Во имя хаоса (гет)

Мистер Грейнджер неспешно вел машину, искусно лавируя в дорожном потоке, и, временами прищуриваясь, зыркал в зеркало заднего вида. Его жена сидела рядом и вела неспешную беседу с подростками, которые расположились на задних сиденьях. Это был не допрос, еще нет, скорее осторожное сканирование, но Гермиона явственно чувствовала, что главное еще впереди.

Гарри же волновался. У него никогда не было друзей, и тем более он никогда прежде не посещал этих самых друзей в статусе гостя. Дурсли никогда не брали его с собой, так что хождение в гости для него ограничивалось посещением сошедшей с ума соседки — Арабеллы Фигг. Отсутствие некоторых базовых социальных навыков заставляло его чувствовать себя неполноценным, но ободряющие взгляды, которые бросала ему Гермиона немного бодрили. Замечала эти взгляды и миссис Грейнджер, но пока тактично не затрагивала “скользких” тем.

— Устали после дороги? — вполоборота спросила женщина.

— Даже не успели, мам. Путь занимает всего около пяти часов, — ответила Гермиона.

— А ты, Гарри?

— Все хорошо, миссис Грейнджер, — ответил он, рассматривая вывески за окном.

— Вас кормили в поезде? Я имею в виду, детям ведь нужно много питаться в этом возрасте, — пустилась она в размышления.

— Да разве ж они еще дети? — ухмыльнулся Джонатан, бросив взгляд через плечо. — Дочь вон какая большая уже. На Рождество не приехала, хотя слезно обещала…

— Прости, пап. Просто… там все настолько интересное, я не смогла устоять и осталась.

— Ну ничего, сегодня устроим семейный ужин и отпразднуем приезд, — заключил Джонатан.

Легкий поворот руля и машина развернулась на дорожку к гаражу пригородного дома. Не сказать, что он был очень большим, лишь немногим отличаясь от дома Дурслей, как подметил Гарри.

— В багажнике продукты, прежде чем вас забрать, мы успели закупиться. Гарри, буду благодарна, если ты поможешь Джонатану занести пакеты в дом. А я пока покажу Гермионе, как я обставила комнату для тебя, — сказала миссис Грейнджер, взглядом показывая дочери идти за ней.

Та, бросив еще один ободряющий взгляд в сторону Гарри, зашла в дом.

— Итак, Гарри, вы познакомились в школе? — как бы между прочим спросил Джонатан Грейнджер, открывая багажник машины.

— Даже немного раньше, еще в поезде. У нас много общего, на самом деле, — ответил Гарри, принимая первую партию пакетов.

— Правда? — деланно удивился тот. — И что же?

— Ну… мы любим учиться. Правда Гермиона ставит во главу угла теорию, а я больше практик. Но временами это даже хорошо, она заставляет меня учить больше, а я ее — практиковать лучше.

— Не сочти за грубость, но ты говоришь довольно сознательно для ребенка твоего возраста… — заметил отец Гермионы, и они, загруженные пакетами с продуктами, проследовали в сторону дома.

— Я много читаю, думаю, дело в этом, — осторожно произнес Гарри. — У меня было не так много увлечений в детстве.

— А как твои родители относятся к тому, что ты так много учишься?

Это было оно. Вопрос, на который невозможно ответить правду, иначе придется рассказать о Волдеморте и всех ужасах войны.

Решение пришло незамедлительно. Сколь бы глупо это ни было…

Хрясь! Один из пакетов выскользнул с рук Гарри и упал на пол. Большая банка оливок разбилась, отчего по всей кухне покатились небольшие горошины.

— Ой, извините! — взмолился Гарри. — Я сейчас все уберу!

— Пустяки, возьми швабру в ванной и мы уберем в два счета.

К счастью, стратегический маневр сработал. Когда он вернулся (спустя довольно-таки продолжительное время), на кухне были уже и миссис Грейнджер с Гермионой.

— Оставили вас на минуту, а вы уже успели наделать дел, — со смешком сказала женщина.

— Извините, — еще раз пробормотал Гарри, взмахнув головой таким образом, чтобы подруга поняла, что им нужно переговорить.

— Ничего, милый. Я уберу. Но пицца будет без оливок…

— Мам, я покажу Гарри сад, хорошо? — вклинилась Гермиона.

— Хорошо, только не лезьте в кладовую, Джонатан умудрился запихнуть туда слишком много всего, а любой, кто к этому не готов — грозится получить град садовых инструментов на голову.

— Эй, я ведь говорил, нужно построить небольшой сарай, чтобы хранить все это, — заметил Джонатан.

— На месте моих гортензий? — строго взглянула Джейн на него. — Не бывать этому…

Пока взрослые вели свой спор, Гермиона деликатно подцепила Гарри за руку и торопливо потащила за собой на задний двор, где у Грейнджеров почти все было засажено цветами.

— Что случилось? Неужели нельзя было быть поосторожней? — хмуро спросила она, как только они вышли из зоны слышимости. — Ты вроде никогда не страдал неуклюжестью.

— Я сделал это специально, Гермиона, — виновато сказал Гарри, рассматривая сад. — Твой отец спросил как мои родители относятся к тому, что я много учусь… Что я должен был ответить по-твоему? Что их убили?

— Гарри, — вздохнула она, прикрывая на мгновение глаза. — Я понимаю, что тебе сложно было соврать, но нельзя вечно убегать от вопросов. Тебе не обязательно лгать, просто постарайся не вдаваться в подробности.

— Я постараюсь, — кивнул он и наклонился поближе к клумбе. — Твоя мама любит цветы, я так понял?

— Обожает, вечно копается с ними, — отстраненно ответила Гермиона, мыслями пребывая где-то далеко отсюда.

— Тогда... я могу дать ей несколько советов, как лучше ухаживать за ними.

— Это с каким пор ты у нас знаток в Гербологии? — удивленно спросила она, совсем другим взглядом рассматривая друга.

— Дурсли, — коротко ответил он и выпалил: — А ты любишь цветы?

— Не-а, мне больше книги нравятся.

— Понятно... у меня даже своя комната будет? — поспешил он сменить тему разговора.

— Конечно! Никто не заставит тебя жить в чулане или еще где-нибудь, мы же не изверги, — яростно воскликнула она, но прежде чем Гарри успел что-нибудь ответить, к ним вышла миссис Грейнджер. Отметив про себя раскрасневшееся лицо Гермионы, она позвала их ужинать.

Раньше Гарри никогда особо не задумывался над этим, но при слове “допрос” представлял себе некую камеру где-то глубоко в подземелье древнего замка. На стенах цепи. Сквозняк, неведомо откуда взявшийся тут, колышет их, из-за чего возникает этот жуткий звук — звяк-звяк. Человек в мрачной маске с прорезью для глаз подносит пыточный инструмент в виде щипцов, прищуривается. Его глаза словно пылают из-за жаровни, что стоит неподалеку. Губы сохнут, отчего он облизывается и спрашивает…

— Как прошел учебный год? — наваждение схлынуло, и Гарри обнаружил что все так же сидит за столом и ужинает вместе с Грейнджерами. К счастью, сейчас внимание старшей части семьи было обращено к дочери, так что никто не заметил его ухода в себя.

— Вы себе даже не можете представить, какие магические штуки мы видели и даже успели изучить. Сам замок просто огромен, вокруг леса и горы, а на потолке Большого зала отображается небо.

В коридорах то и дело творится магия. Мы с Гарри уже умеем и перемещать предметы по воздуху, и менять структуру объектов, превращая их в нечто иное. Правда, пока только с маленькими вещами работает, но это уже что-то… — вещала Гермиона. А Гарри смотрел, с каким восторгом она это рассказывала и понимал, что связь подруги с родителями очень сильна.

— ... призраки, а еще...

— Призраки? — нахмурился Джонатан, выхватив слово из монолога дочери. — А это не опасно?

— Совершенно. Они не материальны и практически не могут влиять на живых людей. Если честно, большинство из них дружелюбны.

— Понятно, — задумчиво произнес он, — а что насчет уроков? Вам преподают математику?

— С третьего курса у нас будет Арифмантика, она включает в себя некоторые вычисления, — неуверенно ответила Гермиона, осторожно отрезая край стейка.

— А другие предметы? Физика? Химия? Язык? — вопрошал он, и с каждым нерешительным покачиванием головы дочери хмурился все сильнее.

— Наверное, у них идет упор на креативное мышление, — пришла на выручку Джейн. — Может быть, у вас там занимаются рисованием или музыкой?

— У нас есть школьный хор, кажется, — по тому, с каким сомнением Гермиона это произнесла, Гарри понял, что беды не миновать.

— Так, — кисло объявил Джонатан, выпрямляясь в кресле, — я правильно понимаю, что вы там учите только эти… магические штучки? Никаких уроков как у нормальных людей?

— В основном… но не всегда, — продолжила уклончиво Гермиона.

— Прекрати юлить, — строго отрезал отец и повернулся к гостю: — Гарри, расскажи, чему вы там обучаетесь? А то, я так вижу, дочь за время учебы изрядно утратила свою болтливость, — усмехнулся он, в то время как Гермиона слегка покраснела, а Джейн шикнула на него. — Что? Гермиона постоянно говорила нон-стоп, а теперь и двух слов не вытянешь. Давай, Гарри, нам же интересно.

— Это правда, в основном бы обучаемся магическим искусствам. Но уроки бывают разные. К примеру, после Зельеварения я вполне способен управиться на кухне почти с любым блюдом, нужен только рецепт. На Уходе за магическими существами нам показывают и учат как обращаться с разными зверями… — старательно говорил Гарри, но был прерван поднятой рукой отца Гермионы.

— Я не спорю, это полезно. Но… сможешь назвать, к примеру, столицу Бельгии? Или “пи” хоть до пятого числа? — вкрадчиво спросил Джонатан.

— Не смогу, сэр.

— Зато смогу я, — бросила со своего места Гермиона.

— Благодаря тому, что читала об этом еще до школы. Там этого не преподают, верно?

И после осторожного кивка со стороны дочери продолжил, обращаясь к Гарри.

— Я пересмотрел большинство книг Гермионы. У магов есть действительно потрясающие штуки… Чары, мне это даже в голову не укладывается. Но при этом, вас не учат даже основным понятиям о мире, что окружает нас, — заключил он. — Как твои родители к этому относятся?

Поймав предостерегающий взгляд Гермионы, Гарри невольно выдохнул и максимально спокойным тоном ответил:

— Мои родители мертвы. Я живу с родственниками. Они… не любят магию, если честно.

— Прости, что напомнили об этом, — Джейн протянула руку и дотронулась до ладони Гарри, весьма неодобрительно зыркнув на мужа.

— Ничего, мэм. Я ведь никогда их даже не видел. Точнее видел, но уже не помню этого, мне был год.

— А что с ними случилось? — не унимался Джонатан, и Гарри физически почувствовал как Гермиона выпрямила спину и напряглась, неосознанно сжимая нож в руке.

— Они погибли... — быстрый взгляд на Гермиону, — ...в автокатастрофе. По крайней мере так говорили мои родственники. Какой-то пьяный водитель подрезал их машину, ну и вот… — он уставился взглядом в свою тарелку и потянулся за стаканом с соком.

— Нам очень жаль, — прошептала Джейн, в то же время послав мужу страшный взгляд, чтобы он прекратил подобные болезненные для мальчика вопросы.

— Кхм… — прочистил горло Джонатан, но тут вклинилась Гермиона, обратив на себя внимание:

— А как дела на работе? Что-нибудь интересное?

— Мистер Мейсон, большой бизнесмен, на днях профинансировал установку новых стоматологических аппаратов, кстати. Он сперва хотел вложиться в компанию по производству дрелей, но отчего-то передумал. В его словах то и дело проскакивало “жирный свин, торт и позор”, уж не знаю, что это должно значить, — усмехнулся Джонатан, сыто откинувшись на спинку кресла.

— Да, зато теперь у нас полностью современное оборудование. У тебя как с зубами, Гарри? — подозрительно спросила Джейн.

— Н-нормально, — похолодел от ужаса тот. Не то чтобы все было очень плохо, все же элементарные правила гигиены в доме Дурслей никто не запрещал, но при этом никто и не водил его к стоматологам. А вот что там, за этими дверями происходит, он был наслышан. Не раз проходил мимо кабинета стоматолога в начальной школе.

— Пап, мам... понимаете, какое тут дело... — быстро пришла на выручку Гермиона, перетянув внимание на себя. — Школа организует специальные летние курсы для студентов…

— Что-то вроде летнего лагеря?

— Да, вроде того. Только на два месяца…

— Погоди, — после минутной тишины произнес отец, — ты хочешь сказать, что после того, как вернулась со школы, где была девять месяцев, и при этом не приехала на каникулы, ты хочешь провести дома лишь месяц и отправиться на какие-то курсы? — он с удивлением смотрел на Гермиону, словно не ожидая от нее подобных слов.

— Нет. У нас были другие планы. Учеба учебой, но нужно ведь и отдыхать, провести время с семьей…

В этот момент Гарри почувствовал себя как никогда лишним в этом доме. И правда, родители подруги не видели ее почти год, а он приперся и мешает им нормально пообщаться. Он жил с Дурслями одиннадцать лет, еще один месяц как-нибудь потерпит, а там уже обучение у гоблинов. Судя по всему, они позаботятся о его проживании на этот период. Неимоверно жалко, что родители Гермионы не отпустят ее, но... пожалуй, он сможет вести записи, а потом дать ей почитать. Да, это будет справедливо. От своих мыслей его отвлек повышенный тон подруги.

— Ты согласна с папой? — глухо обратилась Гермиона к матери.

Та бросила на мужа взгляд и с сомнением, но все же кивнула, чем обрушила надежды подростков.

— Тогда я пойду в свою комнату, — заключила Гермиона, бросила на Гарри взгляд и состроила непонятное выражение лица, которое он совершенно не понял. Затем, проходя мимо, пробормотала “за мной” и с прямой спиной удалилась в сторону лестницы на второй этаж.

— Спасибо за ужин, миссис Грейнджер, мистер Грейнджер, — сказал Гарри и быстро последовал за подругой.

Наверное, он ожидал увидеть в ее комнате огромные завалы пергаментов, множество старых талмудов и все в таком стиле.

Но ожидание не оправдалось совершенно, комната была обычной, можно сказать, даже немного аскетичной. Обычная кровать, письменный стол, обычный стульчик и шкаф. Рядом еще одна дверь, скорее всего в ванную комнату.

Гарри несмело вошел следом за подругой и прислонился спиной к двери, пока та что-то искала в своей сумке.

— Мне, наверное, стоит уйти. Дурсли, конечно, будут не рады, но один месяц я протяну… — сказал он, стараясь смотреть куда угодно, но только не на Гермиону.

— Знаешь, что самое забавное? — улыбнулась она. — Я подумала примерно о том же. Мне почти тринадцать, один месяц я смогу протянуть… Возможно, сниму комнату в Косом переулке.

— А? — шокировано произнес Гарри. — Ты с ума сошла? Хочешь сбежать из дома?

— Я все продумала, — спокойно ответила она, забрасывая в рюкзак вещи. — Ты со мной или к Дурслям?

Эта девушка порой его поражала. Нет, ну правда. Во всем правильная отличница, по приезду в маггловский мир она кардинально поменялась.

— Конечно, я с тобой! Но все же… это безумие, Гермиона. Нас станут искать, они дадут магам знать…

— Не смогут, Гарри. У них, как ты мог заметить, нет совы. А в Хогвартс едва ли почтальон приносит письма.

— Тогда маггловские полицейские, — продолжил пытаться вразумить ее Гарри.

— Если мы правильно выберем место — там неоткуда будет взяться магглам.

— Родители будут волноваться…

— Им пора понять, что мне уже не шесть лет, и у меня есть свои собственные интересы, — воскликнула она, но тут же понизила тон: — Я готова жить даже на улице, лишь бы не с ними.

— Гермиона, — он как-то устало подошел к ней и к удивлению девушки взял ее ладони в свои, — сейчас в тебе говорит злость. Я понимаю, ты расстроена. Но нельзя же так. Ты ведь понятия не имеешь, что значит жить на улице, — проникновенно говорил он, всматриваясь в ее глаза. Если она отмахнется от его слов — все может пойти очень плохо.

— А ты будто много знаешь об этом? — колюче возразила она, но ладони не отняла.

— Я пробовал, и не один раз, — безжизненность его голоса определенно напугала подругу, но это было необходимо. — Ты не знаешь, как это. Когда у тебя нет еды, крова над головой. Извини, но ты же привыкла к… роскошной жизни, не нуждаться ни в чем.

Она молчала, это продлилось несколько минут. Наконец, отняв руки, она подошла к окну и, не разворачиваясь, спросила:

— И что ты предлагаешь?

— Нужно убедить твоих родителей, что тебе и правда нужно в этот “лагерь”, только и всего.

— И как именно мы это сделаем? — голос задумчивый, лица не видно, так как подруга смотрела куда-то в ночное небо.

— Мы устроим такой беспорядок, что они только рады будут отправить тебя подальше, — заключил Гарри, приблизившись к ней и тоже наблюдая за ночным небом.

— Устроим веселые каникулы.

— Именно, Гермиона, именно.

Уже поздно вечером, когда все обитатели дома спали, лишь один человек все еще бодрствовал. Цепкие пальцы вытащили из сумки блокнот и раскрыли на титульной странице. Мгновение раздумий, и одно слово зачеркнуто, а вместо него вписано другое. Теперь подпись гласила: “Во имя хаоса”.

Гарри Поттер был счастлив. Как же, вот уже неделю он жил у подруги вместо ужасных Дурслей. За это время они успели повторить все предметы за первый курс, довести до белого каления Джонатана и даже научились играть в маггловскую игру карты. Но больше всего его радовал тот факт, что у него не было времени грустить. Подруга была чрезвычайно активной и редко могла долго усидеть на месте, если дело не касалось книг. Но так как списка учебников второго курса пока не было, она маялась от безделья, предлагая забавные варианты совместного времяпровождения.

Гарри был бы более счастливым, если бы родители Гермионы не пытались так дотошно узнать всю информацию о магическом мире.

Если бы кто-нибудь еще пару дней назад сказал Гарри, что он будет помогать саботировать работу техники в доме родителей подруги — он бы долго крутил пальцем у виска. Однако факт остается фактом — в текущий момент Гермиона выкручивала громкость музыкального центра на максимум, а Гарри пытался максимально запутать все провода, что соединяли телевизор и видеопроигрыватель.

Он понимал, что это был очень детский вариант решения проблемы, однако по некоторым причинам все же решил помочь: первое — это действительно могло сработать, второе — это было просто весело.

Пока подростки планомерно вносили хаос в окружающее пространство, взрослые находились на кухне. Джонатан сидел за столом, погрузившись в раздумья, Джейн же орудовала за разделочной доской.

— Мы не можем потакать ей, — уже не в первый раз вздохнул он.

— Не ты ли жаловался, что Гермиона слишком много времени проводит за книгами, — заметила Джейн, мелко нарезая ломтиками огурцы на салат. — Теперь они вместе с Гарри играют…

— Играют? Это теперь так называется? Они залили мне в бензобак воды, я заглох на полдороге к торговому центру!

— Это называется “веселиться”. Да, с машиной они немного переборщили, но сейчас особенно важно не потерять близкую связь с дочерью.

— И поэтому ты так настаивала, чтобы этот мальчик — Гарри — погостил у нас?

— В том числе. Гермиона сейчас вступает в сложный подростковый возраст, поэтому особенно важно, чтобы она доверяла нам или, по крайней мере, не стеснялась обратиться за советом.

— Это да, дочка сильно изменилась за этот неполный год. Так ты предлагаешь дать им возможность превратить нашу жизнь в хаос? Сегодня утром я проснулся под марш Мендельсона, кстати.

— Она хочет в этот их лагерь. Пускай едет.

— Но… я, мы ведь не видели ее почти год…

— Я тут подумала, мы ведь вполне можем организовать себе большой отпуск на следующее лето. Возьмем Гермиону и поедем на острова. А это лето, раз ей так уж хочется, пускай проведет в этом лагере.

Джонатан на мгновение нахмурился, но все же кивнул и добавил:

— После того, как мы узнаем все о магическом мире. Я чувствую, что они что-то недоговаривают. Гермиону просто так не расколешь, но вот Гарри…

— Оставь, Джонатан, — вздохнула Джейн, — если бы там было нечто серьезное — дочь сказала бы нам. Тем более у нас ведь будет шанс оценить все своими глазами, уже через час увидим этот… Косой переулок.

— Меня волнуют родственники Гарри, — продолжал он, будто и не услышав слова жены. — Они даже не поинтересовались, добрался ли он вообще к нам.

— Это странно, но еще ни о чем не говорит, — заметила она.

— Нужно серьезно поговорить с Гарри с глазу на глаз, — заключил Джонатан.

— Попробуй оторви их друг от друга, — улыбнулась Джейн, подняв глаза к потолку, откуда донеслись звуки топота.

— Рано или поздно, — пробормотал он и вышел во двор, подготовить машину к поездке в магический мир. Чутье прямо таки вопило, что тут все не так просто, уж слишком это все похоже на сказку. И эту загадку он разгадает во что бы то ни стало.

Тем временем Гарри и Гермиона совершали последние приготовления перед поездкой. И как раз в этот момент через открытое окно влетела довольно упитанная сова и важно устроилась на подоконнике, издав клекот, чтобы обратить на себя внимание.

— А это, должно быть, "Ежедневный пророк", — рассеянно сказала Гермиона, копаясь в своих записях, — я оформила еженедельную подписку, нужно же быть в курсе всех событий магического мира. Где-то тут должны быть сикли… вот, — она взяла с ящика стола несколько монет и передала Гарри.

Тот осторожно приблизился к птице и забрал газету, оставив оплату, после чего сова еще раз на прощание проклекотала и улетела, затрепыхав крыльями.

— Что там интересного?

— Э-э-э, ты должна это увидеть, — растерянно сказал Гарри, глазея на заголовок.

“Летающая машина замечена над маггловским кварталом!”

Вчера ночью произошел вопиющий случай нарушения закона о секретности магического мира. В Литтл-Уингинге, пригороде Лондона, был замечен заколдованный летающий авто-мо-биль. И как будто этого мало — машина летала возле домов, зависая на уровне второго этажа. Миссис Марбл, очевидец этого происшествия, утверждает, что внутри устройства присутствовали трое подростков с рыжими волосами и особенно наглыми "мордами". Однако остроту зрения, по ее собственным словам, миссис Марбл потеряла еще в девяностых, поэтому ее показания не могут быть приняты к рассмотрению в этом деле. Других очевидцев пока нет. Обливиаторы проводят чистку памяти в экстренном режиме.

Мы будем держать вас в курсе событий.

Дирк Форби для "Ежедневного Пророка".

— Дела, — протянул Гарри, — трое рыжих подростков… кого-то мне это напоминает. Неужели Уизли?

— Должно быть, совпадение, — пожала плечами Гермиона, на мгновение отвлекшись, — в волшебном мире множество людей с рыжими волосами.

— Но в Литтл-Уингинге…

— Гарри, — она внимательно и строго посмотрела ему в глаза, но спустя мгновение взгляд смягчился. — Мир не крутится вокруг тебя. Вы с Роном за весь год едва ли перебросились парой слов, думаешь, он и правда бы отправился на летающей машине через всю страну, чтобы навестить тебя… ночью? Не думаю, что он настолько идиот, — снисходительно закончила она, подобрала сумку и забросила себе на плечо.

— Да, пожалуй, ты права, — заключил он и перевел дух. Как бы он не любил Дурслей, но все же хотел, чтобы те спокойно жили без вторжения в свою жизнь со стороны магов.

В этот момент из-за окна раздался сигнальный гудок.

— Это папа, они уже ждут, пошли быстрее! — и Гарри ничего не оставалось, как побежать следом за Гермионой, которая потащила его вниз. Когда на горизонте маячил поход по магазинам (особенно книжным), ее не мог остановить даже поезд.

* * *

Это и правда было лучшее лето за всю его жизнь. Никакой принудительной работы, ранних пробуждений и постоянных придирок. Гарри, конечно, помогал по дому, но делал это из благодарности за приют. Они с Гермионой учились, гуляли по району, дурачились и шутили. Вместе с Грейнджерами посетили кино и театр. Старательно готовились к учебе у гоблинов. Все шло идеально, до одного случая.

До конца месяца оставалось еще больше недели, вся семья Грейнджеров (и Гарри в том числе) расположились в гостиной, просматривая старые фотографии.

— Посмотри, какая она тут грозная, — со смешком произнесла миссис Грейнджер, передавая Гарри фото. Сама Гермиона закатила глаза, продолжая копаться в своих старых записях. Джонатан просто откинулся в кресле и, кажется, задремал.

Гарри принял фото и внимательно рассмотрел. Судя по всему, на снимке Гермионе было не больше шести лет.

Ее волосы были намного короче, но этот слегка упрямый взгляд подруги он бы узнал из тысячи, — заключил он, невольно переводя взгляд на нее, в то время как легкая улыбка появилась на его лице. И как раз в этот момент раздался громкий хлопок, а в комнате перед всей ошеломляющей семьей появилось причудливое существо, совершенно не похожее ни на одно другое, что им доводилось видеть до этого. Оно было низкого роста, имело огромные глаза и выдающиеся уши. Если бы он был магглом, несомненно решил бы, что незваный гость является инопланетянином. Однако в мире магии можно найти и более поразительных существ, поэтому Гарри сохранил спокойствие, лишь вытащил волшебную палочку из кармана джинсов — он не был уверен в намерениях посетителя.

— Сэр Гарри Поттер, сэр, — неуверенно протянуло существо, рассматривая собравшуюся семью. Гермиона прищурилась, неосознанно сжав кулаки. Судя по всему, это и был домовый эльф, о котором Гарри рассказывал ей в прошлом году. Но выглядел он… ужасно. Остальные Грейнджеры были в явственном шоке. Одно дело знать, что где-то там существует магический мир со всеми его чудесами и странностями. И совсем другое — увидеть его… представителя. Не самого выдающегося, кроме того.

— Меня зовут Добби, сэр. Добби — домовой эльф, — неуверенно продолжал он. Судя по всему, домовой не ожидал, что кроме Гарри Поттера в комнате будет столько народу и оттого стушевался.

— Что ты тут делаешь, Добби? — спросил парень.

— Добби пришел предупредить, — понизив голос произнес домовик, заламывая ручонки, — сэр Гарри Поттер не должен возвращаться в Хогвартс.

Гарри уже было собрался возразить, что замок его единственный дом и все в таком духе, но Гермиона успела первой.

— Почему? — лаконично спросила она, и Добби перевел на нее полный ужаса взгляд.

— Гарри Поттеру грозит большая опасность. В этом году в школе будут происходить ужасные вещи, поэтому сэр Гарри Поттер ни в коем случае не должен возвращаться в школу, — срывающимся писклявым голосом запричитал Добби, в то время как старшие Грейнджеры растерянно переглянулись. Очевидно, ситуация намного серьезнее, чем они могли себе представить.

Вскоре после ухода домовика, из которого так и не удалось вытащить больше информации о тех ужасных вещах, которые будут происходить, состоялся разговор, которого так боялись Гарри с Гермионой.

— Гермиона, — вздохнул Джонатан, словно набираясь сил для последующего выговора.

— Что… кто это был? — встряла Джейн, обращаясь к детям, подмечая, что Гермиона переместилась на диван, поближе к Гарри, словно готовясь принять удар.

— Домовой эльф. Они исполняют роль слуг в домах у некоторых волшебников… — начал Гарри.

— Скорее рабов, — пробормотала Гермиона, к счастью, слишком тихо, чтобы ее родители услышали.

— О какой большой опасности говорило то существо? — твердо смотря дочери в глаза, спросил Джонатан. — Пойми меня правильно, волшебный мир — это прекрасно, но если вам там грозит опасность… мы все еще можем рассмотреть другие варианты, — осторожно заметил он.

— Он безумен, — спокойно обронила Гермиона, отчего Гарри чуть не подавился воздухом, — вы же сами видели, должно быть, бедный домовик сошел с ума.

Старшие Грейнджеры скептически переглянулись, и Гарри воспользовался возможностью взглянуть на подругу и максимально тихо прошептать “я расскажу о Волдеморте”.

Она сделала страшные глаза, но он уже отвел взгляд, раздумывая, как подать информацию максимально осторожным способом. Иначе он очень сильно рисковал не увидеть Гермиону больше никогда. Не было никаких сомнений, что ради ее безопасности старшие Грейнджеры вполне могут взять свою дочь в охапку и укатить куда-нибудь за океан. Хоть ей уже тринадцать, но это еще не тот возраст, когда можно пойти против решения родителей. А сбежать из дома… он никогда себе не простит, если встанет между подругой и ее родителями. Кроме того Гарри знал, что значит жизнь на улице. И то, что ты маг — ничего не меняло, ведь несовершеннолетним нельзя колдовать.

Поэтому, несмотря на предостерегающий взгляд Гермионы, он глубоко вздохнул и начал рассказывать.

— Мне был всего один год, когда в дом моих родителей пришел человек, который решил их убить…

— Вроде как… террорист? — глухо спросил Джонатан. За этот неполный месяц он привык к относительной замкнутости мальчика, поэтому не ожидал подобного откровения.

— Скорее главарь террористов. Тогда в волшебном мире шла война. И мои родители были солдатами одной из противоборствующей сторон. На доброй стороне, если это важно, — со смешком добавил Гарри, хотя его внутренности скрутило от напряжения. — Он… убил их, а меня не смог. Заклинание, которое он использовал, обратилось в него самого. Это… будто выстрел из револьвера срикошетил от моего лба и поразил его. Да, шрам, что вы видите — именно от этого заклинания. И благодаря тому, что тот человек тогда погиб, меня знают в магическом мире. Меня отдали магглам, родственникам мамы, которые ненавидят магию, да и меня самого, если честно.

— Так вот почему они ни разу не позвонили, — протянула Джейн.

— Им все равно, — развел руками Гарри.

— Это понятно, — нахмурившись, заметил Джонатан, — но что насчет опасности? О чем предостерегал тот… домовик?

Гарри понимал, что должен соврать, иначе произойдет нечто страшное. Его мысли хаотично метались, отказываясь выстроить правдоподобное и достаточно убедительное объяснение. Отчаявшись, под требовательным взглядами старших Грейнджеров и откровенно паническим от Гермионы, он выдал:

— У него остался сын… и… он... пойдет в школу в этом году, судя по всему, он ненавидит меня и будет всячески досаждать, — с серьезным видом вещал он, пытаясь не обращать внимания на то, что глаза Гермионы все больше расширялись от ахинеи, которую он нес.

— Хм-м-м… — протянул Джонатан, раздумывая над тем, не слишком ли они серьезно все это воспринимают. — А как зовут того террориста и его сына? — на всякий случай уточнил он.

Гарри сглотнул слюну и прикрыл глаза. Цепочка лжи заходила слишком далеко, но… первое что пришло на мысль:

— Его звали Волдеморт, а его сына… Драко Малфой, — серьезно продолжил он, не обращая внимания на странный звук со стороны Гермионы: она не то всхлипнула, не то всхрюкнула.

— Почему ты так реагируешь, Гермиона? — подозрительно спросила Джейн.

— Э-э… в магическом мире не принято называть имя В-волдеморта, мам. Только директор Хогвартса и Гарри не боятся этого делать.

— Пережитки войны? — задумчиво заметил Джонатан.

— Да, люди все еще боятся, — вставил Гарри.

— Но он точно мертв? Не использовал какие-то магические штучки, чтобы остаться живым?

— Точно-преточно.

— И этот Драко… он может причинить вам вред?

Решив, что еще одна маленькая ложь ничего не изменит, Гарри продолжил.

— Он прислал мне письмо в прошлом году. Грозился испробовать заклинание перекрашивания волос.

— Понятно… ладно, судя по всему, мы и правда надумали себе лишнего. Гермиона, — он повернулся к ней и немного улыбнулся, развеивая напряжение в комнате, — мы готовы отпустить тебя в этот летний лагерь, но нам нужно будет переговорить с кем-нибудь из ваших профессоров. Нужно, чтобы он поручился, что все будет в порядке. Это возможно устроить?

— Думаю… да. Я напишу письмо и через пару дней кто-то зайдет.

— Отлично. Думаю, нам всем стоит переместиться на кухню и немного подкрепиться, лично я проголодался.

Когда взрослые вышли, Гарри с Гермионой переглянулись и выдохнули.

— Гарри Поттер, ты самый большой болван, которого носит эта земля, — зашипела Гермиона.

* * *

Аластор Грюм отдыхал.

Бумажные черви, по сути, выбросили его из аврората, поставив перед выбором: исполнять обязанности директора школы или уйти на почетную пенсию. Да вот только не бывает у таких, как он, пенсии, только жизнь, полная страха. Его борьба закончится только вместе с последним вздохом.

Грюм вздохнул и положил ноги на стол директора.

Конечно, директору не было нужды проводить тут все летнее время, но Хогвартс без школьников был довольно-таки неплохим местом. Домовики по первому требованию приносили ему поесть, в библиотеке была масса интересного чтива, а потренироваться можно в любом классе. Кроме того, Грюм мог спокойно заниматься своими делами, слегка ослабив вожжи паранойи. Замок предупредит его, появись на территории кто-нибудь с враждебными намерениями.

Где-то на втором часу дневного сна раздалось трепыхание. За закрытым (в целях безопасности) окном сидела белоснежная сова, которая, если память не подводила старого аврора, принадлежала Поттеру.

Впустив ее и проверив на наличие опасного вместимого, он обнаружил письмо.

“Директор Грюм.

Пишет вам второкурсница факультета Рейвенкло — Гермиона Грейнджер. Я была бы очень вам признательна, если бы вы смогли заглянуть ко мне домой, чтобы переговорить с моими родителями. Они настоятельно просят организовать встречу с кем-нибудь из персонала школы”.

Дальше следовал адрес и заверения в том, что девчонка сохраняет постоянную бдительность.

— Сопляки, ничего не могут сделать сами, — слегка ухмыльнулся Грюм. — Ладно, небольшая прогулка не повредит... как-нибудь потом.

Гарри с Гермионой подозревали, что реакция родителей на директора может быть несколько… смущающей, но не ожидали, что все обернется именно так.

— Дорогой, там в саду, под нашими окнами кто-то есть, — взволнованно сказала Джейн мужу.

Конечно, Грюм оставался самим собой. Он решил исследовать дом до того, как войти на территорию предполагаемого противника.

Наконец, они расположились в гостиной, где старшие Грейнджеры недоуменно рассматривали директора школы чародейства и волшебства Хогвартс. Сказать честно, они ожидали чего-то… более сказочного. Седовласый старик в стиле Мерлина? Да. Изуродованный дергающийся инвалид с механическим глазом? Точно нет.

Молчание затягивалось.

— Ну! — наконец рыкнул Грюм. — Что там у вас?

Грейнджеры неуверенно переглянулись, начиная жалеть, что попросили Гермиону написать это письмо.

— Мы просто хотели убедиться, что дети будут в безопасности в этом летнем лагере, — несмело произнесла Джейн.

— Ха, в мире не существует мест, где можно быть в безопасности, — ухмыльнулся Грюм, отчего стал выглядеть еще более угрожающе. — Темные маги готовы в любой момент атаковать. Мерзкие Пожиратели, — прошипел он и сплюнул на пол, отчего Джейн тихо пискнула.

— Темные маги? Пожиратели? — в прострации повторил Джонатан.

— Короче, у гоблинов дети будут в относительной безопасности. Уж они свое дело знают, не зря же целый банк выстроили. Но раз вы волнуетесь… я дам им портключ, — с этими словами Аластор Грюм засунул руку в карман и старательно там пошарил. Наконец, найдя искомое, он вытащил небольшой шарик и поставил на тумбочку. — Это вредноскоп, он предупреждает об опасности. А сейчас… вот… Portus. Пароль для активации — “опасность везде”.

Грейнджеры безмолвно смотрели за манипуляциями Грюма.

Они явственно находились в шоке.

— Надеюсь, это все? — рыкнул директор. — У меня еще есть дела. И, кстати, Поттер. Тебе нужно будет повидаться с Люпином, — и, не прощаясь, растворился в воздухе.

— Однако, — пробормотала Джейн.

— Стоять, — гневно произнес Джонатан ребятам, которые уже было собрались подняться наверх. — А теперь расскажите нам об этих Темных магах и почему ваш директор выглядит так, будто прошел несколько мировых войн, причем подряд?

Гермиона была чрезвычайно умной для своих лет, но она могла быть еще и чертовски упрямой. А еще дотошной. Пожалуй, в этом она пошла больше в отца.

И сейчас эта упрямая маленькая ведьма вовсю отказывалась от сопровождения родителей.

— Мама, нас заберут прямо отсюда, и нет, вы не сможете отправиться с нами. Мы уже не маленькие.

Гарри только улыбался, наблюдая за этой сценой. Отношения подруги с родителями были такими… семейными, что у него самого щемило сердце от мысли, что у него нет ни одного родного человека в этом мире. Дурслей таковыми он, по понятным причинам, не мог считать. Пожалуй, только эта девушка, бок о бок с которой он провел уже почти год, была ему близка. Если подумать, она была вообще единственной, с кем он общался. И этому было несколько причин. Конечно, в школе у них были знакомые, с которыми они могли поговорить, но многие из них не разделяли их увлечения магической наукой. А большинство студентов говорили о чем угодно, только не об осточертевшей учебе. Так и получалось, что любой разговор быстро сходил на нет. Только с ней у них были общие интересы, проекты. Они провели неисчислимое количество времени вместе, работая над заклинаниями и книгами. И научились, в некоторой мере, понимать друг друга с полуслова. Это не проявлялось сколько-нибудь явно, однако подобная тенденция прослеживалась. Поэтому ничего удивительного, что они тесно дружили. Другим фактором была его известность. Многие хотели дружить с ним только затем, чтобы о них говорили “О, а кто это рядом с Мальчиком-Который-Выжил”? Подхалимов Гарри ненавидел еще с обычной школы, где многие ученики пытались выслужиться перед учителями. Это было отвратительно.

— Можно тебя на минутку, Гарри? — негромко спросила Джейн, которая, как оказалось, уже закончила говорить с Гермионой.

— Да, конечно миссис Грейнджер, — кивнул он, очнувшись от своих мыслей.

— Мы с Джонатаном плохо представляем себе, как все устроено в магическом мире, — вздохнула она, проникновенно глядя ему в глаза, — но мы очень волнуемся за дочку. Пожалуйста, если будет хоть малейший признак опасности — используйте этот… портключ. И пишите нам как можно чаще. Я вижу, что вы настоящие друзья, поэтому… Гарри, присмотри за ней, хорошо?

— Я всегда присматриваю за друзьями, миссис Грейнджер, — слегка улыбнулся он.

Гоблины должны были забрать их на следующий день, однако так уж совпало, что именно 31 июля Гарри Джеймсу Поттеру исполнялось двенадцать лет.

Именно поэтому Гермиона с самого утра находилась в радостном предвкушении. Понравится ли ему то, что она вместе с родителями приготовила ему?

Знай она, как все в итоге повернется, скорее всего, Гермиона не радовалась бы так сильно, но она, конечно, не могла знать.

* * *

Утро для Гарри началось в какой-то мере неожиданно.

Дурсли никогда не баловали его подарками, предпочитая делать вид, что его не существует. Было уже около девяти утра, когда дверь в выделенную ему комнату едва не снесло с петель от удара о стену. Внутрь влетела Гермиона и, нисколько не смутившись того факта, что он даже из постели не успел выбраться, презентовала завернутую в подарочную бумагу коробку.

— Это что? — несколько сконфуженно произнес Гарри, садясь и водружая очки на нос.

— Твой подарок, конечно же. Я сперва подумала о книге, но потом решила, что это должна быть более практичная вещь. С днем рождения!

— Спасибо, Гермиона, ты даже не представляешь, как мне приятно, — сказал он, пытаясь осторожно распаковать бумагу.

Однако Гермиона, которая едва не подпрыгивала от нетерпения, не была готова ждать, и с восклицанием вроде “ох, дай сюда”, принялась ему помогать, просто напросто разорвав обертку.

Внутри обнаружились часы с внушительным кожаным ремешком.

— Они механические, — объяснила Гермиона, — и будут работать даже в Хогвартсе.

Несколько мгновений Гарри пытался сам справится с ремешком, но так как у него до этого не было часов и, соответственно, опыта обращения с ними, процесс грозил затянуться.

Подруга закатила глаза, пробормотала нечто весьма нелицеприятное в адрес Дурслей и поспешила ему на помощь.

Он наблюдал за тем, как Гермиона бережно застегивает часы на его руке, и едва сдерживал слезы. Было неимоверно приятно знать, что есть люди, которым ты небезразличен. Он не ждал ничего особенного, потому что привык, что день рождения не отличается от любого другого дня в году. А Гермиона и так подарила ему больше, чем он мог надеяться — свою дружбу.

Он сидел на кровати и широко открытыми глазами наблюдал за тем, как она возится с его рукой, понимая, что если бы не она — сам Гарри сейчас бы делал завтрак на трех человек и выслушивал вечные недовольства со стороны всей семейки.

Гарри сглотнул, отводя взгляд, противоречивые эмоции застилали взор.

— Что-то не так? — неуверенно спросила она, заметив его состояние.

— Я… просто хочу сказать тебе спасибо, Гермиона, за все то, что ты для меня сделала и продолжаешь делать, — шепотом сказал он, не доверяя своему голосу. Гарри чувствовал, как влага формируется в уголках глаз. Не то чтобы он стыдился своих слез, но плакать перед подругой… было бы странно, пожалуй.

Ее взгляд смягчился донельзя, и подруга улыбнулась, светло и широко.

— И это еще не все, Гарри, — практически пропела она, вскакивая с края кровати. — Нас ждет поездка вместе с родителями. Так что поднимайся, а то опоздаем. Я буду ждать внизу, — и, послав ему еще одну улыбку напоследок, вышла из комнаты.

Сборы не заняли слишком много времени, и уже спустя полчаса Грейнджеры и Гарри ехали в машине по шоссе, навстречу обещанному сюрпризу для именниника. Наконец, они свернули на дорогу из гравия и вскоре остановились около небольшой хижины.

— Дональд, мой коллега по работе, любезно согласился уступить нам свою хижину на сегодня. У нас будет грандиозный пикник! — со смешком заключил Джонатан, глуша мотор.

Гарри вышел из машины и осмотрелся. Здесь действительно было очень красиво: хижина примыкала к хвойному лесу, а недалеко раскинулось большое озеро. Дурсли никогда не брали его с собой на природу, а в Литтл-Уингинге едва найдешь что-то, кроме бесконечных улиц и аккуратных домов. Поэтому Гарри с особым чувством вдыхал местный воздух полной грудью.

Они перенесли пакеты с едой в хижину, пока Джонатан подготавливал место для костра, а Джейн перекладывала снедь из контейнеров на тарелки.

— Гарри, Гермиона, сходите за дровами, пока я найду растопку и спички, — попросил их Джонатан, сосредоточенно ощупывая карманы, — я почти уверен, что брал их с собой.

— Дорогой, — выглянула тем временем Джейн из окна хижины, — в кране нет воды, но я видела у крыльца большое ведро. Нужно сходить к озеру.

— Тогда делаем так: Гарри — сбегай за водой, а ты, Гермиона, сходи за дровами. Только далеко не отходи, опасные звери тут, конечно, не водятся, но все же… хорошо? — получив два быстрых кивка, он направился к машине, очевидно, на поиски спичек.

— Я быстро за водой тогда и помогу тебе с хворостом, — обратился Гарри к подруге, которая выглядела слегка забавно в высоких сапогах зеленого цвета и легкой ветровке.

Найдя искомое ведро, Гарри направился к манящей глади озера. Пригревало легкое солнце и настроение парня было на высшей отметке. Уже завтра они с Гермионой отправятся к гоблинам на обучение, а сегодня его ждал целый день в компании лучшей подруги и ее родителей. Берег был достаточно крутой, поэтому он осторожно спустился к кромке воды и опустил ведро в воду, поднимая уже наполненное до краев. Напрягшись под весом ведра, он неспешно направился к хижине. И в этот момент, где-то на самом краю слышимости раздался даже не крик, но слабый писк. Это продлилось всего долю секунды, но ведро незамедлительно полетело на землю, брызнув во все стороны прохладной водой.

А затем Гарри сорвался с места в сторону леса. Отчего-то он был уверен, что Гермионе угрожает опасность. Он не мог игнорировать это чувство. Словно в его сознание вбили горячий гвоздь, и при каждом ударе сердца он ощущал, что она в опасности. Даже не пытаясь анализировать это состояние, он со всех сил бежал вперед, моля все высшие силы о том, чтобы успеть.

Наконец, он поднялся по небольшому холму и открывшаяся картина заставила его внутренности похолодеть.

Метрах в десяти какой-то человек тащил за собой вяло упирающуюся Гермиону, старательно прикрывая ей рот рукой.

Гарри на мгновение застыл столбом, словно не веря в реальность происходящего.

А затем с ужасом понял, что палочки-то у него при себе нет, она осталась у Грейнджеров в доме. Он и подумать не мог, что в маггловском мире им может что-то угрожать.

У него не было шансов победить взрослого мужчину в бою без магии, и он сделал единственное, что мог в этой ситуации: побежал вперед и всем своим весом навалился на не ожидавшего ничего подобного врага. То, что перед ним именно “враг” — он понял в тот же момент, когда увидел, как тот держит его подругу. К сожалению, этого было мало. Вороватого вида маггл устоял на ногах, все еще удерживая рвущуюся девочку, в то время как Гарри не удержал равновесие и упал на мягкую землю, сразу же пытаясь подняться. А в следующий миг, обнаружив самого Гарри, маггл осклабился и одним коротким ударом в челюсть отправил его обратно на землю. Его не раз молотили Дадли с дружками, но их удары не шли ни в какое сравнение с этим ударом взрослого мужчины. В голове словно разорвалась бомба и сознание стремительно начало меркнуть перед глазами. Усилием воли, он сумел сквозь кровавую пелену увидеть лицо этого зверя. Он стоял над ним, все еще придерживая Гермиону, но его лицо не выражало ничего, кроме брезгливости. — Ты мог сбежать, малыш, — почти что добродушно сказал он. — Увы, я больше по девочкам. Так что... прощай, — он занес ногу над головой Гарри для последнего удара. Подошва его обуви, как-то отстраненно отметил Гарри, была усилена шипами. Нет шансов. Он на долю секунды прикрыл глаза, почти что прощаясь, но незамедлительно открыл, желая в последний раз посмотреть на Гермиону. Той, благодаря кому его жизнь обрела смысл.

А в следующий миг события понеслись вскачь. Гермиона, пользуясь тем, что маггл отвлекся, смогла на мгновение отстранить его руку от лица и укусить пальцы пленителя со всем отчаянием, на которое была способна.

— Ах ты, маленькая дрянь, — зашипел мужчина, слегка отшатываясь. За этим последовал удар кулаком прямо в голову, после которого Гермиона кулем упала на землю, больше не двигаясь.

Все естество Гарри вопило от боли, голова кружилась, а кровь стекала по лицу, мешая видеть. Но все же, он никак не мог оставить все как есть и с заметным усилием поднялся на ноги.

— Тварь, — сплюнул кровью он, наблюдая за мужчиной.

— О, я так понимаю, эта маленькая дрянь очень важна для тебя? — издевательски произнес тот. — Что же ты сделаешь, если я… — и он с размаху опустил ногу на руку Гермионы. Раздался отчетливый треск, от которого Гарри замутило.

— Нет! — тяжело воскликнул он, и спустя мгновение продолжил, — ты даже не тварь… а хуже.

— Да что ты знаешь обо мне, малец, — рассмеялся мужчина, и каким-то особенно-сальным взглядом оценил лежащее тело Гермионы.

Еще пару мгновений — и все будет кончено.

И тогда, пребывая на грани физического и морального истощения, едва способный видеть и совершенно дезориентированный, Гарри Поттер сделал единственное, что ему оставалось. Потянулся к тому, с чем ассоциировалась у него Гермиона и весь магический мир. Когда у тебя не остается другого выхода, остается уповать на чудо. И Гарри Поттер потянулся к чему-то, что теплилось глубоко внутри у него в груди. Он призвал саму магию. Без волшебной палочки или какого-либо проводника магии. На поляне громыхнуло, словно где-то недалеко взорвался снаряд, затем раздался скрип поваленных деревьев, и только тогда обессиленый Гарри Поттер упал около Гермионы, последним коротким взглядом мазнув по бледному лицу девочки.

* * *

Острозор, как и было условлено, подошел к двери дома Грейнджеров в двенадцать утра. Простенький артефакт обеспечивал укрытие от взглядов магглов. Он пытался держаться спокойно, но то и дело удовлетворительно скалился.

Впервые за очень много лет гоблины имели шанс получить влияние над человеком, который вскоре будет иметь большое значение для магического мира. Кто знает, возможно, это станет первым шагом на пути к полной независимости. С подобными мыслями Острозор нажал на дверной звонок и деактивировал артефакт сокрытия.

Как ни странно, встретили его не возбужденные дети с сумками, а женщина, на лице которой были явственно видны следы слез.

Она посмотрела на него так, словно он был виноват во всех мировых бедах, и тогда уже гоблин понял, что дело швах.

— Миссис Грейнджер? — спросил Острозор, недоумевая: может, он ошибся домом? Хозяйка выглядела слегка неадекватно: спутавшиеся волосы, следы недосыпа и большого количества маггловского тонизирующего напитка.

— Да. Какого черта кому-то то вроде “вас” тут нужно? — не зло, но скорее обессиленно спросила она.

— Э-э… — несколько растерялся гоблин, скривившись. Объясняться с этой магглой уж никак не входило в его планы, тем более в башне все уже готово для обряда посвящения ребят в ученики. — Я пришел за детьми, мы договаривались встретиться в это время.

Она окинула его долгим, пронзительным взглядом, словно раздумывая, стоит ли немедленно захлопнуть дверь, припечатав ею лицо непонятного существа, что стояло на пороге. Однако, хоть Джейн Грейнджер и была несколько не в себе, она отлично понимала, что в текущей ситуации помощь “волшебников или прочих чертей” может оказаться не лишней, поэтому приоткрыла дверь шире, давая возможность гоблину зайти в дом.

Они проследовали в гостиную, где миссис Грейнджер буквально рухнула в кресло, предоставляя гостю самостоятельно выбрать место, где ему сесть. Тот, в свою очередь, растерянно оглядывался в поисках Гарри и Гермионы, за которыми, собственно, и прибыл.

Судя по всему, случилось нечто неожиданное. И ему предстоит выяснить, что именно.

— Кхм, — кашлянул он, обращая на себя внимание. — Я так понимаю, что-то случилось?

Она подняла на него взгляд и слегка кивнула.

— На детей напали и... они сейчас в больнице. Я только оттуда. Боюсь, ваш летний лагерь им придется пропустить, — несколько ядовито произнесла она.

Брови гоблина невольно поползли вверх. Если дело обстоит так, то ничего удивительного в том, что его тут особо не ждут. С другой стороны — их, скорее всего, серьезно ранили, раз эта женщина находится в таком отчаянии.

— Кто на них напал и в каком они состоянии сейчас? — задал самые актуальные вопросы гоблин, раздумывая над тем, чем ему лично может грозить подобный поворот. Он рассчитывал на то, что Гарри Поттер станет его учеником, именно из этого пункта родились и другие планы, которые будут приведены в действие в будущем.

— Человек, — медленно и по слогам произнесла миссис Грейнджер, словно в насмешку. — Обычный ублюдок. Он сломал Гермионе два ребра, руку и нанес еще несколько ранений. Гарри получил сотрясение. Но хуже всего не это.

Острозор заинтересованно наклонился вперед. Он не был близко знаком с методами врачевания магглов, однако знал, что переломы и сотрясения они вполне успешно лечили. Так в чем же проблема?

— Гермиона все еще не очнулась, — женщина подняла на него взгляд, полный отчаянья и тревоги, — хотя должна была. А Гарри… он в коме. Доктора не берутся даже прогнозировать, сколько она продлится. Может быть — день, может — год.

— Я не берусь утверждать, что смогу помочь им, — осторожно начал гоблин, — но у меня есть основания предполагать, что как минимум у Гарри — магическое истощение. Мне нужно знать, что же там произошло, вы можете мне рассказать?

Женщина на мгновение задумалась, словно прикидывая варианты. Однако какие могут быть варианты, если речь идет о жизнях дочери и ее лучшего друга — мальчика, к которому они с Джонатаном успели привязаться.

— Мы отправились на природу, к лесу Дин, что около Глостершира. Так уж вышло, что мы с мужем остались возле хижины, Гарри ушел за водой к озеру, а Гермиона — в лес, за хворостом, — женщина сглотнула и перевела дух. — Мы… не видели, как это произошло. В какой-то момент я осознала, что ребят все еще нет и сказала об этом Джонатану. Он решил, что они вместе в лесу, собирают побольше дров. А спустя некоторое время мы услышали… взрыв, словно где-то в чаще леса взорвался снаряд. Мы побежали туда и обнаружили Гарри, Гермиону и то, что можно было назвать ошметками какого-то человека. Его брюхо было разворочено, правая половина тела отсутствовала, и он не подавал признаков жизни. Но сперва, конечно, мы бросились к детям.

— Они что-то говорили? — поинтересовался гоблин.

— Нет, они были без сознания. Я проходила курсы медицинской помощи, поэтому сразу поняла, что детей нельзя трогать и у них, скорее всего, обширные повреждения внутренних органов. Поэтому первым делом отправила Джонатана за помощью. На это ушло десять минут, и хоть я находилась… в шоке, все же заметила некоторую странность: деревья в округе были повалены, а в центре этого находился как раз Гарри. Собственно, спустя полчаса их доставили в местную больницу. В сознание они так и не приходили.

На некоторое время в гостиной установилась тишина, прерываемая редкими всхлипами женщины. Острозор не был сентиментальным, особенно для гоблина, но все же понимал состояние миссис Грейнджер.

— Вы сможете помочь? — отчаянно спросила она. — Мы заплатим, если это потребуется.

Его глаза алчно блеснули при упоминании золота. Однако Острозор взял себя в руки. Если он сможет помочь Гарри Поттеру, то сможет получить гораздо больше золота в будущем. Поэтому незамедлительно поднялся с места.

— Отведите меня к ним.

Так и вышло, что спустя несколько минут из гаража дома Грейнджеров выехал серый седан, за рулем которого находилась Джейн Грейнджер, а рядом сидел невидимый Острозор, недоуменно и с толикой опасения осматривая это странное приспособление магглов с названием “машина”.

* * *

Еще только войдя в палату, где лежала Гермиона, он понял, что дело плохо. Возле ее кровати сидел, судя по всему, ее отец — Джонатан, но он не обратил никакого внимания на гоблина — амулет надежно отводил взгляд. Спустя несколько мгновений в кабинет вошла миссис Грейнджер и что-то негромко у него спросила.

Осторозор, не обращая внимания, подошел чуть ближе к кровати.

Сама девочка выглядела скверно: лицо в синяках, голова перемотана, дыхание слабое и прерывистое. Осторозор вытащил из нагрудного кармана небольшой прибор и направил его на Гермиону. Тот показал число “462”, гоблин кивнул и перевел рычажок в другое положение. На этот раз прибор выдал “30”. Острозор убрал прибор в карман и нахмурился. Что бы там ни произошло в лесу, но девочка была почти опустошена. Впрочем, хоть уровень текущих магических сил и был мал, но не до конца. Если оставить все как есть — ей потребуется около двух недель, чтобы прийти в норму, и еще около месяца придется обходиться без магии. Это было плохо, но не критично. Все же, Гермиона не играла никакой особой роли в планах гоблинов. Она была “лишь” подругой Гарри Поттера. Нужно осмотреть его самого, прежде чем говорить с Грейнджерами.

Слегка кивнув в ответ на свои мысли, он проследовал к следующему кабинету.

Гарри выглядел не в пример лучше. Это вселяло некоторый оптимизм. До тех пора, пока он не решил проверить уровень магической силы. Прибор послушно выдал сперва “490”, а затем… “5”.

Брови гоблина неумолимо поползли вверх. Мальчишка едва не стал сквибом. Что могло произойти в лесу, что дети исчерпали почти все запасы магии? Нахмурившись, он запрокинул голову и размышлял над формулировкой сделки с Грейнджерами. Лучше бы, если сам Гарри мог произнести клятву, но и так все складывается неплохо.

Острозор неторопливо вышел из кабинета и вернулся обратно к Грейнджерам. Убедился, что других магглов в кабинете нет, запер дверь и выключил свой амулет.

Очевидно, миссис Грейнджер уже успела рассказать мужу о странном посетителе, потому как тот не выглядел особо удивленным появлению столь экстравагантного… гоблина. Лишь сузил брови да тщательно осмотрел его с ног до головы. Острозору от этого не было ни холодно, ни жарко, он просто подошел к Грейнджерам и в лоб заявил:

— Я могу им помочь.

Выражение женщины незамедлительно изменилось. Если раньше в нем сквозило отчаяние, то теперь можно было заметить отблески надежды. Джонатан же все еще смотрел с подозрением, а затем прямо спросил:

— Я так понимаю… не просто так?

— Естественно. Мы — гоблины, редко делаем что-то “просто так”, эта черта более присуща людям.

— И что же вы хотите? Денег? Бесплатного осмотра зубов? — сказал Джонатан.

— Вовсе нет, — слегка улыбнулся гоблин, показав ровные и весьма острые ряды зубов. — Я помогу им. Поставлю на ноги за неделю. Но за это... Гермиона Грейнджер должна будет выполнить одно небольшое задание.

— Мы… — неуверенно начала миссис Грейнджер, бросив взгляд на мужа, — должны это обсудить.

— О, конечно, куда нам торопиться? — ухмыльнулся он. — Я пока пройдусь по этой… больнице. Должен заметить, магглы используют поразительные штуки, — доверительно произнес гоблин, активировал амулет, закрыл дверь и спокойно уселся в углу комнаты, наблюдая, как протекает разговор между Грейнджерами. Он не подслушивал, они говорили вполголоса, да и это было бы низко, все же собственные правила чести есть и у гоблинов, но это не мешало ему считывать их реакции по выражению лиц.

Миссис Грейнджер (он как-то забыл спросить, как же ее зовут) была за то, чтобы принять его предложение, это было заметно по тому, как она ожесточенно жестикулирует, временами бросая взгляд на дочь.

Джонатан же хмурился и выглядел кисло, словно съел лимон. С одной стороны, он больше всего на свете хотел, чтобы с Гермионой все было в порядке, но… связываться с этим непонятным чертом? Да еще и приносить ему подобное обещание? Можно было невооруженным глазом видеть, как его раздирает от противоречий.

В принципе, Острозор видел для них другой выход. Белоснежная полярная сова Гарри Поттера, судя по всему, находится в их доме.

Если они знают хоть одного волшебника (а они должны знать, ведь приходил же кто-то со школы, чтобы пригласить их отпрыска в Хогвартс), то отправить ему сову с просьбой о помощи не представится особой проблемой. Если кто угодно узнает, что Мальчик-Который-Выжил лежит в больнице — сюда прибудет целая делегация, в этом не было сомнений. И девчонку Грейнджер, конечно же, не смогут проигнорировать.

Однако Острозор видел, в каком отчаянии находятся Грейнджеры. Едва ли они спали больше нескольких часов. Понимал, что те не могут сейчас адекватно рассуждать.

Его глаза торжествующе блеснули, когда спустя несколько минут плечи Джонатана опустились: он сдался под напором жены. А это значит, что первый крючок имени Гарри Поттера успешно проглочен. Он будет далеко не последним, а когда крючков будет достаточно — они подсекут Гарри Поттера, словно рыбу. Барахтайся, не барахтайся — никуда не денешься. Выбора у него уже не будет.

— Мы согласны.

Контракт был заключен и целитель прибыл быстро. Ей, как и всем гоблинам, было запрещено применять магию, но этот хитрый народец всегда умел найти обходные пути.

— Меня зовут Жваха, — деловито представилась она. И, больше не обращая внимания на потрясенных Джейн и Джонатана, начала творить какие-то шаманские действия. Сперва разложила вокруг лежащей Гермионы пучки трав, потом зачем-то понюхала ее руку и поморщилась. Затем последовали выкрики на неизвестном языке. Протяжно, высоко, она тянула ноты так, будто от этого зависела ее жизнь. Грейнджеры потрясенно наблюдали за этим действом, моля, чтобы никто из персонала больницы не услышал этого воя и не ворвался внутрь. Спустя несколько минут, она бережно вытащила из небольшой потрепанной сумки фиал красного цвета с золотистым отливом. Приоткрыв рот Гермионы, она капнула ей на язык несколько капель, а затем приподняла ее голову, чтобы та проглотила. После этого Жваха обошла кровать еще несколько раз и наконец удовлетворенно кивнула.

— С этой все понятно. К утру очнется, а к концу недели будет в полном порядке. Кто там дальше?

Грейнджеры все еще пребывали в неком подобии ступора. Они и подумать не могли, что такие… варварские методы могут чем-то помочь. Это больше всего напоминало обыкновенный шаманизм, практикуемый некоторыми народами. Они даже не успели задать вопросы, которых у них изрядно накопилось, когда Гермиона судорожно вздохнула, а затем затихла. Ее дыхание выровнялось, а лицо приобрело румянец. Не было никаких сомнений, что метод Жвахи подействовал.

С Гарри ей пришлось повозиться дольше. Все те же травы, подобие танца и громкие восклицания, а в конце — несколько капель таинственного напитка. Как подметил Джонатан, это, должно быть, зелье. Он просмотрел учебники дочери и помнил, что у нее есть предмет, сходный с химией.

— Ну вот и все, — утерла честный пот с морщинистого лба Жваха, спрятав травы обратно в свою потертую сумку.

— Вы уверены? — несмело спросила Джейн Грейнджер, опасливо посматривая на гоблиншу.

— Конечно. Физически — они скоро будут в порядке, правда, колдовать им пока нельзя, думаю, неделю или две.

— Есть еще одно, — вклинился в разговор Острозор. — Я должен забрать их с собой в башню, — заметив, что они собираются возразить, он продолжил: — Это абсолютно необходимо.

— Вы, должно быть, шутите? — горько усмехнулся Джонатан. — После того, через что они прошли, мы не отпустим их ни на шаг от себя.

— У меня они будут в безопасности, кроме того, им нужно учиться, чтобы подобная ситуация не повторилась впредь. А еще… если Гарри вспомнит о том, что он сделал с тем человеком, боюсь, у него будут проблемы психологического характера. Вполне возможно, что и Гермиона увидела нечто такое, что может повредить ее психике. Я смогу им помочь, понимаете? — сказал он и внимательно посмотрел на их лица. Опять же, они сомневались, и он их вполне понимал: отпустить ребенка из-под своего крыла после того, что произошло? Мало кто из родителей пошел бы на такое. Однако в данном случае действовал уже другой фактор. Они не понимали магию, и, пожалуй, боялись ее. Но сегодня она показала свою действенность, в отличие от маггловской медицины. А если детям станет хуже? Что тогда? Где искать этих магов?

Сомнение можно было видеть на лицах Грейнджеров без всяких особых навыков. Осталось надавить, совсем чуть-чуть.

— Вы сможете увидеться с ними, как только они придут в себя. Уверяю вас, с детьми все будет хорошо.

* * *

Где-то на краю слышимости цокал неизвестный предмет, напоминающий часы. Это должно было нервировать, но, как ни странно, это скорее успокаивало, чем вызывало чувство вскочить и разбить его вдребезги. Гарри с трудом приоткрыл глаза, пытаясь понять, где он находится. Последнее, что он запомнил, прежде чем потерял сознание: глаза того ублюдка, что посмел тронуть Гермиону. Они были совершенно обычными, карего цвета, немного раскосые. Слишком обычные глаза для такой твари.

Вздохнув, Гарри наконец сфокусировал взгляд на предмете, который услышал еще до полного пробуждения. Как он и предполагал, это оказались часы, только уж очень необычные. По логике вещей, он должен находиться в волшебной больнице, Гермиона как-то упоминала о больнице Святого Мунго. Но как-то это помещение было чересчур странным даже для магов: стены комнаты были слегка зеленого цвета, покрытые мхом. У небольшой резной двери наблюдалась стойка с разнообразным холодным оружием. У его кровати на маленьком стуле покоилась какая-то одежда, поверх нее лежала его волшебная палочка и очки. Одев последние и немного проморгавшись, он заметил еще и огромный, украшенный какими-то камнями, сундук в углу. Каким-то шестым чувством он понял, что находится ниже уровня земли. Возможно, все дело в том, что в комнате не было привычных окон, а свет давали небольшие шарообразные светильники, который горели отнюдь не с помощью электричества. По крайней мере, он не сумел разглядеть ни лампы накалывания, ни выключателя.

Это не маггловское место. Оно выглядело необычно и чувствовалось еще более странно. Было сложно объяснить даже самому себе, но если бы у Гарри был внутренний датчик магии — он бы сейчас зашкаливал.

Соответственно, он у волшебников.

Сонное состояние понемногу отступало, и паника начала захлестывать сознание. В мозгу билась только одна мысль: “Где Гермиона?”. То и дело всплывали версии, одна страшнее другой. Не оставалось ничего, кроме как найти кого-нибудь и спросить, что же в конце концов происходит.

Он осторожно поднялся и огляделся вокруг в поисках обычных джинсов или мантии. Однако их не было и ему пришлось надеть тот странный набор, который лежал на стуле.

У него существовало некоторое опасение относительно этого места, однако он здраво рассудил, что если бы его хотели убить — то могли бы это сделать не один раз, пока он был без сознания. Поэтому Гарри лишь с небольшой долей осторожности толкнул дверь. За ней оказался небольшой коридор, слева была еще пара дверей, а справа лестница, уходящая наверх. Рассудив, что он все же находится где-то под землей, Гарри решил подниматься наверх.

Ступеней оказалось неожиданно много, и уже спустя полминуту он почувствовал слабость и ухватился за стену. Голова слегка кружилась, напоминая о недавнем состоянии.

Но все же он продолжил подъем, невзирая на слабость и возникшую в груди боль.

Наконец, спустя еще пару мгновений он увидел впереди дверь и толкнул ее, запыхавшийся и вывалившийся прямо посреди гостиной дома, если это место можно было так назвать.

Посреди комнаты стоял небольшой столик, а за ним сидел весьма удивленный его появлением гоблин, которого он уже видел прежде.

— Вижу, ты уже очнулся, — осклабился он, отставляя чайную кружку в сторону.

— А вы… пьете чай? — выдал Гарри, все еще пытаясь справиться со слабостью.

— Да, я пью чай. Или ты имеешь в виду: пьют ли гоблины чай в целом? Тогда ответ тоже будет — да. Мы — гоблины, не так сильно отличаемся от людей, если тебе интересно, — заметил Острозор, цепким взглядом отмечая состояние мальчика. — Пожалуй, тебе не стоило так рано вылезать из постели, мы ожидали, что ты очнешься не раньше вечера.

— Кто “мы”? И где Гермиона?

— Я и мои домовики. Или ты думал, что гоблины не пользуются услугами домовых эльфов? С твоей подругой также все в порядке, она восстановилась чуть раньше тебя и сейчас, как я думаю, находится в саду с очередной книжкой.

Прошаркав к столу, Гарри отодвинул стул напротив гоблина и тяжело уселся, вперив в него взгляд.

— Рассказывайте, мистер Брук. Что произошло в лесу? Я помню все очень смутно. Почему я потерял сознание? Что с тем… ублюдком?

— Полагаю, у тебя был спонтанный выброс стихийной магии, — спокойно начал Острозор, отхлебнув из кружки. — Если кратко — в одно мгновение ты выпустил большой запас сырой магической силы. Подобное бывает у маленьких детей.

— Но не у двенадцатилетних, так ведь? — спросил Гарри.

— Обычно да. Я не эксперт в подобных вещах. Нам, гоблинам, запретили практиковать магию, поэтому я знаю только то, что находится в общем доступе. Считается, что по достижению десяти лет маг уже в достаточной мере контролирует свою силу, а после обретения волшебной палочки магия дозированными порциями выплескивается в окружающее пространство.

— Тогда как это получилось сделать у меня?

— Порой у волшебников получается сделать вещи, которые считаются невозможными. Особенно в минуты крайней нужды. Я так понимаю, у тебя не было иного выбора? Расскажи, что ты помнишь. Некоторые моменты я уже знаю от Грейнджеров, разговор с ними я тебе перескажу позже, но сейчас нужно заполнить некоторые пробелы. Ты пошел к озеру, а она — к лесу. Что дальше?

— Я услышал ее крик о помощи, это…

— Минуточку. Между озером и лесом не меньше тысячи футов, как тебе удалось услышать что-либо на таком расстоянии? — скептически заметил гоблин, поджав нижнюю губу.

— Я сейчас уже не уверен, что это был крик, — с сомнением ответил Гарри, — я скорее почувствовал, что Гермионе грозит опасность. Это сложно объяснить.

— Понимаю. И что ты сделал дальше?

— Я побежал в лес со всех ног. Увидел, как он тащит ее за собой. Я еще никогда не чувствовал себя таким беспомощным, как тогда. Мы оставили палочки дома, кто же мог предположить, что в маггловском мире нас может ожидать нечто такое страшное? — с отчаянием произнес Гарри, и Острозор увидел боль в его взгляде.

— И ты использовал стихийную магию? — пытаясь скрыть любопытство, спросил гоблин.

— Нет, это случилось позже. Тогда я просто побежал на него, пытаясь сбить с ног, чтобы он отпустил Гермиону. Я уповал на фактор неожиданности, что он растеряется.

— Он убил многих людей, Гарри, — осторожно заметил Острозор, проводя морщинистым пальцем по краю кружки. — Мы навели справки об этом человеке.

— Этот монстр словно и не почувствовал ничего, — продолжал Гарри, невидящим взглядом уставившись куда-то в сторону. — Он ударил меня с такой силой, что я едва не потерял сознание. К счастью, Гермиона умудрилась отвлечь внимание на себя, укусив его за руку. И когда он ударил ее несколько раз, я пришел в отчаяние. Я понял, что это не сказка, не появится могущественный волшебник, который защитит двух беззащитных детей, преступник не раскается, оставив нас в покое. Я… в тот миг понял, что или я сделаю что-нибудь, или для нас с Гермионой все кончено. И что самое обидное, все те знания, что мы копили, заклинания, которые тренировали — все было бесполезно. Обычный маггл несколькими ударами едва не похоронил наши надежды стать великими изобретателями, — он замолк, тяжело вздохнув.

Острозор удивленно приподнял брови, он предполагал, что Гарри Поттер метит несколько выше, чем стать обычным изобретателем.

— И ты справился, Гарри, — мягко сказал гоблин, — вы с Гермионой в безопасности, а преступник получил по заслугам.

— Он… мертв? Я убил его? — прямиком спросил Гарри, едва ли не впервые встретив взгляд гоблина.

— Да, он получил травмы, несовместимые с жизнью, — тактично ответил гоблин, вспоминая то, что осталось от преступника. — Но ты должен понимать, что он заслуживал этого. Ты помог справедливости восторжествовать.

— Я не хотел этого, — тихо сказал Гарри, — но у меня не оставалось иного выбора.

— Думаю, твоя подруга не порадуется твоему самокопанию. Она и так провела у твоей кровати непозволительно много времени, — попытался перевести разговор на более позитивную тему Острозор.

— Как она? Не физически… а в целом, после всех этих событий.

— После того, как увидела мое собрание книг — едва ли не светится от счастья, — оскалил зубы гоблин. — Я так понимаю, тебе интересно, где мы находимся? — получив кивок со стороны Гарри, он продолжил: — Что же, мы находимся в башне имени меня. Не думал же ты, что гоблины живут только лишь в одном Гринготтсе? — судя по смущенной улыбке мальчика, он именно так и думал, — она досталась мне в наследство и защищена целым спектром чар против обнаружения. Именно поэтому, на территории башни существуют некоторые правила. Но больше об этом я расскажу тебе когда ты подпишешь вот эту бумагу, — и гоблин, будто по волшебству, вытащил откуда-то из за пазухи лист пергамента.

— И это?

— Стандартный контракт ученика. Тут прописаны основные обязательства как с твоей стороны, так и с моей. Мисс Грейнджер свой экземпляр уже подписала, и даже получила первое задание, над которым и работает в данный момент.

Гарри взял в руки бумаги и по возможности вдумчиво прочитал каждый пункт. Ничего особо странного он не заметил, кроме некоторых мелочей, которые следовало бы обсудить до подписания.

К примеру: “не разглашать свое местонахождение и не покидать пределы башни, если учитель прямым распоряжением не позволит этого” или “по завершению обучения ученикам предстоит предстать перед главой гоблинов для особой аудиенции”.

Срок учебы — 2 месяца.

— Пункт 16 звучит несколько… подозрительно. Словно мы будем узниками вашей башни, — подозрительно заметил Гарри.

— Ни в коем случае. Тут все дело в том, что я с дотошностью отношусь к своей безопасности. Башня хорошо защищена от любых посягательств, но только если ее местонахождение намеренно не рассекретят. Вы будете здесь в безопасности.

Кроме того, раз в неделю к вам будут заглядывать Грейнджеры, это было их обязательное условие, когда они согласились отпустить вас. Можно еще и твоих родственников пригласить, если хочешь.

— Побойтесь Мерлина, — ужаснулся Гарри, — ни в коем случае.

Наконец, спустя еще несколько уточняющих вопросов контракт был подписан. Незамедлительно последовала вспышка и на пергаменте появилась официального вида печать.

— Копия этой бумаги теперь есть и в Гринготтсе, это на всякий случай. Ну а теперь… должно быть, ты голоден? Почему бы тебе не найти мисс Грейнджер и не позвать ее к обеду? Там мы и обсудим еще некоторые тонкости, чтобы мне не приходилось повторять это дважды. Иди через эту дверь и по тропинке вперед. Если потеряешься — зови Твинки, она поможет.

Гарри поднялся и неспешно пошел в указанном направлении, пытаясь понять, не обманул ли их где-нибудь гоблин. Книги однозначно указывали на то, что у последних есть некая непреодолимая тяга к исковеркованию трактований при составлению контрактов. Но тут, казалось бы, все чисто.

В любом случае, Гермиона расколет любого гоблина в два счета. Так ведь?

На улице вовсю сияло солнце. Гарри вышел из башни и оглянулся, подняв голову. Башня и правда выглядела сугубо магической. Желудок протестующе заурчал, напоминая о том, что ему необходима пища, и Гарри двинулся дальше.

Гермиона сидела с книгой в руках под большим сухим деревом, судя по всему, укрываясь от жары.

Неизвестно, сколько времени он вот так стоял, не в силах даже окликнуть ее, радуясь тому факту, что она в порядке. Но в какой-то момент она подняла взгляд, скорее всего, чтобы дать отдых глазам, и их взгляды встретились. Ничего не было важнее в этот момент. Гарри со всех сил побежал вперед и заключил Гермиону в объятия. Судорожно обнимая девушку и чувствуя, как она жмется к нему, как плачет ему в грудь, он понял, что никогда не посмеет обидеть Гермиону. А те, кто решатся на что-то подобное… что же, они познают силу его стихийной магии.

В пустом кабинете, едва ли не полностью заваленным различными талмудами и пергаментом, за свободным столом сидела два подростка и сосредоточено выписывали что-то из книги. Какое-то время только скрип пера нарушал тишину, но в конце концов взгляд девушки стал расфокусированным, словно она погрузилась в раздумья.

— Ты знаешь, все это, конечно, хорошо выглядит, но меня терзают сомнения, — вздохнула Гермиона, откладывая перо в сторону.

— Ты о чем? — тоже отложил перо Гарри и, сняв очки, потер глаза.

— Я неплохо успела изучить историю магии. Конечно, самые основы, но это... — она указала на книгу, из которой они делали выписки последние два часа, — идет вразрез с тем, что я успела узнать. Гоблины трактуют некоторые моменты совершенно иначе. Эмерик Шестой, оказывается, был героем освободителем, а не жестким тираном. Маги утверждают, что он убивал тех, кто отказывался ему подчиниться. Гоблины этого не отрицают, но при этом не видят в этом ничего плохого, потому что у них так принято.

— А в чем проблема? — недоуменно возразил Гарри. — Разные народы, ну и традиции тоже разные. Судя по всему, их с детства учат повиновению старшим по званию.

— Факт, — коротко отрезала Гермиона, приподняв палец, словно заставляя сконцентрировать все внимание на ее следующих словах. — Вот только, судя по тому, что тут написано — они не склонны принимать решение только исходя из собственных предпочтений, особенно если речь идет о чем-то таком, что затрагивает всю общину. К примеру… как обучение Мальчика-Который-Выжил.

— А почему ты не думаешь, что Острозор преследует свои собственные цели? — колебаясь, спросил Гарри.

— Вот в этом я и вижу проблему. Если он преследует свои цели — то какие? Что ему нужно от тебя? Ты меня извини, но я вряд-ли могу быть ему интересна, помни, я обычная маглорожденная.

— Я тоже не верю в альтруистичность гоблинов, но пока он никак не проявлял враждебности или корыстного умысла.

— Но он не особо стремится нас учить, — возразила она, — мы переписываем исторические факты, изучаем специфические растения и подолгу анализируем перемещения звезд в ночном небе, но и только.

— Может, он нам не доверяет? — предположил Гарри, задумавшись. — Или мы просто пока не готовы к большему.

Гермиона усмехнулась, будто он сказал самую большую глупость, которую она слышала в своей жизни.

— Он гоблин, — припечатала она, словно это обьясняло все, — конечно, он не собирается всецело нам доверять. Но это не повод... ну, мучить нас этим, — легкий взмах руки в сторону груды книг.

— Тоскуешь за родителями? — внезапно спросил Гарри в несвойственной для него манере, проницательно смотря Гермионе в глаза.

Она слегка кивнула и опустила взгляд. Ему было сложно понять ее чувства, так как он-то никогда особо ждал от своих родственников. Гарри даже слегка завидовал ей, представляя, каково это чувство — иметь людей, которые тебя ждут и волнуются.

* * *

Начался второй месяц учебы у Острозора. Как он и обещал, вскоре их посетили родители Гермионы, дабы убедиться, что с ними все в порядке.

Учеба проходила в размеренном русле, больше в теоретической части.

Нельзя было сказать, что ребятам приходилось слишком уж легко, уставали они изрядно, но темп учебы был щадящим, если гоблин видел, что дети перестают воспринимать информацию — он давал им отдых. Но была проблема куда более серьезная, чем усталость.

Гермиона, после того случая, начала вести себя несколько необычно, отвечала более односложно, частенько ее взгляд блуждал по комнате, словно мыслями она находилась все еще в том лесу. Это была все та же Гермиона, но словно потерявшая заряд активности. Если раньше она с энтузиазмом бралась за учебу, просто потому, что сама хотела этого, то теперь это было скорее потому, что так нужно.

— Думаю, я просто повзрослела, Гарри, — спокойно ответила Гермиона, когда он прямо спросил ее о причинах этой отчужденности. Тем не менее она отводила взгляд, словно не решаясь посмотреть ему в глаза.

— Я же вижу, что тебя что-то гложет, — веско заметил он. — Ты сама на себя не похожа.

Она вздохнула и прикрыла веки.

— Послушай, это уже ни черта не смешно. Было весело вместе учиться новому, но с тех пор как я попала в Хогвартс — жизнь стала какой-то… непредсказуемой. Прошлый год был одним большим круговоротом событий. Я пыталась... — запнулась она, остановившись посреди одной из комнат башни, — … осмыслить, как так случается, что мы постоянно находимся в самом центре событий? Даже если взять обычную маггловскую статистику — дети не могут попадать в “СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНЫЕ СИТУАЦИИ” так часто, это невозможно.

Гарри растерянно наблюдал как разошедшаяся подруга нарезает круги по комнате.

— И я пришла к выводу, что эти ситуации созданы искусственно, — наконец подытожила она, впервые встретив его взгляд. — Все гнило в Датском королевстве, точнее, в магическом мире.

— Постой-постой, — Гарри даже приподнял руки, настолько это заявление выбило его из колеи, — причем тут магическая Англия? Тот ублюдок был обыкновенным магглом.

— Так ты не заметил? — она обернулась к нему настолько стремительно, что едва ли не скопировала манеру Снейпа.

— Заметил что?

— За нами кто-то наблюдал. Когда я лежала на земле, мое внимание привлекло шевеление куста немного в стороне. Я была немного не в том состоянии, чтобы разглядеть подробнее, но я уверена, что там кто-то был.

— Это мог быть зверь или птица, — неуверенно заметил Гарри, подходя ближе к ней. Он положил ладони ей на плечи и слегка сжал, заставляя ее посмотреть себе в глаза. — Ты не виновата в том, что произошло. Ты ничего не могла сделать.

— В том то и дело! — взорвалась она, сбрасывая его руки. — Мы столько занимались, считали себя едва ли не гениями и что? Обычный маггл едва не… — она запнулась и затихла, опустив голову. — Я… просто устала, Гарри, вокруг происходит слишко много событий, суть которых ускользает от нас.

И при всей нашей начитанности и любознательности нас никто не собирается просвещать о том, что происходит: они считают нас малыми детьми, думают, что мы не способны отвечать за свои действия и влиять на поступки других, это нужно изменить! Мы должны доказать, что с нами нужно считаться! И эти созвездия нам в этом не помогут, нам нужен настоящий учитель, если мы хотим... выжить, — шепотом закончила она, сглотнув ком в горле.

— Не ожидал от тебя проповеди в стиле Мартина Лютера, — нервно усмехнулся Гарри, — но по сути я согласен с тобой. Хотя если посмотреть с их стороны, мы и правда еще не особо взрослые…

— Знаешь, существует мнение, что люди у которых было трудное детство взрослеют раньше остальных. Я думаю, это применимо к нам, — Гермиона подняла грустный взгляд и откинула прядь волос с лица.

— Я уверена, там, в лесу, за нами кто-то наблюдал. Кто бы это ни был, нужно понять, почему он не вмешался. В одном из талмудов я видела упоминание о достаточно редком артфекте — омуте памяти. Он позволяет просмотреть однажды прожитые воспоминания, думаю, именно это нам и нужно.

— Тогда нужно достать эту штуку. Полагаю, начать можно с Острозора.

— Пришла пора нам самим взяться за свою жизнь, милый мой, — резюмировала Гермиона, слегка нервно покачивая головой. — Иначе это все может очень плохо кончиться, как показали события в лесу.

Увы, несмотря на все надежды, омута у Острозора не оказалось, поэтому выполнение плана пришлось отложить до возвращения в Хогвартс, где, как предположила Гермиона, он обязательно должен быть.

* * *

Драко Малфой на всех парах влетел в отцовский кабинет, убегая от домового эльфа.

Не то чтобы он часто позволял себе подобное поведение, но вдали от чужих глаз, за стенами родового мэнора он мог позволить себе немного побыть обычным ребенком. Ему нравился этот кабинет. Внутри витала особая атмосфера таинственности, вся эта отделка красным деревом, терпкий запах ароматических масел. Сложно было сказать, было ли дело в магии или в чем то другом, но именно сюда Драко манило словно магнитом. Пользуясь тем, что родители с утра отправились по делам, оставив его на попечение домовиков, Драко уселся в широкое и весьма комфортабельное кресло отца, рассматривая какие-то финансовые документы на столе. Он совершенно логично решил идти по его стопам, поэтому всячески пытался вникнуть во все, что делал отец.

Грустно вздохнув (он пока ничего не понимал в этой писанине), Драко открыл выдвижной ящик стола, рассчитывая найти что-то интересное.

К его сожалению, внутри лежала только тетрадка: ничего более скучного нельзя было придумать.

Присмотревшись, Драко понял, что это скорее дневник и бегло просмотрел страницы: везде было пусто.

Как раз в этот момент в его голову пришла мысль новой игры: спрятать клад и нарисовать карту, чтобы один из домовиков попытался его найти. Не медля, он дернул одну из страниц дневника, рассчитывая привести план в исполнение прямо сейчас. Однако, к его удивлению, бумага не поддалась. Решив, что, должно быть, дневник зачарован от разрушения, Драко приподнял перо из чернильницы и нарисовал аккуратную линию, которая незамедлительно впиталась в бумагу, не оставив после себя никаких следов.

После минутных раздумий, он подхватил дневник и направился в свою комнату для дальнейших исследований. Конечно, отец не раз предупреждал его о том, что не стоит хвататься за вещи, суть которых до конца не понимаешь, но дневник был слишком интересен, а Драко излишне любознателен. Да и какую опасность может таить обычная тетрадка, так ведь?

Драко вприпрыжку побежал в свою комнату, плотно прикрыв двери в отцовский кабинет.

* * *

— Гарри, — сквозь сон донеслось до него. — Гарри... просыпайся.

Он открыл глаза, обнаружив нависшую над его кроватью чрезвычайно взволнованную Гермиону. Ее глаза были явственно расширены, волосы растрепаны, руки тряслись, судорожно сжимая волшебную палочку, грудь резко вздымалась и опускалась, а на лбу сформировались капли пота. Видеть ее в таком состоянии было настолько непривычно, что все остатки сна мгновенно отошли в сторону.

— Что случилось? — пролепетал он, поднимаясь на кровати.

— Нам грозит опасность, — прошептала она, направив палочку на дверь, словно ожидая, что внутрь кто-то ворвется.

— Но... что... как? — Гарри замотал головой, пытаясь сформулировать вопрос достаточно емко, чтобы не терять время.

— Мне кажется, Острозор мертв. Кто-то чужой внутри. Я расскажу позже, — отрезала Гермиона. — Собирай вещи, спрячемся на верхних этажах, пока не придумаем план действий.

Спустя несколько минут они уже бежали вверх по лестнице. Гермиона, все еще накачанная адреналином неумолимо вела его вперед, да так целеустремленно, что сам Гарри уже давно потерялся в этом хитросплетении коридоров. Внезапно, он услышал голос и остановился как вкопанный.

— Мы идем за тобой, — со смешком произнес кто-то стоящий позади.

Гарри резко развернулся, не обнаружив там никого. Встряхнув головой, он устремился за Гермионой, но спустя несколько шагов голос рассмеялся едва ли ему не в ухо, заставив шарахнуться в сторону и бросить Ступефай на звук. Заклинание без вреда ударило в стену и с легкой вспышкой пропало. А тем временем чемодан, который поддерживался Локомотором, с жутким грохотом упал с метра высоты, отчего Гарри схватился за голову, а затем сильно сдавил виски. Что-то было не в порядке.

— Ты не изменишь ничего, безумие, Гарри, — еще один смешок, высокий, срывающийся, на грани этого самого безумия голос уже в открытую потешался, звуча где-то на грани сознания. Связь с реальностью стала зыбкой, и только боль в голове усиливалась, словно кто-то неуклонно, с каждой секундой сдавливал ее тисками все сильнее и сильнее. Палочка выскользнула из его руки и ударилась об пол со звуком, который волной боли прошелся внутри головы Гарри.

— Муффлиато!!! — и голос пропал. С недоумением он оглянулся вокруг, приметив Гермиону, которая в откровенном шоке смотрела на него. Дрогнувшей рукой он провел по своему лицу, начиная со лба и заканчивая ртом. Поднеся руку к глазам, он увидел кровь. Все еще находясь в прострации, он недоуменно уставился на свою руку, мозг буксовал и отказывался выстраивать сколько-нибудь связные цепочки умозаключений.

И тут Гермиона вложила ему в руку его волшебную палочку. На мгновение их руки встретились. Две ладони, его кровь и волшебная палочка. Гарри показалось, что нечто важное произошло в этот момент, но Гермиона не дала ему времени на анализ ситуации. Схватив его за вторую руку, она судорожно потащила его вперед, поминутно оглядываясь. Он уже начал приходить в себя, блаженная тишина позитивно влияла на его ментальное здоровье. И тогда это случилось: Гермиона остановилась как вкопанная, с испугом посмотрев ему за спину, откуда они только что пришли.

Это мгновение словно растянулось во времени, позволяя рассмотреть лицо девушки в мельчайших подробностях. Растерянный взгляд, сжатые скулы и даже, самую малость, отчаянная усмешка. Она всегда его поражала. Зачастую человек, которого отлично знаешь, может выдать нечто такое, чего ты бы никогда от него не ожидал. Гермиона всегда отлично училась, неплохо знала заклинания и была довольно отважной. Но только увидев подобную, крайнюю степень отчаяния на ее лице, начинаешь понимать и главное ценить то, что она рядом. И Гарри, несмотря на неудобность момента, очень отчетливо понял, что она, пожалуй, единственный человек в этом мире, который способен пожертвовать собой ради него. От подобной мысли внутренности скрутило так сильно, что недавняя головная боль показалась ему всего-лишь легким весенним ветерком.

Он так и не понял, то ли действительно время растянулось, позволив ему слегка прийти в себя, то ли события остановились, и Гермиона, и то, что она увидела, выжидали, но дальше все понеслось вскачь. Гермиона резким движением потянула его на себя, заставив упасть вместе на землю. Над ними пролетел зеленый луч, который было до боли легко идентифицировать. Гарри вскочил на ноги, почти что полностью придя в себя, состояние крайней прострации наконец отпустило и нужно было идентифицировать угрозу. Он резко поднялся на ноги, устремив взгляд вниз. На полпролета ниже стоял человек в длинной мантии ниже колен, его голову прикрывал капюшон, а место было слабоосвещенным, препятствуя идентификации хотя бы пола.

Чуть левее Гермиона бросила Ступефай, но враг (а человек, который бросил Аваду, однозначно являлся врагом) спокойно отступил в сторону, пропуская заклинание. Он, казалось, не торопился нападать, словно из любопытства ожидая, что еще придумают эти дети.

Гарри прошептал их условный знак, несмотря на глухоту от заклинания, он был уверен, что Гермиона его услышит и поймет. А сам бросил две оглушалки в эту фигуру, спустя мгновение еще две прилетели от Гермионы. Секретная атака, которую они тренировали на всякий случай. Незнакомец поднял руку, и все чары бесследно поглотила полупрозрачная сфера. Он все так же выжидающе наблюдал за ними, и эта неспешность удивляла.

Девушка несмело дотронулась до его плеча, заставляя сфокусировать внимание на ее руке. Точнее, пальцах. Она загнула два, оставив три аккуратных пальца возвышаться, и взглянула ему в глаза.

Он понял, что это значит. Гермиона предлагала использовать единственное заклинание третьего уровня, которое он частично мог воспроизвести. Заклинание, после которого он, скорее всего, уже ничего не сможет сделать, истощив все запасы волшебных сил. И все же, Гарри слегка кивнул, больше себе, чем ей, и всей душой желая этому уроду сгинуть, уверенно направил палочку на врага, крикнув Бомбарда, и почти сразу присел, оперевшись на одно колено. Гарри чувствовал, что на эти чары ушли все его силы, без остатка, больше он сегодня ничего не наколдует, даже перед угрозой смерти.

Но рвануло знатно, каменная крошка выстрелила во все стороны, облицовка с грохотом упала вниз, столб мелкой пыли поднялся вокруг места, где мгновение назад стоял человек в капюшоне, закрывая обзор. Если он не защитился, не было ни единого шанса, что подобный удар можно пережить. На несколько секунд все стихло, и Гарри уже даже было подумал, что все кончено.

Однако из клубка пыли вылетело еще одно заклинание зеленого окраса, и летело оно прямо в него. Он был истощен как морально, так и физически, ни уйти с пути, ни уклониться уже не получалось. Гарри, словно принимая неизбежное, уже собрался было повернуть голову налево, в сторону Гермионы, чтобы в последний раз посмотреть на девушку, которая, несмотря ни на что, стояла с ним до самого конца.

И в этот момент, эта самая девушка резким движением возникла в его поле зрения и встала на пути Авады. Зеленый луч ударил ее прямо в грудь, и мир раскололся.

Больше ничего не имело смысла. Со смертью Гермионы магический мир, как и маггловский, могли катиться ко всем чертям. Он отправится за ней туда... дальше.

Гарри безжизненно смотрел на ее спину, ожидая, когда она упадет, чтобы в последний раз увидеть ее лицо. Возможно, это опять были игры времени, но Гермиона не падала, продолжая стоять в той же позе, в которой и приняла заклинание. Наконец, ее голова слегка опустилась, тело словно бы расслабилось и... она обернулась, бросив Фините, отчего он наконец обрел возможность слышать.

— Превосходно, — сказал Острозор, проходя мимо Гермионы, которая просто опустилась на пол и закрыла лицо руками, сдерживая рыдания. — Это потрясающе, вы показали прекрасный уровень подготовки! — восхитился он, откинув капюшон. Его лицо едва ли не светилось от радости. — Вы, конечно, извините, что пришлось вас слегка... поставить на край, да. Но это того стоило!

И несмотря на то, что магически Гарри был выжат досуха и едва мог стоять, он поднялся на ноги, медленно подошел к излучающему радость гоблину, и просто от души, что было силы, врезал ему в лицо, отчего тот пошатнулся и упал. Еще шагнув вперед, уже практически рухнув на гоблина, обессилевшими руками, Гарри начал просто бить, не заботясь, куда и как, лишь пытаясь выместить все свои эмоции, всю беспомощность, страх за Гермиону, за себя, и за все, что они пережили этой ночью.