Теория Чудовищности (джен)

Двумя неделями ранее...

К острову Ард Скеллиге в порт прибывало торговое судно с Большой Земли с особым гостем на борту. На встречу с ним, в сопровождении верной дружины, на причал вышла простая на вид, как и все островитянки, рыжеволосая девушка-воительница, со шрамами на щеках. Керис ан Крайт, дочь ярла Краха ан Крайта, первая королева архипелага Скеллиге, прозванная когда-то Перепёлкой.

Дочь своего отца. Смелая, отважная, умная и расчётливая правительница сумела положить конец распрям между кланами, объединив их под своим началом, наладила торговые пути с Большой Землёй, обогатила скеллигийские земли, навела порядок на островах. Само собой, в этом ей помогал её старший брат Хьялмар, прозванный Кривоустым. Увы, их отец погиб четыре года назад в битве при Ундвике от руки Эредина Бреакк Гласа — эльфа и Короля Dearg Ruadhri⁽¹⁾ из мира Aen Elle⁽²⁾, сражаясь до последней капли крови, не сдавшись перед ликом смерти. Крах ан Крайт всегда был горд своими детьми, и если бы он тогда выжил, ныне его гордость достигла бы невероятных высот.

Корабль причалил к пристани, и по трапу сошла Цирилла Фиона Элен Рианнон, попросту — Цири, дочь императора Эмгыра вар Эмрейса, дитя Старшей Крови, наследница эльфского рода знающей Лары Доррен аэп Шиадаль. Девушка с пепельными волосами, обладательница больших зелёных глаз с утончёнными чертами лица, потрёпанными шрамами, присущими всем ведьмакам. Княжна, променявшая королевский трон, душные банкеты и встречи на обычную жизни странствующей ведьмачки, как её приёмный отец, Геральт из Ривии.

— Здравствуй! Рада вновь тебя видеть на островах Скеллиге живой и здоровой, дорогая княжна, — Керис почтительно поклонилась в пояс, когда Цирилла подошла к ней. — Как-то не вяжется ваш наряд с этим большим мешком и мечом.

Действительно, Цири, с присущей ей нелюбовью к платьям, облачилась в шикарное прямое шёлковое платье почти до самой земли, с чёрно-зелёной, под цвет глаз, отделкой, с широкими лямками на плечах. Шею украшала подвеска Лары Доррен, подаренная Геральтом прямо перед началом битвы с Дикой Охотой. Чуть ниже на цепочке красовался медальон в виде головы кота. На плечах полушубок из белой волчьей шкуры. Ноги украшали высокие, по самые колени, сапоги на каблучке. С правого плеча свисал внушительных размеров мешок со всей её ведьмачьей атрибутикой и одеждой. Руки в чёрных кожаных перчатках с золотыми узорами. Левая рука держала меч, прозванный Zireael⁽³⁾.

Когда Керис выпрямилась, Цири обняла её.

— Ну, здравствуй, Керис, королева Скеллиге, — так же серьёзно поздоровалась девушка.

Вся серьёзность продержалась ещё каких-то пару мгновений, лопнув, как надутая через соломинку лягушка. Обе девушки засмеялись над всей этой чопорностью и этикетом, направляясь в Каэр Трольде, главную горную крепость и резиденцию всех правителей архипелага.

— Никогда бы не подумала, что ты так разоденешься! — засмеялась Керис, оценивая наряд Цири.

— Не всегда же ходить в одном и том же, — рассудительно заметила та. — В конце концов, я приехала сюда в гости, а не на охоту с чудищами.

— Это мы ещё посмотрим, — улыбка на лице королевы островов лучилась от счастья встречи с той, из-за которой четыре года назад разразилась целая эпопея по её поискам, приведших к открытому противостоянию с Дикой Охотой.

Они поднялись к крепости Каэр Трольде. Керис, отпустив сопровождающую дружину, пригласила гостью к столу в огромном зале, где устраивались пиршества. Им тут же подали мёд, зажаренного поросёнка, утку, хлеб, овощи, фрукты, привезённые с Большой Земли, и много чего ещё. Цири, посмотрев на все эти яства, схватилась за талию.

— Да я ж потом не влезу не то что в платье, на меня не налезут мои ведьмачьи доспехи, — с испугом произнесла ведьмачка.

Керис расхохоталась, сев напротив Цири и разливая мёд по чаркам.

— Ну? За нашу встречу! — она подняла чарку, и девушки чокнулись, аж мёд расплескался.

Керис налила ещё, смотря на Цири.

— Что-то не так? — улыбнулась та, глядя на Керис.

— Поверить не могу, что ты наконец-то снова сюда добралась, — протянув чарку, Перепёлка уселась на скамью.

Подруги выпили ещё по чарочке. Цири, стянув перчатки, жадно вцепилась в свиную ножку. Хохот Керис прокатился по всему залу. Ведьмачька, сдунув пепельную прядь с глаза, уставилась на неё, стараясь не потерять куска, вяло повисшего изо рта.

— Ты же княжна, где твои манеры? — заливаясь смехом, выдавила подруга.

— Когда это было... — пробубнила Цири с набитым ртом.

Девушки сидели друг напротив друга, общались, играли в карты, смеялись, рассказывали друг другу истории, сплетничали, подшучивали.

— Жаль, отец не увидит тебя, — Перепёлка тяжко вздохнула. — Он очень любил тебя, как родную дочь.

— Мне тоже... — воспоминания двухгодичной давности ещё резали душу. — Давай не будем об этом...

Повисло тягостное молчание.

— Ну а Хьялмар где? — изрядно опьянев, ведьмачка позволила себе расслабленно растянуться вдоль края стола, положив голову на руку.

— Не смог вырваться из Каэр Мюр, — отогнав нахлынувшие воспоминания, отозвалась Керис.

— Это же Друммонды? — поняла гостья. — Что он там забыл?

Правительница Скеллиге, разлив ещё мёду, поведала последние новости.

За несколько дней до прибытия Цириллы на острова один из ярлов, Лугос II Безумный, после смерти сына, Лугоса III Синего в резне на пиру по случаю смерти предыдущего правителя архипелага и выбора нового короля, вскоре начал окончательно сходить с ума. Ярл никогда не отличался манерами, всегда хамил и не пытался сдерживать гнев и буйный нрав, яро ненавидя ан Крайтов. Полтора года назад он сильно запил, так и не смирившись с потерей, хотя виновников тех трагических событий постигло страшное наказание — и стал ещё более отвратным человеком, чем был раньше.

Очередной раз надравшись в сопли, Лугос не нашёл ничего умнее, чем собрать дружину своего клана Друммондов. Жадные до крови, наживы и сомнительной славы, они, погрузившись на драккар, ушли в море, к острову Фаро. Укрывшись туманом и покровом ночи, они просидели у него несколько часов, за которые ярл даже не попытался протрезветь и просветлить разум. Наоборот, он заливался до тех пор, пока один из воинов не сообщил о приближении некоего судна с юга-востока. Когда корабль проходил мимо Фаро, драккар с друммондами, скрывавшийся за островом, вышел наперерез. Дальше — абордаж, море крови, куча добычи, крики “УРА!” и всё в таком духе.

Узнав об этом происшествии, Керис, создававшая торговые союзы, стёршая страх моряков перед архипелагом и пиратами, была вне себя от гнева. Покинуть Каэр Трольд она не могла, ожидая старую подругу и попутно решая вопросы, возникшие из-за случившегося, и к Лугосу в Каэр Мюр отправился Хьялмар ан Крайт, решать судьбу безумца на месте.

Перед этим Хьялмар переговорил с друидами из обители Фрейи на Хиндарсфьялле. Последствия поисков Цири потрепали Скеллиге, наверное, больше всего. Однако жрицы Богини до сих пор готовы были уничтожить чародейку Йеннифэр — по факту, приёмную мать ведьмачки — использовавшую магию Рощи Фрейи для поисков. Друиды же отнеслись к этому нейтрально благодаря Мышовуру. Хьялмар, по большей части, занимался защитой одних от других, налаживая хрупкий мир. Он мало что в этом понимал, но поехал, засидевшись дома.

— Вот такая вот история... — подытожила королева.

— М-да... — протянула Цири. — Весело тут у вас.

— Не то слово...

За дверьми послышались голоса. Кто-то очень рвался на встречу к правительнице, и, судя по голосу, это была женщина. Ан Крайт уже собиралась выйти посмотреть, как двери распахнулись, и в зал ворвалась женщина тридцати пяти лет, в сарафане, сапогах и накидке из шкуры медведя. Бесцеремонно она прошла к девушкам. Вид у неё был крайне раздражённый.

— Я хочу знать, что будет со священным Гиндаром⁽⁴⁾? — противным голосом, даже не поздоровавшись, заявила она. — Ваш брат ничего не решил, друидам мы не интересны, поэтому я приехала лично узнать ваше решение!

— Для начала, надо здороваться, — королева смерила женщину суровым взглядом. — Вы жрица? Как вас зовут?

— Эидис, — коротко бросила та, не обращая внимания на слова своей госпожи. — Мне нужен ответ! Великая Фрейя недовольна тем, что её Роща уничтожена какой-то вшивой ведьмой, которая...

— ХВАТИТ! — рявкнула Керис, забыв о манерах. — Во-первых, ты находишься в доме королевы, и пришла сюда без приглашения. Тебя никто сюда не звал. Второе: я не позволю трогать своего брата, друидов и колдунью Йеннифэр из Венгерберга. Третье: вы — никчёмные жрицы, которые ничего, кроме как возносить молитвы и лелеять Рощу, ничего не умеете и не желаете!

— Но... — опешила Эидис.

— Никаких “но”! — терпение Керис вконец лопнуло. — Я выжгу эту Рощу, если вы не начнёте заниматься чем-то полезным. Например, выращиванием целебных трав, врачеванием, а не бестолковыми, пустыми, ваших уст, молитвами Великой Матери! Мне кажется, Ей нужны не слова, а деяния, которые вам чужды. Вы — чистюли, которые даже раненым не помогаете. Наверное, именно поэтому Фрейя и позволила использовать магию Гиндар для действительно настоящего дела, спасая весь мир. Вы же, жрицы, только и рыдаете по своей Роще, более не зная, что вам делать. А теперь, — девушка указала в сторону дверей, — пшла вон! И передай, что вопрос с Рощей закрыт и она переходит в руки друидов, а жрицы, если не научатся делами доказывать свою Веру, будут изгнаны с Хиндарсфьялля.

Эидис была абсолютно подавлена. Не осталось и тени напыщенности и бесстрашия, с которыми она ворвалась к королеве. Наоборот, жрица чуть ли не на коленях уползала прочь. Как только двери за ней захлопнулись, Керис упала на скамью, громко выдохнув.

— Ненавижу таких бестолково набожных, — прошипела она, всё ещё глядя на дверь.

— Не боишься, что это чем-то аукнется? — Цири даже не изменилась в лице, когда её подруга сорвалась на Эидис.

— Они — трусы, — более спокойным голосом заговорила ан Крайт. — Когда происходили какие-то войны, бури, что угодно, они не вылезали из своего святилища, вознося молитвы о спасении. При этом к ним обращались за помощью раненые или больные, а они не пытались лечить, опять возносили молитвы. Это выглядит глупо и неуважительно по отношению к Великой Фрейе, которую я почитаю всем сердцем.

— Понимаю...

Цири еле держалась. Дальняя дорога, алкоголь и усталость сделали своё дело. Заметив это, Керис отправила подругу в подготовленные покои, где уже вовсю горел очаг. Ведьмачка, добравшись до шикарной кровати с толстым матрасом, выпрыгнула из платья и, юркнув под одеяло, мгновенно заснула.

Проснулась Цири рано. Завернувшись в одеяло, она босиком прошла по комнате к мозаичному окну и, зевая, открыла одну из створок. Солнце уже взошло над горизонтом и медленно поднималось вверх, даря тепло своих лучей всему, за что могло зацепиться. Свежий прохладный воздух ворвался в комнату, и девушка, плечи которой оказались не прикрыты, поёжилась.

Постояв так некоторое время, ведьмачка развязала свой мешок со снаряжением и разложила его содержимое на полу. С собой Цирилла привезла ведьмачий доспех, сделанный по заказу у одного краснолюда полгода назад. Ей очень хотелось похвалиться им перед приёмным отцом Геральтом. А хвалиться было чем.

Выполнив заказ в Махакаме на некое чудище, мешающее гномам и краснолюдам работать в шахтах и оказавшееся в итоге забытым там на века Элементалем Земли, Цири не только получила плату. Один краснолюд справили ей новый, элегантный, по древним эльфийским чертежам, ведьмачий доспех взамен того, что был безнадёжно утрачен в битве с магическим созданием. Он воспользовался доставшимся ему от отца чертежом, веками хранимым его семьёй. Откуда он оказался у них, было тайной для искусного мастера, мечтавшего наконец-то воссоздать его в металле, а не просто любоваться на чертёж. Такой шанс наконец-то подвернулся. Мастер всего за несколько дней предоставил ведьмачке свою работу, оценённую по достоинству не только девушкой, но и его коллегами — мастерами оружейных дел тех краёв.

Сам доспех представлял собой некий гибрид корсета и панциря, защищающий владельца от бедра по шею. Корсет был выполнен из кожи и обшит снаружи серебряной кольчугой, изнутри имелись лёгкие металлические пластины. Панцирь можно было легко надевать самостоятельно, чему способствовали ремни под наплечниками, шнуры на груди и животе. Нижняя часть доспеха выполнена в виде кольчато-пластинчатой юбки до середины бедра, не стесняющей движений.

Краснолюдский мастер сделал всё возможное, дабы доспех-панцирь отвечал главным условиям ведьмаков: он обязан не стеснять движения, а также нужно было соблюсти баланс между его весом и защищённостью. Это получилось! Корсет-панцирь весил немногим меньше десяти фунтов, но по защите мог легко потягаться с самыми тяжёлыми нильфгаардскими доспехами, при этом не потеряв элегантности корсета и не лишая женственности обладательницу.

Цири гордилась этой работой и готова была заплатить за него краснолюду, но тот отказался от платы, сказав, что она, ведьмачка, убийством Элементаля спасла множество жизней, и брать плату является неуважением. “Да и чертёж пригодился, в кои-то веки”, — с усмешкой заявил мастер-оружейник.

Вспомнив об этом с теплотой, она улыбнулась и вздохнула. Сейчас доспех был ни к чему.

Помимо панциря, Цири носила вишнёвого цвета рубаху с длинным рукавом, кожаные тёмные облегающие штаны с укреплёнными коленями, заправляя их в высокие сапоги, в которых она и приехала на остров. Вместо перчаток предпочитала туго оборачивать руки в ткань с ладоней до локтей.

Натянув на себя рубаху и штаны, накинув полушубок и сунув ноги в сапоги, она прихватила чистую простыню и Zireael. Под недоумевающими взглядами стражи Цири спустилась к морю. Найдя небольшой укромный пляж, усеянный гладкой от приливов и отливов галькой и ракушками, она, скинув с себя всю одежду, нагишом прыгнула в воду, которая оказалась холодной, пробирающей до костей, и вызывала на коже мурашки. Но это не смущало радостную девушку. За долгие годы обучения в Каэр Морхене, старой крепости, служившей убежищем и школой ведьмаков — Школа Волка — Цири привыкла к постоянным сквознякам и сну на холодном полу. Всё это закалило её, и теперь она могла без особых проблем купаться в море даже зимой.

На дворе стояла не зима, а конец лета, но вода была холодной из-за подводных ледяных течений и постоянного сходившего снега с вершин гор. На Скеллиге всегда было холодно, порой даже морозно, и не важно, лето здесь или зима. Разница заключалась в количестве осадков и штормов.

Девушка плескалась, погружалась под воду. Душа радовалась, ликовала. Она настолько увлеклась купанием, что не заметила, как на берег вышли четверо мужей, сопровождающие королеву островов. Керис долго стояла на берегу, ожидая, когда её гостья посмотрит в сторону берега и увидит их. Едва пепельноволосая в очередной раз вынырнула на поверхность морской глади, Перепёлка окликнула её.

Ведьмачка резко обернулась, позабыв, что голая, светя грудью перед ошалевшими воинами. Осознав свою оплошность, девушка резко погрузилась в воду по подбородок, пряча озябшее раскрасневшееся тело.

— Керис! — крикнула Цири раздражённым голосом. — Уведи их, пока у них ещё слюни остались! Дай спокойно выйти на берег!

Как только королева отправила телохранителей восвояси и убедилась, что те не подсматривают, она подала знак ведьмачке, и Цири, быстро подплыв к берегу, торопливо закуталась в простыню.

— На, держи, — Керис протянула ей флягу.

Как только Цири поднесла флягу к лицу, ей сразу же в нос ударил резкий запах спирта. После пары глотков по телу изнутри растеклось приятное тепло, мурашки пропали, а голова просветлела.

— Благодарю, — Цири вернула флягу.

Быстро вытершись, она оделась, и вместе с Керис они вернулись в крепость, где их ожидал завтрак — то, что нужно после отличного купания.

Как оказалось, Керис не злилась на неё, не читала морали, лишь предупредила на будущее — не оставлять вещи без присмотра и больше не плавать так беззаботно. Цири слушала её, уплетая кашу со свининой за обе щеки. Вскоре к их трапезе присоединился вернувшийся из Каэр Мюр Хьялмар. Только завидев его, Цири, позабыв о еде, кинулась на шею друга детства.

— Ну, здравствуй, Ласточка! — Хьялмар прижал Цири к себе. — Четыре года я тебя не видел. Ты всё хорошеешь.

Девушка засмеялась.

— Ты тоже, друг!

Цири знала его много лет, с тех самых пор, как она жила на островах, будучи маленькой девчушкой. Дело как-то дошло до того, что они хотели пожениться, но Крах ан Крайт был недоволен такой новостью. Он сообщил об этом её бабке, и та забрала Цири домой в Цинтру. После они долго не виделись, вплоть до того момента, пока не пришлось спасать ведьмачку от Дикой Охоты. Теперь, спустя четыре года, они снова свиделись, сохранив нежные, дружеские чувства друг к другу.

Обнявшись с сестрой, Хьялмар уселся рядом с ней и сообщил, что жрицы Фрейи успокоились и более не собираются поднимать вопрос с Гиндаром. Об этом рассказал Мышовур, и это было хорошей новостью. Была, однако, и плохая. Хьялмар не смог унять Лугоса, почему и пришлось вернуться, оставив там дружину и верного человека.

— Получается, Лугос даже не думает успокаиваться, — Керис поднялась из-за стола, потирая подбородок.

— Его вопли слышны даже на причале, в паре сотен шагов от его крепости, — ответил брат. — Вся деревня на ушах.

— Его ждёт наказание за то, что он совершил, но это, как я понимаю, его не заботит.

— А что ты хотела от Друммондов? Их ненависть к ан Крайтам сильнее здравого смысла. Мне кажется, предложи им нильфы четыре года назад помощь в свержении отца, они пошли бы на это без зазрения совести.

— И что вы будете делать? — вмешалась Цири. — Этот вопрос надо решать как можно скорее.

— Ты права, Цири, — согласилась королева. — Хьялмар, — она обратилась к брату, — готовь коней, мы едем в Каэр Мюр. Мне это осточертело уже в край.

— А я? — удивилась ведьмачка.

— Особое приглашение нужно? — бросив улыбку краем губ, Керис с братом оставили Цири одну.

Через четверть часа Цири стояла рядом с друзьями, облачившись в свои доспехи, закрепив, по-ведьмачьи, меч на спине. Без лишних разговоров вскоре все трое в сопровождении королевской дружины из десятка человек, гоня лошадей во весь опор, направлялись к Каэр Мюр — главной крепости ярлов клана Друммондов на Ард Скеллиге.

Путь до порта Гольмштейна, от которого к крепости вёл горный серпантин, составил не больше часа. Быстро поднявшись по извилистой дороге, Керис, Хьялмару и Цири открылась вся картина происходящего.

Каэр Мюр, находящийся на юге Ард Скеллиге, представлял собой древнюю каменно-бревенчатую крепость, служившую вотчиной клана Друммондов, их родовым гнездом. Её лучшие времена давно прошли, однако, по слухам, Лугос с помощью заключённых добывал камень для строительства новой башни. К сожалению, когда ярл начал опускаться, планы по восстановлению крепости стали таять как снег в середине марта.

На небольшой площади столпился народ. Протиснувшись сквозь челядь, старые друзья вышли вперёд. Лугос, окружив себя самыми верными воинами с оружием в руках, удерживал бутылку и полуторный меч. Орал всяческие непристойности, сопровождая их соответствующими жестами, не забывая присасываться к выпивке. Завидев ан Крайтов и Цири, ярл заржал как безумный.

— Вы посмотрите, кого манда принесла! — проорал Лугос. — Сама, сука, королева, хером раздери! Ну? Чо делать со мной будешь, перебздёлочка?

— Прекрати немедленно, Лугос! — Мышовур, отгороженный людьми Хьялмара, рядом с пятью ярлами, резонно попытался вразумить его. — Ты и так навлёк позор на свой клан. Может, хватит уже, ярл?

— Да на хую я вертел твои угрозы, друидешка! — Лугос выпятил вперёд живот, схватив себя за мошонку в подтверждение своих слов. — И тут же крутил я эту драную королеву!

Собравшиеся ахнули, услышав такие слова. Никто и никогда в здравом уме и ясной памяти не позволял себе поносить правителя Скеллиге. Послышались возгласы возмущения. Ярлы и Мышовур потеряли дар речи, Хьялмар хотел ринуться на безумца и защитить честь своей сестры. Керис хотела что-то сказать, но Цири остановила обоих ан Крайтов, выйдя вперёд.

— Ты готов ответить за свои слова? — изумрудные глаза с вызовом испепеляли ярла Друммондов. — Или только и можешь изрыгать свои никчёмные угрозы, подобно трусу, спрятавшемуся за спинами своих воинов?

— Что ты мне сделаешь, сраная ведьмачка? — выкрикнул Лугос. — Иди чудищ режь, мутантка недодолбанная!

Никакой реакции Цири проявлять не стала. Гнев и злость — худшие помощники в бою. Закрыв глаза, она сделала глубокий вдох. Никто ничего и понять-то не успел, как пепельноволосая девушка возникла из ниоткуда за спиной обезумевшего предводителя Друммондов. Окружавшие бойцы только и успели охнуть, как Лугос подобно пробке из бутылки вылетел из окружения, проехавшись отёкшим лицом по усеянной мелкими камнями, ракушками и галькой земле. Бойцов Друммондов сразу же схватили дружинники Хьялмара.

— Я так просто не сдамся, шлюшка ты подзаборная! — в глазах ярла пылал огонь ненависти и безумства.

— Лугос, прекрати! — Мышовур выступил вперёд, после чего обратился к бывшей княжне: — Спасибо за помощь, Цири. Ты спасла ситуацию.

— Ещё нет, — она встала в боевую стойку. — Мы с ним не закончили.

— Это безумие! Безрассудство! — в голосе друида появились нотки гнева. — Керис, останови это!

— Нет! — королева вышла вперёд. — Я объявляю Суд Богов.

По собравшейся толпе вновь пробежали шёпоты и недопонимание происходящего, однако Керис осталась непреклонна, приказав очистить площадь Каэр Мюр, оставив место только для сражения.

— Суд Богов, так Суд Богов, — засмеялся Лугос, обращаясь к ведьмачке, — Я твои потроха выпущу и скормлю сиренам.

Цирилла даже не шелохнулась, соблюдая стойку. Безумный ярл отбросил бутылку в сторону, перехватывая удобнее меч. Выждав пару мгновений, он решил атаковать первым, надеясь взять инициативу в свои руки. Когда он был всего в шаге от пепельноволосой ведьмачки и попытался нанести рассекающий удар, девушка только уклонилась в сторону. Для неё этот бой казался танцем, не более, она легко уходила от бестолковых попыток предводителя Друммондов нанести хоть какой-то удар. В один из моментов боя Цири оказалась с ним спиной к спине. Резкий разворот — и она от всей души пнула Лугоса под зад. Дико ругаясь матом, ярл упал, но поднялся, не собираясь сдаваться. Уж чего-чего, а сдаваться Друммонды не умели.

— Так и будешь бегать от меня? — яростно зарычал Безумный. — Или твои папаша с мамашей тебя только и научили бегать и ножки раздвигать, как они сами?

Самыми близкими людьми и настоящими родителями Цириллы долгие годы являлись ведьмак Геральт из Ривии и чародейка Йеннифэр из Венгерберга. Слова Лугоса оказались для неё крайне болезненными. Не теряя самообладания, дававшегося с трудом, она молча поманила противника. Не заставив себя долго ждать, ярл ринулся на ведьмачку. Чувствуя, что та попытается вновь увернуться, он заранее начал рубящий замах с плеча в сторону уклонения.

Эта атака не оказался неожиданностью для ученицы Геральта. Цири ушла под неё, закрыв себя клинком, выпрямилась и нанесла чудовищной силы удар. Стальной звон разлетающихся осколков клинка Лугоса неприятно резанул слух. Ведьмачка схватила удивлённо уставившегося на то, что осталось от его оружия, ярла за шиворот, и, протащив к стоящей неподалёку бочке, окунула лысую голову в ледяную воду. Она повторяла и повторяла это раз за разом, и никто не посмел её остановить.

Вытащив очередной раз голову Лугоса из бочки, девушка зло спросила:

— Хватит или ещё?!

В ответ услышав кучу мата, она снова окунула его голову и держала под водой до тех пор, пока ярл не начал задыхаться. Только тогда к ней подошёл Хьялмар и положил на её руку свою. Почувствовав это прикосновение, Цири как будто вернулась в себя. Лугос одним рывком вылетел из бочки и рухнул, больно ударившись о землю.

— Победу на Суде Богов одержала Цири, — молодая королева подошла к ведьмачке.

Вокруг послышались аплодисменты, свист и крики. Толпа ликовала, а бойцы друммондов окончательно погрузились в уныние. Их клан теперь унижен на все острова, позор не смыть даже кровью или достойной смертью в боях. Репутация уничтожена, и её уже не восстановить. Некогда сильнейший клан пал.

Сидя посреди площади, Лугос долго тёр ушибленные бока и лысую голову, вытаскивал из бороды набившуюся грязь. Как только Керис отвернулась, безумец воспользовался моментом, метнув в королеву тесак, всё это время находившийся у него в сапоге. Если бы не её подруга, скорее всего молодая ан Кайт погибла бы. Почувствовав что-то, Цири бросила взгляд именно в тот момент, когда ярл уже замахнулся. Ей очень повезло, так как меч оставался в руках. Молниеносным движением Zireael девушка отразила летящую смерть. Тесак со звоном отлетел в сторону, а его владелец получил сильнейший удар с колена в челюсть от телепортировавшейся к нему Цири.

— Да я тебя сейчас... — взревел Хьялмар, бросаясь на Лугоса, но Перепёлка ухватила его за плечо.

— Это бесполезно, — она сама подошла к ярлу. — Лугос Второй, по прозвищу Безумный. Ты обвиняешься в подрывной деятельности против ан Крайтов, неповиновении приказам, доведении своего клана до упадка, нападении на торговое судно, что подорвало нашу репутацию, — она сделала паузу, — а так же в оскорблении и покушении на жизнь королевы Скеллиге.

— По закону островов тебя, Лугос, ждёт суровое наказание, — к Керис подошёл Мышовур вместе с другими ярлами.

— Мы приговариваем тебя, — заговорил один из ярлов, — к самой страшной казни.

— Ты будешь прикован к скале по пояс в воде, — продолжил второй.

— Будешь брошен без питья и еды, — закончил третий.

Королева кивнула головой.

— Решение принято, — ледяным голосом заключила она. — Лугос будет прикован на западной скале от порта Гольмштейна. Клан Друммондов отныне переходит под правление моего брата Хьялмара ан Крайта Кривоустого. Под его началом будет восстанавливаться слава клана. Это мой прямой приказ!

В ответ на это бывший ярл Друммондов, стоя связанный на коленях, завыл от злобы и отчаяния.

На острова уже опустилась ночь, когда неподалёку от порта Гольмштейна, всего в трёхстах шагах слышались звуки забивания металлических кольев в скалу, сопровождаемые лязганьем цепей. Как и обещалось, Лугос Безумный стоял распятый, голый по пояс в ледяной морской воде, его руки были воздеты кверху, скованные кандалами и цепями. Жуткое зрелище. Его глаза были абсолютно пусты и безумны, рот извергал проклятия. Впустую. Законы Островов были выше сострадания.

— Это жестоко, — прошептала Цири, глядя на происходящее.

— Таков Закон Скеллиге, дитя моё, — вздохнул Мышовур. — Лугос сам навлёк на себя это наказание.

Возле скалы, помимо Цириллы, Мышовура и тех, кто приковывал приговорённого, молча стояли ярлы и ан Крайты. Кто-то отвернулся, кто-то тихо шептал молитвы Фрейе об упокоении души. Стояла крайне гнетущая обстановка, и лишь Лугос надрывался во всю глотку.

— Всё! — к Керис подошёл один крупный скеллигиец, приковывавший ярла.

— Уходим отсюда, — как-то рассеяно приказала она, уходя в сопровождении брата, друида и Цири.

Процессия поднималась по серпантину обратно в Каэр Мюр, всю дорогу слыша вопли со стороны скалы, разносившиеся, казалось, по всему архипелагу. В груди ведьмачки что-то ёкнуло, и она обернулась в ту сторону. В это же мгновение над тем местом, где оставили осужденного, с воплями взвилась стая сирен, за которым последовал душераздирающий крик Лугоса, моментально оборвавшийся. Керис, осознав непоправимо произошедшее, собралась было вернуться, но её остановили.

— Поздно, — Цири держала её за плечо. — Сирены его уже разорвали.

— Печальный конец ярла Лугоса Второго Безумного, предводителя клана Друммондов, — со вздохом констатировал Мышовур.

После всего случившегося Цири пробыла на островах ещё несколько дней. Вместе с Керис и Хьялмаром, который сбрил рыжую бороду, проиграв в состязании, они ездили на охоту, вместе думали над политическими вопросами. Время шло. Ведьмачке пришло время возвращаться на Большую Землю. Очень тепло расставшись со всеми, кто ей был дорог на Скеллиге, Цири отплыла в Новиград.

1) Dearg Ruadhri — Дикая Охота.

Вернуться к тексту

2) Aen Elle (Народ Ольх) — эльфский народ, переселившийся в другой мир.

Вернуться к тексту

3) Zireael — Ласточка.

Вернуться к тексту

4) Гиндар — Роща Фрейи.

Вернуться к тексту