Мальчиши-Плохиши (джен)

Сцена первая

Планета Аркадия. Вилла адвоката. Гостиная.

Мартин перелетает через подоконник, совершает кувырок и прячется в кустах. Кеша в недоумении выглядывает из окна. В доме по-прежнему тихо.

Кеша (шепотом, забыв про внутреннюю связь):

— DEX, ты чего?

Мартин(шепотом по той же причине):

— Беги!

Кеша:

— Зачем?

Мартин:

— Это Валентина Сергеевна!

Кеша:

— Кто такая Валентина Сергеевна?

Мартин:

— Это Полинина мама!

Кеша:

— И что? Она потребляет киборгов на завтрак?

Мартин:

— Хуже.

Кеша:

— Что может быть хуже?

Мартин:

— Она их кормит и заставляет копать. А потом грядки пропалывать.

Кеша (настороженно):

— Это больно?

Мартин:

— Очень, особенно, если неправильно.

Кеша:

— А кормит чем?

Мартин:

— Огурцами. И салатом из водорослей.

Кеша:

— Откуда знаешь?

Мартин:

— Ланс рассказывал. Он копал.

Кеша:

— А салат?

Мартин:

— Салат Дэн ел.

Кеша:

— Выжил?

Мартин (мрачно):

— Ускоренное избавление от крайне токсичного содержимого. Режим «Транзит».

Кеша (задумчиво):

— Интересная, должно быть, женщина! Мечта поэта. Киборга на скаку остановит, в горящий модуль войдет. Но увы, это не она.

Мартин (выглядывая из кустов):

— А кто?

Кеша:

— Это мама Лёлика.

Мартин:

— Кого?

Кеша:

— Лёлика. Ну, в смысле, адвоката.

Мартин:

— Так его Лёлик зовут? Лёлик… (Пробует имя на звучание, как на вкус) А что? Ему подходит.

Кеша:

— Вообще-то его зовут Леонард. А Леликом его зовет мама.

Мартин:

— Ты хочешь сказать, что его мама — киборг?

Кеша (нетерпеливо):

— Да нет! Его мама человек. А это (Тычет пальцем в неподвижную фигуру) кибернетическая копия. Аватар.

Мартин, расхрабрившись, вылезает из кустов и подходит к окну. На всякий случай запускает боевой режим. Оглядывается и прислушивается.

Мартин:

— Зачем ему копия?

Кеша:

— Чтобы хорошо себя вел. Мама за ним через видеотрансляцию приглядывает.

Мартин (с явным облегчением в голосе):

— А почему она так похожа на Валентину Сергеевну?

Кеша:

— Потому что Валентина Сергеевна — архетип.

Мартин:

— Ты давай неприличными словами не выражайся.

Кеша (со вздохом):

— И еще эти DEX'ы удивляются, что их заставляют копать. Архетип — это такой универсальный символ. Вечный образ. Модель. Ну там Гамлет, Дон Жуан, дон Кихот, Шариков Полиграф Полиграфыч.

Мартин:

— А Валентина Сергеевна?

Кеша:

— А Валентина Сергеевна — это архетип «яжематерей». Все сверхзаботливые мамаши в конце концов в нее превращаются. Вот твоя Корделия еще пару месяцев с тобой понянчится и тоже начнет мутировать. (Копирует голос Корделии). Мартин, ну пожалуйста, ложечку за Дэна, ложечку за Тэда, ложечку за Станислава Федотовича! (Уже обычным голосом) А потом вместо ложечки — огурчик.

Мартин взлетает на подоконник и хватает Кешу за шиворот.

Мартин:

— Дэн мне как-то рассказывал, что у Irien'ов очень хрупкая шея. И не только рассказывал, но и показывал. Проверим?

Кеша (придушенно):

— А кто с адвокатом разбираться будет?

Мартин:

— Сам справлюсь.

Кеша:

— Если ты… меня… придушишь, у Корделии… будут… неприятности…

Мартин:

— Вот если я этого не сделаю, у нее точно будут неприятности.

Кеша:

— Ты… не… знаешь как активировать… маму.

Мартин:

— А ты, можно подумать, знаешь.

Кеша:

— Знаю… Есть кодовое слово…

Мартин его отпускает. Кеша отскакивает и потирает шею.

Кеша:

— Ну и ты и…

Подходящее случаю ругательство в голову не приходит.

Мартин:

— Держи свою конечность на привязи, октопоид.

Кеша:

— А ты свои держи, терминатор хренов. Василий Алибабаевич — нехороший человек. Редиска!

Мартин:

— Ты плагиатор! Это Корделия так ругается!

Кеша:

— Пусть подаст на меня в суд за нарушение авторских прав!

Мартин переходит в боевой режим, но тут же его отключает. Закрывает глаза и делает несколько медитативных вдохов и выходов.

Мартин:

— Так, или мы делаем то, зачем пришли. Или я откручиваю тебе голову.

Мартин сопровождает реплику выжиманием гипотетического полотенца. Кеша встряхивается, как потрепанный кошкой воробей.

Кеша:

— Учись, дексяра.

Приближается к неподвижной «Валентине Сергеевне». Небрежно опирается о спинку ее кресла.

Кеша:

— Вот вы, мама, интеллигентная женщина, по утрам программу «Здоровье» смотрите, а ваш сын, между прочим, курит, курит, курит.

Зажигается свет. Раздается вой сирены. «Валентина Сергеевна» оживает и хватает Кешу за шиворот примерно так же, как это минуту назад делал Мартин.

«Валентина Сергеевна»:

— Что, так часто?

Кеша (придушенно):

— Нет, только когда выпьет.

«Валентина Сергеевна»:

— Ах, он еще и пьет?

Кеша:

— Когда в карты много проиграет… DEX, помоги.

Мартин (удобно расположившись на подоконнике):

— По-моему, ты сам прекрасно справляешься.

Кеша (голосом пойманного беспризорника):

— Тетенька, отпустите, я так больше не буду.

«Валентина Сергеевна» (грозно):

— Где мой Лелик? Вы в какой вертеп его заманили, уголовники недопойманные?

Кеша (голосом завзятого ябеды):

— А ваш Лёлик жениться пошел…

«Валентина Сергеевна» от такого известия выпускает Кешу, который плюхается на пол и сразу отползает.

«Валентина Сергеевна»:

— Что? Жениться? Оставить маму сиротой? Неблагодарный!

Мартин:

— Эту трагедию еще есть время предотвратить.

«Валентина Сергеевна»:

— Я должна взглянуть в его глаза! Должна воззвать к его сыновнему долгу!

Кеша (подсказывая с четверенек):

— И всыпать по первое число. Сегодня как раз двадцать восьмое.

Мартин (с готовностью Сусанина):

— Мы покажем дорогу.

Сцена вторая

Особняк кузины Матильды. Все комнаты ярко освещены. Слышатся музыка, смех и звон бокалов. Публика нарядная и респектабельная. Все старательно ведут светские разговоры. В одной из комнат, по виду рабочем кабинете, сидит Корделия. Перед ней развернуто вирт-окно с биржевыми сводками. Появляется сияющая Катрин, с ней — импозантный мужчина лет сорока, с брюшком и залысинами. В руках у него изящный поднос с двумя бокалами и вазочками с ярко-красными ягодами. Вероятно, клубничкой.

Катрин (щебечущим светским тоном):

— Корди, дорогая, познакомься, это Леонард. Двоюродный племянник Матильды. Он прилетел с Новой Земли.

Корделия смотрит на мать долгим, очень долгим взглядом. В этом взгляде обещание санкций, пенсионная реформа, узурпация власти и кровавая диктатура.

Корделия (замогильным голосом):

— Рада познакомиться.

Катрин берет из рук мужчины поднос с бокалами, ставит на столик перед дочерью.

Катрин:

— Ну вы тут поболтайте. А я пойду, не буду мешать.

Выпархивает за дверь.

Леонард:

— Надеюсь, я вам не помешал?

Корделия (не отрываясь от вирт-окна):

— Помешали.

В ответ Леонард лучезарно улыбается.

Леонард:

— А давайте о чем-нибудь поговорим.

Корделия (морщась):

— Давайте.

Леонард:

— Вы грибы любите?

Корделия (от неожиданности отрываясь от сводок):

— Чего? Грибы?

Леонард:

— Ну да. Вот представьте. Планета Эдем. Теплый осенний денек. Лес. Свинки хрюкают. Мы с вами идем по тропинке, а там…

Корделия:

-… красные сыроежки. Голодные.

Леонард:

— Ну почему сразу сыроежки? Там и боровики есть, и лисички.

Корделия:

— Не, лисички неинтересно. Мне бы чего-нибудь посерьезней. Сыроежки, мухоморы, бледные поганки. Что покрепче, позабористей. Кактус уже не действует.

Мужчина (слегка обескураженный):

— Хорошо, я понял. Грибы вы не любите.

Корделия:

— Не люблю.

Леонард:

— А музыку? Вы какую предпочитаете?

Корделия (делая вид, что раздумывает):

— Мэрилин Мэнсон и Cannibal Corpsе.

Леонард продолжает улыбаться, но вид у него еще более обескураженный.

Леонард:

— Простите, но мне как-то не доводилось…

Корделия:

— Жаль. Много потеряли. Тексты у них такие… жизненные, отражают дух нашего беспокойного времени. Вот, например. (Напевает сипло-скрипучим голосом) We're not gonna kill you! Just relax and enjoy it. Relax and enjoy the pain! There is pain involved. There is pain involved. Relax and enjoy the pain, okay?! There is pain involved! You like it, don't you? Вы понимаете старые земные языки? Нет? Вам перевести? Там речь о взаимоотношения жертвы и ее мучителя. Расслабься и наслаждайся болью.

Леонард (нервно отпивая из одного бокала):

— Нет, нет, не надо. Я понял.

Корделия:

— Или вот еще. I watch your blood flow Rotten brains, I feed 'till I'm full Pressure building, the body starts to swell О, это уже о страданиях живого мертвеца. Это, конечно, метафора, вы понимаете. Это о нравственном падении, об отравленном алчностью и ложью разуме современного человека…

Леонард икает. Снова торопливо отпивает из бокала.

Леонард (слабым голосом):

— А как же Моцарт? Бетховен? Страдивари?

Корделия:

— Страдивари? Знакомое имя. А, вспомнила. Барабаны.

Леонард (снова икнув):

— Почему барабаны?

Корделия:

— Ну, барабаны Страдивари. Очень известный бренд. Я как раз Мартину собиралась купить. Пусть мальчик порадуется.

Леонард (осторожно):

— Страдивари делал… скрипки.

Корделия:

— Ну да, скрипки. Для лохов. А для реальных пацанов — барабаны.

Леонард (все еще не теряя надежды):

— А как вы относитесь к стихам?

Корделия:

— Вот стихи люблю. Особенно классику. «Как из маминой из спальни, кривоногий и хромой, выбегает вдруг начальник и бежит к себе домой».

Леонард (смущенно):

— А как же Пастернак? Бродский? Ахматова?

Корделия:

— Пастернак это если следовать сюжету.

Леонард:

— Какому сюжету?

Корделия:

— Избитому.

За дверями слышится шум. Звон, грохот, крики. Откуда-то издалека доносится истошное: «Лелик! Где мой Лелик?» Леонард бледнеет. Корделия сначала с интересом прислушивается, затем переводит взгляд на адвоката.

Корделия:

— Ой, а что это с вами? Вы так побледнели. С лица спали.

Леонард (севшим от ужаса голосом):

— Мама…

Корделия (с искренним сочувствием):

— Да, мама — это могила.

Корделия подходит к двери и распахивает ее. В огромной гостиной, где гости только что чинно распускали сплетни, царит хаос. Все мечутся, носятся, орут. В центре этого водоворота монументальная дама в бордовом халате таскает за волосы блондинку. У блондинки накаченные под завязку губы и бюст пятого размера. Рядом прыгает плюгавенький мужичонка в костюме за три тысячи единиц и пытается отбить силиконовую жертву.

Мужичонка:

— Отпустите мою жену!

Блондинка:

— Помогите! Она сумасшедшая.

«Валентина Сергеевна»:

— Где мой Лелик?!

Корделия:

— Уже играем в шарады?

Леонард (выскакивая в гостиную):

— Мама, прекрати!

Монументальная дама в халате оборачивается на его голос.

«Валентина Сергеевна»:

— Лёлик, сынок! С тобой все в порядке? Тебя не изнасиловали? Ты же знаешь, этим развратным созданиям нужно только одно! Они все хищницы. Но мама тебя от них защитит. Мама всегда с тобой.

Гости, разбежавшиеся по углам, начинают хихикать.

Через застекленную дверь террасы в комнату заглядывают две очень знакомые физиономии. Пользуясь суматохой, Корделия пробирается через толпу и выходит на террасу с другой стороны. Крадется на цыпочках. Оба киборга так увлечены происходящим, так откровенно наслаждаются скандалом, что ничего не слышат.

Корделия:

— Ага, вот они, шахматные террористы! Стоять!

Оба киборга вытягиваются по стойке «смирно». Корделия смотрит на них с напускной суровостью.

Корделия:

— И кто это у нас такой креативный?

Киборги переглядываются, потом Кеша с видом уличенного в христианстве мученика делает шаг вперед.

Кеша:

— Mea culpa! Это я! Я во всем виноват! Накажите меня. Казните меня. Сделайте мне больно. Розог мне! Розог!

Гордо вскидывает голову и выпячивает грудь.

Корделия:

— Кеша, не буди во мне предков. Потому что если они проснутся, они тебе такое устроят, что Захер-Мазох обзавидуется.

Кеша (с жадным любопытством):

— С чулками и наручниками?

Корделия:

— С ремнем и дубинкой!

Кеша (растерянно):

— У меня такого в программе нет.

Корделия:

— Значит, будет. (Поворачивается к Мартину). А ты зачем в это влез? Я же тебя предупреждала! Не слушай этого кибер Гапона, у него шило в одном месте.

Кеша (обиженно):

— Нету у меня никакого шила.

Корделия (не обращая внимания):

— И он в перманентном поиске приключений на это шило.

Мартин виновато втягивает голову в плечи.

Мартин (покаянно):

— Мы думали, что этот адвокат… в общем, что нужно тебе помочь, спасти…

Корделия шумно вздыхает.

Корделия:

— Кого? Меня? Да я этих адвокатов на завтрак ем!

Мартин (оживляясь):

— Так это из них нюренбергские сосиски делают? Вкусно.

Корделия:

— Так, быстро домой. А то следующие сосиски сделают уже из вас.

Сцена третья.

Усталая Катрин возвращается домой. В своем ярком одеянии она похожа на бабочку, которую поймали, помяли, выпустили, и она, скособочившись, пытается взлететь. Картин раздирают противоречивые чувства. С одной стороны, ей стыдно, а с другой, весело. Ее огорчает неудача и одновременно радует избавление от вероятного зятя.

В ее коттедже горит свет. Она входит и застает такую картину. Посреди гостиной на полу сидят Корделия, Мартин и Кеша. Все трое вооружены ложками. Перед ними стоит трехлитровая банка варенья. Наполовину пустая.

Корделия (призывно помахав ложкой):

— А, мама, заходи. Хочешь варенья? Клубничное.

Корделия уже в джинсах и футболке Мартина с надписью «Осторожно! Злая хозяйка!». Катрин со стоном прислоняется к косяку.

Корделия:

— Извини, я тут покусилась на твои стратегические запасы. Но плохишам необходимо было срочно выдать дозаправку. Бочку варенья и контейнер печенья. Печенья, правда, не нашла. Ты куда его запрятала?

Катрин (голосом умирающей):

— У меня нет печенья. Это вредно для фигуры.

Корделия:

— Ой да ладно, мама. Одной липосакцией больше, одной — меньше. Давай, присоединяйся.

Катрин всхлипывает. Корделия подбегает к ней, чтобы утешить.

Корделия:

— Мама, что за сырость? Ничего не случилось.

Катрин:

— Мне стыдно. Мне так стыдно.

Корделия:

— За что тебе стыдно?

Катрин:

— Прожила целую жизнь, а отличать козлов от людей так и не научилась.

Корделия:

— Надо было слушать Кешу. Уж он и в козлах и в овцах разбирается. На программном уровне.

Катрин, продолжая всхлипывать, убегает.

Кеша, воспользовавшись тем, что Корделия отвлеклась, начинает тыкать в Мартина ложкой. Мартин стоически сносит первые три тычка, после чего пытается запихнуть голову Кеши в банку. Голова не пролазит.

Кеша:

— А-а-а, хулиганы зрения лишают!

Корделия оборачивается.

Корделия:

— Да что же это такое! Да будьте же вы, наконец, людьми!

Кеша:

— Он первый начал!

Корделия:

— А если я логи запрошу?

Кеша:

— Тогда я первый начал. Осознал. Раскаиваюсь. Готов понести наказание.

Мартин (хмуро):

— Можно я ему врежу?

Корделия:

— Мартин, зайка, у него BDSM как базовая директива. Ему это только в радость.

Корделия садится на пол между киборгами. Успокаивающе гладит Мартина по голове.

Кеша:

— А я? А мне?

Корделия:

— Ты тоже хороший. Поганец, правда, но тут ничего не поделаешь. Таким тебя уродили.

Гладит Кешу по голове.

Возвращается Катрин. В руках у нее вазочка с печеньем. Раздаются радостные крики.

Корделия:

— Ну что, плохиши? Продолжим?

Конец