Тени прошлого. Жизнь после смерти (гет)

* * *

— Том, — окликнул меня кто-то, когда я уставший шёл в сторону кабинета заведующей, в котором, я нисколько не сомневался, сидели Тина с Деллой и без конца говорили.

Остановившись посреди больничного коридора, я дал возможность догнать себя и вопросительно посмотрел на Питера.

— Слушай, Том, я… — начал говорить он, но замялся на середине фразы. Правда, уже по тону своего коллеги я догадался, о чём тот хотел поговорить, так что взял его под локоть и отвёл в закоулок коридора подальше от посторонних глаз, которых в половину седьмого и так было немного.

— Том, я не знаю, как это объяснить, но… никто ничего не помнит про тебя и профессора Снейп! — тихо воскликнул Питер, не дожидаясь, когда я начну говорить. — И я…

Услышав это, я усмехнулся, так как в операционную по команде… профессора Байера пошёл не сразу. А сразу пошёл я в раздевалку, в которой лежала моя волшебная палочка, и, накинув на себя Маскирующие чары, вернулся в ординаторскую и стёр рассказ Томми из памяти врачей и ординаторов, когда те вернулись с перерыва. Но вот Питера я трогать не стал, и тот теперь, судя по всему, был в полном замешательстве. И теперь надо было решить, что с ним всё-таки делать.

— Питер, а ты тоже хочешь забыть рассказ профессора Байера? — тихо спросил я, внимательно вглядываясь в его лицо. Питер нервно сглотнул, догадавшись, что я был непосредственно причастен к такой внезапной ситуационной амнезии у своих коллег и врачей, и серьёзно задумался.

— Я… не знаю, — ответил наконец он спустя долгие минуты раздумий. — Как ты это сделал?! И не только это… как? Почему ты сейчас так молодо выглядишь? И она…

— Питер, — вздохнул я, понимая, что всё объяснить точно не получится, — я не могу сказать тебе, почему так вышло, понимаешь? Не могу. Есть вещи, которые трудно объяснить рационально, но они есть. И с этим нужно просто смириться и поверить. Так ты хочешь забыть всё это или нет? Смотри, решать только тебе. Если надумаешь рассказать кому-то — то тебе всё равно не поверят, но…

— Почему ты не… стёр память мне сразу? — задал Питер тот самый вопрос, который был главной загвоздкой в его размышлениях. — Вместе со всеми?

— Потому что я хочу, чтобы ты знал правду, — честно ответил я. — Пусть не всю, но какую-то часть её. Твой дед был моим лучшим другом. Когда я учился у… Тины на пятом курсе, он как раз поступил в ординатуру к профессору Байеру, отцу Тома Байера. С тех пор мы с ним и общались, лет девять или даже десять. Я помню рождение твоей матери, Бетти… она же ненамного старше Томми, года на два, около того. И она часто бывала у нас в гостях, когда была маленькой, потому что Тина очень сдружилась с твоей бабушкой, Сьюзен, так что тут уж… Знаешь, на одно Рождество к нам в дом через камин пробрался Лестат, переодетый в Санта-Клауса, а твоей маме тогда было совсем мало лет… и она тогда действительно поверила в Санту…

От воспоминаний о том невероятно тёплом Рождестве я широко улыбнулся, а Питер так и округлил глаза от изумления.

— Постой, постой, так это был ненастоящий Санта?! — возмущённо воскликнул он, а я так и рассмеялся его негодованию. — А я же всё детство верил этому рассказу! Да и подарки наутро появлялись как по волшебству!.. Но Лестат… ему же больше двадцати и не дашь! Как?..

— Питер, просто… лучше не размышляй на эту тему, и всё, — уклончиво посоветовал я, поскольку уже три человека не соответствовало своему реальному возрасту, причём по разным причинам, и вдаваться в подробности сейчас, в госпитале, мне очень не хотелось.

Питер же ошеломлённо минуты две или три смотрел в точку перед собой, а потом ругнулся:

— Вот чёрт! Так это действительно был Лестат?!

— Питер, тебе ведь уже не пять лет, чтобы верить в Санту, — с улыбкой проговорил я, не веря, что та маленькая шалость Лестата могла настолько сильно повлиять на других людей.

— Конечно, нет, но… — немного расстроенно проговорил он, а после посмотрел мне в глаза и добавил: — Знаешь, и мама, и бабушка рассказывали мне про вас с… профессором… Снейп. А уж дед и вовсе боготворил её, а тебя… он нечасто вспоминал, но если вспоминал, то сразу как-то сникал. Наверное, не смирился с тем, что ты… уехал и забыл его. Но знаешь, в сложных случаях он всегда бормотал: «Давай, Дэнни, думай, как бы поступил на твоём месте Том…» И ваши фотографии всегда были у него на рабочем столе, вместе с нашими. А я-то голову ломал, где уже видел твою физиономию…

Питер ехидно усмехнулся, а я только тихо рассмеялся в ответ.

— Теперь всё ясно, — задумчиво сказал он, скрестив руки на груди, а в этот момент по больничному коридору проехалась каталка с пациентом. — Знаешь, так даже проще стало, а то все эти совпадения мне не давали покоя. Пусть ты и отказываешься объяснять, как так всё получилось, но… я рад, что у тебя и супруги теперь всё хорошо. Думаю, дед бы тоже был рад узнать это…

— Он и так знает, — хмыкнул я и своими словами поверг Питера в ещё большее изумление. — Не забивай голову, Пит, со временем всё станет понятнее… может быть… посмотрим. И мне пора, чует моё сердце, кого-то всё-таки напоили крепким кофе…

— А, ты про это? — рассмеялся в ответ Питер. — Ты что, они до самого окончания занятия пили кофе, чашки две или три точно… а какой запах! Мне аж поплохело от него, тоже себе такой хочу!

— Три чашки, значит? — поджав губы, повторил я, а в душе начала разгораться злость. Мой приятель быстро заметил недовольство в моих глазах и со смехом похлопал меня по плечу.

— Если что, я ничего тебе не говорил, ты сам обо всё догадался… я ещё хочу пожить немного на этом свете!

— Ага, иди уже, — хмыкнул я, а Питер ещё немного посмотрел на меня, словно на привидение, а потом помахал рукой и направился обратно в коридор в сторону раздевалки для персонала.

А я глубоко вдохнул воздух и пошёл в кабинет Тины, чтобы устроить кое-кому разбор полётов. Всё-таки после такой операции пить кофе… они в своём уме? Не хватало мне ещё второй раз потерять её из-за такой глупости!

И мои опасения были не на пустом месте: не успел я открыть дверь кабинета, как мне в нос ударил до боли знакомый запах фирменного кофе Деллы. И впервые я был ему не рад.

— А, вернулся, бездельник? — проскрипела Делла, вальяжно сидевшая на чёрном диване.

Тина же, увидев меня в дверях, мигом допила из своей чашки и, похлопав глазками, поставила её на стол, видимо, чтобы я не понял, что же конкретно в ней было. Молча сев на стул для посетителей, я посмотрел сначала в глаза одной, потом второй, и они явно догадались о значении моего взгляда.

— Там был чай! — виновато-обвиняюще воскликнула Тина, первой не выдержав мой взгляд.

— Том, что ты так взъелся? — беспечно добавила Делла, встав с дивана, и, подойдя к шкафу сбоку от меня, достала оттуда ещё одну чашку. — Подумаешь, выпили немного кофе за приятной беседой. Я и тебе сварила, так что перестань дуться и пей, пока совсем не остыл.

— Спасибо, Делла, — крайне выразительно проговорил я, всё же взяв в руки чашку с кофе, а Делла на мой тон только закатила глаза и вернулась на своё место.

— Вместо обвинений лучше бы рассказал мне, как так получилось, что Ти в пятый — ПЯТЫЙ — раз вышла замуж?! И не за тебя! Где ты был, чёрт возьми?!

— А что, профессор… Снейп не рассказала тебе, как всё так получилось? — сделав глоток ещё горячего кофе, поинтересовался я, и теперь была очередь Тины выразительно поджимать губы.

— Она честно пыталась, — усмехнулась Делла. — Но теперь я хочу послушать твою версию. Так что?

Вместо ответа я закрыл ненадолго глаза и наслаждался терпким вкусом настоящего кофе, по которому без преувеличения скучал все эти годы. А затем, сделав ещё два больших глотка, поставил чашку на стол и сказал:

— Делла, я был… занят. Сама же знаешь, расстались мы… не очень приятно, так что мне нужно было время, чтобы как следует всё обдумать и решить, что делать. А уж про её замужество я вообще до последнего отказывался верить!

— Знаешь, Ди, — протянула Тина, буквально просверливая меня недовольным взглядом, — ты, конечно, можешь обвинять меня сколько угодно, но твой любимый Том вовсе не терял времени даром. Доктор Реддл, а вы не хотите рассказать профессору Байер про ваши невероятно тёплые отношения с миссис Лестрейндж? Или лучше мне само́й?

— Том? — подняв бровь, спросила Делла, а я так и рассмеялся от тона Тины.

— Ди, честно, мы все виноваты, и я… я ничем не лучше Тинь-Тинь, так что давай закроем тему, — но, попав под ещё более красноречивый взгляд, тут же добавил: — У меня тоже всё это время была любовница, правда, жениться я на ней не собирался, но… я был с ней, так что… это Белла убила Северуса, мужа Тины, в попытке отомстить мне за то, что я… решил вернуться к Тине. Тинь-Тинь хотя бы не обманывала Северуса, выйдя за него замуж, как я обманывал Беллу. Вот такой я нехороший, и кофе можешь мне больше не варить, я это заслужил…

Делла какое-то время неотрывно смотрела на меня, а потом закатила глаза и махнула рукой в нашу сторону, а мы с Тиной так и рассмеялись.

— Две бестолочи, что про вас ещё сказать? — проворчала она, а я снова взял в руки кружку и сделал ещё несколько глотков. — Но не лишать же вас из-за вашей бестолковости единственной радости в жизни, в конце концов?! И что теперь планируете делать? Когда я подержу на руках профессора Реддла-младшего? Я же почти полвека этого жду!

— Том окончит ординатуру, и мы… — начала говорить Тина, а я так удивлённо посмотрел на неё, что она осеклась на полуфразе. Так мы и растерянно смотрели друг на друга, пока Делла не демонстративно кашлянула два раза.

— И что дальше? — нетерпеливо спросила она, а Тина смущённо опустила взгляд в пол.

— И мы поженимся, — закончил я за Тину предложение, а её щёки вдруг покраснели, хотя я не совсем понимал отчего. Не надеялась же она, что я откажусь жениться на ней второй раз, в самом деле?! — А потом будем думать над крестниками для тебя, Ди. Или?..

Я специально дождался, пока Тина поднимет на меня глаза, и вопросительно посмотрел на неё, на что получил робкую улыбку и лёгкий кивок в ответ.

— Да. Потом будем думать над крестниками. Пожалуйста, Ди, подожди ещё немного, нам всем надо прийти в себя.

— Я тебе уже сказала, что с тобой будет, если я не доживу до твоих родов, дорогая, — проворчала Делла, встав с дивана, и я тут же встал вместе с ней, чтобы помочь ей. — Том, я вполне могу подняться сама, не совсем ещё не́мощная старуха!

Я громко рассмеялся таким словам, которые было особенно странно слышать от Деллы на девятом десятке. Хотя в свои восемьдесят восемь Делла была вполне крепкой старушкой, и ей с трудом можно было дать даже семьдесят.

— Профессор Байер, может, вас подвезти? — галантно предложил я, поняв, что Делла засобиралась домой.

— Нет, спасибо. У меня для таких целей есть сын, хотя он, как и вы, пропадает в своём отделении целые сутки! А вы поезжайте-ка домой, авось и крестников побыстрее дождусь!

Снова рассмеявшись, я посмотрел на Тину, но она лишь широко улыбнулась и покачала головой в стороны, как бы говоря, что Делла неисправима. А едва дверь за ней закрылась, то я сразу же подошёл к Тине, сидевшей в своём рабочем кресле, и навис над ней.

— Ты чего, Тинь-Тинь? — прошептал я, пристально вглядываясь в родные карие глаза. — Не хочешь за меня замуж?

— Вообще больше замуж не хочу, если честно, — нехотя ответила она, отведя взгляд в сторону, но я всё равно мягко повернул её голову так, чтобы она смотрела прямо мне в глаза. — Неужели это так необходимо? Мы ведь уже были женаты, разве нет? И родить я не против, когда ты перестанешь быть моим учеником… но опять стоять у алтаря…

— Это очень важно для меня, Тинь-Тинь, — тихо сказал я. — Я хочу, чтобы наш ребёнок родился в семье. Настоящей семье, в официальном браке. Я хочу, чтобы ты снова носила мою фамилию, как и наш сын. И я очень хочу взять тебя в жёны второй… третий… десятый раз, если понадобится!

Тина с минуту внимательно посмотрела мне в глаза, а потом тяжело вздохнула.

— Давай… давай подумаем над этим позже, ладно? Я пока не готова рассуждать над такими вещами, честно.

— Конечно, — выдохнул я и легко поцеловал её в щёку. — Поедем домой?

— Угу, — задумчиво ответила Тина, а её лицо опять помрачнело. Я вопросительно посмотрел на неё, и она пояснила: — Теперь нам точно не избежать огласки… как бы это всё не вылилось во что-нибудь нехорошее. Я так устала от всего этого…

Мигом поняв, о чём же так беспокоилась Тина, я усмехнулся и вновь легко поцеловал её.

— Не переживай, я стёр всем память, никто не помнит рассказа Томми, кроме Питера…

— Ты опять злоупотребляешь своей магией? — подняв бровь, немного сердито спросила она, но я снова тихо рассмеялся.

— Нет, любимая, это всё только ради нас. Я же теперь наученный опытом волшебник… который будет искуплять все свои грехи. Обещаю, я не буду злоупотреблять магией, только в случае острой необходимости!

— А почему Питеру не стёр?

— Потому что он мне нравится, — просто ответил я и, заметив искреннее удивление, сразу добавил: — Должен же у меня быть хотя бы один друг, кроме тебя, нет? А так будет проще общаться с ним, если он будет знать о нас хоть что-то… да и Дэнни всё равно достаточно рассказал про нас, так что Питер всё равно догадался бы, рано или поздно. Ты против?

Тина, казалось, ушла в глубокие раздумья, но быстро опомнилась и усмехнулась.

— Нет, я не против. Дружи с кем хочешь, дело твоё. Поедем домой?

— Работать над крестниками? — ехидно уточнил я и в ответ получил тихий смех.

— Репетировать. Если ты не против, конечно.

— Нет, я не против, Тинь-Тинь, — прошептал я и, поцеловав в щёку, отстранился от неё и направился к выходу из кабинета: — Я жду тебя на парковке, не задерживайся!

И, получив в ответ тёплую улыбку, зашагал в сторону раздевалки, а кофе Деллы уже разливался по венам, даря бодрость, и я почему-то не сомневался, что ночь точно будет насыщенной. Всё-таки я выпил всего одну чашку, а уже ощущал такой подъём… а кто-то выпил целых три таких!

* * *

Что ж, наконец-то это случилось! Долгожданное воссоединение… Лестата и его Беллы. Честно, я специально попросила Тома не отдавать ему ключи за моей спиной, настолько мне хотелось увидеть, как же он скучал по своей красотке, и вот это произошло! Как же он рыдал… впервые за все три сотни лет, что мы были с ним знакомы, я увидела крокодиловы слёзы этого ловеласа. Вот уж не думала, что этот нарцисс влюбится когда-нибудь в кого-то, кроме своего отражения, но это всё же случилось. И видя его искреннюю, даже детскую радость, когда он вновь сел за руль, и я невольно рассмеялась. В конце концов чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.

И конечно, я была рада, что в нашей жизни снова появилась Делла и Томми. А точнее, два профессора Байера. На ближайших выходных мы пригласили их к нам в гости и долго рассказывали, что же всё-таки произошло за эти сорок лет. Уже не скрывая никаких подробностей. Что Том чуть не уничтожил магическую Британию, что Лестат на самом деле вампир, а я обладаю памятью на прошлые жизни. Им, конечно, было трудно в это поверить, но мы решили ничего не скрывать. Делла с Томми были практически единственными нашими близкими людьми, и мы доверяли им как себе. А ещё, чуть позже, к нам пришла и Сьюзен с Питером, которых пригласил Том.

Сьюзен тоже была в шоке от того, кто же были новыми друзьями её внука. Но, увидев обстановку в доме и Деллу, как ни в чём не бывало сидевшую в нашей гостиной, она наконец поверила своим глазам. Потом были слёзы, меня чуть дважды не задушили в объятиях, а дальше уже Сьюзен рассказывала нам, что же произошло в Лондоне за время нашего с Томом «отсутствия». Рассказывать Питеру и Сьюзен про магию мы не рискнули, хотя и надо было бы. Но они и так подозревали, что что-то тут явно не так. Но двух человек, знавших наш с Томом «секрет», было даже слишком, и мы решили, что пусть всё будет как есть. К тому же и Питер, и Сьюзен особо не требовали объяснений, как Делла или Томми, приняв всё как данность.

Как же было приятно, что в нашу с Томом жизнь вернулось всё то хорошее, что, казалось, уже навсегда ушло. Делла с её кофе и разговорами в кабинете. Крестник, который теперь был матёрым хирургом с крутым нравом, которого побаивались даже некоторые заведующие отделениями. Сьюзен с её невероятными круассанами и непринуждённым щебетанием, и Питер, в котором, как я поняла, Том пытался найти замену Дэнни. Нет, у них было немало общего, но всё же внук Дэнни был другим человеком, и я очень боялась, что вся затея Тома с дружбой разобьётся о суровую реальность. А зря. Со временем Том перестал видеть в Питере тень Дэнни и начал воспринимать его как отдельную личность, и они очень неплохо поладили.

А ещё к нам в пасхальные каникулы неожиданно приехали мои друзья из Хогвартса, которым я была безмерно рада. Невилл был немного ошеломлён масштабами нашего дома, а Луна с Ксенофилиусом были наоборот в восторге от картин тётки Паттерсона, которые до сих пор украшали весь первый этаж. Даже бабушка Невилла, Августа, и то поумерила свой нрав и вполне дружелюбно держалась и со мной, и с Томом. А мы вспомнили про одно своё обещание, до которого пока не доходили руки.

Со всеми этими заботами на работе, переэкзаменовкой, операцией и недоразумениями, связанными с Томом, я совершенно позабыла про родителей Невилла, которым обещала помочь. И теперь, когда дел существенно поубавилось, а кое-кто вернул квалификацию на прежний уровень, мы смогли вплотную заняться этим вопросом.

Сказать, что нам обрадовались в больнице святого Мунго, — это ничего не сказать. Нам там были, мягко говоря, не рады. Я же, пребывая в шоке от магического «стационара», в котором были такие диковинные пациенты, что даже описать трудно, пребывала в некоторой растерянности, зато к Августе вернулась былая твёрдость характера. Бабушка Невилла быстро разнесла целителей, которые шестнадцать лет не могли ничего сделать с её сыном и невесткой, а затем помогла Алисе и Фрэнку одеться (потому как до этого они целые сутки ходили в пижамах) и вывела из этого странного места. Не домой, правда, а уже к нам в стационар, от которого Августа была не в меньшем шоке, чем я от Мунго, но всё-таки. И начались тяжёлые трудовые будни по возвращении памяти родителям Невилла.

Для начала мы с Томом решили полностью обследовать их с помощью современных методов диагностики, чтобы понять, как же именно магия подействовала на структуры мозга. И получили немало интересных результатов. Например, мы выяснили, что у Фрэнка и Алисы было несколько патологических очагов в коре височной и теменной долей, напоминавших эпилептические, правда, со своими нюансами. И мы, зацепившись за эти находки, решили рискнуть и провести лечение.

Не скажу, что у нас что-то сразу получилось. Нет. Нам с Томом пришлось перепробовать несколько групп препаратов, в том числе и экспериментальные, прежде чем мы получили какой-то значимый результат: наши пациенты начали узнавать нас. То есть фиксационная амнезия, а именно на текущие события, начала постепенно проходить. Потом мы пригласили Августу, и уже та, постепенно, дозировано, начала рассказывать им, кто же они такие и что произошло, подкрепляя свои рассказы семейным альбомом. Только я очень просила, чтобы бабушка Невилла занималась с Фрэнком и Алисой во второй половине дня, когда медперсонал уже не заходил в палаты, поскольку все фотографии в её альбоме были «живыми». Когда выдавалась свободная минутка, то и я как завороженная смотрела на это чудо, двигавшихся людей на фотографиях, совсем как на портретах в Хогвартсе, правда, портреты очень не любили, когда я их разглядывала и порой грубили мне, так что сильно много мне на них посмотреть не удалось. А теперь я могла вдоволь насладиться разглядыванием заколдованных фотографий.

Том быстро узнал, что именно приводило меня в такой неописуемый восторг, и обработал каким-то специальным раствором уже наши фотографии, те, что не висели в гостиной. Мне казалось, что это будет пустой тратой сил, ведь магия на меня не действовала, ан нет! На фотографиях мы с Томом обнимались, корчили рожицы и были счастливы. А я потом не меньше месяца светилась от счастья и целовала своего гениального волшебника при любом удобном и неудобном случае.

Так незаметно пролетело время. И я даже опомниться не успела, как за всеми этими заботами подкралось лето… и впервые я была ему не рада. Впервые мне было очень-очень больно. А четвёртого июня я совсем расклеилась. Я специально поставила себе выходной, ещё когда составляла график, так что целый день был только в моём распоряжении. Вот только делать что-то не хотелось абсолютно.

Как я с утра встала с кровати, так и просидела на ней в сорочке до самого обеда, не в силах ни пошевелиться, ни куда-то пойти. Том не сразу понял, что же со мной происходило, а когда понял, то тихо спросил:

— Если хочешь, мы можем съездить?..

В ответ я лишь помотала головой и закрыла руками лицо, чтобы он не видел моих слёз. Несмотря на своё обещание и активные зазывания Дамблдора, который регулярно писал нам с Томом, я просто не могла заставить себя приехать в Хогвартс, хотя мне там и были рады. Поэтому-то мы и пригласили Невилла с Луной к себе домой на каникулах, а не поехали сами в школу Чародейства и Волшебства.

Том, уловив моё настроение, тяжело вздохнул и вышел из нашей спальни, оставив меня одну. Мне нужно было вылить эти слёзы, с которыми немного выходи́ла и боль, а ему смотреть на это точно не надо было. Так я и просидела на кровати полдня, а после обеда дверь в нашу спальню неслышно скрипнула.

Повернувшись на звук, я опухшими от слёз глазами посмотрела в сторону входа и от увиденного чуть не потеряла сознание. К косяку двери прислонился Северус, как всегда одетый в неизменный чёрный костюм, и внимательно смотрел на растрёпанную меня.

— Как?.. — прохрипела я, не веря своим глазам, а он лишь печально улыбнулся, подошёл ко мне, сел на кровать и прижал меня к себе.

— Ты же знаешь, у кого из наших знакомых есть Воскрешающий камень, Тина? — шёпотом спросил Северус, легко поцеловав меня в лоб, а я снова посмотрела сквозь слёзы в сторону двери и заметила Тома, который теперь как Северус минуту назад прислонился к проёму и наблюдал за нами. — Ну что ты, хватит…

— Я так виновата перед тобой… — шептала я, вцепившись в его плечи, а из глаз ручьём текли слёзы, пропитывая его костюм. — Прости, прости меня, пожалуйста…

— Тина, хватит, — мягко одёрнул меня Северус, снова и снова проводя руками по моей спине. — Ты ни в чём не виновата… я же сказал тебе всё в тот день… я отпустил тебя. И ты уже давно должна была отпустить меня, разве нет?

Я ещё крепче прижалась к нему, щекой чувствуя удары его сердца. И пусть я знала, что это был обман, но мне так хотелось верить в него!

— Должна была, — выдавила я, постепенно чувствуя, как боль в грудной клетке вдруг начала уходить. — Я пыталась, честно.

— Я знаю, — прошептал он, легко проведя губами по моему лбу. — Ты вернулась в госпиталь?

— Да, я снова заведующая отделением. Правда, пришлось сделать перерыв в операциях, у меня опять была операция на сердце, но с весны я снова у операционного стола. У меня восемь ординаторов в этому году, представляешь? В том числе и наш общий друг…

Я не удержалась и с улыбкой посмотрела в сторону Тома, и Северус тоже повернулся и улыбнулся ему.

— Хотя все его давно воспринимают как врача, а не моего ординатора… что тебе ещё рассказать? — я опять посмотрела в такие знакомые чёрные глаза, и Северус тихо проговорил:

— Не знаю. Что хочешь, мне всё интересно. Вы навестили своего крестника?

— Навестили, — вздохнув, ответила я, а слёзы постепенно высыхали на щеках. — Это Томми оперировал меня второй раз… а потом они с Ди устроили нам такой разбор полётов! Ди до сих пор требует от меня крестников, ты представляешь?!

— Представляю, — усмехнулся он, чуть крепче прижав меня к себе. — Но вы же планируете, да?

— Да, но… не прямо сейчас. Мне пока надо прийти в себя. Ты будешь против, если второго сына мы назовём… Северус?

Я даже немного виновато посмотрела ему в глаза, но в ответ получила лишь мягкую улыбку и лёгкий поцелуй в щёку.

— А первый будет Макс, да? Я не против, Тина, вовсе нет. А как же Генри?

— И Генри будет, — подтвердила я, чувствуя просто невероятное спокойствие, которого давно уже не чувствовала. — Я не против большой семьи, так даже будет лучше. Прости, что у нас с тобой ничего не вышло…

— Ничего страшного, Тина, главное, чтобы ты была счастлива, — снова поцеловав меня в лоб, прошептал Северус, а потом с грустью посмотрел мне в глаза. — Я не могу долго находиться в этом мире. Мне… тяжело… я не знаю, как это объяснить тебе. Но ты же понимаешь, что мне здесь не место, да? Тина, ты должна отпустить меня и жить дальше… пожалуйста… ради меня.

Он нежно провёл кончиком пальца по моей щеке, а последняя слеза предательски скатилась из глаз прямо ему на руку.

— Я постараюсь, честно, — прижавшись к нему, пообещала я. — Я правда стараюсь, но сегодня…

— Я знаю, ты молодец. И помнишь, ты обещала мне навестить меня?.. Мне было бы очень приятно, если бы ты приехала в Хогвартс, Тина…

— Я приеду в следующем году, — тут же пообещала я, чувствуя, что ещё немного, и этот мираж растворится в воздухе. — В этом я пока… не могу. Прости.

— Ничего страшного, Тина, — прошептал Северус, снова и снова легко касаясь моей кожи губами. — Я всё понимаю. Я буду ждать, только не забудь, ладно?

Вместо ответа я выпрямилась и активно закивала, а он широко улыбнулся и посмотрел на Тома. И в следующую секунду исчез, словно его здесь никогда и не было. Том же убрал своё фамильное кольцо в футляр, а футляр — в карман пиджака, и присел ко мне на кровать и крепко обнял.

— Спасибо, — выдохнула я, чувствуя, что слёзы как по волшебству «закончились». — Мне правда стало легче… спасибо.

— Не за что, Тинь-Тинь, — тихо проговорил он, крепко сжав мою ладонь. — Ради тебя я готов на всё. Может, теперь ты спустишься в столовую и поешь? Паттерсон переживает, что ты сегодня игнорируешь его…

— Может, лучше прогуляемся до пекарни Сьюзи? — с неуверенной улыбкой предложила я. — А вечером сходим в театр и наш любимый ресторан… Ди позовём. А Паттерсон пусть возьмёт выходной и проведёт день с дочерью.

— Замечательный план! — поцеловав меня в щёку, сказал Том. — Тогда одевайся, а я пойду озвучу его Паттерсону и Глории, они вроде как даже поладили… наверное. И жду тебя внизу.

— Я скоро, — прошептала я, тоже легко поцеловав его, и он, обрадованный тем, что я «ожила», оставил меня одну приводить себя в порядок.

«В конце концов… жизнь не стоит на месте… надо как можно чаще проводить времени с Ди и Сьюзен, пока им ещё комфортно в этом мире. А о мёртвых можно поплакать потом… но не в ущерб живым точно».

* * *

— Тина… вот это да! — воскликнул Невилл, с небольшой опаской проникнув в мой кабинет в июле. За ним прошмыгнула и Луна, и Гарри с Роном и Гермионой, и Августа. А Том, приведший всех ко мне, остался в дверном проёме следить, как я радостно обнимала всех своих друзей. — Какое у тебя большое отделение! И как ты с ним справляешься?

— Да вот как-то приходится! Точно, ты же тогда и не видел толком ничего! — рассмеялась я, обнимая Луну. — Так пойдём, я всё вам покажу. У меня как раз только вчера закончился семестр, так что стало немного полегче. Вы ещё катушку МРТ не видели, нам только на прошлой неделе завезли новый аппарат.

— МР… чего? — удивился Рон, а Гермиона на его вопрос только закатила глаза.

— Пойдёмте-пойдёмте! — с улыбкой позвала я друзей, первой покинув свой кабинет. — Здесь столько всего интересного… а про МРТ вам может и доктор Реддл по дороге рассказать… правда?

— Конечно, — невозмутимо подтвердил Том, усмехнувшись моей лёгкой издёвке. — Я с удовольствием всё вам расскажу. Как поживает профессор Слизнорт, Невилл? Он давно мне не писал…

— Да что ему будет? — хмыкнул Рон, а я улыбнулась на эти слова. — Как всегда собирает свой клуб… а мы же с Гарри тоже теперь там состоим!

Я удивлённо посмотрела на него, потому что Рон до этого вроде как не радовал своими талантами зельевара, в отличие от той же Гермионы, и тот пояснил:

— Я теперь вратарь команды Гриффиндора! В этом году мы с Гарри разнесли слизеринцев практически всухую!

— Правда? — с подобием печали спросил Том, когда мы с ребятами неспешно шли по длинным коридорам-лабиринтам. — Какая жалость…

— Да уж, доктор Реддл, я смотрю, вы больше всех рады этой победе! — съязвила я, и Том тихо рассмеялся.

— Просто я всегда рьяно болел за нашу команду, когда учился сам. И между прочим, Слизерин тогда лет десять подряд выигрывал кубок по квиддичу.

Я многозначительно посмотрела на остальных, и вокруг поднялся дружный смех. Пока мы с ребятами ходили по отделению, и я всё им показывала, Августа пошла сразу в палату к сыну, в которой последние месяца три она практически безвылазно обитала. За час с небольшим я мельком показала всё интересное, что у нас было, Том немного порассказывал про устройство аппаратов, а затем и мы направились в ту самую палату, где были самые необычные пациенты за всю нашу карьеру.

— Фрэнк, Алиса, как вы себя чувствуете? — бодро спросила я, первой войдя в палату, а за мной неуверенно просочились и все остальные.

Мама Невилла, одетая в лёгкое летнее платье, сидела у окна и вышивала, я сама порекомендовала ей заняться каким-нибудь рукоделием, чтобы начать восстанавливать мелкую моторику. Получалось у неё, конечно, так себе, но если смотреть на динамику, то она была и была неплохой, особенно по сравнению с тем, что было в самом начале. А Августа сидела в стороне с Фрэнком, тоже одетым в лёгкий летний костюм, и читала газету, старательно проговаривая слоги. Да, память постепенно возвращалась, но теперь их приходилось с нуля обучать самым элементарным вещам, таким как чтение и письмо, и что бы мы делали без невероятно терпеливой и упрямой Августы, ума не приложу!

— Всё… хорошо, профессор… Снейп, — ответил Фрэнк, оторвавшись от чтения газеты, а Алиса тепло улыбнулась мне.

— Мама? — робко обратился к Алисе Невилл, и та сразу оторвалась от рукоделия и повернулась в нашу сторону.

— Не… Невилл? — так же неуверенно сказала она, а Невилл так и бросился к ней и крепко обнял, видимо, уже и не надеясь, что мать когда-нибудь обратится к нему по имени.

Так они и обнимались какое-то время, а затем Невилл отстранился от неё и бросился обнимать уже меня.

— Спасибо, Тина, спасибо, — чуть не задушив меня в объятиях, проговорил он. — Это чудо! Я не верю… что вы смогли вернуть им память!

— Мы не вернули им память, Невилл, — с долей грусти возразила я, когда Невилл отпустил меня.

— Но ведь… — начал говорить он, но я сразу авторитетно перебила:

— Это твоя бабушка их обучила, Невилл. Мы с Томом смогли убрать у них амнезию, теперь твои родители будут запоминать все текущие события, но память на прошлые события никак не вернуть. Это невозможно. Им можно рассказать, показать фотографии, научить… но вспомнить старое они всё равно не смогут. Только то, что будет происходить с этого момента. Прости…

— Ничего страшного, Тина, — серьёзно ответил Невилл и снова обнял меня. — Спасибо и за это. Это всё равно чудо, целители шестнадцать лет не могли ничего сделать! Я даже не знаю, как вас отблагодарить…

— Мне ничего не надо, Невилл, — с улыбкой сказала я, а он подошёл к отцу и пожал ему руку. — Лучше проводи как можно больше времени с родителями, им сейчас это очень нужно. И я думаю, что на этой неделе мы вас выпишем. Всё, что мы могли прокапать из лекарств, мы прокапали, и больше толку от нахождения в стационаре нет. Я напишу вам названия таблеток для улучшения мозговой деятельности, купите их и будете принимать по схеме, это должно закрепить результат. И, Августа, занятия надо продолжать и дальше, иначе всё лечение сойдёт на нет.

— Конечно, профессор Снейп, мы всё сделаем, — сразу же проскрипела та, опять взяв в руки газету с волшебной фотографией на первой полосе. — Я с них глаз не спущу дома!

«Да уж, это точно», — усмехнулась я, хотя в действительности из бабушки Невилла вышел бы неплохой реабилитолог, с таким-то запасом терпения!

Невилл в это время вновь подошёл к маме, и та принялась показывать свою работу и те, что вышивала до этого. Остальные ребята расселись по палате, а я взглядом показала Тому, что мы здесь лишние.

— Ладно, ребят, мы пока пойдём, работу работать тоже кому-то надо!

Выйдя в коридор, я буквально засияла от счастья, ведь Невилл был так рад, что мама начала с ним разговаривать, а Том рассмеялся моей радости и легко приобнял за талию.

— Всё-таки какие мы молодцы, да? — довольно спросила я.

— Конечно, молодцы, — подтвердил он, поцеловав меня в щёку. — Хотя тут ещё можно поспорить, кто же сделал в итоге больше: мы или Августа.

— Это точно, — протянула я, так как вклад бабушки Невилла в лечение был поистине колоссальным. — Как ты думаешь, они всё-таки смогут начать жить обычной жизнью?

— Я думаю, да, — подумав, серьёзно ответил Том. — Мы же вернули им способность запоминать, а это главное. А уж воспоминания — это дело десятое, будут новые. Всё-таки порой новое — совсем не хуже забытого старого, ты не находишь?

— Ага. Особенно когда это новое — это хорошо забытое старое, да? — усмехнулась я, вспомнив, как Лестат назвал в прошлом году Тома, когда играл в свою дурацкую игру. Том тоже сразу уловил мой намёк и тихо рассмеялся.

— Да, Тинь-Тинь, даже когда пытаешься забыть прошлое, оно всё равно тебя найдёт и станет твоим будущим. Пойдём прогуляемся до реанимации, а потом ещё посидим с ребятами, когда ещё они к нам приедут?

— Пойдём, — сразу согласилась я, чувствуя невероятную лёгкость от того безграничного ощущения счастья, которое обитало где-то в районе пятой палаты первого отделения, в котором Невилл сейчас проводил время со своими родителями.

Примечание к части

Кто ещё не видел, обещанный рассказ: https://ficbook.net/readfic/8901637/22743633

Всех с наступающими праздниками!