Фантастические рассказы (джен)

— Доктор, скажите, ради бога, он выживет?

— Миссис Уайт, ваш сын получил тяжёлые повреждения головного мозга. Мы делаем всё возможное, чтобы спасти его.

— Я проклинаю тот день и час, когда купила ему этот мотоцикл! О, мой Джорджи.

— Доктор, заклинаю вас, спасите моего жениха! — кричала молодая девушка, заламывая руки. — Мы заплатим любые деньги. Мой папенька — президент компании.

— Дело не в деньгах, мисс. Наша клиника — одна из лучших в штате, но и мы не всесильны.

Трэйси залилась слезами.

Через час врач вызвал мистера и миссис Уайт в свой кабинет.

— Он будет жить? — с порога спросил мистер Уайт.

— Положение очень тяжёлое, — сказал врач. — Однако…

— Если нужен донор, то я готова… — миссис Уайт не договорила.

— Миссис Уайт, его тело почти не пострадало. Покалечена только голова. Но современная аппаратура позволяет… — он запнулся на мгновение, — позволяет перенести его голову в другое измерение.

— В другое измерение? — мистер Уайт вскинул брови. — Что это означает?

— В другое измерение, — повторил доктор, — где его мозг сможет нормально функционировать.

— И мой Джорджи будет жить? — воскликнула миссис Уайт.

— Не торопитесь радоваться, мэм. Во-первых, процедура дорогая, а во-вторых, в ней есть одна неприятная деталь. Его голова будет находиться в другом мире, но будет отсутствовать в нашем.

— То есть, вы хотите сказать… — мистер Уайт встал и зашагал по кабинету.

— Взвесьте всё, — сказал доктор. — Подумайте о вашей будущей жизни, как к этому отнесётся общественность.

— А нет ли другого способа спасти Джорджи? — осторожно спросила миссис Уайт.

— Нет, — доктор покачал головой. — Если бы был другой способ, я ни за что не предложил бы этот.

— Мне всё равно, что скажут соседи, — твёрдо заявила миссис Уайт. — Мне нужен мой сын.

— Дорогая, подумай, — попытался возразить мистер Уайт.

— Ник, неужели из-за какого-то предрассудка ты готов потерять сына?

— Голова не предрассудок, — проворчал мистер Уайт. — Доктор, скажите, были прецеденты?

— О, да, способ апробирован многократно и успешно! Но не с головой. Только руки и ноги.

— Решайся, Ник!

— Будь что будет. Мы готовы, доктор.

— Вы мужественный человек, мистер Уайт.

Трэйси сначала не поняла, а когда ей объяснили, то долго молчала.

— Я не представляю себе, как он будет выглядеть, — проговорила она наконец. — Но ведь мы привыкнем к нему, правда, миссис Уайт?

— Боже, какая верность! Какая любящая невеста! Конечно, привыкнем, девочка моя. Лишь бы он был жив.

Младшую сестру Джорджи по совету врача отправили к родственникам в другой город, чтобы не травмировать психику ребенка. Старую бабушку, мать мистера Уайта, хотели отвезти к племяннице, но она наотрез отказалась.

— Я должна видеть моего внука, каким бы он ни был, — сказала старушка, и с ней не стали спорить.

И вот наступил день выписки. Уайты внутренне подготовились к встрече с Джорджи, но всё равно, когда он вышел из палаты, они испытали шок. Медленно, механическими шагами шло по коридору безголовое тело. Санитарки отошли в сторону и потупили глаза.

Голос Джорджи был не менее пугающим, чем его вид. Он доносился откуда-то издалека, и его сильно искажало эхо другого измерения.

— Я Джорджи, — дребезжал сверху жуткий голос. — Я иду к вам.

Уайты попятились.

— Вы привыкнете к его необычной внешности, — бодро сказал доктор.

— Надеюсь, — пробормотал мистер Уайт, не в силах оторвать взгляд от кошмарного существа, которое, как утверждали врачи, было его сыном.

— Дорогой, машина ждёт у подъезда, — робко напомнила жена.

— Но ведь нельзя же ему идти… так. Надо хоть капюшон какой-нибудь приспособить.

— Можно скатать бумажный пакет, — посоветовала медсестра.

Поездка домой была сущим наказанием. Шофёр всё время поглядывал в зеркало на человека в капюшоне, и мистер Уайт тщетно пытался отвлечь его разговором о политике.

— По-моему, он догадался, — сказала миссис Уайт, когда такси уехало.

— Чепуха, — возразил мистер Уайт. — Джорджи, вот мы и дома.

— Мы дома, — гулким эхом откликнулся далёкий голос.

Навстречу им бросилась белая собачка.

— Фифи, приехал твой хозяин! — сказала миссис Уайт, но с собачкой творилось что-то неладное: она вдруг ощетинилась, прижалась к земле и глухо заворчала.

— Фифи, это же наш Джорджи! — воскликнула миссис Уайт. — Ты позабыла его?

Фифи не желала признавать хозяина, она уползла под скамейку и неистово залаяла.

— Идёмте в дом, — сказала миссис Уайт. — Мне не по себе от всего этого.

Как восприняла Джорджи бабушка, не знал никто. По крайней мере, она не сказала ни слова, будто ничего не случилось. Зато Трэйси, едва увидев своего жениха, замотала головой, завизжала и пулей вылетела из дома, чтобы никогда не возвращаться. Подаренные к свадьбе украшения она вернула с нарочным.

В семье Уайт начался сложный период.

Они поддерживали иллюзию обычной жизни, говорили о деньгах и о еде (о чем ещё люди разговаривают?), обсуждали соседей, но чувствовали фальшивую изнанку своего благополучия.

Нервное напряжение росло. Традиционные воскресные обеды превратились в испытание: кусок не лез в горло мистеру Уайту и его жене, потому что рядом с ними сидело это безглавое существо в одежде их сына.

Существо не ело. На его поясе висела батарейка, которую полагалось менять раз в две недели. Первой замены мистер Уайт ждал с трепетом: ведь тогда придётся к этому существу прикасаться.

Джорджи, или то, что теперь было Джорджи, двигалось как робот и говорило невпопад. Все привычки и пристрастия Джорджи остались в прошлом, и ничто в этом существе не напоминало о его былой личности.

Когда он спускался в гостиную, на его родных словно нападал столбняк. А он медленно, без выражения говорил своим жутким голосом: «Я сижу», или «Я пришёл в гостиную», или просто часами стоял неподвижно посреди комнаты, вытянув вперёд руки с растопыренными пальцами, являя собой зрелище поистине угнетающее. Особенно по ночам.

В один прекрасный день старая бабушка изъявила желание ночевать в комнате Уайтов, и тщетно они пытались её переубедить, что их супружеская спальня слишком тесна для троих.

— Я боюсь спать одна, — твердила старая леди.

Наутро мистер Уайт сказал жене:

— Так продолжаться больше не может.

— И что же ты предлагаешь?

— Отвезти Джорджи в больницу, и пусть они вернут ему первоначальный вид.

— Но, Ник, он же умрёт.

— Лучше смерть, чем это.

— Одумайся! Это же наш сын!

— Это не наш сын. Это чудовище. В нём нет ничего от нашего Джорджи.

— Но доктору стоило такого труда оживить его. И мы столько заплатили.

— Нельзя оживить мёртвого! Ни за какие деньги! Нас надули.

Миссис Уайт устало опустила руки.

— И когда ты хочешь это сделать?

— Чем скорее, тем лучше. Соседи обходят наш дом стороной. Прислуга сбежала. От нас шарахаются, как от прокажённых.

— Хорошо, — покорно сказала миссис Уайт. — Только позволь, я

попрощаюсь с ним.

Она вошла в гостиную и вздрогнула при виде безглавого тела, стоящего спиной к окну — привыкнуть к новой внешности сына она так и не смогла.

— Джорджи, — позвала она. Тело не шевельнулось. — Джорджи, я хочу поговорить с тобой.

— Джорджи, — откликнулось замогильное эхо. — Поговорить.

— Мы переживали за тебя.

— За меня. Я стою в гостиной.

— Мы так обрадовались, когда доктор спас тебя.

— Я Джорджи, — гудел чужой голос. — Так.

— Сынок, ты узнаёшь меня? — миссис Уайт преодолела страх и взяла чудовище за руку.

До сих пор к Джорджи никто не прикасался — боялись. Его рука показалась миссис Уайт твёрдой и холодной.

Мистер Уайт набирал в прихожей номер телефона доктора, когда из гостиной раздался оглушительный визг. Уайт бросил трубку и стремглав побежал в гостиную.

Он едва успел разжать скрюченные пальцы Джорджи, прежде чем они сомкнулись на шее миссис Уайт. После короткой потасовки безглавое чудище вновь приняло неподвижную стойку, раскинув руки в стороны, как будто ничего и не случилось.

— Дорогая, ты в порядке?

Смертельно бледная миссис Уайт судорожными глотками пила воду из стакана.

— Я слышала крик, — взволнованно произнесла старая леди, выходя из спальни Уайтов. — Что-то случилось?

— Ничего, матушка. Просто мы отправляем Джорджи в больницу, — ответил мистер Уайт, и его жена кивком подтвердила сказанное.

Джорджи слегка повернулся в его сторону всем корпусом, и над ним раздался не то вздох, не то приглушённый рык.

Через три дня на городском кладбище появилась новая плита. Было произнесено много речей, было много цветов. Корреспондент вечерней газеты сделал несколько снимков, но он так и не понял, отчего у родственников покойного сухие глаза.