Маленькие большие неприятности (джен)

Мелкий снег словно сидел до глубокой ночи в засаде и ждал, когда Себастиан и Сиэль очутятся рядом с домом таинственного охотника — в ухоженном саду покойной миссис Глендон. Стоило им подойти к живой изгороди, как колючие снежинки бросились на них и начали кусать за руки и лица, залезать под воротник и слепить глаза. Удачное предзнаменование — мутно-серая рябь прорезала воздух и мешала различать очертания предметов дальше, чем на три фута. Человек бы с такой задачей точно не справился, и это давало демону фору.

Себастиан искренне порадовался и похвалил себя за предусмотрительность — только очень умный демон сообразил бы прихватить с собой теплый длинный шарф из темной шерсти, в который теперь можно было закутать господина и молча посмеяться над его недовольством и тем, что повелитель напоминал маленькую гусеницу. Правда, Сиэль почти не сопротивлялся, лишь пробурчал что-то в закрывший подбородок шерстяной кокон и указал на дом охотника:

— Я нашел карликовую белку напротив того кривого дерева. На нижнем сучке висел прибор с тринадцатью линзами, о котором я тебе говорил. Сейчас его там нет.

Себастиан бросил беглый взгляд на двухэтажный коттедж из серого камня и на изломанный ствол старой яблони — он мог оказаться полезен и скрыть от наблюдателя незваных гостей. Пока с этой задачей справлялись сумерки, мельтешащие снежинки и сухие ветки кустов, образующих живую изгородь.

Сарай для садовых инструментов миссис Глендон тоже сослужил добрую службу. Себастиан одним ударом сбил замок и открыл дверь.

Сиэль сел на корточки, подобрал с земли искривленный сучок и просунул его за барьер. Невидимая человеческому глазу завеса беспрепятственно пропустила изогнутую палку, и Сиэль хмыкнул:

— Если демону так легко преодолеть охранные чары, то охотники точно идиоты, — ветка в его руках наткнулась на корень и сломалась.

Себастиан вышел из сарая, с сожалением посмотрел на обломки сучка и нахмурился:

— Если демонов призывают в четко очерченный круг, их обычно не снабжают никаким орудием, чтобы его разрушить. Кроме того... я не стану доказывать это, чтобы не потревожить раньше времени охотника... Примите как факт, что барьер взаимодействует с любым объектом, коснувшимся его. Частицы завесы неуклонно продвигаются вперед, например, по ручке этой лопаты, — он вскопал землю между корней. — И как только они приблизятся к демону, он будет испепелен. Благо инструментов у нас много, а частицы крайне медлительны.

Он отбросил лопату, так что она воткнулась в промерзшую землю, и склонился над выкопанной у живой изгороди ямой. Как он и предполагал, охотник был не так уж умен — заключил меловой круг в короб из кирпичей. Теоретически, демон мог бы использовать все тяпки и грабли, найденные в сарае, но не было смысла испытывать барьер и садовые инструменты на прочность.

— Здесь нам и пригодятся их пилы, — понимающе заметил Сиэль.

Когда Себастиан открыл сейф, грелльчата не обратили на него внимания — их всецело занимали камни. Демон ловко выхватил игрушки у десятерых и мимолетно вздохнул — выражение скорби на лицах паршивцев заставило бы сердце любого живого существа сжаться. Но не сердце демона. Он поманил грелльчат, показывая им горсть камней, и подкидыши выпрыгнули из сейфа, не замечая ни холода, ни вьюги. Один, правда, отвлекся на блестящие снежинки и погнался за ними — одна упала ему на рукав, три другие чуть не сбили с ног, ударив по макушке — но вспомнил про сокровища и подбежал к барьеру.

Дальше дело было за малым: на глазах грелльчат закопать клад рядом с кирпичами — вдавить камни в землю обломком ветки. С остальным подкидыши справились сами и резво распилили короб мелового круга, когда Себастиан поместил несколько рубинов под кирпичи. Барьер не выдержал энтузиазма и напора грелльчат через две минуты десять секунд.

— Почему они просто не подкопаются под этот короб? — недоумевающе спросил Сиэль.

— Им проще пилить, чем рыть пилами твердый грунт. Или они не столь умны и им далеко до вашей сообразительности, — ответил Себастиан и аккуратно поднес руку к живой изгороди.

Преграда действительно исчезла. Было бы жестоко заставлять паршивцев избавиться от кустарника, когда демон легко прорубит в нем арку за полминуты.

Враг ничего не заметил — в доме не осветилось ни одно окно.

— Поразительная беспечность для охотника, всего один барьер и пять ловушек, — осуждающе произнес Себастиан.

Он не без угрызений совести мучил грелльчат: бросал вдаль один драгоценный камень и следовал за ними. Лишь для того, чтобы отобрать у дерущихся паршивцев сокровище и кинуть его еще на пару футов вперед. От хитроумных ловушек это бы не спасло, но их демон чувствовал, а охотник отчего-то полагался в основном на механические капканы, исписанные рунами. Грелльчата ловко уворачивались, стальные челюсти не поймали ни одного из них, только троим прищемили кончики хвостов. Пришлось вручить каждому пострадавшему по опалу и загнать в сейф.

Они добрались до входной двери, и Себастиан наконец вернул остальным малышам их игрушки. Дом практически никак не был защищен от вторжения демонов, у которых в руках случайно оказались активные и не очень умные грелльчата.

— Он, кажется, спит, — заметил Сиэль, прислушиваясь.

Себастиан кивнул — сквозь вой ветра он различал скрип кровати и храп, доносящиеся со второго этажа дома. Вероятно, охотник жил один.

Дверь демон трогать не стал — его немного насторожили неряшливые заплатки на ее поверхности.

— Предполагаю, что из этих отвратительно заделанных отверстий должны появиться железные колья, — заметил Себастиан, аккуратно обходя такие же дыры на крыльце, заткнутые деревянными пробками и ответил на язвительный смешок Сиэля:

— Демону нестрашны раны, — он положил сейф под окном, грелльчата тут же зашебуршились в поисках источника света. — Но глупо было бы не избежать их, если есть возможность.

Широкое окно слева от двери не было защищено ничем, кроме щеколды и нелепой западни. Щеколда вынулась вместе с гвоздями, когда Себастиан поднял раму, а ловушка — круглая рама с переплетением нитей, качавшаяся перед окном — была сброшена на пол лопатой и задвинута в дальний угол прихожей.

— Не подходите к ней ближе, чем на два фута, если не хотите запутаться в горящей паутине, — предупредил Себастиан Сиэля и втащил в помещение печально вздыхающий сейф. Грелльчата отчаянно тосковали, они не могли любоваться "сокровищами" в темноте. Даже столь любимый ими звук разрушений — рама заскрипела и переломилась пополам — не справился с их скорбью.

Сиэль заметил:

— Если не отвлечь их, то они скоро завопят и разбудят хозяина дома, — он прошел к лестнице и обернулся:

— Думаю, можно ее разрушить, чтобы он не мог спуститься.

— Для демона чересчур прямолинейно, — ответил Себастиан и заглянул в ближайшую комнату. Обычная кухня, но в шкафу нашлись свечи, одну из них демон зажег и поставил на сейф. Грелльчата успокоились и притихли.

— Ты сам недавно говорил, что я не настоящий демон, — пожал плечами Сиэль, ничуть не обидевшись. — А ты настоящий... Значит, покажешь мне, как бы поступил коварный демон.

— Вот так, — Себастиан извлек из сейфа пятнадцать грелльчат и вдавил их изумруды, рубины и опалы в основания самой верхней и самой нижней ступенек. Малыши запустили пилы и мгновенно разрезали лестницу, так что она угрожающе захрустела и накренилась. Демон спрыгнул с нее и аккуратно подвинул, чтобы при малейшем давлении сверху она поехала вперед. Сиэль одобрительно кивнул:

— Любой, кто захочет спуститься, свалится вниз вслед за лестницей. Хорошо, что она не прикреплена к стене, иначе звуки пил разбудили бы охотника. А так они справились быстро, и он спит... Кстати, почему он не проснулся? Проверь наверху, а я посмотрю на первом этаже. Нам нужна его мастерская и записи. Наверняка он где-то описывает свои изобретения...

— Если умеет писать, — с сомнением дополнил Себастиан, но приказ выполнил, прихватив с собой зажженную свечу и пятерых грелльчат на всякий случай. Те чинно расселись у него на плечах, вцепившись в камни.

Помощь ставших очаровательно покладистыми паршивцев не понадобилась. Хозяин дома был до отвращения педантичен и полностью полагался на свои изобретения, а не на инстинкты или слух. Беззаботно спал, завернувшись в толстое одеяло, и позволил незваным гостям перевернуть вверх дном весь дом от чердака до подвала. Результатом поисков стали переписка охотника с «собратьями по ремеслу», занимавшая две полки в библиотеке, аккуратно заполненный дневник из тайника в кабинете, стопка листов с описанием и схемами изобретений и вход в мастерскую в подвале.

Грелльчата привычно справились с деревянной дверью и радостно забрались в сейф. Они, кажется, начали считать его безопасным местом, где им никто не мешает. Себастиан огорченно вздохнул — паршивцы демонстрировали такие успехи при дрессировке, что расставаться с ними было немного жаль. Самую малость жаль, ровно до того момента, когда демон слишком резко поставил сейф на каменный пол и один из паршивцев потерял свой камень. Разумеется, обездоленный мерзавец не стал его искать, а вцепился в аметист соседа, и завязалась шумная свара.

— Не разнимешь их? — Сиэль подошел к верстаку и поднял странный прибор, замеченный им днем в саду. Разноцветные линзы были вставлены в оправу из серебра, которая раскрывалась подобно вееру.

— Подкидыши могут драться сколько угодно и заодно разнести здесь все вдребезги, раз вы обнаружили то, за чем мы пришли, — Себастиан вытряс грелльчат в шкаф, полный каких-то стеклянных артефактов и злобно ухмыльнулся, когда там что-то зазвенело под жужжание пил мерзавцев, громкий писк и пронзительный вой.

— Ты желаешь, чтобы они перерезали друг друга? — Сиэль вопросительно посмотрел на Себастиана. — Для этого не надо было пробираться сюда и читать словоизлияния одного самовлюбленного глупца.

— Простите, я не рассчитал время, — Себастиан приоткрыл дверцу шкафа и просунул в щель длинный брусок, — я думал, они вспомнят о пилах минутой позже... И принял меры...

Он торжествующе улыбнулся, когда что-то брякнуло о брусок, и пояснил:

— Магнит притянет их оружие, но они так увлечены сражением за драгоценности, что предпочтут расстаться с пилами.

Он пересчитал извлеченные «орудия труда жнецов» и плотно закрыл шкаф.

— Бедные глупцы — расстались с единственным, что делало их опасными, — отстраненно произнес Сиэль и начал читать описание прибора с тринадцатью линзами, лежавшего перед ним. Себастиан его уже прочел, как и тысячу писем, пока крушил кабинет охотника и вносил радующие вкус демона изменения в интерьер.

Особенный интерес представляло последнее послание, оставшееся недописанным. Там незадачливый истребитель демонов живописал все события предшествующих суток.

У Себастиана появился еще один повод для гордости собой — он верно угадал ход событий. Грелль Сатклифф действительно погнался за белкой, которая украла у него блестящий рубин, и случайно попал в поле зрения коварного изобретения. Драгоценный камень жнец обнаружил в трубе на крыше и хотел рассмотреть. Это отчасти объясняло такую любовь грелльчат к блестящим побрякушкам. Последнее желание отпечаталось даже в раздробленном на двадцать одну часть сознании.

Зачем «трофей» жнеца понадобился белке, навеки останется загадкой, она не была столь откровенна с охотником, как плененный Сатклифф. Охотник заблаговременно расстелил перед прибором мелкую сеть, которую оттащил в подвал, где и допросил Грелля с пристрастием — эти тенета каким-то образом лишали жнеца сил и способности к сопротивлению. Их Себастиан обнаружил в кабинете и взял с собой на всякий случай. Очевидно, что артефакты охотника либо были настроены неверно, либо одинаково реагировали на демонов и жнецов. До железной сети Себастиан был неспособен дотронуться даже в перчатках, но завернул ее в три слоя ткани, и она стала практически безопасна — лишь сильно грелась и стреляла белыми искрами.

Шкаф с грелльчатами начал угрожающе раскачиваться и топать низкими ножками по полу, все чаще и чаще, как будто спешил куда-то, и отвлек Себастиана от размышлений.

— Паршивцы уникально эффективны в нахождении того, о чем их не просили, — сказал Себастиан.

— Вполне возможно, — согласился Сиэль.

Шкаф решил подтвердить их слова и упал, открыв узкую темную арку.

— Тайный ход, — констатировал Себастиан и скрылся в темноте. Охотник не сподобился оснастить узкий лаз в свою секретную лабораторию ни одной изощренной ловушкой, кроме опасных исключительно для людей: острые лезвия выезжали из стен или потолка, если наступить на один из шести камней на двенадцати ступеньках. Демон близко познакомился с двумя западнями, сломал пятнадцать клинков и даже разобрал один примитивный механизм, прежде чем нашел отключающий ловушки рычаг.

— Это должно быть больно, — с сочувствием сказал Сиэль, когда увидел прорехи на фраке Себастиана.

Демон сокрушенно покачал головой:

— Нет, лишь немного неприятно и приводит меня в отчаяние, ведь я вынужден предстать перед вами в неподобающем виде.

Сиэль еле заметно улыбнулся и отложил письмо, которое читал:

— Я тебя прощаю, но только на этот раз. Как я понимаю, ты уже ознакомился с инструкцией? — он указал на заполненный схемами лист бумаги.

— Да, — кивнул Себастиан и выпустил грелльчат из шкафа. Малыши с надеждой посмотрели на него, а он не стал обманывать их ожиданий и бросил в уже освещенный тайный ход несколько камней.

— Разве идиоты, описывающие каждый свой шаг, не понимают, что их откровения могут попасть к кому угодно? — поинтересовался Сиэль и аккуратно вложил несколько писем в пухлый дневник охотника. — Он хранит даже черновики своих посланий!

— Вероятно, не понимают, — отозвался Себастиан, — или считают это летописью своей героической жизни. Свидетельством для потомков.

— Что мне до его мотивов? — Сиэль с пренебрежением смахнул документы с верстака. — Главное, что он все рассказал, сам того не ведая. Может быть, сжечь его каракули?

Себастиан ненадолго задумался и отрицательно качнул головой:

— Не стоит уничтожать все его сокровища. Иначе он придет в ярость и станет преследовать нас до скорого конца своей жизни, а пока... пока он может передумать. Я оставил для него очень весомые аргументы в кабинете.

Кабинет сейчас напоминал развалины какого-то древнего строения: шкафы и полки превратились в деревянную труху, осыпавшую лежавшие неровными стопками книги, которые Себастиан не стал рвать, лишь измазал обложки красной краской, обои истлели, и из-под них проступили почерневшие и рассохшиеся перекрытия, изъеденные древесным жучком. А в центре, на обрывках ковра, стоял превращенный в черный алтарь стол, где в круге из свечей лежала короткая записка от демона, прибитая к столешнице окровавленным ритуальным ножом. Себастиан недолго поколебался и решил не приносить в жертву никакую живность за неимением оной в доме. Не бежать же на улицу за какой-нибудь белкой или курицей? У соседей охотника была собака, но этот ход не одобрил бы Сиэль, в паре домов держали коров, но демону не хотелось возиться с огромной тушей. Да и охотник мог бы обрадоваться, что его обеспечили мясом на ближайший месяц. Слишком щедрый дар.

Сиэль согласился с ним:

— Он сперва испугается, потом разозлится, но найдет свои записи относительно нетронутыми, успокоится и внемлет голосу разума... Надеюсь, ты был убедителен?

— Разумеется. Я написал, что мне известны адреса его соучастников, поэтому их смерть будет на его совести, а я убью их всех, как только он предпримет попытку поохотиться на нас. Кроме того, я без проблем проник в его жилище, следовательно, его меры предосторожности не так уж безупречны. Правда, он может не последовать моему совету...

— Не беда, тогда он нас немного развлечет, ведь демонам до отвращения скучно жить, не так ли? — не дожидаясь ответа, Сиэль начал спускаться вниз. Из потайной комнаты донесся писк грелльчат, неспособных поделить десять драгоценных камней.

Себастиан достал из сейфа спящего грелльчонка и догнал господина.

Сиэль остановился внизу лестницы и осмотрел каморку — еще один сколоченный из досок стол, заваленный железками, которые напоминали орудия пыток; железный стул с ремнями на ручках; несгораемые сейфы — они старались стать как можно меньше и незаметнее и вжаться в стены, лишь бы оказаться подальше от дерущихся грелльчат.

Себастиан пресек попытку пятерых паршивцев сбросить с верстака блестящий тесак. Это ему далось не без усилий — они его рассмешили и немного озадачили сообразительностью. Малыши с трудом, но дотащили грозное оружие до края и практически безупречно рассчитали траекторию падения тесака, он мог разрубить пополам как минимум семерых их сородичей.

— Как должно себя ненавидеть это... существо, чтобы желать расправиться с частью себя? — спросил Сиэль, наблюдая за притихшими грелльчатами. Малыши уселись на лезвии циркулярной пилы и рассматривали камни, другая группка расположилась на полу.

— Это вряд ли ненависть, — отозвался Себастиан, обходя грелльчат и направляясь к одному из шкафов, в котором были проделаны небольшие круглые отверстия. — Больше похоже на эгоизм...

Он открыл дверцу и тут же ее захлопнул, чтобы не позволить вырваться на свободу маленьким и юрким бельчатам. К их освобождению из плена еще не все было готово.

— Охотник написал правду? Там действительно те самые белки? — Сиэль дождался его кивка и продолжил:

— Тогда он не соврал и в остальном, — он развернул одно из найденных писем.

Охотники на демонов настолько невежественны, что могут принять жнеца за порождение ада. Но это простительно — грелльчата временами казались докучливыми исчадиями геенны даже Себастиану.

Сиэль оторвался от письма и подвел итог:

— Нам надо всего лишь повторить его действия.

— Ловить по всему дому белок-лилипутов — ниже моего достоинства, — Себастиан скорбно поджал губы и взбежал вверх по лестнице. То, что ему было нужно, он видел на втором этаже.

— Ты хочешь сказать, что истолковал мое распоряжение буквально? Впервые в жизни? — крикнул ему вслед Сиэль, давясь от смеха, и величественно добавил:

— Милостиво разрешаю тебе повторять только то, что действительно нужно.

— Вы так добры, — Себастиан развернул принесенную наволочку и ссыпал в нее белок. На угол верстака он положил металлическую сеть, которая должна была пригодиться.

— Надо, чтобы они попали в фокус одновременно и все, — заметил Сиэль, разворачивая железный веер, сверкнувший линзами. — Иначе...

— Невелика беда, — поморщился Себастиан, растирая руку. Мелкие ячейки сети раскалились и прожгли ладонь через перчатку. — Получим жнеца с головой и повадками белки... Никто и не заметит разницу.

— У такой химеры вряд ли будет ответ на вопрос, почему охотник сперва вернул Сатклиффу привычную форму, а потом опять раздробил жнеца и отнес к нашему дому.

— Это и так известно из откровений истребителя нечисти, — Себастиан критически изучил группку грелльчат, рассаженных в три ряда на сложенных друг на друга капканах, и вынул из кармана тонкие черные нитки.

Доставая карликовых белок по одной из наволочки и стреножа их, он продолжил:

— Как ясно из последней записи в дневнике, Грелль назвал охотнику адрес настоящего демона. Охотник решил пощадить жнеца, пока не поймает демона — хотел препарировать и сравнить обоих.

— А, может быть, он предусмотрел, что мы к нему сами придем? — насторожился Сиэль и прислушался. Хозяин дома все так же раскатисто храпел и не собирался просыпаться.

— Нет, он сперва собирался придумать план поимки демона и обсудить его со всеми своими... подельниками, — с презрением произнес Себастиан, и маленький бельчонок в его руке пискнул. Демон слишком сильно стянул его передние лапки, но тут же ослабил петлю. — Он не подозревал, что мы знакомы с Сатклиффом и способны проследить путь жнеца до этого дома.

— Он просто избавился от них? — Сиэль указал на мирно сопящих грелльчат, окруженных связанными белками.

— Да, он разделил Грелля после допроса, чтобы обезопасить себя. Но паршивцы оказались намного докучливее белок, поэтому он решил доставить их предполагаемому демону, чтобы досадить «жертве». Вероятно, забыл и о планируемом вскрытии.

— Это рискованно и глупо, — протянул Сиэль.

— Охотник самовлюблен и ограничен, — заметил Себастиан. — Но он ничем не рисковал. Напротив, выигрывал. Во-первых, если люди не начнут шептаться о зловещих карликах, разбежавшихся по деревне, то это докажет демоническую сущность адресата «посылки» — тот в состоянии справиться с ордой безмозглых и юрких созданий и скроет этот секрет от соседей. Во-вторых, паршивцы бы умерли дней через десять... или месяц, трудно сказать. Очевидно, что они все связаны друг с другом и им надо что-то есть, пусть и изредка, а этот...

Он почти нежно положил спящего грелльчонка на недовольно сопящих и извивающихся белок — демон соорудил им намордники из ниток, чтобы животные не кусались и не перегрызли путы.

— В этом существе, как предполагал охотник, заключено сознание жертвы. Спорно, но обратное недоказуемо. Как только этот подкидыш умрет от истощения, собрать из частей одного «подопытного» будет невозможно.

— Снова ничем не подтвержденная теория, — немного разочарованно пробормотал Сиэль.

— Я все еще не выполнил ваш приказ об убийстве Сатклиффа, — напомнил Себастиан.

— Это нерационально, забудь на время про этот приказ, — Сиэль в последний раз сверился с чертежом прибора.

Себастиан вновь накрыл грелльчат сетью, подошел к господину и встал за его спиной. Ему не хотелось даже случайно попасть в зону действия изобретения охотника и превратиться в орду несообразительных малышей. Такая «шутка» была бы вполне в духе повелителя.

— Если позволите, — он ненамного сдвинул пластинки веера, который приподнял Сиэль, пояснив, — отклонение на полградуса может быть критичным.

— Вряд ли, — Сиэль обиженно засопел, но не стал спорить. Центральная пластинка веера, увенчанная красно-синей линзой, задрожала и загудела.

Сиэль подтолкнул крайнюю правую линзу, и вся конструкция начала складываться с еле различимым жужжанием, словно разрезавшим воздух — сначала на пласты, потом на кубики, которые беспорядочно вращались вокруг своей оси, толкались, перепрыгивали друг через друга и то выстраивались пирамидой, то вытягивались в изломанные извивающиеся зигзаги, больше напоминающие звенящих чешуей прозрачных змей.

У Сиэля закружилась голова, он пошатнулся и едва не выронил механический веер, Себастиан удержал его за плечо правой рукой, а левой сжал его кисть, выравнивая линзы. На мгновение жужжание дополнилось еще более пронзительным звуком, от которого потемнело в глазах, пластинки с линзами легли друг на друга, и Сиэль выдохнул:

— Кажется, получилось.

Верстак окружило марево, словно какой-то безумный художник закутал его в кокон из радужных всполохов. Пестрый туман неспешно рассеивался, снизу вверх, сначала проявились края металлической сети, лежавшей на полу, затем — остроносые красные сапоги, принадлежащие Сатклиффу. Потом из-под сети выбежала крайне возмущенная и вполне жизнеспособная белка и была тут же схвачена Себастианом. Он отвлекся на нее, чтобы проверить, все ли части соединились правильно, и лишь поморщился, когда услышал слова Грелля:

— Я ни секунды не сомневался, что только ты меня спасешь, это по плечу лишь такому, как ты, но ты же не воспользуешься моей беззащитностью? — издевка в голосе Грелля всегда странным образом смешивалась с вполне достоверными интонациями, сейчас жнец изображал попеременно счастье, панику, покорность судьбе и непреодолимое влечение. — О, нет, если и воспользуешься, я не буду возражать, это должно быть так волнующе-романтично... Беззащитный я в плену брутального демона...

Себастиана передернуло от отвращения, но он сдержался, забросил белку в шкаф и оглянулся на Сиэля — тот стоял, в изнеможении прислонившись к стене, однако опасности для его жизни ничего не представляло.

Себастиан взял в руки тесак, задумчиво погладил наточенное лезвие и многообещающе улыбнулся Греллю:

— Сначала мы просто поговорим.