The moment it began (гет)

Пока Северус разговаривал с Дамблдором, Лили вернулась в гостиную, где незамедлительно столкнулась с Джеймсом.

— Эй, Лили, — сказал он, — я тут слышал, сюда заходил Снейп, это правда? Все кругом только об этом и треплются.

Вздохнув, Лили села в кресло поближе к камину.

— Правда. Северус заходил в нашу гостиную, да.

Зная, что без объяснений не обойтись, Лили ничуть не удивилась, когда Поттер спросил:

— Может, скажешь зачем?

Он занял место неподалеку, и Лили нахмурилась. Она огляделась: поблизости не было видно ни Сириуса, ни Люпина, ни Петтигрю.

— Твои друзья не с тобой? — тихо уточнила она.

— Нет, — покачал головой Джеймс.

— Хорошо, — решила уступить Лили. — Просто... — она запнулась, задумавшись, насколько она может доверять своему однокурснику. Ведь на самом деле она не имела права рассказывать эту историю, но слухи быстро расползутся и без ее помощи — исключение троих слизеринцев наделает шуму. — Северус был на отработке с Хагридом в лесу, и там на него напали его старые друзья... Ну, Эйвери и прочие, ты знаешь. Они потащили его Сам-Знаешь-к-Кому.

— Ты серьезно? — ошеломленно выдохнул Джеймс, наклонившись поближе. Лили повела головой.

— Была бы рада, если бы все это оказалось шуткой, но увы.

— Снейп сбежал или?.. — спросил Поттер одновременно с удивлением и опаской в голосе, сдвинувшись на самый край своего сиденья.

— Он не присоединился к ним, Джеймс, — твердо ответила Лили. — Он сбежал, а теперь разговаривает с Дамблдором.

— Да чтоб мне провалиться, — пробормотал Джеймс, откинувшись назад, на спинку дивана. — Это просто... — договорить он не смог. Еще совсем недавно он согласился оставить Снейпа в покое лишь ради Лили, ни на йоту не веря в чистоту его намерений. Теперь же ему волей-неволей пришлось признать свою неправоту. Странно, но Джеймс вдруг почувствовал облегчение, хотя сам не понимал, за кого — за Снейпа или за Лили.

— А этот засранец все же неплох, — в конце концов подметил Джеймс.

— Дже... Поттер! — воскрикнула Лили. — Это невежливо!

— Нет, нет, ты не поняла, — возразил тот. — Я имел в виду... жизнь здорово его потрепала.

Лили не была уверена, но ей показалось, что голос Джеймса прозвучал отчасти даже виновато.

— Теперь-то стыдно за то, что столько лет издевался над ним? — съязвила она.

Поттер смущенно заерзал на месте и оттянул воротник, будто ему вдруг стало жарко.

— Может, — пробормотал он.

С этими словами Джеймс встал и ушел прочь.

Лили усмехнулась, глядя ему в спину — внутри нее разливалась гордость.

«Времена и правда меняются, — подумала она. — Северусу больше не придется беспокоиться об этих ужасных слизеринцах, а Поттер наконец-то отстанет».

Отчасти Лили лелеяла надежду, что теперь Северус сможет открыться другим людям и найти себе друзей. Не Мародеров, конечно — навряд ли этому бывать. То, что было между ними, уместнее назвать паритетом. Но предсказывать было сложно: и Северус, и Джеймс менялись так стремительно, что, может, в какой-то день они смогут преодолеть свою упрямую вражду и искренне пожать друг другу руки.

* * *

Шестой курс Северуса подходил к концу. Без Эйвери и прочих слизеринцев поблизости он смог наконец вздохнуть спокойно, и даже Мародеры не трогали его, хотя Снейп ожидал от них чего угодно. Толки о происшествии в лесу еще долго ходили по замку, и теперь младшекурсники все чаще оглядывались на Северуса с чем-то сродни благоговейному страху в глазах. Обретя уверенность в себе, Северус стал сходить по школе с высоко поднятой головой. Он никогда не знал, каково это — быть предметом восхищения. Никто ни разу не обратился к нему по этому поводу, чему Северус был безмерно рад: лишнее внимание тяготило его, и неважно, чем то было вызвано.

Поездка домой прошла приятно и без приключений. Дорогу Снейп провел наедине с Лили: та легла ему на плечо, а он обнимал ее, будто защищая от всего на свете. Вместе они смотрели в окно, любуясь мелькавшими за ним деревьями и часто сменявшимися пейзажами.

— Еще год прошел, — сонно пробормотала Лили.

— Угум, — промычал Северус, не утруждая себя разжать рот. Он окончательно размяк и не предпринимал никаких попыток завязать разговор. Все мысли и переживания последних недель отошли на задний план: он просто наслаждался лишней возможностью побыть в компании Лили.

— Я люблю тебя, Сев, — мягко сказала та и зевнула.

Нежно поцеловав ее в макушку, Северус ответил:

— Люблю тебя, Лили.

Он закрыл глаза. Постепенно его веки потяжелели, и он впал в мирную дрему. Лили, убаюканная теплым солнцем, мерным дыханием и сердцебиением Северуса, последовала его примеру.

Несколько часов спустя их разбудили возбужденные голоса людей, сновавших туда-сюда по коридору и хлопавших дверями.

— Похоже, приехали, — заметила Лили, вставая и оправляя на себе одежду.

Снейп поднялся и помог ей с сумками. Выходя из поезда, он держался ближе к ней — он знал, что его на перроне никто не будет ждать, поэтому заранее договорился с родителями Лили о дороге домой. Северус вспомнил, как еще год назад здесь его встречала мама, и покой поездки мигом улетучился.

Заметив, как погрустнел его взгляд, Лили спросила:

— Все в порядке, Сев?

Тряхнув головой от удивления, Снейп выдавил улыбку:

— Да, Лили... просто задумался, — заметив Эвансов, он быстро сменил тему. — Вот они. Идем.

Северус быстро отгородился от нее непроницаемой стеной, но Лили понимала, что причиной тому было не лучшее время и место для подобных разговоров. Тихонько вздохнув, она последовала за другом к своим родителям, подметив, что Петунии с ними не было.

Миссис Эванс крепко обняла свою дочь и сказала:

— О, Лили, дорогая! Мы так скучали! Как хорошо, что ты наконец вернулась домой. Петуния просила передать, что ей жаль, но она не смогла поехать...

«Ага, конечно», — промелькнуло в мыслях Лили.

Краешек рта Северуса дрогнул при виде пышущей любовью матери, душившей в объятиях свою ненаглядную дочь. Сам он приветливо взглянул на мистера Эванса, который, поздоровавшись, пожал ему руку.

— Надеюсь, поездка была приятной? — спросил тот.

— Да, сэр, все было хорошо, — неловко ответил Снейп, все еще смущенный увиденной сценой.

— О, Северус, — прощебетала миссис Эванс. — Я так рада тебя видеть. Как твои дела, мой дорогой? — Женщина продолжала что-то нелепо лепетать, а Северус лишь смущенно обнял ее в ответ, когда понял, что та не собиралась его отпускать.

— Я... м-м... — промямлил Северус, чувствуя себя не в своей тарелке. Когда он наконец оказался на свободе, то быстро перешел на сторону Лили, подхватив ее сумки.

Хихикнув, Лили бросила на Северуса извиняющийся взгляд. Они направились к машине, погрузили вещи и наконец поехали домой. Если бы не родители Лили рядом, Снейп бы не имел никаких возражений против головы подруги, покоившейся на его плече, как в поезде. Однако такой роскоши, как одиночество, у них больше не было.

На подъезде к родному району мистер Эванс спросил:

— Северус, ты сперва закинешь вещи домой или сразу пойдешь к нам на ужин? Мы будем ждать тебя в любом случае.

Пожав плечами, Снейп обратился к Лили

— Как ты думаешь?

— Давай сначала к нам, — ответила та, и решение было принято.

— Вот и ответ, — кивнул Северус мистеру Эвансу.

Как и было оговорено, Снейп присоединился к семье за ужином. Как и в Рождество, Петуния практически не пыталась поддержать общую беседу и не удостоила свою сестру даже взглядом. Лили старалась не принимать холодное безразличие Петунии близко к сердцу, но это было слишком сложно. Как только с едой было покончено, старшая дочь поспешила выйти из-за стола и скрыться в своей комнате.

— Я тоже рада тебя видеть, Петуния! — крикнула ей вслед Лили.

— Петуния, дорогая, может, вернешься на десерт? — громко спросила миссис Эванс.

В ответ не последовало ничего, кроме топота ног по лестнице. Вздохнув, миссис Эванс покачала головой:

— Не понимаю, почему она стала такой нелюдимой.

— Она ведет себя так же, когда меня нет? — спросила Лили, тревожно нахмурив брови.

— Не переживай, Лили, — ласково ответила мать, убирая со стола. — Вы обе просто любите побыть одни.

Однако этот ответ ничуть не успокоил девочку. Поедание десерта происходило в напряженном молчании. Закончив, Лили и Северус вышли на их привычное место у крыльца. Вечер выдался по-настоящему летним: чистое небо, мягкий свет и теплый ветерок. Лили взяла Снейпа за руку. Тот, слегка сжав ее, заглянул ей в глаза.

— Лили? — мягко спросил он.

— Может, я просто не в меру сентиментальная и глупая, — пробормотала Лили, — но Петуния... Сев, она моя сестра, но она не хочет даже говорить со мной, — ее голос упал, а губы задрожали.

Северус притянул ее к себе и крепко обнял.

— Это не твоя вина, Лили, — прошептал он ей в волосы. — Если она не может принять тебя такой, какая ты есть, это ее проблемы.

— Но она выворачивает все так, что это становится и моей проблемой тоже, — неуверенно ответила Лили. — Выходит так, будто я выбираю, Сев... между тобой и ней. Это неправильно, все не должно быть так.

Снейп проглотил неприятное чувство вины. Он прекрасно помнил, как заносчиво вел себя с Петунией даже в раннем детстве. Конечно, Петуния вела себя ничуть не лучше, но разве это что-то меняло? Самолюбие Северуса подмывало сказать Лили, что он будет рад, если она предпочтет его... причем не только Петунии, но и Поттеру.

Но теперь, когда Лили снова была с ним, было все труднее держаться за нее. Словно что-то перещелкнуло внутри — наверное, это было следствие подлинной взаимной любви. Северус хотел, чтобы его подруга была счастлива, и когда она переживала об обидах своей сестры, он беспокоился вместе с ней.

— Разве она может тебя не любить? — нежно спросил Снейп. — Я не особо сведущ в вопросах, касающихся нормальных семей, но ведь она твоя сестра. И ты все еще можешь поговорить с ней... она никуда не денется.

Лили шумно выдохнула.

— Может, да, а может, и нет. Сев, я даже не знаю, имеет ли это хоть какой-то смысл...

— Вот и подумай об этом, — ответил Снейп, пытаясь сделать так, чтобы его слова звучали как можно более обнадеживающе.

— Ладно, — сдалась Лили. — Во всяком случае, что бы ни вышло с Петунией, я буду знать, что ты будешь рядом, Сев. По крайней мере я знаю, что у меня есть ты.

— Всегда к твоим услугам, — пробормотал Северус, вырисовывая невидимый узор на ее спине.

Когда они наконец отстранились друг от друга, то пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по домам. Солнце клонилось к закату, и Снейп почувствовал себя изнуренным долгой поездкой, хоть и изрядно поспал в поезде.

Северус направился к своему дому в Паучьем тупике. Дойдя до детской площадки, на которой впервые повстречался с Лили, он замер, предавшись воспоминаниям. Он словно увидел перед собой того немытого, нелепо одетого мальчишку, прятавшегося в кустах, с отчаянным любопытством наблюдавшего за милой девочкой с копной огненно-рыжих волос, переливавшихся на свету. И будто слышался звонкий смех Лили, эхом отдававшийся в роще. Сколько же воспоминаний — и печальных, и приятных...

Взгляд Северуса упал на лавочку, и он вспомнил, как в сочельник на этом же месте, дрожа от холода, лежал жалкий, потерянный человек. Где его отец теперь живет? Северус нахмурился, сам не понимая, почему это его волнует. Не любящие ли родители Лили и ее болезненная размолвка с сестрой навели его на мысли о собственной семье?

Северус вышел с площадки и продолжил свой путь. Когда до дома осталось уже совсем немного, он остановился. Его мысли материализовались во вполне вещественную фигуру отца.

— Северус, — произнес Тобиас, искренне удивленный встречей. — Я все гадал, когда ты вернешься домой. Ты всегда приезжал под конец июня...

— Отец, — лишь сказал Снейп, не зная, что и думать.

— Прости... но я хотел увидеться с тобой еще раз. Я все еще не могу найти дом, но знаю, что он где-то здесь, — Тобиас говорил внятно и выглядел довольно опрятно.

— Вижу, ты бросил пить, — подметил Снейп, невольно впечатлившись этим фактом.

— Да, — торопливо ответил тот. — Видишь, Северус: все, что я сказал несколько месяцев назад, было правдой. Надеюсь, твои слова еще в силе — насчет того, что поговоришь со мной, когда я приведу себя в порядок.

Сумка, которую Северус все еще держал, начала оттягивать руку, и он поставил ее на землю. Уже практически стемнело, и он задумался, не привлечет ли возня внимание соседей. Против всех своих намерений, он сказал:

— Иди за мной.

Без лишних слов Тобиас последовал за сыном. Остановившись, Северус выудил палочку и пробормотал несколько слов, непривычных для маггловских ушей. На глазах мужчины из воздуха возник целый дом.

— Как...

— Не бери в голову, — коротко ответил Снейп. — Начинает холодать. Входи, если тебе хочется поговорить, отец.

Вместе они переступили порог. Когда Тобиас потянулся к рубильнику, Северус пробормотал:

— Не утруждай себя. Электричество уже давно не работает.

Он зажег огонек на кончике палочки и прошел в гостиную, где со словом «Инсендио» пару раз взмахнул рукой.

Тобиас подпрыгнул от удивления.

— Что за черт?! — воскликнул он. — Я уже и забыл, как вы, колдуны, живете, — и, с беспокойством наблюдая за движением палочки Северуса, добавил: — Ты же не собираешься... эм... делать что-то со мной, нет?

Раздраженно закатив глаза, Северус сел в кресло.

— Нет, отец, — сказал он, жестом пригласив отца пройти в комнату. После того как тот устроился, Северус спросил:

— Ну и что же ты желаешь мне поведать?

Тобиас нервно перебирал на себе одежду. В конце концов он выдавил:

— Что мне очень жаль, Северус. Я хотел... Мне очень жаль о... о... — неровно произнес он, а затем Северус услышал и сдавленный всхлип.

Напрягшись, Северус дал отцу время совладать с собой. В прошлой жизни он бы потерял терпение при виде первых признаков слабости, но сейчас просто чувствовал себя несколько неуютно. Он мог бы спокойно прожить и вторую жизнь, беспрестанно виня этого человека во всех бедах, если бы хотел, но счел это лишним.

Северус встал, вышел из комнаты и вернулся со стаканом воды, который всучил в руки Тобиасу. Тот благодарно принял подношение: он весь дрожал, но все же не пролил ни капли. Сделав глоток, он поставил стакан на столик перед собой.

— Мне жаль, — жалобно произнес Тобиас, смущенный своими слезами.

— Я знаю, — терпеливо ответил Северус . — Я верю, что твои сожаления искренни, отец, но тебе придется понять, что мы говорим о целых годах жизни здесь. Я не могу просто взять и вычеркнуть их.

— Я и не жду этого, — ответил Тобиас.

— Чего же ты от меня хочешь? — спросил Северус.

— Твоего прощения.

Эти два слова прозвучали предельно четко. Лицо Тобиаса было все еще мокрым от слез, а голос дрожал. Северус посмотрел на него, но потом отвел взгляд. Лицо отца было так похоже на его. Все равно что смотреть в зеркало и слышать, как отражение просит у него прощения.

Не дождавшись ответа, Тобиас тяжело вздохнул. Он попытался встать, но Северус остановил его быстрым движением.

— Ты не обязан уходить, — мягко сказал он, глядя в пол.

— Как тогда я должен понимать твое молчание? — уныло спросил тот.

— Все... очень сложно, пап.

Тобиасу показалось, что его сердце замерло на несколько секунд.

— Ты только что... назвал меня «папой».

Слова сорвались с языка прежде, чем Северус успел обдумать их.

— Тебе показалось, — буркнул он. — Дело в том, отец... — удостоверившись, что обратился правильно, продолжил: — Что простить будет не так-то просто. Это... займет некоторое время.

Тобиас открыл рот, собираясь что-то сказать, но затем просто кивнул.

— Мне пора, — сказал он. — Теперь это твой дом, а не мой.

С молчаливым согласием Северус проводит отца до двери.

— Ну что, повидаемся еще как-нибудь? — спросил он, подавая Тобиасу надежду. На его Тобиаса мелькнула улыбка, и он переступил порог. Прежде чем закрыть дверь, Северус отчетливо расслышал два слова:

— Спасибо тебе.