K1L1: Судьба Акроса. Книга первая: Тень охотника ver: 1.10 (джен)

— Лейтенант Лоуренс! — Моррис не одобрил всеобщее ликование, прокатившееся по командному мостику. Лаура у него за спиной довольно улыбалась. Даже Виктор не удержался, захлопал в ладоши.

— Лейтенант Лоуренс, прием! — повторил полковник более грозным голосом, заставив присутствующих замолчать и напрячься. Стивен ответил через полминуты. Он тяжело дышал, но говорил твердо.

— Да, Акрос, команда первого Диамеда на связи!

— Лейтенант! Срочно доложить о сложившейся обстановке! — Уотерс заметила, как нехорошо задвигались скулы на лице Морриса. — У вас есть раненые?

— Да... — Лоуренс замялся. — Сержант Хватов получил резаную рану предплечья от одной из акул.

— Всё ясно, — полковник выпрямил спину. — Вам запрещено возвращаться в Акрос, пройдите карантин!

— Что? Карантин? Но мы же потеряем кучу времени! — Разин приоткрыл рот, сделав несколько шагов в сторону начальницы. Лаура не издала ни звука.

— Отправляйтесь в четырнадцатую Экзорцию. Даю вам пять часов на определение угрозы потенциального заражения красной лихорадкой. Если факт заражения не подтвердится, можете вернуться обратно в город. Как поняли приказ, лейтенант?

Полковник напряженно вслушивался в легкое потрескивание помех. Стивен ответил не сразу.

— Приказ понял. Пройти пятичасовой карантин в четырнадцатой Экзорции, если факт заражения не подтвердится, возвращаться в Акрос.

— Да, всё правильно! Экзорция сейчас должна быть пуста, запасов еды и воды там хватит вам с лихвой. Выполняйте! — Моррис закончил сеанс связи, отдал рацию помощнику. Он поймал на себе разъяренный взгляд Лауры, однако остался безразличным.

— Вы можете объяснить, что происходит? — Уотерс изо всех сил старалась держать себя в руках и не повышать голос.

— У моих подчиненных во время охоты случился красный код! Был ранен человек. Возвращаясь к нашему разговору про Асцион: вы совершенно правильно заметили, что до официального вердикта о причинах проникновения вируса в город рано делать какие-то выводы, но я хочу вам напомнить, что рабочей версией комиссии осталось предположение, что вирус попал в Асцион через кожу одной из пойманных там акул.

Полковник грозно наступал на ученых:

— Всё это, вкупе с ранением сержанта, даёт мне основания задержать группу в ближайшей к нам Экзорции на неограниченное время! Вы должны быть благодарны, что я ограничился всего лишь пятью часами. Из-за вас мне приходится подвергать риску жизни двух с половиной тысяч человек! Или вы хотите повторение Асциона?

Уотерс не нашлась с ответом, на помощь пришёл Разин, выглядывающий из-за ее плеча.

— Но иммунограмма акулы может измениться за это время!

— Да? — усмехнулся Моррис. — А мне помнится, ваша начальница говорила о двенадцати часах! Или вы сами не знаете этого точно?

Виктор открыл рот, но Лаура незаметно одёрнула его.

— Хорошо, полковник, вы правы. Никому не нужен риск, мы подождём! — Уотерс уважительно склонила голову и попятилась к выходу. — Прошу вас проинформировать лабораторию, как только наш подопытный материал окажется в Акросе.

— Хорошо, мы сообщим вам об этом, — Моррис сощурился, заговорил более спокойно. Он не ожидал, что биологи сдадуться так быстро и искал подвох.

— Спасибо, мы будем ждать... — Лаура окинула командный мостик уставшим взглядом, выдавила из себя благодарную улыбку всем людям, что участвовали в операции и помогли поймать акулу. Она поспешила к выходу, увлекая Виктора за собой.

* * *

— Они что там, охренели? — Дэй выпучил глаза от ужаса, и волновала его не грядущая пятичасовая изоляция, а вероятность заражения вирусом. Командир, всё еще держа рацию в руках, отстраненно смотрел в пол. Моррис ждал ответа. Лоуренс окинул подчиненных болезненным взглядом, задержался на Хватове. Максим косился на рану. Она перестала кровоточить, но опухла и выглядела удручающе. Стивен опомнился, мотнул головой.

— Приказ понял. Пройти пятичасовой карантин в четырнадцатой Экзорции, если факт заражения не подтвердится, возвращаться в Акрос.

— Да ну, ну не может быть! — Ли всплеснул руками, негодуя, прошёлся по рубке. — Они же переловили кучу акул здесь! И никогда не было карантина!

Стивен дождался ответа с командного мостика, положил рацию на место:

— Если это необходимо, значит, есть риски, — рассудительно заметил он, сосредоточил внимание на сержанте. — Как самочувствие?

— Нормально! — тут же отреагировал Максим, нервно сглотнув. — Акулы же имеют иммунитет к вирусу, они что действительно думают...

— Я не знаю! — Лоуренс удержал подчиненного от преждевременных выводов, сел в капитанское кресло.

— Да нет, это же бред! — Дэй встал между ними.

— Скорее всего! — Стивен сдался — в конце концов, он не должен допустить паники — завел двигатели Диамеда. — В любом случае, у нас есть приказ и мы должны его исполнить! Все по местам!

Хватов по обыкновению занял штурманское место, Ли отправился к пассажирским сидениям на противоположном конце мостика.

— Черт возьми, я должен был унаследовать крупную логистическую компанию, а не носиться тут с вашими акулами!

Он процедил это сквозь зубы, но товарищи без труда расслышали слова. Капрал сел на узкое сиденье, опустил на уровень груди жесткий защитный каркас. Схватился за поручни под едкий смешок Хватова.

— Ничего смешного, это правда!

— Как только выберемся на поверхность, обязательно воспользуюсь услугами твоей компании, наследник! — Максим довольно брызнул слюной. Субмарина рывком сорвалась с грунта, подняла облако грязи. Маневр не дал Дэю ответить на колкость. Диамед развернулся на девяносто градусов и двинулся на северо-восток, прочь от города.

* * *

— Этот полковник явно не хочет упростить нам работу! — Виктор не повышал голоса, но сжал кулаки и озлобленно сверкнул глазами. Учёные вышли в коридор, покидая военные казармы, на территории которых располагался командный центр.

— Это ничего, главное, что акула поймана, — Лаура вяло улыбнулась. Она медленно теряла мироощущение, ноги становились ватными. Сил её едва хватило, чтобы дойти до лифта. Разин несколько раз ударил по кнопке вызова, не заметив, как ухудшилось состояние Уотерс.

— Акулу, конечно, они поймали, но пятичасовой карантин — это явно лишнее! Похоже, Моррису нравится сидеть под этим куполом на дне океана!

— Не думаю, но в одном он прав: безопасность города превыше всего. Нам не нужен еще один Асцион, еще один мертвый город, — Уотерс ответила тихо, на мгновение свет перед глазами померк, она пошатнулась. Виктор вовремя обернулся, подоспел на помощь, подхватив её под руку.

— Вот черт! Что с тобой, Лаура?!

Разин помог ей сохранить равновесие, огляделся по сторонам. Двери лифта открылись, и, не теряя времени, ученые вошли внутрь. Виктор убедился, что никто не увидел этой неприятной картины, поспешно закрыл створки.

— Усталость! — Уотерс облокотилась о стену, растирая ноющие виски. — Я почти не спала последние две ночи. Слишком многое поставлено на кон. Еще полковник… прямо высосал последнюю энергию!

— Знаешь что? — Разин упёр руки в бока, критически осмотрел с ног до головы её худенькую, сжавшуюся в комок фигуру. — Иди-ка ты домой, прими душ и поспи пару часов!

Общение с Моррисом действительно странным образом отнимало силы. Виктор чувствовал себя не лучше, особенно после ночного дежурства, но, по крайней мере, еще мог крепко стоять на ногах. Лауре предстояло сделать сложную операцию, от которой зависел успех создания прототипа. Он не мог допустить, чтобы их старания, а самое главное, задание поющего Филди пропали даром.

— Но ты же сам с ночного дежурства и не спал ночь! Я хотела дать выспаться тебе! — Уотерс вымученно улыбнулась. Слова Виктора согрели её душу.

— Не беспокойся за меня, я проконтролирую, чтобы к тому времени, когда акула окажется в Акросе, у нас всё было готово, — Разин нежно положил руку на плечо Лауры и вспомнил недавний разговор с Россом. Он на мгновение засомневался в правильности своего решения покинуть Акрос. Воображение невольно нарисовало ему короткую сцену их близости, голые переплетённые тела, блестящие от сладкого пота. Виктор желал бы этого, определенно бы желал.

— Я хотела навестить дочь… — Лаура виновато опустила глаза, их расставание сегодня утром прошло слишком скомкано и быстро, она боялась за Эмили.

— Эмми в школе, там о ней позаботятся, не переживай об этом, она в надежных руках, — Разин шутливо выходил из себя. — Пожалуйста, тебе надо отдохнуть перед операцией, не думай ни о чем больше!

— Да, наверное, ты прав! — Уотерс сдалась, она облегченно выдохнула, представляла освежающий душ и долгожданный отдых. — Только пообещай, что разбудишь меня через три часа!

— Через четыре, не раньше! — улыбнулся он. Двери лифта открылись, выпуская пассажиров в коридор первого этажа. Здесь их дороги расходились.

— Ты точно не устал!? — Лаура еще беспокоилась о самочувствии своего помощника, но знала, что он уже не пойдет на попятную.

— Не беспокойся за меня, я и не такое выдерживал! — Виктор отходил в сторону лабораторного корпуса и растворялся в толпе горожан. Для них рабочий день только начинался.

— Я позвоню тебе, как приду! — прикрикнула Уотерс. Разин поднял руку и помахал ей на прощание.

— Настоящий друг… — произнесла она тихо, и счастливая улыбка озарила лицо. Лаура чувствовала, что сегодня у них всё получится.

* * *

Дети замолчали и напряглись, услышав свой первый звонок на перемену. Они пытливо посмотрели на миссис Вернор, ожидая инструкций для последующих действий. Учительница окинула класс довольной улыбкой.

— Запомните этот сигнал. Он означает, что наш первый урок закончен. Сейчас будет перемена, — она кивнула в сторону часов, висящих над школьной доской. — Вы можете выйти в коридор и пообщаться, но через пятнадцать минут урок продолжится и вам будет необходимо вернуться в класс. Помните! Выходить за территорию школы во время занятий и перемен категорически запрещается. Громко кричать и бегать по коридору — запрещается!

Дети ловили каждое слово, они всё еще покорно сидели, но в глазах было заметно нетерпение, кто-то откровенно ерзал на стуле. Вернор, наконец, закончила:

— Как только услышите еще один такой звонок, сразу же возвращайтесь. Всё, можете идти.

Ученики организованно пошли к двери. Эмили не присоединилась к общей группе, она знала что коридоры школы узки и однообразнырешила. Она встречалась с любопытными взглядами одноклассников, дети замедляли шаг, проходя мимо её парты. Разглядывали коробку с карандашами, портфель у ног девочки. Эмили терпеливо ждала, когда они уйдут, ей не терпелось опробовать подарок родителей. На листах бумаги почти не было чистых мест, все расчерчено химическими формулами и мелким текстом, кое-где от руки. Бумага из личных запасов дяди Виктора. Эмили положила перед собой листок, аккуратно достала карандаш. Когда-то он был остро заточен, сейчас кончик обрублен, но рисовать им еще можно. Эмили озадаченно разглядывала ярко-оранжевый грифель, попробовала нарисовать окружность, как то солнце на открытке. Получилось не слишком похоже, но Эмили не отступила, принялась раскрашивать круг.

— Очень интересные у тебя карандаши, — миссис Вернор отметила это с неподдельным любопытством. — Можно посмотреть?

— Да, — Эмили добавила с гордостью: — Это подарок от папы.

— Ты знаешь, что они были сделаны очень давно, еще до Исхода? — Учитель разглядывала помятую коробку. — Очень ценный подарок в наши дни...

Эмили кивнула, довольная улыбка озарила счастливое лицо.

— Вот только зачем пользоваться ими на уроке? — Вернор сохранила доброжелательный тон и вернула коробочку на место. — В учебных планшетах есть программа для рисования и полотна там чистые.

— Но ведь это всё не настоящее, — Эмили надеялась, что ее не заставят рисовать на планшете. После мягкого цвета настоящих карандашей, электронные краски резали глаза своей приторной едкостью.

— Да, программа не идеальна, но это всё, что у нас есть. Мы должны использовать и беречь то, что дает нам власть уважаемого Сената. А карандашами ты можешь смело рисовать, например, дома.

— А почему не здесь? — откровенно удивилась Эмили.

— Потому что карандаши есть только у тебя, — Вернор продолжала невозмутимо улыбаться. — Я не могу вести урок рисования для тебя отдельно.

— Я буду рисовать карандашами только на переменах, пожалуйста, — взмолилась Эмили, но Вернор положила ладонь на коробку.

— И все равно нет, Эмми. Убери их и рисуй вместе со всеми. Как все...

* * *

Сун вернулся домой сразу после того, как отвёз инъектор и остатки крианина обратно на медицинский склад. Он потратил на всё это не больше часа, но закрыв за собой дверь, едва не свалился с ног. Чудовищная усталость навалилась на плечи.

— Что же делать, что же делать!? — Чоу повторял это как заклинание; он скинул халат, повесил его на вешалку в миниатюрной прихожей, никак не огороженной от остальной квартиры. Запер дверь на замок. Сбежать прямо сейчас? Лаура быстро хватится своего ассистента, у него совсем не будет форы. Сегодня важный эксперимент, еще одна операция, и его присутствие на ней обязательно, в этом не приходилось сомневаться. Сун взглянул на часы. У него оставался максимум час, чтобы собрать вещи и сбежать. Он сделал круг по квартире, но с ужасом осознал, что брать с собой ему просто нечего. За три года, проведенных в Акросе, он так и не разжился ничем, что было бы для него по-настоящему важным. Артефакты прошлой жизни пылились на Гилеоне. Чоу оставалось только переодеться и отправиться в порт. Прикрытая дверь спальни манила его самым простым выходом из сложившейся ситуации. Сун толкнул её рукой, вошёл в темноту. Петля висела над головой, он чувствовал её кожей. Нехотя включил свет. Чтобы доделать свой ритуал, ему потребуется всего лишь подтащить стол. Работы на десять минут, и никакой погони. Ему не придется скрываться, искать корабли контрабандистов, ютиться у Праволишенных. Страшная мысль осенила его: если Альдо Сальви направился к Маркусу, то, скорее всего, им опять придется встретиться, опять придется работать вместе. Чоу вздрогнул от этой мысли, потёр шею. Что страшнее: ужасный конец или ужас без конца? Ответ показался Суну очевидным. Он сумел подтащить кухонный стол под веревку двумя рывками. Пришлось повозиться в узком проёме спальни, Чоу едва не разломал его. Озлобленно зарычал:

— Ну, уж нет, я не буду больше работать на этого ублюдка! С меня хватит!

Последние усилия, и стол у самой кровати, там, где он стоял в первый раз. Сун сплюнул на пол, уже ничего не стесняясь. Вернулся на кухню, чтобы глотнуть воды и взять стул. Его эшафот готов. Борясь со страхом, Чоу скинул с себя футболку, едва не порвал её по швам. Он тяжело дышал, смотрел в раскачивающуюся петлю. Кивнул ей, словно принимая немой вызов, решительно накинул веревку на шею. Сердце вырывалось из груди. Чоу достаточно было сделать всего один шаг, последний шаг. Сун зажмурился, занёс ногу над пустотой. Звонок, пришедший на личный видеофон, разорвал гнетущую тишину. Снова. Чоу замер в нелепой позе, не зная, что делать дальше. Он колебался несколько секунд. Обреченно опустил руки и наконец, позволил себе выдохнуть.

— Будь они все прокляты...

Он стянул петлю, спрыгнул на пол, негодуя от сложившейся ситуации и от своей привычки обязательно отвечать на звонки. Сун с опаской взглянул на дисплей коммутатора, на нём высветился номер Лауры. Чоу ответил, не беспокоясь за отсутствие футболки, поднёс видеофон как можно ближе к лицу.

— Да?

* * *

Лаура Уотерс зашла домой, падая от усталости. Врачи говорили, что так бывает, когда на поверхности океана бушуют грозы. Чувство полной разбитости выбило Уотерс из колеи. И если бы не настойчивость Виктора, кто знает, чем бы закончилось это истощение. Лаура никогда бы себя так не пожалела. Спальня встретила ее прохладной темнотой.

— И что бы я делала без Разина? — Уотерс невольно улыбнулась, подумав о Викторе, приложила электронный паспорт к ручке замка душевой. Компьютер считал информацию, открыл дверь и выдал на миниатюрном экране отчет: Лаура Уотерс, научный отдел Акроса, остаточный лимит опресненной воды на текущий месяц — шестьдесят галлонов.

Она сняла одежду, аккуратно положила на край кровати и вошла в узкую кабинку на одного человека. Освежающие капли упали на тело, закружились сотнями ручейков. Уотерс не тратила время, не использовала мыло и не стала мочить даже волосы. Она вышла через десять минут, укутавшись в халат, поставила на электрическую плиту чайник, попутно набрала на стационарном видеофоне номер лаборатории. Разин ответил быстро, не заставив себя ждать.

— Да, Лаура! — он смутился, увидев её в халате. Она стояла у кухонного стола на некотором отдалении от камеры коммутатора. При мягком освещении квартиры её стройные ноги, обнаженные выше колен, аппетитно блестели.

— Как ты себя чувствуешь? — Виктор пришел в себя, краем глаза заметил ехидную улыбку Росса. Джек воспользовался тем, что Лаура не видела его, показал руками неприличное движение.

— Ты был прав, душ — это то, что мне действительно было необходимо, — Уотерс выглядела бодро, мило улыбалась. — Ну вот, до прибытия образца осталось всего лишь четыре с половиной часа...

— Не беспокойся, я разбужу тебя вовремя! — Виктор старался говорить как можно мягче, косился на Росса, продолжающего дурачиться, делая грязные намеки. Для Лауры это не осталось незамеченным.

— С кем ты там? Все на месте?

— Да, тут Джек и... и всё, мы вдвоем, — Виктор напрягся, поймал себя на мысли, что совсем не заметил отсутствие Чоу.

— Сун еще не приходил? — откровенно удивилась Лаура.

Разин перекинул вопросительный взгляд на Джека, но Росс помотал головой.

— Нет, его еще не было!

— Странно! Я позвоню ему, спрошу, что случилось и пришлю в лабораторию. Не забудь разбудить меня и обязательно покормите акул! Они должны быть сыты к приезду новичка. Виктор, я на тебя надеюсь!

— Да не беспокойся, мы всё сделаем, выспись хорошенько! — Разин начинал выходить из себя от такого недоверия с её стороны и окончил сеанс связи. Он не успел отойти от видеофона, как Джек легонько толкнул в плечо.

— Это твой звездный час, дружище!

— Что? — он опешил.

— Иди к ней! Я присмотрю за лабораторией.

— Что?! Зачем? — Разин нервно сглотнул, понимая, к чему подталкивает его коллега.

— Эмми в школе, Лаура сейчас одна. Пол уже месяца три тут не появлялся! Ей нужен мужчина! И ты идеально подходишь!

Виктор изумленно смотрел на Росса, не представляя, что на это ответить. От мысли возможной близости с Лаурой внутри него заклокотал томный огонёк страсти. Слишком подлый и не сулящий ничего хорошего. Разин трезво оценивал ситуацию и не думал, что Уотерс обрадуется его недвусмысленному визиту.

— Нет, я не буду этого делать. У Лауры есть муж, и пусть всё остается так, как есть! — твердо заявил Виктор и, недовольно хмыкнув, отошёл к реторте. Разбирая её, чтобы почистить, он отвлекался от ненужных мыслей.

— Зря! Ты многое теряешь... — Росс рассмеялся, пытаясь обратить всё в шутку. Он также был вынужден вернуться к работе.

— Не забудь покормить акул, — Разин напомнил об этом Джеку, насупившись и уйдя в глухую оборону, больше не желая идти на поводу чужих провокаций. Росс беспечно улыбался в пустоту. Он почему-то вспомнил о Марте. Покосился на личный видеофон. Ему обязательно надо сделать обещанный звонок, но не сейчас, позже.

* * *

Лаура быстро набрала номер Суна, вызывая его по личному видеофону. Она надеялась, что ассистент просто задержался в дороге. Пришлось подождать, прежде чем Чоу ответил; его усталое лицо и полумрак квартиры на заднем фоне подсказал Уотерс, что Сун всё-таки вернулся домой.

— Да? — резко произнес он, вовремя смягчив раздраженный тон.

— Где ты, Сун? — Лаура не решила идти в атаку сходу, надеялась, что Чоу объяснится сам, ведь он знал, что сегодня особый день.

— Прости, я вернулся домой... Лаура, я сегодня себя плохо чувствую, может, дашь мне выходной?

Он отвел глаза. Глупо надеяться, что начальница пойдет навстречу, но он не мог не попробовать этот вариант.

— Ты с ума сошел?! — Уотерс, не удержавшись, всплеснула руками. — Сегодня важная операция, мы готовились три месяца! Прости, Сун, в любой другой день я бы отпустила тебя, но не сегодня. Выпей кофе, взбодрись и спускайся в лабораторию. Срочно! Разин объяснит ситуацию и расскажет, что делать. Он пока за старшего.

Она закончила вызов, не дождавшись ответа, здесь не было других вариантов. Сун остался наедине со своими мыслями. И с тенью от петли, что мерно раскачивалась под потолком. Сун поднял скинутую футболку. Он выплеснул накопившуюся злобу на дверь.

— Как скажешь...

Чоу недовольно пробормотал это себе под нос, обреченно вздохнул. Похоже, свести счеты с жизнью ему сегодня просто не дадут.

* * *

— Черт! Рыба закончилась... — вернувшись из кладовой рядом с лабораторией, Джек принёс не слишком радостные новости. Он вкатил в помещение тележку для перевозки корма. Виктор украдкой заглянул внутрь. Разин разбирал реторту по второму кругу и не горел желанием отвлекаться по пустякам.

— Так сходи за новой порцией, — проговорил он между делом.

— В начале недели Янсен сказал, что мы исчерпали свой лимит на рыбу в этом месяце, никто же не знал, что вояки соизволят поймать для нас еще одну акулу, — Росс с досадой развел руками, искал себе оправдание и не спешил уходить. Разин заметил это и не преминул отыграться за провокации.

— Янсен? Это тот заведующий складом?

— Он всего лишь помощник заведующего, — ухмыльнулся Джек.

— Ну, так он твой друг! Я думаю, что он тебе не откажет и выдаст пару десятков килограмм в счет следующего месяца.

— Ага! Он точно ничего не выдаст за "просто так"! И он не совсем друг... — Росс замялся, подбирая слова. Всё еще надеялся подослать к Янсену Виктора, но Разин уже уловил суть разговора и категорически не хотел облегчать ему жизнь.

— Неужели у кого-то в Акросе хватает мужества послать тебя при встрече? — он рассмеялся, видя Джека подавленным и загнанным в угол. Эта картина доставляла эстетическое удовольствие.

— Долго объяснять... — недовольно пробубнил Росс, поняв, что подписать Виктора в поход до камбуза не получится. Он толкнул пустую тележку обратно к выходу.

— Извини, Джек, но я занят, и тебе придется самому добыть рыбу. Используй свой шарм, ну, как ты умеешь! — Разин проводил Джека до дверей улыбкой победителя. Он не желал Россу зла, но подумал, что это будет хороший урок его самолюбию.

— Ну да, конечно! — Джек натянуто улыбнулся в ответ, небрежно махнув рукой. — Я скоро буду!

Шарм. Росс был живой машиной по его производству в промышленных масштабах. Даже выходя проигравшим из этой крохотной дуэли, он улыбался как победитель. Жаль, что улыбки победителей редко передают слёзы первых поражений. Одно из них Джек помнил как сейчас...

 

Двадцать пять лет назад.

Одиннадцатилетний Джек Росс сжался в комок и зажмурился. Последнее, что он увидел: приближающийся кулак отца. Мерзавец дождался, пока полицейские, приведшие мальчика домой, сядут в машину и тронутся с места. Он силой затащил щуплого ребенка в прихожую, навис грозной тенью и замахнулся, чтобы ударить. Джек не издал ни звука, плотно сжал губы. Нельзя закричать, нельзя показать свою слабость. Но мысленно взвыл от безысходности. Этот раунд снова оставался за отцом. Человеком, от которого нещадно разило потом и алкоголем, человеком, которого он ненавидел сильнее всего на свете. Мощный удар отправил Джека в нокаут, прервав бешеный поток его мыслей.

Джек почти не помнил свою мать. Она ушла из семьи, когда ему было пять лет; отец говорил, что она уехала в Даллас с каким-то проходимцем. Джек тогда едва понимал произошедшую ситуацию и теперь совсем перестал вспоминать о матери. Что бы ни случилось, надо продолжать жить дальше и радоваться тому, что имеешь. Так говорил его отец в те редкие моменты, когда бывал трезвым. Каждый человек должен найти в этой жизни свою радость, отдушину, дающую смысл бытия. И отец Джека нашел ее в беспробудных пьянках.

Мать оставила их не в самое удобное время. В Детройте, где они жили, начали закрываться конвейеры по сборке автомобилей, что с таким пафосом открывали еще по старой программе президента Трампа. Город, который налили силой, вдохнув новую жизнь, снова умирал. Доктор Франкенштейн оказался бессилен поднять из пепла этого мертвеца. Отец потерял работу, попав под сокращение четыре года назад, и с тех пор перебивался случайными заработками. Он наотрез отказался уезжать из Детройта. Теперь он редко выходил на улицу, потерял всех друзей и тихо заканчивал эту жизнь. Жалко и бесславно. Джек смотрел на него со злой тоской. Не мог повлиять на отца, не мог уговорить бросить всё и уехать в поисках новой, достойной жизни. Каждый день он чувствовал, как этот город затягивал их всё глубже в свое нутро, как гигантская клоака.

Джек бесшумно приоткрыл дверь своей комнаты на втором этаже. Чуть приподнял её, избегая скрипа петель, прислушался к тому, что происходило внизу. Отец посадил Джека под домашний арест, но никогда не запирал двери; он говорил, что замки закрывают только в тюрьмах. Вчера он не пил, и даже сидя наверху, Джек слышал, как скрежетали его зубы, а костяшки пальцев нервно щелкали. Кто-то из простаков утверждал, что алкоголь — это не наркотик, он не вызывает привыкания, как героин или кокаин, и не даёт той эйфории. В это мог поверить кто угодно, но не Джек. Он становился неоднократным свидетелем того, как отец переживал ломку. Сначала Джек думал, что так он пытался прийти в чувство, взяться за ум и завязать, но потом непременно срывался. Чуть позже Джек заметил в этом странную тенденцию, некий алгоритм, следуя которому, отец вёл трезвый образ жизни всего три дня в месяц. Джек не знал, зачем взрослый мужчина так истязал себя, но даже в самые тяжелые моменты не поднимал на сына руку, чтобы выплеснуть ярость. Часто запирался в подвале. Однажды он сказал Джеку, что боль помогает ему снова почувствовать себя мужчиной. Не женщины и не деньги напоминают тебе о том, кто ты есть на самом деле. Мужчине об этом должна напоминать боль, преодоление себя. Джек едва понимал весь смысл этой странной для него философии, муки отца так и оставались для него дикой, необдуманной прихотью.

Джек вышел из комнаты на цыпочках. Вчера пошли третьи, последние сутки самобичевания. День клонился к вечеру, и Джек знал, что после обеда отец обязательно и с откровенной радостью отдастся во власть зеленого змея. Джек осторожно ступал по неровному полу. Знал наизусть, какие половицы скрипят, и обходил их стороной. Он должен был уйти из дома как можно скорее, его друзья уже ждали в условленном месте, и эту встречу Джек пропустить не мог. Он добрался до лестницы на первый этаж, прислушался перед спуском, воображая себя отважным искателем приключений, оказавшимся в лабиринте. Его задача — пройти мимо минотавра и остаться незамеченным. Внизу что-то глухо ударилось об пол. Пустая бутылка из-под виски, и этот звук он знал наизусть. Отец спал в кресле, раскинув ноги. Пустая бутылка валялась рядом. Почти бесшумно работал телевизор. Ничто из этого не смогло нарушить сон отца. Джек спустился более уверенно, теперь до двери оставалось несколько метров — и долгожданная свобода, но он не стал торопить события и заглянул в гостиную. Задержал взгляд на своем отражении в пыльном зеркале. Синяк горел на правом глазу, но опухоль уже спала и ничего не болело. Отец не раз говорил Джеку, что на нем всё заживало как на собаке, но странной язвительной интонацией. Росс не понимал, завидовал он ему, хвалил или ненавидел за это.

Джек вошел в комнату. Уличный свет едва пробивался через плотно зашторенные окна. Вокруг стоял нехороший полумрак и затхлый запах. Ступая по грязному ковру, Джек приблизился к креслу на цыпочках, встал напротив. Нет, ему ничего не надо забирать отсюда, не нужны даже ключи от входной двери. Росс давно пользовался окном на кухне, замок которого был сломан. Он с отвращением смотрел на пьяницу-отца, используя эту картину для самотерапии. Больше всего на свете он боялся превратиться в нечто подобное. Джек поморщился, сжал кулаки. Ударить в эту противную, опухшую, небритую, расслабленную массу, что звалось лицом, отомстить за побои и унижения, которые длились четыре года? Он не стал искушать судьбу. Удар кулаком от одиннадцатилетнего ребенка для взрослого мужчины как укус комара, а другого оружия у Джека не было. Да и не планировал он убивать своего родителя. Ненависть к нему переливала через край, но Росс не находил причин для убийства, так же, как и для побега из дома. В каком-то роде он даже уважал отца, этому способствовал его не совсем обычный взгляд на окружающий мир. Джек часто не понимал всех выражений, которыми сыпал отец, но явственно ощущал глубину этих мыслей и старался запомнить.

Джек взял себя в руки. Всё. Он больше не может терять время. Уже в коридоре голос отца заставил его в ужасе замереть.

— Стой, не надо... — тот пробормотал это почти бессвязно, Росс едва различил слова. Впился взглядом в лицо пьяницы, но заметив, что его глаза закрыты, облегченно выдохнул. Это просто пьяный бред спящего человека.

— Прости за синяк, но ты же знаешь правила, — отец продолжил, неожиданно склонив голову и устроившись в кресле поудобнее. Он по-прежнему спал, но говорил уже внятней. — Никто никому не нужен, поверь мне, но твои действия не должны причинять неприятности другим, если тебя поймали, ты должен ответить за это сам.

Отец сделал паузу, словно ожидая ответа, и Джеку стало не по себе. Он впервые должен был что-то ответить спящему человеку.

— Я понял... — неуверенно пробубнил он, на всякий случай шепотом. По спине побежали мурашки, ему захотелось скорее покинуть это жуткое место, выбежать на улицу под теплые солнечные лучи.

— В моей жизни два любимых Джека, — отец зашевелился, икнув. — Но я что-то потерял второго, ты не мог бы его найти?

Росс промолчал, нервно сглотнув. Юмор папаши оставлял желать лучшего. Он разглядел на полу пустую бутылку из-под виски. Медленно нагнулся к ней, не спуская пристального взгляда с зловещего силуэта в кресле, ухватился за липкое горлышко.

— Он здесь...

Джек протянул бутылку, но отец не шевелился и больше не издал ни звука. Только шумно выдыхал носом горячий воздух, забывшись сном. Джек не стал беспокоить его. Поставил бутылку рядом с креслом и поспешил покинуть родной дом. За входной дверью его ждал совсем другой мир: солнечный, свободный и не менее опасный...

* * *

Росс вышел в коридор и тихо выругался. Каждый раз именно ему приходилось ехать за рыбой, каждый раз встречаться с Янсеном, мозолить ему глаза. Коллеги действительно полагали, что он и Джозеф дружили, но даже не подозревали, чем закончилось это знакомство в прошлый раз. Джек добрёл до грузового лифта. Ему придется спуститься на нулевой этаж, к комнатам управления. Это еще одна сложность похода до камбуза. Несмотря на то, что корпуса располагались на одном этаже, между ним и лабораторией не существовало прямого сообщения. Росс дождался лифта, загнал в просторную кабину тележку, отправился на цокольный этаж. Он с ужасом вспоминал узкие проходы комнат управления. Ему придется преодолеть не более двадцати метров прямого коридора, но от места, испещренного коммуникациями, пультами управления и подозрительным персоналом, у Джека всегда бежали по спине мурашки.

Двери лифта открылись через несколько секунд. Росс осторожно выглянул в коридор. Какой дурак обозвал комнатами огромные двухэтажные залы, заставленные электрощитами и компьютерными серверами, оставалось для Джека загадкой. Он убедился, что двадцать метров дороги до лифта на камбуз чисты, выкатил тележку, набирая скорость. Самое неприятное, что могло с ним произойти, это встреча с таким же горемыкой, катящим что-то громоздкое навстречу. Разойтись здесь вдвоем почти невозможно, в прошлый раз при подобной ситуации Россу пришлось, пятясь, катить тележку от самого финиша, обратно к лифту лаборатории.

— Хоть бы никого не повстречалось, хоть бы никого в этот раз!

Джек твердил это как мантру. До заветных створок оставалось полпути, он уже видел их и перешел на легкий бег. Росс ежился от холода, проходя мимо развилок; наличие компьютеров требовало серьезного климат-контроля, здесь его обеспечивали десятки кондиционеров, через которые проходила морская вода. За пределами купола, на стометровой глубине, её температура не превышала пяти градусов по Цельсию. Тележка подпрыгивала на неровностях пола, Росс довольно улыбался: до цели оставалось не больше двадцати метров. Он уже сбавлял ход, но из проема впереди показался край еще одной тележки. Доверху груженая коробками и техникой, она медленно выползала из-за поворота, заслоняя проход.

— Вот черт! — Джек с досады прикусил губу, но тут же отбросил все сомнения и увеличил скорость. Он скривил губы в ехидной усмешке. — Нет, не в этот раз!

— Тормоза! Черт! Тормоза отказали! — закричал Росс что было сил. Он прицелился в угол надвигающейся преграде и прижался к стене, чтоб удар прошелся вскользь. Услышал недовольный мужской голос, но даже не подумал тормозить. Его поклажа была пуста, и при столкновении Джек ничем не рисковал. Как он и рассчитал, удар пришелся на самый край чужой тележки. Столкновение не задержало Росса; проскочив вперед, он услышал яростный вопль и звук падающих предметов. Он продолжил кричать:

— Тормоза! Тормоза отказали!

— Какие, к черту, тормоза? Ты что, спятил?! — мужчина в робе инженера выбежал вперед, пытаясь удержать от падения один из верхних ящиков. Сыпал в адрес Джека проклятиями, но тот был уже слишком далеко. Росс не сбавлял хода, лишь украдкой обернулся на незадачливого работника. Краем глаза заметил имя на его бейджике: "Уолш".

Тот потряс кулаком:

— Чумная лабораторная крыса! Только попадись мне еще раз!

Джек стремительно покидал место столкновения. Он с трудом остановил тележку у дверей лифта, судорожно нажал на кнопку вызова несколько раз. Кабина уже находилась на этаже, так что, как только створки открылись, Росс безнаказанно укрылся внутри.

— Прости, друг, но мне этот лифт нужнее! — выкрикнул Джек, закрывая двери.

Ругань в ответ лилась рекой. Росс довольно улыбался, гордясь своей сообразительностью.

* * *

— Входной шлюз прямо по курсу, — с необычайным азартом произнёс Хватов. Похоже, только ему одному хотелось торчать в Экзорции пять часов.

— Отключаю автопилот, снижаю скорость. Всем приготовиться к входу в карантинную зону четырнадцатой Экзорции.

Лоуренс отчеканил стандартную фразу согласно инструкции. Покосился на сержанта. Он не мог найти объяснение его странной радости, словно Максима внутри ждало что-то интересное.

— До входа двадцать шагов, — Хватов уже не мог спокойно сидеть на месте, ерзал как мальчишка в предвкушении намечающегося праздника.

— Маньяк! — еле разборчиво буркнул сидящий за спиной Дэй. Он обреченно откинулся на спинку сидения и отвлеченно смотрел в потолок. Диамед качнуло на волнах, лобовое стекло затянуло пузырями воздуха.

— Курс пять-двадцать, пятнадцать шагов! — сержант не отрывался от мониторов, бросив украдкой через плечо: — Ты просто завидуешь, Дэй. В любой ситуации надо искать выгоду!

— Какая выгода торчать в Экзорции пять часов? Я и в Акросе неплохо себя чувствовал, там хотя бы есть люди!

Ли стало не по себе от того, что им приходилось идти вслепую, и крепче сжал рукоятки защитного устройства, которым надежно зафиксировал себя в кресле.

— Полегче! — процедил он сквозь зубы.

— Терпи капрал, капитаном станешь! — рассмеялся Максим. Лоуренс оставался беспристрастно серьезным, крепко держа штурвал, готовясь к сложному манёвру.

— Пять шагов! — Хватов почти ликовал. — Разобьемся или нет, делайте ставки!

— Пошёл ты к черту! — чуть ли не выкрикнул Дэй, но проглотил последние слова. Диамед качнуло на волне, отразившейся от стен входного шлюза. Субмарина плавно вошла внутрь Экзорции, с поправкой на носовой крен. Губы Стивена сжались в узкую полоску, от его хватки и положения штурвала зависела жизнь экипажа. Он не мог допустить ошибки. Максим с опаской смотрел на командира, замолчав на те мгновения, что они проводили в узких стенах шлюза. С момента подводной охоты Лоуренс почти ничего не говорил. Хватов усердно пытался вывести его на диалог; он понимал, почему выходы в океан так отрицательно влияли на лейтенанта, и старался не дать ему уйти в себя окончательно. Диамед приближался к стене вертикальной шахты. Дорога вела субмарину наверх, к причалам четырнадцатой Экзорции.

— Подъем через два шага. Угол наклона шесть градусов. Скорость полтора узла, — отрапортовал Хватов.

— Уменьшаю угол, перевожу двигатели в вертикальную позицию, — Лоуренс переключил механизм положения осевой тяги, Диамед сбросил скорость, почти остановившись. — Иду на подъём.

Субмарина пошла вверх, завыв двигателями и тяжело набирая скорость. Хватов откинулся на спинку штурманского кресла, непрерывно информировал капитана об угрозах с бортов Диамеда.

— И за каким чертом они делают их такими узкими? — Дэй ни на мгновение не отпускал защитный каркас своего сидения. Машину прерывисто трясло, так и норовило кинуть на бетонную стену. Шахта закончилась широкой причальной бухтой. Вода в иллюминаторах посветлела, приближался долгожданный конец их приключения.

— Четвёртый причал к нам ближе всего, — известил Лоуренса Максим, увлеченно рассматривая полученную рану. Она закровоточила от легкого прикосновения.

— Как бритвой! — задумчиво и в странном восхищении произнёс сержант. Его никто не услышал. Диамед потянуло кверху с особой силой. Экипаж заметно вдавило в кресло из-за разности давления. Субмарина вынырнула из воды и качнулась на поверхности, как поплавок.

— Ну, вот и всё, — Максим задумчиво смотрел в лобовой иллюминатор. Остатки влаги растекались по нему тонкими ручейками.

— Всё только начинается! — Дэй размял затёкшие ноги, добрался до капитанского кресла. — Какой план действий, кэп? Думаешь, там найдется для нас работёнка?

Ли рассчитывал хоть как-то убить время. Стивен перевёл двигатели Диамеда в горизонтальную позицию. Машина разгонялась, подходя к ближайшему причалу.

— Здесь всегда найдется работа, — сухо ответил он.

— Ладно, вы как хотите, а я пойду осмотрюсь, — Хватов поспешно отстегнул ремень безопасности, но лейтенант опередил его действия. В строгих словах просквозило легкой иронией:

— Никуда не расходимся! Сначала надо подготовить акулу.

Лоуренс выводил дугу, подгоняя Диамед к маленькому пирсу. Команда согласно кивнула. Дэй рассчитывал, что им удастся занять себя на время карантина работой по обслуживанию станции, Хватов с облегчением увидел лейтенанта в хорошем расположении духа. Почему Лоуренс бросался с головой в задания, связанные с риском для жизни, было вполне понятно, но Максим не мог поверить, что руководство Анклава не знает его истинных целей. Может, это страшная сделка, в итоге которой каждый получал своё?

Когда субмарина остановилась у причала, Лоуренс и Дэй спустились в трюм. Хватов не составил им компанию, по инструкции он должен был пришвартовать корабль, убедиться в безопасности окружающей обстановки. Сержант привязал трос Диамеда к ближайшему кнехту. Мельком оглядел пространство Экзорции. Шесть причалов сходилось в одной точке, за которой начинался жилой корпус. Двухэтажное приземистое здание, в котором содержалось всё необходимое для выживания случайных посетителей. Никто не вышел к ним, никто не отреагировал на шум. Как и положено, в таких ситуациях, карантинная зона оказалась пуста. Оставался лишь один вопрос: как давно? Экзорции рядом с большими городами и столицей почти никогда не пустовали. Жизнь там текла, не останавливаясь ни на мгновение, но здесь, на отшибе Акватики, в своеобразной глуши, всё резко менялось.

Внутри перевалочного пункта было невероятно холодно, Максим растирал ладони, надеясь, что ученый не обманул их и действие препарата действительно продлится не менее суток. Сержант поспешил вернуться в Диамед, присоединился к товарищам в тот момент, когда потребовалась его помощь в перемещении пойманной акулы. Капрал подкатил к забившейся под сидение хищнице траверсу. Лоуренс расстелил рядом брезент. Им оставалось только перенести рыбину на подстилку и закрепить её на растяжках. Лоуренс критически оценивал возможности акулы, долго разглядывал маску Элиаса на её морде. Искал возможные повреждения.

— Давай я, — Максим облизал пересохшие губы, надеялся, что в этот раз лейтенант уступит ему самое опасное место. Стивен молча качнул головой, ухватился за край маски. Хищник изогнулся, приготовившись к атаке. Кардиостимулятор позволял бестии чувствовать себя удобно вдали от родной стихии. Максим вовремя перехватил её хвост, потянул на себя, Ли взялся за плавники. Им потребовался всего один рывок, чтобы перенести акулу на брезент. Лоуренс подтянул траверсу, военные подцепили края переноски на крюки лебедки, Дэй натянул тросы. Они закончили с хищником через пять минут. Сержант вколол ей еще одну дозу транквилизатора. Этого хватит на пару часов.

— Хорошо, теперь у нас есть немного свободного времени, — Лоуренс проверил натяжку траверса.

— Немного? — нехорошо усмехнулся капрал. — По-моему, пять часов — больше, чем надо!

— Ну, это лучше, чем в прошлый раз, — Хватов по-дружески толкнул Дэя плечом.

— Ох, не напоминай мне о той вылазке у Плериума! — простонал Ли, закатив глаза.

В прошлый раз им пришлось просидеть в тесном трюме Диамеда больше семи часов. Тогда команда сопровождала техников, открывавших заблокированный шлюз восьмой Экзорции. В Анклаве посчитали, что это провокация Праволишенных, но на деле оказался лишь сбой в автоматике.

— Я помню, кто-то целился в их корабль из гарпуна, — подробности той операции заставили Лоуренса сдержанно улыбнуться.

— Да, где-то на шестой час безделья! — захохотал Максим, почесал затылок. — Хорошо, что никто из парней этого не заметил. Когда-нибудь я напишу о наших похождениях рассказ. Вы же знаете, во мне спит писатель!

Команда неспешно направилась к лестнице в рубку. Сержант возглавлял шествие.

— Ты? Писатель? Да не смеши, Макс! Если в тебе и спит писатель, то с каждым днём все крепче и крепче! — гоготнул в ответ Ли. Хватов остановил товарищей жестом руки. Заговорщически прошептал:

— Я напишу много коротких рассказов, и знаете, как я их буду начинать? Попали как-то американец, китаец и русский...

Хватов залился истерическим смехом. Отшатнулся в сторону.

— Ты долбаный ходячий анекдот! — Ли насупился, изловчился ударить напарника по плечу. Максим корчился от смеха на лестнице.

— Не, ну сами посудите, всё как по классике!

Перед тем, как покинуть трюм, Лоуренс задумчиво осмотрел пойманную акулу. Хищник не сопротивлялся, потеряв точку опоры, лишь нервно водил хвостом из стороны в сторону. Стивена передёрнуло от навязчивого приступа паранойи. Он почувствовал на себе пристальный взгляд.

* * *

Секретарь Мария Готеску приветствовала полковника при входе в кабинет. У нее для Морриса были важные новости.

— Доброе утро, полковник! Адмирал Харвестер звонил четверть часа назад. Просил вас перезвонить ему как можно быстрее.

— Хорошо, Мария, больше ничего? — полковник остановился у двери своего кабинета.

— Нет, адмирал просил передать, что очень ждёт вашего звонка. Это, наверное, по поводу утренней операции.

Секретарь с интересом наблюдала за реакцией начальника. Моррис лишь устало кивнул, открыл дверь, и прежде чем скрыться в проёме, бросил через плечо:

— Никого не пускайте ко мне. Как только команда Лоуренса вернется в Акрос, дайте знать.

— Хорошо, полковник, — Мария села на место.

Моррис закрыл за собой дверь, расстегнул воротник рубашки, скинул пиджак и повесил его на крючок вешалки. Штормворт ответил на ввзов почти сразу. Неудивительно, они ждали отчета, хотя уже знали все подробности прошедшей операции. Адмирал Харвестер, руководитель юго-восточного корпуса Анклава и личный куратор Морриса, одарил полковника приятной улыбкой.

— Здравствуй, Джон.

— Адмирал, моё почтение! Ваше задание успешно выполнено. Акула поймана, и сейчас группа находится в четырнадцатой карантинной зоне. Они прибудут в Акрос через четыре с половиной часа.

Моррис отчеканил ответ, встав по стойке смирно.

— Ну-ну, не стоит так предаваться официозу, мы уже знаем о вашем успехе, — Улыбка Харвестера стала шире. — Я звоню, чтобы дать дальнейшие указания.

— Будет что-то еще? — полковник присел в кресло, сцепил пальцы в замок. Смотрел с интересом.

— Новая формула, которую хотят использовать ученые из лаборатории Акроса, не внушила нам доверие, — адмирал начал издалека, и Моррис понял, что разговор затянется, достал сигарету.

— Зачем же вы тогда дали добро на отлов акулы?

— Ну, во-первых, эксперимент с акулой может дать иной результат. Дело в том, что особи, пойманные недавно, и проведшие вне воли какое-то время отличаются.

— Да, мне рассказали об этом, — полковник выпустил клубы густого дыма.

— Тем лучше, — Харвестер не смутился такой осведомленностью подчиненного. — Надо дать ученым сделать свою работу.

— Но что делать, если у них получится? — Моррис задумчиво опустил взгляд. Он сам не находил ответа на этот вопрос.

— Что делать? — адмирал загадочно усмехнулся, потер подбородок. — А это хороший вопрос, Джон. Чертовски хороший и, несомненно, правильный. Что есть избавление от лихорадки?

— Возвращение на поверхность, — глаза полковника заблестели.

— Да, мы снова обретем свой дом. Почти неиссякаемые запасы еды, ресурсы. Возможность увидеть настоящее солнце, — Харвестер кивал в такт собственым словам. Моррис невольно откинулся на спинку кресла, втянул горький сигаретный дым. Неужели всё это станет явью, и мир, каким он помнил его, восстанет из мутных воспоминаний?

— Джон, что вы будете делать, если снова окажитесь на поверхности? — Харвестер сменил тон, чтобы вывести собеседника из воспоминаний.

— Что? — Моррис встрепенулся, затушил сигарету.

— У вас там были родные? Глупый вопрос, конечно же, были! — Харвестер рассмеялся своей наивности. Полковник кивнул, не до конца понимая мысль адмирала.

— Вы вернетесь домой? Туда, где родились и выросли? — Он сделал паузу, чтобы Моррис ответил.

— Да, наверное...

— У вас там наверняка остался дом, земля?

Моррис постепенно догадывался, куда клонит Харвестер, к чему подводит. Антидот против лихорадки — это не спасение цивилизации. Это великое оружие, которым можно сломить непокорных и управлять слабыми. Адмирал продолжил:

— Там осталось много земли, и не только вашей или моей, Джон. Брошенные ресурсы, богатства погибших стран. Я боюсь, что когда мы окажемся на поверхности, нам будет некогда любоваться красотой звезд. Не только мы обретем дом, но и дом должен обрести хозяина. Одного хозяина, Джон!

Последние слова адмирал произнёс с особым нажимом. Моррис молча кивнул.

— Все, что мы можем пока, это ждать. Увы, но от ученых Акроса сейчас зависит слишком многое, и им надо помочь. Но я хочу, чтобы ты, Джон, не забывал, что нас ждёт наверху в случае успеха. И очень важно, кто окажется там первым.

Адмирал завершил звонок, не услышав ответа. Ему хватило холодного, отточенного взгляда Морриса, чтобы поверить в его солидарность. Полковник потянулся за очередной сигаретой. Его руки едва заметно дрожали.

* * *

Лоуренс вошёл в кабинет управляющего, воспользовавшись своим электронным ключом. У офицеров Анклава был допуск ко многим закрытым дверям гражданского назначения. Погоны на плечах и заветная серебряная карта привилегированного класса позволяли почти безнаказанно вмешиваться в работу и жизнь обычных людей. Такова плата за безопасность, и этот закон действовал во все времена. Стивен прошёл в тёмное помещение, рефлекторно положив ладонь на рукоятку ножа. Свет резанул по глазам. Обстановка внутри была до безобразия скудна: стол, стул, какой-то железный шкаф под документы. Экзорция состояла всего из одного комплекса, пригодного для жизни человека. Огромный саркофаг под толщей воды не мог выполнять функции полноценного города в привычном понимании этого слова, но становился временным пристанищем попавших в беду людей. На столе монитор компьютера — Лоуренс заглянул в него, подойдя ближе. Всё покрыто солидным слоем пыли. Лейтенант хотел смахнуть ее на пол, но в последний момент отказался от этой идеи. Провёл пальцем по полусфере, лежащей на столе. Причудливый аналог компьютерной мыши откликнулся на прикосновение, вывел компьютер из спящего режима. Лоуренс покосился на стоящее в углу кресло, но оно не внушило ему доверия. Стивену пришлось присесть на корточки, чтобы разглядеть диаграмму работы всех служб жизнеобеспечения Экзорции. Он проверил историю ошибок и сбоев. Надежды капрала оправдывались, станция действительно нуждалась в помощи.

— Ну что там? — Дэй стоял в проеме, облокотившись о него плечом. С момента, когда они покинули Диамед, прошло не больше пятнадцати минут, а Ли уже изнывал от скуки.

— Надо срочно заменить воздушные фильтры, потом обогатить смесь перегноя, — Стивен не отрывался от монитора, перелистывал страницы электронного отчета. — Также подходят к замене опреснители, но по первым двум пунктам у нас уйдет часа три-четыре... Опреснители тогда заменит кто-нибудь другой...

— Отлично, а то мне уже не по себе здесь! — капрал довольно потирал руки. — Интересно, как давно тут никого не было?

— Судя по отчетам, больше месяца, — Лоуренс поднял задумчивый взгляд. Заметил, что подчиненный один. — Где Хватов?

— Черт его знает, вроде бы пошел в сторону камер хранения, — Ли безразлично пожал плечами. — Пусть погуляет, если честно, я уже устал от его плоских шуток.

Стивен не ответил, сорвался с места уверенным, твердым шагом. Выходя из комнаты, едва не сбил Дэя.

— Что случилось? — Ли опешил от такого напора, но благоразумно вышел в коридор. Лоуренс захлопнул за собой дверь и закрыл на замок.

— Начнём с фильтров, приготовь запасные. Я сейчас найду Хватова и начнём.

Лейтенант не суетился, и Ли не чувствовал паники в его действиях, но эта поспешность насторожила капрала.

— Как скажешь, если что, я на складе...

Стивен уже не слышал слов подчиненного. Шаги его грозной походки отдалялись. Дэй не понимал, что происходит, но не решился спрашивать об этом вслух. Поплёлся вслед Лоуренсу, давая тому скрыться из виду на лестнице, ведущей на первый этаж.

Хватов встал напротив ровных рядов металлических шкафчиков с личными вещами. Почти все они пустовали — индикаторы замков горели зеленым. Максим сосредоточил внимание на двух соседствующих между собой дверцах. Активированный кодовый замок говорил, что внутри что-то лежало. Сержант огляделся по сторонам, убедился, что поблизости никого нет. В азарте он облизнул губы, размял пальцы на правой руке. Он прикрыл глаза, выгнул шею и вытянул раскрытую ладонь. Кровь приливала к голове, обостряя мироощущение. Приятное щекочущее чувство накрыло волной. Все лишние мысли провалились в бездну сознания. Хватов очистил разум, по спине бегали мурашки. Он слишком редко пользовался шестым чувством, каждый раз, когда Максим заставлял свой мозг работать по-иному, испытывал чувство, сродни оргазму. Дикое возбуждение передалось электрическим разрядом. Он прошёлся по руке, сфокусировался в ладони. Максим сосредоточил внимание на левом ящике, с легкостью пробил собранной энергией "завесу тайны". Спрятанный за непроницаемой дверцей предмет обозначился как нечто прямоугольное и твердое. Он ощутил привкус пластмассы на языке, в горле запершило. Видеофон. Увидел, как зажегся дисплей в руках хозяина, человека, что положил его сюда. Высокий худой мужчина лет сорока отключил коммутатор, прежде чем спрятать. Странные мысли проносились в голове. Горечь, боль, утрата... Максим отдернул руку. Ему совсем не захотелось примерять на себя роль человека, бросившего здесь что-то важное для себя, какую-то частицу памяти. Хватов не смог даже определить, как давно это было. Мутные обрывки видений, гомон голосов за спиной. Чьи-то темные фигуры. Максим предпочел двигаться дальше, к соседнему шкафчику. Он снова вытянул раскрытую ладонь, повторил процедуру по очищению сознания. Сфокусировал энергетический заряд, чтобы пронзить плотную "завесу тайны". Хватов опустил голову, почувствовал внутри камеры что-то большое, громоздкое. Привкус железа во рту оказался слишком многозначителен по ощущениям. Стальной ящик внутри камеры таил в себе чей-то нехороший секрет, а навязчивый привкус металла больше походил на кровь. Но что внутри кейса, сержант определил не сразу, не ожидал, что внутри бокса будет еще один контейнер. Ему пришлось сосредоточить в руке еще один импульс; он надеялся, что энергии хватит на взлом еще одной "завесы". Максим послал заряд, но пришедшая в ответ информация лишь еще больше озадачила Хватова. Внутри кейса лежала бумага, исписанная странным текстом от руки. Два человека, что оставили здесь свою поклажу, делали это почти с мистическим символизмом, словно проводили древний ритуал. Сержант уловил обрывок их разговора:

— Никто не должен найти это, время еще не пришло...

Видения исчезли, Максим в растерянности опустил руку. Судя по ощущениям, этот предмет так же лежал тут давно. Хватов не решился копать глубже, отошел от жутких шкафчиков. Оставалось еще три закрытых камеры, и он надеялся найти в них что-то менее страшное. Максим очистил сознание. Сила, которую он пробудил в себе, начинала вырываться из-под контроля. Она утаскивала разум сержанта всё глубже, освобождая себе место. Хватов знал, что это опасные эксперименты, и старался закончить тренировку как можно быстрее. Он вытянул руку, определив последний для изучения ящик. Импульс прорезал "завесу", Максим опустил голову и закрыл глаза. Внутри лежал сверток из плотной материи; человек, положивший его туда, был среднего роста, бросилась в глаза военная выправка. Хватов не увидел лица, всё смазано, движения расплывчаты. В воздухе промелькнула лишь одна мысль:

— На всякий случай...

Сержанта заинтересовало содержимое. Максим напрягся, послал волну, срезал завесу без труда, но от увиденного похолодела в жилах кровь. Хватов в нерешительности сделал к ящику несколько шагов, лишь на мгновение потеряв над собой контроль. Вспышка "завесы" показала ему пароль, на который закрыли камеру. Словно во сне, Максим ввёл код. Замок удовлетворительно пикнул, дверца шкафчика приоткрылась. Сержант отвёл её в сторону и заглянул внутрь. Он не успел взять свёрток, вздрогнул от грозного рыка за спиной.

— Что ты делаешь? — Лоуренс стоял в отдалении, сжав кулаки. Он побледнел. — Устав запрещает мародёрствовать!

Стивен рысью подскочил к камере хранения, с силой захлопнул дверцу перед лицом подчиненного. Замок шкафчика автоматически сбросил пароль и закрылся. Сержант не проронил ни слова, смотрел на командира, осознавая истину. Его глаза расширились от ужаса.

— Но ты же сам...

— Я запрещаю мародёрствовать! — Лоуренс заговорил менее уверенно, решив поставить точку в этом разговоре. — Нам надо провести ремонтные работы, и мы начинаем сейчас же!

Лейтенант пошёл прочь, Хватов, смотрел ему в спину, облокотившись об ящики. После пережитого кружилась голова, требовалось время на восстановление сил.

* * *

— Ходят черные!

Падинг отвлеклась от полученного отчета: полковник возвестил префектуру об удачной охоте. Лицо Этана появилось из черноты информационного пространства как нельзя вовремя. Он подключился к игре, и программа тут же возвестила о забытой очередности.

— Итак, мой ход... — Лок азартно потирал руки. — Ну, Люси, что интересного расскажешь?

— Хм, — Падинг приятно удивилась неожиданному визиту. Теперь ей не надо звонить принцепсу, спотыкаясь о бюрократические препоны его канцелярии. — Военные добыли нам нужную особь.

Префект не сдержала улыбки:

— Моррис только что прислал отчет. Его команда сейчас на карантине, через пять часов акула будет в лаборатории, а у нас будет еще один шанс обрести свободу.

— Пф-ф! Тоже мне, интересное... Всё это мне уже давно известно! — принцепс скучающе зевнул. Он задумался, углубившись в партию. — Ох, ты действительно загнала меня в угол...

Этану оставался только один ход: он съел фигуру соперника, сдвинув пешку на D4. Осведомленность Лока не застала Люсию врасплох, она понимающе кивнула, решила кольнуть принцепса его же фразой.

— А кто-то говорит, что я скучаю, когда все хорошо...

— Я не говорю, что скучаю, просто всё это мне уже известно, можно сказать, из первых рук, — Этан завел тягучую пластинку, ждал очевидного ответного хода, злясь, что Люсия тянет время.

— Тогда мне больше нечего добавить, — усмехнулась Падинг и передвинула слона на С6, первый конь черных покинул шахматное поле. Открывшийся король оказался под угрозой. — В таком случае, это ты можешь рассказать мне что-то интересное. Кстати, тебе шах.

— А ведь ты права... — Лок напряженно хмыкнул, баталия, разворачивающаяся на шахматной доске, складывалась не в его пользу. Принцепс убрал угрозу, атаковав слона пешкой с В7, но это было временным спасением. — Мне действительно есть, что поведать тебе, рассказать одну занимательную историю. Надеюсь, у тебя найдется пара свободных минут?

— Конечно! Я вся в твоём распоряжении! — Люсия беспечно рассмеялась, попытки принцепса избежать шаха были похожи на агонию, припасенный ферзь тут же ударил по пешке, и снова над королём противника нависла тень расправы. Игра остановилась на важном моменте, давая оппонентам подумать над дальнейшими ходами.

— Мы живем не в слишком стабильное время, но не мне тебе рассказывать об этом. Сейчас наступило время, когда бывшие герои становятся врагами и их нужно показательно осудить, — пафос, с которым начал Этан, зашкаливал. Люсия поникла, решила, что разговор опять скатится до Маркуса и Праволишенных. Меж тем Лок продолжил:

— В любые времена обществу нужны враги. Общий враг сближает, устраняет внутренние расколы и шатания, делает цель четкой и понятной. Ты говорила, что не скучаешь по временам первого десятилетия? Я абсолютно с тобой согласен, мало того, разбираясь в мутных делишках старой власти Донагана, мои подчиненные нашли много интересного.

Этан выдержал паузу, почти театральную. Заставил Падинг насторожиться. Она не понимала, куда ведет принцепс, на что намекает.

— Альдо Сальви. Что тебе говорит это имя? — Лок хитро подмигнул.

— Сальви?! — Люсия опешила. Она знала профессора почти с первых дней пребывания в Акватике. Неужели в своей безумной, параноидальной охоте на ведьм Лок нашел жертву? Мальчика для битья, которому уже перевалило за семьдесят. — Конечно, я знаю Сальви! — встрепенулась Падинг, решив во что бы то ни стало защитить почтенного ученого. — И я со всей ответственностью заявляю, что он не имеет к Праволишенным никакого отношения! Вспомни, он поддержал твоё избрание!

Она не успела договорить. Обезоруживающий смех Этана наполнил кабинет префекта раздражительным эхом.

— Сальви и Праволишенные? Да они неразумные дети по сравнению с его гением!

Лок взял последнее слово в кавычки.

— Я что-то не понимаю, на что ты намекаешь! — Падинг сдалась, поморщившись от головной боли. Недомолвки и загадки, которые использовал принцепс, казались неуместны в столь важном деле.

— Хорошо. Я начну с другой стороны. Сколько открытий в области медицины сделал наш несравненный Альдо Сальви?

— Спроси что полегче! Проще перечислить те проекты, в которых он не принимал участие! — Падинг всплеснула руками. — Он двигатель нашего прогресса в области биологической адаптации к новым условиям жизни, и это бесполезно отрицать!

— Да, несомненно! И очень приятно иметь в своём штате одного из учеников великого гения, хоть это и как-то странно, не так ли?

Не составило труда понять, о ком намекает Лок — Сун Чоу, но Падинг не имела к подопечному Лауры никаких претензий.

— Странно? Возможно, но что с того?

— Вчера вечером надзорными органами совета безопасности Акватики был выписан ордер на арест Альдо Сальви! — голос принцепса звучал гробовым набатом. — Вчера же вечером, как и следовало ожидать, Сальви исчез из своей лаборатории на Гилеоне, скрывшись в неизвестном направлении.

— Что?! — Падинг привстала и тут же рухнула в кресло. — Как же так? Но что он сделал?

Этан усмехнулся, пропустив вопрос префекта мимо ушей.

— Жалкая попытка! Спрятаться в Акватике почти негде, найти нору, в которую он забился, не будет сложно...

— В чем он обвиняется? — Люсия взяла себя в руки, заговорила более спокойно.

— В убийствах! — холодно блеснул глазами принцепс. — Массовых убийствах!

— Не может быть... — Падинг потупила взор, вспоминая Сальви и не веря словам Этана.

— Нас волнуют его ученики. Мы пока не можем доказать вину каждого из них, определить степень участия, но как только Альдо окажется в наших руках, обязательно распутаем этот клубок!

Лок почти ликовал, это действительно будет громким делом, но Люсия не понимала, чего хотел добиться принцепс. Ненависти к ученым?

— Как я уже говорил, один из учеников Сальви сейчас находится в Акросе, — Этан глубоко вдохнул носом. — Он нужен мне, Люсия...

— Но ты же говорил, что у вас нет доказательств вины учеников! — всё встало на свои места. Префект решила, что не отдаст Чоу без боя, тем более сейчас, когда они снова на пороге удачи.

— Это правда, но я всё же настаиваю на скорейшей экстрадиции Суна Чоу на Гилеон...

— Только не сейчас! — Падинг нахмурилась. — Эксперимент еще не завершен, я не отдам этого человека, тем более без четкой базы обвинения! Я смею напомнить, что наше общество не тоталитарно, и просто так арестовывать людей по смутным подозрениям не входит в наши права. Я с удовольствием выдам Чоу, если он виноват, но пусть всё будет по закону!

Этан сверлил собеседницу злобным взглядом, играл скулами.

— Закон? Ну, хорошо, сделаем по-вашему, мисс Падинг, подождем результатов! Но предупреждаю, что Сун Чоу является важным свидетелем, и за него вы отвечаете головой!

— Хорошо! — Люсия кивнула, нервно сглотнув. — Я позвоню, когда эксперимент с вакциной закончится...

Лок не ответил, связь оборвалась.

* * *

Джек встретился с Джозефом Янсеном, не успев добраться до камбуза. Толстяк средних лет в потертой робе и короткими темными волосами вошел в лифт на промежуточном этаже.

— Привет, Джо! — Росс улыбался искренне, но каменное выражение лица приятеля заметно поубавило его пыл. — Я снова к тебе.

— Я очень рад... — Янсен осторожно зашел в кабину, неся какие-то коробки. Тележка Джека заняла почти все пространство. Джозефу пришлось вжаться в угол, он с трудом нащупал кнопки.

— Клади, я довезу! — Росс кивнул на тележку. Его излишняя доброта сразу заставила Янсена насторожиться, толстяк окинул контейнер из-под рыбы брезгливым взглядом. На его дне еще лежал лёд и блестела чешуя.

— Нет уж, спасибо, они пропахнут рыбой!

— Да по-моему, у тебя там уже все пропахло рыбой! — Джек не удержался, гоготнул. Джозеф остался невозмутимым, смотрел в потолок.

— Я не дам тебе рыбу, — он обиженно хмыкнул. — Лаборатория исчерпала свой лимит на прошлой неделе. Надеюсь, у тебя есть специальное разрешение?

— Да, конечно! Ладно тебе, Джо, не обижайся, я всего лишь пошутил! — Джек соврал, стараясь разрядить обстановку, надеялся к тому времени, как они доберутся до склада, Янсен снова подобреет. Почувствовав своё превосходство, Джозеф хмыкнул еще раз.

— И не называй меня Джо!

— Хорошо Джо...зеф.

— И пусть впредь будет так! — толстяк оставался серьезным, и это невероятно смешило Росса, он едва сдерживал свои остроты. Когда кабина остановилась на этаже камбуза, Джек первым покинул лифт и неуклюже проехался по ноге приятеля.

— Извини, извини! — запричитал он, откатив тележку к стене, помогая Янсену, взял одну из его коробок подмышку. Они неспешно пошли по коридору.

— Когда повышение? — Росс решил сгладить неприятный осадок от разговора в лифте, заговорив на более приятные темы. — Сколько ты уже в Акросе, месяца четыре?

— Полгода, — Джозеф недоверчиво покосился на собеседника, ожидая подвоха. — Никогда, наверное! Старик еще даст фору любому из нас, как у тебя в лаборатории?

— Все по-старому, но стабильно.

— Когда тебя повысят до старшего? — Янсен кольнул Джека на всякий случай, всё еще не верил в его искренность.

— Так же, как и тебя! — ухмыльнулся Росс. — Я не доучился до начальника, ты же знаешь, я прогуливал уроки.

— Но, даже прогуливая уроки, тебе удалось надеть белый халат, а я уже полгода ношу коробки.

Янсен не завидовал, но до сих пор не мог понять, куда делась справедливость, когда всех их заперли под куполами подводных городов. Неужели она осталась на поверхности?

— Возможно, носить коробки не так страшно, как кажется, — Росс задумался, он вспоминал те психологические тренинги, которыми их пичкали с самого первого дня в этом забытом богом месте. — Помнишь, что говорили нам? О руке, которая моет руку?

Они подошли к двери камбуза. Вышедшие навстречу люди оставили её открытой, вырывавшийся из кухни аромат манил Джека, что так и не успел позавтракать.

— Ну уж нет. Я бы с удовольствием носил белый халат и катал тележки для рыбы!

Янсен прошёл вперед, попутно здороваясь с персоналом и знакомыми. Миновав главный зал, приятели свернули в узкий коридор, заканчивающийся складскими помещениями. Джозеф остановил Росса у двери рыбного склада, забрал коробку.

— Подожди меня здесь, я быстро.

Он зашагал дальше по коридору, к своему офису. Джек остался один, без интереса разглядывал стены, улыбался, вспоминая мужчину из комнат управления. Сожалел, что пришлось подрезать его, и надеялся, что не причинил технику много неприятностей.

— Ну, сколько там рыбы нужно? Давай только быстро! — Янсен вернулся запыхавшимся, открыл комнату с рефрижераторами. Росс задумался. Им надо до отвала накормить двух акул.

— Килограммов восемьдесят или сто, — сказал он неуверенно, пожал плечами.

— Что значит, килограммов восемьдесят или сто?

Джозеф почувствовал подвох, но было уже поздно. Едва дверь склада открылась, Джек бесцеремонно вкатил туда тележку.

— Да, и мне нужна отборная, жирная рыба! — усмехнулся он.

— Покажи-ка мне накладную, — Янсен едва поспевал за приятелем, Росс не сбавлял скорости, шел к контейнерам в самом конце помещения. Именно там хранили самую лучшую рыбу.

— Накладную? — лицо Джека вытянулось от наигранного удивления. — Какая накладная? Если я не покормлю акул, им скормят Чоу и Разина!

— Так! — грозно прикрикнул Янсен, топнув пухлой ногой. — У тебя что, нет накладной?

Россу пришлось остановить тележку. Он виновато улыбался:

— Мне очень срочно нужна рыба, Джозеф, пожалуйста, выручи!

Янсен сверлил его уничтожающим взглядом и громко сопел.

— Когда ты уже повзрослеешь, Росс? Пошли...

Они вернулись к рефрижераторам у двери склада. Холодильники тут уступали остальным в размерах и выглядели не слишком аккуратно. Джозеф открыл замок двери, распахнул массивную створку. Внутри зажегся свет.

— Ну нет... Здесь же собраны все отбросы! — Росс удрученно опустил голову. — Ты делаешь мне больно, приятель...

— Может, и тебе пришло время узнать, что такое боль, приятель? — Янсен не ликовал, но с особой издёвкой произнёс последнее слово. Он указал Джеку на лопату у стены. — Сам наложишь сколько надо. И даже не думай залезть в другой контейнер, я всё увижу по камерам!

— Как скажешь! — Росс шутливо отдал честь, смотрел уходящему Янсену вслед. Джозеф еле заметно хромал — печальный пережиток их былой дружбы. Росс вдруг прикрикнул:

— Может, катать тележки в белом халате и лучше, но катаю-то я их к тебе на поклон!

Янсен не ответил, перешагнул порог.

— Лаура убьет меня за такой корм... — Джек надевал перчатки, осматривая объем работы. Деваться было некуда.

* * *

Лоуренс собрал команду внутри Диамеда. До конца карантина оставалось двадцать минут. Хватов стоял у люка в трюм, поправляя повязку на ране. Бинт, которым перевязал его Стивен сразу по окончанию охоты, намок от крови, и сержанту пришлось его выкинуть. Сейчас на предплечье Хватова красовался кусок от рукава какой-то спецовки из запасов одежды, которые они нашли на Экзорции. Ткань оказалась плотной, и кровоподтеков на ней почти не видно.

— Все готовы? — лейтенант окинул подчиненных пытливым взглядом, капрал лениво раскачивался в штурманском кресле, недовольно буркнул:

— Уже давно!

— Давай, кэп... — Хватов нервно сглотнул, когда Лоуренс поднял с пола принесенный им заранее блок портативного анализатора и положил в капитанское кресло.

— Надеюсь, объяснять ничего не надо? — Стивен подключил устройство к электрической цепи Диамеда.

— Да-да... давай быстрее! — негодовал Ли. Он заметно нервничал.

— Как рулетка, да? — азартно оскалился Максим. — Трупы или нет?

Стивен осуждающе смотрел на сержанта, но не стал вмешиваться в разговор, раздал каждому по ватной палочке из стерильного пакета.

— Почему не кровь? — Дэй взял палочку, задумчиво покрутил в руках.

— Анализ крови уже не актуален для нас. У детей Исхода нет эпитоплем первого поколения, чтобы вирусу проявиться в крови, нужно больше пяти часов, гораздо больше... — Хватов зловеще улыбался. Взял палочку, вложил в рот. Провел по языку и щеке, отдал лейтенанту.

— Всё правильно, — Лоуренс положил взятый образец в специальную выемку сбоку устройства, щелкнул кнопками. Машинка ожила, запищала, запустился процесс анализа материала.

— Первым делом вирус поражает слизистые оболочки. Для нас теперь это единственная возможность узнать о заражении раньше, чем проступят клинические симптомы...

Максим продолжал блистать эрудицией, внимательно следя за устройством. Стивен развернул его так, чтобы результат был виден всем.

— Никогда раньше не встречал такую штуковину... — капрал все еще держал свою палочку в руках, задумчиво теребил.

— Это экспериментальный образец. Их начали делать после Асциона, такая машинка могла бы спасти тогда много жизней, — сержант осекся на полуслове, боязливо покосился на Лоуренса, но Стивен, кажется, никак не отреагировал на слова. Максим переключил внимание на Дэя, усмехнулся:

— Не советую тебе касаться её руками. Кто знает, какая грязь туда попадет и насколько разборчив этот анализатор, а то придется слёзно утопить тебя в порту...

Ли вздрогнул, едва не выронив палочку. Он с ужасом посмотрел на Хватова, потом на командира. Их каменные лица оказались выразительней любых слов.

— Черт тебя дери! Да мы тебя утопим быстрее! Тебя одного укусила акула! Зачем мне вообще дали эту чертову палку?

Капрал взорвался праведным гневом, однако от греха подальше аккуратно взял её за ножку двумя пальцами.

— Мы все пройдем эту процедуру, — лейтенант охладил пыл подчинённого. — Мы все контактировали с акулами.

— Вот попал... — Ли процедил это сквозь зубы, обиженно насупился. Тонкий писк машинки разорвал повисшую тишину. Команда замерла в ожидании результатов, через секунду на дисплее зажегся зеленый индикатор.

— Эх, свезло, так свезло! — Хватов звонко ударил себя по ляжкам.

— Ага! Пот вытри и дрожь в пальцах уйми, — раздраженно фыркнул Дэй, облизнув пересохшие губы, пытливо смотрел на серую коробочку, что сейчас вершила их судьбу. Капрала окликнул Лоуренс.

— Ли, ты следующий.

Дэй поднес палочку ко рту, но увидев противно кивающую физиономию Хватова, отдал обратно лейтенанту.

— Дай мне новую, а то я эту уже заляпал!

Стивен поменял палочки, дождался, когда капрал закончит процедуру, отправил образец на анализ. В томительном ожидании сержант что-то насвистывал себе под нос, Лоуренс не отходил от экспериментального прибора. Дэй завидовал их спокойствию, не находя себе места. Когда прозвучал уже знакомый писк, капрал приподнялся с места, чтобы лучше разглядеть загоревшийся индикатор. Снова зеленый цвет. Ли облегченно выдохнул и повеселел.

— Когда я вернусь на поверхность, я точно восстановлю компанию отца, и у меня будет личный офис и секретарша с бёдрами!

Хватов рассмеялся, подойдя к товарищам, похлопал капрала по плечу.

— Молодец!

В наступившей тишине немые взгляды солдат сошлись на лейтенанте. Не произнеся ни слова, Стивен достал палочку, не торопясь провёл по слизистой рта, кинул образец в открывшийся лючок. Сержант упер руки в бока. Выражение лица Лоуренса ни разу не изменилось за время ожидания, Максиму совсем не нравилось, как их командир вёл себя, но Хватов не знал, как это изменить, как вернуть его в чувство. Машинка запищала и выдала зеленый цвет. Дальше медлить причин не было, Стивен взял рацию с пульта, настроился на частоту командного мостика Акроса.

— Центр, вызывает первый Диамед, прием!

— Прием, первый Диамед, центр на связи, докладывайте обстановку! — ответили не сразу, голос оператора пробивался сквозь треск помех.

— Анализ биоматериала команды завершен, зараженных образцов не выявлено!

— Вас понял, зараженных образцов не выявлено, можете возвращаться домой, Диамед один, как поняли?

— Вас понял! — Лоуренс закончил сеанс, окинул экипаж усталым взглядом. — Возвращаемся домой...

Их разговор прервал шум, донесшийся из трюма. Действие транквилизатора ослабевало, акула приходила в себя.

— Надо её успокоить... — Хватов почесал макушку, но снова лезть к бестии ему не хотелось. Рану на руке начинало тянуть и подергивать.

— Хватов, запускай двигатели, — Лоуренс пытливо смотрел на открытый люк трюма, вспоминая, куда они положили аптечку с транквилизаторами. — Дэй, пойдешь со мной...

Стивен съехал по вертикальной лестнице, остановился в метре от траверсы, на которой висела хозяйка морей. Акула отчаянно била хвостом, стремилась вырваться из плена. Двигатели Диамеда протяжно загудели за бортом.

— Чертова тварь! — Ли спустился следом, протянул Лоуренсу транквилизатор для ружья. Ему не терпелось покинуть это место. Они обошли хищника с двух сторон. Дэй старался удержать его тушу, пока Стивен делал укол, и невольно заглянул в глаза полутораметровой бестии. Затянутые белесой пленкой зрачки бешено вращались. Капрал поморщился от этого зрелища.

— Она не ослепнет на суше? — он сместился к хвосту, поджал плавники.

— Не знаю, но не думаю, что от этого что-то изменится, — лейтенант вколол дозу успокоительного, и уже через мгновение рыба обмякла. — И это мальчик.

— Как ты узнал? — Ли все еще не решался отпускать хищника, лекарство подействовало подозрительно быстро.

— Ты держишься за класперы, — Лоуренс кивнул на выросты из анальных плавников акулы, которые так усердно сжимал капрал. — Это его пенис...

Он подмигнул подчиненному и пошел в сторону лестницы.

— Вот дерьмо! — Дэй отдернул руки, стеная, заметался по трюму в поисках тряпки. Он зашипел, как змея. — Только Хватову не говори, не давай ему повода для издевок...

— Хорошо... — кивнул Стивен и начал подъем в рубку.

Хватов. Он думал над тем, что произошло у камер хранения, над тем, что сделал сержант и кем он был на самом деле. По спине лейтенанта забегали мурашки. И хотя ни он, ни Максим не вспоминали об инциденте, но это страшное открытие не предвещало ничего хорошего...

* * *

Оставшись в одиночестве, Виктор собирал реторту. Работал быстро и четко, движения эти уже давно заучены. Разин полагал, что до прихода Чоу успеет изменить базовые характеристики компьютера стационарной лаборатории. Еще одно условие, которое требовалось выполнять ради собственной безопасности. Каждую формулу, что присылал поющий Филди, приходилось видоизменять. И хоть официально никто не проверял их работу, но всегда существовал риск, что тем или иным материалом заинтересуются ученые с Гилеона или, того хуже, Анклав. Любой провал идеально выведенной формулы неизбежно кинет тень подозрения на сотрудников лаборатории Акроса. Разин так же не мог незаметно изменить формулу, уже загруженную в основной компьютер, об этом точно узнает Лаура. Оставался только один выход.

Закрыв приемную крышку, Виктор включил питание реторты. Украдкой взглянул на видеокамеру над головой. Беспристрастное око ловило каждый шаг ученого, каждое движение. На его счастье, экран миниатюрного компьютера управляющего ретортой не просматривался с камеры. Все, что видели наблюдатели с этого ракурса, это рутинную проверку всех электронных систем стационарного лабораторного комплекса. Химик незаметно достал из кармана брюк флешку, плавным движением вставил в разъем на панели. Он получил её всего несколько дней назад, подброшенную в условное место. Так происходило перед каждым экспериментом. Виктору оставалось только запустить находящийся внутри вирус. Он изменит базовые характеристики реторты. Процесс занимал всего несколько минут. Вирус синхронизировал программы стационарного лабораторного комплекса и компьютера, удалял найденные несоответствия. Теперь исход его дела зависел от Лауры и подопытной акулы. У кофе-машины Виктор навел себе терпкого напитка. Он следил за программой краем глаза, а когда она закончила работу, небрежно потянулся к флешке, но не успел её вытащить. Дверь лаборатории распахнулась. Внутрь неуверенно заглянул Чоу. Его бледное лицо напугало Разина, он вовремя отдернул руку. Натянуто улыбнулся, загородив корпус реторты.

— Ты один? — Сун вошел в лабораторию, растирая глаза и еле заметно шатаясь. По спине Виктора пробежала капля пота. Кажется, Чоу ничего не заметил, но Разин не успел извлечь флешку, теперь для этого надо было выгадать подходящий момент.

— Да, — Виктор замер как вкопанный, медленно размешивая сахар на дне стакана. Хорошо, что он успел закрыть программу синхронизации и удалить историю обнаруженных конфликтов. — Росс скормил акулам двухнедельный рацион в прошлое дежурство. Пошел добывать рыбу.

— Опять принесёт отходы... Ну, теперь хотя бы понятно, почему акулы так быстро растут.

Чоу осуждающе покачал головой, приблизился к столу Лауры. Контейнер для стерилизации инструментов лежал рядом с клавиатурой. Виктор отпил кофе, развернулся к коллеге спиной. Отличный момент, чтобы незаметно протянуть руку и взять флешку.

— Джек уже продезинфицировал инструмент? — Сун привлек к себе внимание, словно специально навязывая Виктору разговор. А ведь обычно Чоу был молчалив и слова приходилось вытаскивать из него чуть ли не силой. С каждой упущенной возможностью замести следы напряжение Разина возрастало.

— Да, Джек постарался.

— Ну, хоть какой-то от него прок, — Чоу сделал несколько шагов в сторону Виктора. — Лаура сказала, ты за старшего, что еще надо сделать?

Он пытливо смотрел на коллегу, ожидая инструкций. Разин замялся, собираясь с мыслями. Сейчас он мог думать только о том, как незаметно вытащить флешку, и не переставал глупо улыбаться.

— Всё как обычно. Ты готовишь операционную, я займусь ретортой, Росс покормит акул, — Виктор вытянул руку, чтобы поставить кофе на крышку реторты. Грубое нарушение правил безопасности, но только так он мог закрыть панель стационарного лабораторного комплекса краем халата.

— Ну, тогда я начну, сколько у нас времени? — Операционная, о которой упомянул Разин, вплотную примыкала к аквариуму, была огорожена стеклом и имела открытый потолок. Сун разглядел грязные разводы на створках двери и прозрачных стенах. Тяжело вздохнул:

— Заодно наведу порядок, Лаура давно просила. Кстати, когда она придёт?

— Придет? — Разин едва уловил суть его вопроса, его вспотевшие пальцы предательски скользили на гладкой пластмассе маленького накопителя. Виктор зацепился за его кончик ногтями, почти бесшумно извлёк флешку из гнезда и спрятал в кулаке. Он отошёл к кофе-машине, добавил кипятка.

— Похоже, переборщил с сахаром... Лаура пока занята, она встретит команду охотников в порту после карантина... — Виктор заговорил уверенней, заметно повеселел, хоть и выглядел ужасно после пережитого стресса. — Придет сюда уже вместе с акулой.

— Понятно, — Сун закатил глаза. — Пока мы будем работать, она будет отдыхать...

— Но зато потом ей предстоит много работы, а мы, как обычно, будем только наблюдать.

— Ой, говори за себя, — устало парировал Чоу. — Кто-то будет сидеть и смотреть, а кто-то и участвовать в операции наравне с Лаурой.

Чоу зашел внутрь операционной, оставив дверь открытой. Несмотря на полное отсутствие настроения, он не отказался от разговора с Разиным. Сун пристально осмотрел коллегу, и его осенило:

— Ты вроде сегодня после дежурства, нормально себя чувствуешь?

Криво усмехнувшись, Разин поднял стаканчик с кофе.

— Слишком важный эксперимент, ничего не поделаешь, наука требует жертв.

— Это точно...

Виктор вспомнил утренний разговор с Россом. Лауре удалось подобрать себе поистине эксцентричную команду. Разин, Джек и Сун понимали это, негласно среди них выработалось правило — никто никому никогда не задавал лишних вопросов. Так общение становилось формальным и иногда от этого невероятно приятным. Никто не лез другому в душу, никто не загонял в угол неудобными личными вопросами. Разин с неприязнью подумал, что сегодня они с Джеком перешагнули эту черту. Он старался не думать о том, почему Чоу сбежал от своей прежней жизни, так как боялся найти в этом слишком много совпадений со своим прошлым. Виктор сделал только один вывод: за три года совместной работы они сблизились настолько, что уже не могут игнорировать такие вещи. Человеческое любопытство все равно брало верх. Возможно, к лучшему, что совсем скоро он покинет Акрос...

— Мне кажется, Лаура уже давно бы могла только наблюдать за нашей работой, не принимая в операциях прямого участия, — Разин хитро прищурился. — Вот я бы смог справится с синтезом вакцины самостоятельно, а ты бы смог один сделать операцию? Как видишь свои силы?

— Сейчас я их вообще не вижу! — Сун раскладывал инструменты в специальном растворе, он грустно усмехнулся. — Мне бы поспать пару часов, усталость ужасная...

Чоу почти не врал, но потратил бы это время на совсем другие действия. Он бледнел, вспоминая петлю под потолком. Неужели остался только один выход?

— Да, Лаура говорила, что так бывает, когда на поверхности бушуют шторма, — Виктор охотно закивал, но, как ни странно, совсем не ощущал какого-либо дискомфорта, усевшись в кресло, откинулся на спинке. — Интересно, какая она сейчас, эта поверхность...

Он не успел договорить, с радостным криком в лабораторию ворвался Росс. Джек с трудом катил перед собой доверху груженную рыбой тележку:

— А вот и кормёжка! — вскрикнул он, переводя дыхание у бассейна с акулами. Хищники заметно ожили, приближались к толстому стеклу. Росс окинул коллег подозрительным взглядом и расплылся в довольной улыбке:

— Ну что, парни, есть желание покидаться в них рыбой?