Возвращение Энни (джен)

Поразительнее всего были последние минуты, когда звёзды стали падать рядом с ними. Это не были огромные раскалённые шары, как в нашем мире. Тяжёлыми каплями падали блистающие люди (Эдмунд и Люси когда-то уже встречали человека-звезду). Их длинные волосы были подобны расплавленному серебру, копья — раскалённому добела металлу. Они стремительно летели вниз из чёрного воздуха, быстрее брошенного камня, и приземлялись с громким шипением, и трава загоралась под их ногами.

Клайв Стейплз Льюис, «Хроники Нарнии: Последняя битва»

— Энни? — вскрикнула Элли громче, чем следовало — в панике и страхе за сестру. — Что ты тут делаешь? Почему ты не в Изумрудном городе? Как ты тут оказалась?

— Наверное, потому, почему и вы все здесь, — слегка язвительно ответила Энни. — Так, времени мало. Элли, быстро переобувайся, — и она бодро скинула с ног обувь, на которую поначалу никто не обратил внимания. Элли, Аларм и Виллина — издали — с недоумением посмотрели на те туфельки, что теперь лежали перед Элли.

— Серебряные башмачки, — выдохнула Элли в потрясении.

— Ага, — невозмутимо кивнула Энни.

— Но как же ты их нашла, — пробормотала Элли, и Энни раздражённо воскликнула:

— Потом, все истории потом! Обувайся немедленно! Надеюсь, они и правда тебе помогут, — уже серьёзно добавила она. — Хотя я и ничего не понимаю в волшебстве.

Она посмотрела на Аларма, как будто только сейчас его заметила, и заявила ещё более раздражённо:

— Нашёл время обниматься!

Аларм только улыбнулся — но не ей, а Элли. Она ответила ему кивком головы, надевая башмачки и отдавая Энни взамен свои туфли. Больше Аларму ждать было нельзя, и он, прощально подняв руку, быстро ушёл вслед за Роханом. Элли теперь под надёжной защитой… защитой башмачков, разумеется.

— Зачем ты сюда явилась? — в отчаянии спросила Элли у сестры. — Я так надеялась, что ты хотя бы сейчас в безопасности!

— Не могла же я вас всех тут бросить, — решительно заявила Энни. — И потом, мне надо было отдать тебе башмачки.

— Спасибо, — кивнула Элли, на секунду прикрывая глаза. Да, башмачки давали немалую поддержку магическим силам — хотя и не увеличивали их, но давали возможность чувствовать себя как под щитом. В детстве Элли ни за что бы этого не почувствовала, потому что не была волшебницей, но сейчас ощущала ясно. И, быстро обняв Энни, бросилась к краю площадки, напоследок в тревоге приказав сестре:

— Только никуда не высовывайся! Мне пора.

Из провала уже вылетели первые чудовища. И Элли, встав на краю площадки, подняла руку для заклятия.

Энни замерла под скалой. Вот и встреча сестёр после разлуки, опасных приключений и неведомых путешествий. Встреча посреди ещё более страшных и неведомых опасностей, когда просто не до проявления родственных чувств, не до расспросов и долгих объятий. Когда просто не до эмоций, когда заботишься лишь о том, чтобы выжили дорогие тебе люди, и вся страна… ну и самому тоже не помешает.

Но, глядя на Элли в следующие несколько минут — а может, и полчаса, и час, — Энни отчаянно, до боли пожалела, что она сама не волшебница. Если бы она обладала, как Виллина, хотя бы крохами чародейской силы, то помогла бы сестре ещё больше, чем просто вовремя доставленными серебряными башмачками. Элли было трудно, невероятно трудно. И наконец, Энни не выдержала — подбежала к ней, встала с другой стороны — не рядом с Виллиной, — и вцепилась в плечо поднятой руки, от всей души желая, чтобы Элли смогла взять какие-то капли жизненной — пусть не магической — силы и от неё тоже. Чтобы ей было легче.

И может быть, даже получилось. Потому что Элли смогла вложить ещё немного сил в заклинание — а Энни моментально ощутила невероятную усталость, — а потом откуда-то прилетели Чёрные драконы, и внизу, на поле, разнёсся многоголосый радостный возглас армии Изумрудного города, и со стороны леса появилось ещё несколько отрядов — вероятно, это были резервы Сказочного народа.

Элли резко повисла, полностью обессилев, на плече у сестры, и Энни подхватила её покрепче.

— Держись, держись, — бормотала она сосредоточенно, слыша тяжёлое дыхание. Виллина прямо здесь опустилась на большой камень, но Энни только бросила на неё взгляд — Элли сейчас нуждалась в помощи больше, чем старая волшебница. Потому что Элли пришлось намного хуже. Энни даже не успела задаться вопросом — откуда здесь снова взялась Виллина, ведь Элли говорила, что та улетела навсегда из Волшебной страны. Всё происходящее стало восприниматься как-то отстранённо, будто из транса. Мозг хладнокровно наблюдал и заставлял быстро действовать, но гасил все эмоции (единственное, что осталось — тревога за сестру и внимание к ней) и блокировал всё несвоевременное и ненужное. О Виллине можно спросить и потом. И пока Чёрные драконы успешно расправляются с чудовищами Пакира, Элли должна отдохнуть. И между прочим… Кто это там на спине одного дракона? Энни не знала и не могла отсюда разглядеть человека, но мощные вспышки, которые могли иметь только магическую природу, ранили и уничтожали монстров из армии Пакира не хуже, чем сами драконы.

— Чёрные драконы прилетели, — прошептала вдруг Элли. — И Корина…

— Корина? — переспросила Энни, глядя на едва заметную отсюда фигуру волшебницы на драконе. Ну что ж, теперь понятно. — Ты как? — спросила она у сестры.

Элли сузившимися глазами смотрела в сторону озера, еле различимого в темноте издалека.

— Отдышусь и буду в порядке. Сказочный народ должен сейчас подойти.

— Видимо, уже подошёл, — Энни всматривалась туда же, но не могла ничего понять в тёмных клубах тумана и той мешанине, что царила сейчас внизу. Сказочный народ был заметен только из-за великанов, напористо шагавших в гущу врагов. Но где остальные друзья? Где летучие обезьяны, где гигантские орлы, они же должны быть здесь?

Элли стояла, закрыв глаза, и Энни не решилась её спросить. Но то ли Элли думала о том же, то ли как-то магически уловила мысли сестры, и сказала:

— Орлы далеко от нас, они преследуют тех чудовищ, что успели уйти от драконов. Обезьяны сражаются вместе с нашей армией, нападая на пехоту Пакира с воздуха. Терпят потери… — Элли сильнее зажмурилась, руки напряглись, но голос был ровный, без эмоций. Видимо, Элли тоже вошла в то состояние отстранённости, которое сейчас испытала Энни. — Дуболомам не везёт, их обстреливают горящими стрелами… Но всё же преимущество пока за ними. Армия Льва рассредоточилась, звери перемешались с людьми, но это выгоднее для нас, они помогают друг другу… О, только не это! — вдруг выдохнула она в ужасе.

— Что? — вскинулась Энни, не зная, куда смотреть: то ли на озеро, то ли на сестру, то ли в воздух. Но Элли уже вскочила и протягивала руку куда-то вперёд и вниз, другой рукой она держалась за Энни, и пристально всматривалась в туман.

— Резервы Пакира, — процедила Элли сквозь зубы. — Но я ещё поборюсь… Ой, — она в недоумении опустила руку. Туман постепенно расплывался, но в темноте Энни всё равно не сразу поняла, что произошло.

На середину озера из нового фонтана из-под земли как будто плыли корабли… Или не корабли. Какие-то обломки, и непонятно, был ли кто-нибудь на них или нет. Элли в неожиданной бурной радости потрясла сжатыми руками, словно обретя второе дыхание:

— Резервы Пакира не пришли! Они уничтожены! Знать бы, кто это сделал, — её лицо словно светилось от облегчения. — Что ж, хорошо. Просто отлично, — она осматривала всю местность впереди, а Энни вспомнила, что она ещё кое о чём должна рассказать:

— Элли, я не успела сообщить — у нас будут ещё союзники.

— Кто? — быстро повернулась к ней сестра.

— Тени, — Энни призналась в этом, почему-то почувствовав себя виноватой. И, наверное, не напрасно, потому что Элли вдруг снова переспросила, но с ужасом:

— Кто?

— Тени, из города Теней, — Энни начала торопливо объяснять: — Мы туда случайно попали, встретили там одну тень, она сказала, что они хотят воевать на нашей стороне против Пакира, чтобы наконец-то умереть и найти успокоение. Как-то так. Не могла же я ей отказать?

Элли медленно закивала головой, похоже, не сразу осознав новость.

— Да… А что, это тоже хорошо, — решительно тряхнула головой она. — Тени неуязвимы, и если они правда на нашей стороне… Возможно, им действительно это нужно и поможет, — неожиданно мягко добавила она.

И снова превратилась в бойца. Энни видела суровое, сосредоточенное лицо, с которого ушли эмоции, и только удивлялась, насколько тяжёлую ношу взвалила на себя сестра, и как отважно её несёт. Волшебница в какой-то мере тоже должна быть воином. Особенно Хранительница, которая защищает свою страну от всего самого злого и тёмного, и убийственного, что ей грозит. Страну и своих близких…

— Тени там, — Элли вдруг вытянула руку, но Энни не стала следить за направлением, сосредоточившись на лице сестры. — Я чувствую. Они где-то рядом с отрядами дуболомов, но в отдалении от всех… И это хорошо. Наши воины бы сами их испугались. Отряды Изумрудного города несут сильные потери… — её голос дрогнул. — Надо сказать Сказочному народу, чтобы двигались к ним на помощь. Кто же всё-таки уничтожил резервы Пакира?

Она говорила, обращаясь больше к самой себе, чем к Энни, поэтому Энни только стояла рядом и слушала. И вдруг Элли вскрикнула — тонко, болезненно, — и развернулась, глядя теперь на вершину горы:

— Аларм!

И, оттолкнув руку Энни, внезапно исчезла во вспышке зеленоватых искр. Энни дёрнулась вперёд, тоже вскрикнув, зовя сестру, но Элли уже была, видимо, там — рядом с Алармом. Против Пакира.

Рядом зашевелилась Виллина:

— Что случилось? — слабым голосом спросила она, но Энни в тревоге и ужасе не сводила взгляд с вершины горы:

— Видимо, Аларм сражается с Пакиром, Элли отправилась ему помочь. Я иду к ней! — воскликнула Энни и помчалась к тропинке прежде, чем Виллина успела её остановить.

Энни мчалась наверх, не разбирая дороги. Подъём, как ей казалось, был слишком долгим, и внутри учащёнными ударами сердца бился страх: не успеть, не успеть. Аларм сражается с Пакиром, Элли защищает Аларма — теперь они впервые бьются вдвоём, — а она, Энни, не успеет и не защитит сестру, если вдруг что-то случится. Правда, что она ещё сможет сделать для Элли, Энни не очень представляла. Но если понадобится, просто встанет на пути Пакира и заслонит сестру собой. Почему-то верилось, что Пакир не сможет убить Элли и саму Энни, если только они будут вместе. Часто бывает, что человек не верит в собственную смерть, даже если понимает, что это вообще-то естественно, и рано или поздно он уйдёт из этой жизни. Но не прямо сейчас. Энни не верила, что они вообще могут умереть. Ни умереть, ни проиграть. Они все — и она, и Элли, и Аларм, и Виллина, и все их друзья, — нужны Волшебной стране и друг другу. Они не могут ни геройски погибнуть, ни проиграть, ни сдаться. Только победить.

Она бежала невидимкой, спрятавшись под магией серебряного обруча, и только камешки, сыпавшиеся из-под каблуков, могли указать на неё. Ноги скользили, туфли Элли были ей неудобны, Энни за несколько секунд два раза упала, ободрав локти и колени, и даже не обратила на это внимания. Чья-то стрела снизу пролетела мимо — на тропинке ниже Рохан, Кустар и Пеняр удерживали отряд каббаров. Энни не успела уклониться от острия, ей оцарапало щёку. Вряд ли кто-то из врагов видел её, скорее всего, стрела случайна. Но Энни и об этом не думала. Ей казалось, что она уже целую вечность бежит наверх, хотя на самом деле прошло даже меньше минуты — Энни этого не осознавала. В боку кололо, она задыхалась, ноги подворачивались. Когда кончится эта проклятая тропинка?

Яркая вспышка, блеснувшая над горой, заставила её остановиться ненадолго и тут же с удвоенными силами продолжить путь. Одновременно с этим лучом света в душе загорелась надежда: если это светлая магия, значит, ещё есть шанс. Оставалось всего несколько шагов. Энни выбежала на верхнюю площадку горы — здесь были сплошные острые камни, ни травинки, — наткнулась на меч Аларма (почему-то он лежал здесь — выбит в бою?), машинально подобрала его и уже хотела было напасть на Пакира сзади — пока он стоял к ней спиной. Энни не умела обращаться с мечом, но меньше всего об этом думала. Сейчас главным было уже не умение, а желание.

Но она ничего не сделала, потому что сцена, разворачивающаяся перед глазами, заставила её замереть в изумлении. Энни только в растерянности нажала на рубиновую звёздочку обруча, возвращая себе видимость, — чтобы друзья заметили её, — и смотрела во все глаза, застыв на месте, наклонившись к земле, с тяжёлым мечом в руке.

— Ты не убьёшь этих детей, — звонко, жёстко, решительно объявила Стелла. Она стояла перед Пакиром, преграждая ему путь к Элли, которая, в свою очередь, вцепилась в руку Аларма, заслоняя его собой. Но они оба смотрели на Стеллу с не меньшим изумлением, чем Энни. — Если тебе нужна чья-то жизнь, возьми мою!

Казалось, время остановилось. Стелла стояла перед Пакиром — Свет перед Тьмой, Добро перед Злом, Счастье перед Страхом. Спокойная, бледная, свободно стояла в тонком луче света, нёсшегося, казалось, с самых звёзд вслед за ней, как шлейф. Вся фигура её как будто светилась. Опущенные руки, с достоинством поднятая голова. Розовое с золотом нежное платье, так странно смотревшееся здесь, где только что шёл кровавый поединок. Воплощение всей красоты мира против монстра. Сейчас один взмах клинка или один удар булавы — и этот свет погаснет, исчезнет навсегда.

Но Пакир не спешил наносить удар. Мрак стоял перед Светом и не в силах был его поглотить. Они смотрели друг на друга. Что было в этих взглядах? Противостояние? Или некий безмолвный диалог?

— Ириния, — раздалось глухое рычание — и колдун запнулся, словно оговорившись.

— Стелла, — мягко ответила волшебница.

Пакир стоял, опустив оружие.

— Ты отказалась уйти со мной. Теперь предлагаешь мне убить тебя? Я ведь всё равно буду бороться за Волшебную страну. Она должна принадлежать мне, я к этому готовился тысячелетиями!

— Она принадлежит тем, кто её любит, — спокойно возразила Стелла. — А всех, кто любит Волшебную страну, ты никогда не убьёшь. Даже если ты уничтожишь нас всех сейчас, возникнет другой светлый мир. Ты не сможешь уничтожить всё Добро, Свет и Любовь во Вселенной, — она глубоко вздохнула и тихонько повторила: — Ты не сможешь…

Диалог между Светом и Тьмой. Здесь и сейчас было ясно: насколько бы Элли ни была Хранительницей, она всё равно оставалась обычным человеком. Стелла была иной. И Пакир был иным существом — и поэтому только Стелла, но не Элли и не Аларм, как Белый Рыцарь, могла ему по-настоящему противостоять. Свет против Тьмы. Воплощение Света против воплощения Тьмы. И внезапно было ясно, что этот диалог они ведут уже очень долго. Но о чём?

Пакир внезапно поднял меч, и вскрикнула Элли, и Аларм, и Энни с испуганным вздохом дёрнулась вперёд, но он замер, держа меч над головой.

— Уничтожить всю красоту Вселенной, — тихо и угрожающе проговорил он, почти повторяя за Стеллой. — Всю гармонию погасших звёзд и чёрных дыр, безжизненных планет, миров, застывших в вечном холоде… Да, этого я не смогу сделать. Но почему я не могу убить тебя и всех тех, кто защищает этот мир? Он ведь всё равно погибнет рано или поздно!

— Тогда тебе придётся убить меня, — хладнокровно проговорила Стелла.

Почему же он не может этого сделать? Один взмах. Нет, даже просто опустить меч. Чуть вниз и вперёд… Почему Тёмному колдуну, этому сгустку Зла, источающему Зло и Мрак, невозможно убить одну сияющую светом волшебницу, безоружно стоящую перед ним, спокойно смотрящую ему в лицо?

О чём снова этот диалог взглядов?

— Уходи, — прошипел Пакир. — Прошу, уйди с моей дороги.

Стелла чуть заметно покачала головой.

Сейчас! Энни дёрнулась с мечом Торна, понимая, что это может быть последний шанс. Глупо надеяться, что слабая девчонка, не умеющая обращаться с оружием, победит монстра-колдуна… и вообще Энни было страшно. Но сейчас Пакир её не видит. Он смотрит на Стеллу, а она на него, она, похоже, даже не замечает Энни за его спиной. И не только перед Пакиром было страшно Энни — было страшно впервые кидаться с оружием на… пусть даже на самого страшного врага. И если бы он не угрожал жизни её сестры, друзей и всей Волшебной страны, то, возможно, она никогда бы не согласилась на такое. Нет, она отлично понимала, что убить не сможет. Не только потому, что морально никогда не сможет никого убить, даже если это Пакир, но и потому, что она слаба физически, и максимум, на что хватит её сил и ловкости — это ранить или просто задеть. Но хотя бы отвлечь внимание. Потом можно бросить меч, стараясь, чтобы он достался Аларму… и пусть рыцарь дальше сам разбирается, а Энни пришла сюда ради сестры.

Но едва она дёрнулась, как Пакир отшвырнул свой меч так, что он со свистом пролетел мимо Энни далеко в сторону. От неожиданности она сама отскочила вбок, чуть не споткнувшись.

— Значит, я всё-таки проиграл, — в обречённой ярости объявил Пакир.

И в следующий момент его уже не было на площадке. Только непонятная фигура, окутанная чёрным, странным светящимся облаком мрака, исчезала высоко в небе, среди последних клочьев тёмного тумана. Стелла, Аларм, Элли и Энни только провожали его взглядами, ещё не веря тому, что случилось. И не сразу Стелла повернулась к друзьям, чтобы с радостной, но всё ещё неверящей улыбкой возвестить:

— Тьма уходит с Земли!

Над горой пронёсся глухой трескучий удар грома, и на какое-то мгновение наступила тишина; а потом Энни поняла, что небо светлеет, последние чудовища в воздухе разлетаются кто куда, а взглянув вниз, смогла рассмотреть берег озера — и воинов Пакира, которые бежали от армии Волшебной страны. Битва кончилась. Тьма уходила с земли.

И прозвучал счастливый голос Элли:

— Ну вот и всё…