Во имя хаоса (гет)

В пустом кабинете, едва ли не полностью заваленным различными талмудами и пергаментом, за свободным столом сидела два подростка и сосредоточено выписывали что-то из книги. Какое-то время только скрип пера нарушал тишину, но в конце концов взгляд девушки стал расфокусированным, словно она погрузилась в раздумья.

— Ты знаешь, все это, конечно, хорошо выглядит, но меня терзают сомнения, — вздохнула Гермиона, откладывая перо в сторону.

— Ты о чем? — тоже отложил перо Гарри и, сняв очки, потер глаза.

— Я неплохо успела изучить историю магии. Конечно, самые основы, но это... — она указала на книгу, из которой они делали выписки последние два часа, — идет вразрез с тем, что я успела узнать. Гоблины трактуют некоторые моменты совершенно иначе. Эмерик Шестой, оказывается, был героем освободителем, а не жестким тираном. Маги утверждают, что он убивал тех, кто отказывался ему подчиниться. Гоблины этого не отрицают, но при этом не видят в этом ничего плохого, потому что у них так принято.

— А в чем проблема? — недоуменно возразил Гарри. — Разные народы, ну и традиции тоже разные. Судя по всему, их с детства учат повиновению старшим по званию.

— Факт, — коротко отрезала Гермиона, приподняв палец, словно заставляя сконцентрировать все внимание на ее следующих словах. — Вот только, судя по тому, что тут написано — они не склонны принимать решение только исходя из собственных предпочтений, особенно если речь идет о чем-то таком, что затрагивает всю общину. К примеру… как обучение Мальчика-Который-Выжил.

— А почему ты не думаешь, что Острозор преследует свои собственные цели? — колебаясь, спросил Гарри.

— Вот в этом я и вижу проблему. Если он преследует свои цели — то какие? Что ему нужно от тебя? Ты меня извини, но я вряд-ли могу быть ему интересна, помни, я обычная маглорожденная.

— Я тоже не верю в альтруистичность гоблинов, но пока он никак не проявлял враждебности или корыстного умысла.

— Но он не особо стремится нас учить, — возразила она, — мы переписываем исторические факты, изучаем специфические растения и подолгу анализируем перемещения звезд в ночном небе, но и только.

— Может, он нам не доверяет? — предположил Гарри, задумавшись. — Или мы просто пока не готовы к большему.

Гермиона усмехнулась, будто он сказал самую большую глупость, которую она слышала в своей жизни.

— Он гоблин, — припечатала она, словно это обьясняло все, — конечно, он не собирается всецело нам доверять. Но это не повод... ну, мучить нас этим, — легкий взмах руки в сторону груды книг.

— Тоскуешь за родителями? — внезапно спросил Гарри в несвойственной для него манере, проницательно смотря Гермионе в глаза.

Она слегка кивнула и опустила взгляд. Ему было сложно понять ее чувства, так как он-то никогда особо ждал от своих родственников. Гарри даже слегка завидовал ей, представляя, каково это чувство — иметь людей, которые тебя ждут и волнуются.

* * *

Начался второй месяц учебы у Острозора. Как он и обещал, вскоре их посетили родители Гермионы, дабы убедиться, что с ними все в порядке.

Учеба проходила в размеренном русле, больше в теоретической части.

Нельзя было сказать, что ребятам приходилось слишком уж легко, уставали они изрядно, но темп учебы был щадящим, если гоблин видел, что дети перестают воспринимать информацию — он давал им отдых. Но была проблема куда более серьезная, чем усталость.

Гермиона, после того случая, начала вести себя несколько необычно, отвечала более односложно, частенько ее взгляд блуждал по комнате, словно мыслями она находилась все еще в том лесу. Это была все та же Гермиона, но словно потерявшая заряд активности. Если раньше она с энтузиазмом бралась за учебу, просто потому, что сама хотела этого, то теперь это было скорее потому, что так нужно.

— Думаю, я просто повзрослела, Гарри, — спокойно ответила Гермиона, когда он прямо спросил ее о причинах этой отчужденности. Тем не менее она отводила взгляд, словно не решаясь посмотреть ему в глаза.

— Я же вижу, что тебя что-то гложет, — веско заметил он. — Ты сама на себя не похожа.

Она вздохнула и прикрыла веки.

— Послушай, это уже ни черта не смешно. Было весело вместе учиться новому, но с тех пор как я попала в Хогвартс — жизнь стала какой-то… непредсказуемой. Прошлый год был одним большим круговоротом событий. Я пыталась... — запнулась она, остановившись посреди одной из комнат башни, — … осмыслить, как так случается, что мы постоянно находимся в самом центре событий? Даже если взять обычную маггловскую статистику — дети не могут попадать в “СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНЫЕ СИТУАЦИИ” так часто, это невозможно.

Гарри растерянно наблюдал как разошедшаяся подруга нарезает круги по комнате.

— И я пришла к выводу, что эти ситуации созданы искусственно, — наконец подытожила она, впервые встретив его взгляд. — Все гнило в Датском королевстве, точнее, в магическом мире.

— Постой-постой, — Гарри даже приподнял руки, настолько это заявление выбило его из колеи, — причем тут магическая Англия? Тот ублюдок был обыкновенным магглом.

— Так ты не заметил? — она обернулась к нему настолько стремительно, что едва ли не скопировала манеру Снейпа.

— Заметил что?

— За нами кто-то наблюдал. Когда я лежала на земле, мое внимание привлекло шевеление куста немного в стороне. Я была немного не в том состоянии, чтобы разглядеть подробнее, но я уверена, что там кто-то был.

— Это мог быть зверь или птица, — неуверенно заметил Гарри, подходя ближе к ней. Он положил ладони ей на плечи и слегка сжал, заставляя ее посмотреть себе в глаза. — Ты не виновата в том, что произошло. Ты ничего не могла сделать.

— В том то и дело! — взорвалась она, сбрасывая его руки. — Мы столько занимались, считали себя едва ли не гениями и что? Обычный маггл едва не… — она запнулась и затихла, опустив голову. — Я… просто устала, Гарри, вокруг происходит слишко много событий, суть которых ускользает от нас.

И при всей нашей начитанности и любознательности нас никто не собирается просвещать о том, что происходит: они считают нас малыми детьми, думают, что мы не способны отвечать за свои действия и влиять на поступки других, это нужно изменить! Мы должны доказать, что с нами нужно считаться! И эти созвездия нам в этом не помогут, нам нужен настоящий учитель, если мы хотим... выжить, — шепотом закончила она, сглотнув ком в горле.

— Не ожидал от тебя проповеди в стиле Мартина Лютера, — нервно усмехнулся Гарри, — но по сути я согласен с тобой. Хотя если посмотреть с их стороны, мы и правда еще не особо взрослые…

— Знаешь, существует мнение, что люди у которых было трудное детство взрослеют раньше остальных. Я думаю, это применимо к нам, — Гермиона подняла грустный взгляд и откинула прядь волос с лица.

— Я уверена, там, в лесу, за нами кто-то наблюдал. Кто бы это ни был, нужно понять, почему он не вмешался. В одном из талмудов я видела упоминание о достаточно редком артфекте — омуте памяти. Он позволяет просмотреть однажды прожитые воспоминания, думаю, именно это нам и нужно.

— Тогда нужно достать эту штуку. Полагаю, начать можно с Острозора.

— Пришла пора нам самим взяться за свою жизнь, милый мой, — резюмировала Гермиона, слегка нервно покачивая головой. — Иначе это все может очень плохо кончиться, как показали события в лесу.

Увы, несмотря на все надежды, омута у Острозора не оказалось, поэтому выполнение плана пришлось отложить до возвращения в Хогвартс, где, как предположила Гермиона, он обязательно должен быть.

* * *

Драко Малфой на всех парах влетел в отцовский кабинет, убегая от домового эльфа.

Не то чтобы он часто позволял себе подобное поведение, но вдали от чужих глаз, за стенами родового мэнора он мог позволить себе немного побыть обычным ребенком. Ему нравился этот кабинет. Внутри витала особая атмосфера таинственности, вся эта отделка красным деревом, терпкий запах ароматических масел. Сложно было сказать, было ли дело в магии или в чем то другом, но именно сюда Драко манило словно магнитом. Пользуясь тем, что родители с утра отправились по делам, оставив его на попечение домовиков, Драко уселся в широкое и весьма комфортабельное кресло отца, рассматривая какие-то финансовые документы на столе. Он совершенно логично решил идти по его стопам, поэтому всячески пытался вникнуть во все, что делал отец.

Грустно вздохнув (он пока ничего не понимал в этой писанине), Драко открыл выдвижной ящик стола, рассчитывая найти что-то интересное.

К его сожалению, внутри лежала только тетрадка: ничего более скучного нельзя было придумать.

Присмотревшись, Драко понял, что это скорее дневник и бегло просмотрел страницы: везде было пусто.

Как раз в этот момент в его голову пришла мысль новой игры: спрятать клад и нарисовать карту, чтобы один из домовиков попытался его найти. Не медля, он дернул одну из страниц дневника, рассчитывая привести план в исполнение прямо сейчас. Однако, к его удивлению, бумага не поддалась. Решив, что, должно быть, дневник зачарован от разрушения, Драко приподнял перо из чернильницы и нарисовал аккуратную линию, которая незамедлительно впиталась в бумагу, не оставив после себя никаких следов.

После минутных раздумий, он подхватил дневник и направился в свою комнату для дальнейших исследований. Конечно, отец не раз предупреждал его о том, что не стоит хвататься за вещи, суть которых до конца не понимаешь, но дневник был слишком интересен, а Драко излишне любознателен. Да и какую опасность может таить обычная тетрадка, так ведь?

Драко вприпрыжку побежал в свою комнату, плотно прикрыв двери в отцовский кабинет.

* * *

— Гарри, — сквозь сон донеслось до него. — Гарри... просыпайся.

Он открыл глаза, обнаружив нависшую над его кроватью чрезвычайно взволнованную Гермиону. Ее глаза были явственно расширены, волосы растрепаны, руки тряслись, судорожно сжимая волшебную палочку, грудь резко вздымалась и опускалась, а на лбу сформировались капли пота. Видеть ее в таком состоянии было настолько непривычно, что все остатки сна мгновенно отошли в сторону.

— Что случилось? — пролепетал он, поднимаясь на кровати.

— Нам грозит опасность, — прошептала она, направив палочку на дверь, словно ожидая, что внутрь кто-то ворвется.

— Но... что... как? — Гарри замотал головой, пытаясь сформулировать вопрос достаточно емко, чтобы не терять время.

— Мне кажется, Острозор мертв. Кто-то чужой внутри. Я расскажу позже, — отрезала Гермиона. — Собирай вещи, спрячемся на верхних этажах, пока не придумаем план действий.

Спустя несколько минут они уже бежали вверх по лестнице. Гермиона, все еще накачанная адреналином неумолимо вела его вперед, да так целеустремленно, что сам Гарри уже давно потерялся в этом хитросплетении коридоров. Внезапно, он услышал голос и остановился как вкопанный.

— Мы идем за тобой, — со смешком произнес кто-то стоящий позади.

Гарри резко развернулся, не обнаружив там никого. Встряхнув головой, он устремился за Гермионой, но спустя несколько шагов голос рассмеялся едва ли ему не в ухо, заставив шарахнуться в сторону и бросить Ступефай на звук. Заклинание без вреда ударило в стену и с легкой вспышкой пропало. А тем временем чемодан, который поддерживался Локомотором, с жутким грохотом упал с метра высоты, отчего Гарри схватился за голову, а затем сильно сдавил виски. Что-то было не в порядке.

— Ты не изменишь ничего, безумие, Гарри, — еще один смешок, высокий, срывающийся, на грани этого самого безумия голос уже в открытую потешался, звуча где-то на грани сознания. Связь с реальностью стала зыбкой, и только боль в голове усиливалась, словно кто-то неуклонно, с каждой секундой сдавливал ее тисками все сильнее и сильнее. Палочка выскользнула из его руки и ударилась об пол со звуком, который волной боли прошелся внутри головы Гарри.

— Муффлиато!!! — и голос пропал. С недоумением он оглянулся вокруг, приметив Гермиону, которая в откровенном шоке смотрела на него. Дрогнувшей рукой он провел по своему лицу, начиная со лба и заканчивая ртом. Поднеся руку к глазам, он увидел кровь. Все еще находясь в прострации, он недоуменно уставился на свою руку, мозг буксовал и отказывался выстраивать сколько-нибудь связные цепочки умозаключений.

И тут Гермиона вложила ему в руку его волшебную палочку. На мгновение их руки встретились. Две ладони, его кровь и волшебная палочка. Гарри показалось, что нечто важное произошло в этот момент, но Гермиона не дала ему времени на анализ ситуации. Схватив его за вторую руку, она судорожно потащила его вперед, поминутно оглядываясь. Он уже начал приходить в себя, блаженная тишина позитивно влияла на его ментальное здоровье. И тогда это случилось: Гермиона остановилась как вкопанная, с испугом посмотрев ему за спину, откуда они только что пришли.

Это мгновение словно растянулось во времени, позволяя рассмотреть лицо девушки в мельчайших подробностях. Растерянный взгляд, сжатые скулы и даже, самую малость, отчаянная усмешка. Она всегда его поражала. Зачастую человек, которого отлично знаешь, может выдать нечто такое, чего ты бы никогда от него не ожидал. Гермиона всегда отлично училась, неплохо знала заклинания и была довольно отважной. Но только увидев подобную, крайнюю степень отчаяния на ее лице, начинаешь понимать и главное ценить то, что она рядом. И Гарри, несмотря на неудобность момента, очень отчетливо понял, что она, пожалуй, единственный человек в этом мире, который способен пожертвовать собой ради него. От подобной мысли внутренности скрутило так сильно, что недавняя головная боль показалась ему всего-лишь легким весенним ветерком.

Он так и не понял, то ли действительно время растянулось, позволив ему слегка прийти в себя, то ли события остановились, и Гермиона, и то, что она увидела, выжидали, но дальше все понеслось вскачь. Гермиона резким движением потянула его на себя, заставив упасть вместе на землю. Над ними пролетел зеленый луч, который было до боли легко идентифицировать. Гарри вскочил на ноги, почти что полностью придя в себя, состояние крайней прострации наконец отпустило и нужно было идентифицировать угрозу. Он резко поднялся на ноги, устремив взгляд вниз. На полпролета ниже стоял человек в длинной мантии ниже колен, его голову прикрывал капюшон, а место было слабоосвещенным, препятствуя идентификации хотя бы пола.

Чуть левее Гермиона бросила Ступефай, но враг (а человек, который бросил Аваду, однозначно являлся врагом) спокойно отступил в сторону, пропуская заклинание. Он, казалось, не торопился нападать, словно из любопытства ожидая, что еще придумают эти дети.

Гарри прошептал их условный знак, несмотря на глухоту от заклинания, он был уверен, что Гермиона его услышит и поймет. А сам бросил две оглушалки в эту фигуру, спустя мгновение еще две прилетели от Гермионы. Секретная атака, которую они тренировали на всякий случай. Незнакомец поднял руку, и все чары бесследно поглотила полупрозрачная сфера. Он все так же выжидающе наблюдал за ними, и эта неспешность удивляла.

Девушка несмело дотронулась до его плеча, заставляя сфокусировать внимание на ее руке. Точнее, пальцах. Она загнула два, оставив три аккуратных пальца возвышаться, и взглянула ему в глаза.

Он понял, что это значит. Гермиона предлагала использовать единственное заклинание третьего уровня, которое он частично мог воспроизвести. Заклинание, после которого он, скорее всего, уже ничего не сможет сделать, истощив все запасы волшебных сил. И все же, Гарри слегка кивнул, больше себе, чем ей, и всей душой желая этому уроду сгинуть, уверенно направил палочку на врага, крикнув Бомбарда, и почти сразу присел, оперевшись на одно колено. Гарри чувствовал, что на эти чары ушли все его силы, без остатка, больше он сегодня ничего не наколдует, даже перед угрозой смерти.

Но рвануло знатно, каменная крошка выстрелила во все стороны, облицовка с грохотом упала вниз, столб мелкой пыли поднялся вокруг места, где мгновение назад стоял человек в капюшоне, закрывая обзор. Если он не защитился, не было ни единого шанса, что подобный удар можно пережить. На несколько секунд все стихло, и Гарри уже даже было подумал, что все кончено.

Однако из клубка пыли вылетело еще одно заклинание зеленого окраса, и летело оно прямо в него. Он был истощен как морально, так и физически, ни уйти с пути, ни уклониться уже не получалось. Гарри, словно принимая неизбежное, уже собрался было повернуть голову налево, в сторону Гермионы, чтобы в последний раз посмотреть на девушку, которая, несмотря ни на что, стояла с ним до самого конца.

И в этот момент, эта самая девушка резким движением возникла в его поле зрения и встала на пути Авады. Зеленый луч ударил ее прямо в грудь, и мир раскололся.

Больше ничего не имело смысла. Со смертью Гермионы магический мир, как и маггловский, могли катиться ко всем чертям. Он отправится за ней туда... дальше.

Гарри безжизненно смотрел на ее спину, ожидая, когда она упадет, чтобы в последний раз увидеть ее лицо. Возможно, это опять были игры времени, но Гермиона не падала, продолжая стоять в той же позе, в которой и приняла заклинание. Наконец, ее голова слегка опустилась, тело словно бы расслабилось и... она обернулась, бросив Фините, отчего он наконец обрел возможность слышать.

— Превосходно, — сказал Острозор, проходя мимо Гермионы, которая просто опустилась на пол и закрыла лицо руками, сдерживая рыдания. — Это потрясающе, вы показали прекрасный уровень подготовки! — восхитился он, откинув капюшон. Его лицо едва ли не светилось от радости. — Вы, конечно, извините, что пришлось вас слегка... поставить на край, да. Но это того стоило!

И несмотря на то, что магически Гарри был выжат досуха и едва мог стоять, он поднялся на ноги, медленно подошел к излучающему радость гоблину, и просто от души, что было силы, врезал ему в лицо, отчего тот пошатнулся и упал. Еще шагнув вперед, уже практически рухнув на гоблина, обессилевшими руками, Гарри начал просто бить, не заботясь, куда и как, лишь пытаясь выместить все свои эмоции, всю беспомощность, страх за Гермиону, за себя, и за все, что они пережили этой ночью.