Эпоха (гет)

Северус из осторожности решил изобразить рвение, поэтому, сотворив с утра план, поздно вечером наведался в замок Лорда — будет лучше, если тот подумает, что он так заботится об успехе предстоящей операции.

Снейпа сразу насторожила кипучая деятельность, совершенно не свойственная этому времени суток: в темноте мелькали силуэты людей, хлопали двери, раздавались тихие ругательства и громкие команды. Снейп секунду стоял в растерянности, потом наметил одинокую фигуру и выхватил ее из темноты. Это оказался один из нового пополнения, пешка, его не должны хватиться.

— Что здесь происходит?

— Чего?

— Я неясно выражаюсь? Я спросил, что здесь происходит?

— А вы не знаете? — юноша не смог сдержать широкой улыбки, преисполненный сознанием того, что он знает что-то такое, чего не знает опытный Пожиратель, который никогда до этого не снисходил до разговора с ним.

— Где же мой пузырек с веритасерумом… Или Круциатус будет эффективнее?.. — задумчиво произнес Снейп, ощупывая изнутри карман. Юноша испугался.

— Я… Я и так все скажу! Вы, наверноее, просто были заняты более важными делами, я хочу сказать, что поэтому, наверноее, хозяин и решил вас не отвлекать, и…

— Короче. У меня мало времени, — эти слова Снейпа заставили юношу судорожно сглотнуть и продолжить, еще больше волнуясь.

— На сегодняшнюю ночь назначено… назначено нападение на Дамблдора, ну, на Орден, мы…

— Время!

— А… Что?

— Время! НА СКОЛЬКО НАЗНАЧЕНО НАПАДЕНИЕ?

— На два ночи…

— Черт! — Снейп уже сделал шаг к воротам, когда вспомнил. — Обливиайт!

Он почти вылетел со двора, оставив собеседника несколько дезориентированным, что вполне естественно после стирания памяти.

Как только Снейп посчитал, что аппарировать безопасно, он тут же переместился к Поттеру. Он застал его в пушистом халате, сидящим перед жарко натопленным камином в уютном кресле. Появление профессора мигом разрушило идиллию; через пять минут Гарри был посвящен в происходящее.

— …И все это время Лорд знал, что я работаю на Орден, и использовал это в своих целях, а я этого даже не подозревал. И если ты, Поттер, посмеешь это комментировать, то я забуду о последствиях применения непростительных заклинаний. Где портключ? Тебе ни в коем случае нельзя касаться его сегодня! Где он?!

— Я оставил его в штабе, он лежит в моей комнате, она заперта, успокойтесь, никто к нему не прикоснется. Я вложил в блокнот прядь своих волос, так что Лорд не знает, что портключ не со мной. А что делать мне?

— Сидеть тут и ни в коем случае не высовывать свой любопытный нос!

— Хорошо, как скажете, — смиренно согласился Гарри.

«А он все-таки вменяемый!» — мелькнуло в голове Снейпа. Он торопливо выбрался из замка, и Гарри снова остался один, правда, ненадолго. В гостиную вошла Джинни, вокруг головы ее было намотано полотенце — она только что вымыла волосы.

— Кто это был?

— Снейп.

— Снейп? Что ему понадобилось? Почему он так быстро ушел?

— Он занес мне кое-что.

Джинни пожала плечами и прошла в спальню, а Гарри принялся лихорадочно соображать. Видимо, он придумал что-то, поскольку быстро переоделся в мантию, проверил наличие палочки, переложил из кармана халата в карман мантии записную книжку, прихватил еще кое-что и заперся в ванной. Он сидел на кафельном полу, смотря на часы и ожидая момента, когда Вольдеморт активирует портключ.

— Что происходит?

Этот вопрос то и дело звучал, хотя ответ получить было неоткуда. В этот раз в штабе дежурили МакГонагалл, Хмури, Люпин и Шеклболт. Среди ночи они обнаружили вдруг, что со всех сторон на них надвигаются люди в зеленых масках, с поднятыми палочками. Дело решили секунды. С огромной скоростью в голове Минервы пронеслись даже не мысли, а их отголоски: штаб не должен достаться врагам; лучшая тактика — неожиданность, а пока она играла на руку Пожирателям; они сейчас расслаблены и уверены в скорой и легкой победе. Ничего еще не понимая, Минерва приняла единственно верное решение. Она сосредоточила свои далеко не маленькие магические силы и сумела аппарировать себя, троих коллег и нападавших в дремучий лес. Пока Пожиратели соображали, что к чему, «фениксы» успели приготовиться к обороне. Им нужно было тянуть время, чтобы остальные успели разобраться в происходящем, пока отряд Вольдеморта тратит время и силы на Минерву и прочих.

Шизоглаз выполнял в небольшой группе тактические функции — наблюдателя и координатора. Его магический глаз являлся громадным преимуществом на данной местности — кустарники и деревья прикрывали своих, но не мешали Хмури следить за врагами.

Члены Ордена Феникса посылали проклятия в стороны, указанные Аластором. Много промахивались, но часть заклинаний попадала в цель и сдерживала нападавших.

Только Шизоглаз представлял себе полную картину происходящего, и она ему не нравилась. Те десять Пожирателей, что наседали сейчас на них, могли уже давно прорваться к ним — если бы нападали посерьезнее и все сразу. Но вместо этого проклятья посылали только три человека, а остальные окружили отряд Аластора, находясь, впрочем, пока довольно далеко.

— Они что-то затевают, не пойму что! Готовьтесь аппарировать!

Действительно, Пожиратели уже перешли к более активным действиям: шляпа МакГонагалл валялась на земле с обгоревшими полями, а у Кингсли из левого предплечья сочилась кровь. На счет «три» все четверо не смогли аппарировать. Беззвучно ругаясь, Римус заколдовал испорченную шляпу коллеги как портключ, но даже это не помогло — отряд Вольдеморта, как теперь выяснилось, отрезал все пути к бегству.

Римус прикрывал слева. Он посылал в нападающих заклинания, поддерживал свою защиту — и то и дело опускал руку в левый карман и стискивал на мгновение нагревшуюся от его руки флягу. МакГонагалл медленно отступала под атакой сразу троих. Она видела их уже без всяких подсказок обладателя магического глаза, поскольку нападающие подобрались уже к большому дубу. За ее спиной неожиданно вырос Римус, и вдвоем они снова оттеснили их на значительное расстояние.

Шизоглаз собрался выкрикнуть очередной приказ, но изо рта его вырвался лишь короткий рык — его достал зеленый луч, отрикошетивший от гладкой поверхности ствола. Хмури тяжело рухнул на землю и не двигался больше, его магический глаз от удара выпал из глазницы и покатился прочь от своего хозяина.

— Акцио глаз!

Белый шар прыгнул в левую руку Кингсли Шеклболта. Он указал палочкой на собственный левый глаз, прошептал что-то, и по лицу его потекла кровь вперемежку с бесцветными ошметками глазного яблока. С помощью еще двух заклинаний он остановил кровь и очистил впадину черепа, и через десять секунд голубой глаз смотрел уже с его лица. Никто не заметил, что приказы стал отдавать не резкий каркающий голос, а низкий и глубокий. Никто не успел осознать, что какое-то время они дрались вслепую — так быстро все произошло.

Сражение продолжалось.

Когда небо стало абсолютно черным, Римус понял, что пора. Достал флягу, торопливо отвинтил крышку и поднес уже дымящееся горлышко ко рту, когда осознал — он остался один. И его окружают Пожиратели. Поколебавшись секунду, он отбросил флягу с волчьим противоядием в сторону, и густая жидкость с отвратительным запахом растеклась по камням матовой лужицей. Он просто стоял, смотрел на приближавшихся Пожирателей, и ждал. И когда появилась луна, стал волком. Зверь впервые получил свободу. Его не сдерживали теперь ни прочные стены, ни сложные составы, ни другие звери. Оборотень ошалел от неожиданной возможности убивать. На секунду. А потом бросился на людей. На врагов. Все эти люди враги. И впервые человек и волк сошлись во мнении.

Беззвучно и стремительно черная тень летала от одной фигуры к другой, и ни одно заклинание не могло достать его — потому что это был его час. Час зверя, мстящего за бесконечные ночи взаперти, за такое долгое воздержание, за то, что над ним взял верх человек. Час человека, выпустившего зверя на свободу, чтобы отомстить за погибших друзей, за провалившееся дело, за все, чего не было и чего не будет.

Снейп сразу от Гарри аппарировал к Дамблдору. Тут пришлось затратить больше времени — он стремился рассказать все, что знал, и поделиться всеми догадками. Он говорил быстро, много и не мог заставить себя посмотреть Альбусу в глаза. Ему нужно было оправдаться, и в первую очередь, перед собой. Директор выслушал его, попросил, не обращая внимания на изумление Снейпа, доставить к себе Гермиону и Рона, и отправил его присмотреть за Гарри.

К счастью, Рон и Гермиона, несмотря на поздний час, еще не спали и сразу же аппарировали к Дамблдору. Но вот дальше Снейпа ждала неудача — они с Джинни обнаружили, что Гарри нет в его доме. «Чертов герой! Любитель приключений! Спасатель идиотский! Самый умный, думает!» — Северусу только и оставалось, что бессвязно ругаться про себя. И вот теперь из-за этого недоумка он будет вынужден лезть в самое пекло, то есть в замок Лорда, и спасать его. Джинни попыталась было увязаться с ним, но с помощью единственного гневного взгляда Снейпу удалось убедить ее остаться.

Он аппарировал к замку; было безлюдно, не то, что два часа назад; поэтому пришлось двигаться очень осторожно, стараясь не выходить на места, залитые лунным светом — ведь не было толпы, в которой можно затеряться. Пробрался в сам замок — холл тоже пустынен; Снейпу это не нравилось. Но ведь Поттер именно сюда рванул, куда же еще?!

Снейп взглянул на часы. Полтретьего. Портключ активирован полчаса назад. Неужели уже поздно?

* * *

Легкий стук (это Гарри упал на пол) заставил Лорда, сидевшего, подперев голову рукой, прийти в себя и резко развернуться. Он не рассчитывал, что Поттер попадет к нему немедленно после активации портключа — ведь все-таки не на цепочке же на шее носил он записную книжку! Эффект неожиданности дал юному аврору фору в полторы секунды, которыми он воспользовался весьма эффективно и экономно; он не стал даже пытаться обезоружить Лорда или убить, оглушить его. Он еще с четвертого курса знал, что это совершенно бесполезно. Гарри поступил умнее: заколдовал специально захваченный с собой утюг — да, обычный маггловский утюг, — и, управляя траекторией его полета с помощью палочки, сначала сломал таким варварским способом палочку Вольдеморта, а потом стал целиться острым металлическим носиком в висок своего врага. Враг, однако, не дремал и успел увернуться; началась игра в салочки, где ставкой была даже не жизнь, а дело жизни. Задача Гарри осложнялась тем, что Вольдеморт как очень опытный волшебник умел колдовать без палочки.

Ненаправленные потоки разрушительной энергии, которыми Вольдеморт пытался достать Гарри, было легче блокировать — они были слабыми, а уворачиваться — почти невозможно, такими широкими они оказались. Возникла патовая ситуация: палочка была нужна Гарри, чтобы поддерживать защиту, поэтому утюгом управлять он уже не мог. Тянуть время было на руку Лорду — он надеялся на появление кого-то из своих приверженцев — но никак не Гарри, поэтому он отчаянно пытался придумать, и желательно побыстрее, какой-нибудь способ… Взгляд его упал на кресло Вольдеморта. Массивное, выполненное из кого-то дорогого сорта дерева и отделанное медью, оно казалось очень надежным укрытием. Прихватив утюг, Гарри юркнул за него.

Лорд колебался секунду. Он любил это кресло, оно уже давно служило ему и выглядело так внушительно. Если же он попробует накрыть мальчишку каким-нибудь заклятием прямо сквозь него, то потом можно будет выметать остатки, не поддающиеся восстановлению. Но упускать момент, когда Поттер думает, что он в безопасности и не поддерживает щит, было нельзя, поэтому Вольдеморт стал тихонечко обходить укрытие, стремясь застать Гарри врасплох.

Тот тоже не терял времени даром. Наложил на верный утюг чары разочарования и приготовился левитировать невидимый предмет в нужном направлении. Он принялся осторожно выбираться из-за кресла, гадая, где именно сейчас его враг, и что тот делает. Для обоих было неожиданностью столкнуться нос к носу; первым опомнился Гарри — за тысячную долю секунды до того, как Вольдеморт смел бы его, он, на самой большой скорости, которую только смог развить утюг за короткое время на малом расстоянии, заставил вышеупомянутый предмет врезаться прямо в висок своего противника. Трудно правильно прицелиться тем, что не видишь, поэтому он попал не заостренным концом, а боковым ребром, но Лорду было все равно. Утомительная битва наконец закончилась.

Снейп стоял в растерянности, лихорадочно соображая, что же предпринять, чтобы реально сделать что-то полезное, а не «броситься головой вперед в неприятности, как это любят делать глупые гриффиндорцы». Неожиданно он почувствовал легкое щекотание на левом запястье. Рассеянно почесал, но чувство не прошло. Наконец он посмотрел, почему это черная метка ведет себя так странно, и заметил, как ее остатки исчезли. Северус знал, что это значило, и не мог поверить.

В тот же момент в залу ввалился Пожиратель, приволокший с собой кого-то; он сорвал маску, и Снейп обнаружил, что это Макнейр. Тот, видимо, был слишком занят пленницей и не почувствовал исчезновения метки. Пожиратель толкнул девушку в кресло; мелькнули ярко-красные волосы — Тонкс.

Макнейр торопливо оживил ее и принялся допрашивать, время от времени подбадривая небольшой порцией круциатуса. «Она молчит — но только пока молчит», — так думал Снейп; оглушил пытающего девушку Пожирателя и потащил ее к выходу — внутри замка Лорда, как и в Хогвартсе, аппарировать было нельзя. Но, в отличие от школы, запрет на аппарацию распространялся только на пространство самого здания, так что оставалось лишь добраться до парадного выхода, преодолеть только несколько метров… Но им не повезло — во дворе появилась уже целая толпа слуг Вольдеморта. «Это еще не страшно, их ничего не стоит запутать, скормить какую-нибудь сказку про…» Додумать не пришлось, потому что вперед вышел Люциус Малфой; его одурачить не получилось, он сразу отдал приказание:

— Четверо — запереть эту парочку. Остальные — со мной.

И аппарировал.

Не прошло и десяти минут, как они оказались в камере.

— Почему вы велели мне не сопротивляться! Может, победить и не удалось бы, но покалечить хотя бы парочку мы бы смогли! Вы что, пожалели их?!

— Ну и? Моральное удовлетворение — это, конечно, приятно, но так нам по крайней мере оставили палочки.

Тонкс оживилась, выхватила палочку и принялась швырять более или менее подходящие в данном случае заклинания во все стороны. Дверь не отперлась, стены остались целыми, окно — таким же небольшим. Снейп, напротив, стоял спокойно и молча наблюдал за ее действиями. Только когда первый гнев исчез, он произнес:

— Камеры Лорда защищены по высшему разряду — в них невозможно какое бы то ни было магическое действие. Иначе у нас отобрали бы палочки.

Снейп равнодушно взглянул на бесполезный теперь кусочек дерева, который крутил в руках.

— Значит, мы умрем, да?

Северус усмехнулся и вытащил из внутреннего кармана мантии какой-то предмет, блеснувший в тусклом свете маленького окна у самого потолка. Этот предмет оказался красивым ножом качественной работы. Широкое стальное лезвие и тяжелая медная рукоятка весьма сложной формы, украшенная именем владельца.

— Это портключ. Запоминайте: когда за нами придут — держитесь рядом со мной. Возьмете меня за левую руку, в ней будет портключ. Мы выходим за пределы этой камеры, он срабатывает, и мы попадаем ко мне в замок.

Камера была темной, с каменными стенами и полом, но оборудованная водопроводом и канализацией. На вопрос Тонкс Снейп объяснил, что вводить-выводить пленников несколько раз в день слишком опасно — в коридорах магия действует, и отключать ее там совсем не безопасно. Спать было негде — если не считать каменного же выступа стены. Сначала Тонкс нервно ходила по клетке, жадно вслушиваясь и не слыша ничего, кроме плеска воды, вытекающей из неплотно закрученного крана, потом пыталась сидеть смирно, снова ходила, ложилась, но было неудобно, и внутри нарастал горестный вой, готовый вот-вот вырваться наружу. Снейп же сидел неподвижно, закинув ногу на ногу, засунув руки в карманы и втянув голову.

Дамблдор, которого Снейп успел предупредить, остался там, где был, и ожидал нападения. С ним были только Рон и Гермиона, которых он приказал Снейпу доставить к нему. Ровно в два часа в залу, где они втроем находились, ворвались со всех сторон полчища — нет, не Пожирателей, а прочих, менее ценных слуг Вольдеморта: непосвященных еще магов, дементоров, немного гоблинов. Несколько секунд сражающиеся перебрасывались заклинаниями; Гермиона в ужасе увидела вдруг, как луч, вырвавшийся из палочки Дамблдора, ударил прямо в затылок Рона. Она вскрикнула, но директор тут же сделал палочкой какое-то сложное движение, из нее вырвался беловатый вихрь, который почти сразу растаял, а нападавшие замерли в тот же миг. Точнее, не замерли, а стали двигаться бесконечно медленно, как заметила Гермиона, приглядевшись. Только сейчас ее волновало другое. Со страхом и обреченностью смотрела она, как Дамблдор, глядя ей прямо в глаза, поднимал палочку, как из нее вылетел новый вихрь, как из него образовалось что-то похожее на небольшую коробку, которую директор держал сейчас на ладони и протягивал перепуганной девушке. Он не улыбался.

— Никто не должен про это знать, даже Рон. С ним все будет в порядке, это был обыкновенный ступефай. Возьми, — Гермиона шагнула и взяла коробочку, неожиданно оказавшуюся тяжелой.

— Что это?

— Дома разберешься, Гермиона. Никому не говори про это — боюсь, это может быть слишком опасным, — неожиданно директор вздрогнул, а потом добавил. — Только что не стало Вольдеморта.

— Но… значит, все кончилось! Теперь все будет хорошо! — она расплылась в улыбке, облегчение охватило ее, и больше не хотелось ни о чем думать. В ответ Дамблдор только вздохнул.

— Это мало что меняет. Гермиона, теперь ты будешь хранить весьма ценный артефакт — будь осторожна. И делай новые записи. Когда-нибудь, — возможно, очень скоро, — они обязательно будут нужны.

— Что?… — но ей не удалось закончить свой вопрос, а тем более получить на него ответ. Третий вихрь охватил ее и Рона, до сих пор пребывающего без сознания, и они оказались перед совершенно незнакомым домом, который явно выглядел заброшенным.

Но все же, медленно удаляясь от места схватки, она сумела ясно увидеть, как на Дамблдора снова со всех сторон двинулись враги, уже с нормальной скоростью, и как он спокойными и продолжительными взмахами палочки оборонялся, и как нападающих стало так много, что у Гермионы зарябило в глазах, и как Дамблдора схватили и связали, и как он, перед тем, как совсем исчезнуть, подмигнул ей напоследок.

Вольдеморт сгинул насовсем, без малейшего шанса вернуться. Гарри понял это, потому что шрам его в последний раз вспыхнул, пронзил лоб жгучей болью — и пропал.

Радость, счастье, ликование были бы очень уместны в таком случае — но их не было. Осторожно и медленно, чтобы не потревожить нывшие мышцы и связки, Гарри наклонился, чтобы поправить край мантии, затем выпрямился и огляделся. Никого живого, да и мертвого тоже — кроме Вольдеморта — не было, поэтому Гарри покинул комнату с троном и прошел, не торопясь, по коридору с потолком, терявшимся в темной высоте, и присел на один из стульев-кресел. Он отдыхал с чувством глубокого и спокойного удовлетворения, думая о том, что на него не зря полагались, что он справился. Ему довелось пять минут предаваться таким приятным мыслям. После у противоположного конца помещения появились двое людей в зеленых масках.

— Поттер должен быть где-то… Да вот же он! Быстро и аккуратно, он нужен живым и не покалеченным!

— Да, сэр!

Один из пожирателей бросился исполнять приказ. «Они не знают еще! Вот радости-то им будет, когда Люциус Малфой — неужели он думает, что, надев маску, становится неузнаваемым, а длинные светлые волосы совсем не выдают его? — придет рапортовать Вольдеморту о моей поимке и увидит, что его покровителя больше нет… Интересно, что он тогда почувствует?» — мстительное удовлетворение согрело Гарри, и он совсем не сопротивлялся, когда его грубо обвили толстые веревки, вылетевшие из палочки Пожирателя.

— Живее! Запереть его в камере… Ну, не мне вас учить!

Пожиратель замер, словно ему не понравился тон, или он вдруг засомневался в праве Люциуса приказывать ему, или существовала еще какая-то причина для неповиновения.

— В чем дело? Или вы забыли, кого наш дорогой Лорд всегда считал достойным наибольшего уважения? Не забывайте, что теперь Лорда нет — стараниями этого благородного юноши — и если вы мне не понравитесь, то вас никто не спасет. Вам это надо? Выбор — за вами.

Неопознанный Пожиратель колебался всего секунду, а после транспортировал отказавшегося даже от попытки разобраться в происходящем Гарри.

— И скорее возвращайтесь — предстоит очень много работы.