, что так надо и это всё ради их счастья.

Попутно Сиу пытала ее вопросами о местном предохранении, подумав: «Пянь Жань же демон-соблазнитель — должна же кицунэ знать, как развлекаться без последствий в виде беременности».

Но оказалось, что демонической лисе проще в сто раз. Благодаря Лафире, когда-то придумавшей особый ритуал, все лисы ее рода не забеременеют, если сами искренне того не захотят. «А вы думали почему случаев похищения лис стало меньше, да и уговаривать стали лисиц, а не просто насиловать, удерживая рядом для получения одаренного потомства»?

Однако, волнительный вопрос девушки, в преддверии брачной ночи (а также последующих супружеских ночей) всё же решился. Лиса подсказала ей, что задачу по наложению того заклинания, что Сиу вычитала (о барьере собственной ци при занятии сексом), можно возложить на партнера: пусть более сильный партнер устанавливает барьер, тогда никаких проблем. Ну разве что забудется совсем в процессе. На этот случай придумали такой способ: барьер ци будет ставить Цзынь, ну а удерживать его в процессе сама Сиу.

Кстати пока готовились к свадьбе жили отдельно ведь традиции обязывали, однако Цзынь иногда всё равно оставался ночевать у невесты. И разумеется пара не могла удержаться: они и целовались, и ласкались. Сиу даже предложила однажды несчастному возбужденному парню решить его проблему вручную, но Цзынь, едва стоило только девушке начать это делать, подхватился и убежал. То ли от шока (может древние китаянки их мира не позволяют себе такой распутности?), то ли просто жутко смутился или от остроты ощущений (не хотел пачкать руки своей любимой?). «А я что? Было бы предложено. Да и чего невинного парня торопить, ненароком психологическую травму нанося? Ну ничего, в браке всё у них будет» — думала девушка.

Подготовка завершилась практически за день до знаменательного события. В коридорах дворца наконец стало тише и спокойнее.

Сиу немного поговорила вечером с нервным Цзынем через дверь, так как находилась под охраной лисицы и брата накануне свадьбы (традиции, чтоб их), и легла спать пораньше.

* * *

Утро наступило подозрительно быстро. Отказываясь примириться с жестокой действительностью, Сиу приоткрыла глаза и сонно протянула:

— Покажи мне день.

На что тут же получила ответ Пянь Жань, которая пыталась вытащить ее из теплой кровати:

— А вон, смотри — и указала в сторону распахнутого окна, через которое и залезла, видимо охраняя невесту ночью с той стороны.

Прищурившись, я углядела крошечный краешек, поднимающегося на горизонте солнца.

«Это она хочет сказать, что уже рассвет?» — фыркнула Сиу про себя и попыталась снова завернуться в одеяло. Но куда ей с силой демоницы тягаться?

Невесту подняли и в несколько рук стали облачать, украшать и красить. Сиу почувствовала себя манекеном или скорее новогодней ёлкой, так как ощутила на себе всю тяжесть красоты. Почти буквально. Многослойный наряд, аксессуары, пояса, фиксирующие заколки, головной убор из костяных гребешков, золотых шпилек и драгоценных элементов, разбавленный пушистыми перьями, лентами, цепочками и звенящими подвесками из сверкающих камней. Со стороны это смотрелось красиво, торжественно и эффектно, но носить всё это на себе — сомнительное удовольствие.

«А я еще недавно радовалась, что в этой эпохе не заставляют носить корсет» — вздохнула Сиу, уже представляя, как сильно будет болеть шея, голова и спина от всего этого великолепия.

Наконец, её повели на свадебный завтрак.

Таньтай Цзынь, не видевший Сиу весь вчерашний день (из-за брата невесты и его лисицы, бдящих за соблюдением традиции), расцвёл улыбкой едва она зашла в комнату. Но его желание обнять свою любимую пришлось унять, ведь с этим его опередили бабушка и отец Е Сиу.

Семья Е присутствовала на завтраке, где Таньтай Цзынь лично налил чай отцу и бабушке, отдавая дань традициям, выказывая почтение и благодарность за девушку, что они вырастили, а те, в свою очередь, благословили их и вручили красные конверты: отец вручил конверт Цзыню, а бабушка своей внучке. И разумеется, ее конверт для любимой внучки был привычно особо пухлым.

Далее жениха и невесту развели по разным комнатам, где в их облачение добавили последние детали. Что там было у Таньтай Цзыня неизвестно, а вот на Сиу возложили вышитую фату с подвесами и медленно повели на выход.

По правилам невеста, конечно, не должна была жить в доме жениха до свадьбы, но чего уж там. Однако, для соблюдения традиций, невесту вывели за ворота дворца, а затем, дождавшись благоприятного часа, торжественно сопроводили внутрь, организовав пышное шествие по площади дворца.

В окружении толпы людей, из которых она знала лишь Пянь Жань, Сиу шла вперед, смотря себе под ноги, ступающие по красному ковру. Из-за плотности фаты и густой вышивки, она мало что могла видеть перед собой. Она не видела лица людей, что ее сопровождали, не видела традиционный танец с барабанами на площади, не видела и своего жениха, хотя знала, что Таньтай Цзынь ждет свою невесту, стоя «на пороге дома» вверху дворцовой лестницы, в окружении своей свиты, где вероятно был и ее брат Цинъюй, и Нянь Баюй. Сейчас она могла лишь смутно различать силуэты людей вокруг и слышать музыку оркестра, состоящего из барабанов, гонгов и тарелок. Эти инструменты создавали мощный, громкий ритм, который, согласно поверью, отпугивает злых духов и негативную энергию. Как ей пояснили, чем громче и энергичнее встреча молодоженов, тем более благополучной и защищенной считается их совместная жизнь.

Таньтай Цзынь спустился вниз и пошёл ей навстречу, показывая всем свою готовность принять невесту, как свою жену и императрицу.

Потом они шли ко дворцу, держась за руки. На всём пути следования, специальные служанки кидали на молодых лепестки цветов и зерно, которое традиционно является символом изобилия и процветания, плодородия и удачи.

При чём, учитывая их статус правителей, все эти и другие пожелания сегодня скорее относились к стране, чем к ним самим. Как говорится, если у императорской четы всё будет хорошо, то и во всей стране будет царить мир и благополучие.

Поднявшись по лестнице, Таньтай Цзынь и Е Сиу развернулись лицом к площади, раскинув руки, а затем совершили все положенные брачным ритуалом поклоны: небесам и земле, предкам, друг другу.

Сиу действовала механически, прежде заучив последовательность действий. Не то чтобы она сильно волновалась, но видимо обилие ярких цветов и постоянный громкий шум ошеломили и оглушили ее. Так что звук собственного сердца и дыхания в ее ушах казался гораздо громче всего остального. Даже грохот фейерверков доносился будто издалека. К счастью, весь брачный ритуал не занял много времени.

К слову, одним из самых удивительных и непривычных для европейского взгляда аспектов китайской свадьбы являлась ее небольшая продолжительность. На подготовку уходит куда больше времени. В отличие от традиционных русских или европейских свадеб, которые могут длиться целый день и даже переходить в следующий, китайская свадебная церемония занимает всего полтора-два часа. Из них непосредственно торжественная часть, включающая выход жениха и невесты, речи и символические ритуалы, длится всего тридцать-сорок минут. Именно в эти тридцать минут звучит торжественная речь, которая заканчивается таким образом:

«Умей заботиться и проявлять нежность — всегда, в любой момент жизни. Поэтому вы должны пообещать: будь то в достатке или в еще большем изобилии, в здоровье или в еще более крепком здоровье — вы всегда будете рядом друг с другом, неизменно и преданно. До самого конца жизни».

Потом все вокруг громогласно желали молодым:

— Жить в браке долго и счастливо! — а также — Пусть ваш брак продлится сто лет.

«Хм, возможно так и будет — подумала Сиу и незаметно выдохнула — Ведь снег так и не пошёл, а значит канон побеждён. Ну или просто сказался осторожный выбор благоприятной даты и отсутствие желания убить своего мужа» — хмыкнула она про себя.

Наконец, ее привели в брачные покои и оставили одну. Сиу сидела на краю кровати и приходила в себя. Казалось в ушах звенело от наступившей тишины. Она знала, что сейчас Таньтай Цзынь принимает поздравления и поднимает чашу с вином в знак начала свадебного пира. По идее, супруг может хоть всю ночь с гостями пировать, но зная Цзыня, вряд ли он задержится там надолго и, оставив гостей праздновать, отправится сюда.

И точно — в комнату как раз заходил Таньтай Цзынь. Он подошел к Сиу и с трепетом поднял фату. Увидев ее лицо, он как-то облегченно вздохнул (боялся, что другую увидит?) и счастливо улыбнулся.

Присев же на кровать напротив девушки, он взял ее руки в свои и проговорил:

— Мы женаты по всем правилам Цзин. Теперь ты моя — довольно заметил он — Моя жена, моя императрица — и притянул Сиу к себе, крепко обнимая.

Он уткнулся носом в волосы Сиу, вдыхая легкий аромат, потом немного отстранился и, поглаживая щеку девушки, произнес:

— У меня для тебя подарок — а затем вынул из рукава тканный мешочек и передал своей Е Сиу.

Девушка с любопытством заглянула внутрь мешочка, но, увидев в нём Чешуйку дракона, вложила ее в руки Цзыня со словами:

— Она тебе нужнее — и пояснила — Это же единственный способ, который мне известен, чтобы уничтожить шипы, растущие в моем сердце, для твоего между прочим, убийства — напомнила она с усмешкой и заключила — Поэтому ты должен оставить ее себе и всегда держать ее у сердца.

«На всякий случай» — про себя закончила Сиу.

На данный момент в ее сердце сформировалось уже восемь шипов и Сиу подозревала, что, как и в каноне, девятый возникнет в эту брачную ночь.

Таньтай Цзынь между тем, убрав артефакт, взял ладони девушки в свои и улыбаясь спросил, отвлекая ее от своих мыслей:

— Сиу, а в твоем мире брачный обряд такой же? Какие клятвы жених и невеста приносят друг другу?

— Да, почти — ответила Сиу — А клятвы? — и продекламировала — «Быть вместе в здравии и в болезни, в печали и радости, пока смерть не разлучит вас». И спрашивают каждого, согласны ли.

— Вот как… — протянул Цзынь — Хорошо — кивнул он, соглашаясь, и уточнил — Только я не согласен с последней частью — а потом пояснил — Я не хочу, чтобы смерть нас разлучала. Давай поклянемся быть вместе даже после смерти — предложил он, потянув ее к себе поближе, и прижался к ее лбу своим.

И они поклялись, а потом поцеловались, скрепляя свои клятвы.

Сколько длился их поцелуй Сиу не могла точно сказать, она лишь чувствовала, что им обоим становилось всё жарче. При этом внутри неё возникло нечто прохладное, потом завихрилось и вдруг вырвалось наружу.

Приоткрыв глаза, она поняла, что это шипы. Они кружили вокруг них, обдавая их своим холодом и тихо звеня. Вглядевшись в сверкающие грани шипов, можно было заметить мелькающие образы, вероятно это те сцены между ней Цзынем, когда эти шипы формировались.

«Где-то это даже романтично — хмыкнула про себя Сиу — Как-будто они просматривают лучшие моменты зарождения их любви. Слайды свадебного ролика?» — усмехнулась девушка и наконец перевела взгляд на супруга, который, также, как и она, с интересом вглядывался в парящие шипы.

Ранее они уже обсуждали возможность окончательного формирования этих шипов в их брачную ночь, поэтому особого удивления у них обоих это не вызвало. А вопрос их уничтожения пришлось отложить именно до этого момента, ведь они, получив Чешуйку дракона, уже пробовали разбить шипы о защитный барьер, однако со временем шипы снова вырастали из слезы внутри Сиу, приведя их к мнению, что уничтожать надо все девять шипов разом. Вероятно, только в момент формирования последнего шипа слеза внутри исчерпает себя, и угроза формирования новых шипов исчезнет. Проверив этот факт, заглянув в свой ментальный мир, Сиу убедилась в правоте их предположения и открыла глаза.

— Цзынь — позвала Сиу и напомнила — Активируй артефакт.

Тот коснулся Чешуйки дракона своей ци, вызывая щит, но когда Сиу собрала шипы между своих ладоней, чтобы разбить их о преграду, вдруг отозвал защиту и предложил:

— Давай пока не будем их уничтожать.

Сиу удивленно подняла брови и спросила:

— Почему? — и пошутила — Они что, тебе так понравились?

— Всё что исходит из твоего сердца — прекрасно — ответил Цзынь хитро улыбаясь.

Сиу засмеялась, а потом произнесла с усмешкой:

— Мило. У кого учился комплименты говорить? У рыцарского Сяо Линя? — предположила она и пока Цзынь молчал, так как та видимо угадала, добавила -А ведь ты еще и себя похвалить мимоходом сумел. Талант — и пояснила, напомнив — Шипы же эти выросли из твоей слезы, а значит получается что? — спросила она и следом ответила, намеренно добавив пафоса в свой голос — Слёзы твои прекрасны.

Таньтай Цзынь немного покраснел, возмущенно открыл рот, чтобы возразить, но Сиу уже отбросила шутливый тон и серьезно произнесла:

— Эти шипы — оружие против тебя.

— Против злой сущности в моем сердце — сварливо уточнил Цзынь и добавил — Но пока она молчит — а потом продолжил — К тому же, оружие — это оружие. Оно слепо. И мы можем использовать его потом против кого-то другого. Ну или применить по назначению позже, если понадобится.

Поспорив немного, Сиу согласилась с тем, что уничтожить всегда успеем, просто нужно будет всегда быть начеку. Да и в конце концов эти шипы из его слезы, хоть и выросли внутри нее, а значит в большей степени принадлежат Таньтай Цзыню — значит ему решать, ему ими распоряжаться.

— Ладно, как скажешь — вздохнула Сиу, но потом строго добавила — Только эти иголки надо бы изолировать, чтобы они самопроизвольно не нашли цель.

Таньтай Цзынь кивнул и, освободив шкатулку у кровати от каких-то мелочей, протянул Сиу. Та направила шипы, уложив их в нее, и закрыла крышку, а Цзынь положил Чешуйку дракона на неё и активировал защитный барьер. Шкатулка с шипами оказалась словно под прозрачным колпаком защитного поля артефакта. Таким образом, заблокировав угрозу шипов, Цзынь и Сиу внутренне выдохнули и, посмотрев друг на друга, усмехнулись.

Сиу облегченно улыбнувшись, хотела было лечь, дав спине отдых, но многочисленные украшения на голове на дали ей так расслабиться. Когда же девушка хотела снять их, выяснилось, что часть волос вообще перепуталась с цепочками. Множество мелких серебряных и золотых пёрышек* на них, до того просто безобидно звеня при движении, вцепились в волосы девушки словно репья и не давали освободиться.

— Цзынь, помоги мне снять с головы эти килограммы — попросила Сиу помощи у парня, с насмешкой наблюдавшего за ее мучениями, и с выдохом пояснила, опустив свои руки — Ужасно устала.

Таньтай Цзынь придвинулся ближе и стал помогать, терпеливо распутывая спутанность волос и украшений своими длинными чуткими пальцами*. Когда же все заколки наконец покинули ее прическу, Сиу с наслаждением негромко простонала, прикрыв глаза и массируя кожу головы, откинулась назад. Этот тихий звук словно эхом отдался внутри Таньтай Цзыня и что-то пробудил в нём. Какое-то жадное желание овладело им, ему захотелось снова услышать этот стон.

Сиу расслабленно лежала с мягкой довольной улыбкой, а Цзынь напряженно смотрел на неё, а потом проговорил:

— Тебе не жарко? Может помочь освободиться и от платья? — предложил он.

— О, давай — беспечно согласилась девушка и, не желая шевелиться, поддавшись усталости и лени, приглашающе раскинула руки.

Цзынь незаметно сглотнул, привстал и, опёршись коленом о край кровати, навис над девушкой, лежащей с закрытыми глазами. Затаив дыхание, он с предвкушением, не спеша стал развязывать пояса и завязки на свадебном наряде девушки, медленно снимая слой за слоем, словно подарок разворачивал.

Задремавшая Сиу не возражала своему разоблачению, но в какой-то момент приоткрыла глаза и почувствовала некое несоответствие в их одетости, поэтому решила и Цзыню помочь раздеться.

Потянув за пояс на его ханьфу, она заметила увлеченному парню:

— Несправедливо, что на тебе столько одежды, когда я уже в одном нижнем ханьфу осталась — и добавила — Тебе помочь?

— Помоги — медленно ответил Цзынь низким голосом и сел на кровати, опираясь на пятки.

Он следил горящим взглядом за каждым движением девушки, которая сосредоточенно развязывала тесёмки, расстегивала крючки и снимала с его плеч верхние одеяния, становясь при этом к нему то ближе, то дальше, и снова — то отдаляясь, то приближаясь, опаляя своим дыханием то его шею, то грудь, одурманивая своим легким запахом и теплом своего тела. Краем сознания он понимал, что это не флирт, что та просто помогает ему раздеться, но его внутренний зверь невольно воспринимал всё это как игру, как приманивание — она словно дразнила его, словно хотела, чтобы он напал.

Сиу между тем уже сняла его два верхних одеяния и стала менее внимательна к деталям, а потому неосторожно потянула не за тот конец пояса и вместо того чтобы развязать только затянула узел туже. Прикусив губу от досады, она поковыряла узел, а потом раздражённо дёрнула пояс посильнее и неожиданно этим притянула парня на себя: Цзынь повалился на неё, опрокидывая ее на кровать спиной, вероятно потеряв равновесие от неожиданного толчка. Лишь в последний момент он успел выставить руки вперед, чтобы не придавить девушку своим телом.

Оба резко вздохнули от неожиданного падения и медленно осознавали ситуацию в которой оказались: Цзынь опирался на локти по обе стороны от головы девушки, а Сиу лежала на спине, частично придавленная нижней частью его тела; их лица были буквально в сантиметрах друг от друга — так близко, что кончики носов соприкасались, а их дыхание смешивалось, согревая губы друг друга. Оба замерли в этой позе, ярко переживая внезапность и тесноту контакта. Когда их взгляды сфокусировались и пересеклись казалось напряжение между ними только возросло, голова опустела от мыслей, оставив сознанию лишь эмоции, чувства и ощущения. Казалось температура их тел стремительно начала повышаться, иначе почему еще дыхание на губах ощущалось всё горячее.

Возможно, если бы тишина и бездействие между ними продлились чуть дольше, то Сиу уже привычно отшутилась бы, отметив комичность ситуации, в которую сама их затянула, но она не успела придумать ничего, так как Цзынь преодолел то крошечное расстояние, что разделяло их губы, опалил жаром своих губ и языка, смешал их дыхания в одно и своими прикосновениями вымел из разума последние остатки осознанных мыслей. Сиу могла лишь ощущать тяжесть его тела на себе, теплоту губ и шершавость языка на своей коже, силу его рук, которые удерживали ее в этом шторме ощущений.

Каждое прикосновение рук, губ или соприкосновение их тел, даже мимолетное трение кожи о кожу — ощущались, как лёгкие разряды тока, как уколы тонких иголочек, как щекотка от тончайших прикосновений пера и пронзали насквозь, лишая воли к сопротивлению. Их объятия, поцелуи и движения на встречу друг другу вместе с острым удовольствием, приносили всё большую жажду продолжать и погружали сознание всё глубже. От остроты ощущений перехватывало дыхание, а голова уже кружилась словно от недостатка кислорода. Оба хватались друг за друга всё крепче, чтобы не потерять опоры в этом море ощущений и эмоций и могли думать только об одном — чтобы то, что происходило сейчас никогда не заканчивалось.

Качаясь в море ярких ощущений, они по очереди то сдавались, то боролись с накатывающими волнами, но в конце концов очередная волна удовольствия захлестнула их с головой, заставив остановиться, замереть на гребне на короткое время, а затем расслабившись медленно опуститься на дно, где можно перевести дыхание и отдохнуть от интенсивности ощущений, от накала эмоций и от чувственной бури, разделенной на двоих.

Они лежали обнявшись, переплетясь руками и ногами, спутавшись в единое целое, и лениво целовались, успокаивая друг друга, не думая ни о чём. Поцелуи, легкие как пёрышко, приходились куда придется: в шею, в плечо, в висок, в щеку или в губы. Когда их дыхание успокоилось, а влажные тела остыли, они рассеяно натянули одеяла друг на друга и, уткнувшись друг в друга носами, обессиленно заснули.

* * *

Ранним утром Таньтай Цзынь, как обычно, проснулся первым, однако не торопился вставать. Он смотрел на спящую жену, лежащую рядом, и неосознанно мягко улыбался. Вспомнив же, как эта тихая девушка вчера горела от страсти в его объятиях, Цзынь не удержался и подался вперед, осторожно осыпая поцелуями лицо девушки, едва касаясь своими губами высокого лба, изящных бровей, тонкой переносицы, прикрытых век с трепещущими ресницами, нежных щек и манящих мягких губ. Эти поцелуи, сколь осторожными они ни были, всё же разбудили Сиу и вздохнув она приоткрыла глаза, сонно моргая.

— Уже пора вставать? — пробормотала она и, противореча своему предположению, зарылась в подушку лицом, закутываясь в одеяло поглубже, показывая, что совсем не намерена вступить в новый день сейчас же.

Налюбовавшись на получившийся кокон из одеяла, напоминавший милый пирожок, Таньтай Цзынь с усмешкой протянул:

— Ну мы можем отложить подъём, если только…займемся чем-нибудь другим — и с этими словами потянул край одеяла в сторону, желая добраться до сладкой начинки этого пирожка.

— Мм — протестующе промычала Сиу и, упрямо возвращая себе одеяло, устало проворчала — Тебе что мало было? — по ее ощущениям они занимались любовью очень долго и сейчас у нее всё тело ныло и болело от усталости.

— Мало — заявил этот маньяк и льстиво отметил — Мне тебя всегда будет мало — а потом добавил чуть хрипло — И я очень хочу ещё — и потянулся за поцелуем, но Сиу прикрыла его рот своей ладонью.

— А я сейчас не хочу. Что же делать? — с сарказмом, почти риторически спросила она.

— А что ты сейчас хочешь? — немного невнятно проговорил Цзынь и поцеловал ладонь, прикрывающую его рот.

Сиу погладила парня по щеке поцелованной ладонью и прислушалась к себе, а потом задумчиво проговорила:

— Помыться было бы неплохо, но, во-первых, лень вставать и куда-то идти, во-вторых, не охота кого-то звать, чтобы наполнили ванну, а в-третьих, спать хочется больше чем мыться — призналась девушка лукаво и потёрлась о плечо Цзыня словно кошка, пристраиваясь заснуть снова.

Таньтай Цзынь, улыбаясь приобнял Сиу, а потом прищурился, будто вспомнил что-то и протянул, склонившись к уху девушки:

— Думаю, я могу исполнить твое желание и для этого не придется никого звать, а тебе вставать и идти — и поцеловав кончик ушка, подхватил девушку на руки, ловко вытащив из-под одеяла, и куда-то понёс.

Пока Сиу удивленно хлопала глазами, они уже вышли в коридор. Таньтай Цзынь небрежно отмахнулся от сопровождения охраны и произнёс, обращаясь к Сиу:

— Пока я несу тебя, ты можешь продолжать спать — с хитрой улыбкой напомнил он, а затем, оценив широко распахнутые глаза девушки, добавил — Или ты уже проснулась?

Сиу моргнула и ответила:

— Я нет, а вот мое любопытство пробудилось-таки — и уточнила — А куда мы идем?

Цзынь только загадочно усмехнулся, пообещав:

— Скоро увидишь.

Они шли минут десять по каким-то боковым скрытым переходам и лестницам, постепенно спускаясь всё ниже и глубже. Наконец, когда стены коридоров потеряли последний след дворцовых украшений, они вошли в короткий коридор с чадящим древним факелом на шершавой каменной стене, а потом и в пещеру из такого же потемневшего камня.

В воздухе висела густая влажность, а рассеянный свет не давал разглядеть размеры помещения. Присмотревшись Сиу поняла, что этот свет исходил от каких-то мхов и грибов местами проросших на стенах, а горячий пар поднимался от воды в каменных чашах, хаотично разбросанных по полу. Очень низкие бортики этих чаш выглядели так словно они проросли когда-то, то ли оберегая посетителей от воды, то ли сохраняя воду внутри.

«Купальня древности? Природно-образованная или сделанная магией? Это даже не совсем чаши, больше похоже на множество разного размера луж на полу с немного взбугренными каменными краями. Глубоко ли там?» — размышляла Сиу про себя.

Подождав, когда Сиу немного осмотрится, Таньтай Цзынь проговорил:

— Это место я обнаружил совсем недавно, еще не успел тебе рассказать. Поискав информацию в старой дворцовой библиотеке, удалось узнать, что эти горячие источники принадлежали самым первым императорам этой земли. Они были практикующими культиваторами и приходили сюда, чтобы уединиться для самосовершенствования или восстановления. Минеральные воды этих источников тогда даже обладали неким целительским эффектом. Правда неизвестно сохранился ли этот эффект до этих дней. Попробуем? — предложил Цзынь, кивая на ближайшую к ним чашу.

Сиу медленно кивнула, размышляя не притащил ли он ее сюда для, так сказать, совместной культивации.

Цзынь уже хотел опустить ее в воду, когда Сиу встрепенулась и остановила его с беспокойством уточняя:

— Подожди, а в чём я потом пойду, в мокром? Здесь же ничего нет? Похоже эти купальни давно не обслуживаются — сделала она вывод, не увидев и следа купальных принадлежностей.

— Мм, да — кивнул Таньтай Цзынь, ставя Сиу на ноги рядом с собой, и припомнил — Эти купальни и в прежние времена разрешалось посещать только членам императорской семьи. Вряд ли нынешние слуги вообще знают об этом месте — а потом добавил — С другой стороны, значит никто нас не побеспокоит, и ты можешь спокойно всё снять и покупаться без нижнего ханьфу.

«Да что вы говорите — протянула про себя Сиу, усмехаясь и, подняв брови, уставилась на парня — А взгляд-то какой бесхитростный состроил» — насмешливо оценила девушка, а потом произнесла со вздохом:

— Ладно. Только отвернись пока — попросила она, взявшись за завязки своего ханьфу.

Цзынь в ответ заметил:

— Я же уже всё видел — но под ее укоряющим взглядом всё же послушно повернулся к ней спиной.

А когда Сиу, сняв свое одеяние, аккуратно погрузилась в воду чаши и подняла взгляд, то увидела голый торс парня, расположившегося в соседней чаше.

— Ты тоже решил раздеться? — удивленно отметила она. А ведь раньше всегда соблюдал приличия, даже в ванной одевал купальное ханьфу.

— Ну твое замечание о том, что иначе потом в мокром придется идти звучит разумно — ответил Цзынь и усмехнулся, добавив — Кроме того, будет справедливо, если мы оба будем без одежды, верно?

«Это он на мое вчерашнее замечание намекает, когда я его в ответ раздеть решила? Вот ведь…» — проворчала про себя Сиу и отвернулась, подумав про себя:

«Ну-ну. Все эти его отговорки словно вилами по воде писаны. Эх, надеюсь на эти самые вилы черти в аду нас насаживать потом не будут. Всё же поддались соблазну и потонули в грехе. Или, если в браке, то не считается?»

— Сиу, ты счастлива? — вдруг спросил Цзынь, подплыв к краю своей чаши и наклонившись в ее сторону, а потом тихо добавил — Я счастлив.

Девушка замерла на миг, но потом уверенно кивнула и улыбнулась своему мужу. Тот, сверкнув глазами, протянул руку, и она с готовностью вложила свою в его раскрытую ладонь.

Сжав ее пальцы, Цзынь задумчиво спросил:

— Думаешь, мы можем сохранить это счастье, прожить так всю жизнь?

— Что тебя беспокоит? — мягко спросила Сиу, ответно сжав его ладонь.

— Будущее, о котором ты рассказывала, оно же зависит от наших намерений, верно? — спросил Цзынь и хмурясь произнес — Ты же теперь не собираешься покинуть меня? Я же…- он запнулся, но затем продолжил — Мне же не придётся становиться Владыкой демонов и умирать ради мира? — и словно передумав, торопливо изменил вопрос — Нет, лучше просто скажи, мы уже изменили свою судьбу?

Сиу уже хотела ответить, что не знает, ведь уверенности в том, что получилось не было. Однако, взглянув в лицо своего уже супруга, полного надежды, не смогла разочаровать и поэтому просто произнесла:

— Да — и добавила — Многое из того что должно было произойти не случилось и уже не произойдет. Мы поженились и успешно пережили эту ночь, обезвредив шипы. Те, кто к этому времени в прежней истории умерли, остались живы, а те, кто оставались живыми и принесли беды в будущем, уже мертвы.

Таньтай Цзынь слабо улыбнулся и прижал ладонь девушки к своей щеке, прикрыв глаза.

Смогли ли они изменить судьбу мира и предназначение Таньтай Цзыня? Рассуждая трезво — маловероятно. Сиу успокаивающе поглаживала лицо парня кончиками пальцев, внутренне надеясь, что сказанное ему станет правдой.

— Если подумать, Ли Сусу двигала историю в заданном направлении, так как имела свои цели и стремилась к ним — размышляла Сиу вслух — Но теперь в этом мире ее заменила я, а моей целью является не мир во всём мире, посредством твоего убийства, а просто жизнь, может быть временами скучная, но стабильная и надеюсь благополучная — криво улыбнулась девушка и, нажав на кончик носа мужа пальцем, хотела отстраниться, но тот не дал ей такой возможности.

Цзынь подался вперед и в следующий миг его руки притянули девушку к себе для глубокого поцелуя.

— Иди ко мне — прошептал он, желая перетянуть Сиу в свою чашу, и протянул руки, чтобы поднять ее, но та опомнившись отстранилась, отплывая от края чаши.

— Ну не здесь же — пробормотала она, ясно поняв намеренья парня к продолжению брачной ночи.

Таньтай Цзынь усмехнулся, а потом вдруг нырнул в воду с головой. Он всё не всплывал обратно и Сиу уже начала беспокоиться, когда почувствовала какое-то движение в воде у своих ног. Она вздрогнув отшатнулась от чего-то в воде, а в следующую секунду поняла, кто это был. Неожиданно Цзынь вынырнул именно в ее чаше.

— Ты как здесь оказался? — спросила она с дрожью в голосе, еще не отойдя от страха.

Но в следующий момент уже сообразила, что вероятно подземное озеро внизу не разделено на чаши, как на поверхности и не имеет высоких стенок до самого дна. Вот он и переплыл к ней под водой.

Кто знает, может быть это не каменный пол, а потолок нижней пещеры, наполненной озером. Когда-то огромные сталактиты свешивались с этого потолка, росли, роняли капли воды вниз, образуя озеро, потом они под воздействием времени стали полыми, а острые кончики и вовсе разрушилось, погрузившись в горячие воды, нагретые подземными источниками или давним извержением вулкана. Здесь же, в верхней пещере, кто-то раскопал основание этих сталактитов и стал использовать как купальню.

Однако, пока она приходила к этому осознанию, Цзынь уже снова поймал ее в свои объятия и очевидно собирался продолжить прерванное занятие. Сиу вздрогнула от легкого укуса в шею и стукнула парня по груди, немного отталкивая его.

— Цзынь, нет — пыталась убедить его Сиу и предположила — Может нас уже ищут и скоро кто-нибудь придет и застанет… — она остановилась, представив, что это вполне может быть вездесущий Нянь Баюй или кто-то из стражей. А она не настолько она раскрепощённая, чтобы плевать на свидетелей, когда они отдаются друг другу.

Лучше уж вернуться в их комнаты, решила она и, повернувшись спиной, опёрлась руками на край чаши чтобы вылезти. В тот же миг ее прижали своим телом к стенке чаши, а мимо пролетела волна света, вспыхнув завесой в проеме пещеры, перекрывая вход и выход.

— Не волнуйся, никто нас не потревожит — хриплым голосом заверил Цзынь прямо на ухо Сиу — И тебе не сбежать от меня — добавил он, прикусывая краешек ушка.

Прижавшись к девушке всем телом, он опалил горячим дыханием ее шею и прикусил плечо. Он ясно почувствовал дрожь ее плеч и спины, учащенное дыхание, смятение, нервозность и тайное ожидание.

— Цзынь… — нервно прошептала Сиу, но тот не дал ей много говорить, обхватив своей ладонью её шею, легонько сжав и выдохнув ей на ухо:

— Шшш.

Прижав тело девушки, Цзынь провел кончиками пальцев по её горлу, затем опустил свои ладони на плечи и скользнул вниз, по бокам, по плоскому животу, остановившись на бёдрах и придвинув их ближе к себе, дав ощутить силу своего желания, тот огонь, что заставлял его не слышать никаких возражений. Даже в горячей воде этот жар ощущался отчётливо, словно был намного сильнее окружающей температуры.

Сиу вздрогнула и судорожно вдохнула носом влажный воздух, она больше не пыталась что-то говорить, горло будто спазмом перехватило. Она приоткрыла губы и откинулась назад, чтобы плотнее прижаться спиной к груди мужчины сзади неё, почувствовать твёрдость его сосков, гладкость кожи и неровность шрамов на ней, ощутить его дрожь и напряжение, его силу и его желание обладать, желание удержать рядом.

Цзынь скользил руками по телу девушки, то вверх, до самой груди, то вниз, почти касаясь пальцами лобка, одновременно целуя шею, покусывая край уха или посасывая мочку. Наконец его руки накрыли обе груди девушки и нежно сжали, прижимая этим движением к себе еще ближе. Услышав тихий стон, он не удержавшись потёрся об упругую попку и издал низкий стон:

— Сиу.

Этот голос, хриплый, словно смешанный с болью, породил целую волну дрожи и табун мурашек пронесся по всей ее коже.

Сиу выгнулась, невольно усиливая трение с низом живота мужчины, заставив того потерять свою сдержанность.

Цзынь одной рукой сжал грудь девушки сильнее, а другой скользнул между ее ног и почти сразу проник внутрь двумя пальцами, заставив девушку издать стон и прикусить губу. Его длинные пальцы скользили внутрь и наружу, то размеренно, то резко, то лишь поглаживая, то надавливая на какие-то особые точки. Казалось, он проникал всё дальше, всё глубже, рождая внизу ее живота неудержимую дрожь, жар и невыносимое напряжение.

Промычав что-то невнятное, Сиу опёрлась руками на край чаши и вытянулась в струнку, то ли желая ускользнуть от неутомимых пальцев, то ли наоборот усилить ощущения, достичь чего-то, уловив нужный момент, но как раз, когда ей казалось, что почти получилось, мучившие ее пальцы покинули ее тело. Разочарованно простонав, Сиу обессиленно выдохнула и повернула лицо к парню сзади. Тот, словив ее вдох, впился в ее рот поцелуем, продолжая удерживать за талию. Поглощая ее стоны своими губами, сплетая их языки, Цзынь в какой-то момент нечаянно прикусил ее нижнюю губу и тут же слизал капельку крови.

Затем, тяжело дыша на ухо девушки, он чуть навалился на неё, заставив этим нагнуться и почти лечь грудью на край чаши, и позволил себе погрузиться в горячую глубину, соединяя их тела в единое целое, стремясь с каждым движением проникнуть всё глубже и сильнее. Он то выходил на всю длину, чтобы податься снова, ощутив в полной мере этот сладкий момент проникновения, то, давая себе задержаться внутри подольше, двигался внутри короткими толчками. Он то подхватывал лёгкое тело, держа девушку на весу, прижимая к себе спиной, чтобы та скользила по его коже при каждом движении, то вверх, то вниз, то опускал её на поверхность теплого камня, омытого расплёсканной водой, прижимая поясницу девушки и кусая за шею сзади, одновременно двигаясь в ней и лаская своими пальцами между её ног, усиливая ощущения, прижимая свою ладонь к низу её живота, чтобы острее почувствовать себя внутри неё.

Сколько продолжалось его безумие, сколько раз они соединялись и разъединялись, чтобы затем снова стать едиными? Неизвестно. Однако, когда они оба окончательно устали, любовный пыл поугас и они покинули купальни, то выбравшись наверх, они встретили обеспокоенного их долгим отсутствием Нянь Баюя, который поведал, что обед уже прошёл.

Таньтай Цзынь независимо не стал пояснять где они пропадали и чем занимались, просто приказал доставить еды в их комнату и унёс задремавшую девушку к себе. К слову, еды они слишком уставшие не дождались, провалившись в сон.

К счастью, должно быть целебный эффект горячего источника сохранился до сих пор, поэтому поутру они не слишком страдали от перетружености тел.

* * *

Сиу проснулась среди ночи от неясного кошмара, она не могла вспомнить подробности, только ощущения безысходности и холода. Может просто замерзла под тонким одеялом? Или это последствия длительного нахождения в горячем источнике, перегрелась? Вспомнив о том, что происходило в купальне у Сиу потеплели щёки и она невольно покосилась на спящего Таньтай Цзыня. Вспомнив же его вопрос о будущем, она задумалась:

«Таньтай Минланг со своей заклинательницей умерли, а значит нет угрозы той марионеточной войны, вместо этого выжили те, кто должен был умереть — Сяо Линь и бабушка. Выживет и отец, и Цзеюй, должный погибнуть при этом нападении. Пянь Жань не придётся жертвовать собой, спасая умирающего Цинъюя, а Цзыню не придётся страдать от потери любимой. Вчера сердце Таньтай Цзыня никто не пронзил шипами и мне не нужно умирать, вызывая Кару Небес. Всё же хорошо?»

Наступил мир и покой. Или…то лишь затишье перед бурей?

Примечания от автора:

* «двойное счастье на пороге» — эта китайская пословица часто употребляется в контексте свадеб, выражая пожелание, что счастье приходит в дом и приносит радость и благополучие; «двойное счастье» это особый знак, его еще иногда ставят на красные конверты.

* Кто-то вообще заметил эту интересную деталь в свадебном украшении Е Сиу? Примечательно, что кроме пуха перьев в прическу были добавлены и такие подвески-пёрышки на цепочках, которые закреплены на подобии распахнутых крыльев. Эти золотые перышки, всё равно, что оперение у птицы. Снова отсылка к маме-фениксу и возможности перерождения героини.

* «Процесс ощипывания птички от шефа Таньтай Цзыня» или «Как ощипать феникса так, чтобы тот не улетел от него и при этом не сопротивлялся».

Примечание 1: «Ну что сказать — говорит автор, сокрушенно вздыхая — Эту главу долго не получалось завершить, так как брачная ночь никак не хотела оформляться в слова. И даже сейчас нет полного удовлетворения от полученного результата. В воображении всё казалось лучше. С другой стороны — зато прода опубликована».

Примечание 2: А в другой вселенной тоже была брачная ночь Таньтай Цзыня и Е Сиу. Как она проходила?

«Цзынь бережно уложил Сиу на кровать и накрыл ее собой, нежно целуя. И вдруг Сиу задалась вопросом: «А знает ли девственник Таньтай Цзынь как это вообще делается?». Переживая за себя (тоже девственницу в этом мире), она спросила его об этом прямо, на что получила ответ «Знаю» и крепкий поцелуй, лишающий лишних мыслей.

После успешной брачной ночи они лежали и болтали и Сиу, заподозрив мужа в предъизмене, решила уточнить откуда Цзынь узнал о таинствах любви, на что тот ответил:

— Изучил соответствующую литературу.

— Это что за книга интересно? — заинтригованно подумала Сиу и спросила — Камасутру что ли?

— Откуда ты знаешь о ней? — жутко удивился Цзынь, а потом непонимающе пробормотал — Но это же только для мужчин.

Посмотрев же на насмешливую улыбку девушки, он покраснев уточнил:

— Ты что изучала ее?

— Вашу здешнюю камасутру я не видела — успокоила его супруга и пояснила — Но имею понятие что это такое из моего мира. Интересно будет изучить местную версию, может даже применим что-то на практике — и подмигнула ему, нарвавшись этим на продолжение брачной ночи, плавно переходящей в утро, а затем и день».

Примечание 3: А на вопрос "На что похож оргазм", Таньтай Цзынь бы ответил:

— Это очень приятно. Это также хорошо, как поглощение демонической энергии или даже лучше.

P.S. Помните же как выглядел Цзынь, впервые поглощая силу демоницы кошмаров? Если нет, то гляньте видео по ссылке в примечании к этой главе (на фикбук). Экстаз!

Всё для вас! =)))