Гамбит на троих, или Ход бараном (гет)

Яркое летнее утро встретило Гермиону меланхолией — тоской о лазурном море, тропических странах и романтической любви. Она чувствовала себя разбитой, всё тело ныло и ломило.

В памяти всплыли события вчерашнего вечера: разговор с Северусом и его вероломный поступок с камином.

«Тиран! Деспот! Сатрап! — мысленно возопила она от возмущения. — Ах вот как ты со мной!? Ну ничего! Вот я тебе!..»

Что же такого «она ему» Гермиона с ходу не придумала, зато вспомнила, что её волшебная палочка осталась в кабинете зельеварения. Значит, надо вставать, чтобы достать из шкафа порцию зелья, но вылезать из-под тёплого одеяла совсем не хотелось.

Под боком завозился Живоглот. Сладко потянувшись, он бесцеремонно протопал прямо по хозяйке и спрыгнул на пол.

— И ты туда же! — в сердцах воскликнула Гермиона и запустила ему вслед подушкой.

Кот ловко увернулся, запрыгнул на залитый солнцем подоконник и принялся умываться.

Гермиона, не глядя, протянула руку к тумбочке, стоящей у кровати. Пальцы нащупали на блюде лишь смятые обёртки от конфет.

«И даже сладенького не осталось», — с обидой на весь мир подумала она.

— Нет, Северус, так просто я не сдамся! — упрямо проворчала Гермиона, слезая с кровати, и злорадно усмехнулась: — Дай мне, Мерлин, терпения, чтобы вынести то, что я не в силах изменить! Вот только сил не давай, а то ж ведь точно убью его собственными руками!

Проходя мимо окна, Гермиона задержалась. Примирительно потрепав Живоглота по загривку, она распахнула створки. Вокруг Хогвартса всё утопало в зелени. Под ослепительными лучами солнца сверкало голубое озеро, и даже Запретный лес выглядел живописным и совсем не мрачным.

Полюбовавшись открывшимся видом, она заметила внизу у теплиц профессора МакГонагалл и мадам Помфри. О чём-то оживлённо переговариваясь, они по очереди заглядывали в окно деревянного сарая-пристройки к оранжерее. При этом обычно сдержанная и чопорная Минерва эмоционально жестикулировала и выглядела не на шутку рассерженной.

Анализировать увиденное у Гермионы не было никакого желания. Заглянув в шкаф, она обнаружила, что нужное ей зелье, как назло, закончилось.

— Кто бы сомневался, — мрачно констатировала она, захлопывая дверцу. — Придётся идти в подземелье. К тому же всё равно надо забрать мою волшебную палочку. Надеюсь, Северус уже в Уэльсе, встречаться с ним сейчас было бы совсем некстати.

Живоглот спрыгнул на пол и направился к двери.

Спускаясь по лестнице, Гермиона услышала шаги и тихие голоса. Перегнувшись через перила, она увидела поднимающихся снизу Минерву и Поппи. О чём они говорили, разобрать было невозможно, но, спустившись ниже, Гермионе показалось, что она расслышала «Альбус, Гермиона, Северус». Это неприятно задело её — их личная жизнь, похоже, и правда активно обсуждалась в Хогвартсе.

Увлечённые разговором дамы не заметили Гермиону и свернули в сторону Больничного крыла, а Гермиона продолжила путь.

На столе в кабинете, на самом видном месте, Гермиона увидела свою волшебную палочку, а рядом — несколько флаконов нужного ей зелья. Она улыбнулась. Всё-таки, несмотря ни на что, с каждым годом Северус становился мягче и внимательнее. Правда, цветов от него Гермиона так до сих пор ни разу не дождалась. Не то чтобы ей это было жизненно необходимо, нет. Просто Джинни не упускала случая похвастаться букетами, которые дарил ей Гарри. Гермиона никогда не говорила этого подруге, но сама понимала, что Гарри, с детства лишённый семьи и материнской заботы, старался компенсировать это для своей жены и детей. А Северус… С самого начала было ясно, что никакой романтической мишуры с этим человеком у неё не будет. И со временем Гермиона приняла это и абсолютно не чувствовала себя обделённой. Мало того, если бы сейчас к ней заявился Снейп с букетом цветов, то она всерьёз испугалась бы за здравость его рассудка.

Выпив зелье, Гермиона почувствовала себя лучше. Плаксиво-тоскливое настроение отступило, и к ней постепенно начало возвращаться здравомыслие и рассудительность. Нахмурившись, она посмотрела на газеты, оставшиеся лежать здесь со вчерашнего дня. Внезапно на стол запрыгнул Живоглот. Потоптавшись на колдографиях, он вдруг выпустил когти и в мгновение ока превратил всё в бумажную труху.

— Ты чего? — опешила Гермиона.

Вызывающе глядя на неё, Живоглот медленно махнул хвостом, сметая обрывки на пол.

— Ты считаешь, что я вела себя глупо, да?

Кот переступил лапами и уселся на расчищенное место.

— А может, ты и прав, — Гермиона вздохнула. — Мало того, что истолковала всё неправильно, так ещё и обиделась на то, что сама себе напридумывала. И ведь знала же: нельзя верить Скитер. Она на пустом месте, из любой мелочи способна раздуть скандал, совершенно не заботясь о правдивости своей информации. Ох, Глотик! Теперь удивляюсь выдержке Северуса — сколько бы он так терпел, если бы Дамблдор не проявил инициативу со своим разговором.

Гермиона присела на стул, их глаза с Живоглотом оказались на одном уровне.

— Ладно, я согласна с тобой. Но ведь ты же видел моё состояние, когда я узнала всё это! Вдобавок Джинни с Роном подлили масла в огонь: «Это возмутительно! Такое нельзя прощать!»

Живоглот повёл ушами, кончик его хвоста несколько раз дёрнулся из стороны в сторону.

— Понимаю… — Гермиона вздохнула. — Не следовало вестись на их подначки. Но я же не знала тонкости стриптиза. У кого мне надо было спрашивать? У родителей, которые и так не в восторге от того, что Северус старше меня на два десятка лет? Или, может, у Гарри? Хотя, боюсь, в этом вопросе, он не знаток и вообще не советчик — летучемышиный сглаз Джинни мы все очень хорошо помним ещё со школы.

Живоглот фыркнул.

— Да ладно тебе! Между прочим, если бы не Джинни, я бы точно превратилась в классическую лабораторную мышь, — возразила ему Гермиона. — В кои-то веки я прислушалась к советам подруги, да и случай был уж очень подходящий — долгожданное присуждение мне степени Мастера зельеварения. По этому случаю принято устраивать торжественный банкет. Джинни тогда сказала, что это мой шанс и если я упущу его, то на мне можно будет окончательно поставить большой жирный крест.

Гермиона встала и машинально принялась убирать брошенные вчера книги, продолжая свой монолог:

— До сих помню, как я боялась. Когда закончилась торжественная часть и все плавно переместились в ресторан конференц-центра, я была измотана настолько, что готова была сдаться и нарисовать на себе этот крест собственноручно. Только вот действие коктейля из эльфийского вина и эликсира Храбрости оказалось слишком непредсказуемым. В тот вечер я осмелела и сама пригласила его на танец. Дальше всё произошло стремительно, и я только утром осознала, как мне было страшно и стыдно. А он, оказывается, джентльмен. Мало кто готов жениться на девушке сразу после первой проведённой с ней ночи.

Гермиона заулыбалась своим воспоминаниям и примирительно погладила Живоглота.

— Теперь Джинни постоянно твердит, что мне надо было соглашаться на его предложение. По её мнению, столько лет неопределённых отношений ни к чему хорошему не приведёт.

Живоглот потёрся головой об руку хозяйки, зевнул и улёгся на стол

— Ладно, сейчас мне надо отвлечься, чтобы привести мысли в порядок, -решительно оборвала свои размышления Гермиона. — Как говорила героиня одного из любимых маминых романов: «Я подумаю об этом завтра». В моём случае есть целых два дня. К возвращению Северуса я буду готова.

Приняв такое решение, Гермиона заставила себя думать о том, что всегда успешно отвлекало её от хандры — о работе.

Составление списка требуемых ингредиентов заняло несколько часов. Кропотливая, требующая внимательности работа действительно на какое-то время полностью захватила её внимание.

Переписав заявку начисто, Гермиона отправилась в больничное крыло. Открыв дверь, ведущую во владения школьного колдомедика, она услышала негромкие голоса Поппи и Минервы. Однако, как только они увидели её, разговор резко прервался. После нескольких секунд явно неловкого молчания МакГонагалл, как ни в чём не бывало, подошла к Гермионе и приобняла её за плечи.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая? Что-то ты бледная, — озабоченно спросила она. — Почему ты не была на завтраке?

— Давай осмотрю тебя, — захлопотала мадам Помфри.

— Не надо, Поппи! — Гермиона попыталась воспротивиться, но медиковедьма проигнорировала её слова.

Выполнив несколько пассов волшебной палочкой около Гермионы, Помфри покачала головой.

— Ты права, Минерва. Нервы, нервы и ещё раз нервы.

— Ты решила совсем извести себя, дорогая? Нашла, из-за кого так страдать, — МакГонагалл строго посмотрела на Гермиону, но, встретив в ответ мрачный взгляд, добавила уже более мягко: — Ладно-ладно, молчу. В конце концов, это твоё личное дело.

— Дамблдор поручил нам проверить запасы зелий… — начала было Гермиона, но Минерва перебила её.

— Нет, нет и ещё раз нет! Дела могут подождать. В эти дни ты будешь отдыхать в своё удовольствие.

— Все разъехались? — без особого интереса спросила Гермиона, просто чтобы не молчать.

— Да, в замке остались мы трое, Сивилла, да Аргус, — ответила Минерва. — Беспокоить тебя никто не будет. Я распоряжусь, чтобы эльфы принесли тебе обед прямо сюда.

— Спасибо, Минерва.

— Пойдём, Гермиона, — засуетилась мадам Помфри. — Вот, возьми умиротворяющее зелье.

— Правильно! — поддакнула МакГонагалл. — Отдых — лучшее лекарство.

Гермиона застонала. Ну вот, все разъехались праздновать, а она остаётся в замке, да ещё в Больничном крыле. От неё не укрылось то, как странно переглянулись МакГонагалл и Помфри. При этом МакГонагалл многозначительно округлила глаза, а Помфри еле заметно кивнула в ответ.