Крик (гет)

Собрание уже пять минут как началось — Ичиё уже должна была находиться на месте. Рюноске не знал, что делать. Пойти искать её? Но больше чем на четверть часа выйти он не сможет — вызовет подозрения. Придумать отговорку её отсутствию? А если она всё же просто опаздывает? Пустить всё на самотёк? Но все отчёты о проделанной ими работе были на руках у Хигучи; разумеется, у Акутагавы были их копии, однако они покоились дома — он даже не думал брать их с собой, зная, что всю документацию предоставит его подчинённая.

«Чтоб тебя, Ичиё, — чертыхался Акутагава. — Может, задержали выписку, и у неё сел телефон? — с надеждой подумал он — из всех предполагаемых причин, по которой могла опаздывать его ассистентка, эта казалась наименее проблематичной. — Она не эспер и знает достаточно много, чтобы стать лёгкой мишенью для вражеских группировок. Если дело действительно обстоит именно так, то плевать на этот детский утренник, надо скорее её найти».

Коротко извинившись перед коллегами, он направился в сторону выхода, однако, прежде чем Рю успел до него дойти, дверь скрипнула, и в кабинет с извинениями зашли Ичиё Хигучи и Такеси Кайко.

На мгновение Бешеный Пёс Портовой Мафии замер, непонимающе глядя на вошедших. Но когда до него дошло, что Ичиё стоит перед ним собственной персоной, вполне целая и невредимая, а вместе с ней ещё и Кайко — он пришёл в бешенство. Рюноске сам не понимал, почему ему хочется разнести всё вокруг и насадить этих двоих на смертоносные чёрные клинки.

Близстоящие, интуитивно почувствовав резкую перемену настроения мужчины, с опаской от него отшатнулись.

Быстро сократив расстояние между собой и своей подчинённой, он крепко схватил её и толкнул к выходу.

— Нам нужно срочно обговорить кое-что насчёт документов, прошу простить, — коротко бросил Рюноскэ остальным, захлопывая за собой дверь.

Акутагава раздражённо шагал по коридору и тащил за собой Хигучи всё дальше от кабинета. Он остановился на лестничном пролете и, швырнув несчастную в стену, ударил ладонью в сантиметре от её лица:

— Я слушаю.

Нервно сглотнув, Ичиё заговорила, стараясь придавать своему голосу как можно больше уверенности.

— Простите, Акутагава-семпай, я перепутала время.

«Пусть уж лучше он разозлится на меня и ударит, чем узнает правду», — с тоской пронеслось у неё в голове. Зажмурившись, мафиози ожидала пощёчины или чего похуже, однако ничего не последовало. Разлепив сжатые веки, Ичиё встретилась с пронзающим до костей холодом металлических глаз.

Рюноске во многое мог бы поверить: в нападение, ухудшение здоровья, но не в то, что дотошная Хигучи «перепутала время».

—А телефон, я так полагаю, неожиданно сломался? И с Кайко вы, разумеется, случайно встретились по дороге? — с нескрываемой издёвкой спросил Акутагава, искривляя губы в хищной полуулыбке.

— Акута…

— Заткнись, бесполезная дворняга, — зло перебил девушку Рюноске, убирая руку. — После совещания придумаю, что с тобой делать.

Ичиё еще никогда не видела во взгляде начальника столько разочарования и… (боли?).

«Это конец. Он никогда не признавал меня, я ведь всего лишь девочка на побегушках. Теперь я, наверное, и вовсе мусор», — от этой мысли глаза Хигучи наполнились слезами, ноги подкосились, и она медленно сползла спиной по стене, стараясь сдерживать вырывающиеся всхлипы.

Внутри неё горело сердце, доселе сохранявшее свой огонь несмотря на все страдания. Однако сейчас оно хотело сгореть и оставить вместо себя горстку пепла.

Бешеный Пёс развернулся и направился в сторону кабинета, даже не посмотрев на распластавшуюся девушку. Он не хотел видеть её слёзы. Почему-то он чувствовал себя виноватым. Акутагава привык ко лжи, она была повсюду. Но почему-то из-за того, что ему соврала именно Ичиё, на душе стало действительно паршиво. В последнее время слишком много этих раздражающих «почему-то» начала вызывать в нём Ичиё Хигучи.

Рюноске не мог не признать, что, несмотря на то, что он не воспринимал свою подчинённую как себе равную, он всецело доверял ей. И вот, идя по узкому коридору родной организации, Акутагава впервые задался вопросом: «Кто она для меня?»

* * *

Возвращаться одному было нельзя, поэтому, встав напротив двери, Рюноске пожалел о том, что позволил себе не контролировать свою злость — куда разумнее было бы дождаться окончания собрания, а не устраивать сцены, ведущие в никуда.

Однако, прежде чем он успел что-либо предпринять, сбоку послышались тихие, неуверенные шаги. Рюноске даже не надо было оборачиваться, чтобы понять, кому они принадлежали.

Каменная маска, скрывающая все настоящие чувства, уже много лет сидела на нём как влитая, поэтому, продолжая смотреть перед собой, тоном, полным безразличия, он спросил:

— Успокоилась? Если да, то идём, — как же ему хотелось обернуться и посмотреть на Ичиё. Но зачем? Проверить, не плачет ли она до сих пор? Или убедиться, что ей так же скверно, как и ему? Но, разумеется, он не повернётся, ведь гордость намного сильнее чего-либо ещё.

Вместо ответа Хигучи подошла к двери и открыла её, отступая в сторону, чтобы пропустить своего семпая вперёд. В таком же безмолвии Акутагава зашел внутрь, попутно проговаривая очередные извинения за их небольшую отлучку, как того требовал этикет.

Он уже почти дошёл до укромного уголка, где уже успел пристроиться до встречи с Ичиё, когда нудный бубнёж про результаты незначительных сделок выступающего был прерван властным голосом Огая.

— Достаточно. Положи всё отчёты мне стол, — сказал Мори, наблюдая, как служащий, читающий отчёт, поспешил сгрести все свои бумаги в общую кучу и послушно сесть.

Огай окинул внимательным и едва ли не дотошным взглядом всех присутствующих, по своей профессиональной привычке оценивая внешнее состояние своих подчинённых и между делом подмечая внутреннее. Беспристрастные все до единого, в вечной готовности развязать бой, они были хороши. Даже если не всегда поддавались контролю и даже если не были в том виноваты.

Кстати о птицах.

Взгляд остановился на самом буйном члене Мафии, который в неумении контролировать свою способность, пожалуй, мог бы соревноваться с Чуей. Огай покосился на Накахару, тут же без удивления заметив, что последнему будто бы вообще всё равно, что происходит у них на совещании. (Нахватался у своего дружка). У Мори дёрнулась бровь.

Так. Акутагава.

Огай, сделав небольшую паузу и изломив губы в улыбке, совершенно не предвещающей ничего хорошего, произнёс:

— Акутагава, Хигучи, раз вы так усердно готовились, что даже вышли обсудить некие детали, почему бы вам не выступить сейчас? И Ичиё как раз расскажет всем, почему опоздала.

В целом ни о чём криминальном босс их не попросил — просто предоставить результаты своей работы, но Рюноске понимал, что более плохого момента для их доклада, чем сейчас, просто не придумать. После скучной тирады их предшественника все присутствующие клевали носом, но резкая смена спикера, да ещё и под не самым приятным предлогом, быстро их разбудила. Множество пар глаз начали пристально разглядывать молодых людей: несвоевременный приход Хигучи и несколько необычная реакция Акутагавы на это ещё больше разжигали интерес их коллег.

Разумеется, перечить боссу было нельзя, поэтому, стиснув зубы, Акутагава двинул к Мори, стараясь при этом не смотреть на свою подчинённую.

В напряжённой тишине оба встали перед главой Порта. Ичиё уже было открыла рот, чтобы объясниться, но, прежде чем хоть одно слово успело слететь с её губ, раздался телефонный звонок. Он напоминал раскат грома среди ясного неба, настолько неуместным и неожиданным он был в этот момент.

Атмосфера накалилась. На собрании не выключали телефоны, однако абсолютно все члены Порта знают, что во время его проведения лучше не звонить своим начальникам. Тем более самому Огаю.

Посмотрев на определитель, мужчина удивленно вскинул бровь. Взяв трубку, он обвёл взглядом зал, задержавшись на мгновение на Ичиё. Сначала Огай с суровым видом молча вслушивался в речь своего незримого собеседника, но потом его лицо заискрилось ехидной заинтересованностью.

— Не переживайте, всё под контролем. Я знаю, где беглец, — произнёс Мори, заканчивая разговор.

Акутагава не мог не заметить, что на этой фразе стоящая рядом Хигучи нервно вздрогнула. Происходящее ему абсолютно не нравилось. Словно в подтверждение его нерадужных мыслей босс, убирая назад мобильник, обратился к ним:

— Начинайте с доклада, историю Хигучи мы оставим на десерт.

«Во что умудрилась вляпаться эта безмозглая женщина за грёбаный квартал от больницы до порта?» — пронеслось в мыслях у Рюноске. Видимо, им оставалось только молить неведомые силы о том, чтобы злосчастное собрание в итоге не кончилось их сокращением. Мысли о повышении он вообще убрал в дальний, пыльный угол.

Тем временем Хигучи весьма бодро отчитывалась о последних зачистках, ловко избегая пикантные моменты, которые по возможности начальству лучше не знать. Ей нужно было показать верх своих ораторских способностей. Она уже и так облажалась и, возможно, подставила дорогого её сердцу семпая, и нужно было хоть как-то исправлять ситуацию в их пользу, а это всё, что она могла сделать.

«Босс знает, почему я опоздала, смысла врать нет, однако Акутагава ни в коем случае не должен был узнать об этом. Чёрт, хотела как лучше, а получилось как всегда, может я и впрямь бесполезна?» — пронеслось у Хигучи в голове, когда их выступление начало подходить к концу.

Подытожив всё вышесказанное и ответив на все заданные Огаем вопросы, молодые люди замолкли. Печально взглянув на Рюноске, Ичиё сделала шаг вперёд, готовясь держать ответ за свои глупые страхи.

По кабинету раздалось многозначительное покашливание — один из присутствующих на собрании мужчин пытался привлечь к себе внимание.

— Мори-доно, не позволите ли мне уточнить несколько деталей у Акутагавы по поводу их последней операции? — голос говорившего был до тошноты лелейным, Рюноске аж передёрнуло от этой слащавости.

«Похоже, этот уникум даже не собирается скрывать, что он ради работы готов подлизнуть чей-то зад».

Мори не ответил мужчине; вместо этого он вальяжно откинулся на спинку кресла и призывно взмахнул рукой, тем самым приглашая говорившего выйти к Акутагаве. Несколько колебаясь, он присоединился к стоящей перед Огаем паре. Видимо, в его планах было вещать из своего укромного уголка, а не стоя плечом к плечу с Бешеным Псом.

Чуя, стоящий чуть поодаль, равнодушно наблюдал за происходящим. Акутагава краем глаза успел заметить, что тот чуть прищурился — заметил опасность? Может быть то, как невыгодно им сейчас их положение? Он перевёл раздражённый взгляд на вставшего около него сотрудника, мысленно принимаясь переворачивать всё в своей памяти в попытках вспомнить имя мужчины.

— Меня зовут Кафу Нагаи. Если я не ошибаюсь, ваша ассистентка пострадала во время прошлой миссии? — Рюноске скептически цокнул, теперь уже не сомневаясь, о чём они будут вести разговор.

— Да.

— И ранили её именно вы?

— Да.

— Акутагава-сан, не поймите меня неправильно, но такой инцидент заставляет усомниться либо в вашей компетентности, как начальника, либо в пригодности Хигучи-сан как вашей помощницы, — скривив рот в едкой ухмылке, Нагаи с презрением взглянул на Ичиё и продолжил.

— Либо вы не в состоянии управлять своей способностью, что, я думаю, мы можем исключить, либо ваша подчинённая не способна с вами сработаться, потому что, насколько мне известно, это было не первое ранение, полученное ею от Расёмона. Она не эспер и выдающимися боевыми навыками не владеет, и всё это наталкивает на мысль, что Ичиё работает с вами лишь благодаря, так сказать, личным отношениям.

Внутри Хигучи что-то оборвалось. Та последняя струна, которая не давала ей упасть в тот мрак и безысходность, из которых была соткана её жизнь.

«То есть, за эти годы верной службы Портовой Мафии, всё, чего я удостоилась — это звание чьей-то любовницы?!» — Хигучи стиснула зубы, чувствуя, как всё внутри рябит, словно кто-то выбивает искры высоким напряжением. Как он посмел так отзываться о ней? Кто он вообще такой? Ичиё судорожно выдохнула, делая шаг вперёд и собираясь высказать, насколько некомпетентное, глупое и банальное обвинение выдвинул ей этот Нагаи, но внезапная перемена в воздухе заставила её замереть на месте. Что-то затрещало, накалилось и запахло жареным, будто бы горячая лампа их кабинета сожгла мотылька.

Её чувство гордости. Разве этому человеку можно донести что-то с помощью слов?

Ичиё считала — нет. Она замерла на месте на долю секунды, и это заметил только безразличный к собраниям Чуя. Он натянул на себя обод шляпы. Ичиё слышала, как внутри неё кипит кровь.

Прежде чем Рюноске успел до конца понять, что именно имел в виду Кафу, раздался неприятный хруст. Нагаи с круглыми от бешенства и боли глазами прижимал к лицу руки, которые постепенно окрашивались в алый цвет, с ненавистью глядя на склонившуюся перед ним Хигучи.

— Повтори ещё раз, что ты сказал, ублюдок? — Не своим, полным ледяных игл голосом сказала Ичиё.

Примечания:

Автор извиняется за задержку части, личные обстоятельства...

p.s 10/07

в общем автор строчит два мини стекольника параллельно, поэтому глава может несколько задержаться, а может и не задержаться, как карты лягут

19/07

вот моё оправдание https://ficbook.net/readfic/8405408