Новая жизнь - Новая история (джен)

На мой одиннадцатый день рождения родители, как всегда, устроили пышное торжество. Мы жили в Англии уже два года, и большинство приглашенных были из местной элиты: богема, журналисты и бизнесмены. Не так давно я, подключив папу, приступила ко второй части моего плана, поэтому на праздновании присутствовала чета Дурслей. Выглядели они вполне респектабельно и довольно неплохо держались, хотя было заметно, что они не привыкли вращаться в подобном обществе, и, вообще, не совсем понимают, как сюда попали.

Где-то в конце вечера, отец пригласил их в свой кабинет и сделал мистеру Дурслю деловое предложение. Он пообещал ему подогнать несколько крупных, очень крупных заказов на дрели от своих американских друзей-бизнесменов в обмен на то, чтобы Дурсли разрешили Гарри Поттеру тайно погостить у нас.

— Моя дочь тоже волшебница, — пояснил он немного напряженной паре, — и она хочет познакомиться с Гарри, о котором много слышала… А если она чего-то хочет, то не успокоится, пока не получит. У вас, как я слышал, есть сын, — значит, вы должны меня понять. — При этих словах Вернон понятливо хмыкнул в усы, а Петунья заулыбалась, видимо, вспомнив настойчивость своего Дадли.

— Давайте пойдем навстречу друг другу, — продолжил отец, — вы избавитесь от мальчика и более чем хорошо подзаработаете, а я получу покой в собственном доме.

Дело было решено к обоюдному удовольствию. Я, конечно, могла бы просто прийти в дом к сестре и пригрозить ей магией, но зачем лишнее насилие там, где можно сделать все гораздо проще. Теперь дело за малым — подружиться с Гарри и пригласить его погостить, а Дурсли прикроют. Скажут соседям, что Мардж заболела, ей помощь нужна. Или еще что придумают, теперь обеспечивать алиби — это их забота.

Сама я с сыном еще ни разу не встречалась, но регулярно получала отчеты о его жизни. Жил он неплохо: у него была своя комната, его хорошо кормили, не обременяли излишней работой, а его одежду по мере роста регулярно заменяли на новую. В школе он хорошо учился, посещал кружки, нормально ладил с одноклассниками, но особой дружбы у него ни с кем не сложилось. Он так и остался одиночкой. Ну, ничего, главное, он здоров, одет и накормлен, — пока этого было достаточно.

Меня тянуло к сыну, не скрою, особенно здесь, в Англии. Я несколько раз останавливала себя в холле, где уже держалась за ручку двери, чтобы бежать к нему, но делала над собой усилие и оставалась. Боялась, что сорвусь при виде него и, наплевав на все, просто увезу его в Америку. Меня частенько посещали малодушные мысли о побеге: сбежать вдвоём и не ввязываться ни во что… На самом деле, в глубине души, мне было страшно встретиться лицом к лицу с тем, кто приводит в ужас даже очень сильных волшебников. Хотелось действительно быть одиннадцатилетним ребенком, не думающим о серьезных вещах; знать, что все за тебя все решат и сделают взрослые.

Все знакомые девочки моего круга жили безмятежной спокойной жизнью, главной их заботой было решить, с какого ракурса лицо смотрится на фотографиях более эффектно. А проблема выбора варьировалась между тремя красивыми дорогими платьями — какое из них надеть на детскую вечеринку. Не скрою, я завидовала им, мне тоже хотелось ни о чем не думать, кроме как изводить капризами свою маникюршу. Да у меня даже подруг не было, — просто не оставалось свободного времени на общение.

Леди Эдит гоняла меня по высшим зельям, торопясь передать мне мастерство, пока жива. Она считала меня гением в зельеварении. Конечно, никаким гением я не была, просто остались знания прошлой жизни, вот и все. Но если обучение продолжится в таком темпе, то Снейп лишится звания самого молодого мастера зелий в Англии. Леди полагала, что мне понадобится еще пять лет, чтобы подать заявку в Гильдию Зельеваров на звание Мастера. Сначала я хотела отказаться от ученичества, но Леди Эдит сказала, что магия наказывает тех, кто не развивает ее дары. Подумав, что мне для полного счастья еще и наказания от магии не хватало, согласилась.

Анна тоже не отставала от меня, обучая ритуалам и рунам. Их я знала на уровне Хогвартса, поэтому не стала на них зацикливаться, сделав акцент лишь на защитной и обережной рунных цепочках. А вот ритуалистика меня увлекла. В Англии ее не преподавали совсем, поэтому изучала ее с энтузиазмом. Практически все время уходило на учебу, а еще мне, помимо этого, нужно было хоть изредка появляться дома и общаться с семьей. Еще и съемки, короче, свободного времени не было совсем.

Когда мне исполнилось семь лет, я тоже захотела стать анимагом, как индейские ребятишки из нашей школы, и поехала для этого в индейскую резервацию племени Пудх-Сиха. Все дети племени в этом возрасте проходили через ритуал инициации и становились анимагами. Впрочем, любой маг, приехав в резервацию, мог освоить анимагию не более чем за три месяца. Я поначалу обрадовалась — ведь в Англии анимагии обучают четыре года, и то набирают учеников не младше пятого курса, а тут всего три месяца. Но потом, поняв разницу в обучении, отказалась от своей идеи. Оказалось, что индейцы не трансфигурировали тело, а освобождали своего внутреннего зверя, подобно оборотням. Это было гораздо проще, чем трансформация. Пара ритуалов, зелья, транс и шаманский бубен. Мне этот способ не подходил. Кто его знает, смогу ли я удержать контроль над моим внутренним зверем, все же в этой жизни я не лань, а вполне себе хищник. Расчеты показали, что я стану Огненным Барсокрылом. Когда увидела его в Канадском магическом заповеднике два года назад — сразу влюбилась. Это был прекрасный снежный барс с голубыми глазами, золотыми пятнами по всему телу и большими белоснежными крыльями, над которыми виднелось красноватое огненное марево, как над горящей свечой.

Леди Эдит объяснила мне, что маг может выбрать для себя любую животную форму, по желанию, лишь бы черты характера зверя и мага хоть немного совпадали. Выпустить на волю такую машину для убийства я не рискнула. Уж лучше подождать и остаться собой, сохраняя сознание, чем бегать по лесам, забыв себя, без палочки, без одежды.

Но я не сильно расстроилась, ведь в племени я нашла ответ на главный вопрос: как собрать все крестражи в одно. Помог мне вождь племени Суахо-Ло. Я обратила внимание на его ворона Ко, он показался мне слишком смышленым для птицы. Индейцы — маги стихий, маги природы — у них нет волшебных палочек, поэтому Ко не мог быть фамильяром. Мне стало интересно, и я расспросила вождя. Он объяснил мне, что Ко — его Око. Индейцы практикуют ритуал «Сто глаз или Отражения», точнее не перевести, поскольку я не сильна в языках коренных американцев. Ритуал позволяет отделить часть души и вложить в другой объект. И для этого не требуется никого убивать. Эту практику используют повсеместно, вкладывая часть души в животных, в птиц и даже в деревья. Они не только как бы видят их глазами, но и получают возможность использовать все органы чувств. Этим достигается единение с природой. Кроме того, так индейцы могут находиться в нескольких местах одновременно. А старые мудрые мужи на пороге смерти оставляют слепок души в летописях рода, в виде духовного наследия. Когда индеец достигает единения, сливается с природой, он собирает душу обратно вместе с накопленным опытом. Для этого варят специальный отвар, проводят шаманский обряд и совершают ритуальное омовение — ничего сложного. Я специально уточнила у шамана, какой будет эффект от ритуала, если маг, совершивший раскол души, привязал каждый осколок к убийству. Шаман невозмутимо ответил, что ритуал сработает в любом случае, просто этот невежа будет испытывать невыносимые муки, пока душа будет выжигать скверну. И продлится это столько лун, сколько убийств он совершил.

Подробно записала весь обряд и пару раз провела его перед шаманом для практики и контроля, вроде бы ничего сложного — стучать в шаманский бубен в особом ритме и петь индейские заговоры с особой интонацией и ударением в самых разных местах. Зелье решила сама не варить — все же оно было типично индейское, а попросила вождя. Всего за семь коз он сварил нужный отвар, и я сразу поместила его в стазис. Для омовения требовалось молоко и кровь единорога, добровольно отданные. Их я тоже приобрела тут же, с большим запасом и за бешеные деньги, — мне еще сына оздоравливать и профессора Квиррелла лечить. Теперь я была готова ко всему, и мне можно со спокойной душой ехать в Хогвартс.