Когда взойдёт луна (джен)

Вокруг темно и неприветливо. И где она, вообще? Последнее, что запомнилось: поездка к океану Забвения, чтобы найти смельчака, что согласится переправить её через бескрайние таинственные воды домой. Вернее, туда, где, по словам родителей, когда-то был дом. Для неё этого понятия больше нет.

Попыталась, да. И где она теперь?

Пальцы крепко сжали небольшую фигурку дракона. Чуть шероховатая деревянная вещица помогала сохранить тонкую нить связи с реальностью. Она, словно живая, дарила непонятное, эфемерное, но такое нужное тепло. Будто её обладательница кому-то нужна. Будто её кто-то ждёт. Где? И кто?

Уже какое-то время, засыпая с фигуркой в руке, как в далёком детстве, эльфийка, казалось, слышала далёкий отчаянный рёв. Но чей? Неужели дракона? И почему она?

Слишком много вопросов.

* * *

Тёмные волны океана Забвения безучастно лизали глинистый берег. Со стороны воды дул неприятный, холодный ветер, но Линдээлин было всё равно: внутри царила ледяная пустота. Хотя задумываться над формулировками желания не возникало. Просто хотелось найти место, что подарит покой душе. Где можно будет Жить. Начать всё заново. Найти себя.

Ведь как раз себя Элин и потеряла. Будто из сердца вырвали что-то очень важное.

Хотя, в сущности, так оно и было.

Кто-то из местных упоминал, что здесь, с Одинокого причала, можно отплыть к далёким берегам. Там, за туманами, которые окутывали поверхность зачарованных вод, эльфийку ждала родная страна. Возможно. Линдээлин не помнила наверняка, но доверяла рассказам родителей. Правда, в памяти осталось лишь слово — Алиндар. Но Элин чувствовала, что это не просто слово.

«В любом случае, терять мне уже нечего».

Запахнувшись плотнее в тёплый дорожный плащ, она продолжала смотреть на горизонт.

— Миледи? — вырвал из раздумий чей-то голос.

Элин едва заметно вздрогнула и повернулась к невысокому мужчине в простой, но явно не дешёвой одежде. Незнакомец с интересом разглядывал эльфийку, чьи острые уши надёжно скрывал капюшон.

— Что такая хрупкая, беззащитная девушка делает в нашем всеми богами забытом городке? — полюбопытствовал мужчина, чуть склонив голову набок. — Притом совершенно одна.

Раньше бы испугалась. Или хотя бы насторожилась.

Элин отмерла, сморгнула с глаз мутную пелену и спросила:

— Не подскажете, кто здесь может перевезти меня на другой берег?

Незнакомец пару секунд в упор смотрел на неё, прищурился.

— Миледи, вы серьёзно? Вы хоть понимаете, о чём просите? Знаете, чем это грозит?

— Любой, кого коснётся эта вода, безвозвратно теряет память? Я в курсе, не стоит беспокоиться, — спокойно ответила Элин, выдержав тяжёлый взгляд собеседника.

* * *

Холодно. Очень.

Девушка, мелко подрагивая, поплотнее закуталась в порванный в нескольких местах плащ. Тем, кто держал её здесь, явно не было дела до неудобств и здоровья пленницы. В горле нещадно першило. Голова болела, а грудь словно сжало в тисках.

Она закашлялась. Крепко зажмуренные глаза в очередной раз заслезились, и она спрятала лицо в складках многострадального плаща.

«Хочу, чтобы это кончилось», — вновь промелькнула в голове нехорошая, но столь манящая фраза.

Устала. Сейчас бы свернуться калачиком, укрыв морду хвостом. Но нельзя: они не должны обнаружить, что схватили чародейку. Да и не получится стабильного превращения.

Пальцы сильнее стиснули фигурку дракона — единственный источник тепла в этом жутком месте. И снова почудилось, что кто-то её зовёт. Словно бы чьё-то сознание пытается до неё дотянуться. В такие моменты дракончик ещё больше нагревался. Может, Элин начала сходить с ума? Или же это бред больного?

«Помогите...» — Эту мысль незачем было озвучивать: никто не услышит.

Она уже пыталась бежать, но усилия успехом не увенчались.

— Что, не передумала? — с наглой усмешкой поинтересовался один из верзил.

Ответа не последовало.

— Ну и подыхай тут одна. Шанс у тебя был. Всё-таки все эльфы чокнутые. Всегда это знал.

Да уж. После её яростного отпора он сразу перестал изображать учтивость.

«Я вам не игрушка». — Уже всё равно, что будет дальше.

Устала.

Эльфийка и раньше слышала об этих бандитах, но не знала, правдивы ли слухи: негодяи охотились на ей подобных. Что ж, вот и убедилась. Они совершенно реальны. И рядом больше не было никого, кто может помочь. И в этом только её вина: не хотела, чтобы искали. Разрушила всё, что было. Теперь точно не будут.

«Умница, Элин. Всё правильно сделала», — недобро усмехнулась она про себя, прежде чем в очередной раз поддаться сладостной темноте.

Хотела переписать собственную жизнь, а в итоге, скорее всего, лишь приблизила её завершение. И магия не спасёт. Более того, если вдруг они узнают, что она может оборачиваться волком, то сразу же попытаются использовать это: такая сила высоко ценится теми, кто понимает. А уж эти негодяи точно знают, раз охотятся на эльфов.

Элин заснула, и во сне ей снова чудился неистовый драконий рёв.

Крупный пепельно-серый дракон стрелой пролетел над верхушками деревьев, устремляясь всё дальше и дальше. Сильные кожистые крылья рассекали воздух, порывы ветра трепали густую шерсть.

Вот впереди показалась очередная невысокая скала, и зверь растопырил передние лапы, выпустив крепкие когти, и ухватился за уступ. Принюхавшись, дракон ощетинился и яростно взревел, расправляя широкие крылья. Он словно звал кого-то, всматриваясь в ночную тьму.

Но никто не отвечал. Уже давно.

Разочарованно фыркнув, зверь оттолкнулся от неровной каменной поверхности, взмахнув крыльями, и начал набирать высоту. Он проносился над лесом, испещрённым невысокими зубчатыми скалами, то вглядываясь в кроны деревьев, то улавливая чутким носом воздушные порывы.

Иногда в ночном небе раздавалось сердитое рычание, и горе тому, кто стал ему причиной. А если бы кому-то удалось заглянуть в драконьи глаза, что ярко поблёскивали в лунном сиянии, то там он бы увидел решимость, с которой бросаются защищать тех, кто дорог.

Дракон улетал всё дальше.

* * *

Она с трудом вспоминала момент, когда всё покатилось, как любил говорить её друг Лантес, «одиуму под хвост». Помнила собственный надрывный вой, а после всё словно окутал туман. Лапы с силой отталкивались от рыхлой почвы, временами разъезжались, но уверенно несли волчицу вперёд.

Мутные очертания деревьев и кустарников сменяли друг друга. Лишь чудом она не растянулась под очередной корягой, поскользнувшись на попавшем под лапу… чём-то. Не стала разбираться — побежала дальше.

В какой-то момент обычно зоркий взгляд не заметил вовремя оврага впереди. Элин попробовала свернуть и отпрыгнуть, но не успела: задняя лапа сорвалась с зыбкого земляного края. Не спасли ни когти, ни зубы — волчица задом съехала вниз.

Когда шерсть на животе пропиталась холодной водой, Элин словно очнулась и поняла, что стоит по грудь в неглубокой речке. Лапы частично увязли в глинистом иле, и её едва не передёрнуло от отвращения. Покрутив головой, Элин нашла место, где берег был более пологим.

Плеск воды, толчок и прыжок, после которого едва не упала обратно, но вот она уже забралась наверх. Лапы не держали, и Элин, попробовав идти вдоль берега, по течению, не устояла и осела на землю.

Волчица лежала на берегу, подрагивая. Мокрая шерсть противно липла к телу, высасывая остатки тепла. Мутный взгляд фиалковых глаз был устремлён на тёмную речную воду.

Мысли наконец-то утихли. Хоть ненадолго. Ещё недавно хотелось рвать и метать, рычать, выть… Сейчас внутри стало пусто. И холодно. Почему так холодно? Да какая теперь разница.

Закрыть глаза и заснуть. Но стоит погрузиться в желанную темноту, как воспоминания услужливо рисуют картинки прошлого: сначала того, где она была счастлива, а после…

«Зачем мне магия, если всё напрасно?»

Она — эльфийский чародей. Совсем не слабый чародей. Её сила позволяет обращаться волком: особенность волшебников их мира — перевоплощение в одного выбранного животного. Кем только она не пробовала быть в детстве, однако когда пришло время определяться, Элин остановилась на волке. И что? Это помогло?

Когда сразу несколько одиумов вторглись в их деревню, она встала наравне с остальными чародеями: сражаться и защищать. Рядом бился и Лантес — друг детства. Они вместе учились, вместе стали полноправными волшебниками и теперь вместе защищали их общий дом.

— Элин?

Она медленно открыла глаза — никого. Когда тихий голос позвал снова, пришлось поднять голову и оглядеться: рядом стоял Лантес в своём человеческом облике. Лицо осунулось, взгляд потух, и зародившаяся было в сердце Элин надежда тоже растаяла.

— Ты… Ты идёшь? — неуверенно спросил друг, разглядывая мокрую волчицу.

А для чего ей возвращаться? Чтобы остальные жители со страхом смотрели на неё? Это ведь маги придумали пустить огонь против одиумов. Пусть и не они направили его обратно, началось всё с Элин и Лантеса, в том числе.

Она качнула головой, с мольбой глядя на друга.

«Мне надо побыть одной. Разобраться в себе».

Казалось, он понял без слов. Ещё раз посмотрев на волчицу, которая всё же нашла в себе силы подняться, Лантес нахмурился.

— Ты промокла.

Элин озадаченно уставилась на него и повернула голову, оглядывая себя. Ах да. Вот почему холодно.

Ей нечем было успокоить Лантеса. Всё уже случилось.

— Тебе надо согреться.

Волчица протяжно вздохнула, опустила к затылку уши и посмотрела на друга: поникшие плечи, уставший взгляд.

«Тэсу тоже тяжело. Но я не могу пойти с ним».

Качнув головой, Элин одним взглядом попросила прощения и понимания и осторожно попятилась. Лантес вздохнул, с болью в глазах наблюдая за ней. Не остановил. К счастью. Они оба потеряли больше, чем доверие односельчан.

Элин, мысленно поблагодарив друга, развернулась и бросилась в лесную чащу. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

Запах гари она почувствовала задолго до того, как приблизилась к месту, где ещё недавно шла своим чередом обычная, размеренная жизнь. Хотелось уйти обратно. И никогда не возвращаться. Но Элин должна была вернуться.

Жители деревни уже начали разбираться с последствиями сражения с одиумами. То тут, то там виднелись полуразрушенные, полусожжённые дома, и большая часть из них не подлежала восстановлению. Смотреть на это было больно. А осознавать, что здесь произошло недавно — невыносимо.

Вот последние заросли кустарника расступились, и Элин вышла на небольшую полянку, за которой начиналось поселение. Она успела сделать всего несколько шагов, когда маленький мальчик, заметив её приближение, оглянулся и крикнул, указывая на волчицу пальчиком:

— Элин вернулась. Смотрите!

Люди стали по очереди оборачиваться, и в их взглядах отражалось то, что чародейка когда-то боялась увидеть: недоверие и страх. Сейчас же она ничего не чувствовала.

— Вы только взгляните на неё!

— Да как только совести хватило?

— Можешь сразу идти обратно!

Переводя взгляд с одного человека на другого, Элин поняла: это конец. Они боятся её. Презирают. Ведь это она подожгла их дома. Да, не специально, но это было уже неважно.

Чем дальше Элин продвигалась вглубь деревни, тем больше людей поворачивалось, посматривая на неё. Кто-то со страхом, кто-то даже с презрением. Она подмечала это почти неосознанно. Те, кто ещё совсем недавно с улыбкой здоровались с Элин, сейчас не хотели её знать.

Вдалеке показался поникший силуэт в окружении разгневанной толпы.

«Тэс!»

Она бросилась к другу и остановилась рядом, едва не шарахнувшись назад от ненависти, что светилась в глазах людей. Кто нахмурившись, кто поджав губы, многие уже разворачивались и уходили. На двух чародеев более никто не смотрел.

Лантес повернулся к ней, и в его взгляде Элин не увидела ничего, кроме боли.

— Они изгоняют нас. Нас всех. До заката маги должны покинуть деревню.

— Даже не верится… — не переставал сокрушаться парнишка, который лишь недавно был принят в ряды взрослых магов. — Они не могут так с нами поступить.

— Да заглохни ты уже, — ворчал его товарищ постарше. — Нытьём ты никому не поможешь, а нам и без тебя «хорошо». Не нагнетай.

Элин лишь отвернулась, тяжело вздохнув: ей не было дела до разборок. Весь оставшийся день, до самого вечера, они с Лантесом волками бегали по деревне, стараясь найти хоть какие-то следы двух близких им людей. Встретившись на небольшом перекрёстке, два чародея с безумной надеждой посмотрели друг на друга, но сразу же поникли: оба вернулись ни с чем, одни.

Не спаслись. Не спасли.

Феллин и Ильтар будто испарились, и этому могло быть лишь одно объяснение — выжигающая магия одиумов. Эти твари иногда пользовались своей способностью уничтожать жертв так, что от них не оставалось ни следа.

Все маги деревни вереницей уходили прочь. Кто-то пробовал спорить, что-то отстаивать, а кто-то решил назло поселиться где-то неподалёку.

— Зачем я его сюда позвала? — после продолжительного молчания выдавила Элин, плетясь рядом с другом.

— Ты не могла знать, что произойдет такое, — через некоторое время так же тихо отозвался Лантес. — Ильтар давно хотел увидеть место, где ты выросла.

— И что теперь? Их больше нет, — сквозь слёзы почти рыкнула Элин. — На какой… — Она на мгновение осеклась, зажмурившись. — Зачем Феллин только полезла к этому одиуму? Мы же могли им помочь!

— Перестань. Этим ты ничего не изменишь.

— А тебе что, всё равно? — Элин повернулась к другу, вперив в него гневный взгляд.

Лантес ошарашенно посмотрел на неё и переспросил, запинаясь:

— Чт… Что? Как ты можешь так говорить? Феллин — моя сестра!

— И моя подруга.

— Что это меняет? — Голос Тэса задрожал. — Я не могу им помочь! Ты думаешь, мне легче? Феллин была моей семьёй. У меня ничего не осталось, Элин. И тебе ли не знать, что я ничем не мог помочь. Никому из них. Да ты стояла даже ближе меня: ты всё видела!

— Ты обвиняешь меня? — Она всё-таки сорвалась на крик.

Лантес отшатнулся от неё, его глаза расширились, рот приоткрылся.

— Да, я виновата! Я всё видела, была рядом и ничего не успела сделать. Но я не хотела этого.

— Элин, я даже не думал…

— И я не должна была приглашать Ильтара. Если бы не я, он был бы жив!

— Послушай.

— Не повышай на меня голос.

— Остановись!

Под пристальным взглядом она замолчала. Лантес всегда лучше держался и мог сохранять спокойствие, он никогда не кричал и не ругался. Раньше Элин бы не обвинила его в равнодушии, но сейчас эмоции взяли верх над разумом.

— Я не хочу вешать на тебя ещё и свои переживания, — почти прошептал Тэс и покачал головой, с болью глядя в глаза подруги. — Я не знаю, как мне жить дальше. Ты это хотела услышать?

Элин опустила голову и не ответила. Она не должна была сомневаться в нём. Только не в нём.

— Прости меня.

— Забудь.

На несколько минут между ними повисло молчание.

— Как нам дальше жить, Тэс?

Она уже не обращала внимания на слёзы, что текли из зажмуренных глаз по щекам. И не сразу почувствовала, как её крепко обняли и чья-то рука стала поглаживать по спине.

— Пока не знаю, — услышала она тихий голос друга и его рваный вздох. — Не знаю.

Более Лантес не сказал ни слова. Просто был рядом. И Элин не сразу почувствовала, что одежда на её плече быстро намокла.

Элин стояла на холме, вглядываясь вдаль. Солнце уже практически рассеяло ночную тьму. На смену эмоциям вновь пришла холодная пустота. Или же просто надо было вернуться к костру?

Они с Лантесом нагнали убредших вперёд магов и вместе с ними остановились на ночлег в небольшой рощице. Спать не хотелось практически никому. Кто-то всю ночь спорил, кто-то молчал, а кто-то всё же смог уснуть. Элин сидела рядом с Лантесом, поддерживая огонь. Они не разговаривали. Не о чем и незачем. Даже не смотрели друг на друга.

Ночью Элин приняла решение, которое к утру лишь окрепло.

— Ты не спала? — раздался за спиной тихий голос.

Она молча покачала головой и обернулась.

— А ты?

— Нет, — просто вздохнул Лантес.

Элин посмотрела себе под ноги, подбирая слова. Осуществить задуманное оказалось сложнее, чем представлялось.

— Нам нужно поговорить. — Взглянула на друга, который внимательно наблюдал за ней. — Тэс, я… Мне нужно побыть одной. Очень нужно.

Смелости смотреть в глаза не нашлось, и Элин снова опустила голову, пряча лицо. Сможет ли он понять? Лантес всегда заботился о них с Феллин, и оставлять его казалось дико неправильным. Но иначе она не могла. И ненавидела себя за это. Хотелось уменьшиться и исчезнуть, лишь бы не знать, чем кончится этот разговор.

— Я хочу попутешествовать. Самостоятельно. Хотя бы немного. Есть… места, в которых мне хотелось бы побывать.

— Родные места Ильтара, например?

— И это тоже. — Кивнула, соглашаясь с другом. — Мне нужно подумать. Обо всём.

Они помолчали, и никому не хотелось нарушать эту тишину. Однако вечно так продолжаться не могло.

— Ты уверена в этом?

Элин едва сдержалась, чтобы не зажмуриться и не спастись позорным бегством.

— Да. Прости меня. — «Если сможешь». — Ребята вроде звали тебя с собой. Мне там места нет, а для тебя это шанс. Мне нужно сделать это одной.

Один из молодых магов, Рандар, подошёл ближе и окликнул Лантеса. Тот обернулся. Он давно хотел отправиться в путешествие с Рандаром и его друзьями, просто раньше никто из них, и Тэс в том числе, не решался покинуть родные края. Сейчас же чародеев ничто не удерживало.

* * *

Жизнь пошла своим чередом. Люди в деревне продолжили восстановление разрушенных домов. Кто-то обсуждал произошедшее, а кто-то не хотел даже вспоминать. Никому не было дела до вереницы изгнанных чародеев, что уходила всё дальше. Рядом бежало несколько лисиц, волков и пантер, в вышине кружили сокол и ворон.

Они не спешили. Да и куда? Многих нигде не ждали, а часть из них сами ничего не ждали от жизни. Все были подавлены и сломлены. Лишь один юноша постоянно оглядывался, будто искал кого-то взглядом.

Возможно, он замечал лёгкое шевеление травы в поле неподалёку. Возможно. Там через высокую поросль пробиралась волчица. Она двигалась быстро, стремительно увеличивая расстояние между собой и магами.

Взобравшись на холм, Элин на миг замерла и бросила взгляд назад. Бывших односельчан-чародеев уже не было видно за кустарником и деревьями небольшой рощицы. В фиалковых глазах промелькнуло сомнение, и волчица едва не повернула обратно. Зажмурившись, она рвано выдохнула, дёрнула ухом и развернулась, скрываясь в прорехе меж зарослей можжевельника.

Бескрайние луга сменялись перелесками и рощицами, а после вновь уступали место холмистым полям. Элин неспешно продвигалась всё дальше. Уже третьи сутки подходили к концу, но спешить было некуда. И долго оставаться на одном месте она тоже не могла: перед глазами тут же вспыхивало злополучное сражение.

День, который отобрал у Элин всё. Она видела его в костре путников, что встретились ей на пути, ощущала жар того разрушительного огня в редкие моменты сна.

Издалека Элин наблюдала то за пробуждением небольших поселений, мимо которых шла, то за размеренными вечерами, когда люди разбредались по домам после насыщенного дня. Силуэт волчицы мелькал среди кустарника, за деревьями. Всегда в отдалении. На какое-то время он замирал, а затем бесшумно исчезал, сливаясь с растительностью. Ближе Элин не подходила. Пока что организм зверя помогал переносить на ногах усталость и голод, поэтому перевоплощаться практически не было нужды.

Очередной вечер застал Элин в полном измождении. Она понимала, что в перспективе просто уснёт на ходу. Да и пустой желудок всё чаще напоминал о себе. Лапы дрожали и подкашивались, а нос словно щекотал приятный, слегка сладковатый запах. Элин не имела ни малейшего понятия, снится ей это или нет, но аромат успокаивал, убаюкивал. Ничего не оставалось, как подчиниться столь желанному зову.

Уже в ночном сумраке волчица доковыляла до ближайшего укрытия из перекрещенных веток деревьев, что стояли рядом, и обессиленно упала на траву. Глаза сами собой закрылись, и Элин наконец-то поглотила тягучая тьма.

Сновидений не было. Когда волчьего слуха коснулись первые трели утренних птиц, Элин решила не обращать на это внимания. Лишь солнечные лучи, бесцеремонно пробравшись сквозь плотно сомкнутые веки, смогли её разбудить.

Волчица что-то неразборчиво проворчала и открыла глаза. Неспешно покрутив головой, она обнаружила, что лежит в углублении меж причудливо изогнутых корней. Вчера в темноте Элин не обратила внимания на окружение и толком не видела, где уснула. Она запрокинула голову и застыла в изумлении: два дерева с достаточно мощными стволами росли друг напротив друга, будто сплетаясь ветвями воедино. Спускаясь вниз, они образовывали подобие неровного свода, под которым и расположилась путница. На изумрудной листве играло утреннее солнце.

Вновь учуяв непонятный сладковатый запах, Элин с новой силой ощутила, насколько голодна. Пришлось признать: перспектива упасть в обморок где-нибудь прямо по дороге не прельщает, а значит, надо хоть что-то съесть.

Взгляд опустился чуть ниже и зацепился за короткие светлые полосы, что тянулись по тёмно-коричневой коре. Будто кто-то не поленился методично оцарапать оба дерева сверху донизу.

«Так, подождите. Царапины? Запах?..»

Волчица с трудом поднялась на лапы и, покачнувшись, села. Она завертела головой в поисках подтверждения догадки и почти сразу различила среди листвы то, чего не заметила сразу: в пышных кронах то тут, то там притаились голубоватые в тёмно-синюю крапинку плоды. Они были ещё мелкие, незрелые, но теперь сомнений не осталось.

«Эссиния. Не может быть. Но это значит…»

Элин ещё раз внимательно осмотрела деревья и небольшую полянку, на которой они росли, а после медленно встала и прошла под свод, выглянув из-за завесы ветвей: впереди, всего в часе ходьбы, виднелся небольшой город.

Внутри всё сжалось, когда пришло осознание: она знает, что это за город. И она одновременно хотела и не хотела сюда добраться.

В’эран.

Именно поэтому Элин узнала поляну: о ней рассказывал Ильтар. Одно из тех немногочисленных мест в Мелинтире, где когда-либо росла эссиния. Два дерева, что будто в объятьях переплели ветви, среди местного населения породили множество легенд. Как и откуда они здесь появились, доподлинно никто не знал: растение считалось очень требовательным и мало где приживалось. Каким чудом эта поляна вообще сохранилась до сих пор, так же никто не мог рассказать.

Поговаривали, что плоды эссинии обладали целительной силой, но только в свежем виде. Сушёный фрукт такими качествами похвастаться не мог, но считался дорогим и редким угощением. В одном из своих походов Ильтар заходил домой и принёс Элин немного сушёной эссинии.

«В следующий раз пойдём вместе и попробуешь свежую», — с улыбкой сказал тогда Ильтар.

И вот Элин стояла на той самой поляне, под теми самыми деревьями, но не было того восторга, который она предвкушала. Только пустота.

Волчица осела на мягкую траву, подняла голову с опущенными к затылку ушами и невидящим взглядом уставилась на свод из ветвей. Она не ощущала ничего. Только желудок свело от голода, но не было ни сил, ни желания даже подняться.

«В следующий раз пойдём вместе»…

Только вот она не думала, что следующего раза не будет.

Фиалковые глаза обратились к очертаниям В’эрана впереди, и в голову снова закралась пугающая мысль: а ведь здесь живёт семья Ильтара. И это значит, что именно Элин должна пойти к ним и всё рассказать.

Но как?

Как она может это сделать, если сама так до конца и не поверила в случившееся? Она не знала.

Через силу приглушив голод фруктом, немного позднее Элин приблизилась к городу. Она перевоплотилась и уже эльфийкой вошла на территорию селения: показывать кому-то свою магическую сущность совершенно не хотелось. Капюшон плаща надёжно скрывал острые уши. Люди всё равно оборачивались, но лишь потому что — Элин это понимала — видели незнакомое доселе лицо.

Она прошла мимо нескольких невысоких, слегка покосившихся домов и ступила на более утоптанную и удобную дорожку. Было очень непривычно вновь находиться среди людей. Хотелось поглубже закутаться в плащ и уйти, убежать отсюда как можно дальше. Но такую роскошь Элин себе позволить не могла.

Шаг за шагом эльфийка пробиралась вглубь города, не забывая следить за тем, чтобы уши были прикрыты. Несколько раз она пыталась заговаривать с кем-то из местных жителей, но не особо успешно.

Возле очередного каменного дома, к обилию которых Элин не привыкла, она наткнулась на внимательный взгляд. Пожилой мужчина следил за каждым её движением. После недолгого диалога выяснилось, что это один из старожилов, и Элин решилась спросить, где в В’эране можно остановиться отдохнуть. Он хотел ещё что-то сказать, но не успел.

— Пока не уверен, стоит ли приветствовать Вас здесь. — Раздался позади неё суровый голос. — Что привело к нам?

Она обернулась и увидела другого мужчину. В коротких тёмных волосах кое-где виднелась седина, такая же посеребрённая щетина выглядела ухоженной. В хмурых тёмных глазах затаилось недоверие.

Более он не вымолвил ни слова, продолжая молча сверлить путницу взглядом. Та внутренне собралась и постаралась говорить как можно спокойнее:

— Я просто путешествую. Просто хочу где-то отдохнуть и поесть.

Это не было чистой правдой, но задать главный вопрос язык не поворачивался.

— И это всё? Просто путешествуешь?

Кивнуть и пойти прочь. Это ведь так просто.

— Я ищу… — Она замолчала на полуслове, не решаясь назвать имя, и отвернулась.

— Кого?

Элин набрала в лёгкие воздуха вновь подняла него взгляд:

— Дантэра.

Мужчина прищурился и спросил, сложив руки на груди:

— А тебя как зовут?

Она смутилась и едва удержалась, чтобы снова не отвести глаза. Ответила тихо, почти шёпотом:

— Элин.

Она уже и не помнила, когда в последний раз использовала своё полное имя: всегда представлялась кратко.

— Ну допустим, ты меня нашла, — после минутного молчания отозвался мужчина. — Но сначала спрошу я. Где мой сын?

Элин показалось, что мир вокруг неё рухнул. Столько раз за последние дни она представляла эту встречу, но до конца не понимала, насколько будет сложно.

— Он… — Не смогла договорить.

— Где Ильтар? — уже жёстче спросил Дантэр. — Он ведь пошёл к тебе, так? Я знаю это.

— Он… Он не придёт, — пробормотала Элин, с трудом выдавливая из себя слова.

— Что?

— Там… — Элин сбилась, рвано выдохнула и попробовала ещё раз: — На деревню напали. Он…

Она услышала, как её собеседник с шумом втянул носом воздух, увидела, как пальцы мужчины сжались в кулаки.

— А ведь я говорил ему не ходить, — со злостью перебил её Дантэр. — Предупреждал, что от эльфов ничего хорошего не жди.

— Я бы никогда, — начала Элин, поднимая на него мокрые от слёз глаза.

— Ильтар пошёл в вашу дыру только из-за тебя.

— На нас напали одиумы, — уже сквозь слёзы говорила она. — Я пыталась ему помочь, но…

— Но что?

— Ничего не успела сделать, — в отчаянии ответила Элин, качая головой. — На нас напали одиумы, мы защищались. А потом всё загорелось… Я пыталась помочь!

Дантэр молчал, пустыми глазами глядя на эльфийку.

— Я искала его, — выдохнула Элин. — Но…

Она не смогла договорить и опустила взгляд к земле.

— А ведь я говорил, — тихо, хриплым полушёпотом отозвался Дантэр. — Предупреждал. А теперь что?

На пару минут воцарилось тяжёлое молчание. Элин не посмела более ничего говорить.

— Из-за тебя погиб мой сын.

— Я… Я знаю.

Она и сама так считала. Не переставала себя винить. Но слышать это от отца Ильтара оказалось слишком.

— Я не хотела…

— Если ещё раз я тебя здесь увижу, — медленно проговорил мужчина и замолчал, зажмурившись. — Учти, я предупредил.

— Послушайте. Я…

— Уходи, — сквозь зубы прошипел Дантэр.

Элин попятилась, сквозь мутную пелену глядя на мужчину, который с ненавистью смотрел на эльфийку. Она едва не упала, напоровшись на что-то спиной, а после развернулась и бросилась прочь. Подальше отсюда. Лишь бы не видеть этого прожигающего взгляда.

Прочь.

Словно от себя можно убежать.

Бежать. Не важно куда. Главное, быстрее и не оглядываясь. Ничего другого от этой вылазки в город Элин и не ожидала: она была наслышана о тяжёлом характере отца Ильтара. Но не рассказать тоже не могла. И вот теперь чародейка стремилась как можно скорее оказаться подальше. Едва достигла первых деревьев, на бегу перевоплотилась, за малым не поскользнувшись на опавшей листве. Удержала равновесие и тут же, оттолкнувшись сильными задними лапами, бросилась прочь, не разбирая дороги.

Волчица стрелой летела между деревьев, сопровождая каждый рывок отчаянным рыком.

Прочь.

Остановилась она, лишь когда сбилось дыхание, а от усталости и недоедания конечности могли в любой момент разъехаться и опрокинуть чародейку на рыхлую лесную землю. Силы оставили Элин, и она, замедляясь, сначала попробовала бежать лёгкой рысцой. Однако быстро перешла на шаг и, подойдя к торчащим из земли толстым корням дерева, ткнулась лбом в твёрдый шершавый ствол. Волчица зажмурилась, продолжая отрывисто порыкивать в такт неровному дыханию, и прижала уши к затылку. Лапы подрагивали, готовые в ту же секунду подогнуться.

Выть не хотелось, рвать и метать — тоже. Хотелось покоя и забвения. Чтобы перед глазами не стоял полный ненависти взгляд Дантэра, не плясали языки разрушительного пламени, не слышался собственный отчаянный крик. Элин попыталась вытолкнуть все дурные воспоминания, плотнее прижавшись к дереву головой, и застонала.

Не помогло. Что ж, это было ожидаемо.

Лапы всё-таки не выдержали, волчица осела и тут же легла, уронив морду на мягкую траву. Закрыла глаза и поддалась забытью.

Она не знала, где находится и что с ней. Просто брела по лесу. В пушистых кронах деревьев шумел ветер, пели птицы. На душе было спокойно.

Элин всегда любила гулять, прислушиваясь к звукам природы, вдыхать воздух, напоенный ароматами редких цветов и трав, и подставлять лицо ласковым касаниям ветра. А как было здорово перевоплощаться и просто бегать, наслаждаться тем, как тот же ветер перебирает густую шерсть. Это всегда приносило ощущение уюта.

Вот и сейчас она просто шла, с улыбкой наблюдая за игрой солнечных зайчиков. День выдался необыкновенный.

Внезапно впереди почудилось движение. Едва различимый шорох, но чуткий эльфийский слух его уловил. Элин спряталась за ближайшее дерево и осторожно выглянула в поисках источника звука. Не сразу, но она различила нарушителя собственного спокойствия. Хитро улыбнувшись, чародейка призвала на помощь магию и медленно осела на землю. Взгляд тут же заволокла знакомая дымка, и вот уже все четыре лапы твёрдо стоят на земле.

Волчица пригнулась и аккуратно юркнула в кустарник, бесшумно продвигаясь наперерез своей цели. Продолжая вести её сквозь густые заросли, Элин оказалась на достаточном для манёвра расстоянии. Она прижала уши к затылку, оскалилась, изображая улыбку, и подобралась, готовая к прыжку. В нужный, идеально выбранный момент натренированные задние конечности оттолкнулись от земли, и, растопырив передние, Элин взвилась в воздух. Она намеревалась опустить лапы точно на плечи пришельца, но тот неожиданно развернулся и ловко отклонился в сторону. Волчица пролетела мимо и, недовольно рыкнув, угодила прямо в небольшой ягодный куст. Пришлось с глухим ворчанием выбираться задним ходом: вперёд бы не прошла.

— Ну что скажешь? Я прошёл проверку?

Волчица, наконец оказавшись на свободе, с ворчанием мотнула головой, стряхивая с шерсти остатки листьев, и повернулась на голос: рядом обнаружился довольно улыбающийся Ильтар. Элин фыркнула и ухмыльнулась в ответ, а затем вальяжно села, прищурилась и склонила голову набок, будто задумалась.

— Вот так, значит, да?

Это уже стало традицией: в каждый приход Ильтара в деревню чародейка устраивала ему что-то вроде испытания. Её нельзя было упрекнуть в недостатке опыта или способностей, но перехитрить умелого воина по-прежнему получалось лишь изредка.

Наконец волчица будто бы что-то для себя решила, медленно кивнула и удовлетворённо посмотрела на собеседника. Тот усмехнулся и сложил руки на груди, с улыбкой глядя на волчицу.

— Ну всё, раз уж сама Элин дала добро, я могу гордиться собой.

Добродушное фырканье, лёгкий вздох, и вот уже на полянке стоит эльфийка. Она склонила голову на бок.

— Я уже думала, ты не придёшь. Переживала.

— Ну я же не просто так задержался, — начал было оправдываться Ильтар, а после достал что-то из кармана и робко протянул Элин.

Разглядев небольшой предмет, она ахнула: в руке парень держал изящное серебряное колечко.

Сам Ильтар потупился и тихо пояснил:

— Прости, я не очень силён в словах. Просто хочу сказать, что всегда буду рядом, если понадоблюсь.

Элин подняла на него неверящий взгляд и уже хотела что-то сказать, когда, кажется, прямо над головой раздался раскат грома.

«Что?..»

Волчица недоумённо разлепила веки и часто заморгала. Взгляд упёрся в сплетение ветвей и пасмурное серое небо. Дождя пока не было, но всё говорило о том, что осталось недолго.

«Это был сон», — с горечью осознала она.

Просто воспоминание.

Ничего не изменилось и не изменится. Элин по-прежнему лежала под раскидистым деревом, сбежав из злополучного города. От собственной памяти и отца Ильтара.

— Из-за тебя погиб мой сын.

— Я… Я знаю. Я не хотела…

Она крепко зажмурилась и застонала, утыкаясь носом в лапы.

Просто сон. Но как же хотелось, чтобы всё происходящее наяву оказалось всего лишь ночным кошмаром.

— Если ещё раз я тебя здесь увижу…

Она и сама не посмеет снова там появиться.

Огромным усилием воли заставив себя подняться, волчица на негнущихся лапах побрела вперёд. Куда глаза глядят. Лишь бы куда-то идти.

* * *

Добраться до океана оказалось не так сложно. Найти причал — тоже. Она даже сумела разыскать человека, заядлого путешественника, который жаждал приключений. Он согласился попробовать отвезти эльфийку домой. В далёкий, овеянный легендами Алиндар. Через океан Забвения, который мало кому удавалось пересечь. Да и те, кто пробовал, возвращались назад, не доплыв, скорее всего, и до половины.

И сейчас Элин, рассматривая далёкий горизонт, подумала, как совсем скоро сможет сбежать от старой жизни. Наконец-то…

— Что такая красивая хрупкая девушка делает здесь совсем одна? — раздался за спиной неприятный мужской голос.

Совсем недавно она уже слышала подобный вопрос, только вот звучал он совершенно иначе.

Уплыть Элин не успела. Какой там уплыть, даже убежать не вышло. И доли секунды не хватило, чтобы превратиться в волка или же сплести защитное заклинание: чьи-то сильные руки зажали нос и рот тряпкой, пропитанной какой-то гадостью… Очнулась Элин уже в темнице.

Эти изверги оказались охотниками, как они сами себя называли. И «охотились» преимущественно на эльфов. Какой-то конкретной цели данное сборище не преследовало: просто считали своим долгом «проучить любого зазнавшегося отщепенца». Чем конкретно её народ «зазнался», Элин так и не выяснила, но поняла одно: за ней понаблюдают, посмеются над беспомощностью и, возможно, используют. «Поиграются», как они сами не раз шутили. Главное, чтобы до поры до времени извращенцы не узнали, что Элин может обращаться волком, иначе у неё не будет даже шанса на спасение.

Чародейке оставалось лишь копить силы и цепляться за фигурку дракона, которая дарила тепло и чувство хоть какой-то защищённости. Будто обещала, что всё будет хорошо.

Только на этом и собственной магии Элин держалась. Понимала, что если даст слабину, отпустит ситуацию и заболеет, назад дороги не будет.

Через какое-то время она ощутила перемены: дракон из снов рычал громче, и эльфийка всё яснее чувствовала его ярость. А ещё фигурка стала греться сильнее. Но что бы это значило?

Один раз, когда Элин всё-таки удалось ненадолго заснуть, она как наяву увидела перед собой горящие в полумраке серебристо-голубым огнём глаза и грозный оскал крупного зверя, покрытого гладкой пепельно-серой шерстью. Широкие перепончатые крылья угрожающе топорщились над головой. Самое удивительное, что от существа не веяло угрозой. Не для Элин. Рядом с ним стало только спокойнее.

Очнулась эльфийка со стойким ощущением, что это было не просто сновидение.

Потом рык стал почти несмолкаемым: он возвращался и наяву. И Элин решила проверить догадку. Она крепко зажмурилась, попробовала воззвать к дракону… и ничего не вышло. Ни в этот, ни в другие разы. Сколько чародейка ни пыталась поймать тонкую, ускользающую нить, что связывала её с таинственным существом, в последний момент всегда что-то срывалось. И, в конце концов, Элин разочаровалась в этом занятии. Слишком много сил оно отнимало. А силы сейчас были в дефиците.

«Мне надо думать, как выбраться, а не предаваться снам».

И вот наступил момент, когда стало не до размышлений: в темницу Элин завалился откровенно пьяный охотник.

— Что, крошка, поиграем? — похабно усмехнулся бугай, недвусмысленно разглядывая эльфийку.

Она подтянула к себе ноги и плотнее запахнулась в потёртый плащ, исподлобья взирая на мужчину. Тот нехорошо ухмыльнулся, придержался за стену и спросил заплетающимся языком:

— Чо, не хошь? Поверь, ты и-ищо передумаешь.

«Сейчас или никогда».

Когда мерзкий пьяница всё же отлепился от стены и нетвёрдой походкой направился к пленнице, та улучила момент и, вскочив на ноги, рванула прочь из клетки, огибая пошатывающуюся преграду.

— Эй, ты куда?.. — начал было мужчина, когда эльфийка исчезла прямо у него из-под носа, но больше сказать ничего не успел.

Элин шепнула простенькое заклинание — всё, на что её хватило, — и небольшая лужица, скопившаяся на полу, превратилась в тонкую, но прочную корку льда.

— Ах ты!..

Чародейка не дослушала, понимая: большее ей сейчас может быть не по силам, и стремглав бросилась прочь. Сзади раздались яростные вопли, а это значило, что времени мало. Скоро сюда сбегутся остальные охотники.

Она не знала, сколько пробежала, спотыкаясь и путаясь в мрачных тоннелях, когда услышала сзади звуки погони.

«Они уже близко…»

Элин свернула в один из подземных коридоров и юркнула в самый тёмный угол, сжавшись в комок. Только надеялась, что найдут не сразу, и хотя бы часть людей бросят на поиски где-нибудь в другом месте.

Она явно недооценила своих врагов…

— А кто это тут у нас? Думала смыться под шумок, да? Эй, мужики, идите сюда!

Нашли.

Делать было нечего: силы для колдовства ещё не успели восстановиться. Поэтому, когда чародейку осветил свет факела, она недобро посмотрела на мучителей и опустилась на четвереньки. На пару секунд взгляд будто застлала пелена, а после из груди исторгся сердитый волчий рык. Уши прижались к затылку, острые клыки обнажились в оскале, шерсть на загривке предостерегающе вздыбилась.

Со стороны охотников послышались разноообразные извращённые ругательства, и Элин поняла, что может выиграть время: чувство самосохранения у ублюдков пока осталось, и сразу на разъярённого зверя они не пойдут. Факел был всего один, но скоро они вспомнят о тех, что висят чуть позади, на стене, поэтому надо было торопиться.

Волчица шагнула в сторону врагов — те ещё больше занервничали. Она утробно рычала, приближаясь, а охотники всё переглядывались, будто не решаясь напасть. Чуткий нюх ощутил лёгкое дуновение прохладного ветерка: где-то неподалёку должен быть выход. Элин выжидала, играя в переглядки с собственными надзирателями, и вот увидела то, чего так ждала: один из них немного отступил — образовалась прореха.

Сильные лапы оттолкнулись от шероховатого каменного пола, и небольшая волчица с яростным рыком бросилась на охотников, раскрыв пасть в зловещем оскале, и легко проскользнула между на секунду замешкавшимися мужчинами, что шарахнулись в стороны. Они закричали ей вслед, послышался тяжёлый топот множества ног, но Элин было уже всё равно. Впереди замаячил крохотный, но кружочек выхода. Волчье зрение различило ночное небо, которое освещал лунный свет.

«Вот оно! Я почти у цели».

Внезапно сразу несколько человек с факелами перегородили проход, и пришлось замедлиться. Волчица пробежала рысцой ещё какое-то расстояние, после чего остановилась. Она повернулась и увидела погоню.

Окружили.

Элин припала к полу, оскалилась и зарычала подобно раненому зверю, сверкая глазами. Она готовилась биться до последней капли крови.

Волчица, которую загнали в ловушку.

Неожиданно сверху послышался жуткий треск и скрежет, будто потолок сейчас обвалится прямо им на головы. В голове раздался свирепый рёв, и Элин, не отдавая себе отчёта, отскочила далеко назад. И как раз вовремя, потому что через несколько секунд на место, где она только что стояла, посыпалась каменная крошка, а затем осколки скалы вперемешку с землёй всё-таки обвалились… Следом приземлился крупный дракон. Длинный хвост яростно подметал каменный пол, тёмная шерсть по хребту топорщилась во все стороны.

— Это что ещё за хрень? — раздался испуганный вскрик.

Дракон в ответ грозно зарычал, нагнув мощную голову, которую венчала пара крепких закрученных рогов. Элин видела, как попятились охотники, как их глаза наполнились страхом, а лица искривили гримасы ужаса.

Охотники стали жертвами.

— Валим отсюда! — бросил кто-то высоким от подступающей паники голосом.

— А как же девчонка? — попробовали ему возразить.

— Да брось ты её! — раздалось с задних рядов.

Преследователи Элин поворачивались и срывались с места, улепётывая куда подальше. Краем глаза она заметила, что мужские фигуры на входе тоже исчезли.

Дракон поднял голову, аккуратные острые уши взлетели вверх, а затем коридор заполнило, подобно чуть тягучему туману, яркое серебристо-белое пламя. Где-то вдалеке закричали охотники, явно ускоряясь. Они бранились и ругались между собой. Голоса отдавались эхом и постепенно терялись вдали.

Когда всё стихло, дракон не спеша повернулся к Элин, и та поняла, что не ошиблась: гладкая морда, частично скрываемая полумраком, чуть склонилась вперёд; внимательные голубые глаза со странным беспокойством разглядывали волчицу; лунный свет играл на густой пепельно-серой шерсти.

«Это ты», — подумала Элин.

Дракон чуть слышно рыкнул, будто понял всё без слов, и склонил голову набок, рассматривая бывшую узницу.