Дженнифер и Кэтрин (гет)

Весной было уже не так холодно, но сырость пронизывала до костей. Разбитый тротуар и двор были все в лужах; каждый раз, выходя из дому, Кэтрин промачивала подол, чулки, башмаки. Из-за огромного живота она стала чрезвычайно неуклюжей.

Тяжело было все, даже держать в руках иголку с ниткой. Дэниэл пытался помочь, но он стал работать вдвое , чтобы, по его словам, хватило Кэтрин с малышом. А если не работал, нередко захаживал к соседям и возвращался пьяный. Кэтрин из гордости перестала просить Руби о помощи: ей не хотелось одалживаться у людей, которые спаивают ее мужа. Родов она ждала почти с ужасом: няня когда-то рассказывала ей с Дженнифер, что младенцы плачут постоянно, каждый час хотят есть, пачкают пеленки, срыгивают. На нее, еще больную, должна была свалиться целая пропасть работы, в которой Дэниэл ей бы не помог. И хотя Кэтрин знала, что ей нельзя нервничать, бывало, она полдня могла проплакать от отчаяния. Светлые апрельские вечера ее не радовали, и когда Дэниэл, придя с работы и не завернув к соседям, предлагал ей вместе прогуляться после ужина, она только мотала головой. Лишний раз спуститься по лестнице, а потом еще и подняться? Для нее это было бы непосильным испытанием.

Тем вечером Кэтрин, кое-как приготовив ужин, сидела на диване и в который раз пыталась отвлечься, читая. Дэниэл достал ей где-то новенький сборник детективных рассказов. Повествование захватило ее, и она проглотила целых три, прежде чем заметила, что Дэниэла снова нет. "Опять у соседей", — подумала Кэтрин с раздражением и уткнулась в книжку. В дверь постучали, потом сильней, настойчивей. Кэтрин поковыляла открывать, решив, что сейчас точно устроит мужу настоящий скандал. Но на пороге стоял старик Марк, отец Руби. Снова навеселе.

— Что вам нужно? — грубо спросила Кэтрин. Он замялся, скосил глаза на ее живот. Кэтрин невольно укуталась в шаль.

— Что вы хотите? Дэниэл у вас?

— Оно так... — согласился сосед. — Только ты уж не обессудь... Грех вышел.

— Какой грех? О чем вы?

Ей стало не по себе.

— Да муж твой... С дочкой моей непутевой... Ох, пойдем, сама все увидишь.

Кэтрин не понимала его слов и не желала понимать. Тем не менее, отправилась за ним следом: мало ли, что случилось с Дэниэлом.

Он нашелся в тесной темной спаленке соседской квартиры, на засаленной, измятой постели. Лежал без одежды, едва прикрытый одеялом, раскинув руки, и храпел. У кровати валялись его скомканная рубашка, брюки, белье. К груди Дэниэла припала, обхватив его тонкими руками, Руби.

— Вот они, бесстыдники, полюбуйся! Аль разбудить?

— Не надо, — у Кэтрин прервалось дыхание, пришлось сглотнуть. — Нет, разбудите их... Через час.

Этого должно было хватить.

Она вернулась к себе, раскрыла шкаф, стала беспорядочно хватать вещи. Удивительно живо для ее состояния собрав узел, набросила на плечи пальто: все равно она ужасно зябла. Потащилась по лестнице, спустилась во двор. Квартира осталась незапертой, но даже если Дэниэла и ограбят, ей теперь все равно.

Сначала Кэтрин шла торопливо, но быстро выдохлась. Вечерний свет угасал, начинало холодать. На ночных улицах Корлинга в одиночку находиться опасно, это ей муж уже объяснил. Впрочем, пора перестать называть его мужем. В какую же грязь она вляпалась, что наделала со своей жизнью.

В кармане пальто нашлось немного денег. Кэтрин остановила наемный экипаж. Она хотела поехать к родителям, но не смогла представить, как показалась бы им в таком виде. Тогда она назвала адрес Дугласа: возможно, Дженнифер пустила бы ее в тайне от мужа на одну ночь.

После Кэтрин не раз удивлялась, насколько же ей повезло. Никакая мало-мальски обученная прислуга, до того ее не знавшая, не пустила бы ее на порог. Но дверь ей открыла Мэри, которая после замужества Дженнифер перешла работать в дом молодых Гилланов. Мэри узнала ее и, конечно, бегом пустилась сказать хозяйке, кто же пришел.

Дженнифер поспешно спустилась к ней. Увидев, вскрикнула и обняла.

— Кэтрин, дорогая, что случилось? Он ударил тебя? Избил? Тебя, в таком положении?

— Он изменил мне, — с трудом выдавила Кэтрин. — Скажи, Дуглас дома?

— Нет, он еще не возвращался. У него сегодня много дел.

— Ты можешь устроить, чтобы я тайно переночевала где-нибудь здесь? Или одолжи мне денег на гостиницу.

Дженнифер покачала головой и посмотрела на нее с материнской строгостью.

— Кэти, у меня нет от мужа тайн. Но ты не должна ничего опасаться, Дуглас давно тебя простил. Оставайся у нас, сколько угодно, ты моя сестра, ты его сестра. Неужели мы допустим, чтобы ты жила в гостинице?

Кэтрин почувствовала, что у нее совсем ослабели ноги. Дженнифер поддержала ее, Мэри сняла с нее пальто и забрала узел, а сестры вместе пошли по лестнице.

В тот вечер Кэтрин быстро уснула в отведенной ей комнате для гостей: слишком сильно она устала за прошедшие месяцы. И только утром, когда Мэри пришла к ней спросить, не нужно ли чего, осознала, насколько снова изменилась ее жизнь.

— Мэри, — не могла она не спросить, — мистер и миссис Гиллан хорошо живут?

— Да, мисс, они очень дружны, — Мэри умудрилась не сопроводить свои слова выразительным взглядом, а стоило бы.

За завтраком Кэтрин и сама убедилась в том, что оценка Мэри была справедлива. Дуглас был с женой нежен и предупредителен в своей обычной сдержанной манере. А с ней самой, Кэтрин — прост и приветлив, будто это не она прошлым летом нанесла ему такое жестокое оскорбление. Как же Кэтрин раскаивалась теперь! Пусть она не любила его и никогда бы не полюбила, пусть они не подходили друг другу и она завяла бы с ним от скуки — но она глубоко сожалела, что использовала любовь благородного, великодушного человека и наверняка причинила ему сильную боль своим побегом, да еще и опозорила в глазах света. И ради кого? О Дэниэле она и подумать теперь не могла без отвращения и стыда. Трусливое и распущенное ничтожество.

Следующие дни прошли на редкость тихо. Кэтрин отдыхала, наслаждаясь комфортом и бездельем. Дженнифер окружила ее заботой, старалась накормить, развлечь. Привела семейного доктора, который сказал, что роды, возможно, состоятся на этой неделе, в крайнем случае — на следующей. Судя по его лицу, он и что-то еще заподозрил, во всяком случае настаивал, чтобы Дженнифер при малейшем признаке начала присылала за ним.

Сестра предлагала позвать родителей, хотя бы мать, но Кэтрин согласилась лишь на то, чтобы Дженнифер написала о ее появлении. Увидеться она нашла бы в себе силы лишь после родов. Если отец вообще захочет ее видеть, конечно. В маме она не сомневалась.

Ей уже стало казаться, что неустроенная, неуютная жизнь с Дэниэлом приснилась ей. Но однажды поздним вечером, когда она отпустила Мэри и собиралась лечь спать, в окно постучали. Спальня, как и комната Кэтрин в родительском доме, была на первом этаже, окно выходило в сад. Кэтрин порадовалась, что еще не задула свечу. Крадучись она подошла к окну: к стеклу припал Дэниэл.

Сперва Кэтрин хотела позвать на помощь, но после секунды колебания поставила свечу на туалетный столик и взялась за раму.

— Что тебе нужно? — спросила она с отвращением и гневом. — Как ты меня нашел?

— Спросил у слуг в доме твоих родителей, — ответил он шепотом. — Кэти, послушай. нам нужно поговорить. Пожалуйста, прости меня.

— Что?! Конечно же, нет!

— Кэти, — он взял ее за руку; губы у него дрожали, пальцы тоже, глаза блестели. — Я виноват в том, что пил с соседом. Я признаю. Но с Руби у нас ничего не было. Я не изменял тебе. Я только зашел к дядюшке Марку и выпил с ним, и дальше я не помню ничего!

— Так напился, что даже не помнишь, с кем лег в постель, — Кэтрин брезгливо отдернула руку. — Пьяница. Такой же, как твой отец!

— Не задевай моего отца! — воскликнул Дэниэл. — Он запил после смерти мамы.

— А ты — когда понял, что не справляешься и не можешь дать мне ничего, а отослать боишься, верно? — Кэтрин только сейчас это пришло в голову. — Ты тряпка, жалкая грязная тряпка. Как я могла хоть что-то в тебе разглядеть? Как я могла из-за тебя причинить боль моим близким? Да лучше бы я тебя никогда не встречала!

— И я тебя тоже, — ответил он дрожащим голосом. — Но теперь мы связаны, Кэти. У нас будет ребенок.

— Это уже чья угодно забота, только не твоя. Поди прочь, я не хочу тебя видеть.

— Я уйду. Но я буду приходить каждую ночь, пока ты меня не простишь.

— И не вернусь с тобой в трущобы? С грудными детьми на руках, больная? Это ты называешь любовью? На что ты рассчитывал, зовя меня с собой? Вступая со мной в связь? Что я смогу так жить? Поди поучись, как любят настоящие люди!

— Это у которых такие хоромы? — тут уже он злобно ухмыльнулся. — А ты не понимала, что я живу иначе и тебе будет трудно? Кто же тебя заставлял...

Кэтрин со всей силы ударила его по щеке. Она не могла больше терпеть.

— Прочь от меня! Прочь, или отправишься в тюрьму! Воры! Помогите, воры!

Она метнулась в угол комнаты и зазвонила. Дэниэл тут же скрылся, а Кэтрин опустилась на пол и рыдала, пока ее не подняла прибежавшая на шум Мэри. Прежде, чем потерять сознание, Кэтрин еще слышала, как в коридоре спрашивают друг друга, что случилось, Дуглас, Дженнифер и слуги.