Легенда об Амрасе и рыси (гет)

Утром солнце осветило пронизывающий весь край легкий туман. Амрас хорошо поспал, уверенный, что его брат в своих покоях. Он поворочался, потянулся и полежал. Привычка эльфов вставать рано и почти с первой попытки давала о себе знать. Только эльдары научились противостоять ей и наслаждаться временем в постели.

Он позвал своего брата. Полежав немного в тишине, он решил, что брат еще изволит почивать. Поэтому не оставалось выхода, как неохотно выползти из постели и тут же отозваться на безмолвный приход пажа.

Амрас поднял свою ладонь, останавливая норовистого парня, и принялся одеваться сам.

— Амбарто.

Комната находилась в полумраке. Амрас бесстрашно вошел в нее, оставив небольшой зазор в двери и светлую полоску.

— Эй, Амбарто.

Он уже прошел к середине комнаты, как увидел непривычно разбросанные вещи у кровати. И своего брата, разлегшегося звездой попом кверху. Лохматые волосы закрыли чуть ли не добрую половину кровати, и Амрас не в силах удержаться прыснул. Подошел ближе. Нагнулся.

Он тут же двинул светлы очи в его сторону, так резко, что Амрас вздрогнул.

— Чего тебе? — вещал потусторонний голос.

— Господи. Дубина.

Амрас выпрямился и добавил:

— Одевайся, спящая красавица. Сегодня идем на охоту.

Амрод, разбуженный вниманием Амраса, недовольно завыл и зарылся лицом в простыни.

— Ты почему без исподнего? — спросил не своим голосом от удивления Амрас и тут же дал безмолвный приказ пажу закрыть дверь.

Амрод резво вывернулся и поглядел на свое тело.

— Ох, ты ж…

Порывисто схватился за простыню. И виновато посмотрел на брата. Брат прищурился. Да, произошел немой разговор, без осанвэ, без ничего. Они смотрели друг на друга пять секунд, после чего Амрас сел на пол и сложил руки на колени.

Амрод молчал. Они все еще смотрели друг на друга.

— Как ты это видишь?

— Мне не до кого нет дела, кроме тебя.

Амрас посмотрел еще секунду.

— Хорошо. У тебя есть мое благословение.

Амрод улыбнулся.

А девица то испарилась. Такая яркая и желанная, в бесстрашии еще более привлекательная, взяла и испарилась. Амрод знал, что так и будет. Но надеялся, что она образумится.

Никто не знал, как Амроду удалось вступить в особые отношения, потому что не знали с кем. Ни одна дева на следующее утро после появления Тауриэль не светилась тем же светом и сиянием в глазах. Даже лайквенди до такого не допиваются, пошутил вездесущий Ноэрон. Ноэрон, который эту черту целомудренности не перешел. И об этом горько сожалел, потому что не смог помочь молодому придурку.

— Я как друг твоего отца мог бы сказать нечто поучительное, да боюсь критики не выдержу, — говорил он весьма серьезно, за столом в большой столовой на нижнем этаже, там, где обедает прислуга.

— Ты это кому вообще? — спросила Илиссэ, стоя у большой печи.

— Да так, своему призраку.

Тем временем Амрас смотрел на блуждающего в потемках Амрода с сожалением в глазах.

— Вот не надо, — надрывно попросил он. — Не надо смотреть на меня так.

Остановился он в середине своей комнаты, такой же неубранной, как и прежде.

— Где Тауриэль?! — возопил он.

Весь этаж вздрогнул и даже внизу все встрепенулись.

— Где эта шкодливая кошка! — восклицал он.

— А что ты так взъелся на мою кошку? — спокойно вопрошал Амрас.

— Она моя, — прорычал Амрод так злобно, что впору бы испугаться.

— А чем ты думал, горе луковое?

Амрод в бессилии начал снова ходить по кругу.

— Надо было познакомиться прежде. Чем все остальное.

Говорил его брат безжалостно. Амрод остановился и замер. Стало очень тихо и тоскливо. И тут Амрас не на шутку встревожился.

— Ну ладно тебе, будет, не слушай меня, остолопа.

Он подпрыгнул к брату и постарался утешить. Брат опустил голову ему на плечо.

— Кто она? — тихо спросил он.

— Твоя возлюбленная.

Амрас обнимал его за плечи и гладил по голове.

— Ничего. Найдем. С ней все будет в порядке.

Помолчали.

— Помнишь, как мы ее встретили?

— Конечно, помню.

— Я еще тогда ее возненавидел.

— Это не так.

— Как она здесь оказалась?

Этот вопрос ни разу не волновал Амраса, но сейчас, когда Амрод озвучил его, ему это действительно показалось странным. Никто не задавал себе вопрос, что делает в этих землях такое непривычное существо.