Когда взойдёт луна (джен)

Бежать. Не важно куда. Главное, быстрее и не оглядываясь. Ничего другого от этой вылазки в город Элин и не ожидала: она была наслышана о тяжёлом характере отца Ильтара. Но не рассказать тоже не могла. И вот теперь чародейка стремилась как можно скорее оказаться подальше. Едва достигла первых деревьев, на бегу перевоплотилась, за малым не поскользнувшись на опавшей листве. Удержала равновесие и тут же, оттолкнувшись сильными задними лапами, бросилась прочь, не разбирая дороги.

Волчица стрелой летела между деревьев, сопровождая каждый рывок отчаянным рыком.

Прочь.

Остановилась она, лишь когда сбилось дыхание, а от усталости и недоедания конечности могли в любой момент разъехаться и опрокинуть чародейку на рыхлую лесную землю. Силы оставили Элин, и она, замедляясь, сначала попробовала бежать лёгкой рысцой. Однако быстро перешла на шаг и, подойдя к торчащим из земли толстым корням дерева, ткнулась лбом в твёрдый шершавый ствол. Волчица зажмурилась, продолжая отрывисто порыкивать в такт неровному дыханию, и прижала уши к затылку. Лапы подрагивали, готовые в ту же секунду подогнуться.

Выть не хотелось, рвать и метать — тоже. Хотелось покоя и забвения. Чтобы перед глазами не стоял полный ненависти взгляд Дантэра, не плясали языки разрушительного пламени, не слышался собственный отчаянный крик. Элин попыталась вытолкнуть все дурные воспоминания, плотнее прижавшись к дереву головой, и застонала.

Не помогло. Что ж, это было ожидаемо.

Лапы всё-таки не выдержали, волчица осела и тут же легла, уронив морду на мягкую траву. Закрыла глаза и поддалась забытью.

Она не знала, где находится и что с ней. Просто брела по лесу. В пушистых кронах деревьев шумел ветер, пели птицы. На душе было спокойно.

Элин всегда любила гулять, прислушиваясь к звукам природы, вдыхать воздух, напоенный ароматами редких цветов и трав, и подставлять лицо ласковым касаниям ветра. А как было здорово перевоплощаться и просто бегать, наслаждаться тем, как тот же ветер перебирает густую шерсть. Это всегда приносило ощущение уюта.

Вот и сейчас она просто шла, с улыбкой наблюдая за игрой солнечных зайчиков. День выдался необыкновенный.

Внезапно впереди почудилось движение. Едва различимый шорох, но чуткий эльфийский слух его уловил. Элин спряталась за ближайшее дерево и осторожно выглянула в поисках источника звука. Не сразу, но она различила нарушителя собственного спокойствия. Хитро улыбнувшись, чародейка призвала на помощь магию и медленно осела на землю. Взгляд тут же заволокла знакомая дымка, и вот уже все четыре лапы твёрдо стоят на земле.

Волчица пригнулась и аккуратно юркнула в кустарник, бесшумно продвигаясь наперерез своей цели. Продолжая вести её сквозь густые заросли, Элин оказалась на достаточном для манёвра расстоянии. Она прижала уши к затылку, оскалилась, изображая улыбку, и подобралась, готовая к прыжку. В нужный, идеально выбранный момент натренированные задние конечности оттолкнулись от земли, и, растопырив передние, Элин взвилась в воздух. Она намеревалась опустить лапы точно на плечи пришельца, но тот неожиданно развернулся и ловко отклонился в сторону. Волчица пролетела мимо и, недовольно рыкнув, угодила прямо в небольшой ягодный куст. Пришлось с глухим ворчанием выбираться задним ходом: вперёд бы не прошла.

— Ну что скажешь? Я прошёл проверку?

Волчица, наконец оказавшись на свободе, с ворчанием мотнула головой, стряхивая с шерсти остатки листьев, и повернулась на голос: рядом обнаружился довольно улыбающийся Ильтар. Элин фыркнула и ухмыльнулась в ответ, а затем вальяжно села, прищурилась и склонила голову набок, будто задумалась.

— Вот так, значит, да?

Это уже стало традицией: в каждый приход Ильтара в деревню чародейка устраивала ему что-то вроде испытания. Её нельзя было упрекнуть в недостатке опыта или способностей, но перехитрить умелого воина по-прежнему получалось лишь изредка.

Наконец волчица будто бы что-то для себя решила, медленно кивнула и удовлетворённо посмотрела на собеседника. Тот усмехнулся и сложил руки на груди, с улыбкой глядя на волчицу.

— Ну всё, раз уж сама Элин дала добро, я могу гордиться собой.

Добродушное фырканье, лёгкий вздох, и вот уже на полянке стоит эльфийка. Она склонила голову на бок.

— Я уже думала, ты не придёшь. Переживала.

— Ну я же не просто так задержался, — начал было оправдываться Ильтар, а после достал что-то из кармана и робко протянул Элин.

Разглядев небольшой предмет, она ахнула: в руке парень держал изящное серебряное колечко.

Сам Ильтар потупился и тихо пояснил:

— Прости, я не очень силён в словах. Просто хочу сказать, что всегда буду рядом, если понадоблюсь.

Элин подняла на него неверящий взгляд и уже хотела что-то сказать, когда, кажется, прямо над головой раздался раскат грома.

«Что?..»

Волчица недоумённо разлепила веки и часто заморгала. Взгляд упёрся в сплетение ветвей и пасмурное серое небо. Дождя пока не было, но всё говорило о том, что осталось недолго.

«Это был сон», — с горечью осознала она.

Просто воспоминание.

Ничего не изменилось и не изменится. Элин по-прежнему лежала под раскидистым деревом, сбежав из злополучного города. От собственной памяти и отца Ильтара.

— Из-за тебя погиб мой сын.

— Я… Я знаю. Я не хотела…

Она крепко зажмурилась и застонала, утыкаясь носом в лапы.

Просто сон. Но как же хотелось, чтобы всё происходящее наяву оказалось всего лишь ночным кошмаром.

— Если ещё раз я тебя здесь увижу…

Она и сама не посмеет снова там появиться.

Огромным усилием воли заставив себя подняться, волчица на негнущихся лапах побрела вперёд. Куда глаза глядят. Лишь бы куда-то идти.

* * *

Добраться до океана оказалось не так сложно. Найти причал — тоже. Она даже сумела разыскать человека, заядлого путешественника, который жаждал приключений. Он согласился попробовать отвезти эльфийку домой. В далёкий, овеянный легендами Алиндар. Через океан Забвения, который мало кому удавалось пересечь. Да и те, кто пробовал, возвращались назад, не доплыв, скорее всего, и до половины.

И сейчас Элин, рассматривая далёкий горизонт, подумала, как совсем скоро сможет сбежать от старой жизни. Наконец-то…

— Что такая красивая хрупкая девушка делает здесь совсем одна? — раздался за спиной неприятный мужской голос.

Совсем недавно она уже слышала подобный вопрос, только вот звучал он совершенно иначе.

Уплыть Элин не успела. Какой там уплыть, даже убежать не вышло. И доли секунды не хватило, чтобы превратиться в волка или же сплести защитное заклинание: чьи-то сильные руки зажали нос и рот тряпкой, пропитанной какой-то гадостью… Очнулась Элин уже в темнице.

Эти изверги оказались охотниками, как они сами себя называли. И «охотились» преимущественно на эльфов. Какой-то конкретной цели данное сборище не преследовало: просто считали своим долгом «проучить любого зазнавшегося отщепенца». Чем конкретно её народ «зазнался», Элин так и не выяснила, но поняла одно: за ней понаблюдают, посмеются над беспомощностью и, возможно, используют. «Поиграются», как они сами не раз шутили. Главное, чтобы до поры до времени извращенцы не узнали, что Элин может обращаться волком, иначе у неё не будет даже шанса на спасение.

Чародейке оставалось лишь копить силы и цепляться за фигурку дракона, которая дарила тепло и чувство хоть какой-то защищённости. Будто обещала, что всё будет хорошо.

Только на этом и собственной магии Элин держалась. Понимала, что если даст слабину, отпустит ситуацию и заболеет, назад дороги не будет.

Через какое-то время она ощутила перемены: дракон из снов рычал громче, и эльфийка всё яснее чувствовала его ярость. А ещё фигурка стала греться сильнее. Но что бы это значило?

Один раз, когда Элин всё-таки удалось ненадолго заснуть, она как наяву увидела перед собой горящие в полумраке серебристо-голубым огнём глаза и грозный оскал крупного зверя, покрытого гладкой пепельно-серой шерстью. Широкие перепончатые крылья угрожающе топорщились над головой. Самое удивительное, что от существа не веяло угрозой. Не для Элин. Рядом с ним стало только спокойнее.

Очнулась эльфийка со стойким ощущением, что это было не просто сновидение.

Потом рык стал почти несмолкаемым: он возвращался и наяву. И Элин решила проверить догадку. Она крепко зажмурилась, попробовала воззвать к дракону… и ничего не вышло. Ни в этот, ни в другие разы. Сколько чародейка ни пыталась поймать тонкую, ускользающую нить, что связывала её с таинственным существом, в последний момент всегда что-то срывалось. И, в конце концов, Элин разочаровалась в этом занятии. Слишком много сил оно отнимало. А силы сейчас были в дефиците.

«Мне надо думать, как выбраться, а не предаваться снам».

И вот наступил момент, когда стало не до размышлений: в темницу Элин завалился откровенно пьяный охотник.

— Что, крошка, поиграем? — похабно усмехнулся бугай, недвусмысленно разглядывая эльфийку.

Она подтянула к себе ноги и плотнее запахнулась в потёртый плащ, исподлобья взирая на мужчину. Тот нехорошо ухмыльнулся, придержался за стену и спросил заплетающимся языком:

— Чо, не хошь? Поверь, ты и-ищо передумаешь.

«Сейчас или никогда».

Когда мерзкий пьяница всё же отлепился от стены и нетвёрдой походкой направился к пленнице, та улучила момент и, вскочив на ноги, рванула прочь из клетки, огибая пошатывающуюся преграду.

— Эй, ты куда?.. — начал было мужчина, когда эльфийка исчезла прямо у него из-под носа, но больше сказать ничего не успел.

Элин шепнула простенькое заклинание — всё, на что её хватило, — и небольшая лужица, скопившаяся на полу, превратилась в тонкую, но прочную корку льда.

— Ах ты!..

Чародейка не дослушала, понимая: большее ей сейчас может быть не по силам, и стремглав бросилась прочь. Сзади раздались яростные вопли, а это значило, что времени мало. Скоро сюда сбегутся остальные охотники.

Она не знала, сколько пробежала, спотыкаясь и путаясь в мрачных тоннелях, когда услышала сзади звуки погони.

«Они уже близко…»

Элин свернула в один из подземных коридоров и юркнула в самый тёмный угол, сжавшись в комок. Только надеялась, что найдут не сразу, и хотя бы часть людей бросят на поиски где-нибудь в другом месте.

Она явно недооценила своих врагов…

— А кто это тут у нас? Думала смыться под шумок, да? Эй, мужики, идите сюда!

Нашли.

Делать было нечего: силы для колдовства ещё не успели восстановиться. Поэтому, когда чародейку осветил свет факела, она недобро посмотрела на мучителей и опустилась на четвереньки. На пару секунд взгляд будто застлала пелена, а после из груди исторгся сердитый волчий рык. Уши прижались к затылку, острые клыки обнажились в оскале, шерсть на загривке предостерегающе вздыбилась.

Со стороны охотников послышались разноообразные извращённые ругательства, и Элин поняла, что может выиграть время: чувство самосохранения у ублюдков пока осталось, и сразу на разъярённого зверя они не пойдут. Факел был всего один, но скоро они вспомнят о тех, что висят чуть позади, на стене, поэтому надо было торопиться.

Волчица шагнула в сторону врагов — те ещё больше занервничали. Она утробно рычала, приближаясь, а охотники всё переглядывались, будто не решаясь напасть. Чуткий нюх ощутил лёгкое дуновение прохладного ветерка: где-то неподалёку должен быть выход. Элин выжидала, играя в переглядки с собственными надзирателями, и вот увидела то, чего так ждала: один из них немного отступил — образовалась прореха.

Сильные лапы оттолкнулись от шероховатого каменного пола, и небольшая волчица с яростным рыком бросилась на охотников, раскрыв пасть в зловещем оскале, и легко проскользнула между на секунду замешкавшимися мужчинами, что шарахнулись в стороны. Они закричали ей вслед, послышался тяжёлый топот множества ног, но Элин было уже всё равно. Впереди замаячил крохотный, но кружочек выхода. Волчье зрение различило ночное небо, которое освещал лунный свет.

«Вот оно! Я почти у цели».

Внезапно сразу несколько человек с факелами перегородили проход, и пришлось замедлиться. Волчица пробежала рысцой ещё какое-то расстояние, после чего остановилась. Она повернулась и увидела погоню.

Окружили.

Элин припала к полу, оскалилась и зарычала подобно раненому зверю, сверкая глазами. Она готовилась биться до последней капли крови.

Волчица, которую загнали в ловушку.

Неожиданно сверху послышался жуткий треск и скрежет, будто потолок сейчас обвалится прямо им на головы. В голове раздался свирепый рёв, и Элин, не отдавая себе отчёта, отскочила далеко назад. И как раз вовремя, потому что через несколько секунд на место, где она только что стояла, посыпалась каменная крошка, а затем осколки скалы вперемешку с землёй всё-таки обвалились… Следом приземлился крупный дракон. Длинный хвост яростно подметал каменный пол, тёмная шерсть по хребту топорщилась во все стороны.

— Это что ещё за хрень? — раздался испуганный вскрик.

Дракон в ответ грозно зарычал, нагнув мощную голову, которую венчала пара крепких закрученных рогов. Элин видела, как попятились охотники, как их глаза наполнились страхом, а лица искривили гримасы ужаса.

Охотники стали жертвами.

— Валим отсюда! — бросил кто-то высоким от подступающей паники голосом.

— А как же девчонка? — попробовали ему возразить.

— Да брось ты её! — раздалось с задних рядов.

Преследователи Элин поворачивались и срывались с места, улепётывая куда подальше. Краем глаза она заметила, что мужские фигуры на входе тоже исчезли.

Дракон поднял голову, аккуратные острые уши взлетели вверх, а затем коридор заполнило, подобно чуть тягучему туману, яркое серебристо-белое пламя. Где-то вдалеке закричали охотники, явно ускоряясь. Они бранились и ругались между собой. Голоса отдавались эхом и постепенно терялись вдали.

Когда всё стихло, дракон не спеша повернулся к Элин, и та поняла, что не ошиблась: гладкая морда, частично скрываемая полумраком, чуть склонилась вперёд; внимательные голубые глаза со странным беспокойством разглядывали волчицу; лунный свет играл на густой пепельно-серой шерсти.

«Это ты», — подумала Элин.

Дракон чуть слышно рыкнул, будто понял всё без слов, и склонил голову набок, рассматривая бывшую узницу.